Программа спецкурса «Теневая экономика» Приложение Программа спецкурса «Экономическая теория преступлений и наказаний»

1.5. Границы применения идей экономики преступлений и наказаний   Экономическая теория преступлений и наказаний отметила в минувшем году свое тридцатилетие. Новая теория перестала быть модной новинкой, у нее есть свои ведущие специалисты и богатые традиции. Теперь, когда творческие возможности экономики преступлений и наказаний проявись в полной мере, стоит задуматься и о другой стороне медали. Если взглянуть на библиографию, то заметно, что основная масса известных работ по этой тематике опубликована еще в 1970-е гг. С одной стороны, вполне естественно, что после открытия новой темы немедленно следует серия открытий, а затем экономисты начинают “копать вглубь”. С другой стороны, при знакомстве с литературой возникает ощущение, что первоначальный исследовательский порыв уже исчерпан, а “второе дыхание” не приходит. Почему? Представляется, что экономисты-криминологи сталкиваются с двумя различными препятствиями – количественным и качественным. С одной стороны, принятая в экономической теории преступлений и наказаний модель взаимосвязи преступности и различных воздействующих на нее факторов начинает представляться слишком упрощенной. С другой стороны, преступность – эта та область общественной жизни, где большое значение имеют культурологические факторы, моделировать которые современная экономическая теория в принципе еще не умеет. Преступность и количественные корреляции. Принятую в экономической теории преступлений и наказаний модель взаимосвязи основных факторов можно изобразить так, как показано на схеме (Рис. 1 – 7). Очевидно, что в этой модели игнорируются многие важные факторы, а влияние обозначенных показателей может быть не односторонним, а обоюдным. Рассмотрим хотя бы основополагающий для экономики преступности тезис, что наказание сдерживает преступность. Если задуматься, то станет ясным, что повышение раскрываемости преступлений и тяжести наказаний может и не вести непосредственно к снижению преступности[56].     Рис. 1 – 7. Взаимосвязь основных факторов экономики преступлений и наказаний.   Во-первых, усиление деятельности правительственных правозащитных агентств должно уменьшать деятельность рядовых граждан по самозащите. В результате произойдет перераспределение ресурсов от частной к государственной правоохранительной деятельности, а привычный для граждан уровень безопасности может не измениться. Во-вторых, существует эффект вытеснения: временное или локальное усиление сдерживающих мер ведет к перемещению преступной деятельности в другие периоды времени или в другие регионы. Так, например, усиление государственного контроля за банковской деятельностью в развитых странах привело к формированию в “третьем мире” (например, на островах Карибского моря) оффшорных зон, где контроль за движением банковских вкладов практически отсутствует, что позволяет беспрепятственно “отмывать” “грязные” деньги. В-третьих, многие преступники (прежде всего, наркоманы) ориентированы на получение определенного дохода любой ценой. Если в результате принятых дополнительных мер безопасности уменьшится их средний доход от одних видов преступлений (например, люди перестают носить с собой наличные деньги, заменяя их кредитными карточками), то они будут совершать больше других преступлений (например, чаще грабить мелкие магазинчики или взламывать квартиры).  В-четвертых, рациональный преступник учитывает не реальный данные о раскрываемости, а лишь доступную ему информацию. Если повышение раскрываемости остается нарушителями незамеченным, то его сдерживающий эффект оказывается нулевым. В таком случае работа средств массовой информации может сама по себе, безотносительно к реальным успехам деятельности полиции, снизить преступность (если тиражируется информация об успехах в борьбе с преступностью) или повысить ее (если СМИ громогласно объявляют о беспомощности полиции). В-пятых, следует учитывать, что ценностные нормы и правила поведения формируются у людей в юные годы, а затем обычно не изменяются. Если обычный гражданин, воспитанный в законопослушной среде, будет иметь возможность совершить преступление, то он, скорее всего, не пойдет на него, даже если будет полностью уверен в том, что его не поймают: психологические издержки заставят его низко оценивать полезность правонарушения. Тогда вероятность наказания за конкретное преступление, совершенное в данный момент времени, может вообще исключаться из числа факторов, влияющих на поведение потенциального преступника[57]. Сложные взаимосвязи между криминологическими факторами ведут к тому, что рекомендациями экономической теории преступлений и наказаний приходится пользоваться с большой осторожностью.             Преступность и культура. Ранее уже отмечалось, что экономическая теория преступлений и наказаний, будучи неоиституциональной теорией, постулирует (как и неоклассика в целом) принципиальный отказ от морально-этических оценок и идеологической предвзятости. В этом, считают неоинституционалисты, ее сила. Но, может быть, в этом одновременно и ее слабость? Чтобы лучше понять обсуждаемую проблему, вспомним один недавний эпизод из криминальной истории Америки. В 1997 г. одной из наиболее громких сенсаций американской жизни стало дело знаменитого афро-американского экс-спортсмена О. Дж. Симпсона, обвиненного в убийстве своей жены. Афро-американцы рассматривали этот процесс как проявление предвзятости “белой” Америки к представителям расовых меньшинств, и под давлением общественности (одно время Америка стояла буквально на пороге новой вспышки расовых волнений) обвиняемый был оправдан. Однако после вынесения оправдательного приговора обнаружились новые улики, неопровержимо доказывающие вину экс-спортсмена. Поскольку в США нельзя повторно судить раз оправданного по тому же самому обвинению, то американская юстиция нашла хитроумный ход: родители убитой подали в суд на убийцу, обвиняя его в том, что в результате убийства они лишились возможности пользоваться заботой и помощью своей дочери, и требуя на этом основании материальной компенсации потери. Суд вынес решение в пользу истцов, и теперь бывшая спортивная “звезда” обречена всю оставшуюся жизнь “сидеть на мели”, отдавая все свои доходы родителям убитой им жены.    Если взглянуть на эту конкретную судебно-правовую коллизию с точки зрения экономической теории преступлений и наказаний, то, несомненно, казус был разрешен “по правилам”: с одной стороны, удовлетворены имущественные претензии родственников жертв, с другой стороны, преступник остался на свободе, чем были предотвращены расовые беспорядки и неизбежные при этом социальные потери. Возможен ли, однако, подобный претендент, например, в нашей стране? У россиянина в этой истории наибольший протест вызовет, вероятно, не позиция обвиняемого убийцы, не судебная казуистика, а меркантильность родственников убитых, предъявивших убийце счет в конвертируемой валюте за утерянную возможность пользоваться заботой и любовью близкого человека. Российская культура принципиально не признает возможности оценивать в деньгах честь и достоинство, не говоря уже о жизни человека. Между тем экономическая теория преступлений и наказаний (как и неоклассический экономикс в целом) зиждется, в конечном счете, именно на использовании стоимостных оценок как универсальных соизмерителей. Можно согласиться, что для американской культуры подобная тотальная монетаризация всех сторон жизни вполне естественна и общеприемлема. Но могут ли подобные подходы быть усвоены представителями иных культурных традиций? Если нет, то новая экономическая теория рискует выродиться в своего рода “игру для интеллектуалов” или, в лучшем случае, стать таким же имманентным лишь для американской культуры явлением, как, скажем, бейсбол или “политическая корректность”. Если рассматривать экономическую теорию преступлений и наказаний как культурологический феномен, то становятся заметны многие детали, свидетельствующие о трудностях адаптации этой новой теории не только в массовом, но даже в научном сознании. Вызывает этические возражения, в частности, даже применение самого принципа оптимизации к правоохранительной деятельности. “Оптимизация без принуждения не может быть основой для измерения эффективности всех (курсив мой. – Ю. Л.) форм осуществляемых действий, – полемически замечает по этому поводу известный французский экономист-криминолог Пьер Копп. – Экономия затрат по отношению к определяемой выгоде не является, например, основной характеристикой военной логики, где результат выражается зачастую бинарной оппозицией – поражение (провал) или победа (успех)”[58]. Даже среди американских экономистов рационализм новой экономической теории далеко не всегда встречает понимание. Выдающийся американский неоинституционалист Гордон Таллок рассказывает в одной из своих статей о характерной ситуации, возникшей во время обсуждения мер по совершенствованию организации контроля за безопасностью движения машин на дорогах. Участвующий в работе дорожной комиссии экономист-теоретик быстро понял, что камнем преткновения должно стать определение цены фатальной автокатастрофы и сравнение ее с потерями автомобилистов от ограничений скорости передвижения (дальнейшее решение этой проблемы следует из модели Филлипса-Воти-Эскриджа). Однако подобный вопрос даже не был поставлен на обсуждение, поскольку экономист чувствовал, что такая постановка проблемы не нашла бы понимания у инженеров, и (что особенно любопытно) сам профессиональный экономист одобрял эту иррациональную реакцию. “Он не хотел определять пропорции между количеством смертей и собственным комфортом, здраво объяснять их людям, занимающимся модернизацией дорог, и так же не хотел обсуждать это со мной”, – так с оттенком удивления передает Г. Таллок реакцию своего коллеги[59]. Однако, если задуматься, ничего особо удивительного здесь нет. Экономическая теория преступлений и наказаний неизбежно вынуждает в конечном счете четко признать, что “всему на свете есть цена” – в том числе и человеческой жизни. Подобный денежный ультрарационализм подвергается табуированию практически во всех культурных традициях, светских и религиозных. Немудрено поэтому, что культурологический шок от таких рассуждений испытывают не только неспециалисты, но и интеллектуально искушенные экономисты.       Бросается, наконец, в глаза, заметное расхождение между теоретическими рекомендациями американских экономистов и практическими действиями американской же администрации. Экономисты с 1960-х гг. настойчиво твердят о социальной полезности организованной преступности и об эффективности по крайней мере частичной легализации наркотиков. В действительности же в 1980-1990-е гг. ФБР серьезно усилило давление на “Коза Ностра” (достаточно вспомнить дело Джона Готти[60]), а “война” с латиноамериканскими наркокартелями стала чуть ли не приоритетным направлением политики правительства США[61]. Что это, популистская самонадеянность недостаточно компетентной администрации? Или даже в Америке граждане склонны судить об успехах и промахах правовой политики в значительной мере по внеэкономическим критериям? На поставленные вопросы однозначного ответа дать пока нельзя. Тридцать лет развития идей экономики преступлений и наказаний – достаточный срок, чтобы определилось отношение нового научного течения к обществу, но недостаточный, чтобы определилось отношение общества к этому течению. Можно отметить следующее: концепции экономики преступлений и наказаний органичны в рамках традиционной для неоклассического экономикса “денежной” рациональности, которая, в свою очередь, есть одна из проекций родившейся в эпоху Реформации протестантской этики. Сейчас, в начале XXI века, уже очевидно, что это отнюдь не единственный тип рациональности. В какой степени идеи экономики преступлений и наказаний могут быть адаптированы к другим культурам, покажут будущие исследования.           [1] Мандевиль Б. Басня о пчелах. М.: Мысль, 1974. О Б. Мандевиле см. также: Субботин А. Л. Бернард Мандевилль. М.: Мысль, 1986. Цитаты даются по переводу А. Л. Субботина.    [2] “Преследуя свои собственные интересы, он (человек. – Ю. Л.) часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это” (Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962. С. 392). По существу, это ослабленная формулировка мандевилевского тезиса о благотворности для общества своекорыстных мотивов.     [3] Becker G. Crime and Punishment: An Economic Approach // Journal of Political Economy. 1968. Vol. 76. № 2. Беккер Г. Преступление и наказание: экономический подход // Истоки. Вып. 4. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. С. 28 – 90.     [4] Уже в 1970-е гг. стали появляться обобщающие работы с комплексным и систематизированным изложением идей экономики преступлений и наказаний. Позже их число постоянно умножалось. См.: Anderson R. W. The Economics of Crime. The Macmillan Press LTD, 1976; Phillips L., Votey H. L. Jr. The Economics of Crime Control. Beverly Hills etc., 1981; Pyle D. J. The Economics of Crime and Law Enforcement. L., Macmillan, 1983; Schmidt P., Witte A. D. An Economic Analysis of Crime and Justice: Theory, Methods and Applications. Orlando, Academic Press, 1984. В преподавании учебного курса “Economics of Crime” в США используют прежде всего следующие пособия: Hellman D., Apler N. Economics of Crime. 4-th ed. Simon and Schuster Custom Publishing, 1997; Apler N., Hellman D. Economics of Crime. A Reader. 2-th ed. Simon and Schuster Custom Publishing, 1997.     [5] Так, немецкий экономист Х. Энторф с сожалением констатирует, что “в Германии, насколько известно автору, современные исследования по проблеме преступности и экономики практически отсутствуют” (Энторф Х. Преступность с экономической точки зрения: факты, теория и статистика // Политэконом = Politekonom. 1997. № 1. С. 57).     [6] Некоторые идеи этой теории получили отражение в работах: Латов Ю. В. Экономический анализ организованной преступности. М., 1997; Шаститко А. Е. Неоинституциональная экономическая теория. М.: Экономический факультет, ТЕИС, 1998. Несколько шире представлены исследования по экономике наркотиков как одном из направлений экономической теории преступлений и наказаний: в частности, Л. М. Тимофеевым уже опубликовано первое в нашей стране комплексное исследование по этому вопросу (Тимофеев Л. М. Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1998). Еще больше повезло экономике коррупции. Работниками ИНИОНа подготовлен проблемно-тематический сборник с обзором проблем коррупции, в котором есть очерк, специально посвященный экономике коррупции как направлению экономической теории преступлений и наказаний (Жилина И. Ю., Иванова Н. Н. Экономика коррупции // Социально-экономические аспекты коррупции. М.: ИНИОН, 1998. С. 30 – 62).  По экономике коррупции см. также: Полтерович В. Факторы коррупции // ЭиММ. 1998. № 3; Левин М., Цирик М. Коррупция как объект математического моделирования // ЭиММ. 1998. № 3; Левин М., Цирик М. Математическое моделирование коррупции // ЭиММ. 1998. № 4.    [7] Rubin P. H. The Economics of Crime // The Economics of Crime. Cambridge (Mass.), 1980. P. 13.    [8] Sesnowitz M. Returns to Burglary // The Economics of Crime. Cambridge (Mass.), 1980. С. 181 – 186. (Впервые данная статья опубликована в издании: Western Economic Journal. 1972. Vol. 10. № 4. P. 477 — 481.)     [9] Используя формулу расчета ожидаемого дохода, легко подсчитать, насколько часто контролер должен проверять билеты, чтобы ездить “зайцем” стало невыгодно: если, например, билет в автобусе стоит 1 руб. 20 коп., а штраф за безбилетный проезд – 8 руб., то необходимо, чтобы вероятность быть оштрафованным превышала 15%, т. е. контролерам следует проверять по крайней мере каждый 7-ой автобус.    [10] См.: Becker G. S. Crime аnd Punishment: An Economic Approach // Essays in the Economics of Crime and Punishment / Ed. by G. S. Becker, W. L. Landes. N.Y.,  1974. P. 10.    [11] Обзор экономических моделей поведения преступника см.: Eide E. Economics of Crime. Deterrence and the Rational Offender. North – Holland, Amsterdam etc., 1994. P. 47 – 71.    [12] Отечественные криминологи говорят об “организованной преступности” применительно как к чисто уголовным, так и к хозяйственным преступным группам. В зарубежной криминологии эти два явления справедливо разводятся: “организованной преступностью” называют уголовно-гангстерские объединения (типа Коза Ностра), а хозяйственных преступников (типа участников дела фирмы “Локхид”) – “беловоротничковой преступностью (white-collar crime). Наиболее комплексную информацию по экономическому анализу организованной преступности можно найти в издании: Economics of Organized Crime. Cambridge Univ. Press, 1995.    [13] Именно такова, по существу, позиция Т. Шеллинга, основоположника экономического анализа организованной преступности. Работа Т. Шеллинга “Экономический анализ и организованная преступность” была опубликована в 1967 г., даже раньше основополагающей статьи Г. Беккера, но в отличие от нее не получила подобного резонанса. В работах его последователей, особенно тех, кто использует экономическое моделирование, преступная организация, как правило, рассматривается именно в качестве целостной экономической ячейки, т. е. как единая фирма.    [14] Так, Э. Эндерсон полагает, что “мафиозный клан в целом не представлял собой фирму”, не была единой деловой фирмой и сама мафия как совокупность кланов. В частности, в американской “Коза Ностра” “мафиозное семейство в целом не являлось предпринимательской фирмой – это была управляемая структура, члены которой занимались собственным легальным и нелегальным бизнесом; некоторые, не занимавшие какого-либо положения в иерархической структуре, вели финансовую деятельность успешнее, чем другие члены группы, такое положение занимавшие” (Эндерсон Э. Организованная преступность и органы власти // Политэконом = Politeconom. 1996. № 2. С. 108).    [15] Stigler G. J. The Optimum Enforcement of Laws // Journal of Political Economy. 1970. Vol. 78. № 3. Р.526 – 535.    [16] Phillips L., Votey H. L. Jr. The Economics of Crime Control. Beverly Hills etc., 1981. P. 29 – 30; Eskridge C. W. The Futures of Crime in America: an Economic Perspective // Crime and Criminal Justice in a Declining Economy. Ed. by K. N. Wright. Cambridge (Mass.), 1981. (Данная публикация представляет доработанный автором вариант статьи, опубликованной в: Chitty`s Law Journal. 1978. January. P. 9 —16.)      [17]Eskridge C. W. Op. cit. P. 308.    [18] Мандел М., Магнуссон П. и др. Сколько стоит преступление? // Бизнес Уик. 1994. № 3. С. 19.    [19] Rubin P. H. Op. cit. P.19.    [20] Бьюкенен Дж. М..  Границы свободы. Между анархией и Левиафаном // Сочинения. Серия: “Нобелевские лауреаты по экономике”. М.: Таурус Альфа, 1997.  Т.1. С.380, 381.    [21] Сдерживающий эффект наказаний ослабляет дилемму наказаний, но не отменяет ее, поскольку все равно судьба конкретного правонарушителя становится объектом хладнокровных манипуляций во имя “общего блага”. “…Вообще всякое примерное наказание …заключает в себе долю несправедливости, которая, являясь злом для отдельных лиц, возмещается общественной пользой”, –  так передает Тацит в своих “Анналах” речь одного из сенаторов эпохи Нерона. “Напрашивается …вывод, что дилемма наказания характерна для любого общества, которое стремится воздвигнуть свою правовую структуру на индивидуалистических ценностях”, – с грустью вторит ему Дж. Бьюкенен (Бьюкенен Дж. Ук. соч. С. 394).    [22] Eide E. Economics of Crime. Deterrence and the Rational Offender. North – Holland, Amsterdam etc., 1994. P.156.    [23] Rubin P. H. Op. cit. P.20. Осмысливая данное утверждение, интересно отметить, как социально-куль-турные стереотипы и ценности, специфичные для конкретного общества, незаметным образом вторгаются в экономическую теорию, претендующую на универсальное значение. Любой житель России отлично знает, что принудительный труд заключенных можно использовать так, чтобы он не только окупал расходы на их содержание, но и приносил изрядную выгоду для государства (так было не только в сталинском ГУЛАГе, но и до него, и после). Напротив, американскому экономисту даже не приходит мысль о возможности организовать такой “тюремный бизнес”, похожий на эксплуатацию рабов (в западной пенитенциарной системе труд заключенных строится на добровольных началах). Поэтому следует сделать оговорку, что содержание преступника в тюрьме наносит обществу ущерб, если принуждение заключенных к труду является социально неприемлемым (порождает высокие негативные социальные экстерналии). Исследование проблемы коммерциализации пенитенциарной системы см.: Кристи Н. Борьба с преступностью как индустрия. Вперед, к ГУЛАГу западного образца? М.: «Идея – Пресс», 1999.    [24] Landes W. M. An Economic Analysis of the Courts // Journal of Law and Economics. 1971. April. P. 61 – 107.    [25] См.: Ehrlich I. The Deterrent Effect of Capital Punishment: a Question of Life and Death // American Economic Review. 1975. June. P. 397 – 417; Ehrlich I. Capital Punishment and Deterrence: Some Futher Thoughts and Evidence // Journal of Political Economy. 1977. August. P. 741 – 788. [26] Критику позиции об экономической эффективности применения смертной казни см.:    [27]  В героиновом наркобизнесе розничные цены отличаются от закупочных цен на первичное сырье примерно в 1000 раз, в кокаиновом бизнесе — примерно в 100, в марихуановом — в 10 раз. Такой перепад цен не имеет аналогов среди других видов бизнеса (за исключением, возможно, торговли оружием).    [28] Rottenberg S. The Clandestine Distribution of Heroin, its Discovery and Suppression // Journal Political Economy. 1968. Vol. 76. P. 78 — 90.    [29] Тимофеев Л. М. Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1998. См. также: Тимофеев Л. Наркобизнес как экономическая отрасль (теоретический анализ) // Вопросы экономики. 1999. № 1. С. 88 – 104.    [30] Koch J. V., Grupp S. E. The economics of drug control policies // The economics of crime. Cambridge (Mass.), 1980. P. 339 — 351. (Данная статья впервые опубликована в издании: The International Journal of the Addiction. December 1971. Vol. 6. № 4.  P. 571 — 584.)    [31] Koch J. V., Grupp S. E. Op. cit. P. 340.    [32] Koch J. V., Grupp S. E. Op. cit.    [33] Koch J. V., Grupp S. E. Op. cit. P. 344.    [34] Koch J. V., Grupp S. E. Op. cit. P. 346.    [35] Koch J. V., Grupp S. E. Op. cit. P. 348.    [36] Moore M. Policies to Achieve Discrimination of the Effective Price of Heroin // The economics of crime. N. Y. etc., 1980. P. 363 – 375. (Впервые данная статья опубликована в: American Economic Review. May 1973. Vol. 63. № 2.  P. 270 – 277.)    [37] Friedman M. and R. Tyranny of the status quo. San Diego, N.Y. etc., 1984.    [38] Friedman M. and R. Op. cit. P. 135.     [39] Friedman M. and R. Op. cit. P. 137.    [40] Friedman M. and R. Op. cit. P. 139.    [41] Friedman M. and R. Op. cit. P. 139.    [42] Friedman M. and R. Op. cit. Р. 140 – 141.    [43] Friedman M. The Drug War as a Socialist Enterprise. Эта статья находится в Интернете по адресу: http://www.legalise-usa.org/documents/HTML/socialist.htm. Текст данной статьи опубликован в книге: Friedman and Szasz on Liberty and Drugs. Ed. by A. S. Trebach, K. B. Zeese. Washington, 1992. Статья является изложением доклада М. Фридмена на V Международном конгрессе по проблемам реформирования наркополитики в Вашингтоне 16 ноября 1991 г. В сети Интернета можно найти и другие публикации М. Фридмена по этой проблеме.    [44] С их изданиями легко ознакомиться по Интернету. См., например, сборник: Довольно прогибиционизма. Радикалы и наркотики. Рим, 1995 (адрес – http://www.high.ru/library/trp/no_prohibition.htm.). См. также: Храмов Н. Нельзя рубить нос или уши. Новое время. 1997. № 40. С. 38 – 39.    [45] Тимофеев Л. М. Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. С. 66.    [46] Вecker G., Murphy K. M. A Theory of Rational Addiction  // Journal of Political Economy. 1988. Vol. 96. August. P. 675 — 700.  Ее краткое изложение можно найти в статье: Becker G., Grossman M., Murphy K. M. Rational addiction and the effect of price on consumption // The American Economic Review. 1991. May. P.237—241.    [47] Becker G., Grossman M., Murphy K. M. Op. cit. P. 240.    [48] Becker G., Grossman M., Murphy K. M. Op. cit. P. 241.    [49] Gieringer D. Economics of Cannsbis Legalisation // http://www.srogers.com/other/econ_mj.htm.    [50] Prinz A. Rauschgift aus dem Supermarkt? Eine okonomische Analyse der Drogenpolitik // Zeitschrift fur Wirtschaft- und Socialwissenschaften. 1994. Ig. 114. H. 4. S. 556.    [51] См., например: Притцль Р. Ф. Й. Коррупция, рентоориентированное поведение и организованная преступность в России. Исследование с позиций институциональной экономики // Политэконом = Politekonom. 1997. № 1. С.64 – 76; Жилина И. Ю., Иванова Н. Н. Экономика коррупции // Социально-экономические аспекты коррупции. М.: ИНИОН, 1998. С. 30 – 62.    [52] Democratie et corruption en Europe. P., 1995. P. 149 – 150. (Цит. по: Социально-экономические аспекты коррупции. М.: ИНИОН, 1998. С. 35).     [53] У читателя может вызвать возражение классификация рэкета как “преступления без жертв”. Рэкетиров часто представляют командой головорезов, которые силой навязывают предпринимателям свои мнимые услуги, “защищая” их в первую очередь от самих себя. На самом деле в условиях высокой криминогенности (большого количества “бандитов-гастролеров”) предприниматели часто сами ищут надежную “крышу”, справедливо отдавая предпочтение “оседлому бандиту”. Поэтому этот вид преступности можно рассматривать (хотя и не всегда) именно как особую форму добровольных и взаимовыгодных отношений купли-продажи.    [54] См., например: Gambetta D. The Sicilian Mafia. The Business of Private Protection. Cambridge (Mass.), L., 1993. Этот же подход к анализу рэкета хорошо заметен в концепции “оседлого бандита” М. Олсона (см. гл. 2).    [55] См., например: Pyle D. J. Tax Evasion and the Black Economy. The Macmillan Press LTD, 1989.    [56] Cameron S. The Economics of Crime Deterrence: A Survey of Theory and Evidence // KYKLOS. 1988. Vol.41. Fasc. 2. P. 301 – 323.    [57] Отсюда следует вывод, что современный криминальный “беспредел” в России является лишь первым сполохом надвигающегося тайфуна. Те, кому сейчас 20 – 30 лет (самая криминогенная возрастная группа), воспитывались в атмосфере “позднего застоя” 1970 – 1980-х гг.,  когда, несмотря на широкую коррумпированность “верхов” и повальную “растащиловку” среди “низов”, официально поддерживалась идеологическая установка, что “доблестная советская милиция”, несомненно, выиграет “незримый бой” с теми отщепенцами, кто “честно жить не хочет”. Дети 1990-х гг. воспитываются повседневными сообщениями СМИ о заказных убийствах, которые почти никогда не раскрываются, о тотальной продажности и беспомощности полиции, о громадных взятках “в коробках из-под ксерокса” и о фривольных сексуальных похождениях “человека, похожего на генерального прокурора”. Даже если в 2000-е гг. наши силы порядка серьезно повысят эффективность своей работы, им придется иметь дело с теми, кто вырос в атмосфере циничного беззакония и потому мало страшится наказания.         [58] Kopp P. Les analyses formelles des marches de la drogue // Revue tiers-monde. 1992. T. XXXIII. № 131. P.576.    [59] Tallock G. An Economic Approach to Crime // The Economics of Crime. Cambridge (Mass.), 1980. P. 75.    [60] В 1992 г. после семилетней слежки работникам ФБР удалось добиться по приговору суда пожизненного заключения Джона Готти – главы (“капо”) одной из крупнейших “семей” “Коза Ностра”.  Побочным результатом успехов американских блюстителей порядка в борьбе против итало-американской мафии стало заметное усиление в США в последние десятилетия других мафиозных организаций – прежде всего, латиноамериканских.    [61] В конце 1980-х гг. между правоохранительными органами и колумбийским Медельинским картелем, который почти монополизировал производство и продажу кокаина, началась настоящая война, в ходе которой наркобароны организовывали убийства даже кандидатов в президенты Колумбии, а правительства посылали эскадрильи самолетов для бомбардировки кокаиновых плантаций. В начале 1990-х гг. все руководители Медельинского наркокартеля были либо убиты, либо арестованы; однако лидерство в кокаиновом бизнесе перешло в руки другого колумбийского наркокартеля – картеля Кали, а экспорт наркотиков скорее вырос, чем сократился (подробнее см. гл. 3).

Похожие:

	Кафедра уголовного права, уголовного процесса и криминалистики программа спецкурса Программа спецкурса: «Психологическое обеспечение правоприменительной деятельности» /Сост.: В. М. Поздняков. М., Изд-во рудн, 2015....		Профессиональная этика и этикет учебно-методический комплекс «Экономика», магистерских программ «Экономическая теория и финансово-кредитные отношения», «Экономика фирмы и отраслевых рынков»,...
	Методические указания для преподавателяпо проведению практическихзанятий... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования		Учебно-методический комплекс дисциплины Минимальные требования к содержанию дисциплины (модуля)/спецкурса (выписка из госа по специальности, утвержденного эксперта описания...
	Учебно-методический комплекс дисциплины Минимальные требования к содержанию дисциплины (модуля)/спецкурса (выписка из госа по специальности, утвержденного эксперта описания...		Программа вступительных испытаний для поступающих в аспирантуру по... Программа предназначена для подготовки к сдаче вступительного экзамена в аспирантуру по экономическим специальностям по направлению...
	Учебно-методический комплекс дисциплины Гигиена ( опд. Ф. 05.) Аннотация... Минимальные требования к содержанию дисциплины (модуля)/спецкурса (выписка из госа по специальности, утвержденного эксперта описания...		Учебно-методический комплекс для специальностей №080101 «Экономическая теория» «Экономическая теория», «Мировая экономика», «Финансы и кредит», «Экономика и управление на предприятии» и составлен на основе Государственного...
	Программа спецкурса «основы избирательного права» Введение спецкурса «Основы избирательного права» важный шаг для формирования грамотного гражданина своего государства		Методические рекомендации по изучению спецкурса «Методика расследования... Цель дисциплины наделение курсантов и слушателей криминалистическими теоретическими знаниями, научными и практическими рекомендациями;...
	Учебно-методический комплекс дисциплины Минимальные требования к содержанию дисциплины (модуля)/спецкурса (выписка из госа по специальности, утвержденного эксперта описания...		Учебно-методический комплекс дисциплины Минимальные требования к содержанию дисциплины (модуля)/спецкурса (выписка из госа по специальности, утвержденного эксперта описания...
	Государственное образовательное учреждение высшего профессионального... Теневая экономика: учеб пособие для вузов / Л. А. Кормишкина, О. М. Лизина. – Саранск : Изд-во Мордов ун-та, 2009. – 136 с		Программа спецкурса для студентов инженерного факультета. Москва Программа спецкурса “Пути русской культурологии. ХХ в: Н. А. Морозов, П. А. Сорокин, Д. Л. Андреев, Л. Н. Гумилев”. Предназначена...
	Программа спецкурса «мир и человек» Учитель Фролова М. А. Гаврилов-Ям... Философия опирается на данные всех наук, на их высшие достижения, объединяя их с целью понять подлинный смысл бытия человека, общества,...		Программа спецкурса для студентов 4 курса факультета философии и... Целью Программы является ознакомление студентов с исторической динамикой отечественной философии и ее ключевыми проблемами культурологического...