Работа в журнале мод Мечта любой женщины? Кошмар любой женщины! Добро пожаловать в ад под "глянцевой обложкой"!!! Кофе? Всегда холодный и невкусный!
Скачать 4.82 Mb.
|
Я сорвалась с места и побежала так быстро, как только можно бежать по ворсистому ковровому покрытию на двенадцатисантиметровых каблуках. - Я передала машину служащему в гараже, а Митци - вашему привратнику, - сказала я, стоя перед ее столом и гордясь тем, что сохранила в целости машину, собаку и даже себя. - И зачем вы это сделали? - рявкнула она, глянув на меня поверх ежедневного выпуска "Женской одежды" - в первый раз с тех пор, как я вошла. - Ведь я же ясно сказала вам доставить их сюда, сейчас подъедут девочки, и нам понадобится машина. - Ой, на самом деле я думала, вы сказали, что хотите, чтобы... - Достаточно. Ваши оправдания интересуют меня меньше всего. Заберите машину и собаку и доставьте сюда. Все должно быть сделано через пятнадцать минут. Вам ясно? Пятнадцать минут? Бредит она, что ли? Мне понадобится минута или две, чтобы спуститься, еще четыре или шесть - чтобы добраться до ее квартиры, а потом еще примерно часа три, чтобы найти бульдога в восемнадцати комнатах, извлечь со стоянки своенравную колымагу и проехать на ней двадцать кварталов назад к офису. - Ну конечно, Миранда, через пятнадцать минут. Меня затрясло сразу же, как я выбежала из ее кабинета; даже стало интересно, можно ли в двадцать три года - в цвете, что называется, лет - получить разрыв сердца. Первая же сигарета, которую я закурила, приземлилась прямо на кончик моего сапога и, вместо того чтобы сразу же упасть на пол, продержалась там достаточно долго, чтобы прожечь аккуратную маленькую дырочку. - Здорово, - пробормотала я, - все это просто чертовски здорово. Подведем черту под моими сегодняшними потерями: похоже, это новый персональный рекорд. "Может, она подохнет раньше, чем я вернусь. - Я рассудила, что сейчас самое время подумать о светлой стороне вещей. - Может быть - ведь не исключено же такое, - она сляжет от чего-нибудь редкого, экзотического, и это освободит нас от нее на какое-то время". Я с наслаждением затянулась в последний раз, растоптала окурок и велела себе быть благоразумной. "Ты ведь не хочешь, чтобы она умерла, - думала я, вытягиваясь на заднем сиденье, - ведь если это произойдет, у тебя не останется никакой надежды прикончить ее своими руками. А вот это-то и будет настоящая неприятность". Я была полной невеждой, когда, явившись на свое первое собеседование, вошла в один из прославленных лифтов "Эли-ас-Кларк"; лифты эти были самым популярным транспортным средством в роскошном мире высокой моды. Я и понятия тогда не имела о том, что наиболее осведомленные журналисты, пишущие для колонок светской хроники, завсегдатаи светских раутов и влиятельные фигуры массмедиа неустанно охотятся за безукоризненно элегантными, одетыми в соответствии с последними веяниями моды пассажирами этих бесшумно скользящих лифтов. Я в жизни не видала женщин с такими сияющими светлыми волосами, не знала, что на поддержание достигнутого эффекта они тратят по шесть тысяч долларов в год и что человек посвященный может определить, какой именно стилист красил эти волосы, лишь мельком глянув на его творение. Я никогда не встречала таких красивых мужчин. Они были в замечательной форме - не слишком мускулисты, ведь это "несексуально", - но, глядя на их трикотажные обтягивающие майки и облегающие кожаные брюки, вы всегда понимаете, что видите перед собой фанатов гимнастических залов. Сумки и туфли, каких не бывает у простых смертных, так и кричали: "Прада! Армани! Версаче!" Я слышала от друга своего друга, помощника редактора журнала "Шик", что частенько те или иные аксессуары встречаются в этих самых лифтах со своими творцами - трогательное свидание, во время которого Миуччиа, Джорджио или Донателла могут еще раз полюбоваться туфлями на шпильках из своей летней коллекции 2002 года или сумочкой из прозрачных бусинок, бывшей частью весенней коллекции. Да, я знала, что жизнь моя изменится, но не была уверена, что к лучшему. Мне было тогда двадцать три года; я провела их в зауряднейшем американском городке, и существование мое тоже было вполне заурядным. Вырасти в захолустном Эйвоне, штат Коннектикут, означало непременное участие в спортивных состязаниях старшеклассников, школьных диспутах-семинарах и "вечеринках с выпивкой" в милых загородных фермерских домиках, когда чьи-то родители находились в отъезде. У нас были тренировочные брюки для школы, джинсы для субботнего выхода и гофрированные юбки-солнце для "полуофициальных" вечеров с танцами. Что уж говорить об университете! После всего этого он стал для нас открытием нового мира. В университетском городке проводилось бесчисленное множество общественных мероприятий, имелось огромное число факультативов и кружков для всех "талантов", незадачливых оригиналов и компьютерных шизиков, какие только могли уродиться на свет. Даже если избранный вами вид творческой или интеллектуальной деятельности изначально был доступен лишь избранным - даже тогда университет Брауна давал вам возможность проявить себя. Единственным, пожалуй, исключением была высокая мода. Четыре года шатаний по Род-Айленду в майке и кроссовках, изучения французского импрессионизма и кропания бесконечных курсовых и рефератов не дали мне ничего хоть сколько-нибудь полезного для той работы, которую я получила по окончании университета. Я оттягивала этот момент как только могла. Сразу после выпускного я собрала всю небольшую наличность, какая у меня имелась, и отправилась в путешествие, растянувшееся на пять месяцев. Месяц я колесила по Европе, проводя больше времени на пляжах, чем в музеях, и по глупости не поддерживала связей ни с кем, кроме Алекса, с которым мы были вместе три последних года. Он знал, что недель через пять я непременно почувствую себя одинокой и заброшенной, а его стажировка как раз подходила к концу, и у него оставалось несколько свободных месяцев до назначения на должность учителя в одну из американских школ. Вот так я вышло, что в Амстердаме он преподнес мне сюрприз. Я к тому времени уже достаточно насмотрелась на Европу, он уже совершал подобную поездку прошлым летом, поэтому, пообедав в кафе (не обошлось тогда и без спиртного), мы объединили наши дорожные чеки и купили два билета до Бангкока. Мы проехали с ним большую часть Юго-Восточной Азии и редко тратили больше десяти долларов в день. Говорили мы в основном о нашем будущем. Ему не терпелось начать преподавать английский в какой-нибудь заурядной городской школе, он горел желанием облагораживать юные умы из самых бедных и самых отверженных слоев населения, так гореть способен был только Алекс Я же собиралась найти работу в каком-нибудь журнальном издательстве. Конечно, я знала, что в "Нью-Йоркер" меня сразу после учебы скорее всего не возьмут, но я была полна решимости попасть туда в ближайшие пять лет. Это было все, чего я желала для себя, единственное место, где мне на самом деле хотелось работать. Это запало мне в душу еще тогда, когда я услышала разговор своих родителей - они обсуждали только что прочитанную статью" и мама сказала: "Хорошо написано" такого больше нигде не найдешь", а отец согласился: "Да уж, это единственная стоящая вещь во всей сегодняшней макулатуре". Я влюбилась в этот журнал. Я влюбилась в его живые, меткие обзоры и остроумные иллюстрации, в то особое чувство сопричастности, какое он давал своим читателям. Вот уже семь лет я прочитывала каждый номер от корки до корки и знала названия всех разделов, имена всех редакторов и авторов статей. Мы говорили о том, как мы вступим на новое поприще, и о том, как здорово, что мы делаем это вместе. Мы вовсе не рвались обратно, словно предчувствуя, что это лето - последнее затишье перед бурей, и продлили наши визы в Дели, чтобы иметь возможность еще несколько недель путешествовать по чудесной экзотической Индии. Что ж, нет лучшего средства, чтобы вернуться из сказки в суровую реальность, чем амебная дизентерия. Неделю я провалялась в замызганной индийской гостинице, умоляя Алекса не оставлять меня умирать в этом забытом Богом месте. Еще через четыре дня мы приземлились в Ньюарке, и моя перепуганная мать уложила меня на заднее сиденье машины и причитала надо мной всю дорогу. Сбылась мечта еврейской матери: у нее появилась законная возможность приглашать в дом одного доктора за другим, пока она совершенно не убедилась в том, что последний мерзкий паразит оставил в покое ее маленькую девочку. Через четыре недели я вновь почувствовала себя человеком, еще через две поняла, что жизнь дома, с родителями" для меня невыносима. Мама и папа были славные, но имели привычку выспрашивать, куда я иду, всякий раз, как я собиралась уходить, и где я была - когда возвращалась, и это очень быстро мне надоело. Я позвонила Лили и спросила, могу ли я рассчитывать на диванчик в ее крохотной квартирке в Гарлеме. По доброте душевной она сказала "да". Лежа в этой самой крохотной нью-йоркской квартирке, я открыла глаза. Я вся вспотела, голова раскалывалась, в животе бурлило; каждая жилка моего тела дрожала - и эта дрожь была явно не эротического свойства. "О Боже, - с ужасом подумала я, - опять". Паразиты вновь пробрались в мой организм, и я обречена страдать вечно. А может, и того хуже, я подхватила редкую форму тропической лихорадки с длительным инкубационным периодом. Что, если это малярия? Или даже смертельная лихорадка Эбола? Некоторое время я лежала в полной тишине и пыталась примириться с мыслью о грозящей мне неминуемой гибели, потом витающие в воздухе обрывки сновидений вновь овладели моим сознанием. Какой-то прокуренный бар в южном Манхэттене. Слышна негромкая монотонная музыка. Что-то розовое и крепкое в бокале для мартини - ох, только бы перестало тошнить! Друзья поздравляют с возвращением домой. Звучит тост, мы пьем, снова тост. Благодарение Богу, это не редкая форма геморрагической лихорадки, а лишь похмелье. Мне и в голову не пришло, что, потеряв десять килограммов после дизентерии, я больше не смогу безнаказанно выпивать свою прежнюю норму спиртного. Мои без малого метр восемьдесят роста и пятьдесят пять килограммов веса не слишком вписываются в реалии загульных вечеринок, зато, оглядываясь назад, я понимаю, что менеджеров модных журналов мои параметры устраивали совершенно. Я храбро поднялась с ветхого диванчика, на который неделю назад впервые опустилась, и стала мысленно концентрироваться на том, что мне нельзя болеть. Снова привыкнуть к Америке и ее кухне, типичной манере общения и маниакальному пристрастию к личной гигиене было не особенно трудно, но не следовало злоупотреблять гостеприимством Лили. Я подсчитала, что остатка обращаемых в доллары батов и шекелей мне хватит недели на полторы, после чего финансы иссякнут, а единственный способ получить что-либо от моих родителей - это вернуться к бесконечному пережевыванию сто раз обговоренных проблем. Именно это здравое рассуждение и выгнало меня из постели в некий судьбоносный ноябрьский день, направив туда, где мне предстояло пройти первое в моей жизни собеседование для приема на работу. Всю последнюю неделю, слабая и истощенная, я провалялась на диванчике у Лили; в конце концов она заявила, что я обязана выходить - по крайней мере на несколько часов, но каждый день. Не зная, куда себя девать, я купила карточку для проезда на метро. Сидя в поезде подземки, я безучастно заполняла анкеты для поступающих на работу и оставляла их у охранников всех крупных журнальных издательств - вместе с письмами, в которых без всякого энтузиазма объяснялось, что я желала бы получить место помощника редактора и набраться опыта работы в журнале. Я чувствовала себя совсем слабой и разбитой, и меня очень мало заботило, читает ли кто-нибудь мои послания; на собеседование же я вообще не рассчитывала. Но вот в квартире Лили раздался телефонный звонок и кто-то из служащих "Элиас-Кларк" пригласил меня прийти "пообщаться". Я не была уверена, что это действительно официальное собеседование, но "пообщаться" звучало даже приятнее. Я запила таблетку анальгина желудочной микстурой и надела жакет и брюки, которые, хоть и не очень сочетались между собой, неплохо сидели на моих тогдашних мощах. Синий кардиган, не слишком игривый конский хвост и несколько поношенные туфли без каблуков довершили мой облик. Нельзя сказать, что я смотрелась великолепно, на самом деле скорее страшновато, но я полагала, что этого достаточно. "Не могут же они принять меня или отказать, ориентируясь только на то, как я одета", - помнится, думала я тогда. Похоже, я была едва в состоянии Соображать. Я пришла к одиннадцати часам, точно в назначенное время, и не чувствовала никакого волнения, пока не натолкнулась на вереницу длинноногих, неимоверно стройных девиц, ожидавших лифта. (Ох уж эти лифты!) "Глубокий вдох, потом выдох, - напомнила я себе. - Ты сумеешь. У тебя все получится". "Да, разумеется, я бы хотела работать в журнале "Отклик". Безусловно, "На слуху" мне вполне подходит. О, что вы сказали? Мне предстоит выбрать? В таком случае мне нужны сутки, чтобы обдумать ваше предложение и приглашение от журнала "Ваш дом". Восхитительно!" Спустя некоторое время я прикрепила довольно непритязательную "гостевую" карточку к моему довольно непритязательному псевдокостюму (я не скоро узнала, что люди осведомленные просто наклеивают эти карточки на свои кейсы или вообще тут же их выбрасывают, и только растяпы-неудачники на самом деле носят их). После этого я направилась к лифтам. А потом... я вошла внутрь. Все выше, выше и выше, пронзая пространство и время, возносясь к вершинам безграничной сексуальности, стремилась я... в отдел кадров. Во время этого бесшумного перелета я позволила себе немного расслабиться. Насыщенный аромат духов смешивался в этих лифтах с запахом дорогой кожи, и это создавало в них почти эротическую атмосферу. Мы скользили между этажами, останавливаясь, чтобы дать выйти красоткам из "Шика", "Мантры", "На слуху" и "Кокетки". Двери раскрывались почтительно, без единого звука, и я видела белоснежные приемные. На шикарную, простых и благородных линий мебель было страшно присесть; казалось, что стоит кому-нибудь - не дай Бог! - плюнуть, как она в ужасе закричит. На стенах при входе чернели названия журналов, и каждая надпись была легкоузнаваема. Внутренние помещения редакций прятались за массивными дверями из матового стекла. Это были названия, знакомые каждому американцу, но никому из американцев и в голову бы не пришло, что все это вертится, крутится, варится под крышкой одного гигантского котла. Признаться, самое впечатляющее, чем мне до сих пор приходилось заниматься, - это |
Похожие:
 | У меня на стене висит фотография женщины, с которой я никогда не... Гладкая кожа цвета кофе с молоком, молодой и задорный взгляд, – она еще не знает о растущей внутри нее опухоли, которая оставит без... |  | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Женщины везли кошёлки с брусникой и грибами. 5 Два оборванных и небритых охотника сидели, свесив ноги в открытых дверях вагона, и... |
| Урок литературы по проектной методике 7 класс. Тема: Н. А. Некрасов.... Тема: Н. А. Некрасов. Поэма «Русские женщины», «Княгиня Трубецкая». Величие духа русской женщины | | Урок литературы в 7 б кассе Дата 23 декабря 2010 года. Тема Тема «Поэма Н. А. Некрасова «Русские женщины»: «Княгиня Трубецкая». Величие духа русской женщины» |
| План мероприятий посвящённых 50-летию полёта в космос первой в мире... Круглый стол «Истории яркие страницы. Первому полёту женщины в космос посвящается.» | | Дисциплины: «Образ женщины католицизме, православии, протестантизме... ... |
| «Женщины Древней Руси» Преподаватель Данилевский И. Н Только анализируя купчие и духовные, исследовательница сумела убедительно показать степень самостоятельности женщины в отношении... | | Некрасов Анатолий – Любовный многоугольник Пришло время быть грамотным в сложнейших вопросах взаимоотношений мужчины и женщины. Люди являются профессионалами в самых разных... |
| Шон Бурн. Гендерная психология «Почему должно измениться распределение семейных обязанностей?», «Кто и в чем способней: женщины или мужчины?», «Каковы ограничения,... | | Тарас шевченко и русская культура «любой стране, любой нации нет славы большей, как создавать нечто для всего человечества» |
| Реферат 2-3 c на тему “Фермент” (В кавычках название фермента) Выбрать любой из ферментов, участвующих в любой из реакций в организме человека и дать его краткую характеристику | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Добрый день! Праздник марта, весны женщины возвели в свою собственность и приучили с этим считаться весь мир. Ритуал этих мартовских... |
| Сценарий урока «Образ женщины в культуре и искусстве стран мира» Сегодня 7 марта 2012 г и мы встречаемся с вами на уроке мировой художественной культуры, тема нашего занятия «Образ женщины в культуре... | | Исследовательская работа можно ли скорректировать биологический возраст женщины? Библиографический указатель отечественных работ по геронтологии и гериатрии за 1994-2005 гг |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Во всех странах Евросоюза женщины в среднем зарабатывают меньше, чем мужчины. Разница в заработке между мужчинами и женщинами особенно... | | Торговля несовершеннолетними: проблемы квалификации Охватывает любой акт (сделку), посредством которого ребенок передается любым лицом (любой группой лиц) другому лицу (группе лиц)... |
