Документ 2.
«Внутренность редута была ужасна; трупы были навалены друг на друга, и среди них было много раненых, криков, которых не было слышно; всевозможное оружие было разбросано на земле; все амбразуры разрушенных наполовину брустверов были снесены, и их можно было только различить по пушкам, но большинство последних было опрокинуто и сорвано с разбитых лафетов. Я заметил среди этого беспорядка труп русского артиллериста, у которого было три ордена в петлице: казалось, что храбрец еще дышит; в одной руке он держал обломок сабли, а другой крепко обнимал пушку, которой так хорошо послужил. Неприятельские солдаты, занимавшие редут, предпочли погибнуть, чем сдаться». Французский офицер Лабом
Документ 3.
«Эта битва, названная французами битвой на Москве, а русскими - Бородинской, началась в 6 часов утра и продолжалась до наступления ночи без перерыва. С обеих сторон огонь был ужасен. Обширное пространство, на котором шла битва, было во всех направлениях изрыто ядрами, и поте ри были громадны с обеих сторон. Русские весь день шаг за шагом отстаивали свои позиции, становясь на новую, когда не могли удерживать старой, с которой мы их оттеснили, и только среди ночи массы их начали окончательно отступать к Можайску.
Я уверен, что если бы использовано было одушевление войск, если бы движения их были целесообразны и атаки единодушны, сражение вышло бы решительное и русская армия была бы уничтожена. Может быть, война закончилась бы на берегах Москвы. Такие мысли приходили на другой день офицерам и старым солдатам при виде количества пролитой крови: неприятель уступил нам несколько миль опустошенной страны, и надо было опять сражаться».
Французский офицер Гриуа
Документ 4.
«Утром мы были изумлены: русская армия исчезла. Какое грустное зрелище представляло поле битвы! Никакое бедствие, никакое проигранное сражение не сравняется по ужасам с Бородинским полем, на котором мы остались победителями. Все потрясены и подавлены. Армия неподвижна, она теперь больше походит на авангард. Многие солдаты отправляются в окрестности искать пропитания или дров.
Решительно ни на одном поле сражения я не видел до сих пор такого ужасного зрелища. Куда ни посмотришь, везде трупы людей и лошадей, умирающие, стонущие и плачущие раненые, лужи крови, кучи покинутого оружия; то здесь, то там сгоревшие или разрушенные дома.
Огромная площадь трех главных редутов взрыта ядрами; на ней виднеются тела, разбросанные части тел, глубокие ямы, вырытые снарядами, с погребенными на дне их трупами. Ясно видны те места, где разорвавшимся снарядом разбиты лафеты пушек, а кругом убиты все - люди и лошади. В некоторых местах битва была такой ожесточенной, что трупы нагромождены там кучами. Солдаты роются не только в мешках, но и в карманах убитых товарищей, чтобы найти какую-нибудь пищу. Трудно представить что-нибудь ужаснее внутренних частей главного редута. Кажется, что целые взводы были разом скошены на своей позиции и покрыты землей, взрытой бесчисленными ядрами. Тут же лежат канониры, изрубленными кирасирами около своих орудий; погибшая тут почти целиком дивизия Лихачева, кажется, и мертвая охраняет свой редут.
Иногда под кучами мертвецов завалены раненые, призывов и стонов которых никто не услыхал в течение ночи. С трудом извлекают некоторых из них. Одежда и оружие - все покрыто грязью и кровью; штыки согнулись от ударов по лошадям». Французский офицер Боссе
Документ 5.
«На левом фланге происходила жесточайшая битва; русские мужественно держались в окопах. Французы за каждый шаг вперед платили несметною потерей людей. Нельзя не удив ляться отчаянию, с каким они лезли на смерть; нельзя не удивляться присутствию духа русских, с каким они защищались, удерживая стремление превосходящих сил неприятеля.
Тут открылось передо мною обширное поле сражения. Я видел, как наша пехота в густых массах сходилась с неприятельскою; видел, как, приближаясь одна к другой, пускали они батальный огонь, развертывались, рассыпались и, наконец, исчезали; на месте оставались только убитые, а возвращались раненые. Другие колонны опять сходились и опять таким же образом исчезали. Пехота неприятельская лезла на вал со всех сторон и была опрокидываема штыками русских в ров, который наполнялся трупами убитых; но свежие колонны заступали места разбитых и с новой яростию лезли умирать; наши с равным ожесточением встречали их и сами падали с врагами».
Русский офицер И.Т. Радожицкий
Документ 6.
«Французы метались с диким остервенением; русские стояли с неподвижностью твердейших стен. Одни стремились дорваться до вожделенного конца всем трудам и дальним походам, загрести сокровища, им обещанные, и насладиться всеми утехами жизни в древней знаменитой столице; другие помнили, что заслоняют собою сию самую столицу, сердце России и мать городов. Многие батареи до десяти раз переходили из рук в руки. Бомбы, ядра и картечи летали здесь так густо, как обыкновенно летают пули: а сколько здесь пролетело пуль! Вечер наступал, и неприятель начал уклоняться. Русские устояли. Они сражались под отечественным небом и стояли на родной земле».
Русский офицер Ф.Н. Глинка
Кто победил в Бородинской битве?
Мнение историков
Б.С. Абалихин: «Чья это победа? На мой взгляд, ничья. Ни Наполеон, ни Кутузов не добились главных целей. Французский полководец намеревался разгромить русскую армию и заставить Россию заключить выгодный для него мир. Кутузов ставил задачей отстоять Москву».
Е.В. Тарле: «Победа моральная была бесспорна. А в свете дальнейших событий можно утверждать, что и в стратегическом отношении Бородино оказалось русской победой все-таки большей, чем французской».
А.З. Манфред: «То была победа нравственная, но еще оставалась нерешенной задача материальной победы над вторгнувшейся в Россию армией».
Н.А. Троицкий: «Действительно, с точки зрения материальной, Наполеон был вправе объявить себя победителем: он захватил все основные пункты русской позиции».
Мнение современников
А.П. Ермолов: «Французская армия расшиблась о русскую армию».
Наполеон: «Из всех моих сражений самое страшное то, которое я дал под Москвой. Французы показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми».
Мнение писателя Л.Н. Толстого: «Бородинское сражение есть лучшая слава русского оружия, есть победа. Прямым следствием Бородинского сражения было бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель 500-тысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую первый раз под Бородином была наложена рука сильнейшего духом противника».
Оставление Москвы. Пожар в Москве
Документ 1.
«С потерей Москвы не потеряна еще Россия. Первой обязанностью поставляю себе сохранить армию и сблизиться с теми войсками, которые идут к ней на подкрепление. Самым уступлением Москвы приготовлю неизбежную гибель неприятелю. Посему я намерен, пройдя Москву, отступить по Рязанской дороге. Знаю, вся ответственность обрушится на мою седую голову, но я жертвую собой для блага отечества. Приказываю отступать!»
М.И. Кутузов
Документ 2.
«По известию, что под стенами Москвы назначено дать неприятелю сражение, оставшиеся жители приготовляли себя к оному. Но в понедельник, т.е. 2 сентября, поутру удалилась из Москвы градская полиция вместе с чиновниками и пожарными трубами. Везли во множестве через город пушки. И шло русское войско в большом количестве и скорым походом, имея направление от Тверской к Рогожской заставе.»
Очевидец А.А. Карфачевский
Документ 3.
«Ничего, казалось, не давало нам следа обитаемости города; дорога, по которой мы шли, была так пустынна, что мы не только ни одного москвича, но даже и французского солдата не встретили. В этой торжественной тишине и полном одиночестве не слышно было ни звука, ни возгласа; руково дил нами один страх, увеличившийся еще более при виде густого дыма, высоким столбом поднимавшегося в центре города. Сначала мы было подумали, что загорелось несколько магазинов, которые по своему обыкновению перед уходом зажгли русские».
Французский офицер Лабом
Документ 4.
«Через два дня после нашего прибытия начался пожар. Сначала он не казался опасным, и мы думали, что он возник от солдатских огней, разведенных слишком близко к домам, почти сплошь деревянным».
Наполеон
Документ 6.
«Наполеон вышел из кремлевского дворца около девяти часов; в этот момент привели еще двух поджигателей, захваченных на месте преступления. Они были в мундирах будочников. Подвергнутые допросу в присутствии императора, они повторили то, что заявляли уже раньше: от своего начальника они получили приказ поджигать все; дома были помечены, и все было приготовлено для поджога в различных кварталах по приказу; их офицеры распределили их по различным кварталам небольшими отрядами; приказ приступить к поджогу был дан им вчера вечером и вновь повторен утром одним из начальников...»
Адъютант Наполеона А. Коленкур
Отечественная война 1812 года. Тарутинский маневр. Изменение в соотношении сил русских и французов после оставления Москвы
Документ 1.
«Неприятель распустился в Москве, как губка в воде!»
М.И. Кутузов
Документ 2.
«Полководец не столь искусный, вероятно, устремился бы защищать и оспаривать у неприятеля дорогу Петербургскую, открыв через то набегам его все прочие области России, из которых армия пользовалась всеми жизненными средствами и получала подкрепления; но Кутузов, как вождь, летами и опытом умудренный, сделал движение, совершенно тогдашним обстоятельствам приличное. Ибо, если бы неприятель и вздумал идти на Петербург, то вся армия, ступая шаг вправо, стала бы у него в тылу; а движением влево (разумеется, когда войска стоят лицом к Москве) войска наши могли совершенно заслонить от всех покушений неприятеля изобильнейшие губернии России. Последствие, исполненное счастливейших для нас успехов, оправдало во всех отношениях сие искусное движение.»
Русский офицер Ф.Н. Глинка
Документ 3.
«Мы стоим теперь на Калужской дороге в 63 верстах от Москвы. Партии наши в несколько дней взяли около 3 тысяч человек в плен, сожгли пропасть их обозу и несколько со снарядами ящиков. С Дону идут 20 полков казачьих и уже начинают соединяться с армиею. Неприятель терпит большой недостаток во всем, наша же армия все имеет.
Теперешнее положение нашей армии имеет все выгоды. Продовольствием армия наша снабжена по 1 ноября, неприятель же, лишенный всех способов снабжения, терпит во всем недостаток, питается лошадьми и не имеет в виду получить хлеб ниоткуда. Крестьяне, оживляемые любовью к родине, забыв мирную жизнь, все вообще вооружаются против общего врага. Всякий день приходят они на главную квартиру и просят ружей и пороха. То и другое выдают им без малейшего задержания, и французы боятся сих воинов более, чем регулярных, ибо озлобленные разорениями, делаемыми неприятелем, истребляют его без всякой пощады».
Русский офицер С.Н. Марин
Документ 4.
«Поелику Тарутинская наша позиция имела пред собою значительную реку Нару... то князь Смоленский, зная невозможность скорого и быстрого неприятельского нападения, велел, чтобы полковые командиры. обучали новоприведенных из депо (запаса) необученных рекрут цельной стрельбе глиняными пулями в мишень. С 23 сентября по 1 октября армия наша при селе Тарутине пришла в грозное могущество через присоединение к ней резервов, рекрутских депо, партий и команд выздоровевших от ран и болезней. К тому же надобно сказать, что залетные наши партизаны. врываясь во все удобные места нечистой вражьей силы, душили и арканили незваных гостей Московского царства, так что каждый день приводили их из разных мест Подмосковья от 100 до 300 и более человек пленными, живьем или полуживьем».
Полковник М.М. Петров
Партизанское движение. Народный характер войны 1812 г.
Документ 1. Мнение историка
«По единодушным отзывам французов, решительно нигде, кроме одной Испании, крестьянство в деревнях не оказывало им такого ожесточенного сопротивления, как в России. “Каждая деревня превращалась при нашем приближении или в костер, или в крепость”, - так писали впоследствии французы. Именно русский крестьянин уничтожил великолепную, первую в мире кавалерию Мюрата, перед победоносным на тиском которой бежали все европейские армии; и уничтожил ее русский крестьянин, заморив голодом ее лошадей, сжигая сено и овес, за которыми приезжали фуражиры Наполеона, и иногда сжигая и самих фуражиров.
Именно русский крестьянин создал ту благоприятную обстановку, среди которой могли развиться действия Давыдова и других партизан. И, прежде всего, это именно он, русский крестьянин, изумлял своим героизмом Наполеона и его маршалов, погибая и в отряде Раевского, и в отряде Неверовского, и с Дохтуровым в Смоленске, и с Багратионом при Бородине и сгорая живьем в Малоярославце, потому что, повторяю, русская армия сражалась в 1812 г. так, как сражаются лишь только в народной войне.
А война против вторгшегося Наполеона была истинно народной войной. Наполеон подсчитывал в своей стратегии количество своих войск и войск Александра, а сражаться ему пришлось с русским народом, о котором Наполеон позабыл. Рука-то народа и нанесла величайшему полководцу всемирной истории непоправимый, смертельный удар».
Историк Е.В. Тарле
Документ 2.
«Самые крестьяне из прилежащих к театру войны деревень наносят неприятелю величайший вред. Крестьяне, горя любовию к родине, устраивают между собою ополчения. Случается, что несколько соседних селений ставят на возвышенных местах и колокольнях часовых, которые, завидя неприятеля, ударяют в набат. При сем знаке крестьяне собираются, нападают на неприятеля с отчаянием и не сходят с места битвы, не одержав конечной победы. Они во множестве убивают неприятелей, а взятых в плен доставляют к армии. Ежедневно приходят они в главную квартиру, прося убедительно огнестрельного оружия и патронов для защиты от врагов. Просьбы сих почтенных крестьян, истинных сынов отечества, удовлетворяются по мере возможности и их снабжают ружьями, пистолетами и порохом.
Поселяне одной Калужской губернии с того времени, как неприятель коснулся их границ, будучи вспомоществуемы казаками Быхалова, убили и взяли в плен с лишком 6000 человек неприятелей; ежедневно приходят они просить оружие, умоляют начальников отрядов дать им случай к поражению врага, и просьбы их по возможности выполняются.
Артиллерии капитан Фигнер, отважностию своею сделавшийся известным, неоднократно под разными видами проводил целые ночи между армиею неприятельскою и его авангардом и даже оттуда доставлял пленных. Сей неутомимый офицер, равно как и полковник - князь Кудашев и гвар дии капитан Сеславин, до сих пор наносят повсюду отборным войскам неприятельским в самом их тылу и во флангах большое поражение доставлением множества пленных, истреблением его запасов, где бы он ни собирал, и отнятием сокровищ святотатски ограбленных храмов наших. Генерал-адъютант барон Винценгероде, находящийся с отрядом легких войск на дорогах С.-Петербургской, Ярославской и частию Владимирской, в течение последних трех недель взял в плен до 50 штаб- и обер-офицеров и до 3000 нижних чинов.»
Шли толпой в 30-40 тыс. человек. Эта толпа никому не подчинялась и думала только о том, как бы добыть средства, чтобы не умереть от голода и холода. Всякий, кто вследствие холода или усталости отставал от своей части, попадал в эту дезорганизованную массу. Она увеличивалась с каждым переходом и в конце концов, надо в этом сознаться, постепенно втянула в себя всю армию, особенно после сражения под Красным».
Французский офицер Жомини
|
