Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 2.43 Mb.
|
- Уникальность и двойственность... То есть страданий нам никак не обойти? - Давай определимся, что такое страдание? - Ну, как, – это мучения, боль, страх... - В принципе верно, – Кирилл разлил по третьей рюмке, – но не совсем. Достоевский, например определял страдание, как видение лучшего, при невозможности его достичь. - Мне нравится это определение. В нем содержится намек на то, что боль может быть, а может и не быть страданием. Если ты сравниваешь ее с чем-то лучшим, то тогда и страдаешь. А если просто проживаешь, как элемент своей судьбы, ни с чем не сравнивая и не претендуя на лучшее, – такое состояние можно назвать принятием своей боли, – то это уже и не страдание. - Вино определенно придает красноречия. Красиво излагаешь! И не только красиво, но и в точку попал. Действительно, мы можем увеличивать накал драматизма жизни, но это будет именно драма, а не трагедия, – накал, а не страдание. Еще в шестнадцатом веке об этом писал Монтень : «Людей, как гласит одно древнегреческое изречение, мучают не самые вещи, а представления, которые они создали о них... Ведь если страдания и впрямь порождаются в нас нашим рассудком, то, казалось бы, в нашей власти вовсе пренебречь ими или обратить их во благо... Если то, что мы называем злом и мучением, не есть само по себе ни зло, ни мучение, и только наше воображение наделяет его подобной окраской, то никто иной, как мы сами, можем изменить ее на другую. Располагая свободой выбора, не испытывая никакого давления со стороны, мы, тем не менее, проявляем необычайное безумие, отдавая предпочтение самой тягостной для нас доле и наделяя болезнь, нищету и позор горьким, отвратительным привкусом, тогда как мы могли бы сделать этот привкус приятным. Ведь судьба предоставляет нам только суровый материал. И нам самим предоставляется придать ему форму. Давайте посмотрим, можно ли доказать, что то, что мы зовем злом, не является само по себе таковым, или, по крайней мере, чем бы оно ни являлось, что от нас самих зависит придать ему другой привкус и другой облик. Ибо все, в конце концов, сводится к этому ». Но для этого одного только действия Joker’а недостаточно. Он будоражит, вскрывает вытесненные противоречия и тем самым призывает тебя самого – существо свободной воли, либо страдать от этого, либо взяться за работу. Если выражаться академическим слогом, то обнаженные противоречия можно и нужно интегрировать . И тем самым как раз перевести страдание в уникальность и накал жизни. Но, ты понимаешь, – на халяву все равно не проскочишь! Платить придется. - Чем? - Непрерывным бдением и волевым усилием. Перед тобой открывается богатство жизненных сюжетов во все большей их сложности и накале. Если упустишь – будешь страдать. Удержишь – внесешь, скажем так, в копилку общечеловеческого опыта и культуры значительный вклад. - Ишь – тоже кудряво говоришь. Но мне-то что за дело до какой-то общечеловеческой копилки? А если я хочу счастливо и гармонично жить, наслаждаться жизнью? - Вряд ли получится. Слишком уж нагрешили мы, от Адама начиная. Но это не есть плохо. Бог дал человеку свободу воли. Человек ей воспользовался. В результате возникла сложная структура взаимодействия с Богом: сюда входят сюжеты ослушания, конфликта и бунта, рождения героя, наказания, покаяния, послушания . Не будь всего этого, – не было бы культуры и индивидуальности. Так что сложностью и необходимостью трудиться и «в поте лица своего есть хлеб» мы платим за свою индивидуальность и уникальность. Вот прочти-ка эти строки из «Добротолюбия» – святого Антония , – подвинул ко мне огромный том в красной обложке с тиснеными золотом буквами, – вот этот абзац: «Изводя на подвиг кающегося, Дух Божий, призвавший его к покаянию, подает ему и свои утешения, учит не возвращаться вспять и не прилепляться ни к чему из вещей мира сего. Для этого он открывает очи души и дает ей узреть красоту чистоты, достигаемой трудами покаяния, и через то вызревает в ней рвение к совершенному очищению себя вместе с телом, чтобы стали они одно по чистоте. Ибо в этом цель обучительного руководства Духа Святого, чтобы очистить их совершенно и возвести их в то первобытное состояние, в котором находились они до падения ». - Скажи, а Дух Святой и Joker, – это не одно и то же? - Не совсем грамотный вопрос. Здесь разные системы координат. Я не понял, что это значит, но промолчал. Молчал и Кирилл. Воспользовавшись паузой, я принялся за осетрину. Сознание глубины «попадалова» на миг разверзлось какой-то пропастью перед моим внутренним взором, – по спине побежали мурашки и я даже перестал жевать, – но это длилось лишь несколько секунд. Я молча доел, затем решился спросить: - И что же, мы обречены либо сидеть в заднице, либо все время карабкаться из нее наверх? Кирилл усмехнулся: - Один из вариантов ответа на этот вопрос – да! - А есть варианты? - Конечно. Если бы логика нашей жизни была бы по-Аристотелевски линейна, было бы скучно. Вариантов много, только за один раз ты все не поймешь. К тому же жизнь еще не начала тебя как следует трепать, чтобы мы обсуждали иные формы ответа. Могу сказать лишь то, что путь к уникальности есть то, что у Юнга называется индивидуация. Люди исхитрились находить многие пути, как выйти из того исходного противоречия, которое мы с тобой пока муссируем с разных сторон. Один из вариантов – стирание индивидуальности и, в результате, обеднение жизни. Этим приходится расплачиваться людям, сделавшим такой выбор . Вот что на этот счет пишет Владимир Шмаков , – русский герметист начала двадцатого века, – на этот раз Кирилл сам зачитал абзац из еще одной книги, – «В самой индивидуальной монаде , поскольку она проявляет сознание в мире бытия, происходит раскол, и принцип индивидуальности выливается в принцип Великого Бинера духа человеческого – порождения в нем двух типов души, дополняющих друг друга. Поскольку человек живет истинной жизнью личности, то есть ощущает свою индивидуальность, поскольку в его духе происходит этот раскол; то чем больше человек убеждается в этом разделении в самых недрах существа своего, тем больше приближается он к своей конечной цели. Вместе с тем каждый из этих двух типов души человека по отдельности есть нонсенс, и дополняя отрицанием друг друга, они друг друга утверждают. Соединение их в одно – это потеря личности, потеря индивидуальности, возврат в Целое для сна без грез и сознания. Высшая степень раздробленности – это высший расцвет начала индивидуальности, это высший рост сознания, это слияние с Целым, оставаясь самим собой.» - Что же, – выбирать или сон без грез и сознания, или слияние с Целым, оставаясь самим собой? - Да у тебя-то выбора уже нет. Ты же с Joker’ом знаком... - Но почему? Я же не выбирал? - Не знаю почему. Вернее, объяснить это в рамках линейной логики невозможно. Считай, что попал ты, дружище... Ну что, еще по рюмочке? Я подумал, что сейчас должны лихорадочно завертеться мысли, начнут возникать все новые вопросы... Нет. Просто сидел, разглядывая какую-то клоунскую маску да потягивая кисловатое вино. Официантка принесла чай. - Я бы к сказанному добавил еще немного, – произнес Кирилл, – Давай подытожим. Что получается? Проходя через обнажение все новых противоречий и научаясь принимать их, ты расширяешь свое сознание на все новые и новые обстоятельства, которые раньше были за бортом сознания. То есть, ты всякий раз будешь как бы рождаться во все более и более объемный мир. Но вместе с тем, интеграция каждого противоречия и конфликта порождает ресурс – то есть силу для того, чтобы быть готовым к обнажению следующего слоя противоречий, – более глубоких и, иногда, более болезненных. Глаза открываются все шире, но у тебя уже есть силы, чтобы не закрывать их больше, а видеть возвышенно и любить то, от чего раньше хотелось сбежать и забыться... - Любить? Это новый поворот... - Да, да, – именно любить. Вот мы и подошли к самому главному. Пока это не осилишь всем своим нутром, дальше ходу нет. Вот, посмотри, что сказано об этом у Лосева : «Когда Платон захотел очертить предмет своей эстетики, он назвал его не больше не меньше как любовью. Платон считал, что только любовь к прекрасному открывает глаза на это прекрасное, и что только понимаемое как любовь к знанию есть знание подлинное. В своем знании знающий как бы вступает в брак с тем, что он знает. И от этого брака возникает прекраснейшее потомство, которое именуется у людей науками и искусствами. Любящий всегда гениален, так как он открывает в предмете своей любви то, что скрыто от всякого нелюбящего. Обыватель над ним смеется, но это свидетельствует только о бездарности обывателя. Творец в любой области, в личных отношениях, в науке, искусстве, общественной деятельности – всегда есть любящий. Только ему открыты новые идеи, которые он хочет воплотить в жизни и которые чужды нелюбящему» . - У меня такое чувство, что я что-то схватываю, но не до конца. Поясни еще раз, как говорится, для дурака. - Попробую, конечно, пояснить. Но не забывай, что для того, чтобы действительно понять это, тебе придется неоднократно прожить, прочувствовать все это на себе. Итак: душа нормального человека, – это я говорил еще на лекции на Психфаке, – из-за преобладания в психике механизмов вытеснения и всевозможных психологических защит, приучена «спать». Joker тормошит, пробуждает душу, не дает ей спать дальше. Душе приходится просыпаться и работать. Тут появляется понятие «работа души». Работа души есть и средство и цель. Научить свою душу все время работать и не спать, постоянно предъявляя ей для работы новый материал, – вот, на мой взгляд, достойная человека задача. - А что же, все-таки, значит «работа души»? - Работа души состоит в том, чтобы несмотря на болезненность обнажающегося противоречия или конфликта, не дать ему вытесниться опять, а сохранить его в сознании и выработать по отношению к нему определенную позицию. То есть, первоначально на тебя обрушивается конфликт, неразрешимость которого вызывает безнадежность и безысходность. Тебе нужно вопреки этим чувствам занять к конфликту новую позицию. Мне кажется, что в большинстве случаев такой позицией, которая позволяет действительно принять, что реальность такова, как она есть, независимо от твоих предубеждений, является любовь. Более того, она дает силы не только принять реальность, но и преобразить ее там, где это возможно. Ну да со всем этим ты не раз столкнешься, и не раз отступишь, и не раз опустишь руки, прежде чем душа твоя, наевшись дерьма, начнет работать. - Может быть, моя душа сразу начнет работать? - Флаг тебе в руки и дай Бог, чтобы это оказалось так... А сейчас, будь любезен, прочитай еще одно место из Юнга и на этом сегодня закончим. Подвинул ко мне еще одну книгу и пальцем показал, где читать. Сам отошел, – в туалет, наверное... «Получение Камня - символический ритуал, проводящийся в лаборатории. Его цель - создание вещественной формы той истины, небесного бальзама или жизненного принципа, тождественного образу Божию. Психологически это была репрезентация процесса индивидуации посредством химических веществ и реакций, или же того, что мы сегодня называем активным воображением. Этот метод применялся спонтанно самой природой. И ему же может научить пациента врач. Как правило, это происходит, когда анализ устанавливает такие противоположности, что объединение или синтез личности становится жесткой необходимостью. Такая ситуация возникает, если анализ психических содержаний состояний пациента и его снов вносит компенсаторные образы из бессознательного и воздействует на разум с такой силой, что конфликт между сознательной и бессознательной личностями становится открытым и угрожающим» . Затем Юнг пишет о том, что в случае, когда внутренний конфликт осознается лишь частично, разрешить его довольно-таки просто. Бессознательные мотивы опять подавляются, но само бессознательное в какой-то мере удовлетворено, а пациент должен делать теперь сознательное усилие, чтобы жить в согласии со своими принципами. Пациент, конечно, при этом может многое понимать, стремиться к смирению и даже немного негодовать, но в конце концов он переходит на сторону разума. Но вот если пациент видит свою Тень настолько полно, насколько возможно, то это приводит уже к неконтролируемому конфликту, где сталкиваются одинаково сильные «да» и «нет». В этом случае, пишет Юнг, не обойтись уже без некоего посредника – «третьего начала», в котором противоположности могут объединиться. И это третье начало может иметь только иррациональную сущность . Так, в качестве третьего начала мы можем использовать символы природы – например водопад, который соединяет «верх» и «низ». В неразрешенном конфликте человека участвуют сны и фантазии, которые иллюстрируют напряжение и природу противоположностей, и таким образом готовят предпосылки для их объединения. А сам процесс объединения можно и нужно запустить сознательно. Для этого выбирается фантазия или некий природный образ, на котором следует концентрироваться и наблюдать, как он будет меняться. А он будет меняться, так как концентрация оживит его. Так объединяются бессознательное и сознание, подобно тому, как «верх» и «низ» объединяются водопадом. Цепь идей, порождаемая фантазией будет развиваться и приобретать драматический характер. Если просто развлекаться этим, реального прогресса не будет. Все, что происходит на сцене, остается подготовительным процессом. Разыгрывающийся спектакль не желает быть просто беспристрастно наблюдаемым зрелищем. Он хочет вынудить зрителя к участию. Если наблюдатель понимает, что на внутренней сцене разыгрывается его собственная драма, он не останется равнодушным к ее сюжету и развязке. Когда один за другим начнут появляться актеры и усложняться фабула, он заметит, что она родственна ситуации, сложившейся в его сознании, что к нему обращается бессознательное, именно оно вызывает все эти иллюзорные образы. Поэтому он сам, или побуждаемый консультантом, почувствует необходимость принять участие в игре и вместо того, чтобы просто сидеть в театре, действительно сделает его своим вторым "я". В результате в нас не остается ничего, что вызвало бы какое-то отрицание, и сознание всегда будет оказываться в положении наблюдателя. Далее Юнг пишет: «Этот процесс соглашения с Другим в нас стоит многого, потому что таким образом мы приходим к знанию тех сторон своей природы, которые мы никому не позволяем открывать нам, а самостоятельно никогда для себя бы не открыли. Только такой болезненный путь дает возможность постичь сложную структуру своей собственной души» . - Очень похоже на механизм того, что я делал на Магическом Театре. - Да, но там ты работал с другими людьми. Это много легче, чем трудиться над собой. Может быть, ты когда-нибудь создашь и свой внутренний Магический Театр… Пойдем, уже поздно. - Еще один вопрос. Joker это и есть то, что называют Философским Камнем? - Опять дурацкий вопрос. То ты спрашиваешь, не Дух ли это Святой, теперь, – не Камень ли… Joker – это Joker. А вот осознание Joker’а может привести человека к тому, что в Алхимии называют ляписом-Христом, или же Камнем. Мы вышли на Фонтанку и шагали к Невскому. Моросил мелкий сентябрьский дождик. На душе было легко, вино согревало и бодрило, так что все эти намеки Кирилла на борения, тернии и драмы, казались чем-то нереальным, не имеющим отношения ко мне, – ну, по крайней мере, чем-то уж очень отдаленным. На Невском Кирилл пошел к метро, а я поймал такси, чтобы усилить возникшее благостное, какое-то уютное чувство, проехавшись на скорости по ночному Питеру через мосты и набережные… Не буду тебе, Анюта, сейчас писать, как я жил в период до следующей встречи с Кириллом, – это тема отдельного рассказа. Могу сказать только, что и до сих пор звучат иногда в моих ушах слова его: «со всем этим ты не раз столкнешься, и не раз отступишь, и не раз опустишь руки, прежде чем душа твоя, наевшись дерьма, начнет работать», хоть поначалу я и не верил тому, что подобное может относиться ко мне, так же, как и Симон – Петр не поверил Иисусу, когда тот сказал ему: «истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде, чем пропоет петух, трижды отречешься от меня» (глубокая аналогия, а?). И до сих пор это правда, хотя Joker терзает и изводит меня порой так, что хочется волком выть... Так что не могу я пока сказать «...я был слеп, а теперь вижу» ... |
