Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.57 Mb.
|
Взгляд на литпроцесс из Кривого Рога Г  лавный редактор журнала "Кур`єр Кривбасу" Григорий Гусейнов рассказывает в еженедельнике «Український тиждень» 9 августа о том, как ему удается выпускать один из лучших литературных журналов Украины в далеко не столичном городе — Кривом Роге.Григорий Гусейнов уже 18 лет издает культурологический и литературный журнал "Кур`єр Кривбасу" - один из немногочисленных ныне "толстых журналов" на территории Украины. Редактор и писатель рассказал «УТ» об авторах, которых открыло издание, тенденциях отечественного литературного процесса и о том, почему считает Кривой Рог рабочим поселком. Первый номер " Кур`єр а Кривбасу", который выходит с марта 1994 года, имел вид большой тетради. Мне хотелось, чтобы в почти 700-тысячном городе было больше украинской литературы, чтобы учителя, студенты и школьники читали на украинском. Из Америки тогда привёз еще почти никому не известные тексты Тодося Осьмачки. На протяжении двух лет напечатали чуть ли не все его прозаическое наследие. Печатались Валерий Шевчук, Владимир Дрозд, Михайлина Коцюбинская и уже младшие Александр Ирванец, Оксана Луцишина, Евгения Кононенко, Галина Петросаняк, Степан Процюк, Михаил Бриних, Иван Андрусяк, Андрей Окара. В газета опубликованы почти все тексты Олеся Ульяненка. Владимир Кашка последние произведения преимущественно печатал в " Кур`єр і". Нам говорили, что не следует печатать и старших, и молодых, и забытых авторов, так как из этого получается винегрет. А я считал, что есть писатель и есть его текст. Если произведение того стоит, его надо печатать. А молод автор или нет, живой или забытый, значения не имеет. Это высокая, элитарная литература. Мне всегда хватало мужества отказать тем, кто казался неформатным для издания. Искренне считаю " Кур`єр Кривбасу" изданием провинциальным. Хотя много лет назад в Америке услышал от Ореста Слупчинского: "Нью-Йорк - это самый провинциальный город в мире". Если бы не журнал, то еще неизвестно, жил бы я в Кривом Роге, городе для меня чужом и совсем не интересном из-за хронического отсутствия культуры, спеси и невежества, на самом деле большом рабочем поселке. Вместе с тем этот индустриальный край одаривал Украину (и не только ее) колоссальными фигурами, которые пошли из него в большой мир. Взять, например, писателя мирового уровня Фридриха Горенштейна, известного тем, что с Андреем Тарковским он, скромный криворожский строитель, написал сценарий "Соляриса", а в автобиографической повести "Зима 53- го года" срисовал юных криворожских фезеушников времен сталинизма, которые на своих детских плечах вытягивали годовой план добычи руды. Его выбросили прочь из Советского Союза, десятилетиями здесь не упоминали, недавно умер в Берлине. Ныне в Москве впервые выходит собрание сочинений Горенштейна. А кто вспоминает на Криворожье гениальные строки Миколы Винграновского про " снігодощ, що вовком пролітає і Ріг Кривий поволі обніма»"? Или, может, знают классика русской поэзии Дмитрия Кедрина, который здесь бывал (из Довгинцевого его жена) и писал об этом крае, глухо бедствуя и живя в крохотной комнатушке в Подмосковье? Или кто-то держал в руках автобиографические книжки лауреата Шевченковской премии Леонида Вишеславского, который о Кривом Роге, где у него прошло раннее детство, написал едва ли не самые проникновенные свои страницы? А кто слышал о писателе Афанасия Феденко, ближайшем приятеле и биографе гениального украинского философа Дмитрия Чижевского? Или о композиторе Бориса Буевском, с которого начиналась вся отечественная эстрадная песня с его бессмертным шедевром "На долині туман..." на стихи Василя Диденко? Буевский родился в Кривом Роге, в Москве живет его сын. А известная мировая звезда балета Нина Семизорова, ученица Галины Уланової? Литературовед Станислав Цетляк, ученик Юрия Лотмана, приятель Шевченковского лауреата Василия Голобородька, скромный преподаватель Криворожского пединститута, который ушел из этой жизни незамеченным? А еще сотни других имен включительно с Олесем Ульяненком, который строил в городе знаменитую девятую доменную печь… Мои наблюдения за тенденциями литературного процесса печальны. Много лет тормозит Союз писателей. Ныне пришла новая команда (я секретарь), но старые завалы столь высоки, что пик коммунизма отдыхает. Когда возникшая идея Ассоциации украинских писателей (АУП), то с Владимиром Дроздом ездили на учредительное собрание в Могилянку (Киево-Могилянская академія — Сост.) Он очень надеялся на новую, свежую волну, которая должна была сдвинуть и Союз. Ожидания не оправдались. Началось с трагической смерти Соломии Павлычко. Многим Ассоциация показалась средством для утверждения собственных амбиций. Когда начала умирать АУПовская газета "Література плюс", я решил ее временно размещать в нашем журнале.Снова кому-то не понравилось, и ее уничтожили. Завистливость - вот что мешает.Есть молодые талантливые писатели, каждый, понятное дело, обязательно хочет прийти к своему читателю. Надо издавать книжку. А книгораспространение фактически не существует. Большей частью писатель, пусть там кто он есть, берет свой новый экземпляр в дорожню сумку и едет с ним по Украине - там пять продал, там три. Это невероятно грустно. Недавно прочитал интервью одного креативного литератора, который из года в год поедом нас ел. Оказалось, он вернулся из такого турне, где продал с три сотни своей невероятно разрекламированной книги. И это проехав пол-Украины! Такие вот досадные тенденции в отечественном литературном процессе… Стараемся в журнале печатать рецензии, так как они являются лакмусовой бумажкой, и если есть литература, то их тоже должно быть много. Если нет о чем писать, уговорить написать отклик очень тяжело. Вхожу в экспертный совет интернет-издания "ЛІТАКЦЕНТ", где замечается каждая литературная новинка и ей дается некомплиментарная оценка. Книги обозреваем ежеквартально, но на столе, за которым сидят эксперты, бывает самое большее два десятка книжек. Не больше! Когда хотим определить, которая из них лучшая, а какая худшая, иногда не из чего выбирать. Итак, ситуация вообщем малооптимистична. Четыре-пять лет назад в Украине ярко зазвучала женская литература - и проза, и поэзия. Это было так заметно, я очень радовался. Ныне волна пригасла. Вместе с тем только что мы напечатали изысканный роман Марии Микицей (а критика молчит), на очереди проза Анни Малигон (также дебют). Я влюблен в поэзии Юлии Стахивской и переводы Ирины Шуваловой. А вот мужской литературный отряд в последние годы понес невероятные потери: Юрий Гудзь, Юрий Покальчук, Игорь Римарук, Олесь Ульяненко, Владимир Кашка, Василий Кожелянко, Назар Гончар... Нужны десятилетия, чтобы наросли новые мышцы. Встречи с классикой Валерий Шевчук с долгожданными «Птицами…»  Во время Форума издателей в рамках программы Львовского международного литературного фестиваля состоится творческая встреча с классиком украинской литературы, писателем Валерием Шевчуком, — сообщает «Українська літературна газета». Встреча запланирована на 15 сентября в 14:00 в Первом украинском театре для детей и юношества. Седьмой Львовский международный литературный фестиваль Валерий Шевчук посетит как специальный гость. Валерий Шевчук будет презентовать книгу "Птицы из невидимого острова". Три повести - "Птицы из невидимого острова", "Исповедь", "Мор", были написаны в 1989-м году и объединены в единый философский цикл. Все три повести написаны в жанре исторической фантастики, где удивительные приключения героев вписанны в атмосферу XVІІ и XVІІ век. Новое издание увидит свет в сентябре 2012 года в издательстве "А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА". Премьера книги состоится на Форуме издателей во Львове. Валерий Шевчук - украинский писатель-шестидесятник, мастер психологической и готической прозы, автор ряда литературоведческих и публицистических работ, интерпретатор украинского литературного бароко. Валерий Шевчук является автором около 500 научных и публицистических статей по вопросам истории литературы, исследователем и переводчиком современной на украинском языке произведений древнеукраинской литературы. Лауреат Государственной премии Украины им. Т. Шевченко. Литературные связи Украинского поэта издают американцы и россияне В скором времени в русских книжных магазинах появятся переводы стихов львовского поэта Игоря Павлюка "Исповедь последнего волхва". Сборник выйдет в санкт-петербурзькому издательстве "Алетейя", — сообщает газета «Друг читача». Также его будут продавать в книжных магазинах Украины и других стран СНГ. "Переводчики самые выбирали стихи из моих книг и Интернет-ресурсов, - говорит поэт. - Это тексты разных лет. Есть переводы поэм из цикла "Провинция". Предисловие к книге написал Борис Олейник. Сначала выпустят тиражом 500 экземпляров, а потом будет видно". Н  ад сборником работало три переводчика - Евгения Бильченко, Люба Либуркина и Тамара Гордиєнко."Переводчики - мои творческие посестры, сами замечательные поэты. Присылали переводы моих стихов на русский. Встречались. Например, Евгения Бильченко - киевлянка, доктор наук. Привносит в мои стихи много своего. Специально для книги не переводили, а так - для души. Потом собрали все тексты. Вышла книга лирики почти на 170 страниц. Я в свою очередь перевел на украинский немало их стихов и текстов других русских поэтов. Чует моя душа, эта книга - лишь начало. Вдвойне приятно, что моя первая серьезная книга в России выходит в Санкт-Петербурге. Этот город моей юности. Там я учился в военном училище и там впервые ощутил себя поэтом… В прошлом году в американском издательстве появился общий сборник стихов Игоря Павлюка и украинско-американского поэта Юрия Лазирко "Catchіng gossamers", что в переводе означает "Ловя осенние паутинки". Книга вышла на украинском, английском и русском языках. Ее взяла на реализацию мировая розничная книготорговая сеть "Barnes and Noble". "После этого меня включили в американское издание "Писатели Европы", - продолжает Павлюк. Сейчас Игорь Павлюк ждет появления своих книг в Польше и Англии. В Украине он выпустил около 20 поэтических сборников и две книги прозы. История Герои 1812-го на карте Киева Б  ородинское сражение В год 200-летия Отечественной войны стоит упомянуть слова, сказанные Наполеоном своим генералам: «Если я возьму Киев, я возьму Россию за ноги; если овладею Петербургом, я возьму ее за голову; заняв Москву, поражу ее в сердце». В сожженной Москве «французу» удалось побывать лишь недолго, а остальное вообще не вышло. Сражения 1812 года Киева не коснулись, но к городу имеют отношение многие герои той войны, — рассказывает Виталий Ковалинский в еженедельнике «Дзеркало тижня» 17 августа. Кутузов Первый среди них — генерал-фельдмаршал, светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-Смоленский (1745—1813). Его именем в 1912 г., когда отмечалось 100-летие Бородинской битвы, была названа Бухтеевская улица на Печерске: сначала называлась Кутузовской, а ныне — Кутузова. За шесть лет до войны с Наполеоном, 30 сентября 1806 г., генерал от инфантерии (пехоты) Кутузов был назначен киевским военным губернатором. Этому предшествовал долгий ратный путь будущего полководца, начавшийся с поступления в Петербургскую артиллерийскую и инженерную дворянскую школу и окончания ее в 1761 году. Потом была служба в Крымской армии и турецкая пуля в бою близ Алушты 24 июля 1774 г., которая, «ударивши его между глазу и виска, вышла напролет в том же месте на другой стороне лица». Второй раз Кутузов был тяжело ранен в 1788 г. при осаде Очакова — пуля прошла навылет «из виска в висок позади обоих глаз». Затем были участие в штурме Измаила под командованием Суворова и звание генерал-поручика за отличие в бою, успешная служба чрезвычайным посланником Екатерины II в Константинополе, директорство в Сухопутном шляхетском кадетском корпусе, пост военного губернатора в Санкт-Петербурге. В 1805 г. Кутузов был назначен главнокомандующим армией, посланной на помощь Австрии. Блестящее начало кампании завершилось потерей сражения под Аустерлицем и вызвало обвинение, что Кутузов недостаточно энергично возражал против плана операции, хотя предвидел ее исход. С тех пор полководец стал неким укором и напоминанием Александру I о той катастрофе. 30 ноября 1806 г. император издал Манифест «О составлении и образовании внутреннего временного ополчения или милиции» в связи с угрозой вторжения французской армии в пределы России. Во всех губерниях начали собираться средства на ополчение общей численностью 612 тысяч человек. В Киевской губернии «добровольные приношения дворянства на пользу Отечества» составили через месяц 67 709 рублей. Из них помещики Владимир, Станислав и Ярослав Потоцкие дали по 14 тыс. руб. каждый, братья Федор и Андрей Бунге — 1000 руб., военный губернатор Кутузов тоже внес одну тысячу — по числу его крестьян в Киевской губернии. А между тем, как писал в 1840 г. Д.Бантыш-Каменский, «в то время как Михаил Илларионович старался в древнем достоянии Великих Князей Российских сохранять порядок и благочиние и, облегчая участь осужденных, благосклонно выслушивал просителей, не оскорблял никого гордым приемом, Европа более и более подавлена была Наполеоном. …Вдали от ратного стана Михаил Илларионович утешал себя безукоризненным исполнением лежавшей на нем обязанности, любовью вверенных ему жителей, давал блестящие праздники и, на закате дней, страстно обожал еще прекрасный пол, одушевлял общества умом, любезностью, даром слова». В Киеве М.Кутузов жил в двухэтажном генерал-губернаторском доме за Печерской Воскресенской церковью. Он был построен в 1750-х годах по проекту московского архитектора С.Карина и после пожара, случившегося в декабре 1782 г., перестроен. Теперь здесь, по ул. Лаврской, 19, размещается Национальный центр народной культуры «Музей Ивана Гончара». 5 апреля 1808 г. Кутузов покинул город и по указу Александра I возглавил корпус Молдавской армии. Но из-за разногласий с главнокомандующим фельдмаршалом А.Прозоровским, который свалил на него вину за неудачу при штурме крепости Браилов, Михаил Илларионович в июне 1809 г. был освобожден и назначен военным губернатором в Вильну (Вильнюс). Но через год Кутузов вновь оказался в Молдавской армии, теперь уже главнокомандующим. А потом у полководца были сражения Отечественной 1812 года… Раевский В феврале 1816 года в Киев на место командира 4-го пехотного корпуса 1-й армии был назначен генерал от кавалерии Николай Николаевич Раевский (1771—1829). Сначала он вместе со своим штабом разместился в царском дворце, где давно уже царственные особы не останавливались. Дело в том, что построенный в 1755 г. дворец обветшал, и в 1811 г. его собирались ремонтировать, но начавшаяся война сбила все планы. По ее окончании дворец был приспособлен для содержания нескольких сотен пленных саксонцев. Вскоре среди них распространилась неизвестная болезнь, от которой большинство погибли. После этого дворец был заново отремонтирован, и его со штабом занял Н.Раевский. Но поскольку помещения теперь еще не имели надлежащего вида, император Александр І, посетив Киев 7—12 сентября 1816 г., останавливался напротив дворца — в доме генеральши Надежды Оболонской между улицами Липской и Шелковичной. В течение всего своего пребывания в Киеве командир корпуса Раевский проживал последовательно по трем адресам. С 1816 г. до января 1819-го — в царском дворце, с августа 1819 г. по июль 1821-го — в доме Максима Гудим-Левковича в Крепостном переулке, с августа 1821 г. до начала 1825-го — в доме полковника артиллерии Андрея Иванова на углу Институтской и Шелковичной. В отличие от чопорного Петербурга и барской Москвы с их салонами и балами, простодушно гостеприимный Киев славился своими обедами. Пример в свой киевский период подавал генерал Раевский, который был в городе, по выражению Ф.Вигеля, «первенствующею в нем особою», так как в 1812—1827 годы военные губернаторы в Киев не назначались. Колоритное описание одного из вполне ординарных, надо полагать, обедов у Раевского оставил князь И.Долгорукий, посетивший Киев в августе 1817 года: «Герой был окружен своим военным штатом и несколькими ратоборцами, свидетелями его славы. Он нас принял очень ласково. Живет во дворце, держит хороший стол, всегда рад гостям. Мы пили у него отменное Шампанское вино, фруктов наелись досыта, изобилие в них большое, но не для всякого; они покупаются довольно ценно, воздух созревает их даром — это правда, но владельцы той почвы, на которую льются лучи Феба (в греческой мифологии — златокудрый бог, охранитель стад, света, наук и искусств, бог-врачеватель. — В.К.), берут за плоды свои хорошие деньги». Однако так продолжалось недолго, потому что 15 января 1819 г. царский дворец сгорел. В мае 1820-го и январе-феврале 1821 г. в Киеве проездом побывал и встречался с Раевскими, которых знал по Петербургу, А.Пушкин. Но это произошло не в так называемом доме Раевских, о чем сообщает мемориальная доска, до сих пор висящая на стене дома №14 по ул. М.Грушевского. В действительности же 14 мая Пушкин встретился с генералом Раевским, с его сыном 25-летним полковником Александром Раевским и младшими дочерьми 14-летней Марией и 13-летней Софьей в трехэтажном доме в Крепостном переулке, который нанял город для квартирования генерала после пожара. А Софья Алексеевна была тогда в Петербурге со старшими дочерьми Екатериной и Еленой. На обеде в тот день также присутствовали сводные братья Раевского-старшего Александр и Василий Львовичи Давыдовы, которые приходились двоюродными братьями знаменитому партизану Денису Давыдову. В сентябре 1820 г. Александр Пушкин писал своему брату Льву: «Счастливейшие минуты жизни моей провел я посреди семейства почтенного Раевского. Я не видел в нем героя, славу русского войска, я в нем любил человека с ясным умом, с простой, прекрасной душою; снисходительного, попечительного друга, всегда милого, ласкового хозяина. Свидетель Екатерининского века, памятник 12 года, человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привяжет к себе всякого, кто достоин понимать и ценить его высокие качества. Старший сын его будет более нежели известен. Все его дочери — прелесть, старшая — женщина необыкновенная. Суди, был ли я счастлив: свободная, беспечная жизнь в кругу милого семейства, жизнь, которую я так люблю и которой никогда не наслаждался — счастливое полуденное небо, прелестный край, природа, удовлетворяющая воображение — горы, сады, море. Друг мой, любимая моя надежда — увидеть опять полуденный берег и семейство Раевских». Осенью 1824 г. генерал ушел в отпуск «до излечения болезни», но на службу уже не вернулся. В январе 1826-го Николай I назначил его членом Государственного совета. В 1962 г., когда отмечалось 150-летие войны 1812 г., именем Николая Раевского была названа улица в Печерском районе. Она пролегает от улицы Ивана Кудри до ул. Перспективной и ранее называлась Новомитрофановской. |
