Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 4.2 Mb.
|
38 перекрестного передвижения. В случае с нашим "копированием" все, что мы пробовали делать, должно было пробудить эти унаследованные инстинкты. У здорового ребенка рефлексы производят движение, которое он может чувствовать. То, что он чувствует, развивает его способность чувствовать вообще, и при этом зреют сенсорные части его мозга. По мере того, как мозг зреет, начинает оцениваться соответствие между моторным действием и сенсорным ответом. Он становится способным добровольно начинать действие, которое было первоначально рефлексом. Каждый дополнительный цикл развивает обе части мозга: потребляющую и производящую . В случае с ребенком, который не смог по какой-либо причине закончить этот цикл самостоятельно, могли ли мы оказать ему внешнюю помощь? Вместо того, чтобы надеяться полностью на случайные рефлексы, обучающие его мозг ощущению движения, могли ли мы наложить движения извне и этим дать его мозгу возможность почувствовать движения, которые были бы даже более целеустремленными и энергичными? Мы решили пробовать. Если ребенок имел повреждения в среднем мозге и подкорковых областях, и, соответственно, не мог перемещать свои руки и ноги целеустремленно, лежа на животе, мы решили попробовать двигать его руки и ноги за него - и в точной модели, на которую средний мозг и подкорковые области рассчитаны. Мы решили "копировать" ее. Модель выполнялась тремя взрослыми, которые должны были действовать гладко и ритмично. Один взрослый поворачивал голову, в то время как другой взрослый сбоку, к которому была повернута голова, сгибал руку и вытягивал ногу. Взрослый на противо-положной стороне вытягивал руку и сгибал ногу. Когда голова поворачивалась в другую сторону, положение конечностей менялось на противоположное. (См. Рис. 6.)  Рис. 6. ПЕРЕКРЕСТНОЕ КОПИРОВАНИЕСпустя годы основная модель осталась такой же, только с небольшими модификациями. В конечном итоге, мы обнаружили, что, когда это копирование делалось достаточно часто и последовательно, тогда, действительно, многие дети с повреждениями в среднем мозге и подкорковых областях начинали ползать на четвереньках и, конечно, умея ползать, начинали затем ходить, так как с корой головного мозга все было нормально. Мы теперь ответили на ужасно важный вопрос, по крайней мере, относительно тех людей, у кого были повреждения в среднем мозге и подкорковых областях. Могли ли мы действительно лечить этих людей? Ответом было решительное "да". Если лечение подразумевает действительное воздействие непосредственно на болезнь, то это, конечно же, был наш первый истинный метод лечения, очень важный сам по себе, в отличие от простого предоставления нормальной возможности, которую мы обеспечивали, когда помещали детей на пол. Теперь оставалось определить, могли ли мы развить подобные процедуры для других областей мозга, точно имитируя то, что делают здоровые дети, проходящие каждую из стадий. 39  Рис. 7. ОДНОСТОРОННЕЕ КОПИРОВАНИЕ С этой мыслью в голове, мы пошли теперь назад, вниз по лестнице, чтобы определить, существовал ли метод, который мы могли бы использовать, чтобы наложить навыки нормального ползания на животе на мозг ребенка, поврежденный в стволе мозга и ранних подкорковых областях. И снова мы тщательно исследовали здоровых детей, на этот раз, проходя ступень ствола мозга и ранних подкорковых областей, или стадию ползания на животе (обычно, в пределах пяти месячного возраста). И снова, после многих попыток и многих неудач, мы развивали метод, который был очень похож на метод, используемый Фэем, чьи блестящие заключения относительно амфибий мы теперь сравнивали с нормальными движениями здоровых детей. Эту модель действий он когда-то назвал односторонним копированием, и это нам показалось достаточно хорошим названием. Эта модель также выполнялась тремя взрослыми. Один взрослый поворачивал голову, в то время как сбоку другой взрослый, к которому была повернута голова, сгибал руку и ногу. Взрослый на противоположной стороне вытягивал обе конечности. С поворотом головы согнутые конечности вытягивались, а вытянутые, наоборот, сгибались. (См. Рис. 7) Мы обнаружили, что, когда эта модель применялась достаточно последовательно и часто, размеренно и ритмично, многие из детей с повреждениями в стволе мозга и ранних подкорковых областях начинали ползать на животе. Когда они начинали ползать на животе, если их средний мозг, подкорковые области и кора не были повреждены, они быстро продвигались через ползание на четвереньках к ходьбе, и без всяких проблем. (Интересно обратить внимание на то, что из всех методов копирования, которые были описаны Фэем в его учении о развитии человеческой расы, односторонняя модель - единственная, которая осталась почти точно такой, какой он описал ее в своей первоначальной работе.) Теперь оставались только основание и вершина - ранний ствол мозга со спинным мозгом и кора головного мозга. Мы обратили наше внимание сначала на ранний ствол мозга и связку, самую нижнюю ступень, которая управляла самыми основными первоначальными движениями рук и ног, которые предшествуют ползанию. Как было сказано ранее, если здоровый младенец сразу после рождения помещен на живот, а не на спину, то можно наблюдать нормальное движение рук и ног. Это синхронные движения тела и конечностей, которые нацелены на ползание. И опять здесь мы изобрели модель движения. Мы назвали это движением туловища, или сокращенным копированием. Снова голова поворачивалась одним взрослым, в то время как двое других взрослых работали по обе стороны тела. Когда голова повернута влево, левое плечо и бедро были подняты на несколько дюймов от стола. Когда голова была повернута вправо, правое плечо и бедро были приподняты, а левое плечо и бедро были прижаты к столу. И снова успех был достигнут со многими детьми. 40 Теперь оставался только вопрос о том, действительно ли мы могли воспроизводить заключительную стадию ходьбы у детей с повреждениями в коре головного мозга. Сначала нам казалось странным, что это наиболее сложная проблема для решения, хотя с течением времени причины становились все более и более очевидными. Мы изучили ходьбу здорового ребенка до самых мелочей - в особенности то, что следовало за ползанием на четвереньках, но предшествовало нормальной ходьбе. Здоровый ребенок между ползанием и полностью нормальной ходьбой делал много вещей. Например, вставал на колени и ходил в течение кратких периодов времени на них. Он также подтягивался, держась за мебель, и ходил, держась за мебель. Он также экспериментировал, вставая в центре пола совершенно самостоятельно не на руки и колени, а на руки и ноги в своего рода фигуре перевернутого "U", и оттуда пытался встать без поддержки. Это последняя стадия, которую Фэй описал как «ходьба слона», и он чувствовал, что это полезно, так как это была стадия, имевшая место в эволюционном прошлом человека. Хотя мы пробовали это неоднократно в качестве техники, предшествовавшей ходьбе, мы не получали полезных результатов даже при том, что мы видели здоровых детей, делающих это достаточно часто. Но мы обнаружили, однако, что ходьба на коленях могла иногда быть полезной прелюдией к ходьбе, и что устройство для подтягивания себя на чем-нибудь устойчивом, типа мебели, и ходьба с опорой на что-либо были также полезной техникой. Две другие техники, используемые здоровым ребенком, также доказали свою полезность– ходьба с руками над горизонтальной плоскостью как с устройством для балансирования и ходьба с руками ниже горизонтальной плоскости, используемыми в качестве поршней, тянущих тело вперед. Наконец, модель воспроизводства "нормального" у ребенка с повреждением коры головного мозга приобрела следующую форму. Мы решили, что будет полезно отложить начало процесса ходьбы максимально надолго с того момента, как ребенок достиг уровня совершенного перекрестного ползания на четвереньках, так как мы обнаружили, что чем больше он ползал, тем лучше становились его синхронные движения и тем легче затем было подвести его к ходьбе. При откладывании момента ходьбы максимально надолго ребенку позже разрешали это делать, но когда он настаивал на этом, подтягивался, опираясь на мебель для дальнейшего путешествия, или ходил на коленях, если так ему было лучше. Если ребенок после этого начинал делать первые нетвердые шаги, не держась ни за что, дальнейшее лечение направлялось на обучение правильной ходьбе. Здесь нужно отметить, что иногда ребенок с повреждением в коре мозга травмирован только в одном полушарии, а человек имеет два –правое и левое. Это жизненно важно для человека. Когда у ребенка травмирована только одна сторона коры, это приводит к параличу только одной стороны его тела. Мы обнаружили, что чем дольше такой ребенок мог продолжать ползать на четвереньках, тем больше было вероятности, что он достигнет хорошего контроля за парализованной стороной своего тела или через созревание поврежденной коры, или даже через передачу ответственности за отсутствующую функцию неповрежденной части коры. (Есть много описанных случаев, когда целое полушарие мозга было удалено хирургическим путем, и тогда оставшееся полушарие перенимало его функции.) Кажется, будет благоразумным указать, что вышеупомянутый метод копирования едва ли может называться методом Темпла Фэя или непосредственно нашей команды. Ни один из этих методов не может быть так представлен, поскольку, как заметил Фэй намного раньше, это были не его методы: они имели скорее божественное происхождение. Мы просто решили подражать природе, насколько это возможно, и выполнять эти движения, как намеревалась это делать сама природа. Мы выяснили, что, если эти модели применялись строго, в определенном порядке и с религиозным рвением, дети с повреждениями мозга развивались. Если все это выполнялось наряду с дополнительными методиками нашего центра (см. ниже), фактически все дети, кроме наиболее тяжелых случаев, демонстрировали заметное улучшение. Мы наблюдали за природой и действовали, как Босуэлл (Boswell), записывая все, что видели. И такой подход себя оправдал. 41 12. ВОПРОСЫ ВОСПРИЯТИЯ И ВЫРАЖЕНИЯ Я хочу еще раз указать на то, что описанные выше методы, имеющие дело с руками и ногами, движениями головы и туловища при имитации "нормального", не являлись лечением рук, ног, головы и туловища, а непосредственно являлись лечением поврежденного мозга. Жизненно важно помнить, что эти методы копирования не были ни в коем случае упражнениями, направленными на усиление рук и ног, но вместо этого они организовывали поврежденный мозг так, чтобы он мог выполнять свои собственные функции. Таким образом, это был абсолютно истинный нехирургический подход к центральной проблеме непосредственно мозга, в отличие от лечения периферии, где находились симптомы. Найдя один ряд методов для успешного лечения ребенка с повреждением мозга, мы спрашивали себя, существуют ли другие эффективные методы? Очевидно, при ответе на этот вопрос разумный подход состоял в том, чтобы выяснить, какие другие ограничения есть у ребенка с повреждением мозга. Чем он еще отличается от нормального ребенка, кроме своей неспособности выполнять что-то? Здесь, позвольте мне задать вопрос Вам, дорогой читатель, вопрос, который наша команда задавала себе давно. Предположим, что Вы повстречали своего друга на улице и сказали ему: " Как твои дела сегодня? " Если бы друг не ответил, то что бы Вы подумали о причине отсутствия ответа? Вы предположили бы, что он не ответил потому, что он не мог говорить, или же, что вероятнее, Вывешили бы, что он не слышал или не видел Вас? Это иллюстрирует важный вопрос. Может ли человек быть не в состоянии функционировать из-за неудачи в получении информации точно так же, как он был бы не в состоянии функционировать из-за неспособности выразиться? Предшествующий пример, конечно, подразумевает, что это именно так. И все же, важно обратить внимание, что мы всегда рассматривали отказ функционировать скорее как неудачу в способности выразить, чем в способности воспринять. Мы сказали, в сущности, что выражение равно функции. Разве это не естественно, что, когда человек не может согнуть колено, все спрашивают: "Что случилось с его коленом или с мышцей на ноге?" Мы узнали, однако, что неудача в перемещении ноги может и не происходить от ноги непосредственно, а причина может находиться в передней части мозга, или передней части спинного мозга, или где-нибудь в моторной системе, и так до самой ноги непосредственно. До этого момента мы не спрашивали себя серьезно, мог ли отказ функционировать происходить по причинам, которые существовали вне моторной системы. Уже много добавило к нашему знанию замечание о том, что отказ функции мог находиться не в ноге непосредственно, а в пределах моторной части центральной нервной системы. Но было ли возможным, что этот отказ мог исходить и из другого места в центральной нервной системе? Это было важным вопросом. Предположим, что ребенок был рожден глухим. Из этого следует (разве нет?), что он также был бы неспособен говорить. Даже если у него все было в порядке с его артикуляционным аппаратом, было бы чрезвычайно трудно для него научиться говорить слова, которые он не мог слышать. Однако, это было бы отказом скорее сенсорного приема (слух), чем отказом моторного действия (речь). Если было известно, что в этом случае отказ функционировать был связан с неудачей в получении информации, а не из-за неудачи в выражении информации, то открывалась целая новая область для понимания проблем детей с повреждениями мозга. Но, что более важно, если это было так, то могла появиться целая новая область лечения детей с повреждениями мозга. Конечно, теперь намечалось исследование того, как человек получал информацию, и также, как затем самовыражался. «Моторный» и «сенсорный» - являются медицинскими терминами, соответствующими тому, что мы называли выражением и приемом. Позвольте нам рассмотреть их физиологию и работу. 42 В общем, задняя (или затылочная) часть головного мозга и спинного мозга ответственны за обработку всей поступающей информации. Это - сенсорные, или принимающие, области мозга. ( См. Рис. 8.) Передняя же (или лобовая) часть головного мозга и спинного мозга ответственны за все выходящие ответы. Они называются моторными, или выражающими, областями. ( См. Рис. 9.) Это заметно в названиях болезней типа tabes dorsalis (dorsalis означает задний) - сухотка спинного мозга - болезнь, поражающая заднюю часть центральной нервной системы. В результате табеса восприятие утрачено, хотя моторные способности в передней части  СЕНСОРНЫЕ ПУТИ Рис. 8.  .Рис. 9. центральной нервной системы не затронуты. (Здесь важно обратить внимание на то, что хотя у больного все мышцы невредимы и все моторные факторы в норме, он качается при ходьбе, как пьяный, и, в конечном итоге, не может ходить вообще только потому, что он потерял чувствительность.) Это, конечно, поддержало наше новое направление в исследовании. В этом случае можно сказать, что табес - это болезнь скорее восприятия, чем выражения. Моторная неспособность ясно видна в переднем полиомиелите (детский паралич). Полиомиелит существует в фронтальной части спинного мозга и поэтому называется передним полиомиелитом. Полиомиелит — это болезнь, которая затрагивает только моторную систему и никоим образом не нарушает чувствительность или восприятие. Можно сказать, что это скорее болезнь выражения, чем восприятия. Если это так, и мы докажем это по мере продвижения вперед, то формула, которую мы предварительно описали, должна быть расширена, так, чтобы вместо высказывания «выражение равно функции», следовало бы сказать «восприятие плюс выражение |
