майя в галлюцинаторных ощущениях, то мы ни в коем случае не должны приписывать "дурные наклонности" употреблявшим снадобье жрецам. Скорее всего, содержание визуальных ощущений под действием снадобья точно соответствует ожиданиям, сформировавшимся на почве определенной культуры (Добкин де Риос 19726). Если существует вера в демонические силы, жрец действительно может вступить с ними в контакт, как внутри, так и вне себя. Он либо пытается подчинить эти силы, либо представляет себя глашатаем богов подземного мира. Такой взгляд обычно присущ шаманам и жрецам большинства обществ, связанных с использованием галлюциногенов, которые не находились в контакте с европейцами. В подобных обществах шаман считается особым индивидуумом, чья нервная система и уровень зрелости позволяют ему наиболее компетентно управлять сущностью внесознательной активности, вызванной употреблением галлюциногенных растений.
Томпсон (1954: 286) описал ритуал юкатеков, в котором чилан (человек, гадавший по специальному календарю) в состоянии транса получал послания от бога. Ученый считал, что видения чиланабыли вызваны воздействием наркотика, однако не знал, какое именно средство могло быть использовано. По его предположению, это мог быть табак (см. рис. 26), применение которого подробно рассмотрел Робисек (1978). Не исключено, что это были снадобья на основе корня водяной лилии или жабьего яда. С их помощью чилан добивался таких состояний сознания, когда считал себя глашатаем богов. Как верно заметил Томпсон, если учесть широкий интерес к предсказаниям у многих коренных народов, использующих силу наркотических растений, применение галлюциногенов в этих целях не должно вызывать удивление (см. Купер 1949).
Рис. 26. Бог табака у майя
Заключение
Не так давно Форст и Коу (1977) указали еще один способ приема галлюциногенных снадобий, который могли использовать майя - с помощью клизм, чьи изображения встречаются в их искусстве. В своей статье эти авторы выразили твердое убеждение в том, что жабий яд и растительные галлюциногены использовались древними майя. В настоящей главе я представила доказательства возможного влияния подобных средств, нашедших свое отражение в искусстве, на религию и уклад жизни этого народа.
В общественных науках обычно невозможно провести независимое доказательство гипотезы как, например, в биологии или медицине. В исходном варианте моего исследования майя я предположила, что заключение о психотропных свойствах водяной лилии можно сделать на основе одного только анализа искусства. Независимое подтверждение наркотических свойств этого растения Диасом - приятная неожиданность. Несмотря на различия между апоморфином и апорфином, такие исследователи как Имбоден уверены в их схожем воздействием на человека. (Сравните ряд аминов, входящих в состав многих лекарств. В то время как одни находятся под медицинским контролем, другие - в свободной продаже).
Не исключено, что изучение соседей майя - ацтеков, в какой-то степени прольет свет на использование ими галлюциногенов. Эта особенность культуры ацтеков (в отличие от майя) отражена в исторических документах.
МЕКСИКАНСКИЕ АЦТЕКИ
Ацтеки древней Мексики представляются мне одним из наиболее интересных общественных образований, о которых сохранились сведения, когда речь идет об использовании галлюциногенов. Основанная на ирригационном земледелии урбанистическая цивилизация с социальным расслоением и сложными формами политической организации - ацтеки были воинствующим народом. Их империя держалась на системе неустойчивых межгосударственных альянсов и власти сильных правителей. Перед вторжением испанцев в Новый Свет в шестнадцатом веке ацтеки добились гегемонии над соседними географическими областями. Когда европейцы пришли в Мезоамерику, ацтеки еще были полностью вовлечены в процесс консолидации своей империи.
Общество ацтеков состояло из ненаследственной знати, аристократических жрецов и высших функционеров, а также прослойки торговцев-предпринимателей. Огромные крестьянские массы занимались обработкой земли и были подчинены силой. По некоторым оценкам, доколумбовская численность населения превышала десять миллионов человек. Во многом, достижения цивилизации ацтеков сравнимы с достижениями древнего Египта и Вавилона. Великолепные города с широкими улицами, возвышающиеся пирамиды, монументальные скульптуры и пышные дворцы-резиденции поразили испанских завоевателей (см. Рибьеро 1971).
Ацтеки использовали четыре галлюциногенных средства не только для общения со сверхъестественным, но и как важный элемент их военной активности, и как часть ритуалов принесения людей в жертву. Насколько позволит наш короткий обзор, мы увидим, какую важную роль играли растительные галлюциногены, способствуя установлению альянсов между большими государствами, образующими империю ацтеков. Важная часть духовенства была занята в ритуальных действиях и находилась во власти употребления галлюциногенных средств.
Ацтеки считали себя народом солнца и человеческими жертвоприношениями они пытались умилостивить своего бога. Большинство их войн имело целью захват в плен человеческих существ, которых они должны были отдать своему кровожадному божеству. Жертвоприношения были важной частью их жизни на протяжении последних двухсот лет существования империи. Их войны и религия были сложным образом переплетены между собой. Растительные галлюциногены использовались для того, чтобы облегчить пленным боль и дать им забыть о своей участи (Кук 1946), Харнер (1977) утверждал, что из-за недостатка в необходимых ресурсах протеина у ацтеков был широко распространен каннибализм.
Использование галлюциногенов ацтеками
Ацтеки употребляли пейот, маленький, лишенный колючек кактус, содержащий различные алкалоиды, включая мескалин. Считается, что пейот способен вызывать интоксикацию, длящуюся от двух до трех дней. Те, кто ел его, сообщали о видениях, которые или пугали человека, или заставляли его смеяться (Перес де Баррадас 1950).
Ряд галлюциногенных грибов, представителей видов stropharia и psilocybe, называвшихся " теонанакатлъ, или "божественная плоть", играли важную роль в ритуалах ацтеков. Испанцы описали три различных гриба и сравнили их действие с вином. Первая разновидность, как считалось, вызывает безумие, которое сопровождается ощущением неконтролируемого смеха, иногда, весьма продолжительным. Гриб был ярко-желтым по цвету, острым на вкус и употреблялся свежим, не подвергаясь сушке. Второй вид грибов не возбуждал смех, однако вызывал всевозможные видения, включая военные сражения и демонов. Третья группа ценилась ацтекской знатью как угощение на празднествах и банкетах. Летописец Тесосомок сообщает о высокой стоимости этих грибов и о необходимости не спать ночами, чтобы найти их. Грибы были рыжевато-коричневыми по цвету и острыми на вкус. Их никогда не отваривали и ели свежими, что вызывало странные галлюцинации и цветные грезы, которые сопровождались ощущениями улучшения самочувствия и возбуждения, а иногда, демоническими видениями, апатией и чувством внутреннего дискомфорта. Считалось, что они способны вызывать у людей даже сексуальные расстройства. Местные жители говорили испанским священникам, что человек, поев грибов, обычно видит змей или каких-то других существ (Шультс 1960).
Третья категория галлюциногенов, применявшихся ацтеками, включала несколько разновидностей дурмана из семейства пасленовых, который ценился за то, что вызывал сновидения. Он использовался для местной анестезии при лечении и назывался толоаче. Ололюки (рис. 27) было четвертым из тех растений, которым ацтеки отдавали предпочтение. Чечевицеподобные галлюциногенные семена этого вьюна, прозванного "зеленой змеей", вероятно, из-за его свойства стелиться по земле, почитались как божественные посланники, отправлявшие человека в мир духов. Те, кто употреблял ололюки, описывали как здравый рассудок покидал их, и зрительные галлюцинации позволяли им общаться со своими божествами. Растение обладало определенным обезболивающим эффектом, в том смысле, как это обычно понимают в медицине. При подагре, его вырывали из земли и прикладывали к больному месту (Шультс 1941).
Некоторые факты из истории
Ацтеки применяли галлюциногенные растения на протяжении многих веков, хотя мы уже никогда точно не узнаем, как давно была составлена их полная фармакопея. Некоторые авторы считают, что пейот был открыт племенем отоми, населявшим северные равнины. Ацтеки сами по себе являлись кочевым варварским племенем, которое вторглось в долины Мексики только за двести лет до прихода испанцев. До этого здесь жили нахуа, значительно превосходившие ацтеков по уровню развития культуры. Их божество Кецалкоатл был мудрым мужчиной,
Рис. 27. Rivea corymbosa
который дал им законы этики и привил любовь к искусству и наукам. Племенам нахуа предшествовала цивилизация толтеков. Ацтеки, воинственные и имперски настроенные по сравнению со своими соседями нахуа, захватили окружающие их племена. Подобно римлянам, включавшим местных богов в свой пантеон, они приняли в свою религию культ Кецалкоатла и связанные с ним мифы и традиции: они стали называть его именем самого главного жреца. Толтеки, ориентировавшиеся на улучшение здоровья и лечение болезней, оставили ацтекам прекрасные знания, полученные благодаря изучению трав (Торо 1954).
Ученые считают, что еще в III веке до н. э. чичимеки, прародители ацтеков, так же как и толтеки, были знакомы с несколькими наркотическими растениями. Испанский монах Саагун предположил, что пейот давал ацтекам храбрость в бою и освобождал их от страха, голода и жажды. Пейот пришел к ним из отдаленных северных пустынных районов Мексики и современного Техаса. Ацтекское население мексиканских долин не знало растение в его естественном виде, поскольку на севере пейот сначала сушили, а затем отправляли за сотни миль на юг (Сэффорд 1916).
Религия ацтеков и применение галлюциногенов
Ацтекам был присущ политеизм. Представления о магических, безличных и оккультных силах преобладали в сознании религиозных функционеров. Многочисленный класс жрецов и жриц был связан с культами различных богов. Они толковали предсказания, исполняли ритуалы и проводили церемонии для умиротворения своих богов. Официально назначенный священник находился в жесткой конкуренции с предсказателями - группой людей, унаследовавших древнее искусство магии. Их эмпирические знания целебных свойств растений вызывали у остальных людей веру в их сверхъестественные возможности (Касо 1958). Массы людей глубоко верили в этих предсказателей, которые, вероятно, не обходились в своей деятельности без растительных галлюциногенов. Считалось, что сила растений передается знахарю и позволяет ему вызвать на помощь духов.
Здесь уместно использовать полинезийское понятие "мана" для описания веры в то, что человек, употребивший священное растение, должен стать обладателем его силы и способен в этом случае подчинить себе дух растения, направляя его на свершение добрых или злых деяний. Таким образом, растения могли использоваться знахарями для распознания колдовства, лечения болезни и предсказания будущего. Или же, выстраивая растения в соответствии с их предполагаемой силой, можно было причинить вред врагу.
Известно, что во время коронации Монтесумы в 1502 году, для празднования этого события использовали теонанакатл (божественный гриб). В честь восхождения Монтесумы на трон были в огромном количестве казнены пленные. Их плоть была съедена, а банкет начался после того, как сердца несчастных были принесены в жертву богу. После жертвоприношения каждый из присутствующих умылся в человеческой крови. Сырые грибы были поданы гостям, которых, как писал Дюран (1964), они словно лишили рассудка, приведя в состояние, намного худшее, чем если бы они выпили огромное количество вина. Участники пира были настолько пьяны, что многие расстались из-за этого с собственной жизнью. У них были видения и откровения, связанные с будущим, и летописцу казалось, что сам дьявол говорит с ними в их безумии. Когда грибная церемония закончилась, приглашенные гости ушли.
Монтесума приглашал соперничающих правителей на празднества, которые проходили три раза в году. Один из этих важных праздников назывался "праздником откровений", когда приглашенные сановники и Монтесума (или его представитель) ели дикие грибы. Испанцы, описывая воздействие грибов, всегда вызывали в воображении дьявола. Однако мы никогда не узнаем, действительно ли ацтеки видели что-либо похожее на христианского дьявола. Их видения, на самом деле, могли быть духами из их пантеона, с которыми они поддерживали связь. Священные грибы играли такую важную роль в жизни ацтеков, что индейские племена, обложенные данью императора, платили ее опьяняющими грибами (Шультс 1940). Один испанский священник писал, что для ацтеков их ритуальные грибы - то же, что гостия в христианстве, с помощью этой горькой пищи, "они получали своего бога через причастие".
Способность предвидения, которую давали человеку различные галлюциногены, была чрезвычайно важна для ацтеков. Они верили, что тот, кто съедал эти священные растения, должен был получить второе зрение и силу пророка. Благодаря этому, он мог узнать личность вора, найти пропавшие предметы, предсказать исход сражения или нападение враждебного племени. Испанский ботаник и летописец Эрнандес, посланный в Новый Свет королем Филиппом II, писал о жрецах, которые ели семена ололюки для вступления в контакт со своими богами и получения от них посланий. В состоянии галлюцинаторного бреда у них возникали тысячи видений и галлюцинаций. Сила предвидения, заключенная в растениях, особенно важна была для жрецов. Колдуны же направляли эту силу во вред людям, которым они были не по нраву. Считалось, что в семенах растений обитает дух, и если съесть растение, то можно стать обладателем силы пророка (Шультс 1970). Божественные грибы подавались во время священных церемоний. Когда участники церемонии ели грибы с медом, и начинало сказываться их действие, ацтеки начинали танцевать и плакать, и у них начинались галлюцинации - такая запись сохранилась во флорентийской рукописи. Остальные с важным видом входили в свои жилища и сидели там, витая в грезах. Видения включали в себя пророчества их собственной смерти, сцены сражений и военнопленных, которых человек должен был захватить в битве. Некоторые в своих грезах видели себя богачами. Человек мог увидеть под воздействием грибов все, что было способно сделать его счастливым. После того, как опьянение заканчивалось, люди советовались между собой и разговаривали друг с другом о своих видениях.
Грибы часто были необходимым атрибутом праздников в честь военных побед или коронации императоров. Их использовали для торжественных случаев, и они нередко скрепляли узы дружбы между потенциальными врагами. Дюран (1964) вспоминает один такой случай, когда ацтеки в войне против мецтитланов потеряли больше мужчин, чем взяли в плен. По окончании войны они пригласили правителей соседних государств и приготовили много еды для пиршества. Короля ацтеков звали Тисок. Во время празднований в честь его возведения на престол все присутствующие ели дикие грибы - сорт, который лишал людей чувств. После торжеств, продолжавшихся четыре дня, вновь коронованный Тисок щедро одарил гостей и совершил жертвоприношение мецтитланов.
Когда испанцы вторглись в Мексику в шестнадцатом веке, они стали преследовать жрецов и знахарей, употреблявших священные растения в религиозных ритуалах. Какие бы видения не приписывали люди различным растительным галлюциногенам, церковные прелаты делали заключение, что в них присутствует сам дьявол. Насколько нам известно, испанские священники никогда сами не употребляли галлюциногены и лишь с недоверием пересказывали сообщения, полученные ими от местного населения. Многие священники были неистовыми противниками наркотических растений из-за того религиозного значения, которое придавали им ацтеки. Хотя последние рассматривали многие из этих растений как божественных посланников, способных перенести человека в мир душ, для испанцев они были тем, что мешало их собственной миссионерской деятельности и возможности отдать души Христу. Не удивительно, что европейцы противостояли применению галлюциногенов с такой решимостью, поддерживая при этом с неподдельной заботой использование других лекарственных растений.
Испанцы, с присущей их культуре микофобией, сразу же проявили огромное отвращение, наблюдая употребление галлюциногенных грибов. Общение со сверхъестественным в католицизме основано не на сокровенном познании индивидуума, а скорее на его членстве в сложной иерархической структуре и слепой вере в ее доктрины. Связь личности с духовным миром осуществляется священниками, и любые индивидуальные мистические контакты, уже по самой сути христианства, воспринимаются с оглядкой на официальные авторитеты. Более того, вера индейца в способность человека, употребляющего снадобье, получать власть над духом, обитающим в растении, абсолютна несвойственна сознанию европейца. Таким образом, основное предназначение растений, заключавшееся в том, чтобы дать человеку власть над неведомым и "силу", которую он мог направить на добрые или злые цели, полностью противоречило концепции христианства. В христианской традиции человек играл роль просителя перед более высоким духовным авторитетом. Действительно, можно утверждать, что отвращение испанцев к употреблению ацтеками ритуальных растений было вызвано не их неприязнью к подобным растениям как таковыми, а в силу фундаментального противостояния теологических и религиозных структур. В средние века в Европе при изготовлении колдовских снадобий использовали различные галлюциногенные растения, такие как белена, мандрагора и белладонна. Очевидно, они были частью и испанской фармакопеи.
Хотя испанцы были весьма недовольны применением ацтеками священных растений, и католические священники не употребляли их, конкистадоры не отказывались от использования определенных растений, когда у них была в этом нужда. Одна из историй повествует о том, как Кортес давал в Тлахкале своему отряду пейот, чтобы легче перенести усталость в походе (Торо 1954). Тем не менее, испанцы были так педантичны в своей неприязни, что культы, связанные с употреблением галлюциногенов, на целых четыре столетия ушли в подполье (Шультс 1960). Под страхом наказания за свои предрассудки мексиканцы хранили свои священные и магические растения втайне от завоевателей. После установления испанского владычества культура ацтеков угасла, и сегодня коренные племена нахуалов живут в местах изгнания в чрезвычайной бедности. Уже долгое время невозможно найти хоть какие-то следы древней медицины и фармакологии в их сегодняшней религиозной жизни (Дель Посо 1967). Хотя Гордон Вэссон, благодаря антропологу Уитландеру, обнаружил в начале 50-х годов в предгорьях Оахэки употребление священных грибов в отдельных деревнях, где их использовали для предсказаний будущего и лечения болезней (Вэссон и Вэссон 1957).
Знахарство и духовенство
Знахари и жрецы были теми, кто постоянно использовал священные растения. К моменту испанского вторжения в Новый Свет у ацтеков была специальная высшая каста, состоявшая из тысяч жрецов, в обязанность которых входило объяснение намерений и желаний богов. Жрец, которого у ацтеков называли кальмекзк, запоминал традиции и историю, а также владел общими знаниями. Религиозные деятели применяли такие галлюциногены как ололюки и священные грибы, чтобы лечить пациентов, которые нуждались в их помощи. Для определения причины недуга и способа лечения использовались галлюцинаторные видения (Шультс 1941). Часто применяли стимуляцию чувствительности, когда музыка, благовония и танцы становились частью ритуального действа (Дель Посо 1967). Помимо галлюциногенных растений у ацтеков была впечатляющая фармакология, связанная с другими растениями, включая целые ботанические сады. Пациенты свободно получали растения каждый раз, когда они приходили вновь и рассказывали жрецу о том, как проходит лечение их болезни. У ацтеков существовали книги, которые священники могли использовать в качестве руководства по лечению недуга или общению со сверхъестественными силами.
Знахаря или колдуна у ацтеков называли тикитл. Несколько испанских священников описали его действия. Считалось, что знахарь получал свою силу сверхъестественным путем. На несколько дней он мог входить в транс, который сложно было отличить от смерти. Во многих случаях роль колдуна не являлась злонамеренной, и на него смотрели просто как на мудрого человека, врача или как на того, кто способен предсказать будущее и установить причину недуга при помощи табака, ололюки или neйoma, Если человек начинал хиреть, колдун должен был уметь снять заклинание с этого человека, наложенное другим колдуном. В таких случаях важную роль в установлении причин болезни играло ололюки. Пациент, после того как выпьет снадобье, настоянное на этом растении, должен был сообщить знахарю, кого он подозревает в колдовстве (Шультс 1941).
Жрецы часто собирали семена ололюки и использовали их при изготовлении мазей, которые втирались человеку, чтобы сделать его бесстрашным или успокоить боль. Растение, в каком бы виде оно не было, употребляли только в уединенном месте. Считалось, что прием внутрь слишком большого количества ололюки может привести к безумию. Один летописец говорит об использовании пейота и ололюки жрецами и знахарями для своих заклинаний (Брукс 1938). Растения считались настолько священными, что сборщики, прежде чем пуститься на их поиски, яростно подвергали себя духовному очищению. Святой обязанностью считалось даже расчистить землю в том месте, где растет ололюки (Сэффорд 1916).
Одно заклинание для вызова духа ололюки записал и оставил нам Хакинто де ла Серна: "Приди вновь, приди сюда, Зеленая Женщина. Вот зеленый жар и коричневый жар. Ты унеси алый жар и желтый жар. Я посылаю тебя к семи пещерам. И я приказываю тебе, не откладывай это до утра или до следующего дня - раньше или позже ты будешь вынуждена сделать это! Кто есть бог, сильный и всемогущий? Кто способен разрушить работу рук твоих? Это я, тот, кто приказывает тебе, я - владыка очарования" (Сэффорд 1916).
Семена ололюки были так почитаемы, что перед ними ставили зажженные свечи. Они хранились в специально предназначенных для этого ящичках, и в священных нишах ацтекских жилищ им делались жертвоприношения. И это, несмотря на недовольство испанцев, пытавшихся искоренить эту практику (Торо 1954).
Испанский прелат Акоста нашел употребление священных растений омерзительным, что в общем неудивительно, так как он писал о жрецах, использовавших снадобье, приготовленное из ядовитых пауков, скорпионов, саламандр и гадюк. Этих тварей сжигали в очаге храма, а золу вместе с табаком растирали в ступке. К смеси добавляли ололюки и на основе всего этого делали напиток. Считалось, что он способен лишить человека чувств. Зелье использовали также для подношения богам, называя его "божественной пищей". С помощью снадобья, как писал Акоста, "жрецы становились безжалостными и полностью лишались страха. Ночью они оставались одни в темных пещерах и похвалялись потом, что сила, заключенная в смеси, отпугивала от них даже диких хищных зверей" (Шультс 1941). Петун - так называли эту смесь (по названию табака, использовавшегося при ее изготовлении, что говорит о месте табака среди психотропных растений мексиканских индейцев) - применялась для исцеления ослабленных болезнью людей. Ее также называли божественным лекарством. Со всех концов люди шли к жрецам, прославившимся своими познаниями в применении снадобья. Известна и другая смесь на основе табака и ололюки, которая вызывала онемение кожи и использовалась как пластырь.
Заключение
Обычай применения многих психотропных растений у ацтеков имеет давнюю историю. Во все времена, от эпохи варварства до создания сильной империи, такие растения как пейот и божественные грибы применялись для достижения контакта со сверхъестественными силами. Эти растения получили широкое распространение в долинах Мексики, а ацтеки стали теми, кто узаконил их использование и, в конечном итоге, сделал привилегией жрецов, знати и личных гостей императора. Нам известно, что ацтеки сурово наказывали пьянство, связанное с употреблением алкоголя, независимо от общественного положения человека. А вот опьянение, вызванное "божественными посланниками", получало, по-видимому, совсем иную трактовку. Можно не сомневаться, что виной этому было то явное различие, которое делали ацтеки между напитками, полученными в результате брожения, и теми снадобьями, чьи свойства позволяли им вступать в контакт с богами, лечить болезни и предсказывать будущее. По мере все более сильного расслоения ацтекского общества галлюциногенные растения все в большей степени употреблялись особыми группами людей для удовлетворения общественных нужд, в то время как жизнь простого крестьянина оставалась примером умеренности и воздержания.
|
