Дорнах, 20 июня 1924

Вопрос: Говоря о мочевом пузыре оленя, Вы имели в виду самцов или самок?

Д-р Штайнер: Я имел в виду самцов.

Вопрос: Говорили ли вы об однолетней или многолетней крапиве?

Д-р Штайнер: Urtica dioica, крапива двудомная.

Вопрос: В местности, где выпадает много дождя, следует ли закрывать навозную яму?

Д-р Штайнер: Дождевая вода в обычно выпадающих количествах даже полезна удобрению. Полное отсутствие дождевой воды не идёт на пользу удобрению, но ему может повредить также, если дождевая вода совсем его размоет. Эти вещи нельзя решать в общей форме. Но в целом можно сказать, что дождевая вода хорошо действует на удобрение.

Вопрос: Чтобы сохранялась навозная жижа, не следует ли устраивать крытые навозохранилища?

Д-р Штайнер: В сущности, дождевая вода в известном количестве навозному удобрению необходима. Можно поставить во­прос — не будет ли хорошо защитить его от излишка влаги, застелив сверху торфом? Полностью же устранять дожде­вую воду, закрывая навозохранилище сверху, нецелесо­образно. Качество удобрения от этого несомненно ухуд­шится.

Вопрос: Если развитие растений так сильно стимулируется описанны­ми видами удобрений, то не идёт ли это на пользу одинаково как культурным растениям, так и сорнякам? Или же для уничтожения сорняков нужны особые меры?

Д-р Штайнер: Вопрос, разумеется, поставлен совершенно правиль­но. О так называемой борьбе с сорняками я буду говори­ть в ближайшие дни. Всё, о чём мною сказано до сих пор, идёт на пользу развития растений вообще и, конечно, не может служить средством уничтожения сорняков. Но рас­тение становится гораздо крепче и лучше сопротивляется действию вредных паразитов.

Против всего, что в расти­тельном мире выступает в качестве вредителей, в нём же имеются и средства защиты. Вопрос о борьбе с сорняками не связан с принципами, о которых у нас шла речь до сих пор. Сорняки ведь тоже участвуют в жизни растений и растительного мира. Об этом мы ещё будем говорить. Всё это так связано в единое целое, что нехорошо, если что-либо из него изымается.

Вопрос: Какого вы мнения о методах, рекомендуемых капитаном Кран­цем? Если укладывать навозную массу неплотно, слоями, стимули­руя развитие в ней собственного тепла, то навоз тоже теряет запах.

Д-р Штайнер: Я намеренно не касался тех методов, которые уже теперь в тех или иных случаях вполне разумно применя­ются. Я хотел рассказать о том, что может дать духовное знание для улучшения любых таких методов.

Метод, о котором вы говорите, несомненно, имеет большие досто­инства. Но я думаю, что это метод в общем новый, на практике длительно не применялся. И допустимо пред­положить, не относится ли он к тем методам, которые вначале имеют ослепительный успех, а с течением време­ни оказываются не столь практичными, как ожидалось.

Вначале, когда почва ещё обрабатывается по-старому, всё, собственно, может её некоторым образом освежить. А при дальнейшем применении тех же средств получается не­что подобное тому, что происходит иногда с лекарством, впервые введённым в организм.

Невероятнейшие лечеб­ные средства помогают в первый раз, а затем их целительное действие прекращается. Так же и здесь: всегда проходит много времени, пока не выяснится, что дело обстоит не так, как первоначально думали.

В упомянутом вами методе особенно важно продуцирование собствен­ного тепла в навозной массе, а меры, которые для этого применяются, конечно, чрезвычайно полезны. Вредные же последствия, которые при этом могут проявиться, про­исходят от неплотной, разреженной укладки навоза.

Кроме того — я не знаю, действительно ли точно сказано, что навоз от этого полностью теряет запах. Но если это на самом деле так, то это служит признаком благоприятного действия предложенной процедуры. Но этот метод ещё не имеет опыта применения.

Вопрос: Что лучше — устраивать навозохранилища над уровнем земли или погружать их в землю?

Д-р Штайнер: В принципе, правильно устраивать навозохранилища как можно выше над уровнем земли. Но при этом надо позаботиться, чтобы высота самого навозохранилища не была чрезмерной, потому что удобрение не должно те­рять связи с силами, действующими под землёй. Навозо­хранилища не следует закладывать на холме, но можно слегка приподнять над средним уровнем почвы; это будет наиболее приемлемым и благоприятным для него положением.

Вопрос: Можно ли употреблять те же средства для удобрения виноградника компостом?

Д-р Штайнер: Можно применять — с некоторыми отличиями. Когда мы будем говорить о плодовых садах и о виноградниках, мы коснёмся этих отличий; в общем же то, что я говорил сегодня, пригодно для улучшения любых видов удобре­ния.

Сегодня я говорил о веществах, которые вообще улуч­шают удобрение почвы. А каким образом можно специ­фицировать эти меры для лугов и пастбищ, для зерновых культур, для огородов и виноградников — об этом мы ещё будем говорить.

Вопрос: Хороши ли невымощенные навозохранилища?

Д-р Штайнер: В свете того, что нам известно о строении Земли и о связях земных сил с удобрением, мощёные навозохрани­лища — просто безобразия. Зачем их замащивать? Тогда придётся сокращать площадь самого хранилища и остав­лять вокруг него свободное место, чтобы сохранилось вза­имодействие удобрения с землёй. Зачем ухудшать удоб­рение, изолируя его от земли?

Вопрос: Имеет ли значение характер почвы, песчаная она или глинис­тая, в которой заложено навозохранилище? Иногда внутренние стен­ки навозохранилища обкладывают глиной, чтобы сделать их непро­ницаемыми.

Д-р Штайнер: Правильно, что определённые виды почвы оказыва­ют определённое влияние. Оно зависит, конечно, от осо­бенностей самих почв. Если навозохранилище заклады­вается на песчаной почве, которая впитывает и пропус­кает влагу, то прежде чем закладывать навоз, надо приба­вить в псчву немного глины.

Если же почва очень гли­нистая, то её, напротив, надо несколько разрыхлить, при­бавив песка. Чтобы уравновесить их действие, можно уло­жить слой песка и слой глины. Тогда они будут действо­вать вместе. Тогда мы сохраним и консистенцию земля­ного вещества, и действие влаги; а иначе влага будет про­сачиваться и утекать.

Наиболее благоприятной будет смесь этих двух видов почвы. По этой причине надо, по воз­можности, избегать закладывать навозохранилища на лёс­совой почве. Лучше уж составить для навозохранилища искусственную почву.

Вопрос: Что касается разведения указанных растений — тысячелист­ника, ромашки, крапивы — то можно ли в местностях, где они не водятся, специально их засевать? Мы в наших луговодческих хо­зяйствах считали, что тысячелистник вреден для скота, равно как и одуванчик.

В Обществе луговодов мы рекомендовали по возмож­ности искоренять эти растения, а также чертополох. Как раз в на­стоящее время мы этим занимаемся. Нужно ли теперь нам их снова засеять? На межах, но не на самих лугах и пастбищах?

Д-р Штайнер: Каким именно образом, эти растения могут быть вредными для кормления скота?

Гр. Кайзерлинг: Говорят, что в тысячелистнике содер­жатся ядовитые вещества. Говорят, что одуванчик не го­дится для корма скоту.

Д-р Штайнер: На это надо обратить внимание. По­едает ли скот эти растения на открытом пастбище?

Гр. Лерхенфельд: У нас, напротив, одуванчик считает­ся хорошим кормом для молочного скота.

Д-р Штайнер: Подобные вещи иногда утверждаются просто как то или иное ходячее мнение, и неизвестно, проверено ли оно на практике. Это можно проверить, наблюдая, как животные поедают сено: если растение вредно, животное само выбросит его, животное не съест ничего, что ему может быть вредно.

Вопрос: А разве при известковании тысячелистник не исчезает, ведь он требует сырой и кислой почвы?

Д-р Штайнер: Если применяется дикий тысячелистник — речь идёт именно о гомеопатическом применении — в этом случае на всё большое имение на самом деле достаточно иметь очень незначительное количество тысячелистника. Если тысячелистник растёт здесь в саду, этого достаточно на всё имение.

Вопрос: У себя на пастбище я наблюдал, что молодые побеги одуван­чика, ещё до цветения, охотно поедаются скотом; напротив, позднее, когда одуванчик зацвёл, животные избегают его.

Д-р Штайнер: По этому поводу мы должны иметь в виду следую­щее: животное не съест одуванчика, если тот ему вреден. Животные обладают исключительно сильным кормовым инстинктом. Но мы должны подумать о другом.

Очень часто, желая стимулировать тот или иной процесс, мы употребляем вещество, которое само по себе отдельно не употребляется. Так, например, никто не станет есть дрож­жи в качестве ежедневного блюда, но для выпечки хлеба они необходимы. То, что в определённых условиях, упо­требленное в больших количествах, оказывается ядовитым, может при другом способе обработки действовать очень благотворно.

Ведь и лекарства большей частью ядо­виты. Так что в данном случае решающее значение имеет особый способ обработки, а не само вещество. Я думаю поэтому, что сомнения насчет вредности одуванчика в качестве корма для скота можно оставить в стороне. Суще­ствует ведь много самых удивительных мнений.

Разве не удивительно, что, с одной стороны, граф Кайзерлинг гово­рит о вредности одуванчика, а граф Лерхенфельд, с дру­гой, считает одуванчик хорошим кормом для молочного скота. Для двух столь близко расположенных местностей действие одного и того же растения не может так сильно отличаться; одно из двух мнений, очевидно, ошибочно.

Вопрос: Может быть, решающее значение имеет подпочва?

Д-р Штайнер: Моё сооб­щение основано на ветеринарных данных.

Вопрос: Можно ли развести ты­сячелистник и одуванчик на отдельном участке вне площади лугов и пастбищ?

Д-р Штайнер: Да, достаточно будет совсем небольшого участка.

Вопрос: Имеет ли значение, как долго препараты, после того как они вынуты из земли, будут храниться, уже смешанные с навозной мас­сой?

Д-р Штайнер: После того как они уже смешаны с навозом, не имеет значения, сколько они пролежат в нём. Но когда удобре­ние выносится в поле, надо позаботиться, чтобы они были добавлены заранее.

Вопрос: Следует ли заготовленные препараты зарывать в землю вместе или каждый в отдельности?

Д-р Штайнер: Это имеет значение: желательно, чтобы при взаимо­действии зарытых веществ с землёй они не мешали друг другу. Так что их надо зарывать, по крайней мере, на некотором расстоянии. В небольшом хозяйстве я бы рас­положил их по периферии на наибольшем удалении друг от друга. В крупном поместье их можно расположить как угодно.

Вопрос: Можно ли допускать, чтобы земля над зарытыми препаратами зарастала травой?

Д-р Штайнер: Пусть земля делает что хочет. Это даже хорошо, если земля над зарытыми препаратами зарастёт. На ней могут расти и культурные растения.

Вопрос: Как надо вносить препараты в навозную кучу?

Д-р Штайнер: Я бы посоветовал следующий способ: погрузить пре­парат в навозную кучу на глубину приблизительно чет­верть метра или немного больше, так чтобы навоз облегал его со всех сторон. Метровой глубины не требуется, но навоз должен со всех сторон охватывать препарат.

П
ред­ставьте себе навозную кучу и в ней маленькую частицу, от которой идут излучения — всё дело именно в излуче­ниях. Если излучающая частица окажется слишком близко от поверхности кучи — это нехорошо.

У поверхности из­лучение ломается, описывая определённую кривую, и не выходит наружу, если слой навоза достаточен. Полметра глубины достаточно.

Если же излучающая частица нахо­дится слишком близко от поверхности, большая часть излучающей силы теряется.

Вопрос: Достаточно ли в одном месте проделать несколько отверстий и сложить в них частицы препарата, или надо всё в целом распреде­лить, по возможности, равномерно?

Д-р Штайнер: Лучше распределить равномерно, а не проделывать отверстия только в одном месте, иначе излучения будут мешать друг другу.

Вопрос: Следует ли вносить в навозную кучу все заготовленные пре­параты сразу?

Д-р Штайнер: Внося разные препараты в навозную кучу, можно внести их один за другим. Они друг на друга не влияют, они влияют на саму навозную массу.

Вопрос: Можно ли вложить все препараты вместе в одно отверстие?

Д-р Штайнер: Теоретически можно предположить, что разные пре­параты, вложенные вместе, в одно отверстие, не будут мешать друг другу. Но я не могу утверждать этого зара­нее. Поблизости их можно разложить, но всё же может оказаться, что вложенные все вместе в одно отверстие, они помешают друг другу.

Вопрос: Какая порода дуба имеется в виду?

Д-р Штайнер: Quercus robur.

Вопрос: Кору следует брать, по возможности, с живого дерева, или со срубленного?

Д-р Штайнер: По возможности следует брать кору дуба с живого дерева, даже с такого, у которого можно предположить, что соки в нём ещё довольно действенны.

Вопрос: Требуется ли вся кора?

Д-р Штайнер: Только самые поверхностные слои. Они легко отла­мываются, когда их снимают.

Вопрос: Необходимо ли зарывать коровьи рога в пределах культурной почвы, культурного слоя почвы, или можно зарыть их и глубже?

Д-р Штайнер: Лучше оставлять их в пределах культурного слоя. Можно даже предположить, что, находясь в подпочве, под культурным слоем, они не дадут столь же плодотвор­ного материала. Надо, разумеется, помнить, что глубокий культурный слой — самое лучшее. Если вы подыщете мощный культурный слой — это лучшее для них место. Поместив же их глубже, в подпочву, вы не получите полезного эффекта.

Вопрос: В культурном слое препараты будут подвергаться действию мороза. Это не повредит?

Д-р Штайнер: Подвергаясь действию мороза, они вступают как раз в то время года, когда земля — и именно благодаря моро­зу — сильнее всего отдаётся космическим влияниям.

Вопрос: Как размельчать кварц и кремний? На ручной мельнице или в ступке?

Д-р Штайнер: Лучше всего растолочь в ступке, для этого понадо­бится железный пестик, чтобы растереть в порошок. В отношении кварца, после того как вы раздробите его в ступке как можно мельче, понадобится ещё как-то расте­реть его на стеклянной поверхности. Ибо нужно полу­чить совсем тонкий порошок. В отношении кварца этого трудно добиться.

Вопрос: Опыт сельского хозяйства показывает, что при хорошем корме скот хорошо прибавляет в весе. Должна, следовательно, существо­вать связь между потреблением корма и поступлением питательных веществ из воздуха?

Д-р Штайнер: Вспомните, что я сказал. Я сказал: при приёме пищи главное — силы, развиваемые ею в теле. От хорошего питания зависит, развивается ли в теле животного доста­точно энергии, чтобы оно могло улавливать и перераба­тывать вещества, поступающие из атмосферы.

Поясню сравнением: у вас узкие перчатки, вам не удается натя­нуть их на руки; тогда вы сначала всунете в пальцы пер­чаток деревяшки и таким образом расширите их. Так обстоит дело и здесь: делаются эластичными те силы, которые необходимы, чтобы извлекать из атмосферы то, чего не может дать корм.

Благодаря пище организм как бы расширяется, и его способность извлекать из атмо­сферы усиливается. Может получиться даже гипертрофия, если будет взято чересчур много. Организм расплачивает­ся за это сокращением срока жизни. Необходимо нечто, что лежит посередине между максимумом и минимумом.

Шестой доклад

Индивидуализация сельскохозяйственных мероприятий

Кобервитц, 14 июня 1924 года

Сущность сорняков, животные-вредители и так называемые заболевания растений в природе

Известковое и кремниевое действие земли. Действие планет. Влияние Луны на рост и репродукцию. Силы плодоношения. Подавление лунного действия в случае сорняков. Зола. Планетная система и Зодиак.

Действие Луны и Венеры в царстве животных. Характерный при­мер: полевая мышь. Космические влияния в мире насе­комых и низших животных. Свекловичная нематода. Солнце в Зодиаке. Норма и болезнь у растений и живот­ных. Действие Луны и грибковые заболевания. Хвощ полевой.

В ходе дальнейших рассмотрении нам придётся опи­раться на ряд положений относительно развития расти­тельных и животных организмов, изложенных в предше­ствующих докладах.

Нам нужно теперь хотя бы афорис­тично провести перед своим мысленным взором некото­рые духовнонаучные представления, касающиеся расти­тельных и животных вредителей сельского хозяйства и так называемых болезней растений.

Эти вещи можно, в сущности, рассматривать лишь конкретно. И поскольку тут весьма немногое можно сказать в общем, поскольку эти вещи должны быть специализированы, я буду пре­имущественно приводить примеры, которые затем, буду­чи приняты в качестве исходных пунктов для опытов, могут вести к более обширным заключениям. Прежде всего, я хочу сказать о сорняках, или, как их называют, растени­ях-вредителях.

Видите ли, дело здесь не столько в том, чтобы дать определение сорнякам, сколько в том, чтобы узнать, каким же образом можно удалить с определённого поля те рас­тения, присутствие которых здесь нежелательно.

Но у людей ведь нередко встречается тяга к общим определениям, сохранившаяся ещё со студенческих времен. И я попытался, хотя, правда, без большой охоты, поискать в сельскохозяйственной литературе, как же определяется понятие сорняка.

И я нашёл, что большинство авторов определяют его так: «Сорняк — всё то, что растет на та­ком месте, где его не хотят иметь». Вы видите, это определение, не слишком глубоко затрагивающее существо вещей. Но вряд ли можно дать более удачное определение по той простой причине, что перед лицом природы сорняк имеет ровно столько же прав на существование, как и то, что вы находите полезным.

Нужно понять, что вопрос о сорняках следует обсуждать с другой точки зрения, а именно, каким образом можно удалить с поля те растения, присутствие которых не входит в наши намерения, но которые растут там в силу общих законов природы. На этот вопрос нельзя ответить иначе, как напомнив те вещи, о которых мы говорили в прошедшие дни.

Мы говорили, как точно надо различать силы, действующие в мире растений. С одной стороны, это силы, хотя и исходящие от Космоса, но сначала воспринимаемые Землёй, а затем уже из Земли действующие в жизни растений.

Эти силы, исходящие от космических влияний, главным образом Меркурия, Венеры и Луны, и дей­ствующие не непосредственно с этих планет, а окольным путём через Землю, надо принимать во внимание, когда мы хотим проследить, как из материнского растения возникает новое дочернее растение и т. д.

С другой сто­роны, во всём, что растение получает из своего окруже­ния над землёй, можно видеть влияние более отдалённых планет; эти влияния вносятся в атмосферу Земли и таким путём через воздух воспринимаются растениями.

В более широком смысле можно сказать: всё, что от ближних планет действует на Землю, тесно связано с действием земной извести, а то, что действует в окружении Земли, связано с действием кремния; это последнее, хотя и исходит от самой Земли, но служит посредником для влияний, исходящих от Юпитера, Марса и Сатурна, а не от Луны, Меркурия и Венеры.

В настоящее время не привыкли обращать внимание на подобные вещи. И за это приходится расплачиваться. Вот пример того, как во многих регионах цивилизо­ванного мира приходится расплачиваться за непонимание космических влияний, как тех, которые действуют опосредованно, через воздух.

Через то, что находится выше уровня земли, так и тех, которые действуют из самой земли, снизу; всё, что делали в отношении этих вещей раньше, основываясь на древнем, опиравшемся на инстинкт знании, пришло в полный упадок; вам всё это может быть безразлично, но для множества людей это уже далеко не безразлично.

Почва оказалась истощённой, традиции также были истощены — хотя крестьяне иногда следова­ли им — и на обширных площадях, занятых виноградни­ками, появилась филоксера. И с этой филоксерой не знали, что делать. Я мог бы многое рассказать о редакторах одного сельскохозяйственного журнала, издававшегося в восьмидесятых годах в Вене.

Со всех сторон к ним не­слись просьбы найти средство против филоксеры, а они ничем не могли помочь, хотя в то время филоксера стала настоящим бедствием. — Подобные вещи и не­возможно глубоко излечивать с той наукой, какую мы сейчас имеем; их можно лечить, только действительно вникая в то, что познается на том пути, на который мы указываем.

Итак, представим себе поверхность земли, вот уро­вень земли (см. рисунок) — я хочу изобразить это на схеме. Здесь то, что проникает из Космоса внутрь Земли как излучения Венеры, Меркурия и Луны. Преломляясь в Земле, они отражаются в обратном направлении, так что они действуют снизу вверх.

И то, что таким путём развивает свою деятельность в земле, — я опять хочу изобразить это схематически — побуждает растения сначала формировать те части организма, которые живут в течение одного года, а затем формировать семена. Из семени выходит новое растение, затем третье и т. д. Всё, что растения таким путём получают из Космоса, идёт на развитие силы воспроизводства, питает смену поколений.

Напротив — всё, что растение получает другим путём, выше уровня земли, приходит от других сил, от сил от­далённых планет. Это можно изобразить схематически: вот то, что проявляется в растении, когда оно увеличива­ется в объёме — то, что делает его с виду таким толстым и сочным, что мы берём в растении для себя как продукт питания.

Это постоянно обновляющийся поток. Всё, что мы срываем, например, в виде яблока или персика и съе­даем как мякоть плода — всё это приходит с отдалённых от Земли планет. Из этих положений уже можно вывести заключение, как следует поступать, если мы желаем, так или иначе, повлиять на рост и развитие растений. Это можно не иначе, как принимая во внимание действие двух указанных выше разных сил.

На очень многие растения, и, прежде всего, на те, ко­торые обычно причисляются к сорнякам — нередко они являются чрезвычайно сильными лечебными средствами, именно среди сорняков мы находим самые действенные целебные растения, — на эти растения наибольшее влия­ние оказывает то, что можно назвать действием лунных сил.

О Луне общеизвестно, что солнечные излучения, па­дающие на её поверхность, она отбрасывает на Землю. В лунном свете мы видим эти отражённые солнечные лучи, улавливая их нашим зрением, и Земля их тоже улавлива­ет. Так что в виде лунных сил на Землю приходят солнеч­ные лучи, отражённые Луной, но уже пронизанные соб­ственными силами Луны. Так происходит с тех пор, как Луна отделилась от Земли.

В Космосе именно эти лунные силы укрепляющим образом действуют на всё земное. Когда Луна ещё была соединена с Землёй, всё земное было гораздо более оживлённым, гораздо более плодоно­сящим. Того минерального царства, которое мы имеем на Земле сейчас, собственно, ещё не существовало, когда Луна была соединена с Землёй.

Но после того как Луна отделилась от Земли, она действует на Землю таким об­разом, что собственные силы Земли, которых как раз хва­тает на то, чтобы вызывать рост у всех живых существ, укрепляются действием лунных сил настолько, что силы простого роста, возвышаясь, становятся силами воспро­изводства.

К
огда живое существо растёт, оно увеличивается в объёме. Здесь действуют те же силы, что и в процессе воспроизводства. Но только здесь, в процессе простого роста, они не доходят до появления нового существа того же вида.

Здесь лишь нарастают клеточка за клеточкой. Рост—это ослабленное воспроизводство, а воспроизвод­ство — усиленный рост.

Сама Земля, своими силами, может вызвать лишь ослабленное воспроизводство, рост, без Луны она не в состоянии усилить этот рост. Для этого ей нужны космические силы, излучающиеся на Землю через Луну, а для некоторых растений — также через Ве­неру и Меркурий.

Как я сказал, мы знаем, что Луна при­нимает солнечные лучи и отбрасывает их на Землю. Так что, смотря на Луну, мы видим, собственно, солнечный свет. Но это не единственное, что приходит на Землю.

С лунными лучами на Землю приходит также весь отражён­ный Космос. Всё, что воздействует на Луну, ею отражается. Хотя современному человеку современными физическими методами этого доказать нельзя, но на самом деле звёздный небосвод определённым образом отражается от Луны на Землю.

Очень мощная организующая космичес­кая сила излучается от Луны в растительный мир Земли, чтобы послужить растению в его семяобразовании, чтобы силы простого роста в нём возвысились до сил воспроиз­водства.

Но всё это происходит в определённой местности только во время полнолуния. Когда же здесь наступает новолуние, благотворное действие лунных влияний пре­кращается. В это время в растениях лишь удерживается то, что они восприняли во время полнолуния.

Можно было бы получить значительные результаты, если, зная, ска­жем, как влияет Луна на первоначальное развитие рост­ков в земле, сообразовать время посева с фазами Луны, как это делали в древней Индии, даже вплоть до девят­надцатого столетия.

Но природа не так жестока, чтобы наказывать человека за малейшее невнимание, неучти­вость по отношению к Луне в выборе времени посева и жатвы. Ибо полнолуние бывает двенадцать раз в году; этого достаточно, чтобы действие полнолуния, то есть силы Луны, стимулирующие образование плодов, могли про­явиться в достаточной мере.

Если даже что-либо нужное для плодоношения человек совершает не во время пол­нолуния, а в новолуние, эти силы дожидаются в земле до следующего полнолуния и, не считаясь с человеческими ошибками, сообразуют своё действие с законами приро­ды. Этого достаточно, чтобы человек пользовался благо­деяниями Луны, ничего об этом не зная. Но с этим одним мы далеко не уйдём.

Ибо при таком обхождении сорняки отстаивают свои права совершенно так же, как и посеянные нами расте­ния. Растёт всё подряд, потому что мы ничего не знаем о силах, регулирующих рост. Мы знаем: полностью развёр­нутые лунные силы действуют в воспроизводстве, в плодо­ношении всего растительно-живого.

Они действуют, та­ким образом, от корня и выше вплоть до семяобразования. Мы получим самые крепкие сорняки, если предоставим их благотворному действию Луны, ничем не ограни­чивая это действие. И сорняки, особенно в дождливые годы, когда лунные влияния действуют сильнее, чем в сухие, будут плодиться и разрастаться. Но если мы при­мем во внимание эти космические силы, то скажем себе следующее:

Если бы нам удалось воспрепятствовать Луне в её полной силе действовать в сорняках, удалось бы сделать так, чтобы сорняки подвергались влиянию только тех сил, которые действуют непосредственно, а не с Луны, то разрастанию этих сорняков был бы положен предел, они не могли бы размножаться.

Поскольку нельзя удалить с неба Луну, мы должны постараться воздействовать на почву таким образом, чтобы сделать её несклонной к восприятию лунных влияний. И не только Земля может стать несклонной к восприятию лунных влияний, но и растения — эти самые сорняки — могут получить как бы некое отвращение к тому, чтобы расти в такой определённым способом обработанной земле. Если нам это удастся — цель достигнута.

Посмотрим, как разрастается сорняк в данном году. Нужно не бояться всматриваться в подобные вещи, но однажды сказать себе: пора вмешаться. Соберём с этого сорняка некоторое количество семян, то есть то, в чём сосредоточилась под конец та сила воспроизводства, о которой я здесь говорил.

Зажжём огонь — лучше всего подходит обычный дровяной огонь — и сожжём эти се­мена, а затем тщательно соберём весь полученный пепел. Таким способом мы получим сравнительно немного пепла. Но именно у этих растений, семена которых мы уничто­жили огнём, превратив в пепел, в пепле концентрируется сила, противоположная тому, что развивается в растении под действием Луны.

Развеем по полю — особых стараний не требуется, так как он действует на большом пространстве — этот маленький препарат, полученный таким способом из пепла семян различных сорняков. Тогда в следующем году мы увидим, что растений тех видов, которые мы таким способом обработали, стало на нашем поле гораздо меньше.

Они уже не разрастаются так сильно, а поскольку четырехгодичный цикл в природе действуют в очень многих случаях, то через четыре года мы увидим, что те сорняки, семена которых мы таким способом ежегодно сжигали и рассеивали пепел по полю, совер­шенно с этого поля исчезли.

Видите ли, здесь фактически проявляется действие гомеопатически малых дозировок, которое ныне научно доказано в Биологическом институте. Таким путём можно действительно достичь больших результатов.

Принимая во внимание такого рода вещи, то есть, учитывая в своих хозяйственных мероприятиях такие влияния, которыми в настоящее время совершенно пренебрегают, вы получите в своё распоряжение чрезвычайно много возможностей. Вы можете, например, развести на специальном участке одуванчик для тех целей, о которых мы говорили вчера.

И одновременно, проделав указанную процедуру со сжиганием семян, вы развеете полученный пепел по полю, где появление одуванчика нежелательно. И тогда вы сможете засевать одуванчик там, где вам угодно, но на том поле, где вы развеете пепел его семян, одуванчик расти не будет.

Подобные методы — в настоящее время этому не ве­рят — были известны в древности из инстинктивной зем­ледельческой мудрости. Тогда могли на ограниченных площадях разводить вместе что угодно, потому что по­добные методы применялись тогда инстинктивно.

В этих вещах мои указания, как видите, могут служить исход­ным пунктом для практического применения. А посколь­ку теперь существует убеждение — я не хочу назвать это предубеждением — что всё подлежит последующей про­верке — ну что же, постарайтесь эти вещи проверить.

Вы увидите, что если эксперименты проделаны правильно, сказанное подтвердится. Но если бы я имел хозяйство, я не стал бы дожидаться подтверждения, а тотчас принялся бы за дело. Ибо я уверен, что дело пойдёт. Для меня ис­тины духовного знания истинны сами по себе. Они не требуют подтверждения другими, внешними методами.

Эта ошибка всех наших учёных — они обращались к внеш­ним методам, хотели внешними методами проверить подобные истины. Так поступали даже члены Антропо­софского Общества, хотя им следовало бы знать, что эти истины могут быть истинными сами по себе.

Однако чтобы достичь успеха в наше время, действительно нужна внешняя проверка, надо пойти на компромисс, компро­мисс необходим. В принципе такая проверка не нужна. Ибо как познаются вещи внутренним познанием? Человек познает их такими, какими они внутренне устанавлива­ются в своей качественности.

Они констатируются приблизительно так, как, скажем, тот факт, что если пятьдесят человек изготовляют определённое количество вещей, а требуется изготовить в три раза больше, то для этого понадобится сто пятьдесят человек. Но вот появля­ется этакий дотошный учёный и заявляет: я не верю, что сто пятьдесят человек произведут в три раза больше про­дукции, чем пятьдесят, это надо проверить.

Однако в тех или иных обстоятельствах это положение может быть практикой опровергнуто. Если, например, мы зафикси­руем сначала, сколько сделал один, сколько сделали двое и сколько сделали трое, то может оказаться, что трое сде­лали меньше, чем один. Почему?

Да потому, что они всё время болтали между собой. Значит, математическая ис­тина не истинна? Ведь опыт показал обратное. Но если опыт показал обратное, то это ещё не значит, что всё кончено. Необходимо, выполняя всё совершенно точно, столь же точно исследовать все, что дало отрицательный результат.

Тогда то, что очевидно внутреннему знанию, подтвер­дится и внешними фактами. — Говоря о растительных вредителях наших полей, мы говорили больше об общих положениях. Переходя к вредителям животного проис­хождения, мы уже не можем оставаться в пределах только таких общих положений.

Возьмём особенно характерный пример, чтобы понять, каким образом такие вещи оправ­дываются на деле. Возьмём особенно хорошо известного «приятеля» всякого земледельца, полевую мышь. Чего только не делали, чтобы её уничтожить, чего только не предприни­мали!

В сельскохозяйственной литературе можно найти всевозможные советы: применять фосфорные препараты, препараты, содержащие стрихнин, сахарин и многое дру­гое. Для радикального уничтожения мышей даже предла­галось заражать их тифом, употребляя особый вид бацилл, опасных только для грызунов, помещая их в картофель­ное пюре и раскладывая соответствующим образом.

Даже такие приёмы применялись или, по крайней мере, реко­мендовались. Так что для уничтожения этих, в сущности, очень симпатичных зверьков изыскиваются всевозможные, подчас малогуманные способы.

Думаю, что и госу­дарство будет в этом участвовать, потому что если в одном хозяйстве стараются такими методами уничтожить мы­шей, то ничего у них не получится, если в соседнем хо­зяйстве не принимают таких же мер: мыши просто пере­ходят с соседнего поля.

Придётся обратиться к помощи государства, чтобы обязать все хозяйства применять оди­наковые меры для уничтожения мышей. Государство не входит в детали, оно предписывает определённые меры, которые оно считает правильными, и выполнение их для всех обязательно, независимо от того, насколько они дей­ственны и правильны.

Участвовать во всех этих попытках, выполнять все предписания — значит только бродить вокруг да около, не касаясь существа вещей. Создаётся впечатление, что всё это хорошо только для таких испытателей, но совсем не хорошо для самого дела: мыши всегда возвращаются. Вам это не подойдёт, так как мыши опять возвращаются.

Но мы будем говорить о таких мероприятиях, которые хотя тоже не могут полностью достичь цели, если их при­меняют только в одном хозяйстве, но всё же до некото­рой степени могут быть полезны уже и в одном хозяйст­ве. Для полного успеха надо вести дело так, чтобы убе­дить соседей делать то же, что и вы.

Я уверен, что в буду­щем вообще можно будет больше прибегать к убеждению, чем к полицейским мероприятиям. Это будет под­линным шагом вперед в нашей социальной жизни.

Представьте, что вы поймали относительно молодую полевую мышь, вы можете снять с неё шкурку, то есть у вас может быть шкурка довольно молодой мышки. Всё дело в том, чтобы получить эту шкурку — уж для этого-то мышь можно найти всегда; конечно, если вы хотите проделать эксперимент, это должна быть полевая мышь — чтобы получить эту шкурку в то время, когда Венера стоит в знаке Скорпиона.

Видите ли, в старину люди со своим инстинктивным знанием вовсе не были такими уж глупцами. Там, где мы переходим из растительного мира в животный, мы встречаемся с кругом Зодиака. И созвездия Зодиака вовсе не бессмысленно названы именами животных.

Желая достичь чего-либо в растительном мире, можно оставаться в пределах планет­ной системы. В животном мире этого уже недостаточно. Здесь необходимы знания, охватывающие также окружаю­щий мир неподвижных звёзд, в частности, тех, которые составляют зодиакальный круг.

Видите ли, в развитии растений действия одних лун­ных сил почти достаточно, чтобы вызвать процессы вос­производства. В животном мире воздействие Луны должно быть поддержано воздействиями Венеры. В животном мире действие лунных сил можно не так сильно принимать во внимание, как в растительном мире, потому что живот­ный мир консервирует лунные силы, удерживает их в себе и эмансипируется от них.

Так что в животном мире лун­ные силы действуют не только во время полнолуния. Силы полнолуния животное несёт в себе, оно эмансипируется от определённого времени их действия. В отношении же того, что мы хотим предпринять в наших целях — в отно­шении прочих планет — дело обстоит иначе.

И мы должны совершенно определённым образом поступить с мышиной шкуркой. Мы должны её подгото­вить в то время, когда Венера находится в знаке Скорпи­она. Затем мы её сжигаем и тщательно собираем пепел и вообще всё, что остается от сожжения. Это немного, но нескольких шкурок будет достаточно. Так мы получаем шкурки мышей, сожжённые в то время, когда Венера на­ходится в знаке Скорпиона.

В останках того, что уничто­жено огнём, остается негативная сила, действующая про­тив силы воспроизводства мышей. Полученный таким способом пепел, хотя бы и в самом малом количестве — некоторые вещи довольно трудны, но вы можете действо­вать гомеопатически, вовсе не требуется целой миски пепла — надо развеять по полю.

Если этот пепел получен правильно от сожжения шкурок во время наибольшего соединения Венеры со Скорпионом, то он послужит хоро­шим средством для того, чтобы мыши стали избегать ва­шего поля. Но эти дерзкие зверьки снова явятся, если поблизости имеются участки, где пепла не было развеяно, где они могут гнездиться.

Хотя излучения распространя­ются далеко, но в таком случае их может оказаться недоста­точно. Но если во всей округе будет сделано то же, это явится действительно радикальным средством. Думаю, это вас обрадует. Это было бы подобно тому, как если бы угодья приобрели вкус, как если бы их «поперчили».

Вы видите, что и в этом случае мы должны считаться с действием небесных светил, не впадая при этом ни в малейшей степени в суеверие. Очень многое из того, что было сначала подлинным знанием, с течением времени превращается в суеверие. Разумеется, нельзя подогревать старые суеверия.

Мы должны снова исходить из знания, но это знание должно быть добыто из духовного, духовным, а не чисто физически-чувственным путём. Описан­ные способы обработки почвы для борьбы с вредителями полей годятся в отношении тех вредителей, которых можно причислить к высшим животным. Мыши — грызуны, и относятся к высшим животным.

В отношении же насеко­мых эти меры не принесут успеха. Ибо насекомые нахо­дятся под совсем другими космическими влияниями. И всё, что относится к низшим животным, находится под другими космическими силами и влияниями, чем высшие животные.

Здесь мне придётся обратиться к вещам более тон­ким, и в качестве примера и в связи с вышеизложенным возьмём свекловичную нематоду. При этом станет понят­ным и то, что относится к её близлежащим разновиднос­тям.

Так называемый источник болезни видят в известных вздутиях корневых волокон, а также в том, что листья утром остаются вялыми, обвисшими. Это внешние при­знаки. Мы должны, прежде всего, вспомнить, что средняя часть растения — листва, которая в данном случае ока­зывается повреждённой — получает космические силы из воздуха, а корни получают те силы, которые приходят к растению из космоса, через землю.

Что же происходит, когда появляется нематода? С её появлением тот процесс восприятия космических сил, который правильным об­разом должен происходить наверху, в зоне листвы, оттес­няется вниз под землю, где и приходит в соприкосновение с корнями.

Е
сли изобразить это схематически (см. рисунок), то вот уровень земли, вот растение, и те космические силы, которые правильным образом должны действовать наверху, у растений, заражённых нематодой, действуют снизу.

В этом существо того явления, о котором идёт речь; определённые космические силы соскальзывают слишком глу­боко вниз. Отсюда и происходят все изменения внешнего вида растений. Но в силу этого нематода имеет возмож­ность под землёй, где она должна жить, получать косми­ческие силы, необходимые ей для жизни.

Иначе она должна была бы оставаться наверху в листьях — нематода представляет собой тонкого нитевидного червя, — но она не может жить там, потому что её жизненная среда земля.

Живые существа определённого вида, все живые су­щества обладают примечательным свойством, они могут жить только в определённых условиях, в пределах неко­торых границ существования. Попробуйте жить в воздухе при температуре +70 С, или при — 70 С. Ваш организм предназначен жить в определённых температурных гра­ницах.

Выше и ниже этого уровня вы жить не можете. И нематода не может. Она может жить только в земле, и притом в такой земле, куда проникают космические силы. Иначе она погибнет. Для всех живых существ требуются определённые условия жизни. И весь человеческий род должен был бы исчезнуть, если бы не было для него определённых условий жизни.

Так вот — для жизни тех существ, о которых идёт речь, важно, чтобы в землю проникали космические силы, те космические силы, которые вообще-то должны дейст­вовать только в окружении Земли. Их действие подчине­но ритму четырёхгодичного цикла.

И вот у нематоды мы видим нечто сильно отступающее от нормы — желающие могут это изучить. Здесь действуют совершенно те же силы, которые — если мы обратим внимание на развитие личи­нок майского жука — появляются каждые четыре года.

Это те самые силы, которые дают земле способность раз­вивать ростки картофеля. Но эти же силы приводят зем­лю и к развитию личинок майского жука, которые через каждые четыре года появляются вместе с картофелем. Этот четырёхгодичный цикл имеет значение не для самой не­матоды, а для тех средств, с помощью которых мы можем с ней бороться.

Возьмите уже не часть животного, как у мыши, а всё насекомое целиком, ибо насекомое, наносящее вред кор­ням, всё целиком является результатом космических воз­действий, и земля ему нужна в качестве опоры. Сожгите его целиком. Лучше всего его сжечь — так вы скорее достигнете цели.

Можно было бы также оставить его сгнить, но продукты гниения трудно собрать. Может быть, это было бы более радикальным средством, но и целиком сжигая насекомое можно, несомненно, достичь цели. Главное здесь — достичь цели своевременно.

Надо, на­сколько это возможно, сохранить насекомое, высушить его и затем сжечь. Это сжигание надо совершить, когда Солнце находится в знаке Тельца. Эта констелляция как раз противоположна той, в которой должна находиться Венера при сжигании мышиных шкурок.

Ибо мир насе­комых тесно связан с силами, действующими при про­хождении Солнца через созвездия Водолея, Рыб, Овна, Близнецов вплоть до Рака. Затем эти силы ослабевают и остаются слабыми до Водолея. Проходя через эти облас­ти, Солнце излучает силы, связанные с миром насеко­мых.

Люди совсем не осознают, какое это специализиро­ванное создание. Солнце. Совсем не то же самое Солнце в своём суточном или годичном кругообороте посылает свои лучи на Землю от Овна или от Рака и т. д. Это всегда нечто другое.

Даже можно считать порядочной бессмыслицей — которую, однако, можно извинить — когда говорят о Солнце вообще. В сущности, следовало бы гово­рить о Солнце Овна, Солнце Тельца, Солнце Рака, Солн­це Льва и т. д. Каждый раз это совсем иное существо — особое комбинированное действие, которое меняется по ходу как дневного, так и годичного кругооборота, опре­деляемого весенним солнцестоянием.

Получив таким об­разом пепел сожжённых нематод, разбросайте его по свек­ловичному полю, и нематоды будут постепенно обесси­ливать. Через четыре года это обессиливание несомненно проявится очень заметно. Они больше не смогут жить, их будет страшить жизнь в земле, «поперчённой» таким об­разом.

Здесь перед нами, можно сказать, удивительным обра­зом возникает то, что раньше называлось знанием о звёз­дах. Теперешняя астрономия служит, в сущности, только для математической ориентации. Ни для какого иного упо­требления она уже не годится.

Но в старину астрономия была другая — в звёздах видели нечто, чем можно руко­водствовать в своих земных делах и занятиях, в своих рабо­тах. Это знание теперь целиком и полностью утрачено.

Описанным способом мы можем устранять живот­ных вредителей. И мы должны усвоить себе такое отно­шение к Земле, которое даст нам понять, что Земля полу­чает способность выращивать растения именно под дей­ствием лунно-водных сил.

Но то, что имеется в растении, что имеется в каждом живом существе, всегда несёт в себе также зародыш своего собственного уничтожения. И если вода, с одной стороны, есть совершенно необходи­мое условие плодородия, то огонь, с другой стороны, есть разрушитель плодородия. Он истощает плодородие.

Поэ­тому если вы надлежащим образом подвергнете действию огня то, что достигло плодоношения под действием воды, то есть растительное вещество, то в хозяйстве природы происходит уничтожение. Вот это и нужно здесь иметь в виду.

В семени развиваются силы плодородия под действи­ем главным образом воды, пропитанной силами Луны. И в том же семени развиваются силы уничтожения под дей­ствием огня, пронизанного силами Солнца или других космических тел, как мы видели в последнем примере.

Видите ли, совсем не так уж странно, что, имея дело с такими великими силами расширения, мы вместе с тем точно указываем, что тут действует также и время. Ибо сила, заключённая в семени, стремится к расширению. Она действует и в силе разрушения на большое расстоя­ние.

Вы видите, всё, что заложено в семени, стремится к расширению. Всё, что заложено в семени, обладает силой расширения. Это свойство семени, ему свойственно раз­вивать способность расширения. Так что и то, что мы получаем в виде пепла, тоже обладает силой расширения. Я бы назвал его перцем — так он выглядит.

Нам остается ещё рассмотреть так называемые болезни растений. Подходя к этому вопросу, мы должны сказать, что в настоящем смысле слова, в сущности, нельзя говорить о болезнях растений. Ненормальные явления, кото­рые мы замечаем в растительном мире и называем болез­нями растений, не являются болезнями в том же смысле, как у животных.

Когда мы будем говорить о животных, мы подробней узнаем об этом различии. И, прежде всего, это совсем не те явления, которые мы находим у больно­го человека. Ибо настоящая болезнь возможна лишь при наличии астрального тела. Астральное тело в животном и человеческом существе связано через эфирное тело с фи­зическим телом.

И здесь существует определённое нор­мальное положение. Совершенно определённый характер этой связи является нормальным.

Когда астральное тело связывается с физическим телом или каким-либо орга­ном физического тела интенсивнее, чем оно должно с ним связываться в нормальном состоянии, иначе говоря, когда эфирное тело не является достаточно тугой набивкой физического тела и астральное тело слишком интенсивно в него внедряется — тогда и возникает большинство болезней.

Растение же не имеет настоящего астрального тела в себе. Поэтому этот специфический способ заболе­вания животных и человека у растения невозможен. Это надо хорошо осознавать.

Теперь нам нужно понять, чем же могут вызываться заболевания у растений. Из всего мною изложенного вы видели, что земля, окружающая растительный организм, обладает определённой жизненностью.

И в этой жизнен­ности в окружении растения действуют — хотя и не с такой интенсивностью, как силы, непосредственно фор­мирующие растение, но всё же достаточно интенсивно — действуют разнообразнейшие силы роста, силы воспро­изводства, которых мы слегка коснулись выше, а также всё то, что действует в почве под влиянием сил полной Луны, которые действуют опосредованно, через воду.

В
от перед вами множество важнейших связей приро­ды: вы видите Землю, она пронизана водой. Вы видите Луну: Луна, посылая свои излучения на Землю, делает её до некоторой степени внутренне живой, пробуждает в ней движение волн и сплетений в эфирном.

Луне легче этосделать, когда Земля пропитана водой, и труднее, когда она суха. Но вода, в сущности, только посредник. А то, что должно стать живым — это сама Земля, её твердое минеральное вещество.

Но и вода ведь тоже нечто мине­ральное. Резкой границы, конечно, не существует, таким образом, внутри в почве мы видим действие лунных сил.

И это лунное влияние в почве может оказаться слиш­ком сильным. Это даже может очень легко случиться. Вот выдалась очень влажная зима, и за ней тоже очень влаж­ная весна.

Тогда лунные силы слишком сильно воздейст­вуют на почву, чрезмерно оживляют её. Тогда мы имеем слишком сильно оживленную землю. Я обозначил здесь красным цветом эту слишком сильно оживлённую землю (см. рисунок.)

Если этих красных мест нет, если земля не слишком сильно оживлена действием Луны, то на ней вырастают растения, нормально развивающиеся вплоть до образования семени — скажем, у зерновых растений нормально образуются зёрна, если земля через Луну по­лучила правильную жизненность.

Тогда эта жизненность действует снизу вверх так, что образуются зёрна. Но представим себе, что действие Луны было слиш­ком сильно. Земля получила чрезмерную жизненность. Тогда эта жизненность действует снизу вверх слишком интенсивно, и то, что должно было проявиться только в образовании семени, начинает проявляться раньше.

Не доходя до верха, эта сила жизни благодаря своей интен­сивности начинает действовать преимущественно внизу. Воздействия Луны приводят к тому, что для семяобразования сил не хватает. Семя получает нечто от отмираю­щей жизни.

И посредством этой отмирающей жизни над уровнем почвы, этим первым уровнем, образуется второй уровень. Это хотя и не земля, но здесь действуют те же самые силы, что и в земле. Вследствие этого получается, что семя растения и вся верхняя надземная часть расте­ния становятся чем-то вроде почвы для других организ­мов.

Появляются паразиты, грибковые образования, все­возможные грибковые образования. Таким путём возни­кают гангренозные и тому подобные заболевания у расте­ний. Так из-за чрезмерного действия лунных сил то, что должно действовать в растении от земли наверх, задер­живается, не доходя до нужной высоты. Для плодообразования растений нужно, чтобы действие Луны было нор­мальным, а не слишком сильным.

Это удивительно — но это именно так, что вред плодообразованию проистекает не от слабости лунных сил, а напротив, от чрезмерного их усиления. Если бы мы только рассуждали, обдумывали бы, не обращаясь к созерцанию, мы, возможно, пришли бы к противоположным выводам. Но это было бы невер­но. Непосредственное созерцание показывает ту карти­ну, которую я здесь описал.

Что же в таком случае надо делать? Надо разгрузить почву от излишка лунных сил, которые в ней действуют. Мы можем это сделать, если найдём нечто такое, что, будучи внесено в почву, может ослабить посредническую роль влаги и тем самым усилить в Земле её чисто земные качества, чтобы она противостояла увеличившемуся из-за присутствия воды лунному действию.

Для этого — внешне всё остается по-прежнему — возьмите Equisetumarvense, хвощ полевой, приготовьте из него своего рода чай, довольно крутой. Разведите его водой, и этой жид­костью обрызгайте поле, где нужно применять меры про­тив головни и тому подобных заболеваний растений. Здесь тоже потребуются совсем небольшие количества, доста­точно гомеопатического воздействия.

Здесь мы снова встречаемся с такими явлениями, где особенно ясно видно, как должны взаимодействовать от­дельные сферы жизни. Если вы поймёте, какое удиви­тельное влияние окольным путём через функции почек оказывает на человеческий организм Equisetum arvense, хвощ полевой, вы получите путеводную нить.

Разумеется, здесь нельзя просто спекулятивно рассуждать и выдумы­вать, но можно получить путеводную нить, чтобы иссле­довать, как действует хвощ в виде такой жидкости, как я описал, разбрызганной по полю — для этого не требуется каких-то аппаратов. Она действует очень далеко, если даже её разбрызгано совсем немного.

Вы увидите, что это очень хорошее целебное средство. Это нельзя назвать настоя­щим лекарством, потому что растения, в сущности, не болеют. Это не есть настоящий целительный процесс; это процесс, противодействующий тому, который я раньше описал. Таким образом, разбирая действие природных сил в различнейших областях, можно действительно научиться управлять развитием растительных — а также и живот­ных, как мы увидим дальше — организмов в их нормаль­ных и аномальных состояниях.

Только это и можно на­звать подлинной наукой. Ибо существующая практика, движущаяся только путём проб и испытаний, это не на­ука; это только констатирование отдельных явлений, от­дельных фактов, это не наука. Подлинная наука возника­ет только тогда, когда мы узнаем и овладеваем действием природных сил.

Н
о ни растения, ни животных, ни паразитов, живу­щих в растениях, нельзя понять самих по себе. Ведь это верно — как я говорил в первом докладе — что бессмыс­ленно рассматривать магнитную стрелку, искать только в ней самой причину того факта, что одним своим концом она неизменно указывает на север. Так не поступают.

Но чтобы объяснить свойство магнитной стрелки, принима­ют во внимание всю Землю с её магнитными полюсами, северным и южным. Всю Землю берут на помощь. И со­вершенно также, как для объяснения свойств магнитной стрелки необходимо привлечь к своему рассмотрению всю Землю, так и в изучении мира растений, животных и че­ловека нельзя оставаться только в этих пределах, но необ­ходимо обратиться ко всей Вселенной.

Ибо жизнь проис­ходит из всей Вселенной, а не только из того, что даёт нам Земля. Природа — это целостность, силы природы действуют повсюду. Кто открывает своё сознание явным проявлениям этих сил, тот постигает Природу. Что же делает теперь наука?

Она изготовляет крошечную таре­лочку, кладёт на неё препарат, тщательно изолирует его и начинает рассматривать. Со всех сторон исключается то, что могло бы воздействовать на рассматриваемый пред­мет. Это называется микроскоп.

Это прямо противопо­ложно тому, что, собственно, надо делать, чтобы постичь дали Вселенной. Теперь уж не довольствуются тем, что запираются в комнатах — они запираются в этих трубоч­ках, в сущности, от всего прекрасного мира, не хотят знать ничего, кроме того, что вошло в объектив. Так постепен­но пришли к тому, что везде и всюду, в той или иной мере, прежде всего обращаются к микроскопу.

Но только тогда, когда мы найдём путь в макрокосмос, мы начнём кое-что понимать в природе и во многом другом.