Isbn 5-8071 -0078-6 © San Francisco Zen Center
Скачать 4.63 Mb.
|
| цель, неразделимы. Цикл практикования завершен уже в самом своем начале. и этот цикл практики-пробуждения возобновляется в каждый момент времени. В тот миг, когда человек начинает путь, он уже достиг конечной цели, и в последующем в каждый миг человек продолжает «достигать». В этом смысле человек не движется к пробуждению, но как бы заставляет пробуждение «развертываться», раскрываться в самом себе. Как говорит сам Догэн, «за один день в опыте переживаются бесчисленные сотни вечностей». «Цикл пути» есть перевод японского термина «докан», буквально означающего «кольцо пути». Хотя слово это, введенное самим Догэном, появляется в его сочинениях всего четыре раза, его можно считать олицетворением самой сокровенной сути учения Догэна, Цикл практики-пробуждения описывает не только путь одного конкретного человека, но и процесс и цель всех практикующих путь на протяжении и прошлого, и настоящего, и будущего. Догэн говорит: «На великом пути патриархов всегда есть высшая практика, она непрерывна и нерушима. Она образует цикл пути к никогда не пресекается. Между вдохновленностью, 'практикой, пробуждением и нирваной нет никакого промежутка; цикл пути есть непрерывное практикование. А раз так, ни один человек не в состоянии ни запятнать его, ни «подтолкнуть». Сила непрерывной практики гармонируетскаждым. Это означает, что практика каждого оказывает воздействие на всю землю и все небо в десяти направлениях. И пусть даже этого никто не замечает, ни ты сам, ни другие, все равно это так». Таким образом, практика всех пробужденных актуализирует практику каждого из нас. А практика каждого из нас актуализирует практику всех пробужденных. Любой вид практикования, каким бы незрелым и ничтожным он ни был, воспринимается как нечто весьма значительное и по сути незаменимое для всей великой общины пробужденных. Точно так же нашу жизнь в каждый момент времени можно рассматривать в контексте жизни всего космоса. Догэн обычно называет жизнь «рождением», ибо буддизм описывает человеческую жизнь как беспрестанное повторение рождения и смерти, свершающееся день за днем, в каждый момент времени. Догэн говорит: «Рождение подобно путешествию на лодке. Ты поднимаешь парус и начинаешь грести. Хотя гребешь ты, везет тебя лодка, и без лодки ты бессилен. При этом в лодке плывешь ты, и именно то, что ты плывешь в ней, делает ее лодкой. Тщательно обдумайте это». Понимание Догэном глубокой взаимосвязи всех вещей в каждый момент времени по сути выявляет абсолютную ценность каждого проходящего мгновения. Сокровищница ока истинной Дхармы Путь практикования-пробуждения Догэн называет «путем Будды». Это путь всех пробужденных прошлого, настоящего и будущего. Он указывает на ошибочность именования его собственной общины частью школы Цаодун, или дзэн, или даже школой Сознания Будды. Ибо учение своей школы Догэн считал общей дорогой всех пробужденных. Путь этот может быть широким и безграничным в теории, но узким на практике. Догэн называет его «великой дорогой патриархов», причем под «патриархами» подразумеваются все аутентичные продолжатели линии какого-либо учения. В дзэнс-кой традиции к линии наследования принадлежат только духовные преемники Будды Шакьямуни и Бодхидхармы, первого китайского патриарха дзэн-буддизма. Друг ие учителя «патриархами» не считаются. Следуя дзэнской традиции, Догэн возводит начало линии дзэн-буддизма к великому собранию на Горе Грифов, когда, согласно легенде, Будда поднял вверх цветок и только Маха-кашьяпа улыбнулся ему в ответ. Будда сказал: «у меня есть сокровищница ока истинной Дхармы, чудесное сердце нирваны. Я вручаю его тебе». Догэн убежден, что эта сокровищница передавалась непосредственно от наставника ученику на протяжении множества поколений. Суть этого учения —дзадзэп, или «сидение в медитации», через которое только и можно обрести понимание. Догэн предлагает в высшей степени уточненную технику дзадзэп, равно как и руководство по правилам поведения в монашеской общине. Все подробности того, какую пищу принимать, какую одежду и как носить тщательно выписаны, в качестве неотъемлемых составляющих жизни пробудившегося. Догэн постоянно говорит об истинной Дхарме, подлинном учении, правильном наследовании и правильном пути. Соответствующее китайское слово чжэп (японское се) он порой помногу раз использует в одном предложении. Достижение подлинной аутентичности в понимании и повседневных делах монашеской общины было одной из главных целей Догэна-мыслителя и наставника. Чудесное сердце нирваны Пробуждение, к которому стремится всякий последователь буддийского учения, на санскрите звучит как бодхи. Каждый будда, т.е. тот, кто воплощает бодхи, является пробужденным, или просветленным. в дзэнской традиции Буддой считается Шакьямуни, первый проповедник буддийского учения. Будду можно также вопринимать и как того, кто погружен в нирвану и в полной мере сопереживает опыт друтих. «Нирвана», еще одно санскритское слово, буквально означает «угасание огня», т.е. состояние полной освобожденности от испепеляющего желания и устремлений, от рабской покорности страстям. В соответствии с широко распространившейся по всей Азии идеей, родиной которой является Древняя Индия, человек обречен на вечное пребывание в круге рождения и смерти в различных сферах, включая сферу божеств, сферу людей, сферу животных и ад. Буддийская нирвана — это прерывание постоянного блуждания в колесе перерождений и освобождение от страданий. Вот почему слово «нирвана» используется также в качестве эвфемизма дня «смерти». В буддийских сутрах синонимом «нирваны» нередко служит выражение «другой берег». Человек пересекает океан рождения и смерти и вырывается на другой берег, берег полной свободы. Согласно же учению буддизма Махаяны, перенесение к берегу пробуждения через океан страдания других людей является столь же важным, или даже более важным, чем собственное спасение. Того, кто приносит обет посвятить свою жизнь делу «перенесения», т.е. спасения, других, называют «бодхисаттвой», «существом, преданным бодхи». В некоторых школах Махаяны, и в дзэисксй в особенности, подчеркивается момент непосредственной данности пробуждения. То есть, по сути океан рождения и смерти сам по себе является нирваной. Мы уже приводили слова Догэна о том, что «между вдохновением, практикой, пробуждением и нирваной нет и мига разрыва». Таким образом, нирвана признается одной из четырех составляющих духовной деятельности практикующего. Для Догэна нирвана неотделима от пробуждения и неотделима от практикования в каждый момент времени. Другими словами, не существует такой аутентичной практики, которая была бы лишена пробужденности или нирваны. Хотя Догэн много и подробно говорит об изначальном вдохновении, практиковании и пробуждении, последний элемент — нирвана — остается без объяснений. Очевидно, она представляется непостижимой сущностью учения. Догэн словно рассуждает о нирваническом опыте, не произнося самого этого слова. Нирвана есть царство недвойственности, где нет разделения на большое и малое, длинное и короткое, правильное и неправильное, появление и исчезновение, «я» и «не-я». Ее можно назвать «самой реальностью», или неким абсолютом, находящимся за пределами пространства и времени. Ее невозможно постичь объективно. Интуитивное понимание, или трансцендентная мудрость, которая выходит за пределы дуалистического и аналитического мышления и ведет в царство нирваны, на санскрите называется «праджня». Это царство внутренней свободы Догэн называет «царством Будды». Здесь одно является одновременно и многим, часть — целым, момент — вечностью, а смерть — бессмертием. Переживание подобного опыта запредельного среди мирской суеты, течения времени, изменения и упадка, есть настоящее чудо. Догэн убежден, что чудо это может случиться в любой миг, поскольку каждый момент двойственности неотделим от момента недвойственности. Двойственность и недвойственность, изменяемость и неизменяемость, относительное и абсолютное сосуществуют и взаимодействуют друг с другом. Переживание в опыте их динамичного взаимопроникновения Догэн называет «актуализацией фундаментального начала». Это непосредственное и мгновенное, но вместе с тем непостижимое и таинственное развертывание нирваны в век изменений и упадка. Догэн полагает, что реализация этого состояния «не один, не два» возможна через обретение и сохранение «глубокого со-знавания», которое переживается в дзадзэп и повседневных делах, если они совершаются в медитативном состоянии тела и сознания. Пробуждение как опыт прорыва Обычно пробуждение рассматривается в качестве некоего опыта духовного прорыва. в сутрах говорится, что Будда Шакьямуни, после многих дней сосредоточенной медитации, увидел утреннюю звезду и в этот миг постиг, что горы, реки, трава и деревья —все наполнено природой Будды. Когда один монах подметал тропинку около своего убежищая, камешек ударился о стебель бамбука, и, услышав этот звук, монах пробудился. Как показывают приведенные выше примеры, исполненный драматизма сдвиг сознания случается после того, как последователь проходит через период интенсивного поиска, следствием которого становится неожиданный опыт перерождения. Прорыв может не только означать постижение реальности «вглубь», но и выражаться в непосредственном физическом опыте, как-то: необычайном видении, освобождении от скованности, чувстве наполненности силой и т.д. в дзэнской традиции многие подобные истории изучаются в качестве образцовых примеров великого пробуждения. в школе Линьцзи (и ее японской продолжательнице школе Риндзай) истории пробуждения находили систематическое использование в качестве коанов, которые наставники сдавали» ученикам с тем, чтобы помочь им вырваться за пределы обусловленного мышления, замкнутого в стенах двойственности. Сам Догэн тоже нередко цитирует истории пробуждения ранних наставников и комментирует их. Коаны являлись важной частью обучения в его общине. Однако в записях о своем обучении о Жу-цзина Догэн ни разу не приводит случая, чтобы наставник дал ему для практики какой-нибудь коан. Точно так же ни в одном из сочинений Догэна нет упоминаний о том, чтобы он пользовался коанами при работе с собственными учениками. По-видимому, в отличие от учителей школы Линьцзи, Догэн не давал своим ученикам коанов в качестве обязательных заданий, которые они должны «проходить» одно задругам. На самом деле в его устах «коаном» становилась сама реальность. Выше мы перевели это слово как «фундаментальное начало». Здесь и таится великий парадокс пробуждения. с одной стороны, практикующий путь переживает это самое пробуждение миг за мигом, в каждый момент времени. с другой, необходимо долго и напряженно работать, чтобы достичь состояния прорыва. Догэн говорит: «Есть те, кто продолжает понимать, уже выйдя за пределы понимания». Таким образом, пробуждение развертывает само себя, но в полной степени это развертывание воспринимается телом и сознанием только тогда, когда совершается прорыв. Иначе говоря, развернутое пробуждение изначально есть подсознательное пробуждение, естественным и спонтанным образом сливающееся с сознательным в момент прорыва. Практика коанов в школе Линьцзи (Риндзай) являет собой превосходный метод подготовки сознания к прорыву-пробуждению. Однако метод Догэна, в отличие от Линьцзи, заключался скорее в том, чтобы удержать учеников от слишком поспешного и страстного стремления обрести этот опыт. Хотя наставник, несомненно, в полной степени понимал важность и ценность такого прорыва и использовал в своем учении соответствующие истории, связанные с великими наставниками прошлого, сам он, в первую очередь, подчеркивал значимость «просто сидения», в состоянии полной непривязанности к конечной цели. Но разве свобода от привязанности не есть, быть может, наиважнейший элемент подготовки к этому самому «прорыву»? Обращение причины и следствия в основе буддийского учения о сострадании лежит переживание опыта недвойственности. Если человек не проводит различений между «я» и «другим», между людьми и другими существами, между чувствующими и нечувствующими существами, он любит в равной степени все существа. Таким образом, мудрость недвойственности, праджня, неотделима от сострадания. Действие, исполненное сострадания, является благим, действие же, лишенное сострадания, не является. Любое действие, хоть значительное, хоть незначительное, затрагивает «я» и другого. Причина порождает следствие. Таким образом, понятия хорошего и плохого, правильного и неправильного буддийская этика по сути предлагает рассматривать с позиций недвойственности. Здесь возникает фундаментальная проблема всего буддийского учения. Если уделять внимание исключительно праджне, то можно утверждать, что не существует ни хорошего, ни плохого. Отсюда — прямой путь к безразличию и даже, быть может, разрушительным действиям. с другой стороны, если принимать во внимание только причину и следствие, едва ли можно постичь праджню. в дзэнской традиции высоко почитается легендарная беседа Бодхидхармы с южнокитайским императором у-ди, и именно потому, что в ней драматическим образом высвечивается данная дилемма. Император сказал: «с тех пор, как мы вступили на трон, мы строили храмы, переписывали сутры и одобрили посвящение большего числа монахов, чем мы в состоянии сосчитать. Какая же заслуга во всем этом?» «в этом нет никакой заслуги», — сказал Бодхидхарма. «Почему так?» — спросил император. Бодхидхарма сказал: «Есть малые заслуги людей и небесных существ, которые становятся причиной желаний. Они подобны теням форм и не имеют под собой никакой реальности». «Что же тогда является истинной заслугой?» — спросил император. «Когда чистая мудрость совершенна, сущность пуста и безмятежна. Эту заслугу невозможно обрести через мирские дела», —ответил Бодхдхарма. Император спросил: «Что есть самая священная истина?» «Безбрежная пустота, ничего священного», —сказал Бодхидхарма. «Кто есть тот, что стоит передо мной?» — вновь спросил Император. «я не знаю», — ответил Бодхидхарма. Император не понял его. Если верить легенде, главная цель последователя дзэн-буддизма —достижение состояния «чистой мудрости», постигающей реальность как «пустую и безмятежную». Именно этот опыт считался источником всех скриптуральных учений. Часто китайские дзэн-буддисты говорили о передаче знания «вне доктрины». Свободны ли от норм морали живые будды, т.е. те, кто пробудился? Свободны ли они от действия причины и следствия? Ответ на эти вопросы дает притча о Бай-чжане и другом китайском наставнике, который возродился дикой лисицей, ибо верил, что полностью освободился от причины и следствия. Притча недвусмысленно указывает, что практикующий «чистую мудрость» недвойственности не имеет права забывать о нравственности. И, безусловно, неслучайно, что именно Бай-чжану, великому китайскому наставнику, жившему в VIII—IX столетиях, приписывается создание правил монашеских общин. Согласно буддизму Махаяны, для достижения нирваны сущ-ностно необходимы так называемые «шесть совершенств». Это: даяние, нравственное поведение, упорство, трудолюбие, сосредоточение и праджня. Первые пять можно рассматривать в качестве определяющих и подпирающих сострадание в праджне. Таким образом, сохранение и передача наставлений и заповедей есть сердце дзэнского учения. Вскоре после начала обучения у китайского наставника Жу-цзина Догэн выразил свою обеспокоенность распространившимся в то время во многих школах преимущественным вниманием к «сейчасности момента» и пренебрежением будущими последствиями практикования. Жу-цзин разделил тревогу Догэна и сказал: «Утверждать, что будущих перерождений нет — значит впадать в отрицание. Патриархи никогда не придерживались отвергающих взглядов тех, кто утратил путь. Если нет будущего, то нет и настоящего. Но это нынешнее рождение несомненно существует. Как же тогда может быть, чтобы следующее рождение также не существовало?» Понимание Догэном этого вопроса отражено в «Отождествлении с причиной и следствием», одной из глав «Сокровищницы ока истинной Дхармы». Он говорит: «Таким образом, значения изучения причины и понимания следствия несомненно. Это есть путь будд и патриархов... Те из вас, кто обладает истинной устремленностью к пробуждению и хочет постигать учение Будды ради самого учения Будды, должны прояснить для себя действие причинности, как это делали совершениомудрые прошлого. Тот же, кто отвергает это учение, утрачивает путь». Таким образом, Догэн ясно показывает, что аутентичная дзэнская практика не расходится с учением, содержащимся в сутрах. Для него было несомненным, что «полагайте» на причинность и «отождествление» с причинностью должны стать основой практикования пути. Двуязычный дзэн-буддизм Свои «официальные» сочинения, такие как рекомендации по дзадзэн, лекции и проповеди, а также руководства по монашеской жизни, стихи и воспоминания о собственном обучении, Догэн писал по-китайски. Писать на китайском было для него делом вполне естественным, ведь большую часть дзэнской подготовки он получил в Срединном государстве, традиции же китайских наставников следовали и его проповеди, беседы и стихотворения. Удобен китайский язык был еще и тем, что позволял обращаться ко всей огромной буддийской общине, поскольку в те времена весь ученый мир Японии пользовался этим языком, хотя чтение текстов превращалось в довольно сложный процесс, ибо произношение и грамматика китайского и японских языков сильно отличаются. Ранние неофициальные беседы Догэна его ученик Эдзё записывал на японском языке, но последующие Гикай также фиксировал на китайском. Догэну принадлежит некоторое количество стихотворений, созданных в традиционном японском стиле вака, из тридцати одного слога. На японском же языке написано и главное сочинение Догэна —девяносто пять свитков «Сокровищницы ока истинной Дхармы», за исключением цитат из сутр и китайских текстов, на которых Догэн практически исключительно и основывался. в китайской письменности используются тысячи иероглифов. Каждый иероглиф обозначает одно слово и охватывает широкий круг значений и коннотаций, сложившихся на протяжении долгой социальной и литературной традиции. в китайском языке слова легко принимают различные значения: одно и то же слово может быть существительным, глаголом или прилагательным. Нет ни спряжений глагола, ни показателей множественности числа; а субъект и объект действия часто предполагаются, но не называются. Порядок слов существует, но встречаются и исключения. Именно благодаря своему невероятному богатству значений и образов китайский язык и стал средством развития высокоинтуитивного мышления в дзэнской традиции — в исполнении как первых наставников, так и самого Догэна. в японском письме китайские иероглифы используются для обозначения главных частей речи — существительных, исходных глагольных форм и прилагательных. С помощью же знаков японской фонетической азбуки, выполняющих функцию, отчасти напоминающую предлоги в английском, обозначаются оттенки действия, времени и места, и связываются слова. Иероглифы в японском языке, как и китайском, тоже имеют широкую гамму значений и подразумеваемых образов. Поэтическая двусмысленность в японской письменности также обусловлена тенденцией к пропуску существительного и отсутствием, как правило, показателей множественного числа. С другой стороны, части речи в японском предложении всегда четко определены, и все члены предложения, даже подразумеваемые, имеют ясно выраженную функцию подлежащего, дополнения, сказуемого или модификатора. Таким образом, японский язык прозы вполне подчиняется правилам грамматики. Проницательность и точность сочинений Догэна в значительной степени обусловлены тем, что автор выражал в высшей степени глубокие интуитивные мысли в логической структуре японского языка. Слова за пределами слов Согласно дзэнскому учению, пробуждение есть то, что выходит за границы интеллектуальных штудий, за границы понимания того, что было высказано в прошлом. Оно должно явиться результатом непосредственного опыта, опыта личностного, интуитивного, яркого и непосредственного. Проблема заключается в том, что опыт этот должен быть удостоверен подлинным наставником и без искажений передан следующему поколению. Догэн писал все свои сочинения с главной целью —сообщить ученикам свое понимание того, что он считал самым главным и наиболее подлинным в буддийском учении. Он уделяет пристальное внимание теоретическим аспектам учения, но при этом не устает повторять, что пробуждение выходит за пределы мысли. в некоторых своих трудах и руководствах по монашеской жизни он дает подробные наставления по практическим аспектам дзадзэн и повседневной жизни в общине, часто дополняя их философскими размышлениями и поэтическими примерами и сравнениями. Любую повседневную работу, даже такую, как умывание, ношение одежды, приготовление пищи и выполнение текущих административных дел, он считал сакральной. Несомненно, что, когда Догэн писал свои сочинения и затем читал их общине, в сферу его внимания попадали все новые и новые аспекты учения, понимание их расширялось и углублялось. Он неоднократно перерабатывал написанное, в чем ему помогал старший ученик Эдзё. Либо сам Догэн, либо Эдзё записывали и окончательную версию. Так, текст «Актуализирования фундаментального начала» со времени написания переделывался девятнадцать раз. Приводя обильные цитаты и стихи из китайской традиции, Догэн часто сопровождает своими комментариями буквально каждую строку древних диалогов и внимательно исследует скрывающийся за ними смысл. Без колебаний он критикует даже таких великих наставников, как Линь-цзи и Юнь-мэнь, в то же время высказывая к ним глубокое почтение в других пассажах. Но наиболее ценными он считает истории, связанные с первыми китайскими наставниками, Бодхидхармой и шестым патриархом Хуэй-нэном, равно как и последующими «патриархами» его линии. Рассуждая о парадоксальности опыта пробуждения, выходящего за пределы интеллектуального размышления, Догэн опирается на все богатейшее наследние традиционной дзэнской риторики. Сюда входят «невербализованные аспекты», такие как молчание, крик, удары палкой и жесты, описанные в словах. Кроме того, здесь подразумеваются: многократное повторение тех или иных суждений, изменение порядка слов в высказывании, поп sequiturs, тавтология и кажущиеся предельно «земными» беседы. Нередко используются и явно абсурдные образы, а также язык, перевернутый «с ног на голову». Порой в дзэнском наследии встречаются и святотатственные и грубые выражения, призванные сломать стереотипы мышления. Такие дзэнские изречения носят имя «поворачивающих слов», в том смысле, что они побуждают учеников отказаться от офаничивающих взглядов. Догэн назвал бы это «непосредственным языком», который бросает вызов интеллектуальному пониманию и непосредственно затрагивает вопрос о двойственности и недвойственности. Подчас дзэнская традиция придает тому или иному слову и позитивное, и негативное, и конкретное, и трансцендентное значение, тем самым делая его семантику в высшей степени двусмысленной или загадочной. Широко известный пример—ответ Чжао-чжоу «у» (японскосму, изначально подразумевавшее «нет» или «не») на вопрос о том, обладает ли собака природой Будды. Следуя этой традиции и развивая ее, Догэн использует некоторые слова в противоположных значениях. Так, под словом «я» он иногда подразумевает ограниченное эго, а иногда — всеобщую реальность, основывающуюся на отсутствии «я». «Столкнуться с препятствием» может также означать «быть полностью погруженным». В своих комментариях изречений ранних дзэнских наставников Догэн старается высказать собственные мысли и использовать древние высказывания для усовершенствования собственного понимания предельной ценности каждого момента времени. Замечательный пример такого подхода — интерпретация Догэном слов наставника Яо-шаня «пока существует время, стою на высокой горе». Здесь Догэн начинает рассуждать о том, что время есть не что иное, как бытие, и предлагает концепцию «времени-бытия», или существования. Другим примером углубления японским наставником смысла древнего высказывания можно считать его прочтение пассажа из «Махапаринирвана сутры», что все существа обладают природой Будды, в том смысле, что «все существа без исключения есть природа Будды». В китайской дзэнской традиции немало историй о том, как какой-нибудь учитель сутр вдруг перестает выступать с проповедями и начинает практиковать, или о том, как наставники парадоксальным образом комментируют те или иные фрагменты сутр. И практически не зафиксировано случаев, когда бы наставники прилагали значительные усилия для того, чтобы постичь смысл, скрытый в той или иной фразе из сутр. Но Догэн подвергает самому тщательному анализу и исследованию многие фрагменты писаний, что делает его поистине уникальным дзэнским наставником. В сочинениях, составивших «Сокровищницу ока истинной Дхармы», мы наблюдаем синтез этих двух традиционных аспектов: изучения сутр, подробно и систематически излагающих буддийское учение, и дзэн-буддизма, отдающего безусловное предпочтение непосредственному переживанию сущности буддизма в индивидуальном опыте. Наследие Догэна Большую часть своей зрелой жизни Догэн провел в затерявшемся в провинции монастыре в окружении небольшого числа учеников. Аудитория, перед которой он читал свои сочинения, была достаточно ограниченной, поэтому Догэн зачастую писал и говорил на традиционном дзэнском языке, переполненном китайскими разговорными выражениями, которые большинству японских буддистов были неизвестны. Сочинения его так или иначе касались практикования, в основе которого лежит дзадзэн. Ни одно стихотворное либо прозаическое произведение Догэна не было опубликовано при его жизни. Догэн вырастил дхармового наследника — Эдзё, преданного учителя пути, а также подготовил несколько зрелых учеников, которым Эдзё уже после смерти Догэна передал печать Дхармы. Дхармовые наследники Догэна в конце концов создали школу Сото — японский вариант китайской школы Цаодун — которая ныне является крупнейшей буддийской организацией в Японии. Еще одна важная школа японского дзэн-буддизма — Риндзай, считающая своим основателем Эйсая. Догэн известен как один из реформаторов буддийского учения периода Камакура (1192-1333). В эту же эпоху жили и творили другие выдающиеся новаторы: Хонэн, Синран и Нитирэн. Основанные ими общины теперь называются соответственно Дзёдо (Чистая Земля), Дзёдосин (Подлинная Чистая Земля) и школа Нитирэна. Количество последователей школ, сложившихся в период Камакура, намного превосходит численность адептов тех общин и школ, что утвердились в Японии ранее. Хотя дхармовых наследников Догэна становилось все больпо всей стране, большинство сочинений основателя школы было быстро забыто. За период с XIV по XVII века не появилось ни одного сколько-нибудь значительного комментария к ним. Рё-кан, странствующий монах, живщий в XVIII-XIX столетиях, ныне высоко ценимый как каллиграф и поэт, написал такое стихотворение о прочтении «Записей Эйхэя Догэна»: Пять сотен лет они были покрыты пылью, И только потому, что никто не обладал оком, способным распознать Дхарму. Кому же предназначалось все его красноречие? В тоске по древности и сожалениях о нынешних временах Сердце мое истощилось. Однако после XVII столетия в школе Сото возникло движение за возрождение подлинного духа основателя общины. Сочинения великого наставника вновь начали изучаться, и, как следствие, появились комментарии к текстам Догэна, авторами которых были ученые монахи. В результате, в 1816 году монастырем Эйхэй была опубликована «Сокровищница ока истинной Дхармы». Изучение Догэна оставалось исключительной прерогативой ученых монахов школы Сото вплоть до двадцатых годов нашего столетия, когда значение мысли Догэна начали понимать и японские ученые, занимавшиеся западной философией. Именно в это время интерес к фигуре Догэна в интеллектуальных кругах Японии пробудило сочинение Тэцуро Вацудзи «Сямон Догэн» («Монах Догэн»). Уже в 60-х годах Догэн получил признание как один из величайших писателей в истории японской литературы. Сочинения его включались в различные собрания и антологии классики. Вышло в свет шесть полных изданий «Сокровищницы ока истинной Дхармы» на японском языке, что сделало мысль Догэна доступной широкому кругу читателей. С распространением в 50-х годах на Западе дзэнской медитации начали появляться и переводы некоторых сочинений Догэна на европейские языки. Так, на английском языке вышло свыше тридцати книг Догэна, что сделало его наиболее изучаемым буддийским учителем Восточной Азии. Каковым окажется его влияние, еще предстоит увидеть. Значение Догэна для современности Спустя семь с лишним столетий сочинения Догэна по-прежнему сохраняют свою свежесть и очарование как для буддистов, так и для не-буддистов. Парадоксы, абсурдные образы и зачастую непостижимый язык его произведений не просто экзотичны или интригующи. Они указывают на ту сферу человеческого сознания, которая часто остается незамеченной. в сочинениях Догэна перед нами предстает во всей неприкрытой явленности та реальность, которая переживается только при опыте недвойственности, опыте длиной в целую жизнь. Свобода, в том числе свобода от самого мышления и языка, которую мы видим в трудах великого наставника, просто ошеломляет. Не иначе как иронией можно считать столь высокую степень свободы сознания при том, что сам Догэн следовал тщательно разработанной практике медитации и создавал в высшей степени щепетильные и подробные руководства для своего монастыря. Мы можем лишь удивленно спросить: является ли его практика и его учение основанием его свободы? Наставления Догэна по медитации остаются среди наиболее полезных для всех, практикующих дзэн. Многие формы медитации, привезенные Догэном из Китая, по-прежнему распространены в Японии и даже укореняются среди западных последователей дзэн-буддизма. И хотя нынешние способы приготовления еды, умывания и зарабатывания на жизнь существенно отличаются от тех, что существовали во времена наставника, учение Догэна о внимании к деталям и заботе о других не утратило своей ценности. Тот, кто знаком с достижениями современной буддологии, может иначе, нежели Догэн, смотреть на картину исторического развития буддийского учения. Так, научные открытия, сделанные начиная с XIX столетия, позволяют утверждать, что сутры Махаяны были составлены в Индии уже после Будды Шакьямуни, и что многое из того, что ему приписывается, он на самом деле, быть может, и не говорил. Кроме того, легенда о том, что Махакашьяпа якобы улыбнулся, когда Будда поднял цветок над головой, а также что именно он получил сокровищницу ока истинной Дхармы, могла появиться в Китае, поскольку в индийских текстах она не упоминается. Также линия преемственности индийских патриархов дзэн-буддизма, по мнению ученых, тоже была создана в Китае. Таким образом, подчеркивание Догэном аутентичности линии преемственности дзэн-буддизма не убеждает современные научные умы. Ныне мы признаем учения и практики самых разных религиозных традиций, поскольку имеем возможность непосредственно наблюдать и изучать их. В этом контексте критика Догэном других буддийских школ как «ошибочных» и «низких» может показаться ограниченной. Тем не менее, не может не восхищать та чистая и бескорыстная преданность пути, которому он следовал, а также его страстная проповедь собственного понимания этого пути, обращенная к ученикам. Практику делают аутентичной не столько исторические свидетельства и сопоставления, сколько подлинная и искренняя решимость практиковать. Владеющие богатейшим опытом научных достижений и высокими технологиями, мы сегодня по-прежнему наблюдаем мимолетность жизни, страх смерти и страдания отдельных людей и целых народов. И возвращаемся к тому же самому вопросу, которым задавались люди со времен возникновения человеческого общества: как нам освободиться от страдания? Догэн приглашает нас пережить недвойственность в опыте медитации — быть может, это откроет врата к внутреннему освобождению, освобождению от сжигающих желаний и страстей, эгоценгричности и страха одиночества. Учение Догэна о высшей ценности каждого момента времени в наибольшей степени актуально сегодня, когда мы все больше и больше узнаем о глубокой взаимосвязи всех вещей во времени и пространстве. Появление Ока Истинной Дхармы 1223-1235 Записи о моем обучении в Китае Сочинение известно в Японии как «Хокё-ки», или «Записи годов Баоцин». Составлено из записей, сделанных Догэном за время обучения у наставника Жу-цзина на горе Тяньтуншань с первого по третий год периода правления под девизом Баоцин (1225-1227). Как писал в своем примечании преемник Догэна Эдзё, наставник на протяжении всей своей жизни так ни разу и не показал ему этот текст. Рукопись Эдзё нашел вскоре после смерти Догэна и в 1253 году сделал копию. Китайская версия сочинения была впервые опубликована в 1750 году. 1226 год, Чжэцзян, Китай Незадолго до нашей встречи с наставником Жу-цзином я написал ему: «С юных лет сознание мое устремилось к пробуждению, и я посетил множество монастырей в своей стране. Я обрел некоторое понимание принципа причинно-следственной зависимости; однако я был не в состоянии прояснить подлинного источника Будды, Дхармы и Сангхи. Я видел лишь внешние формы, знаки и имена. Потом я вступил в общину Эйсая, дзэнского наставника Сэнко, и впервые услышал об учении школы Лииь-цзи, Теперь я прибыл с монахом Мёдзэном в цветущие земли Великой Сун. Наш путь в тысячи миль, во время которого я вверял свое иллюзорное тело вздымающимся волнам, наконец подошел к концу, и я вступил в вашу дхармо-вую общину. Это есть счастливое следствие моих благих корней в прошлом. Великий сострадательный наставник, хотя я всего лишь ничтожный ученик из далекой страны, прошу вашего разрешения ПОЯВЛЕНИЕ ОКА ИСТИННОЙ ДХАИМ ь 1 на то, чтобы являться в ваши покои и задавать вопросы, в свободной и непринужденной обстановке. Жизнь и смерть, непостоянные и стремительные, не терпят отлагательства. Время не ждет нас. Промелькнувший миг никогда более не вернется назад, и мы обречены на то, чтобы преисполниться горести. Глубокопочитаемый наставник, великий сострадающий, дозвольте мне задавать вам вопросы о пути и Дхарме. Прошу вас. В глубочайшем уничижении сто раз бьюсь лбом о землю перед вами». Жу-цзин ответил так: «Отныне я разрешаю тебе приходить и задавать мне вопросы в неофициальной обстановке в любое время дня и ночи. Не беспокойся о приличиях; мы можем быть как отец и сын». И подписал его так: «Старик с горы Тайбошань». |
Похожие:
 | Как применять External Script-ы к объектам Именно на этих внешних скриптах и построена вся наша оригинальная gta – San Andreas | | Правозащитный Центр «Мемориал» Memorial Human Rights Center Человек, чья фамилия подчеркнута, отвечает за полученное задание и координирует работу группы |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Москва, ул. Гончарова, дом 15-а тел/факс +7 (495)618-89-01, e-mail: center | | Т. Ю. Философия кризиса: Учебное пособие / Т. Ю. Сидорина. М.: Флинта:... Статья 14. Состав Совета безопасности Российской Федерации и порядок его формирования 5 |
| Курс лекций московский государственный институт международных отношений... Современные политические теории. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (росспэн), 2000. — 479 с. Isbn 5-9228-0008-6, Isbn... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Бух учет, анализ и аудит / под ред. В. И. Трухачева; Стгау. М. Финансы и статистика; Ставрополь : агрус, 2008. 656 с ил. (Гр. Умо).... |
| Литература для врачей). Isbn 5-901006-89-5 1 Гигиена и экология человека:... Гигиена лечебно-профилактических учреждений: учеб пособие/ П. В. Глыбочко [и др.]. Саратов : Изд-во сгму, 2005. 136 с. Isbn 5-7213... | | Книга адресована учителям, преподавателям и студентам педагогических... Л 55 Обучение всего класса / Пер с англ. О. Е. Биченковой. — М.: Новая школа, 1995. — 48 с. Isbn 5-7301-0084-1 |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Окружающий мир. 4 класс [Текст] : поурочные планы по учебнику О. Т. Поглазовой, В. Д. Шилина / авт сост. Н. В. Лободина. Изд. 2-е,... | | Новосибирск: "Светлица", 2010. 110 с. Isbn удк ббк isbn Чвалюк А. Я. Экономика здравого смысла. – Новосибирск: "Светлица", – 2010. – 110 с. 2 |
| 2004. 288 с. Isbn 5-7695-1782-4 Девиантология: (Психология отклоняющегося поведения): Учеб пособие для студ высш учеб заведений. 2-е изд., испр. М.: Издательский... |  | Сборник задач по высшей математике : учеб пособие / В. П. Минорский.... Шипачев,В. С. Курс высшей математики : учебник / В. С. Шипачев; под ред. А. Н. Тихонова. 4-е изд., испр. М. Оникс, 2009. 608 с ил.... |
| Datos personales lugar de nacimiento: San Petersburgo Nacionalidad:... Чем больше будет учитель учиться сам, обдумывать каждый урок и соразмерять с силами ученика, чем больше будет следить за ходом мысли... | | Программа тура: 1 день Куала Лумпур, с пересадкой в Сеуле. Прибытие. (Разница во времени с Владивостоком 3 часа). Трансфер в отель. Размещение в одном из... |
| Сборник задач по высшей математике : учеб пособие / В. П. Минорский.... Письменный, Д. Т. Конспект лекций по высшей математике: полный курс / Д. Т. Письменный. 9-е изд. М. Айрис-пресс, 2009. 608 с ил.... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Масштабный кинопроект «Возрождение детского кино в России». Спиридонова Тамара Ивановна Spiridonova ti автор методического пособия... |
