Документ 7.
«Нет сомнения, что недостаток продовольствия способствовал деморализации войск, подрывая их силы, и что обильная горячая пища парализовала бы действие холода».
Французский офицер Тирион
Из воспоминаний французов
Первые военные действия
Первые же четыре дня нашего похода по России привели артиллерию в ужаснейший вид. Холодные и дождливые ночи на бивуаках погубили более трети лошадей. Генерал Сорбье, бывший свидетелем этого, высказывал вслух, что надо быть сумасшедшим, чтобы пускаться в такие предпри ятия. Чего же можно было ожидать осенью, если уже в конце июня холодные дожди убивали лошадей и делали дороги непроходимыми?
Мы вступили 1 июля в Вильну. Все дома предместья были разграблены и покинуты. В этот день мы прошли всего 8 верст: трупы лошадей загораживали путь; я насчитал их более 1000 на самой дороге, а по сторонам ее - их было бесчисленное количество.
Все десять дней, которые мы шли к Вильне, я уверял себя, что император, пораженный началом войны, не пойдет дальше, а займется восстановлением Польши.
Где было найти лошадей? Я не знаю, каким образом снабдили ими армию, но для того, чтобы дать лошадей гвардии, их взяли из четырех запасных конных артиллерийских батарей, причем всех конвоиров спешили.
Где было взять провиант? Уже больше не производили раздачи порций. К счастью, у меня был небольшой запас муки, благодаря чему мы не умерли с голоду в Вильне. Где найти фураж? Трава была скошена более чем на пять верст в окружности.
По дороге к Москве
...9 сентября мы продолжали продвигаться к Москве; мы прошли маленький губернский городок Можайск. Он стоит на холме и окружен двумя большими равнинами, одной более возвышенной, другой низменной. Я увидел прекрасную, еще строящуюся церковь. Город был полон русскими ранеными, которых армия не могла увести с собой. Еще большее количество их мы видели по дороге; многие умирали здесь, и тогда русский арьергард складывал их трупы в канавы, засыпал немного землей и воздвигал над ними крест.
Нашему арьергарду пришлось сражаться весь день. что они надеются вернуться через несколько дней, как только император Александр уладит все дела, что тогда они с восторгом увидятся с нами. Многие барыни остались. Они знали, что ни в Берлине, ни в Вене, где я был с моими армиями, жителей никогда не обижали: к тому же они ждали скорого мира. Мы думали, что нас ожидает полное благосостояние на зимних квартирах, и все обещало нам блестящий успех весной. Через два дня после нашего прибытия начался пожар. Сначала он не казался опасным, и мы думали, что он возник от солдатских огней, разведенных слишком близко к домам, почти сплошь деревянным. Это обстоятельство меня взволновало, и я отдал командирам полков строжайшие приказы по этому поводу. На следующий день огонь увеличился, но еще не вызвал серьезной тревоги. Однако, боясь его приближения к нам, я выехал верхом и сам распоряжался его тушением. На следующее утро поднялся сильный ветер, и пожар распространился с огромной быстротой. Сотни бродяг, нанятые для этой цели, рассеялись по разным частям города и спрятанными под пола ми головешками поджигали дома, стоявшие на ветру: это было легко ввиду воспламеняемости построек. Это обстоятельство да еще сила ветра делали напрасными все старания потушить огонь. Трудно было даже выбраться из него живым. Чтобы увлечь других, я подвергался опасности, волосы и брови мои были обожжены, одежда горела на мне. Но все усилия были напрасны, так как оказалось, что большинство пожарных труб испорчено. Их было около тысячи, а мы нашли среди них, кажется, только одну пригодную. Кроме того, бродяги, нанятые Ростопчиным, бегали повсюду, распространяя огонь головешками, а сильный ветер еще помогал им. Этот ужасный пожар все разорил. Я был готов ко всему, кроме этого. Ладно, это не было предусмотрено: кто бы подумал, что народ может сжечь свою столицу? Впрочем, жители делали все возможное, чтобы его потушить. Некоторые из них даже погибли при этом. Они приводили к нам многих поджигателей с головешками, потому что нам никогда бы не узнать их среди этой черни. Я велел расстрелять около двухсот поджигателей. Если бы не этот роковой пожар, у меня было бы все необходимое для армии, прекрасные зимние квартиры, разнообразные припасы в изобилии, на следующий год решилось бы остальное. Александр заключил бы мир, - или я был бы в Петербурге. <...>
Я на пять дней опоздал покинуть Москву. Нескольких генералов... огонь поднял с постелей. Я сам оставался в Кремле, пока пламя не окружило меня. Огонь распространялся и скоро дошел до китайских и индийских магазинов, потом до складов масла и спирта, которые загорелись и захватили все. Тогда я уехал в загородный дворец императора Александра в расстоянии приблизительно 4 верст от Москвы, и вы, может быть, представите себе силу огня, если я скажу вам, что трудно было прикладывать руку к стенам или окнам со стороны Москвы, так эта часть была нагрета пожаром. Это было огненное море, небо и тучи казались пылающими, горы красного крутящегося пламени, как огромные морские волны, вдруг вскидывались, подымались к пылающему небу и падали затем в огненный океан. О! это было величественнейшее и самое устрашающее зрелище, когда-либо виданное человечеством!
Свидетельства иностранцев о мужестве русских солдат
«Когда россиянин нападает на неприятеля, то он почитает своим долгом или победить, или умереть. Искусный маневр и предусмотрительные отступления вовсе ему не нравятся. Он не знает, что такое отступить, а сильно разумеет только слово - вперед. Необходимый жар, соединенный с народным духом, также особенная доверенность к судьбе - «чему быть, того не миновать» - поставляет пехоту российскую на первейшие степени в Европе.
Русский начинает битву хладнокровно, но лишь только у них падает один, то раздаются тысячи голосов: наших бьют; солдаты требуют дозволения броситься на неприятеля, от чего тогда весьма трудно воздержать их. В очевидной опасности русский солдат идет равнодушно, будучи уверен, что с ним ничего не сделается, если Бог не допустит, но верит, что если время не пришло, то пуля не возьмет. Русский особенно отличается от прочих народов удивительным тер пением, перенесением всего, и, без сомнения, он крепче всех европейцев. Суворов, хорошо знавший сие свойство, нападал на неприятеля тотчас после самых тягостных переходов, без роздыха, а особливо в Италии под самым жарким небом. И французы всегда обманывались, когда хотели утомить русских. Сей солдат готовит свой обед, когда может, не спит, когда занят службою; напротив того, на досуге рад спать сутки. Он гораздо меньше имеет нужд, в сравнении с прочими войсками, и потому во время войны немного стоит.
Русский солдат - спартанец, он воздержанием в пище и питье походит на испанца, терпением - на чеха, гордостью - на англичанина, мужеством - на шведа, предприимчивостью и энтузиазмом - на француза или на венгерца. В нем нет жестокости. Никогда не слышен ропот в среде русских солдат; во имя России и царя они всегда готовы на геройские подвиги.
Граф Лонжерон
Русский солдат привычен ко всем переменам погоды и нуждам, к самой худой и скудной пище, к походам днем и но чью, к трудным работам и тяготам. Солдаты упорно храбры и удобно возбуждаются к славным подвигам, преданы своему государю, начальнику и отечеству, набожны, но не омрачены суеверием, терпеливы и сговорчивы. Природа одарила их самыми лучшими существенными способностями для военных действий; штык есть истинное оружие русских, храбрость их беспримерна.
Вильсон
Рекомендуемая литература
Источники
Воспоминания очевидца о пребывании в Москве в 1812 году. СПб., 1882.
Глинка С. Записки о 1812 годе. СПб., 1836.
Дубровин Н.Ф. Отечественная война в письмах современников (1812-1815). СПб., 1882.
Изгнание Наполеона из Москвы в воспоминаниях современников, художественной литературе и народном творчест ве. М., 1938.
Каллаш В. Двенадцатый год в воспоминаниях и переписке современников. М., 1912.
Листовки Отечественной войны 1812 г.: Сб. документов. М., 1962.
Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г.: Сб. до кументов. М., 1962.
Пожар Москвы. По воспоминаниям и переписке современ ников. М., 1911.
Русские мемуары. Избранные страницы. 1800-1825. М., 1989.
Исторические исследования
Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1968.
Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 г. по достоверным источникам. СПб., 1859-1860, т. 1-3.
Герои 1812 года. Сборник (ЖЗЛ). М., 1987.
Жилин П.А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1974.
Отечественная война и русское общество. М., 1911-1912, т. 1-7.
Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М., 1988.
В журнале «Преподавание истории и обществознания в школе» № 2, 2012 г. опубликованы:
Урок по теме «Бородинская битва» (стр. 35 – 39)
Материалы к уроку, посвященному 200-летию победы России в Отечественной войне 1812 года (стр. 39 – 44).
В заключение хотелось бы предложить учителю на основе имеющихся материалов организовать и провести цикл занятий в течение всего юбилейного года. Содержание занятий, тема тика и формы их проведения могут быть существенно расширены. Например, ближе к декабрю можно организовать занятие по теме «Бородинское поле в двух Отечественных войнах», поскольку приближается 70-летие контрнаступления Советской армии под Москвой. Отдельное занятие целесообразно посвятить темам: «Москва и москвичи в 1812 году», «Герои Бо родинской битвы в памятниках российской культуры», «Судьбы участников Бородинского сражения» и другие.
По форме это могут быть школьные научно-практические конференции, Круглые столы, исторические вечера, литературно-музыкальные композиции, устные журналы, конкурсы творческих работ учащихся, выставки лучших из них, презентации проектов, викторины, выпуск тематических стенгазет и др. Рекомендуется оформить соответствующие экспозиции в школьных музеях, рекреациях, учебных кабинетах.
Book 1812.indb 70 31.05.2012 16:25:05
|
