Вузовский учебник
Скачать 3.5 Mb.
|
| iь на месте долгого е, жч и др.). Возникновение нового правописания в Галиче свидетельствует о том, что Галицко-Волынское княжество стремится стать независимым от киевского центра даже в правописании. Эта тенденция сказывается и в своеобразии литературно-художественного стиля, развивавшегося в Галицко-Волынской области. В Галицко-Волынской области уже в домонгольский период выработалась своеобразная литературная манера, отмечавшаяся с XII в. в произведениях и других областей Руси (может быть, и в «Слове о полку Игореве»). И.В. Ягич (Ягич Игнатий Викентьевич (1838-1923) – академик, русский филолог, славист, историк.) высказал предположение, что «на юге России, где духовное просвещение поддерживало более тесные сношения с Константинополем и южными славянами, господство чисто церковного языка продолжало быть сильнее и сознательнее, чем на далеком севере, завязавшем очень рано сношения с западным иноземством». И.И. Срезневский отметил в новгородских летописях периода до XV в. более разговорную, народную окраску языка и сильную примесь областных северных русизмов. По наблюдению академика Б.М. Ляпунова (Ляпунов Борис Михайлович (1862-1943) – русский ученый-славист, академик АН СССР (1923). Занимался сравнительной грамматикой славянских языков, историей праславянского языка (формирование и взаимоотношение его диалектов, генезис форм склонения, вопросы фонетики и др.), историей отдельных славянских языков и языковых групп, этимологией и др. Выступил против учения о членении праславянского языка на праязыки отдельных ветвей. Основные труды: «Исследование о языке синодального списка 1-й Новгородской летописи» (в. 1, 1899), «Формы склонения в старославянском языке» (1905), литографированный курс лекций по сравнительной фонетике славянских языков (1913-1914). Академик Польской АН (1930), член-корреспондент Болгарской АН (1932), Чешской АН (1934).), Новгородская летопись XIII-XIV вв. кишит полногласными формами. С.П. Обнорский (Обнорский Сергей Петрович (1888-1962) – историк русского языка, диалектолог и лексикограф. В 1944-1950 – директор Института русского языка АН СССР. Чл.-корр. АН СССР (1931), акад. (1939), автор фундаментальных исследований по морфологии русского языка, о языке древнерусских и древнеславянских памятников письменности, многочисленных работ по вопросам культуры речи, орфографии, нормализации языка. Большой вклад внес в становление истории русского литературного языка как самостоятельной отрасли языкознания.) связывал с этой народной окраской новгородского литературного языка отсутствие славянизмов в языке «Русской правды». Различия языка, например, Новгорода и Рязани состояли не только в фонетических и морфологических особенностях («аканья» в рязанских памятниках литературы, формы, род. пад. местоим. мене, тебе, себе; смешение iь и и в новгородских памятниках; в них же смешение формы род. и дат.-местн. пад. от слов женского рода на -а; формы местн. пад. на и от твердых мужских основ и т.д.), но и в своеобразиях словаря. Так, для новгородских деловых памятников характерны заимствованные из Западной Европы термины мореплавания и судоходства: шкипер, буса, ребела и т.п.; названия мер: ласт, берковеск и др. Кроме того, рельефно выступают и свои новгородские слова и значения: в дернь или в одерень, собина, рядовичи, кром (arx), посад (город), ларец (arca), шелоник, голоменный и т.п. Язык Псковской области характеризуется целым рядом шепелявых звуков (обнаруживающихся в смешении ч-ц, ш-с, ж-з, иногда щ вместо шц), своеобразными изменениями в произношении конечных е и а после мягких согласных, совернорусским жч, а позднее целой группой явлений, отражающих белорусское влияние на язык древнего Пскова: твердым р, «аканьем», произнесением у вместо в, ф вместо х и др. История Псковской земли объясняет все разнообразие ее говоров: здесь происходила борьба новгородского влияния с влиянием Литовской Руси. Феодально-областные диалекты, разрушившие, видоизменившие и смешавшие структуру и границы восточнославянских племенных языков, мало изучены (работы акад. А.А. Шахматова о языке новгородских и двинских грамот, работы акад. А.И. Соболевского о галицко-волынском, псковском и полоцко-смоленском говорах, проф. Н.М. Каринского (Каринский Николай Михайлович (1873-1935) – языковед, славист. С 1931 г. – руководитель диалектографической комиссии Института языка и мышления. Член-корреспондент АН (1921). Основные труды – по истории русского языка, палеографии, диалектологии, изучал социальную дифференциацию крестьянской речи.) о языке Пскова и его области и некоторые другие). Разница в словарном составе феодально-областных языков редко была предметом специального лингвистического изучения. Так, автора «Хождения Арсения Селунского» («Хождение Арсения Селунского» – один из самых загадочных памятников XV в., неоднократно переписывающийся и комментируемый. Академик А.И. Соболевский считал это «Хождение» записью устного рассказа грека, приезжавшего в Москву за милостыней. Действительно ли Арсений Селунский побывал в Палестине или составил свое коротенькое описание Иерусалима по слухам – неизвестно; но его описание, полное устных палестинских легенд, отличных от литературных, вызвало интерес русских читателей.) (XV в.) проф. А.В. Марков (Марков Алексей Владимирович (1877-1917) – фольклорист, этнограф. Исследователь русских былин.) на основании лексики памятника считал белорусом, акад. С.П. Обнорский – болгарином, а акад. А.И. Соболевский – московским приказным. Правда, к некоторым заключениям о составе, структуре и соотношении русских территориальных диалектов средневековья можно прийти на основании изучения различий в крестьянских диалектах позднейшей эпохи. Иногда в географических границах областных народных говоров отражаются следы феодально-государственных делений. Исторический анализ областных словарей помогает открыть в крестьянской лексике пережитки феодальной разобщенности. Однако, как показали диалектологические исследования (акад. А.А. Шахматова, А.И. Соболевского, проф. Д.К. Зеленина (Зеленин Дмитрий Константинович (1878-1954) – русский ученый, языковед, историк, фольклорист, этнограф.), Н.М. Каринского и др.), позднейшие колонизационные передвижения, социально-экономические факторы и политические перемены, влияние общенационального русского языка сильно изменили картину географического распределения территориальных диалектов феодальной эпохи, особенно в области южновеликорусской. Как отмечал Ф.П. Филин (Филин Федот Петрович (1908-1982) – славист, профессор, член-корреспондент Академии наук СССР.), наибольшее стирание диалектических границ не только в области морфологии и фонетики, но и в области лексики наблюдается в так называемых переходных или в средневеликорусских говорах, больше всего подвергнутых влиянию литературного языка и являющихся продуктом относительно недавнего времени. Именно в этой средневеликорусской полосе возникли феодальные государственные объединения, которые затем стали центрами складывающейся великорусской народности. Образование крупных феодальных государств немало содействовало взаимному сближению и слиянию нескольких политико-экономических, этнографических и лингвистических единиц. В период роста национальной концентрации великорусов около Ростова, Суздаля, Владимира, затем Москвы на окраинах Великоруссии находились сложившиеся крупные политические организации, почти независимые от среднерусского центра: великие княжества Тверское, Рязанское, Нижегородское, а на северо-западе – «народоправства» Великого Новгорода и Пскова, автономные во внутренних делах. Колыбелью великорусской народности была Ростово-Суздальская область, из которой, собственно, и выросло Московское государство. В течение двух столетий – со второй четверти XIV до первой четверти XVI в. – Москва объединила все области, занятые севернорусами, и восточную половину среднерусских княжеств. Москва находилась в центре великорусской территории на стыке разных диалектальных групп. На юге и западе от Москвы в непосредственном соседстве с городом простирались южновеликорусские, а на севере и востоке – северновеликорусские поселения. Этнографический состав самого московского населения был разнородным. В начале политического роста Москвы разные слои ее населения говорили по-разному, одни – по-севернорусски, другие «акали». Академик А.А. Шахматов высказал предположение, что высшие классы Москвы в XIV-XV вв. пользовались преимущественно севернорусским наречием. «Московская культурная жизнь преемственно была связана с севернорусскими центрами; боярство, духовенство, дьяки потянулись в Москву из Владимира, Ростова, Суздаля, Переяславля и других старших городов». Но ни в XIV, ни в XV в. Москва не могла еще выработать своего языка, создать «койнэ» (Койнэ – здесь литературный язык, язык культуры и письменности, основу которого составляет говор общественной группы, стоящей во главе культурно-экономического развития страны.), общегосударственный язык. Диалектные различия русского языка все еще расценивались как равноправные, несмотря на быстрый рост влияния государственного языка Москвы. В конце XV – начале XVI в. удельные княжества одно за другим поглощаются Московским государством (в 1463 г. – Ярославль, в 1474 г. – Ростов, в 1485 г. – Тверь, в 1517 г. – Рязань). Теряют свою вольность и становятся областями Московского царства вольные севернорусские «народоправства» (Новгород в 1478 г., Вятка в 1485 г., Псков в 1510 г.). Таким образом, в начале XVI в. из феодального союза областей, в известной степени самостоятельных, образовалось Московское государство. В языке этого государства долго еще отмечались следы областного разъединения, которые сгладились только в XVII в. Например, Новгород до окончания первой половины XVI в. сильно влиял на московскую культуру, поставляя Москве и литераторов, и живописцев, и ученых, а иногда и политических деятелей. Но Московское государство, естественно, должно было насаждать в присоединенных областях свой общегосударственный язык, язык правительственных учреждений, язык московской администрации, бытового общения и официальных сношений. Феодально-областные диалектизмы не могли быть сразу нейтрализованы московским приказным языком. В XVI в. осуществляется грамматическая нормализация московского письменного языка, который становится единым общегосударственным языком Московского царства. В XVI в. среди областных разветвлений русского письменного языка наиболее выделялись два типа – новгородский и рязанский. Но они уже не могли выдержать конкуренцию с языком московских приказов, хотя некоторое своеобразие их языковой культуры отразилось в общевеликорусском языке. Первые переводы произведений западноевропейской литературы, сделанные, несомненно, в Московской Руси, относятся ко второй половине XV в. и принадлежат в основном Новгороду. Однако в начале второй четверти XVI в. переводная деятельность сосредоточивается в Москве, которая усваивает новгородские «европеизмы» и новгородские культурные завоевания в сфере языка. Язык Москвы не только вбирает в себя областные слова, создавая богатую синонимику, – с конца XV в. он постепенно европеизируется, сначала освоив новгородские достижения. В московском языке предшествующего периода, по сравнению с новгородскими европеизмами, были заметны следы тюрко-татарских заимствований, чуждых Новгородской области: алтын, армяк, кафтан и т.д. В области грамматики московский письменно-деловой язык XVI в. был гораздо более регламентированным, чем язык Новгорода или Рязани, в котором свободно проявляются местные особенности живой речи. В связи с этим московский письменный язык кажется консервативным. Он ближе по своему грамматическому строю к славяно-русскому языку. Есть основания думать, что в связи с великодержавными притязаниями Московского царства на роль великорусской империи, на роль «Третьего Рима», московский деловой язык с конца XV – начала XVI в. подвергался сознательной архаизации и регламентации по образцу литературного славяно-русского языка (например, преобладание в XVI в. форм дательного падежа местоимений тебiь, себiь при господстве народных тобiь, собiь в XV в.). С половины XVI в. язык Москвы подвергается (по-видимому, в связи с социальными переворотами времен Ивана IV) сильному влиянию акающих говоров и воспринимает основные черты южновеликорусского вокализма. Язык высших слоев московского общества теряет ряд особенностей, восходивших к государственному языку старых великодержавных центров Северо-Восточной Руси (Ростова, Суздаля, Владимира), например «оканье», употребление именительного падежа в функции винительного при инфинитиве (например, шутка сказать) и др. В московском языке XVI в. отмечаются новые фонетические и морфологические явления, которые свидетельствуют об усиливающемся влиянии южновеликорусской народной стихии на складывающийся общий язык великорусской народности: переход имен на -ко и -ло (Степанко, Михаило, Данило, запевало) в категорию личных слов на -а; проникновение безударных окончаний -ы, -и в им. пад. мн. ч. слов ср. рода; распространение женских окончаний дат., тв. и предл. пад. мн. ч. -ам (-ям), -ами (-ями), -ах (-ях) в других типах склонения и др. Таким образом, московский приказный язык, почти свободный от церковнославянизмов, к началу XVII в. достиг большого развития и имел все данные для того, чтобы вступить в борьбу за литературные права с языком славяно-русским. Этот деловой язык применялся не только в государственных и юридических актах, договорах и пр., – на нем велась и почти вся корреспонденция московского правительства и московской интеллигенции, на нем писались статьи и книги самого разнообразного содержания: своды законов, мемуары, хозяйственные, политические, географические и исторические сочинения, лечебные, поваренные книги и т.д. Расширяя круг своих стилистических вариаций, этот язык постепенно усиливает свои притязания на литературное равноправие с языком славяно-русским. Элементы этого языка проникали в традиционный литературный и славяно-русский язык и подготовляли создание общенационального литературного русского языка. Однако до середины XVII в. деловой язык московских приказов в сущности не был языком ни художественной, ни тем более философской и научной литературы в собственном смысле. Только со второй половины XVII в. русский литературный язык решительно вступает на путь сближения с московским приказным языком и с живой разговорной речью образованных слоев русского общества, сокрушая систему славяно-русского языка, который в Северо-Восточной Руси сам пережил сложную эволюцию. Славяно-русский язык в Северо-Восточной Руси сначала продолжал развивать южнорусские, киевские традиции, хотя и подвергался натиску со стороны совсем иных диалектов живой восточнославянской речи. Однако областные видоизменения славяно-русского языка не ломали ни его основной лексический состав, ни его грамматический строй. К концу XIII – началу XIV в. различия между грамматическим строем славяно-русского языка и грамматическими особенностями живых народных говоров углубились, так как грамматика живой речи эволюционировала гораздо быстрее (утрата форм имперфекта, аориста, широкое развитие видовых различий и др.). Разница между литературным книжным языком, объединявшим три главных элемента – церковнославянский, греческий и русский народный, – и живым русским разговорным языком особенно резко обозначилась с XIV в. И.И. Срезневский отмечал, что до тех пор пока в народном языке сохранялись древние формы, т.е. до XIII в., оба они находились еще в некотором равновесии и оказывали взаимное влияние друг на друга. Различие двух языков еще более усилилось под влиянием реформы, которая происходила в славяно-русском языке с конца XIV в. до XVI в. и которая известна под названием «второе южнославянское влияние». Реформа славяно-русского языка приходится на время наиболее оживленных сношений Руси с Византией и ее церковно-книжными центрами – Константинополем и Афоном, т.е. на вторую половину XIV в. После ослабления связей с Византией в XII-XIII вв. они возобновились с новой силой под влиянием перемен, которые в XIV в. происходили на русской территории (начало создания Московского государства, образование Литовско-русского государства, судьба Киева и т.д.). Реформа славяно-русского языка отражает идею государственного и культурного объединения русских феодальных областей в мировую славянскую державу, которая должна воспринять культурное наследие угасавших южнославянских государств и Византии. Процесс роста и централизации Московского государства совпал со сменой техники книжного дела. Пергамен (Пергамен – специально обработанная кожа, которая использовалась для изготовления рукописных книг в Византии, Древней Руси, в странах средневековой Западной Европы. Применялись главным образом козлиные и бараньи шкуры. В России длительное время пергамен использовался параллельно с бумагой для переписки особо ценных книг. Вышел из употребления в XV в.) уступает место бумаге, а уставное письмо – полууставу. Меняется понятие литературности и расширяется его объем. Идеи государственной централизации и национального объединения ослабляют исключительность религиозного мировоззрения. Идейный подъем великорусского общества сказывается в необычайно быстром расширении состава письменности. «Южнославянское влияние» с конца XIV в. отвечало назревшей потребности. Размеры пришедшей со славянского юга литературной продукции были настолько велики, что исследователи «второго южнославянского влияния» (например акад. А.И. Соболевский) считали возможным говорить о расширении состава русской письменности почти вдвое. Новая струя византийско-южнославянского влияния, несшая с собою пышную риторику, политические, религиозные и философские идеи юго-славянских государств, обнаруживается в древнерусском литературном языке конца XIV в. и расширяется в русской письменности XV-XVI вв. Укрепляется своеобразный болгарский (терновский) живописный и украшенный стиль риторического «плетения словес». Усиливается тенденция к сближению синтаксических и фразеологических форм церковнославянского языка с греческим. Изысканно-книжная южнославянская лексика и фразеология, полная тропов и фигур, насыщенная образами церковной лирики, широким потоком вливается в славянский язык. Устанавливаются новые архаистические нормы славяно-русской графики и орфографии на основе южнославянской, которая, в свою очередь, опиралась на графику греческую. Создается особая огласовка русских слов, далекая от живой речи, создается особый полууставный почерк и особая манера иллюстрирования книг. Славяно-русский язык рукописей до половины XIV в. богат общерусскими и местными особенностями живой речи. Церковнославянский язык многих рукописей половины XV в., напротив, как бы избегает резких орфографических русизмов, но зато не свободен от древних и поздних болгаризмов. Все это ведет к строгой унификации литературно-книжного языка, уничтожая разнобой как результат исторических смен и феодального разобщения областных диалектов. Из Сербии, где перекрещивались славянская, византийская и романская стихии, к русскому литературному языку перешла идеология и стилистика европейского рыцарства. В России появляется значительное количество новых переводных сочинений, под влиянием которых формируются новые стили литературного языка и возникают новые оригинальные сочинения. В период этого расцвета славянизированного языка русская литература оказалась увеличившейся почти вдвое, унаследовав литературные богатства Юго-Славии и Византии, которые отличались разнообразием и удовлетворяли всевозможные потребности и вкусы культурной верхушки общества. В новом риторическом стиле XV-XVI вв. расширялись и обогащались выразительные средства русского литературного языка. Так, по наблюдениям В.О. Ключевского (Ключевский Василий Осипович (1841-1911) – академик, выдающийся русский ученый-историк.), Епифаний Премудрый (Епифаний Премудрый (ум. в 1420 г.) – русский писатель, монах. Более 30 лет провел в Троице-Сергиевом монастыре. Автор «Жития Стефана Пермского» (написан вскоре после 1396 г. – года смерти Стефана), посвященный епископу Перми, просветителю коми, создавшему азбуку для местных жителей. «Житие» содержит размышления о жизни и подвигах Стефана, изображение контрастных экстатических состояний самого героя, его противников и сторонников. В 1417-1418 гг. Епифаний начинает работу над «Житием Сергия Радонежского», основателя Троице-Сергиева монастыря. В одном из эпизодов «Жития» рассказывается о сборах Дмитрия Донского на битву с Мамаем. Второй труд отличается силой лирического чувства, интересом к пейзажу, частым употреблением просторечных слов и выражений. Оба сочинения – характерные образцы житийной литературы XIV-XV вв.) в «Житии Стефана Пермского» для характеристики своего героя использовал в общей сложности 45 разных эпитетов. Разрабатывается область синонимов и синонимических оборотов. Поворот к книжно-риторическому, славянизированному стилю, вызванный «вторым южнославянским влиянием» с конца XIV в., является чрезвычайно важным этапом в истории русского литературного языка. Без правильной его оценки становится непонятным наличие того большого количества славянских элементов, слов и оборотов, которое до сих пор характерно для русского литературного языка. Ведь в XI-XIII вв. влияние русской народной среды резко меняло состав и строй старославянского языка на Руси, все больше его русифицируя и демократизируя. Теперь же, с ростом московского самодержавия, с возникновением идеи «Москва – Третий Рим» («Москва – Третий Рим» – идеологическая (религиозная и политическая) концепция, зародившаяся в XV – начале XVI в. Обосновывала всемирное значение Москвы как религиозно-политического центра, ставшего преемником Рима и Константинополя, которые пали по причине «уклонения от истинной веры». С подачи украинского историка Иконникова длительное время бытует прочно укоренившаяся версия, что в явном виде данная концепция впервые была сформулирована в посланиях старца псковского Елизарова монастыря Филофея великому князю Московскому Василию III Ивановичу.), славяно-русский язык претендует на исключительное значение в сфере высокой литературной идеологии. Величие литературного диалекта, отгороженного от повседневного делового языка и живой речи простых людей, должно было символизировать высоту новой политической идеологии и культурный блеск великорусского государства, выраставшего из недр феодализма. Ученик Максима Грека (Максим Грек (настоящее имя Михаил Триволис) (1475-1556) – публицист, писатель, переводчик, филолог. В 1518 г. приехал из Ватопедского монастыря на Афоне (Греция) в Россию для проверки перевода греческих церковных книг на русский язык. Сблизился с церковной оппозицией, за что был осужден на церковных соборах 1525 и 1531 гг. Оставил обширное литературное наследие: проповеди, публицистические статьи, философские и богословские рассуждения, переводы, статьи по фонетике, лексикографии, грамматике.) Зиновий Отенский (Зиновий Отенский – выдающийся церковный полемист и мыслитель XVI в. О жизни его мы знаем мало. Он был учеником Максима Грека и, быть может, в связи с этим подвергся опале и ссылке. С конца 1520-х гг. до конца жизни (1568) жил в глухой Отенской пустыни Новгородской области. Главное сочинение – «Истины показание к вопросившим о новом учении».) (XVI в.) так формулировал новые тенденции литературно-языкового развития; «Я думаю, что это лукавое умышление... людей грубых смыслом возводить в книжные речи от общих народных речей, тогда как по-моему прилично книжными речами исправлять общенародные речи, а не книжныя народными обесчещивать». Курбский (Курбский Андрей Михайлович (1528-1583) – русский князь, государственный деятель, писатель, переводчик. Участник Казанских походов, член Избранной рады, воевода в Ливонской войне. Действуя, по его словам, из опасения «неправедной» опалы Ивана IV, бежал в Литву (1564); член рады Речи Посполитой. Участвовал в войне против России. Написал мемуарный памфлет «История о великом князе Московском» (1573) и три обличительных послания «лютому самодержцу» (составивших вместе с двумя ответами Ивана IV уникальный литературный памятник).) в предисловии к «Новому Маргариту» (В XVI в. А. М. Курбский составил сборник из сочинений Иоанна Златоуста и других христианских писателей и назвал его «Новый Маргарит». В этот сборник Курбский включил разнообразные в жанровом и тематическом отношении произведения: торжественные слова, посвященные церковным праздникам, беседы, толкования, жития.) просит читателя внести в язык необходимые исправления: «...аще гдЬ погрЬшихъ в чемъ, то-есть, не памятаючи книжныхъ пословицъ словенскихъ, лЬпотами украшенныхъ, и вмЬсто того буде простую пословицу введохъ...» Боярин Василий Тучков (Тучков Василий Михайлович (ум. в 1548) – автор третьей редакции «Жития Михаила Клопского». Тучков был связан с великокняжеским двором, но значительных служебных мест не занимал. В 20-е гг. XVI в. он был близок к Максиму Греку.), перерабатывая первичный, непритязательный очерк «Жития Михаила Клопского» в новом книжно-риторическом стиле макарьевских «Четьих-Миней» (Четьи-Минеи или Минеи Четьи – то же, что четьи (т.е. предназначенные для чтения, а не для богослужения) книги житий святых православной церкви, причем эти повествования излагаются по порядку месяцев и дней каждого месяца, откуда и название их «минеи» (от греч. «месячный, одномесячный, длящийся месяц»). «Великие Четьи-Минеи» были составлены архиепископом новгородским Макарием, впоследствии всероссийским митрополитом.), заменяет, например, русское слово |
Похожие:
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... | | 1. Информационные системы и технологии Информационные ресурсы и технологии в экономике: учебное пособие/Под ред проф. Б. Е. Одинцова, и проф. А. Н. Романова. М.: Вузовский... |
 | Введение. Предмет, цели и задачи курса Статус дисциплины: общепрофессиональный цикл, национально-региональный (вузовский) компонент | | Конспект (§ 13,15) Что такое кипение? Дисциплина «Методология и методы психолого-педагогических исследований» представляет блок общепрофессиональных дисциплин Госстандарта.... |
| Тема. Золотое кольцо России Дисциплина «Методология и методы психолого-педагогических исследований» представляет блок общепрофессиональных дисциплин Госстандарта.... | | Конкурс «Преподаватель года 2012» Дисциплина «Методология и методы психолого-педагогических исследований» представляет блок общепрофессиональных дисциплин Госстандарта.... |
| Список литературы с 11. 12. 2012 по 25. 01. 2013 Дисциплина «Методология и методы психолого-педагогических исследований» представляет блок общепрофессиональных дисциплин Госстандарта.... | | Конспект №8, который учитель спрашивает на уроке Дисциплина «Методология и методы психолого-педагогических исследований» представляет блок общепрофессиональных дисциплин Госстандарта.... |
| Конспект урока литературы в 7 классе по теме Дисциплина «Методология и методы психолого-педагогических исследований» представляет блок общепрофессиональных дисциплин Госстандарта.... | | Программа производственно-технологического бакалавриата по направлению «металлургия» уРфу угмк Дисциплина «Методология и методы психолого-педагогических исследований» представляет блок общепрофессиональных дисциплин Госстандарта.... |
| Учебно-методический комплекс по дисциплине «Безопасность потребительских товаров и услуг» Дисциплина входит в национально-региональный (вузовский) компонент цикла общих математических и естественнонаучных дисциплин и является... | | Учебно-методический комплекс по дисциплине Политическая этика Дисциплина входит в национально-региональный (вузовский) компонент цикла общепрофессиональных дисциплин (опд. Р) и является обязательной... |
| Анализ деятельности мкоу сош №6 г. Приволжска по оздоровлению обучающихся... Дисциплина «Методология и методы психолого-педагогических исследований» представляет блок общепрофессиональных дисциплин Госстандарта.... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Вузовский курс иностранного языка носит коммуникативно-ориентированный и профессионально направленный характер. Его задачи определяются... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Учебник: Окружающий мир. 2 класс; учебник в 2 частях; М.: Академкнига/Учебник,2012г | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Базовый учебник «Русский язык» учебник 4 класс Н. А. Чуракова Академкнига /Учебник |
