Казачество и присоединение
Кыргызстана к России
Можно долго спорить о том, что произошло с Кыргызстаном в ХIХ в. – было это добровольным вхождением, насильственным завоеванием или взаимовыгодным альянсом. Несомненно, что этот процесс был сложным, неоднозначным, противоречивым. Естественно, что и казачество участвовало в нем, исходя из задач, стоящих в том или ином регионе в соответствии с особенностями эпохи.
Процесс присоединения был сложным уже потому, что желание правителей ряда кыргызских родов покончить с междоусобицей и встать под защиту более могущественного соседа – России иногда сопрягалось с экспансионистскими притязаниями царской администрации, а порой и жестоким (в случае сопротивления) обращением российских военных отрядов с мирными жителями.
Еще только шло постепенное распространение российского влияния, а военный губернатор Западной Сибири Г.Х. Гасфорд уже писал М. Хоментовскому 12 октября 1856 г.: "Нам, прежде всего, нужно упрочить наши казачьи водворения в Заилийском крае и привязать к себе разные колена дикокаменных киргизов, поддерживая в них неудовольствие и враждебный дух против кокандцев".
Отзываясь на просьбы предводителей ряда кыргызских родов 5 февраля 1860 г. начальник Алатавского округа Г.А. Колпаковский отправил из Верного в Прииссыккулье два отряда. Один – в 70 казаков с двумя ракетными станками и двухмесячным запасом продовольствия под командованием сотника Жеребятьева спустя 10 дней достиг озера. Сам Жеребятьев, неоднократно бывавший здесь, и переводчик хорунжий Бородин, знали кыргызский язык и поэтому легко установили контакт с местными жителями.
Инструкции, которые получил от Колпаковского командир второго отряда (и всей экспедиции) М.И. Венюков – известный этнограф и географ, специально оговаривали: "Экспедиция эта не должна иметь враждебного характера ... следует строго не допускать солдат, а в особенности казаков, ни к каким населениям бесплатными поборами и обидам дикокаменных киргизов..." Эта оговорка, думаем, была к месту – Колпаковский знал некоторые "слабости" казаков, склонных иной раз к подобным поступкам.
Появление группы российских войск под командованием Венюкова перевесило чашу весов – многие манапы Прииссыккулья отказались от прококандской ориентации, и военных столкновений с кочевниками не было. В Чуйской долине ситуация была сложнее – там находилось несколько мощных укреплений. Достаточно сказать, что еще в 1856 г. Колпаковский отмечал: "Каждый год наши киргизы более или менее подвергаются нападениям ташкентского отряда, находящегося в Пишпеке и до тех пор, пока Пишпек не будет в наших руках, Большая Орда не будет спокойна".
Поэтому в Чуйскую долину был отправлен большой отряд полковника Генерального штаба И.Э. Циммермана, нежели прежняя экспедиция Венюкова. 26 августа 1860 г., взяв кокандскую крепость Токмак, Циммерман двинул свой отряд на Пишпек. Оцепив крепость казачьими пикетами и разъездами, отряд занял исходные позиции. Артиллерийские обстрелы разрушили крепостную стену и осажденные запросили пощады. Падение стратегически важной крепости изменило отношение сомневающихся манапов, показав слабость Кокандского ханства и мощь вооруженных сил России.
Отметим, что часто вместе с казаками и солдатами на штурм кокандских крепостей Токмак и Пишпек шли аскеры – добровольцы из числа кыргызов и казахов, а среди оборонявшихся были узбеки, кыргызы, казахи, беглые русские солдаты. Были жертвы с той и другой стороны: таковы грубые реалии тех времен и нет никакой необходимости скрывать или акцентировать эти моменты – история уже давно все расставила на свои места. Колонизаторская политика Российской империи не может быть приравнена к роли рядовых участников тех событий, в т.ч. и казаков.
Между тем отряд Циммермана ушел дальше, а кокандцы вновь отстроили пишпекскую крепость. Это подвигло Г.А. Колпаковского самого взяться за дело – в апреле-мае 1862 г. с двумя казачьими сотнями он прошел с рекогносцировкой всю Чуйскую долину, определяя места будущих российских укреплений. К тому времени поднявшие против Кокандского ханства восстание кыргызы племени солто во главе с манапом Байтиком попытались взять штурмом крепость Пишпек, но безуспешно. Тогда восставшие обратились за помощью в Верный, откуда прибыл 1,5-тыс. отряд Колпаковского (пехота, казаки и артиллерия). Отряд и завершил вместе с повстанцами начатое двумя годами раньше дело – крепость была взята 24 октября 1862 г. Об этом событии в донесении командира Сибирского корпуса на имя министра иностранных дел сказано так: "Манап Байтик во время осады охотно доставлял для наших войск порционный скот, юрты и лошадей для разъездов, а по взятии крепости много содействовал в разрушении ее, высылая для этого ежедневно по 500 киргизов". После взятия Пишпека Байтик-батыр участвовал во главе 200 джигитов во взятии кокандских крепостей Мерке, Аулие-Ата, Чимкент. Позже Байтик был удостоен звания капитана и награжден Большой золотой медалью на Анненской ленте и ордена Станислава III степени. Самого Колпаковского за отличия в боях удостоили ордена святого Георгия 4-й степени и звания генерал-майора.
Летом 1863 г. капитан Проценко во главе отряда из 90 верховых стрелков и 97 казаков при одном орудии и ракетном станке прошел вглубь Центрального Тянь-Шаня, укрепляя влияние России на кочевавшие там кыргызские племена.
При продвижении отряда М. Черняева в июне 1863 г. оставляется пикет около кокандской крепости Пишпек, а осенью генерал-губернатор Западной Сибири дал следующее указание Г.А. Колпаковскому: "Я утверждаю сделанное Вами распоряжение зимовать на Иссык-Куле одной роте пехоты, 50 казакам и взводу горной артиллерии и постройки для них средствами отряда временного укрепления и помещения". Так было заложено первое постоянное укрепление – Ак-Суйское.
Вообще нередко история ряда городов и селений на севере Кыргызстана начинается с подобных "казачьих" страниц. Например, село Беловодское началось с казачьего пикета на пересечении Ташкентского тракта с рекою Ключевою из 12 человек, зимовавших здесь в том же 1864 г.
В связи с выяснившимся непрочным положением кокандцев в Семиречье и общей слабостью ханства в Пишпеке предполагалось организовать уже не как передовой, а как один из промежуточных военных постов на пути из Верного в Аулие-Ата. Казачий пикет (что неравнозначно "военному поселению", как ошибочно утверждал Е.Г. Писарской) в Пишпеке обеспечивал связь авангарда с военными тылами. Под защитой казачьего пикета образовался базар, и стали оседать жители будущего города.
Порой казакам ложно приписывается честь создания поселений. Так произошло с В.В. Радловым, который в своем дневнике записал: "...достигли русского селения Теплоключенка ... Это небольшое казацкое поселение..." По всей вероятности Радлова – уроженца Германии, мало знающего семиреченскую действительность, смутили казаки из временного укрепления, составлявшего основную часть его населения. Аналогичная история произошла с Д.Мамырбаевой, писавшей, что в 1874 г. в селе Карабалтинском было 100 дворов крестьян-казаков. Хотя, безусловно, казаки принимали активное участие в появлении этих поселений, как, впрочем, и в основании в 1869 г. города Каракола (в 1889-1921 и 1939-1989 гг. – Пржевальска). Под началом капитана Генерального Штаба А.В. Каульбарса действительно заложили город 6 казаков во главе с урядником Кокориным.
Г.А. Колпаковский в своей деятельности в качестве начальника округа руководствовался многими директивными документами, в том числе касающимися казаков. Так, в положении Сибирского комитета по образованию Алатавского округа, в которую входила часть районов Северного Кыргызстана (1862 г.) определялся порядок административного управления, где, в частности, оговаривалось – как казаки, так и торговые и промышленные люди из русских и азиатцев, иностранные гости и разночинцы находятся в полном ведении начальника округа, который также должен беспокоится об исправном содержании всех казенных зданий и учреждений. Это, безусловно вносило коррективы в планы казачьего освоения края.
Сложно шел процесс присоединения Южного Кыргызстана, хотя еще в феврале 1865 г. один из манапов обратился к начальнику передовой – Новококандской линии, где просил: "О присылке ему сотни казаков для утверждения киргиз за собой". Не гнушался пользоваться защитой казаков и один из последних кокандских ханов Худояр, который 22 июля 1875 г. захватив казну, со всем семейством, гаремом и придворными под прикрытием остатков своих войск и казачьего взвода бежал из Коканда в Ходжент от гнева восставших узбеков, кыргызов, таджиков, кипчаков.
Значителен вклад казаков в присоединение Памиро-Алая. Очевидец событий 1875-76 гг. рассказывал: "Народ повсеместно ликует, узнав о присоединении к России... По дороге жители кишлаков встречали (российские войска. – авт.) радостно, везде достархан. Командование казачьих подразделений, шедших в авангарде российских войск к намеченным новым границам, было кровно заинтересовано в хороших отношениях с местными жителями.
Не везде присоединение проходило мирно. Вот что писал туркестанский генерал-губернатор К.П. фон Кауфман: "Война в Коканде вывела из строя нашего гораздо более офицеров и нижних чинов, чем Хивинская экспедиция 1873 г. Война в 1875 г. проходила не с ханами и эмирами, а с народными страстями".
Как бы то ни было, уже весной 1876 г. более 600 кибиток кыргызов обосновались вблизи крепостного укрепления Гульча, в котором всегда стояли казаки. Казаки же обучили окрестных кочевников сенокошению. Это не было альтруизмом – у кыргызов стали закупать провиант, сено, арендовали лошадей. Кыргызов нанимали для выполнения каких-либо работ. Т.е. соседство казаков и кыргызов определяло и характер их взаимовыгодного сотрудничества. Более того, в кризисных ситуациях кыргызы получали существенную помощь от казаков. Известно, например, что во время голода 1899-1900 гг. "нижние чины добровольно отказывались от пайков в пользу киргизов, и многие семьи последних ежедневно кормились и обогревались на постах отрядов". Поэтому в течение почти 50 лет кыргызы и не думали уходить из-под прикрытия казаков, находя это для себя выгодным и безопасным.
В 1885 г. на правом берегу реки Кызыл-Суу возводится и пограничное укрепление Эркечтам, в котором, сменяясь, всегда находился взвод казаков. Сохранилось описание и фотографии укрепления – в плане это обширный прямоугольник, обнесенный высокой стеной с бойницами и редутом в виде широкой башни, где располагались и казармы для казаков. Эркечтам запирал ущелье, прикрывая расположенный ниже таможенный пост № 399, который успешно боролся с контрабандой. Любопытно, что расположенное в районе с исключительно коренным населением, это укрепление с 1886 г. стало постоянным местопребыванием волостного правителя.
Казаки находились не только в стационарных укреплениях. На одной из старинных фотографий, запечатлевших походный лагерь на Алае, ясно различаются ряды уральских казаков – у них приметные высокие черные папахи и окладистые бороды – напоминание о старообрядческом происхождении.
Кроме уральцев (6 сотен), оренбуржцев (8 сотен и батарея) и сибирцев принимали участие в присоединении Южного Кыргызстана, становлении новых государственных границ уже и свои – семиреченские казаки. Вместе с казаками кыргызские добровольцы под командованием манапа Шабдана Джантаева участвовали в присоединении Южного Кыргызстана, одинаково заинтересованные в стабильности положения в крае.
Надо отдать должное: и спустя годы казаки сохраняли память о былых походах – на похоронах войскового старшины милиции Шабдана в 1912 г. был выстроен почетный караул из полусотни сибирцев, а от уральцев выделены средства. Уездный начальник, казачий войсковой старшина П.Н. Затинщиков нес гроб манапа.
|
