Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 1.09 Mb.
|
| Глава 1. Часть 4-4. Собираемся зарубеж Может я слегка и отклонился, но все равно наш разговор относится к хоккейной технике. Спортсмен одномоментно никогда не становится высокотехничным игроком. От него требуется терпеливой, старательной, настойчивой работы день за днем, также как и создание минимальных условий для тренировок – катка. К концу 1950 года мы только начали строительство первых коробок с искусственным льдом. В то время наша армейская дружина вынуждена была тренироваться в парке им. Дзержинского, на маленьком квадратном катке размером 10 на 10 метров, где толком невозможно было даже разогнаться. Тренировочное время нашей команде дали с 12 ночи до 6 утра. На лед мы выходили маленькими группами в 4 смены, в то время как играющий тренер не покидал площадку на протяжении всей тренировки. Порой игрокам не удавалось вовремя повернуть, и они вылетали на землю с полуметровой высоты. При этом, я ни разу не услыхал хотя бы одной жалобы. Мои ребята были невероятно жизнерадостны и тренировались с огромной страстью и восторгом. После тренировок нам естественно хотелось отдохнуть и принять душ, но в то время об этом можно было только мечтать: рядом с катком была лишь бочка с холодной водой – вот и все условия. Даже по ночам вокруг катка собирались люди, чтобы посмотреть на наши тренировки, а хоккеисты в минуты отдыха обычно отвечали на их вопросы. Сегодня, к сожалению, многие тренера, имеющие в своем распоряжении великолепные условия для тренировок, часто закрывают двери перед посетителями и в штыки встречают любые попытки болельщиков пообщаться с ними. Более того, тренера детских команд нередко не пускают даже родителей понаблюдать за тренировками своих чад. Я уверен, что такое поведение тренеров наносит только вред хоккею. Кого он отталкивает? Своих сторонников, помощников и друзей. Такой тренер не понимает, что родители смогут лучше воспитать своих детей, наблюдая за их тренировками, пытаясь понять хоккей, обсуждая важные вопросы с тренером. Большое число моих коллег объясняли подобную свою скрытность следующим образом: «У меня свои комплексы упражнений, собственный подход к организации тренировочного процесса и я обязан сохранить это в тайне». Вспоминаю тут одного такого скрытного изобретательного «мастера», который на протяжении нескольких лет подряд сидел на трибунах и наблюдал за тренировками ЦСКА, делая при этом какие-то пометки в своем блокноте. Но я, как тренер армейской дружины, всегда был горд, что простые болельщики и мои коллеги приходят посмотреть на наши тренировки и проявляют интерес к моей работе. Нам следует ценить такое внимание. Что касается конфиденциальности: что скрывать-то и от кого? От болельщиков, для которых мы собственно и играем в хоккей? Или от коллег по тренерскому цеху, с которыми вы совместно обогащаете и развиваете хоккей? Но давайте вернемся к разговору о хоккейной технике. Утверждают, причем совершенно верно, что спортивная техника это душа таланта. Не обладая техникой невозможно стать отличным хоккеистом и быть полезным своей команде. Техника и ее уровень также имеют существенное влияние на стабильность результатов игрока: высокий уровень исполнительского мастерства ведет к стабильной игре и наоборот. Но в те годы, после первых серьезных международных успехов наши болельщики, всецело поглощенные хоккеем, не желали ждать, пока наши игроки повысят свои навыки. Побед можно достичь, используя и другие важные факторы, все вместе играющие важнейшую роль: тактика, физический и волевой потенциал, игровая дисциплина. Слабостями соперника тоже можно воспользоваться. Даже грозного и сильного оппонента можно нейтрализовать если заставить его столкнуться с неудобной и неприятной для него игрой. Тренерское искусство креативно, изобретательно и раскрывается не только в новых упражнениях, которые наставник разрабатывает для своих игроков. Оно также проявляется в умении расширять функциональные возможности хоккеистов, очерчивать круг их обязанностей, и это позволяет формировать новые сочетания игроков, которые способны эффективно противодействовать равному по силе сопернику. Смелый и изобретательный тренер может добиваться побед в играх с намного более сильным соперником, поэтому в любом матче всегда есть свой скрытый интерес. В первые годы противостояния с канадскими командами мы добивались побед в основном за счет великолепной физической подготовки и что более важно, сочетании быстрой игры и скоростных маневров, из-за чего порой казалось, будто у нас численное преимущество на льду. Канадцам пришлось пережить много неприятных лет, прежде чем им удалось перестроиться тактически и психологически. К их великолепному индивидуальному мастерству, мощи и способности вести силовую борьбу добавилась тактическая мудрость. Их победы на Кубке Канады 1987 года, Юношеском чемпионате мира, завершившемся в самом начале 1988 года, показали зрелость тренерского тактического искусства. Несмотря на сильные различия тех игр, в них можно было увидеть и много общего: плотная, эшелонированная оборона канадцев лишила свободы наших игроков за счет своей мобильности и подвижности. Отсутствие пространства не позволило нашим хоккеистам использовать наши сильные качества – многоходовые комбинации с частыми перепасовками. В то же время индивидуальная позиционная игра наших нападающих не принесла дивидендов в виду хорошей подстраховки канадских защитников. Канадцы весьма преуспели, не дав нам сыграть в привычную для нас игру, не позволив проявить нашим хоккеистам свои сильные качества и отлаженные командные взаимодействия. Рассуждая о поражении своей команды, тренер в первую очередь должен задуматься о причинах, по которым соперник смог показать сильную игру. Пока тренер говорит о слабостях его собственной команды, у него нет шансов вскрыть свои собственные ошибки и просчеты при подготовке к игре. В Канаде и США все были поражены нашим легким, ненатужным и быстрым стилем катания, хотя этой технике мы никогда не уделяли много времени – ни в детстве, ни позже, когда стали взрослыми. Просто на протяжении каждой зимы мы накатывали огромные расстояния. Некоторые пособия, написанные специалистами по разным видам спорта, делают акцент на большом объеме тренировок. Такие труды интересны и, безусловно, полезны. Но практиковать брутальные объемы занятий начали мы, 20-летние юнцы. Зимой, в дни каникул, мы неизменно играли в хоккей, а во время учебы, после занятий, отправлялись на городской каток. Мы не шли пешком, а бежали или катились на наспех пристегнутых коньках вдоль промерзлой дороги. Как жаль, что я не могу подсчитать, сколько времени мы проводили на льду: вероятно не менее шести, семи часов в день, пока сторожа не начнут нас выгонять, или родители не отведут за руку домой. После возвращения из Канады, осенью 1957, тренерский штаб продолжил аналитическую работу по итогам нашего первого турне на родину хоккея. Это было необходимо, чтобы лучше подготовиться к новым встречам с заокеанскими командами, понять, каким образом снизить их боевой потенциал и лишить возможности играть в свою игру. Мы полагали, что имело бы смысл повысить темп нашей игры и скорость перемещения наших игроков во всех зонах площадки, чтобы они смогли покрывать большее расстояние за период. Это позволило бы получить численное преимущество в тех местах, где в данный момент ведется борьба за шайбу. И это, несомненно, является огромным плюсом и позволяет достичь игрового превосходства. Увеличение темпа также ведет к уплотнению оборонительных рядов, так как дает возможность игрокам страховать друг друга и затрудняет действия мощных канадских хоккеистов. Таким образом, повышая скорость игры, мы создаем дополнительные проблемы и трудности для соперника. В этом свете вспоминаю интересный разговор, который состоялся у меня с бывшим президентом ИИХФ британцем Джоном Аерном, очень живым и остроумным человеком. «Почему ваши игроки носятся по площадке как угорелые? Может, стоит больше внимания уделить технике? Мне кажется, ваша команда станет чемпионом, а мы не можем выбрать ее лучшего игрока» - сказал он мне. На самом деле, мы с Аркадием Чернышевым уже давно очертили круг кандидатов на звание лучшего игрока мира, но в тот раз я ответил англичанину: «Мистер, а слона то вы и не приметили», - намекая на то, что это всего лишь вопрос вкуса. В мире происходил пересмотр взглядов на хоккей. Но общественность упорно не хотела признавать наши заслуги и достижения. Люди потешались над нами, наблюдая за нашими тренировками и играми. И это были не только канадцы, им вторили и представители многих других стран. Они, как и менеджеры канадского хоккея, были свято убеждены в своей правоте. А канадская сборная тем временем продолжала проигрывать на большинстве международных турнирах, олимпийских играх, причем уже не только нам, но и чехословацкой сборной. За океаном такое положение вещей воспринималось как-то очень спокойно: не предпринимались никакие серьезные меры, дабы повысить боеспособность канадской сборной. На протяжении многих лет стиль их игры не претерпевал никаких изменений, потому что никому не хотелось использовать новшества европейского хоккея в тактике и тренировочном процессе. Канадское радио и телевидение продолжало зомбировать население идеей о непобедимости и величии их хоккея. И не удивительно, что поражения канадцев на международной арене, никоим образом не влияли на интерес к хоккею в самой Канаде. В те далекие годы произошел странный случай, позабавивший меня. Знаменитый шведский нападающий, Свен «Тумба» Юханссон был на просмотре в летнем тренировочном лагере одного из клубов НХЛ. На тот момент (середина 1960 года) ему было 29 лет, и он находился на пике своей карьеры. К моему великому удивлению Юханссона забраковали, сказав что он им не подходит. Более того, Свен оказался не нужен ни одному из клубов НХЛ. А ведь это был лучший европейский нападающий: его отличали постоянная готовность отдать скрытый пас на своего партнера, великолепная обводка и точнейший бросок. Неужели заокеанские хоккейные боссы руководствовались нежеланием признавать европейского игрока? В любом случае я убежден, что канадским менеджерам недоставало объективности при оценке своих и европейских игроков. В хоккей играют везде и на любом уровне. Помимо мировых, европейских и олимпийских турниров, проводится множество соревнований среди детских и юношеских команд. По моему мнению, соревнования детей и юношей имеют свою ценность. Сквозь призму детского хоккея мы можем увидеть новые тренды в развитии нашего вида спорта и получить представление о хоккее завтрашнего дня. Но особый интерес все же вызывают соревнования лучших команд Европы и профессионалов из Канады и США. Я верю, что пройдут года и грандиозный, всемирный турнир, в котором примут участие все страны, состоится. Чемпионат может продлиться до полугода, дабы не мешать проведению национальных первенств. Помимо сборных, страны могут представить различные клубные коллективы. Победителем турнира должна будет названа команда, набравшая больше всего очков. В свое время я, Аркадий Чернышев и представители многих национальных федераций обсуждали возможность проведения подобного турнира. Даже сегодня клубные команды из Канады, США, России, Чехословакии, Швеции и Финляндии смогли бы достойно выступить на подобном первенстве. Каким стимулом для молодежи это стало бы в развитии их физических и морально-волевых качеств. Однако вернемся к истории хоккея. После первого визита в Канаду в 1957 г., наши поездки за океан стали проводится на регулярной основе: ежегодно, в канун Нового года, мы на протяжении 15-18 дней путешествовали по Канаде и США и играли по 10-11 матчей с заокеанскими любительскими командами. Поначалу это были клубные коллективы, а после 1967 года стали устраивать в разных городах игры со сборной Канады. Мы со всей ответственностью тренировались и готовились, чтобы добиться побед в тех играх. Тщательный анализ матчей показывал, что мы были намного сильнее и серьезнее, чем наши канадские соперники, в отличие от которых мы гораздо быстрее матерели и набирались опыта. Нельзя сказать, что канадские тренеры мирились с поражениями. Разительные перемены наступили, когда сборную Канады возглавил Отец Бауэр (священнослужитель David William Bauer – прим. переводчика). Он бесподобно выглядел в своей черной мантии священника. Весьма молчаливый и даже, казалось, слегка отстраненный от того что происходит на льду. Но его глаза всегда были наполнены неуемной жизненной энергией. Как-то Бауэр мне сказал, что он был поставлен у руля сборной не потому, что был хорошим тренером, а потому, что так угодно было Богу, Бог всегда помогает людям. Во время тренировок Бауэр обычно не пользовался свистком, может один или два раза – все установки и объяснения давались до занятий. Более того, не было слышно даже каких либо громких указаний, всего лишь тихое, мирное, порой душевное общение – он никогда не повышал свой голос. По лицам и жестам игроков можно было догадаться, что они довольны такими отношениями с тренером. Во время пресс-конференций с участием Бауэра, вы бы легко поняли, что перед вами исключительная личность, которая прекрасно разбирается в хоккее. Обычно, в процессе изучения соперника, вы уделяете больше внимания его игрокам и стратегии игры в нападении. Я считаю, что этого не совсем достаточно. Главное, как мне кажется, попытаться изучить тренера соперников – его мировоззрение и специфические особенности характера. Однажды мне показалось, что Бауэр хочет поменять рисунок игры своей команды, если вовсе не радикально изменить его. Дело было в Колорадо. Мы проводили свою тренировку, а канадцы должны были выйти после нас. Как обычно на нашем ледовом занятии присутствовал и Бауэр. В этом не было ничего удивительного, так как мы регулярно посещали тренировки друг друга, что выражало не просто уважение к сопернику, но также возможность почерпнуть что-то новое и интересное о противнике и его игроках. После тренировки, быстро переодевшись и захватив с собой блокноты с ручками, я и остальные тренеры нашей команды поспешили на трибуны. И каким же было наше удивление, когда мы увидели, что канадцы делают ровно те же упражнения, что буквально только что выполняли наши ребята. Чуть позже, приняв душ и приведя себя в порядок, к нам присоединились и наши игроки. Их удивление было ничуть не меньше нашего. Что это было? Почему канадцы повторяют нас? Ради шутки? Едва ли. Ни один серьезный тренер не дойдет до столь бездарной траты времени, отведенного для подготовки к игре. Это означало только одно – они прониклись симпатией и уважением к нашему хоккею. Им захотелось адаптировать некоторые наши разработки к своему тренировочному процессу и игре. Глава 1. Часть 4-5. Собираемся зарубеж Много воды утекло с той поры. В наши дни большое число профессиональных команд используют советскую систему подготовки хоккеистов, что означает только одно – с самого начала мы выбрали верный, рациональный путь развития нашего хоккея. По этому поводу, как тренеру, мне бы хотелось выразить свое мнение о заимствовании у соперников тех или иных элементов подготовки и как правильно это осуществлять. Очевидно, что любая команда, добивающаяся положительных результатов, достойна похвалы и внимательного изучения. Это не так тяжело сделать, так как тренер в процессе игры делает пометки и записи в своем блокноте. Вдобавок к этому, игры профессиональных команд обслуживаются группой экспертов, фиксирующих данные важнейших матчей с использований соответствующей техники, методов и осуществляя запись на видео. Поэтому, тренер проигравшей команды, если он конечно серьезный специалист, имеет возможность досконально изучить видеозапись и статистические материалы, и как минимум для себя уяснить, в чем же заключалась сила оппонента и слабость его собственной команды. Что касается заимствования у своего соперника тех или иных элементов подготовки или тактики, то это очень непростой вопрос. Было бы неблагоразумно отказаться перенять опыт других людей. Но как это сделать? Так же, как это сделал Бауэр? Нет, конечно же, не таким образом. Я против прямого копирования. Копия.… Не люблю это слово. Также как и не верю, что посредством копирования можно добиться серьезных успехов в жизни или спорте. Поначалу имитация может привести к положительному результату, но будет ли тренер удовлетворен этим? Тем более что это будет результат, который был заимствован, а не получен путем долгой и кропотливой работы. Такие достижения не являются «долгоиграющими». Кроме того, тренер всегда должен помнить, что находится на виду у игроков; его действия и поступки всегда подвергаются оценке со стороны подопечных. Когда Бауэр провел тренировку с использованием наших методов и упражнений, я не думаю, что это сыграло на пользу его репутации в глазах хоккеистов. Так что же должно быть сделано, что приобщить чужой опыт? Как тренеру следует подойти к его изучению и как использовать его в своей работе? Вот несколько идей. Во-первых, перед вводом в тренировочный процесс новых упражнений, тренер должен досконально и скрупулезно изучить все «за» и «против», как говорится – семь раз отмерь, один раз отрежь. Вы увидели что-то новое? Проанализируйте это: как, почему, для чего? Выявите, что является для вашей команды пользой. Это же относится и к тактическим решениям, педагогическим и методологическим подходам при организации тренировок. Во-вторых, все, что тренер не захотел бы приобщить или заимствовать, должно быть модернизировано и адаптировано. Необходимо внести изменения, принимая во внимание уровень и особенности команды, мастерство игроков и их способности, а также собственную убежденность в правоте. Только в этом случае новизна будет действительно полезна и нужна вашим игрокам. Подобная изобретательность, а не прямое механическое копирование, позволит вам также повысить и собственный уровень. Канадцы, играя с нами в конце 50-х, начале 60-х г.г., ничего не меняли в своей игре. Они не пытались перенять что-либо полезное из нашего технико-тактического арсенала, который постоянно пополнялся и обогащался. Они все еще были уверены, что сильнее нас, объясняя свои поражения волей случая. Кстати говоря, мы, тренера, можем легко говорить о поражении как о случайном стечении обстоятельств, убедив фанатов, что в спорте невозможно всегда побеждать и порой фортуна отворачивается от команды. В то время канадские тренера, как мне кажется, совершили стратегическую ошибку: они упустили время, они не пытались обогатить и изменить свой хоккей, они не пытались найти что-то новое, что с пользой можно было использовать для успешного выступления против неизвестных им команд. И молодой советский хоккей был им незнаком и непонятен, даже не являя собой совершенство. Канадские эксперты слепо продолжали верить в свой хоккей, и были убеждены, что одолеют всех, в том числе и советские команды. Безусловно, они делали кое-какие выводы после неудач, выставляя на последующие матчи еще более сильных и физически крепких ребят; возрастные хоккеисты заменялись молодыми, более скоростными и яркими. На лед целыми группами выпускались «молотобойцы», не щадящие ни себя, ни соперника. В каждой игре наши ребята проходили жесточайшую проверку на прочность. В 1968 году, боссы канадского хоккея изменили правила игры. Теперь силовые приемы были разрешены по всей площадке. Это нововведение в основном было направлено против нас. Хоккей стал еще более жестким. Посредством силового давления, канадские тренера хотели лишить нас продуктивности, скоростного маневрирования, организованного прессинга и свободного пространства, которые позволяли нам играть в командный, созидательный хоккей. И как же теперь действовать в этих новых условиях? Мы были обязаны найти эффективное решение. Легко приходило на ум следующее: приучить наших хоккеистов терпеть жестокость канадцев. При справедливом судействе это позволит нам использовать удаления канадцев и наказать их голами. Вроде все выглядит красиво, если не забывать о некоторых нюансах: что если судьи «устанут» удалять канадцев? У нас было довольно таки много игр, где арбитры будто проглатывали свистки. И что делать в этом случае? Тут мы разошлись во мнениях с Аркадием Чернышевым, а судьба всех советских команд оказалась в наших руках. В дискуссиях с ним я задал ему вопрос: почему мы должны терпеть агрессию канадцев? Ведь мы всегда придерживались лозунга, что спортивное благородство превыше всего. Как мы, тренеры, можем объяснить нашим игрокам подобную несправедливость со стороны соперника и судей? Даже если мы им напомним о крылатой фразе Льва Толстого о непротивлении злу, едва ли они согласятся с нами. Неужели игрокам и дальше продолжать получать синяки и шишки, унижать свое достоинство и сводить на нет волевой настрой? У каждого из нас не было достаточных аргументов в пользу того или иного мнения. Столь важный вопрос оставался без ответа, пока на помощь не пришел случай. В то время игроки и тренеры нашей сборной были уверены, что мы можем на равных сражаться с канадскими профессионалами. И в один день нам было предложено провести матч против Монреаль Канадиенс. На ту игру наши соперники выставили второй состав, но ворота защищал легендарный Жак Плант (Jacques Plante). Мы проиграли тот матч 1-2, хотя и создали более десяти стопроцентных голевых моментов. Но ворота были будто заколдованы. В раздевалке мы с Чернышевым сказали ребятам: «Не расстраивайтесь, этот матч проиграли мы – тренера». На протяжении всей игры наши ребята не раз выходили один на один с Плантом, но поразить ворота смогли лишь однажды. Со скамейки запасных от наших игроков на льду мы слышали постоянные «Да что за чертовщина!», «Ну как же так, что за невезение!». Но высшие силы тут были ни при чем. Просто Жак Плант во всех дуэлях оказался на голову выше наших нападающих. Так в чем же была тренерская ошибка? А в том, что нам следовало подробно изучить манеру игры Планта, особенно его действия при выходах один на один. Нам надо было придумать что-то такое, что осложнило бы игру Планта и на тренировке провести соответствующее занятие. Нам необходимо было успокоить ребят и придать им уверенности в своих силах. Но канадский вратарь был не единственной причиной того поражения. Соперник умело сыграл в контактный, жесткий хоккей, порой переходивший в агрессию. На протяжении последних тридцати лет я повидал огромное число матчей с участием канадских профессионалов. И редко, очень редко они заканчивались без единой драки или потасовки. Порой мне даже казалось, что это своего рода ритуал; стычки будто заранее спланированы, по расписанию. Однажды я разговаривал с боссами команды Ванкувер Кэнакс, и обратил их внимание на то, что не все игроки команды соответствуют технико-тактическим требованиям. На это они ответили мне: «Все в порядке. Эти ребята готовы хорошо подраться в игре с Филадельфией». И тут мне стало понятно, что помимо тактики, подготовка к игре включает в себя планирование кулачных поединков, а в команде отдельно выделяется роль «драчуна». Мне казалось, эти кровавые поединки на льду сделаны в первую очередь для канадских болельщиков: игроки скидывают шлемы, клюшки, краги на лед, снимают свитера и бойня началась. Симпатизируя проигравшему, болельщики воодушевленно приветствуют победителя аплодисментами. В наших заокеанских турне, нам также не раз приходилось участвовать в таких драках, и по началу, к нашему великому стыду, нам сильно доставалось. В чем же было дело? А в том, что мои ребята не имели хорошей подготовки для кулачных боев. Как-то я подшутил над одним из моих игроков: «Ну как же ты умудрился получить от того тощего сморчка?», - на что он мне ответил, - «А что я мог поделать, если он использовал приемы джиу-джитсу, пережав мне сонную артерию так, что у меня закружилась голова и я потерял равновесие?». С другим игроком произошло несколько иное: «Он сначала слегка стащил и скрутил мой свитер так, чтобы я не смог даже пошевелить руками, а потом без помех накостылял мне». Хочу сразу оговориться – я не одобряю драк, в том числе и в хоккее. Они не нужны ни болельщикам, ни самим игрокам; а для последних так и вовсе опасны. Драки позорят хоккей, они искажают сущность нашего вида спорта – благородного соревнования в изобретательности, скорости и технике. Но мы были вынуждены быть готовыми к ним. Мы ни в чем не хотели уступать нашим конкурентам, в том числе и в драках, особенно, если соперник попытается воспользоваться ими, чтобы добиться преимущества и сломить боевой дух игроков. Решение этой проблемы оказалось не таким простым, в виду отсутствия свободного времени даже для дополнительных занятий по повышению техники игроков. Несмотря на это, нам все же удалось включить в тренировочный процесс занятия по вольной борьбе, ускоренный курс бокса и борьбы самбо. Особое внимание было уделено секретности такой подготовки – нам совсем не хотелось, чтобы канадцы узнали об этом. Для нас самым главным было не вызвать в них агрессию, а заставить отказаться от нее. Для этого мы решили провести небольшой эксперимент в городе Калинин, расположенного в 180 километрах от Москвы. Там наша сборная должна была сыграть матч против лучшего любительского клуба Канады – победителя кубка Алана. Когда я слышу от какого-либо тренера заверения о том, что его игроки повели себя недисциплинированно и позволили себе ввязаться в драку, а он вроде бы и не виноват, я всего лишь пожимаю плечами и отвечаю ему: «Коллега, вы плохой наставник!». Все в команде должно быть подчинено воле и указаниями тренера. Я могу понять, что бывают моменты проявления храбрости, инициативы и прочего со стороны игроков. Но если хоккеист, даже в мелочах, действует по своему усмотрению, то он, вероятнее всего, подведет и команду и тренера. Вернемся к матчу с победителем кубка Алана. Я был ответственным за проведение операции «укрощение канадцев» и спланировал игру следующим образом: жесткий стиль, с блицкригом и преимуществом в счете уже в первом периоде. Затем мы наращивали темп и в конце второго периода, когда канадцы уже сильно подустали, их ждало испытание. Я выпустил на смену самых проверенных своих ребят, в то время как у канадцев на льду были их сильнейшие игроки, во главе с играющим тренером Райтом (Wright). Как говорится, «Рисковать, так рисковать по полной». Нападающий Евгений Мишаков должен был «сказать первое слово» - начать действо. Его должны были поддержать остальные игроки звена – Анатолий Ионов и Юрий Моисеев; защитникам Игорю Ромишевскому и Олегу Зайцеву было дано указание сыграть индивидуально против Райта. Все развивалось по нашему сценарию: возникла первая потасовка и в тот же момент все канадские игроки высыпали на лед. Памятуя о неписаных правилах хоккейных драк, мы также выпустили со скамейки своих игроков, и на льду образовалась дюжина сцепившихся пар. И только вратари спокойно наблюдали за всем происходящим. «Ледовое побоище» продолжалось недолго – около пяти минут. Как только началась потасовка наши болельщики, подумав, что их команду сейчас разнесут, прорвали милицейский кордон оцепления и выбежали на лед помогать. Я тут же приказал увести нашу команду в раздевалку, а меня самого немедленно вызвали в судейскую комнату, где за столом уже сидел мой канадский коллега Райт. Собственно он ничего там не решал, если не сказать, что вообще был не нужен. Райт просто все время повторял одну и ту же фразу, - «Но ведь это не мы начали драку, не так ли?», - на что я ему ответил, - «Уже не имеет значения кто зачинщик. Главное – нашим болельщикам так это все понравилось, что они решили поближе подойти к площадке, чтобы ничего не пропустить». После этого я обратился к арбитрам, - «Ну что, давайте доиграем матч». И тут Райт своими тонкими, как щипцы пальцами вцепился в мой пиджак, - «Анатолий, такой хоккей нам не нужен. Три моих игрока отправлены в больницу, и я, в том числе, не смогу играть. Давай все уладим и сыграем в нормальный хоккей». И тогда я спросил его, - «Коллега, а вы расскажете, там у себя на родине, на что способны русские, если их довести?». Он перекрестился и ответил: «Можете поверить мне, Анатолий. Я расскажу всю правду». Наш первый эксперимент был завершен. Канадский тренер сдержал свое слово и по возвращению домой в деталях изложил журналистам все подробности игры в Калинине, а игроки подтвердили правдивость его слов. Кстати, в той игре мы одержали уверенную победу со счетом 11-2. |
