СООТНОШЕНИЕ НЕВЕРБАЛЬНЫХ И ВЕРБАЛЬНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ ПРИ ВОСПРИЯТИИ И ПРИ ВОЗДЕЙСТВИИ
В.А. Зуев
Кубанский государственный университет
Россия, г. Краснодар
Статья посвящена соотношению невербальных и вербальных элементов при восприятии и при воздействии.
Информация о соотношении невербальных и вербальных элементов при восприятии и при воздействии очень важна. Как справедливо считал выдающийся ученый А.А. Реформатский, и на что вслед за ним указывает исследователь-лингвист Г.Е. Крейдлин, без решения вопросов о том, как происходит невербальная коммуникативная деятельность и каково ее реальное соотношение с вербальной деятельностью, практически немыслимо не только моделирование коммуникативных систем, но и мыслительного процесса.
В отечественной лингвистике существует три основных подхода, характеризующих роль невербальных элементов в их соотношении с вербальными. Так, Г.В. Колшанский рассматривает первые как вспомогательные средства общения, вторичные относительно номинативной и коммуникативной функций языка. Он отмечает, что «понятие «паралингвистика» есть прежде всего функциональное понятие, поэтому и саму паралингвистику следует определять как вспомогательную область лингвистики, изучающую функциональное использование неязыковых средств для формирования конкретного речевого высказывания» [2]. Это первый подход. Исследователь Е.М. Верищагин характеризует невербальное как средство сопровождения речи, вне значимости, но в то же время как значимый субститут речевых отрезков. Это второй подход.
Третий же подход, на наш взгляд, наиболее верный; он соответствует новейшим изысканиям по данной проблеме в различных смежных областях знаний – антропологии, физиологии, психологии и др. Сторонник этого подхода Н.И. Горелов рассматривает невербальные компоненты как обязательные, значимые и первичные относительно момента развертывания речи. Он пишет, что «процесс выражения мысли можно рассматривать принципиально иначе: невербальная внутренняя программа эксплицируется так, что вербальные средства замещают всякие иные средства общения только в случае, если последние оказываются менее эффективными и экономными» [1].
Исследователь Т.М. Николаева также справедливо замечает (2002), что «речевое общение не может быть фактом коммуникации без паралингвистического сопровождения. Поэтому паралингвистические средства представлены в каждой языковой единице» [4]. Эти же мысли содержатся в выводах ученого В.Ф. Филатовой, на примере обрядовой культуры доказывающей зависимость вербального знака от речевой ситуации.
В ходе психологических исследований также установлено, что в общем случае невербальные элементы превалируют над вербальными. Так, профессора Р. Бердвиссл и Р. Гаррисон в ходе экспериментов пришли к следующим результатам: 35% информации в общении поступает посредством лексических единиц (с их вокальным сопровождением) и 65% – невербальным путем; в среднем человек говорит словами в день только в течение 10-11 минут, причем каждое предложение звучит не более 2,5 секунд.
Профессор М. Арджиль в своей статье, опубликованной в «Британском журнале социальной и клинической психологии» (1970) указал на то, что параметры воздействия в общении определяются исходя из следующего соотношения: за счет вербальных средств передается примерно 7%, а за счет невербальных (мимики, жестов, телодвижений, интонации и т.п.) передается около 93% всей информации. Он экспериментально подтвердил и аргументировал тот факт, что контекст является определяющим.
Один из самых цитируемых в научном мире специалистов в области коммуникации А. Пиз, соглашаясь с выводами коллег, отмечает в своих работах, что невербальное заключает в себе почти в пять раз больше информации, чем слова. Он убеждает, что вербальный канал используется в основном для передачи предметной информации, а невербальный канал – с целью обсуждения и установки межличностных отношений.
Исследовательница педагогического общения Е.А. Петрова также подтверждает важное значение невербального, особенно на уровне первичного контакта. Она приводит данные, что 92% получаемой информации при знакомстве в первые 12 секунд общения является невербальной.
Также в ходе экспериментов доказано: основные сведения друг о друге собеседники получают в течение первых 20 минут. Примечательно также, что женщины оценивают мужчину за 45-60 секунд, обращая при этом особое внимание на речь, глаза, прическу, руки, обувь, одежду.
Однако, вместе с тем, зарубежные и отечественные ученые, данные которых приводятся выше, говорят о контекстуальной асимметрии вербальных и невербальных средств. Последние могут варьироваться, проявляясь в большей или меньшей степени, не только на разных этапах собственно акта коммуникации, но и в зависимости от пола, возраста, образованности, физического и эмоционального состояния, социального статуса и других факторов, например, обусловленных межкультурными различиями.
Так, если говорить о культурах, то они резко отличаются по степени выраженности эмоций при общении, в частности по интенсивности жестикуляции – высоко- и низкокинесические. Известно, что в Европе интенсивность жестикуляции возрастает с севера на юг. Она минимальна у скандинавов, норвежцев и датчан, но максимальна у испанцев, португальцев, южных итальянцев и греков.
Подобные закономерности прослеживаются и на территории европейской части бывшего СССР: минимальное использование жестов характерно для жителей Севера (поморов, карелов, коренных жителей Новгородской области); максимальная степень кинесичности при общении отмечается у кавказцев. К слову, в НЛП постулируется взаимосвязь между ведущей репрезентативной системой человека (кинестетической, визуальной, аудиальной), интенсивностью производимой им жестикуляции и местом постоянного проживания. Например, находят подтверждение предположения о том, что на Кавказе основной для жителей является кинестетическая система, базирующаяся на тактильных ощущениях. Поэтому в «горской» культуре широко развита форма приветствия – взаимообъятия («братание»).
Психологами также установлено, что около 70% информации воспринимается посредством наблюдения. Память человека способна сохранить до 90% из того, что человек делает, 50% из того, что он видит и только 10% из того, что он слышит. Эти данные определяют возможные корректировки в моделировании систем восприятия и воздействия.
Невербальные элементы, за исключением знаков, символов и некоторых эмблем, имеют, как доказано, бессознательную природу, а значит и доверия к ним больше. Ученые пришли к выводу, что степень доверия словам составляет всего лишь 20%, тогда как степень доверия «языку тела» (позе, жестам, взаиморасположению собеседников) – 30%, а больше всего человек доверяет интонации собеседника и другим паралингвистическим компонентам (темп речи, пауза, смешки и т.д.). Это всецело отвечает «верификационной концепции внушения», которую предложил профессор А.М. Свядощ.
Согласно этой концепции «в мозге человека протекают процессы верификации информации, то есть определения ее достоверности… Особенность внушения кроется в том, что помимо основной (семантической) информации, определяющей содержание внушения, вводится еще добавочная – верифицирующая – информация, повышающая достоверность основной… Добавочную информацию несет голос, мимика, авторитет. Если этой добавочной информации не будет или окажется недостаточно, то эффекта внушения не наступит» [5].
Другое свойство невербальных посланий, доминантно отличающее их от вербальных, выражается в том, что они реализуются раньше слов и служат своеобразным фоном перед началом беседы. По ним уже с первых секунд можно судить о психологическом состоянии собеседника. Их декодирование дает больше информации о человеке, чем собственно анализ речи.
Исходя из вышеизложенного и учитывая огромный прагматический потенциал невербальных элементов, можно говорить об их большом значении в общении. Однако абсолютизировать это значение нельзя, особенно до степени игнорирования естественного языка. Ведь он является основным носителем информации (это наиболее мощная и универсальная знаковая система). Подход же, опирающийся на антропологические свидетельства о том, что коммуникация среди слышащих может осуществляться без слов, весьма спорен. Даже В. Вундт и Н. Марр (приверженцы гипотезы о ручных жестах) указывают на то, что общение с помощью рук неэкономично, содержит небольшое число знаков. Звуковая речь отличается от жестов большей обобщенностью звуковых единиц, большей комбинаторной возможностью для обозначения ситуаций, легкостью воспроизведения и экономичностью.
Хотя необходимо отметить, что, например, в мировой журналистике существуют примеры-приемы подачи невербального без вербального сопровождения. Так, телерадиокомпания Би-Би-Си практикует полностью эпизодические сюжеты, которые лишены журналистского текста. У нас «немые» сюжеты в эфире не закрепились, однако фрагментарная подача имеет место с традиционным замечанием: «без комментариев».
Вообще же, как нам представляется, необходимо отказаться от утверждения первичности / вторичности невербальных и вербальных элементов и возникновения на этой основе некоего конфликта. Следует понимать, что вербальное и невербальное – это неразрывное. Одно дополняет другое, в результате чего образуется «прекрасный союз» и этот союз «производит прекрасное действие» [3]. Особенно четко прослеживается зависимость второго от первого и первого от второго при вербальном представлении невербального как в устных, так и в письменных текстах.
Литература
1. Горелов Н.И. Невербальные коммуникации. М., 1980.
2. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 1975.
3. Кошанский Н.Ф. Частная риторика. СПб., 1840.
4. Николаева Т.М. Паралингвистика // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 2002.
5. Свядощ А.М. Неврозы. М., 1982.
Валерий Александрович Зуев, к. филол. н., доцент
E-mail: nonverbal@rambler.ru
|
