Антиномия «мудрость безумие» в контркультуре США

Скачать 367.29 Kb.

Название	Антиномия «мудрость безумие» в контркультуре США
страница	1/3
Дата публикации	28.04.2015
Размер	367.29 Kb.
Тип	Автореферат

100-bal.ru > Культура > Автореферат

1 2 3

На правах рукописи

Бондаренко Ольга Юрьевна

АНТИНОМИЯ «МУДРОСТЬ – БЕЗУМИЕ»

В КОНТРКУЛЬТУРЕ США 1950–1960-х гг.

Специальность 24.00.01 – Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени

кандидата культурологии

Москва – 2009

Диссертация выполнена на кафедре сравнительного изучения национальных литератур и культур факультета иностранных языков и регионоведения Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель: доктор культурологии

профессор Волкова Е.И.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

профессор Микеладзе Н.Э.

кандидат культурологии

Кузьмина В.А.

Ведущая организация: Институт мировой литературы РАН
Защита диссертации состоится «____» ___________ 2009 года в _______ часов на заседании диссертационного совета Д.501.001.28 при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119192, Москва, Ломоносовский проспект 31, корпус 1, факультет иностранных языков и регионоведения, к. 107–108.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГУ имени М.В. Ломоносова.

Автореферат разослан « » _____________ 2009 г.
Ученый секретарь диссертационного совета Е.В. Жбанкова

I. Общая характеристика работы

Период с конца 1940-х по начало 1970-х гг. в США связан с возникновением, расцветом и угасанием американской контркультуры – феномена, ярко воплотившего кризис рационального мировосприятия и стремление обрести спасение в мудрости иррационального. Термин «контркультура» (counter-culture) принадлежит американскому философу и социологу Теодору Роззаку, обозначившему таким образом различные американские общественные движения 1950–1960-х гг., направленные против официальной культуры^¹. Американская контркультура представлена прежде всего движением битничества (Beat movement), просуществовавшим с конца 1940-х гг. до начала 1960-х гг., и последующими преимущественно молодежными протестными движениями, в том числе «черными пантерами»^², хиппи, йиппи^³. «Разбитое поколение»^⁴, не представлявшее собой целостного движения и по преимуществу политически индифферентное, объединило в Нью-Йорке и Сан-Франциско группу поэтов и писателей во главе с Джеком Керуаком (Jack Kerouac, 1922–1969), Алленом Гинзбергом (Allen Ginsberg, 1926–1997), Уильямом Берроузом (William S. Burroughs, 1914–1997). Битничество явилось реакцией на конформизм «безмолвного поколения» (silent generation) и общественную жизнь 1950-х гг. в целом, с ее угрозой ядерного оружия, политикой маккартизма, расовой сегрегацией, политической и коммерческой цензурой, философией потребительства. Не имея четко выраженной программы, движение битников проявило себя в создании образа героя-бродяги, индивидуалиста, бунтаря, нигилиста, бегущего от общества и странствующего в поисках свободной Америки. Манифестами движения стали автобиографические литературные произведения, выражающие идею бунта против обывательской «мудрости» конформизма ради «безумия» свободы: роман «На дороге» Д. Керуака (‘On the Road’, 1951), поэма А. Гинзберга «Вой» (‘Howl’, 1956).

В культурологическом аспекте «разбитое поколение» представляет собой значимый феномен, потому что оно инициировало либо стимулировало целый ряд существенных тенденций в культуре второй половины XX века: бунт против «одномерности» человека массовой культуры, ощущение абсурдности бытия, сексуальную и психоделическую революции 1960-х гг., экологическое сознание, увлечение древневосточными учениями и практиками, интерес к архаичным формам культуры, но при этом само по себе парадоксально мало внесло в ценностный багаж западной культуры.

Представленная диссертация является междисциплинарным культурологическим исследованием антиномии «мудрость – безумие» в контркультуре США 1950–1960-х гг.

Бурное развитие психологии и психиатрии сделало проблему безумия одной из центральных в культуре XX века: связь гениальности с безумием стала предметом академических исследований, культурологи начали писать о «всплеске шизотимности» в искусстве^¹, появилось понятие «психиатрического государства»^². Движение антипсихиатрии, развернувшееся в Европе и США в 1960–1970-х гг., поставило под сомнение объективность психиатрических диагнозов в традиционной медицине, а появление психологии «измененных состояний сознания^³» расширило границы представлений о безумии. С середины века многочисленные школы арт-терапии стали искать в безумии творческий потенциал.

В философии XX века тема безумия перекликается с экзистенциалистским пониманием абсурдности бытия, с проблемой рационального и иррационального. Трагические события истории приводят мыслителей к идее о поражении разума. Хайдеггер пишет, что ограниченность человеческого существования ставит пределы кантовскому «чистому разуму». Карл Ясперс приходит к выводу, что философия выходит за границы доступного науке, а истина постигается верой. Альбер Камю развивает апологетику абсурдного мира как вселенной, «населенной иррациональностями»^⁴. Апофеозом дискредитации научного знания представляется эпистемологический анархизм Пауля Фейерабенда, утверждающего, что наука намного ближе к мифу, чем принято считать. На волне антисциентизма рациональное знание, породившее в век двух мировых войн оружие массового поражения, зачастую начинает представляться безумием. Франкфуртская школа разрабатывает «критическую теорию общества»: власть технократии, социальные институты, уровень развития культуры и прежде всего подавление личностного начала в человеке. Герберт Маркузе рассуждает о безумии существования «одномерного человека» в репрессивной цивилизации, Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно рассматривают просвещение как «массовый обман» и «помрачение разума», так как оно приводит к появлению массовой культуры, «культуриндустрии», созданной для того, чтобы удовлятворять нужды «массового общества»^¹. Эрих Фромм напрямую задается вопросом: нельзя ли поставить всему современному обществу диагноз сумасшествия?^²

«Бурные шестидесятые», связанные с движением за гражданские права афроамериканцев (civil rights movement), студенческими волнениями и мощным антивоенным протестным движением, породили коммуны хиппи^³, унаследовавшие от битников стремление к «безумию» как свободе. Развитие фармацевтической индустрии, ставшей частью экономики и политики страны, способствовало распространению психотропных веществ и появлению феномена психоделической революции^⁴, которая также явилась проявлением желания «расширить сознание^⁵», возможно, покинув его пределы.

Контркультура США 1950–1960-х гг. как нельзя лучше отразила отвержение прагматичной рациональности через своебразный культ безумия. Известный американский социолог Дэниел Белл, изучавший молодежные протестные движения в США, в работе ‘Sensibility in the 60s’ назвал контркультуру «нападками на разум как таковой»: «Бросается в глаза значение безумия для 60-х годов... К концу 60-х годов новый способ чувствования обрел имя (“контркультура”) и соответствующую этому имени идеологию. Основной тенденцией этой идеологии – хотя она и явилась вначале в облике нападок на “технократическое общество” – стали нападки на разум как таковой»^¹. Герберт Маркузе также отмечал, что «общим знаменателем... культурной революции» является «антиинтеллектуализм», «бунт против разума вообще»^².

При этом американская контркультура продолжила древнюю традицию противостояния ложным ценностям истэблишмента в форме «карнавального безумия». Дихотомичность контркультуры, ее вызов доминирующим формам культуры делает «безумие» бунтаря проводником новой мудрости, утверждаемой как антитеза и альтернатива «безумному миру». Данное исследование представляет собой попытку проанализировать антиномичность восприятия мудрости и безумия в американской контркультуре, рассмотрев «карнавальный бунт» безумия в его преемственной связи с различными культурными традициями.

Актуальность исследования обусловлена растущим интересом отечественной гуманитарной науки и общества в целом к явлению контркультуры как к социальному, культурологическому феномену и особенно к американскому контркультурному движению, которое предоставляет богатый материал для анализа конфликта поколений, вызванного историческими потрясениями, и для выявления спектра молодежных бунтарских реакций на ценности общества потребления. Во многом этот интерес связан с появлением в России в последние два десятилетия большого числа различных молодежных субкультур (рокеры, байкеры, панки, рэперы, рейверы, ролевики, готы, эмо, растаманы и т.п.), которые в значительной мере являются подражательными по отношению к западным, прежде всего американским, протестным движениям. Ежегодные фестивали «неформатного искусства» «Пустые Холмы», «Радуга», «Нашествие» называют себя «новыми Вудстоками». Высокая посещаемость интернет-сайтов, посвященных американской контркультуре^³, большое число профессиональных и любительских переводов произведений Д. Керуака, У. Берроуза, К. Кизи, Х. Томпсона, Р. Пирсига свидетельствуют о востребованности наследия «разбитого поколения» и «детей цветов» в России. Во многом это вызвано тем, что бурное развитие массовой культуры, которое США переживали в середине XX века, пришло в Россию в конце столетия. Как широкое распространение массовой культуры, так и формирование молодежных субкультур, в том числе контркультурной направленности, протекает в России и США в разных временных фазах. Течения в российской молодежной культуре заимствуют, как правило, готовые формы западных субкультур, которые уже прошли этапы становления, расцвета и интеграции в культуру мэйнстрима.

Анализ контркультуры США 1950-1960-х гг. сквозь призму антиномии «мудрость-безумие» представляется особенно актуальным, так как наименее изученным аспектом протестных движений оказываются психологические особенности контркультуры, обусловившие возникновение такого феномена как «психоделическая революция», среди последствий которой не только появление психологии измененных состояний сознания, но и популяризация наркотической субкультуры.

Актуальность антиномичной оппозиции «мудрость-безумие» имеет универсальный характер при анализе протестных движений, конфликта поколений, а также для развития социальной конфликтологии.

Степень разработанности проблемы. Ни в западной, ни в отечественной науке, насколько нам известно, не существует исследований антиномии «мудрость – безумие» в контркультуре США, которая рассматривалась с других позиций, в той или иной степени значимых для данной работы.

В широком смысле феномен контркультуры США является объектом изучения философов, культурологов, социологов с конца 1960-х гг., классическими трудами по американской контркультуре в западной науке стали в первую очередь работы самих идеологов протестных движений в США: «Cоздание контркультуры: размышления о технократическом обществе и его молодежной оппозиции» Т. Роззака (‘The Making of Counter Culture: Reflections on the Technocratic Society and its Youthful Opposition’, 1968), «Зеленеющая Америка» Ч. Рейча (‘The Greening of America’, 1970), «О молодежных субкультурах: движение хиппи» Ф. Дэвиса (‘On Youth Subcultures: The Hippie Variant’, 1971) и «Контркультура и субкультура» Дж. М. Йингера (‘Contraculture^¹ and Subculture, 1960). Следует отметить, что контркультура с самого зарождения стала предметом живой полемики, породившей ряд различных, в нередких случаях противоречивых интерпретаций этого феномена.

Т. Роззак определяет контркультуру как целостное мировосприятие, противостоящее доминирующей культуре и отрицающее ее базовые ценности. Задача контркультуры – целенаправленная критика «фаустовской цивилизации^²», а ее идеология – «новая левая социология Ч. Миллса, фрейдомарксизм Г. Маркузе, гештальт-анархизм П. Гудмена, апокалипсический мистицизм Н. Брауна, дзен-буддийская психотерапия А. Уотса, оккультный нарциссизм «пророка ЛСД» Т. Лири»^¹. Для обретения «контркультурного сознания», «визионерского воображения» индивиду необходимо выйти за пределы своего «Я», покинуть границы рационального с помощью медитации или «психоделиков» (наркотических средств). Работы Роззака посвящены идее кризиса духовности как следствия крайнего рационализма и технократии и поиску альтернативных путей духовного развития общества. Противостояние губительной западной рациональности Роззак связывает с молодежным бунтом, призванным совершить переход «от политики к поэзии», к власти воображения^². Американский социолог Ч. Рейч (Reich Charles, род. 1928), представитель теории конфликта поколений, считал, что кризис общества потребления способны разрешить молодежные движения, студенческие бунты, которые приведут к «революции, совершаемой сознанием». Для обозначения движущей силы контркультурной революции Рейч вводит термин «третье сознание» (Consciousness III), характеризующеее личность, свободную от предрассудков, в том числе расовых и гендерных, а также «радикальную субъективность, намеренную искать истинные ценности в мире, чьи официальные ценности фальшивы и извращены»^³. Для Ф. Дэвиса контркультура представляет собой «антикультуру», так как основана на «антиценностях», образованных путем инверсии ценностей официальной культуры. Дж. М. Йингер, в отличие от Дэвиса, рассматривает контркультуру не как тотальное отрицание доминирующей культуры, а как «конфигурацию» норм и ценностей, не совпадающих с ценностями истэблишмента и способствующих обновлению социальной системы.

Разнородные подходы к изучению контркультуры можно условно разделить на две группы: 1) взгляд на контркультуру как на уникальное в своем роде явление, представляющее собой некую интеграцию нового мировосприятия, «нового сознания» (Маркузе, Роззак, Рейч); 2) восприятие контркультуры как антипода культуры, образующего свои «антиценности» путем инверсии (Дэвис). М.В. Миндолина в работе «Контркультура: сущность и существование» предлагает классификацию по принципу трактовки контркультуры как позитивного явления, способствующего обновлению культуры (Роззак, Рейч, Йингер, канадский философ Э. Тирикьян)^⁴, и как отрицательного, разрушительного элемента в культуре (американский социолог Д. Белл). А.С. Мясникова («Социально-философский анализ феномена контркультуры», 2008) делит сложившиеся в американской традиции подходы к изучению контркультуры на три группы: 1) «либеральная» традиция, когда контркультура представляется закономерным этапом развития общества, ревизией ценностей и установок (К. Кенистон, С. Ротман, Р. Лихтер, К. Сэйл, Р. Флэкс); 2) «консервативная» контркультура – это болезнь западноевропейской культуры, а события 1960-х гг. – «апофеоз безумия» (Д. Белл); 3) «неомарксистская»: разделяет контркультуру на леворадикальную и мистически ориентированную и рассматривает ее как эскалацию кризиса капитализма (Маркузе, Оппенгеймер, Эренрайх).

Поскольку американские протестные движения были преимущественно молодежными, особенно в случае студенческих волнений 1960-х гг., и во многом представляли собой бунт «детей» против «отцов», для данного исследования важны труды о проблеме конфликта поколений, в частности, «Восстание масс» (1930) Х. Ортега-и-Гассета, «Проблема поколений» (1928) и «Диагноз нашего времени» (1943) К. Мангейма (1928), «Конфликт поколений: характер и значение студенческих движений» (1969) Л. Фойера.

Особое значение для диссертации имели работы о массовой культуре как проявлении духовного кризиса общества: «Одинокая толпа» (1950) Д. Ризмана, «Общество потребления» (1970) Ж. Бодрийяра, «Машинное бессознательное» (1978), «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости» (1936) В. Беньямина.

Непосредственно протестные движения 1960-х гг. в США как социальный и культурологический феномен исследовали К. Кенистон, К. Лич. Параллели с движениями в Европе рассматривали А. Марвик, Ж. Фельдман и М. Гартенберг. «Поэтическое возрождение Сан-Франциско» анализируется Л. Липтоном. Жизнь в коммунах хиппи в Хайт-Эшбери и других сообществах рассматривают Ш. Кэйвен и Р. Миллс. Исследования биографического характера посвящены отдельным контркультурным лидерам, так как в американской традиции битничество не всегда рассматривается как целостное движение: работы Г. Никозии Б. Джиффорда и Л. Ли, Р. Хипкисса о Д.Керуаке, Б. Лидса, Т. Тэннера, М. Портера, Р. Уоллэса, Р. Олдермана, Р. Блессинга о К. Кизи.

В отечественной культурологии определением роли контркультуры в развитии общества и характера ее взаимодействия с доминирующей культурой занимались Ю.Н. Давыдов, И.Б. Роднянская, П.С. Гуревич, А.И. Шендрик, М.А. Султанова, И.В. Ковшова, М.В. Миндолина, Ю.Е. Черва.

Автору данного исследования наиболее близка позиция П.С. Гуревича, предлагающего следующее определение: «Контркультура – понятие в современной культурологии и социологии; используется для обозначения социокультурных установок, противостоящих фундаментальным принципам, господствующим в конкретной культуре, а также отождествляется с молодежной субкультурой 60-х гг., отражающей критическое отношение к современной культуре и отвержение ее как “культуры отцов”»^¹. Субкультуру Гуревич определяет как «особую сферу культуры, суверенное целостное образование внутри господствующей культуры, отличающееся собственным ценностным строем, обычаями, нормами»^². При этом исследователь подчеркивает принципиальное различие двух терминов: «Контркультурным значением в современном мире обладают не отдельные феномены, а вся совокупность субкультур. Сохраняя и возобновляя себя, они вместе с тем провоцировали настоящую ценностную революцию. Контркультура, следовательно, есть совокупный эффект поисков нового ценностного ядра современной культуры»^³. Считаем нужным уточнить, что не все субкультуры обладают контркультурным зарядом, только некоторые из них становятся основанием для контркультурного движения.

В работе М.В. Миндолиной контркультура рассматривается как «форма социального творчества», представляющая собой «прогрессивное социальное явление, характерное для переломных кризисных моментов истории»;^⁴ развивается мысль Э. Фромма о том, что развитие человечества происходит к ходе борьбы двух тенденций: «стремления к свободе» и «бегства от свободы». Контркультура рассматривается в контексте концепции «вызова и ответа» А. Тойнби, ухода и возврата творческого меньшинства.

А.С. Мясникова связывает появление феномена контркультуры с кризисом национальной идентичности. Согласно автору, поиск идентичности «осуществляется путем активации национальных архетипов»^⁵ (американская мечта, миф об «отодвигаемом фронтире», образ дороги и символического путешествия на Запад).

В монографии И.Б. Губанова («Культурный Ренессанс и широкое общественное движение в Сан-Франциско в 1966-67 гг.: провозглашение рождения «нового народа». К вопросу о возникновении социокультурных сообществ и «новой этничности». СПб., 2008) рассматривается психоделическое движение 1960-х гг. в Сан-Франциско как часть традиции западного иррационализма и показывается его связь с древневосточной философией, религиозно-мистическими культами и традиционным искусством североамериканских индейцев.

Афроамериканские протестные движения в США исследовались в диссертациях Н.А. Сосновского (Отражение идеологии культурного национализма в молодежной субкультуре африканской диаспоры «культура растафари». М., 1992) и О.Г. Новикова «Формирование идеологии африкано-американского движения “Власть черным” в 50–60-е годы ХХ в.» (М., 2003).

Изучение измененных состояний сознания в философском аспекте предпринято в работах М.В. Федорова (Измененные состояния сознания: ценностно-смысловой подход. М., 1998), С.Г. Виноградовой (Измененные состояния сознания и их роль в творческой деятельности: философский анализ. М., 2006), В.А. Кузьминой на эту тему (Становление «психоделического искусства» : Между архаикой и современностью. М., 2006).

Философские и социальные аспекты молодежных субкультур изучали Л.В. Шабанов, Н.А. Аксютенко, А.В. Карманова, Ю.А. Сошина, А.В. Михеева, Н.Н. Ерохина, Г.Э. Ибрагимов. Отдельно нужно отметить вклад Т.Б. Щепанской (Система: тексты и традиции субкультуры. М., 2004), одной из первых исследовавшей субкультуру хиппи в СССР.