Идея культуры: от трансцендентного к имманентному
Скачать 0.6 Mb.
|
| они говорят, не мы»). В. В. Бибихин при этом полагает, что «говорить о первых ласточках духовной свободы, об интеллектуальном питании в ситуации духовного голода или о школе новой политико-идеологической немарксистской элиты применительно к потоку закрытой литературы неудобно»53. Но «так получалось, что когда наш ровесник в Германии готовил докторскую диссертацию по философии, вы возвращались домой после трех лет в армии уже без мыслей о философском факультете, с идеалом народной простоты и физического труда… Не в том беда, что он [pовесник, чье имя уже попало в библиографические списки] тем временем, спокойно и систематически работая, успел далеко уйти вперед. Хуже было то, что вы следили за ним ниоткуда, из темноты. То, что делал на свету, изложенное вами, шло в далекие кабинеты и в закрытые отделы библиотек»54. В. В. Бибихин справедливо считает, что двоемыслие, проявлявшееся в работе наших высоких умов в «Вопросах мира и социализма», в ЦК КПСС, даже при составлении рефератов, воспитывавших общество хотя бы и под грифом «для служебного пользования», не несло особого блага, и «теперь, когда разжижилась прежняя вязкость московской среды, можно уверенно думать и говорить, что воздух в стране был бы хоть и проще, но чище, если бы обществоведения ”для служебного пользования” никогда не существовало»55. Но, как известно, после драки кулаками не машут. На «кухонных посиделках» никто друг другу не врал, как старались не врать и в профессиональной деятельности. После разгона сектора56 В. С. Библер, проработав некоторое время в Институте всеобщей истории АН СССР, перешел к Ф. Т. Михайлову, который к тому времени стал работать в Институте детской и педагогической психологии, где собрался цвет философско-психологической мысли – вместе с ними работал В. В. Давыдов, выдвинувший идею развивающего обучения, в противовес которому В. С. Библер создал программу Школы «Диалог культур», устраивал съезды последователей этой Школы, внимательно следил за успехами и неудачами, создавая своего рода «учебники» (мысленные эксперименты уроков по математике, истории, литературе). И Ф. Т. Михайлов, и В. В. Давыдов работали к тому же в тесном контакте с Э. В. Ильенковым (1924–1979), который был весьма авторитетным философом, многие (в частности А. П. Огурцов) считали его своим учителем, учившим не конкретной доктрине, а свободному творческому обсуждению. Э. В. Ильенков сформулировал при анализе метода восхождения от абстрактного к конкретному, проведенном на основе гегелевско-марксистской традиции, проблему строения и генезиса теоретической системы на основе, как пишет В. А. Лекторский, некоторой «клеточки», предвосхитив работы западных философов, и проблему теоретической нагруженности эмпирического факта, оказавшую влияние на психологию. Более того, философы поколения 60-х –70-х прекрасно понимали важность обучения не только для организации правильного мышления у молодых людей, но и для вытравливания устаревших схем из собственной мыследеятельности. Многие из них непосредственно вели преподавательскую деятельность в школах. Э. В. Ильенков работал в интернате для слепо-глухо-немых детей, пытаясь привить им навыки предметных действий и умственных операций. Ошибка была в замкнутости групп, в предсталении о том, что так думают многие. И суть даже не в том, как оценить идеи этих разных групп и школ, а в том, что идеи возникали как явно альтернативные. Эту альтернативность прекрасно осознавали властные органы, начавшие в конце 60-х планомерный отлов (сажая в тюрьмы или способствуя эмиграции, приглашая на проработки или иным образом запугивая) альтернативщиков. В этом смысле пограничным рубежом стал 1968 г. – год, когда советские танки вошли в Чехословакию, попытавшуюся построить «социализм с человеческим лицом» и освободиться хотя бы от идеологической зависимости от страны Советов. Этот год открыл такое движение, как «подписантство». Люди, возмущенные внешней и внутренней политикой СССР, стали действенно выражать это свое возмущение. Одни — демонстрацией на Красной площади, другие — письменно возмущаясь арестами демонстрантов, арестами возмущенных арестами демонстрантов. Ком рос. Подписывали коллективные письма, писали индивидуальные. Началась волна исключений из партии «подписантов» (Б. И. Шрагин, А. П. Огурцов, И. К. Алексеев, Г. П. Щедровицкий, Л. Пажитнов и др.), появилось множество желавших эмигрировать в Израиль, США и другие страны (четверо из восемнадцати сотрудников сектора научной информации Института философии выбрали эмиграцию, В. В. Бибихин назвал имена В. К. Зелинского, Л. Каганова, Ю. Мальцева), росли очереди в ОВИР, группировались воедино отказники (те, кому было отказано в выезде), усилилось религиозное влияние священников, не желавших молчаливо потворствовать власти (А. Мень, о. Дудко и пр.). Отныне философские и прочие кружки перестали быть однородными инакомыслящими, разделившись на «профессионалов» (протестующих на платформе недвусмысленного исповедания своего дела) и диссидентов (протестующих открыто – пишущих письма протеста, помогающих материально и дружески политическим заключенным). Чаще всего «кучковались» все вместе, будучи диссидентами и философами вместе. Так обстояло дело с Линой Борисовной Тумановой (1936–1985), коллегой В. С. Библера по семинару, посвятившей свои профессиональные занятия Г. В. Ф. Гегелю, Ж.-П. Сартру, Э. Кассиреру, а свое свободное время – защите прав человека. Лина Борисовна, попавшая в лапы КГБ, была выпущена на свободу, чтобы умереть от рака. Альтернативность многих идей официальному курсу коммунистической партии в результате приводила, на мой взгляд, к утрированным представлениям об особой миссии культуры. Но опять же – так кажется уже из ХХI в., который вовсе не принял ту логику культуры, которую завещал ей В. С. Библер, предположивший такой ход философской мысли от наукоучения. Культура, понимаемая В. С. Библером в отличие от М. М. Бахтина как диалог культур57, который (диалог) был востребован временем, задыхавшимся без не только рационального, но хоть какого-либо обсуждения (именно потому в 60-е расцвели теософские, парапсихологические, разнообразные религиозные поучения), – базировалась на поэтике, на поэтической (от поэтики) личности и на личности поступающей, притом что личность рассматривалась не как присущая человеку как таковому, а служила ему регулятивной идеей в духе И. Канта. В. С. Библер прекрасно знал И. Канта, посвятил ему книгу «Кант – Галилей – Кант» (М., 1991), основанную на детальном анализе текста. И. Кант специально писал «о регулятивном применении идей чистого разума», полагая, что «трансцендентальные идеи никогда не имеют конститутивного применения… но зато они имеют превосходное и неизбежно необходимое регулятивное применение, а именно они направляют рассудок к определенной цели, ввиду которой линии направления всех его правил сходятся в одной точке, и, хотя эта точка есть только идея (focus imaginarius), т. е. точка, из которой рассудочные понятия в действительности не исходят, так как она находится целиком за пределами возможного опыта, тем не менее она служит для того, чтобы сообщить им наибольшее единство наряду с наибольшим расширением»58. Саму эту регулятивную поэтику можно понимать двуосмысленно: в смысле сосредоточения энергийности, которая влечет ответственный и действенный поступок как некий конкретный ответ на социальные вызовы, в смысле общения, меняющего взгляды, а соответственно меняющего саму социальную расстановку сил, но и в смысле чистого рассуждения как чистого понимания, не рассчитанного на некое агрессивное поступление (употребляю этот термин, чтобы отличить его от интеллектуального действия). Последнее понимание также заставляет вспомнить И. Канта с его упованием на «культуру разума», присущего правильной, основанной на сократическом методе метафизике59. Между тем любой, как говорил М. К. Петров, любой пьяница в России с его «ты меня уважаешь?» чувствует себя личностью именно в эмпирическом, а не регулятивном смысле. В этом и М. К. Петров, и Г. П. Щедровицкий видели свое собственное расхождение с В. С. Библером. Георгий Петрович на конференции в Пярну в 1982 г. говорил мне, имея в виду В. С. Библера, что он считает философа, провозгласившего доведение понятия до предельных оснований, не выполнившим свою задачу, релятивистом, не жестко мыслящим. Впрочем, руководство регулятивной идеей не предполагает только мысленного совершения поступка, поступок его предусматривает, ибо, как говорил И. Кант, эта идея регулятивности «тем не менее (то есть в противовес тому, что сама она находится за пределами опыта. – С. Н.) служит для того, чтобы сообщить им наибольшее единство наряду с наибольшим расширением»60. И Библер это доказывал не раз. Я помню, как он пошел на собрание Института философии, которое было в 1983 г., где обсуждалось персональное дело Ю. М. Бородая, вызванное публикацией в журнале «Природа» антисемитской статьи об этногенезе. Для меня лично присутствие там было необходимо: я в то время работала в «Природе» и выступала против публикации этой статьи, которая на деле была написана в основном Л. Н. Гумилевым. Статья имела большой резонанс, дело дошло до ЦК, которому уже нельзя было замалчивать антисемитизм. Во всем этом было одно «но». Любое персональное дело в нашей среде было напоминанием о персональных делах 37-го года. И все же было решено высказать свое отношение к антисемитской политике. В. С. Библер и Л. Б. Туманова пришли в Институт – это было личное решение Владимира Соломоновича, и это был, конечно, гражданский поступок61. Впрочем, стоит еще и еще раз ставить вопрос о том, что такое поступок, чтобы взвесить все его последствия, ибо после, например, того самого обсуждения статьи Ю. М. Бородая самого Юрия Мефодиевича некоторые борцы за права человека занесли в списки жертв режима. Но может вызвать возражения предложенный В. С. Библером способ ведения межличностного диалога. В. С. Библер, обладавший необыкновенным тактом в выслушивании собеседника, обладал и незаурядным логическим даром, даром красноречия и убеждения, во время собственной речи умел настолько поглотить слушателя, что критика осуществлялась не сразу. Сразу с ним могли спорить только те, кто знал его намного дольше, например, А. С. Арсеньев или Л. Б. Туманова. Для меня некоторые положения стали сомнительными не сразу: я долго их повторяла, словно заучивала. Но один вопрос ему задавали часто. Вопрос звучал в общих чертах так: почему, говоря об античности или средневековье, он никогда не полемизирует с современными специалистами. Разумеется, все соглашались с ответом: потому что разговор с Платоном или Августином, происходящий напрямую, через их произведения, бывает напряженнее, ибо происходит предельная персонализация их речи и их мысли, происходит преобразование логики каждого участника диалога во всеобщую, поскольку она способна проводить логику оппонента через собственное сито. Только в таком взаимодействии возможно осуществить парадоксализм общения двух (многих) особенных форм бытия и мышления. Но осадок оставался, ибо этот напряженный разговор происходил только в уме и на бумаге. Но и понимая схваченность некоего события в единстве мысли-поступка, оставалось чувство забвения того крохотного факта, что, поступая, человек иногда берет в руки кочергу (как это однажды сделал Витгенштейн) и разрушает этим действием любое произведение. То есть оставался как раз тот вопрос, который решал Дъёрдь Лукач всю свою пошедшую насмарку жизнь. Отказ от марксистских схем мышления, который был глубоко продуманным внутренним решением, обнаруживал внутри новой теории свою «закраину». Истолкование философии культуры М. М. Бахтина как диалога тоже сейчас нуждается в углубленном анализе, начатом В. В. Бибихиным, который обратил внимание на то, что «его не покидает ощущение», будто М. М. Бахтин, разбирая литературное произведение, например, Ф. М. Достоевского, «работает в искусственном отстранении от того, о чем говорит. “О, природа! – кричит… Достоевский. – Л ю д и н а з е м л е о д н и – в о т б е д а!.. Все мертво, и всюду мертвецы. Одни только люди, а кругом их молчание – вот земля!” Бахтин выслушивает это гоголевское по размаху, с заглядыванием в новые бездны, место Достоевского и говорит не об ужасе перед Ничто, не о трагическом ясновидении поэта, а о – мениппее. Метания Достоевского, с кричащим надрывом, с горячечной невнятицей за порогом выразимого… Бахтин предлагает именовать техническим термином диалог или жаргонным философским противоположность… То же, что о диалоге приходится сказать о «полифонии» – двух терминах, характеризующих философию М. М. Бахтина. В. В. Бибихин считает саму диалогичность приемом среди приемов, полагая, что у М. М. Бахтина это своего рода ширма: многих в его время «условия заставляли перегрузить слово иносказаниями до немоты»62. На деле же он продолжает указывать на «совсем другой простор и совсем другой восторг», заключающийся в «простоте начала». В любом случае перед нами вопрос – не возвели ли мы нечто случайное в разряд философии, без которого она уже не может обойтись? Над этим, разумеется, не властна никакая власть. Вопрос в том, как уйти от навязывания идеологических схем обществу. Нельзя сказать, и что навязывание таковых литературе и – без его ведома – творцу произведений относится всего лишь к способам обсуждения и этой литературы, и мыслей ее творца, ибо это также своеобразный способ насилия. Властного характера речи, судя по сему, не избежать, если не обладать талантами художника, понимающего неокончательность происходящего в мире и приоткрывающего его своим произведением. Возможно, что бытующее сейчас в мире желание с помощью самых разных контрацепций оградить себя и мир от нежелательных опасностей, ожидаемых от мира, которые предполагают так называемый «реализм» действий или идей, понятый в средневековом смысле, нужно заменить идеей конципирования (чтобы не употреблять поднавязшего в зубах термина «концепция», утратившего первоначальный смысл «схватывания» как зачинания, предполагающего рождение из множества одного, некоей полнокровной открытой миру вещи), которая, кстати, тоже родом из средних веков, сберегая открытое (общество, произведение, вещь), указывает на него как на то, что усилием умения открывает, как говорил В. В. Бибихин, «нерастраченное бытие». 1 В 1921 г. был расстрелян поэт Н. С. Гумилев, а в 1925 г. вышел сборник его стихов – сейчас это кажется событием чрезвычайным. 2 См. статью В. Хлудова «Марксизм в России» в Малом энциклопедическом слваре «Русская философия» (М., 1995). 3 См. об этом: Библер, В. С. На гранях логики культуры. М., 1997. Особенно статьи «О гражданском обществе и общественном договоре» и «Национальная русская идея». У Маркса, кстати, речь не об общинной магме, а об общественном целом. 4 См.: Неретина, С.С. Верующий разум. Книга бытия и Салический закон. 5 См. о споре Августина с этой позицией Цицерона в: Аврелий Августин. О Граде Божием. Т. I. Кн.V. Гл. IX–X. М., 1994. С. 249–259. 6 На мой взгляд, В. С. Библер соединяет два противоречивых суждения, считая, что «речевой схематизм может действовать только», «пока человек одинок и независим, пока для него насущен другой человек как альтер его, пока он брошен в ситуацию Одиссея, блуждающего в чужих морях, все свое несущего в себе, в своей речи» (Библер, В.С. Национальная русская идея. С. 414). 7 Цит. по: Мейер, А. А. Философские сочинения. Париж, 1982. С. 14. 8 Выдержки из «Записных книжек. 1901–1920» А. Блока воспроизведены по предисловию С. Далинского к книге: Мейер, А. А. Философские сочинения. С. 14. 9 Я писала об этих старых лозунгах в книге «Тропы и концепты» (гл. «Метаморфозы исторического сознания, или От дела-призрака к делу-насилию»). 10 |
Похожие:
 | Курсовая работа «Русская идея» «Национальная идея»: смысловое наполнение понятия, её составляющие |  | Идея о всемирном тяготении это великая идея. За триста лет она очень... Вот почему эта идея обладает мощным механизмом самосохранения, который обеспечивает иммунитет даже против вопиющих фактов, которые... |
| Образовательная программа «Экологический театр» (для детей 8 – 10 лет) Ведущая идея – развитие экологического сознания и культуры, забота о растениях и животных своего края | | Программа управления качеством образования Идея программы Идея программы: изменить управление образовательным учреждением ради личностного роста ребёнка, повышение профессиональной компетенции... |
| Национальная идея и белорусская государственность Центральным звеном самосознания является идея, представляющая форму постижения в мысли объективной реальности и самого субъекта.... | | Урока: урок-исследование Главная идея урока Главная идея урока: “Как ни тонок, неприметен под землёю корешок, но не может жить на свете без него любой цветок!” (В. Жак) |
| Сценарий урока мировой художественной культуры, посвященного Дню... Как отразилась идея единения народа перед лицом врага в следующих произведениях искусства | | Развитие идеи от первоначальных понятий до теории относительности и квантов Великая повесть о тайнах природы.— Первая руководящая идея.— Векторы.— Загадка движения.— Еще одна руководящая идея.—Является ли... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Основная педагогическая идея урока – создание колоний способствовало распространению античной культуры и формированию эллинистического... | | Реферат по курсу «История философии» Идея культуры. Культура как... Охватываются, по ее мнению, более общей нормативной системой этикой доверия, которая несет в себе существенные характеристики и... |
| Между православием и пантеизмом В статье рассматривается коллизия русской словесности XIX века, оказавшейся в своих ценностных основаниях под влиянием Православия... | | Не в количестве знаний заключается образование, а в полном понимании... В духовных учениях сказано: «Дайте детям мечтать, фантазировать, строить свои города». В. И. Вернадский подтверждал это: «Вдруг…прямо... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Храм природы», где в стихотворной форме изложил свои естественнонаучные взгляды. Нашлось в этом произведении и место идее исторического... | | Российское отделение фирмы Microsoft отвечает на вопросы cnews ru... «Программы с открытыми исходниками — идея, время которой наконец-то пришло. Тридцать пять лет она выстраивала фундамент в среде технических... |
| Результаты тестирования координационных способностей Федерации, стартовавший в 2006 г и реализующийся по настоящее время. Идея данного проекта послужила основой для использования методики... | | Рабочая программа выполняет две основные функции: Информационно-методическая Охватывает широкий круг проблем как естественнонаучного, так и гуманитарного, аксиологического, культурологического аспектов (идеи... |
