Программа : О. Билый (д ф. н., Институт философии нану): Военная доминанта российской цивилизации и крах СССР. Ю. Я. Терещенко (к и. н., Исторический факультет мгу): История российско-украинского «развода»
Скачать 1.1 Mb.
|
В.Ф. Верстюк: Мне кажется, что история давно уже перестала быть magistra vitae, она никого ничему не учит, поэтому делать попытки найти решение современных вопросов бесполезно. Но тем не менее, она может быть подсказкой, вольной или невольной. Когда я слушал Олега Васильевича, мне вспомнилась одна цитата, которая засела у меня в голове. Я не помню автора цитаты, это кто-то из российских деятелей высокого ранга, может, даже кто-то из императоров – может, подскажете, кто это. Он сказал « У России есть два союзника – ее армия и флот». Реплика из зала: Александр Третий. В.Ф. Верстюк: Наверное, Александр Третий. Но тем не менее эти историософские обобщения несут какой-то элемент условности. Нельзя выдергивать одно звено. Мне кажется, все три доклада пытались объяснить распад Союза какими-то действиями и не учитывали настроении общества. Общество как будто бы и не принимало никакого участия. Что-то в Пуще случилось, Кравчук там что-то сказал. Я хотел бы сравнить ситуацию в 1917 г и в 1991 г. – провести такой компаративный анализ. Сценарий почти идентичен: усталость общества и царской России, и советского общества – абсолютно одинаковы. Люди уже не хотели жить в этих системах. Ленин это все описывал: старая власть не может, народ не хочет. Можно с этим не соглашаться, но это очевидно. Конечно, Горбачев не думал, что он является предвестником распада Союза, у него была своя логика. Это всегда так, никто не знает, чем это закончится. И Керенский не думал, и Львов не думал, и Милюков тоже, когда они заставили Николая подписать отречение. И Николай, наверное, это сделал с облегчением, потому что он уже тяготился этим, он не мог этим всем управлять. И тогда была война, и в горбачевское время было состязание в вооружениях с США, привели к коллапсу. Мы можем это отслеживать. Вот смотрите, октябрьский переворот. Это тоже самое, что путч…Это совершенно одинаково, одинаковый имеет базис. К чему я это говорю. В этой ситуации мы имеем два искусственно построенных организма. И Российская империя строилась на насилии, и Советский Союз был построена насилии, понимаете? Вот в этом и вся суть. Когда страны рождаются гомогенно, естественно, когда они развиваются, все проходит нормально. В Европе демократия действует, потому что она выросла, она природна, а мы ее хотим сюда привнести. Это можно любить или не любить, но с этим нужно считаться. Почему мы к вчерашнему возвращаемся? Почему Сталин сделал этот голодомор? Потому что Украина вырывалась. Был шанс, и трудно представить, что голодомор сделал с Украиной – он ее фактически уничтожил. Не только миллионы крестьян погибли. Крестьяне-то возродились. Но было еще и это возрождение расстрелянное. Но тем не менее Сталин сделал 1939 г воссоединил Украину, он фактически дал новый шанс, и в 1991 г. Украина им и воспользовалась. Эти построения могут не нравиться, но тем не менее, они должны быть более глубокими. В.И. Мироненко: Защищая цеховую честь историческую как бы…Ваша точка зрения мне очень симпатична по поводу роли истории. Французскому поэту Полю Валерии принадлежит совершенно замечательная фраза, с которой я совершенно не согласен, а Вы, я чувствую, с ней солидаризовались. Он сказал, что история – это самый опасный из всех продуктов. Она побуждает к мечтанию, она опьяняет народы, она пробуждает у них ложные воспоминания, растравляет старые раны, лишает их покоя и ввергает их в манию величия или преследования. Вступлюсь за свой цех…Вы помните, наверное, Василия Осипович Ключевский тоже играл вокруг этой фразы, он говорил, что история, это, конечно, не magistra vitae, это не учительница жизни, но это несомненно, классная дама, которая наказывает за плохо выученные уроки. Спасибо. М.В. Дмитриев: Пожалуйста, кто еще хочет сказать? М.В. Демурин: Я эксперт по постсоветскому пространству, занимаюсь им с 1993 г, до 2005 г в МИДе, после – в различных экспертных комиссиях. Я предложил бы коллегам посмотреть на перспективы развития и Украины, и России, и перспективы их отношений вот с какой точки зрения. Предпредыдущий выступавший коллега провел параллель с 1917 годом. Мне кажется, это очень правильная параллель, с той точки зрения, что в принципе события конца XVI – начала XVII века, конца XIX – первой четверти ХХ века и 1986- 2005 гг. – это в общем-то аналогичные периоды трех смут на территории исторической России или большой Российской империи. И вот если мы посмотрим в алгоритмах смут, как они развивались, я не буду сейчас детализировать эту мысль, но я совершенно убежден, что события 1991 года были связаны с желанием как русской нации, таки украинской нации восстановить национальную традицию. Выходить из смуты можно только возвращаясь к традиции и проводя традиционалистскую консервативную политику. Но дальше что происходит (и эти процессы все более начинают сказываться) – эти процессы протекают не в вакууме, а в той политической мировой обстановке, в которой они идут. Вот в России в 1999-2000 г. почувствовали, что участвуя в глобалистском американском или либеральном европейском проекте восстановить традицию невозможно. Другое дело, что собственный проект, традиционалистский, консервативный, еще не сформулирован. Но есть уже понимание, что участвуя в либеральном проекте проводить традиционалистскую политику нельзя просто по определению. Все равно та сила, под влиянием которой ты находишься, задаст тебе алгоритм политики. Что происходит на Украине? Происходит попытка восстановления национальной самобытности со всё большим поглощением либеральным глобалистским проектом – не буду детализировать, понятно, о чем идет речь. А он не может потерпеть смысловой консервативной настоящей самобытной политики – просто по определению, потому что это проект контрмодерна. Это разрушительный проект, он и будет рушить традицию обязательно. Но национальными силами заявлены приоритеты – я это наблюдал в Прибалтике – там это очень хорошо видно – заявлено, что мы восстанавливаем традицию, мы – националисты, мы восстанавливаем нацию, но смысловую политику, национальную – проводить невозможно. Вплоть до известного сюжет, когда американский посол вызывал министра образования Латвии к себе в кабинет и говорил: «Вы запретили в школах Кока-Колу, с завтрашнего дня Вы должны ее разрешить». Был страшный скандал, но деваться-то некуда. Поэтому будет не национальный напиток, а Кока-Кола. И тогда что происходит – этот выплеск национальных чувств и желания восстанавливать национальную самобытность превращается во внешнюю агрессию. В Прибалтике – в русофобию и антироссийскую политику. Это очень удобно, потому что оправдывать ожидания националистического электората надо, а оправдать его смысловой внутренней политикой невозможно. Вот тогда происходит агрессия. Я не даю никаких рекомендаций, просто предлагаю с этой точки зрения посмотреть на эти процессы. Виталий Зорич (Москва): Я хотел рассказать положении национальных меньшинств в Украине и Российской Федерации. В Украине проживает 8 миллионов этнических россиян, в России – 5 миллионов украинцев. В Украине есть Державний комітет з питань національностей і релігій, в Российской Федерации – не такого комитета по национальной политике. И через этот комитет в Украине финансируются газеты национальных меньшинств, полностью или частично, за счет бюджета Украины. Здесь же, в Российской Федерации, нет финансирования Государственной Думой национальной газеты. Дальше – Украина ратифицировала европейскую хартию национальных региональных языков, Российская Федерация – не ратифицировала протокол, а еще и критикует Украину, что там, мол, зажимают российское национальное меньшинство. В 1994 г. была подписана Конвенция о правах национальных меньшинств стран СНГ и Российская Федерация не ратифицировала и она здесь не действует, а там как раз детально расписано все о правах национальных меньшинств. Вот мы сейчас проводим заседание в культурном центре Украины. А в 1998 г было Соглашение о культурном центре, об Информационных культурных центрах в г. Москве и г. Киеве и это соглашение тоже не было ратифицировано Российской Федерацией. Т.е. со стороны Российской Федерации идет саботаж всех гуманитарных вопросов. И также по библиотекам – кроме Москвы открыли только в Белгороде. Я бы хотел, чтобы этот вопрос не забывали, и вы видите что права российского национального меньшинства в Украине значительно больше, чем права национальных меньшинств (всех) в России. М.В. Дмитриев: Спасибо большое за Ваш комментарий. Мы уже превысили отведенное время дискуссии на 10 минут. Гульнара, Вам полторы минуты. Гульнара Мартазова: Я хотела сказать по поводу Крыма. Во-первых, ни одного слова не было сказано об Автономной Республики Крым. Я, как представитель крымских татар, ученый (это второй вопрос) в свое время писала диссертацию «Политико-правовые проблемы возвращения и адаптации депортированных народов в Украину в части процессов возвращения и адаптации крымских татар». На мой взгляд, Крым на сегодняшний день – это почти горячая точка как для Украины, так и для России в силу того, что не разрешены права репатриантов. Реально непринятие закона о реабилитации крымских татар, который, собственно говоря, изначально инициировался крымско-татарским национальным движением – меджлисом крымско-татарского народа и выносился не на одно заседание Верховной Рады. Первой инициировала этот закон комиссия Янаева – Дагурджиева, который до сих пор не принят. В свое время крымские татары и депортированные народы были репатриированы с территории России – в Среднюю Азию, на Урал и так далее. Это была проблема России. Каким-то образом этот вопрос нужно разрешать. На мой взгляд, реально принятие модульного закона о реабилитации - инициировать этот закон и российским правительством, и украинским. Потому что на сегодняшний день, как вы видите, проблема с землей не решена и возможны различные инсинуации, как на территории Украины, так и за ее пределами. Кофе-брейк. Вторая часть сессии: М.В. Дмитриев: Первый доклад во второй половине нашей сессии – Тамары Семеновны Гузенковой, а потом доклад Алексея Викторовича Пироженко «История «ножниц» и «клея» как средства формирования украинской этнической нации». Потом выступление Павла Жовниренко, потом дискуссия… Предоставляю слово Тамаре Семеновне Гузенковой, доклад «Политические процессы на Украине и их влияние на гуманитарную ситуацию на Украине». Тамара Семеновна – доктор исторических наук, представляет Российский институт стратегических исследований. 20 минут, пожалуйста. Т.С. Гузенкова (Российский институт стратегических исследований): Уважаемые коллеги, во-первых, я приношу свои извинения за то, что не смогла принять участие первые два дня конференции, вчера и позавчера, я пытаюсь выдавливать из себя нарциссизм эксперта, когда исследователь приходит на свой собственный доклад, читает его и потом уходит. Ситуация, в том числе и внешнеполитическая, складывалась так, что мне не удалось прослушать дискуссию и выступления своих коллег в предшествующие дни. Тема моего доклада «Политически процессы на Украине и их роль в гуманитарной политике». Прослушав дискуссию, которая велась в предшествующей сессии, я хотел бы обратить Ваше внимание на то, что говоря об Украине и говоря о России как самостоятельных, независимых суверенных государствах, которые проводят определенную политику, и которые характеризуются теми или иными политическими и геополитическими характеристиками и устремлениями, мы с Вами не должны забывать, что мы с вами говорим об очень коротеньком историческом периоде становления новых независимых государств и что этот период характеризуется весьма быстрой динамикой и большой подвижностью. И, говоря о нашем времени, нам следует помнить, что все 16 лет происходит интенсивные и нередко драматические процессы становления новых институтов и конструирования новых структур, которые до сего времени нельзя сказать, что они уже устоялись. Поэтому в своем выступлении я попытаюсь охарактеризовать, что, с моей точки зрения, является в важной в национальной или гуманитарной политике, о которой как о более или менее сложившемся феномене мы можем говорить в настоящее время. Вначале принципиально важно выделить факторы, которые оказывают влияние на процессы в сфере гуманитарной политики и конструирования. Кроме того, важен вопрос о исторической периодизации изменения и трансформации гуманитарной политики на Украине. В данном случае я ограничена во временном отношении, все будет носить краткий, ограниченный опрощенный и даже огрубленный характер. Тем не менее, на мой взгляд, можно установить те факторы, которые оказали влияние на гуманитарную политику Украины, как политическое устройство государства, деятельность политических акторов на политической сцене (существование и функционирование института президента и конкретных личностей). В данном случае существенным фактором является деятельность законодательного органа Украины; немаловажным является деятельность политических партий. Нужно также затронуть проблему Регионального разделения Украины и роль регионов в формировании гуманитарной политики. Для Украины как ни для какой другой страны, несомненно, важна роль диаспоры, которая с мой точки зрения сыграла значительную роль в процессах, которые происходят на Украине с начала 90-х гг. прошлого века и по сегодняшний день. Кроме того, менее конкретным, но имеющий существенное влияние – это фактор сотношения политики правящего класса, элит и определенных ориентаций и настроений в народных массах. Наконец, такое явление, важное для переходных периодов, для неустоявшихся государств – это соотношение законодательной практики и реальной политики, что написано в законе и что происходит в реальной жизни по поводу того или иного процесса и феномена. Если коротко, то определить хронологические рамки внутри феномена гуманитарной политики, можно отталкиваясь от периодизации многих других процессов: в частности, формирование парламентской системы Украины, общих политических процессов, в основе которых положены президентские циклы и анализ хронологических и исторических этапов образования страны. Гуманитарная политика имела несколько этапов. Я насчитала, по крайней мере, 4. Они неравномерны по своему хронологическому отрезку, и каждый из них насыщен различными процессами и определялись различными составляющими. Первый период захватывает 1991 – и грань1992/93 гг. Следующий – 1993-97, третий – с 1997-2004, и последний с 2005 – и по настоящее время. Эти периоды не совпадают с избирательными циклами, вбирают в себе различные элементы, они связаны с накоплением определенных количественных характеристик, которые в какой-то момент качественно изменяют сложившуюся политику. Если говорить о раннем периоде – 91-93 гг. – то это был короткий период попыток общенациональной, внеэтнической консолидации населения на волне эйфорического состояния от получения собственной независимости и консолидации общества на межэтнической, но на социально-политической основе. На этом периоде без апелляции к этническим ценностям и этнотитульным приоритетам формируется декларация о суверенитете Украины, декларация прав национальностей Украины, где гарантируются все права национальным группам государства,. Именно Украина в самом начале 90-х гг. выгодно отличалась от многих республик постсоветского пространства и это было гордостью политических украинских элит того времени. Украина демонстрирует мир и спокойствие между народами. Был принят нулевой вариант гражданства, согласно которому все жители Украины могли без всяких предварительных условий могли получить гражданство. В этот период социальная структура населения заметно отличалась от других постсоветских республик. В уровне образования, занятости, классификации, доступности к сферам и рычагам управления была одинакова для представителей русского этноса и украинцев. Очень важно, что в этот период русское население демонстрировало заметную лояльность в конструировании этнотитульных символов, институтов и процессов. В эти периоды политическое конструирование было связано с тем, что в это время постоянно изменялся вес, значение и политическая значимость системообразующих институтов президента и парламента. В самый ранний период Украина была парламентской республикой позднесоветского типа, затем эта была парламентско-президентская республика, во время Кучмы постепенно превращалась в президентско-парламентскую, с 2004 г., как мы знаем, начался обратный процесс возвращения к парламентской форме правления, хотя это не было повторением предшествующего опыта, тем не менее, влияние парламента усилилось. В этот ранний период парламент, как мощный и влиятельный политический институт, принял участие в общенациональной дискуссии и именно на страницах парламентских изданиях ставились вопросы о будущности Украины, ее государственно-политических ценностях. В этот период политическая украинская элита делает свой выбор в сторону этнотитульного национализма защитного типа. Это оказалось той каплей, после которой процессы примерно с 1993 г. стали развиваться в другом направлении. В 1993 г. начались яркие, эмоционально яркие, психологически перегруженные выступления влиятельных политиков и деятелей культуры о том, кто такие украинцы, что такое украинский этнос, украинская нация. Возникает образ Украины-мессии, образ распятого народа, который в значительно большей степени, чем все остальные пережили в этой всемирной истории и получили наибольшие потери. В этом смысловом и событийном отношении поворотным значением был 1993 г., когда Верховная рада на законодательном уровне признала необходимость отмечания голодомора, национальной трагедии украинского народа, связанной с событиями 32-33 г. С этих пор начинает постепенно развиваться и приобретать развернутый характер и идеология украинского национализма виктимного типа, приобретающая позиции по сути официальной доктринальной идеологии. С 1993по 97 гг. происходят очень важные события. Во-первых, современные контуры государственной политики формируются в эти годы. В этот период появляются законы о национальных меньшинствах, вносятся поправки к закону о языках 1989 г., в 1996 г. – конституция, в которой закрепляются новые позиции. Украина объявляется унитарным государством, и с координирующим, институционально закрепленным центром в Киеве. Украина на конституционном уровне получает автономию в Крыму, одноязычие с сохранением определенного статуса русского языка и др. моменты, о которых я не буду говорить. Собственно говоря, в этот период происходят и закладываются те процессы, которые приводят к современной ситуации. Я также обратила бы внимание на формирование украинского образования. Эта проблема интенсивно развивалась в 90-е гг. В данном случае, я имею в виду формирование исторического образования, начавшееся с первой половины 90-х гг., в котором большую роль сыграла украинская диаспора. Сделано это было таким образом. Так как центр был советизирован и историки не вполне понимали, как пересматривать историю и были одержимы идеями социального пересмотра украинской истории (они громили сталинизм, выступали за демократические ценности), то на западе Украины печатались и переводились на украинский язык работы украинских эмигрантов, которые раньше были запрещены. Появилось очень много печатной продукции во Львове, которая очень быстро получила статус учебных пособий. Очень многие положения, которые вызывают неудовольствие, дискуссию в том числе среди российских ученых, по своей сути не новы, они имеют заимствованный, уже созданный, завершенный и отрефлектированный характер. Проблема исторического образования заключалась не только и не столько в том, чтобы пересмотреть историю, но также в том, в каком объеме инкорпорировать новый взгляд на украинскую историю в развивавшуюся и еще не до конца изменившуюся гуманитарную историческую мысль Украины. Завершение этого процесса относится к концу 90-х гг. – началу 2000-х гг. В этот период мы получили завершенный, концептуально осмысленный и предъявленный в качестве учебных пособий взгляд на то, что происходило с Украиной в мировой, советский и постсоветский периоды. И те характеристики, которые сейчас приобрели политический характер и вызывают ожесточенные дискуссии о ОУН-УПА и голодоморе, по сути, существуют уже давно в учебниках. Политические институты в формировании этого взгляда на историю сыграли значительную роль. Верховная рада Украины ратифицирует и утверждает те или иные законы, лоббируемые теми или иными группами. Я считаю, что к середине 90-х гг. на Украине сформировалась сплоченная и консолидированная этнонациональная лоббистская группа, состоявшая из украинских политиков, ученых, писателей и др., которые сумели провести свои собственные взгляды на то, что и как надо преподавать, как интерпретировать и связано это было с тем, что позиции и самочувствие украинских и русских политиков и интеллектуалов были существенно разными. Этнозащитные русские отношения, политика была неразвитой. Русские которые представляли на Украине многомиллионную этнотерриториальную группу, в течение долгого времени исповедовали не этнические, но социальные ценности. Для них было важнее не защита русского языка или собственной идентичности, регионального или общерусского самосознание, но защита своего социального статуса, который они потеряли и за который они боролись. Русские переориентировали свою социальную и индивидуальную деятельность, уйдя в мелкий и средний бизнес, переменив гражданство, уехав на заработки в России и др. регионы. В этом отношении ниша, в которой формировались интеллектуальные украинские стратегии, была спокойной, не испытывала натиска извне. Существенным также является факт, что социальная и этническая идентичность отличается тем, что многие люди формировали свою национальную идеологию в материальном плане довольствовались малым. Во второй половине 90-х гг. под влиянием другой мощной лоббистской группы украинской западной диаспоры, которая могла проводить свои решения на уровне Сената, Конгресса, правительства США она сумела создать определенный климат престижа и респектабельности защиты украинских этнических ценностей. Деятельность различных фондов и целой сети неправительственных организации была направлена на формирование и на консолидацию этнотитульного этноса. Я анализировала опубликованные проекты, которые были поддержаны финансируемым Д. Соросом фондом «Возрождение» и мне не удалось найти ни одного проекта, в котором бы исследовалась проблематика «русского» или «российского». Это были украинские и крымско-татарские проекты. Это сознательное политическое конструирование по переформатированию государственного и этнокультурного фона на Украине. Я завершаю свое выступление последним периодом. Формирование гуманитарной политики в последнем периоде начинается с 2004 г. и связано с появлением новой фигуры на политическом небосклоне – В. Ющенко. Он существенно отличается от того, что представлял из себя Л. Кучма. Мне кажется, что во времена В. Ющенко раскрылись те тенденции и процессы, которые были заложены еще во времена Л. Кучмы. Нельзя говорить о том, что все придумано Виктором Андреевичем, что он является главным менеджером проводимой политики. Мне кажется, что Виктор Ющенко в отличие от Кучмы украинскую гуманитарную сферу, этнозащитную, виктимную, сделал инструментом своей политики. Именно он придал ей респектабельность и возвел ее до сферы, регулирующейся на законодательном уровне. В частности, попытка ввести законопроект о уголовной ответственности за непризнание голодомора геноцидом. Это крайний пример, но он полностью вписывается в русло политики Ющенко. Если Кучма отличался поиском компромисса, попытками поиска регионального и корпоративного баланса, если он не афишировал своей антирусской политики (хотя с 97 г. началось наступление на русский язык), то Ющенко манифестировал эту политику. В этом смысле с одной стороны он оказался мужественным человеком, но и уязвимой фигурой. Гуманитарные силы могут присоединиться к этой политике или выступить в открытую с ней конфронтацию. И самое последнее. Здесь говорили о НАТО, о евроантлантизме. Одним из существенных и важных процессов, происходивших на Украине, был поиск собственной идентичности. Все время шла борьба между отказом от славянского консенсуса и приближением к евроатлантическим и западным ценностям. Украинские политики и историки, и это нашло отражение в учебниках и в литературе, подчеркивали, что Украина, несмотря на то, что это славянское и православное государство, наконец-то вливается в западный и общеевропейский процесс. Не менее важным является вопрос: каковы перспективы? Сделан ли Украиной окончательный выбор? Является ли процесс вступления в евроатлантические институты необратимым, интегральным, т.е. скрываются ли за ним сущностные культурные процессы? В каких-то моментах мне, кажется, что этот процесс уже необратим, хотя могут быть другие повороты. Это мой главный вывод. Украина до настоящего времени окончательно не выбрала своего геополитического пути, она все еще находится на стадии внутринациональной дискуссии. Влияние внешних игроков существенно, но в данном случае я его не затрагиваю. Могут быть определенные изменения в приоритетах и это очень важно и для Украины, и для России. Состояние политического и социально-культурного кризиса продолжается. Оно может быть в состоянии обострения, в состоянии ремиссии. Многие об этом могут забыть, но состояние перехода, выбора, состояние интенсивной внутринациональной дискуссии на Украине происходит будет еще продолжаться еще долгое время. С. Пантелеев (Институт русского зарубежья). Спасибо большое за интересное и важное выступление. Важно, что мы обозначили хронологические рамки. Но по периодизации меня смутил первый период. 91-93 гг. Вы его обозначали, как национальную, внеэтническую консолидацию на социально-политической основе. Памятуя о том, что становление украинской государственности совпало с глубоким социально-экономическим кризисом, в который Украина вступила сразу же после приобретения своей независимости. Поэтому многие аспекты, которые были связаны с идеологией, диктовались ими экономической ситуацией. Деятельность же «Руха», которая происходило до этого, носила ярку выраженную этническую основу. Поэтому я спрашиваю: не кажется ли Вам, что именно эти моменты были более решающими, чем те, которые Вы обозначали как «внеэтническими». Т.е. факт распада Советского Союза? Т.С. Гузенкова. Во-первых, что касается консолидации. Я говорила не о самой консолидации, но о ее попытках. Во-вторых, экономический кризис, поразивший Украину, действительно, был очень значительным, но в это время тем не менее существовало такое явление как национальное возрождение, характерное впрочем не только для Украины, и особенность этого процесса заключалась в том, что многие деятели этого движения, титульных этносов, были готовы в условиях этого кризиса, в нехватке средств и ресурсов, начинать этот процесс. П. Г. Жовниренко (Киев). Когда Вы говорили о проектах в рамках фонда «Возрождения», Вы нашли там только работы, связанные только с украинской или крымско-татарской тематиками. Т.С. Гузенкова: И другими национальными меньшинствами, но только не русскими. П. Г. Жовниренко. Вы не видели программу «Ромы Украины»? Цыгане Украины в рамках фонда «Возрождение»? Белорусская программа? «Схiд-Схiд»? Восток-Восток? С.В. Савченко: Как вы относитесь к резкому сокращению преподавания истории и вообще гуманитарных дисциплин в украинских ВУЗах, техникумах, колледжах? И к попытке перенести преподавания истории только на исторических факультетах? Т.С. Гузенкова: Я специально проблему сокращения преподавания истории в технических ВУЗах не изучала. Этот вопрос я оставлю без ответа. В.А. Антонов: Корректно ли называть Украину «православным государством»? У нас и униаты, и 30% протестантов. Голос из зала: Ну не 30%. В.А. Антонов: в 1835 г. Гоголь переписал своего «Тарасу Бульбу» и заменил «христианское мировоззрение» на «православное». Его заставили царь там или кто. Мы всегда называли себя «христианским народом», «христианами»! Т.С. Гузенкова: Для Украины действительно этноконфессиональные проблемы являются очень сложными. Я этой темы не касалась, так как считаю, что это специальная проблема, которой надо заниматься отдельно, но мне кажется, что если я не погрешила против истины, если сказала, что значительная часть украинского населения является православными. Если мы обратимся к региональным особенностям, то, мы, конечно, найдем значительные нюансы. Т.Д. Надькин. Вы говорили о влиянии украинской диаспоры на Западе, а как насчет восточной диаспоры в России, насчитывающей, если я не ошибаюсь 5 млн. человек? Как она относится к происходящим процессам на Украине и в России? Т.С. Гузенкова: Украинская диаспора в России в этом смысле в значительной степени индифферентна. Она в гораздо в меньшей степени обеспечивает свои финансовые и интеллектуальные интересы, чем диаспора на Западе. Хотя предпринимаются попытки использовать российскую украинскую диаспору в политических играх, но они проваливаются. Поэтому, на мой взгляд, роль украинской диаспоры в России на процессы в Украине незначительна. М.В. Дмитриев: Спасибо большое, Тамара Семеновна. Но для того, чтобы у нас осталось время для дискуссии, я вынужден прекратить обмен вопросами и ответами, и перейти к следующему докладу. В.А. Пироженко (Киев). Мой доклад логично завершает, почти завершает нашу конференцию. Он посвящен методологическим и концептуальным вопросам, на которые, как мы видим, почти всегда упирались после каждой сессии. Направления переинтерпретации истории, как это следует из украинских научных и околонаучных публикаций определяются более масштабной целью - формированием украинской политической нации (украинской национальной идентичности). Технология выращивания национальной украинской идентичности и инструменты её реализации, в первую очередь, опираются на «новую национальную историю Украины», которая призвана воспитать украинца, как представителя «новой» нации. Среди свойств «новой украинской нации» – тотальное отчуждение от России, отказ от общей русско-украинской истории, которая переживалась нашими народами в общем государстве, полная переоценка роли русских и украинцев в истории, комплекс превосходства «новой украинской нации» над русскими - теми, кто, по мнению некоторых учёных от политики, всегда «угнетал» и «унижал» украинский этнос, «не давал ему подняться с колен» и проч. В этом процессе формирования украинской национальной идентичности на основе этнического компонента, истории, интерпретациям исторических фактов и их оценкам отводится роль строительного материала для новых украинских исторических мифов и легенд. Один из ключевых принципов пересмотра общей истории – размежевание «советской» истории и истории «национальной». Как следствие, утверждается, что украинцы и русские не являются единым народом, что именно Украина, а не Россия - наследница Киевской Руси. Чтобы новая вульгарная версия «украинской истории» выступила орудием формирования украинской этнической нации в её галицийском варианте, понятия «украинская политическая нация» и «украинская этническая группа» должны быть принудительно совмещены, а за эталон «этнических украинцев» взято население галицийского края. Реализация варианта украинской нации, как этнонации, влечёт целый ряд специфических обязательств в области гуманитарной составляющей внутренней политики, в частности, по вопросу исторических интерпретаций неоднозначных событий российско-украинской истории. Среди таких обязательств – отрицание позитивного опыта совместной деятельности наших народов в общих государствах - Российской империи и СССР, отрицание позитивного взаимодействия двух народов, их культур в этих государствах, оценка советского периода в истории УССР, как оккупации и т.д. В данный момент украинцам пытаются навязать целый ряд таких узловых мифов. Среди них мифы: об изначальном, ещё в древней Руси, существовании украинского народа и украинского языка, о непрерывной линии преемственности истории украинского народа, культуры и языка с русской древности до наших дней, об историко-культурной «чистоте» и аутентичности украинцев, о «голодоморе», как геноциде украинского народа, об освободительной войне ОУН-УПА, об истории Украины, как истории борьбы за независимость. Согласно мифологическому подходу, голод на Украине был организован сознательно с целью уничтожения именно украинцев, т.е. голод был спланирован по этническому признаку. При этом все факты и интерпретации, которые могут быть объяснены, исходя из сугубо экономического подхода, игнорируются, а попытки включить их в иную гипотезу или точку зрения – политизируются и используются для наклеивания идеологических ярлыков. Тема ОУН-УПА ярко показывает, как исторические мифы приспосабливаются под нужды текущей политики по созданию украинской национальной идентичности на базе «титульного» этноса. ОУН – идейный руководитель УПА, придерживалась идеологии расово-этнического превосходства украинцев над соседними народами и разделяла основные положения гитлеровской теории о полноценных и неполноценных народах. Именно идеология расово-этнического превосходства и направляла действия, как главарей этой организации, так и большинства рядовых членов. Исходя из масштабов задачи, на Украине делается попытка подвергнуть переоценке буквально все: отношение к собственной истории, место Украины в мире, отношение к близким и дальним соседям, размещение народов и стран на шкале друг/недруг, союзник/враг, партнёр/конкурент. Новая историческая мифология, какой станет «новая украинская история», если она когда-нибудь будет написана, окажется весьма противоречивой с малообъяснимыми историческими поворотами, тенденциями и нелогичными зигзагами событий. Поскольку, из «новой истории» должны быть вычеркнуты, как предполагается, все трактовки и оценки, содержащие общий русско-украинский историко-культурный компонент, то станет невозможным в принципе объяснить целый массив весьма важных исторических явлений. С позиций новых подходов не поддаются объяснению: полноценный доступ к высшим постам империи и влиянием на основы российской внутренней и внешней политики малороссов - графа Разумовского, канцлера Безбородько и многих других; самоотверженность на службе империи таких фигур, как выходец из Малороссии, полтавчанин - любимец императора Николая I, фельдмаршал Паскевич; Феофан Прокопович - верный соратник и сподвижник Петра I; Симеон Полоцкий, Епифаний Славинецкий, ставшие органической составляющей общерусской культуры. Принципиально необъяснимыми в «новоукраинской» исторической интерпретации станут факты службы малороссов в армии, что в России было позволено лишь государствообразующему православному населению. В «новой истории» была «русская колонизация», а потом и «советская оккупация» украинских земель, а общий сюжет украинской истории сосредоточен вокруг «борьбы с Москвой за независимость», которая растянулась до 1991 года. Знаменательными датами этой «истории» станут происшествия вроде победы «украинских войск под руководством гетмана Ивана Выговского в битве под Конотопом». Соответствующий указ о чествовании в 2009 году 350-летия этого «события» недавно опубликован на сайте президента Украины. А такие события, как несостоявшаяся победа шведско-мазепинского войска над русскими войсками под Полтавой уже интерпретируются как трагедия. Разработка «новой украинской истории» направлена против утверждения настоящей украинской этничности, исторически представленной центральной, надднепрянской Украиной. Данное предположение объясняет, почему орудием подавления настоящего украинского, то есть малороссийского начала избрана героизация откровенно неукраинских фигур: польских или ополяченных земельных магнатов, казацкой верхушки (часто – это те же польские земельные магнаты), находившейся на службе у польского короля (почти все гетманы Украины), либо лиц галицийского, не украинского (не малороссийского) происхождения - носителей языка и культуры, чуждых надднепрянской Украине. Создаваемые на базе таких интерпретаций мифы и стереотипы, не только плохо объясняют исторические факты, но они ещё и целенаправленно формируют искажённую картину современного развития украинского и соседних с ним народов. Представляется, что одна из задач политиков, общественных деятелей и экспертов двух дружественных стран - совместная борьба с идеологизацией и политизацией проблем и страниц совместной российско-украинской истории, разрушение таких мифов и предвзятых исторических интерпретаций, имеющих, к тому же значительную антироссийскую и антирусскую составляющую. В этой работе у российских коллег есть на Украине не только друзья и партнёры, но и оппоненты. Так, сознательной мифологизацией, т.е. именно конструированием (написанием заново) истории Украины, занимается Институт национальной памяти в г. Киеве (директор И.Юхновский). Эта контора на основе исторического материала из истории Украины и СССР, конструирует новые, удобные легенды, символы и исторические ценности, придумывает исторические сюжеты для национальной героизации, приспосабливая результаты под потребности формирования новой национальной украинской идентичности. При этом мифы и легенды конструируются так, чтобы разрушить все исторические и культурные ценности, оставшиеся у большинства населения ещё со времени совместного - Российского и Советского государственного прошлого. Именно Институт Юхновского разработал законопроект "О вооруженной борьбе украинского народа за независимость Украины", который маскирует идею реабилитации этнических экстремистов и галицийских пронацистских формирований во время войны. Туда планируется зачислить, в качестве освободительных, все восстания и войны, в том числе и сотрудничество ОУН-УПА с гитлеровцами, которые велись на территории Украины, даже если они и велись против СССР, частью которого была Украина. Законопроект опасен тем, что, разрушает остатки памяти о совместном для русских и украинцев государстве СССР, изменяет оценки совместной истории и, как следствие, делает невозможным полноценное гуманитарное российско-украинское сотрудничество. Подобные исторические мифы, в конечном счете, создают у населения Украины ложное ощущение, что совместная с русскими государственность - это была не их собственная история, что десятки поколений украинцев не были причастны к созданию общих с русскими государств мирового значения – Российской империи и СССР. Учитывая, что реальная, а не сконструированная идентичность современных украинцев органично включает общие с русскими ценности Российско-имперского и советского прошлого, этнофундаменталистская мифологизация истории повлечёт за собой формирование в независимой Украине нового народа с новой идентичностью. Есть опасность, что вслед за этим, два родственных народа в массе своей перестанут понимать друг друга. Скорее всего, именно такой вариант событий кому-то на Украине представляется желательным. |
Похожие:
 | Программа : Е. В. Русина, к и. н., Институт истории, Киев, нану Когда украинцы стали украинцами, а русские русскими? Складывание украинского, великорусского и общерусского самосознания в Средние... | | Учебно-методический комплекс по модулю б в 1 «История западноевропейской... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Московский государственный... |
| Учебно-методический комплекс по модулю 2 «история западноевропейской... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Московский государственный... |  | Учебно-методический комплекс по модулю (050401 «история западноевропейской... Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Московский государственный... |
| Требования к оформлению реферата по дисциплинам «История», «Культурология»,... Обязательным видом самостоятельной работы студента по учебной дисциплине «История» «Культурология», «Мировые цивилизации, философии... | | Закончил лгу, исторический факультет, 1970. Специальность: историк-археолог Кандидатская: Мочика, Перу: опыт историко-этнографическая реконструкции. Ленинград, Ученый совет иэ ан ссср, 1977, Л |
| А. Ю. Кромин Экономический факультет мгу Использование интернет-технологий в учебном процессе экономического факультета мгу им. М. В. Ломоносова | | Рефератов по философии Философия цивилизации Сумбатян Ю. Г. Проблемы современной цивилизации // Социально-гуманитарные знания. – 2003. №4 |
| Программа учебного курса Инженерная геология, часть 2 Москва, Воробьевы горы, мгу, геологический факультет мгу, кафедра инженерной и экологической геологии | | Исторический факультет Методические указания и планы семинарских занятий по курсу «Новейшая история» 1914 -1939 гг |
| Программа: И. И. Колесник, д и. н. Институт истории нану, Киев «Как поделить Гоголя? Русская, великорусская и украинская культура в XIX-XX вв.» | | Исторический факультет Дробница Августина Васильевна доктор исторических наук, профессор кафедры истории и культуры фгбоу впо «Дальневосточный институт-филиал... |
| Ассоциация российских географов-обществоведов (арго) Институт географии... Комиссия по кристаллохимии и рентгенографии минералов Российского Минералогического Общества | | Философия ибн халдуна Работа выполнена в секторе философии исламского мира Учреждения Российской академии наук Институт философии ран |
| Окончив Факультет психологии мгу и аспирантуру Института истории... Краева К. В. К вопросу о специфике экзаменационного стресса у студентов // Вестник Университета. Государственный университет управления... | | Учебно-методический комплекс по модулю в10 «История политических учений» Факультет: Исторический ... |
