Языковая ситуация в современном таджикистане: состояние, особенности и перспективы развития
Скачать 0.86 Mb.
|
Степень изученности темы. Различные аспекты изучения вопросов языковой политики, языковой ситуации и языкового планирования разработали зарубежные и отечественные исследователи: В.М. Алпатов, Н.З. Бросова, А.А. Вербицкий, Е.М. Верещагин, Ю.А. Дешериев, Е.А. Земская, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, И.П. Лысакова, О.Г. Масловский, Н.И. Мицкевич, В.А. Мясников, Б.Г. Нагорный, Н.С. Розов, Ю.С. Степанов, В.Д. Шадриков, В.Х. Салибаев, М.И. Исаев, Р.И. Хашимов, С.Назарзода, Х.Д. Шамбезода, Т. Вахобов, П. Джамшедов и др. Теоретическая значимость исследования заключается в выдвинутом положении, согласно которому языковая политика в Таджикистане в настоящее время является концентрированным выражением отношения государства к проблеме витальности таджикского языка во всей совокупности её проявлений, и это позволяет получить достаточно чёткое представление об основных тенденциях и реальных результатах статусного и корпусного планирования государственного языка в Таджикистане за годы независимости. Таджикский язык является одной из основ государственности, и государственная поддержка таджикского языка отвечает стратегическим интересам Таджикистана. Вместе с тем, сохранение сфер функционирования русского языка обеспечивается и поддерживается стремлением Таджикистана к интеграционным процессам, сохранению единого культурного и образовательного пространства с государствами СНГ. Современные социолингвистические данные о динамике функционального развития государственного таджикского языка и расширении сфер его использования за последние годы позволили получить реальное представление об активных инновационных процессах, происходящих в языковой ситуации Таджикистана в рамках осуществляющейся языковой политики, дать качественную оценку эффективности и особенностей самой языковой политики как объективной основы сознательного воздействия на функциональное развитие государственного таджикского языка. Практическая значимость исследования заключается в следующем: - проанализировано общее состояние языкового планирования в Республике Таджикистан, а также магистральное направление языковой политики в Республике Таджикистан; - проанализирована государственная языковая политика (правительственные документы) в области языкового образования и планирования; - изучены процессы, охватившие большие и малые народы после распада Союза Советских Социалистических Республик; - осуществлена референциальная идентификация языков и народов, а также изучена лингводемографическая статистика (на основе данных переписи) владения языком своей национальности различных этнических групп таджикистанцев; - проведён социологический опрос, обработка данных которого, касающихся проблем этноязыкового многообразия в различные периоды современной истории Таджикистана и изменения численности населяющих его народностей, позволили сделать ряд важных выводов, способных повлиять на дальнейшее изучение развития языковых процессов и языковое планирование в современном Таджикистане; - разработаны критерии и технология оценки языковой ситуации на основе широкого применения статистических данных, позволяющих определить количество говорящих в данном языковом ареале, наличие или отсутствие миграций и т.д. Степень достоверности и обоснованности научных положений, выводов и рекомендаций. Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечены: применением комплекса методов, адекватных цели, объекту, предмету и задачам исследования, методологической обоснованностью исходных позиций исследования, связанных с изучением национально-языковой политики и языковой ситуации Таджикистана; опорой на современные социально-философские, методические и лингвистические исследования, на передовой отечественный и зарубежный опыт исследования социолингвистических аспектов функционирования и развития языков в полиэтнических государствах; репрезентативностью и валидностью данных опытно-поисковой и опытно-экспериментальной работы, которая проводилась в течение пятнадцати лет, сочетанием качественного и количественного анализа; наличием широкой базы апробации и внедрения основных положений исследования в практику преподавания социолингвистики; публикацией материалов исследования и их положительной оценкой (монографий, учебно-методических пособий, ряда статей и тезисов докладов). Личное участие автора состоит в теоретическом обосновании основных идей и положений исследования, разработке концептуальной модели, позволяющей на основе результатов социологического мониторинга эффективно решать проблему языкового планирования в условиях современного Таджикистана, в непосредственном осуществлении исследовательской работы, интерпретации и апробации полученных результатов. Личное участие диссертанта также состоит в проведении социологического опроса и обработке его данных, касающихся проблемы этноязыкового многообразия в различные периоды современной истории Таджикистана и наглядных изменений в численности населяющих его народностей, государственной политики в области языкового планирования, в непосредственном осуществлении и руководстве проведением опытно-экспериментальной работы по определению основных составляющих языковой политики и языковой ситуации в современных условиях суверенного Таджикистана, в опубликованных работах, в том числе авторских монографиях, учебно-методических пособиях, статьях. Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялись посредством: - выступлений на международных, республиканских, региональных и межвузовских научно-теоретических и научно-практических конференциях и семинарах в г. Иванове (1985), г. Кулябе (1988-2002), г. Горьком (1988), г. Самарканде (1991), г. Душанбе (ежегодно, 1995-2010), г. Будапеште (Венгрия, 1990), г. Москве (2003 - 2010), г. Алматы (2005), г. Суздале (2007), г. Минске (2008), г. Астрахани (2008-2010), г. Риме (Италия, 2009), г. Тюмени (2010), г. Пятигорске (2008-2010), г. Дрездене (Германия, 2010) и др.; - по проблематике исследования опубликовано: 2 монографии, свыше 30 статей, 15 тезисов; - основные положения исследования обсуждались на научно-теоретических семинарах и заседаниях кафедр русского языка, таджикского языка Таджикского государственного педагогического университета им. Садриддина Айни, Таджикского государственного института языков имени Сотима Улугзода, на заседании кафедры русского языка и литературы Института иностранных языков РУДН (Москва, 2008, 2009), на заседаниях Учёного Совета факультетов русского языка и литературы, таджикской филологии Таджикского государственного педагогического университета им. Садриддина Айни (2006-2009), на заседаниях Учёного совета факультета русской филологии Таджикского государственного института им. Сотима Улугзода (2010), на совместном заседании отдела языка и отдела лексикографии и терминологии Института языка и литературы им. Рудаки Академии наук Республики Таджикистан (прот. № 41 от 18 июня 2010 г.); - материалы исследования апробировались в процессе чтения спецкурсов и проведения спецсеминаров по проблемам общего языкознания и социолингвистики на факультете русского языка и литературы ТГПУ им. Садриддина Айни и других вузов Республики Таджикистан, в содержании таких учебных дисциплин общепрофессионального цикла, как «Русский язык», «Современный русский язык», «Таджикский язык», «Социолингвистика» и др. На защиту выносятся следующие положения: - субъектами языковой политики являются, помимо государства (главного субъекта) и таджикской интеллектуальной элиты, представители многочисленных диаспор Таджикистана, приоритетной задачей которых является сохранение собственных языков и языковых прав; - в содержании языковой политики современного Таджикистана и её направлениях отразилась экзогенность языковой ситуации Таджикистана, создаваемой многообразием языков различного статуса и коммуникативно-демографической силы; - языковая лояльность и языковое поведение граждан формируются в результате непосредственного воздействия тех процессов, которые регулируются языковой политикой как части внутренней политики государства; - возрождение национальной культуры и духовности, а также устойчивое развитие таджикского общества позволяют рассматривать государственный язык как главный компонент осуществляющейся в стране языковой политики, обязанной обеспечить достаточно оперативное и эффективное решение злободневных задач по сознательному регулированию и укреплению позиций государственного языка. - каждый язык может получать квалификацию как язык диаспоры в зависимости от нескольких параметров: территории государства, гражданами которого являются носители языка, привязанности к конкретному географическому пространству данной территории, численности носителей языка по отношению к остальному населению страны и т.п. Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы. Общий объём текста диссертации составляет 309 страниц; в работе 17 таблиц; библиографический список литературы содержит 245 наименований. Основное содержание диссертации Во введении обоснована актуальность исследования, определены проблема и степень её разработанности, объект и предмет исследования, сформулированы цель, гипотеза, задачи, раскрыты этапы и методы исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, а также положения, выносимые на защиту. В первой главе - «Языковая ситуация в Таджикистане», которая состоит из восьми разделов, рассматриваются вопросы, затрагивающие особенности языковой ситуации и демографической характеристики, количество и генетическую принадлежность языков Таджикистана, раскрывается сущность таких социолингвистических понятий, как «этнический язык», «титульный язык», «миноритарный язык», «мажоритарный язык», «язык диаспоры». Всестороннему анализу подвергаются проблемы полисубъектности языковой политики в Таджикистане, политики возрождения и витальности таджикского и русского языков, а также даётся оценка эффективности языкового планирования в современных условиях Республики Таджикистан. Термин «языковая ситуация» в 20-30 годы прошлого века нашёл широкое применение в работах зарубежных лингвистов, исследовавших языки народов Азии и Африки, таких, как Д. Вестерман, К. Лопез, К.М. Доук и др. Следует отметить, что до сих пор не установилась единая точка зрения относительно термина «языковая ситуация» и языковой ситуации как объекта исследования. Согласно теории Л.Б. Никольского, «взаимоотношение функционально-стратифицированных языковых образований изменяется во времени под воздействием общества и языковой политики, и, стало быть, представляет собой некий процесс. Этот процесс распадается на ряд состояний. Каждое такое состояние и есть то, что может быть вызвано языковой ситуацией».1 Развивая свою точку зрения, Л.Б. Никольский в своих последующих исследованиях приводит более чёткое определение данного понятия, сформулированного следующим образом: «Языковой ситуацией мы называем совокупность языков, подъязыков и функциональных стилей, обслуживающих общение в административно-территориальном объединении и в этнической общности».2 Существуют и другие определения термина «языковая ситуация». Например, известный лингвист А.Д. Швейцер считает, что «… языковая ситуация может быть определена как модель социально-коммуникативных систем и подсистем, сосуществующих и взаимодействующих в пределах данного политико-административного объединения и культурного ареала в тот или иной период, а также социальных установок, которых придерживаются в отношении этих систем и подсистем члены соответствующих языковых и речевых коллективов».3 М.И. Исаев определяет основные компоненты конкретной национально-языковой ситуации, к которым он относит: 1) количество языков и их носителей; 2) состояние духовной культуры народов; 3) сферу распространения тех или иных языков, широту их использования; 4) учёт религиозного состава населения; 5) развитие народного образования и уровень грамотности населения.4 В диссертационной работе мы придерживаемся данного определения понятия «языковая ситуация», как наиболее приемлемого для исследования такого разнообразного в языковом отношении ареала, как Таджикистан. Излагая свои точки зрения, зачастую противоречащие и взаимоисключающие друг друга, все учёные, исследующие данный аспект, отмечают необходимость широкого применения статистических данных, позволяющих определить количество говорящих в данном языковом ареале, наличие или отсутствие миграций, сферы применения языка или языков в данном ареале и т.д. На формирование разнообразной и сложной этноязыковой ситуации Таджикистана самым непосредственным образом оказали влияние процессы, сопровождавшие присоединение в конце XIX в. Таджикистана к России; неоднократный пересмотр государственных границ; особенности государственно-политического устройства досоветского, советского и постсоветского периодов и события последних лет, имевшие чрезвычайные последствия для всех народностей страны, а также кардинальные преобразования всей общественной системы, модернизация общества и экономики независимого Таджикистана. Наиболее значимыми из них являются: 1. Присоединение Средней Азии к России и создание Туркестанского генерал-губернаторства, в состав которого входила современная Согдийская область и часть Горно-Бадахшанской автономной области; 2. Миграционные потоки народов, эвакуация населения из оккупированных немцами мест в военные и послевоенные годы; 3. Миграционный массовый отток населения в 1990-1999 гг.; 4. Возвращение в годы суверенитета русско-славянского населения на историческую родину, во время которого эмиграция составила более миллиона русских, узбеков, украинцев, немцев и других национальностей и привела к снижению численности населения страны и доли в нём данных народов; численность населения страны снизилась, в том числе русских на 35,40%, татар - на 12,4%, азербайджанцев - на 37,1% и т.д. Экзоглоссность языковой ситуации Таджикистана неоднократно описывалась в обширной научной литературе (см.: Хашимов Р.И., Вахобов Т., Шамбезода Х.Д.), однако ни в одном источнике не было указано точное количество языков. Объективные трудности с социолингвистической идентификацией и подсчётом языков Таджикистана связаны с рядом обстоятельств, а именно: 1. Несовпадение лингвонимов и этнонимов, напр.: пушту (пашто) - это язык афганцев, кабардино-черкесский - это язык кабардинцев и черкесов, карачаево-балкарский (или балкарский) - это язык карачаевцев и балкар, татарский - язык татар и крымских евреев, татский – язык татов и горских евреев, иврит и идиш – язык евреев и т.п.; 2. Особый статус некоторых народов, напр., татар и крымских татар, евреев и горских евреев, грузинских евреев, среднеазиатских евреев, крымчаков; молдаван и румын (отдельность молдавского языка по отношению к румынскому решалась политической волей); 3. Нарушение принципов этноаттитудной классификации и появление в Переписи 2000 г. строки, объединяющей народы и языки Индии и Пакистана (аналогично группировкам «народности Дагестана», «народности Севера», «латыши и латгальцы», «адыгейцы и черкесы», которые выделялись Переписью 1939 г.). По итогам переписи в Республике Таджикистан 2000 г. удалось идентифицировать около 100 языков, включая два языка нерасшифрованной строки переписи – «Народы Индии и Пакистана». Если соотнести 100 идентифицированных языков с общим населением в стране, то получится чрезвычайно высокий усреднённый показатель экзогенности языковой ситуации. При этом существенно, что экзогенность языковой ситуации существует на фоне многочисленной группы, которую составляют языки со статически незначительным количеством представителей отдельных этнических групп, бережно поддерживающих, согласно данным переписи 2000 г., собственную этническую и языковую идентификацию. В Таджикистане насчитывается 48 языков (почти 50 % от общего числа языков) с числом носителей, не превышающим 200 человек. Среди них особую группу составляют языки с критическим (менее 10 человек) числом носителей. 4. Геополитические изменения, сопровождавшие переход от Союза Советских Социалистических Республик к Содружеству Независимых Государств, обусловили изменение самой концепции государственности, в том числе оценки роли этнонационального элемента в общественной жизни и государственно-политическом устройстве, и ярко выраженное стремление к возрождению этнических языков и культур. Согласно данным о численности населения отдельных национальностей Республики Таджикистан за 30 лет (1970-2000 гг.), численность некоторых этнических групп значительно сократилась, в то время как численность других этнических групп быстро возросла. Первое объяснение этого факта, очевидно, связано с мощными процессами, охватившими не только большие, но и малые народы; второе - с подвижностью самой этнической идентификации и самоидентификации (напр., евреи, зарегистрированные в переписи 2000 г., при наличии других этнических групп – горские евреи, среднеазиатские евреи, евреи грузинские, говорившие на разных языках). Кроме того, при проведении советских переписей нередко допускались манипуляции с перечнем национальностей: осуществлялось так называемое конструирование «социалистических наций и народностей». В.И. Беликов, анализируя этнодемографическую статистику в зависимости от того, насколько сведения о народах попадали в официальную статистику, выделяет несколько групп народов бывшего СССР: официальные и неофициальные, среди неофициальных – неафишируемые, игнорируемые, скрываемые и нежелательные.1 Осознавая некоторую сомнительность прямой референциальной идентификации языков и народов, а также то, что лингводемографическая статистика склонна показывать замедленный темп утраты родного языка, в качестве аргумента приведём данные, зафиксированные в переписи 2000 г.: о владении языком своей национальности заявили следующие малочисленные группы таджикистанцев: лакцы – 79,8 %, чуваши – 52,9%, дунгане – 3,28%, евреи – 16,5%, катаганы – 45,17%, мордва – 40%, молдаване – 36%, барлосы – 67,03, минги – 80,65%, уйгуры – 62,8%. Разумеется, любой житель Таджикистана, отвечая на вопрос о владении языком своей национальности, мог сознательно или несознательно искажать данные о владении родным языком и данные о себе, в первую очередь, из-за обострившейся этнической или языковой идентификации. Здесь следует подчеркнуть замеченную особенность современной этнической идентификации для диаспор Таджикистана, оторванных от метрополии, - они стремятся любыми способами подчеркнуть свою связь с основным массивом этноса. Обо всём этом можно судить, в частности, по тому, что впервые именно в переписи населения Республики Таджикистан 2000 г. графу «в переписном листе не указано» заполнили лишь 17 человек. Это означает, что все жители Таджикистана, прошедшие через процедуру переписи, определили свою этническую принадлежность (для сравнения можно привести данные переписи 2002 г. в Российской Федерации, где 1,5 млн. человек вообще не указали свою национальность). Несмотря на политические и иные влияния на процесс проведения и результаты переписей, материалы официальных переписей могут, тем не менее, дать достаточно точные и достоверные сведения о языках Таджикистана, количество которых приближается к 100. Языки Таджикистана, рассматриваемые с точки зрения численности референтных этносов, могут быть распределены на следующие группы: 1. Язык-миллионник, т.е. язык с числом носителей более миллиона – таджикский язык; 2. Язык с числом носителей девятьсот и более тысяч – узбекский язык; 3. Язык с числом носителей более шестидесяти тысяч – русский, киргизский языки; 4. Язык с числом носителей более двадцати тысяч – лакайский язык; 5. Язык с числом носителей более пятнадцати тысяч – туркменский, татарский; 6. Язык с числом носителей более девяти тысячи – украинский, арабский, дурменский, барлоский, катаганский языки; 7. Язык с числом носителей более ста – азербайджанский, армянский, белорусский, казахский, башкирский, осетинский, молдавский, корейский, уйгурский, юзский и др.; 8. Язык с числом носителей более десяти – еврейский, латышский, дунганский языки; 9. Язык с числом носителей менее десяти – лакский, барлоский и др. языки. Таким образом, экзоглоссность языковой ситуации в Таджикистане, как видим, создаётся 93 языками разнообразных генетических и типологических классов. Однако этнодемографическая «потенция» всех языков, задающая особенности их присутствия в коммуникативном пространстве, варьирует в широчайшем диапазоне, определяя социолингвистический статус языков и их распространение. Доминирование в коммуникативном пространстве Республики Таджикистан таджикского и узбекского языков объясняется целым рядом причин, среди которых наиболее важными являются следующие: 1. Хотя характер, направления и причины миграции постоянно менялись, её масштабы и последствия для страны всегда были значительными, т.к. длительное время на протяжении веков между Таджикистаном и Узбекистаном поддерживаются экономические, духовные, социальные и родственные отношения, осуществлялись и добровольные перемещения народов, что привело к существенно изменившему этноязыковому ландшафту страны и к формированию приграничного массового двуязычия (таджикско-узбекского, узбекско-таджикского); 2. Социально-политические процессы последних десятилетий привели к значительной эмиграции из Таджикистана определённой части населения страны; 3. Численность референтных этнических групп носителей языков колеблется в весьма широких пределах - от диаспор в нескольких тысяч до диаспор в несколько человек; 4. Увеличение рождаемости среди местного населения Таджикистана, возвращение таджиков из Афганистана, Узбекистана и других стран на историческую родину, миграционные потоки из страны и другие процессы привели к существенным изменениям в демографической пропорции народов Таджикистана: таджики, по данным переписи 2000 г., составляют 80%, узбеки - 15,3%, русские – 1,1%, остальные этносы – 4,7%, что делает таджикский, узбекский и русский языки главными «субъектами» этноязыковой ситуации, а подавляющее большинство языков, за исключением таджикского, узбекского и русского, - языками малочисленных народов. Таким образом, сегодняшний Таджикистан – это многоязычная, полиэтническая, мультикультурная и поликонфессиональная страна, в которой проживают народы, говорящие на языках разных генетических групп и структурных типов. Этноязыковой ландшафт современного Таджикистана характеризуется, с одной стороны, высокой степенью языкового разнообразия, с другой, - тем, что три этноса (титульный таджикский, узбекский и русский) доминируют в количественном отношении над всеми остальными этносами, усиливая демографически неравновесный и несбалансированный характер языковой ситуации. Всё вместе придаёт этноязыковому ландшафту Таджикистана диффузный характер, а языковая ситуация оказывается чётко сконцентрированной вокруг демографически и коммуникативно мощных партнёров – таджикского, узбекского и русского языков. Обращаясь к таким терминологизированным понятиям, достаточно широко распространённым не только в социолингвистике постсоветских стран, но и за рубежом, как этнический язык (язык данного этноса (нации, народности), титульный язык (язык нации (этноса), именем которой названо данное государство, национально-государственное (национально-территориальное и др.) образование), миноритарный язык (язык национального меньшинства, язык малочисленного народа (этноса), мажоритарный язык (язык национального большинства, язык многочисленного народа (этноса), язык диаспоры (язык части этноса (нации, народности, этнической общности), проживающей вне страны её исторического происхождения или основного расселения) и сравнивая эти термины, мы пришли к утверждению, что все они определяются через принадлежность к этносу и данный их признак можно охарактеризовать как постоянный и стабильный. Если этнический язык – это язык любого данного этноса независимо от числа его представителей и территории обитания, то титульный язык, миноритарный язык и язык диаспоры, напротив, напрямую зависят от данных признаков. Кроме того, миноритарный язык и язык диаспоры получают дополнительное употребление также в зависимости от отношения к титульному языку. Таким образом, предлагаются следующие рабочие формулировки: - титульный язык – это язык конкретного этноса, представляющего данное локализованное во времени и пространстве государство (или иное административно-государственное образование); - миноритарный язык – это язык конкретного этноса, представленный меньшим числом носителей по отношению к мажоритарному титульному языку и существующий с ним на территории данного локализованного во времени и пространстве государства; - язык диаспоры – это язык части народа/этнической общности, проживающей вне страны исторического происхождения и представленный меньшим числом носителей по отношению к титульному языку, сосуществующему с ним на территории данного локализованного во времени и пространстве государства. Но такое терминологическое уточнение не устраняет некоторые вопросы, в частности, такие: может ли титульный язык быть миноритарным? может ли быть титульным язык, которым не владеет большинство представителей данного титульного этноса? Можно ли считать титульным язык этноса, не занимающий доминирующего места по численности носителей? Может ли считаться миноритарным язык, насчитывающий миллионы носителей, или существуют нижний и верхний пределы числа носителей, позволяющие относить тот или иной язык к миноритарным? Чтобы получить ответы на эти вопросы и дать определение рассматриваемых понятий, следует обратиться к опыту Европы и к международным документам, регулирующим жизнь языковых меньшинств. Существует пакет международных документов в области прав региональных и миноритарных языков: «Всеобщая декларация прав человека» (1948 г.), «Международный пакт о гражданских и политических правах» (1966 г.), «Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах» (1966 г.), «Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации» (1965 г.), «Декларация о правах народов, принадлежавших к национальным или этническим, религиозным или языковым меньшинствам» (1992 г.). Для государств – членов Совета Европы главным документом является «Конвенция о защите прав человека и основных свобод» (1950 г.). Этот правовой акт был принят в отношении стран СНГ (№ 1249 в 2001 г.); Гаагские рекомендации в отношении прав национальных меньшинств на получение образования (1966 г.); Рекомендации, принятые в Осло, о правах национальных меньшинств в области языка (1998 г.) и др. Наиболее важным документом в рассматриваемой области признаётся Европейская хартия о региональных языках меньшинств (1992 г.), принятая для защиты и продвижения региональных и миноритарных языков Европы и предлагающая современное понимание региональных и миноритарных языков. Таким образом, опираясь на определение миноритарных языков, данное в Европейской хартии о региональных и миноритарных языках, считаем необходимым предложить следующее терминологическое уточнение: миноритарный язык – это язык конкретного этноса, представленный меньшим числом носителей по отношению к мажоритарному титульному языку, имеющий территориальную основу и сосуществующий с титульным языком на территории данного локализованного во времени и пространстве государства. При таком понимании миноритарных языков памирские, к примеру, языки, функционирующие в Таджикистане, могут быть (в пределах территории данного государства) признаны миноритарными. Подобная терминологизированная характеристика памирских языков оправдана тем, что они традиционно используются в пределах Таджикистана, благодаря чему они прямо привязаны к данному географическому пространству на этой территории, а именно к Горно-Бадахшанской Автономной области Республики Таджикистан. Языковую политику в современном Таджикистане можно охарактеризовать как полисубъектную, поскольку в ней участвуют различные субъекты, каждый из которых имеет собственные мотивации и интересы:
(различные государственные институты), осуществляющее государственную поддержку таджикского языка в соответствии со стратегическими интересами Таджикистана;
и искусства, языковеды, переводчики, журналисты, литературоведы и т.п., вплотную занимающиеся осуществлением языкового планирования;
многочисленных диаспор Таджикистана, приоритетной задачей которых является сохранение собственных языков и языковых прав. Даже обобщённое перечисление субъектов языковой политики убеждает, что в её содержании и направлениях отразилась экзогенность языковой ситуации Таджикистана, создаваемой многообразием языков различного статуса и коммуникативно-демографической силы. Одним из важнейших субъектов языковой политики являются представители диаспор Таджикистана. Каждый язык может получать квалификацию как язык диаспоры в зависимости от нескольких оговоренных выше параметров: территории государства, гражданами которого являются носители языка; «привязанности к конкретному географическому пространству», данной территории; численности носителей языка по отношению к остальному населению страны и т.п. Таджикский язык – титульный и государственный язык Республики Таджикистан, вместе с тем, рассматриваемый вне пределов страны, - это язык таджикской диаспоры в России, Китае, Афганистане, Иране, Узбекистане, Казахстане, Туркменистане, Кыргызстане и др.; Русский язык - титульный и государственный язык Российской Федерации, язык русской диаспоры в Финляндии, США, Канаде, Латвии, Литве, Таджикистане, Узбекистане, Казахстане и др.; Узбекский язык - титульный и государственный язык Республики Узбекистан; язык узбекской диаспоры в России, Китае, Таджикистане, Афганистане, Туркменистане, Казахстане и др. Подавляющее большинство языков диаспор Таджикистана – это языки добровольно приехавших людей, имеющих основную страну проживания. В зависимости от того, какой статус или распространение имеют языки диаспор Таджикистана в основной стране проживания, они могут быть разделены на две группы: 1. В первую группу включены экзогенные языки, содержание которых можно обозначить следующим образом: экзогенным называется язык диаспоры, имеющей вне Таджикистана основное территориально- государственное образование, в котором данный язык является титульным, государственным, официальным или мажоритарным. К экзогенным относятся абхазский, аварский, адыгейский, азербайджанский, албанский, арабский, армянский, башкирский, белорусский, болгарский, бурятский, грузинский, калмыцкий, лезгинский, казахский, киргизский, лакский, молдавский, латышский, мордовский, немецкий, осетинский, персидский, польский, пушту, румынский, русский, татский, туркменский, тувинский, узбекский, уйгурский, украинский, хакасский, хорватский, чеченский, чешский, чувашский, якутский (саха) языки диаспор; 2. Вторую группу составляют эндогенные языки: эндогенным называется язык диаспоры, имеющей вне Таджикистана иной район расселения, в котором данный язык не является титульным, государственным, официальным и/или мажоритарным, напр., крымско-татарский язык, согласно ст. 6 Конституции Автономной Республики Крым 1992 г., - государственный язык АКР; с 1996 г. из-за отсутствия в тексте новой Конституции Украины упоминания о крымско-татарском языке он стал в Украине миноритарным языком. К эндогенным языкам диаспор Таджикистана могут быть отнесены: ассирийский, белуджский, долганский, дунганский, курдский, талышский, чуванский, шорский, эвенкийский, эвенский, юкагирский. Как правило, эндогенные языки диаспор Таджикистана – это языки малочисленных коренных народов Российской Федерации, а также памирские языки Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан (шугнанский, рушанский, язгулямский, ишкашимский, орошорский) и ягнобский язык. Следует отдельно рассмотреть вопрос о квалификации языков народов, проживание которых в Таджикистане зафиксировано переписью населения СССР 1989 г. и переписью населения Республики Таджикистан 2000 г. Для определения статуса таких языков необходимо использовать уже имеющийся опыт выделения иммигрантских языков и обратиться к существующей во многих странах мира практике придания языкам статуса иммигрантских языков. В Бельгии это даёт возможность не использовать понятие миноритарный язык (или язык меньшинства). Территория Бельгии разделена на четыре языковые области (франкоговорящая, голландскоговорящая, немецкоговорящая и двуязычная (голландский и французский языки), не совпадающие с федеральными объектами. Все четыре языка Бельгии являются официальными языками областей, в то время как итальянскому, арабскому, испанскому, турецкому и португальскому, в отличие от официальных языков, придан статус иммигрантских языков. Особую группу языков Таджикистана составляют иммигрантские языки как языки народов других государств, недавно поселившихся в Таджикистане на постоянное или временное жительство. Некоторые из народов-иммигрантов в Таджикистане были зарегистрированы отдельной строкой уже в переписи 1970 г, другие - немного позже, в итогах переписи 2000 г. Можно предположить, что немногочисленные, статистически незначимые представители некоторых народов, возможно, были учтены в строке «Народы Индии и Пакистана», общее количество которых в 2000 г., тем не менее, составило 245 человек. Сегодня к эмигрантским языкам можно отнести 14 из примерно 100 языков: арабский (арабы: 1979 г. – 176, 1989 г. – 276, 2000 г. – 14450), болгарский (болгары: 1979г. – 1129, 1989г. – 1072, 2000 г.- 64), итальянский (итальянцы: 1979 г. - 2, 1989 г. – 18), китайский (китайцы: 1979 г. – 47, 1989 г. – 58, 2000 г. – 24), корейский (корейцы: 1979 г.- 11179, 1989 г. – 13431, 2000 г. – 1996), немецкий (немцы: 1979 г. - 38853, 1989 г. – 32671, 2000 г. – 1136), турецкий (турки: 1979 г. – 53, 1989 г. – 768, 2000 г. – 672), хинди и урду (народы Индии и Пакистана: 1979 г. - 2, 1989 г. – 13, 2000 г. – 245). Полисубъектность языковой политики Таджикистана, создаваемая, помимо участия в ней государства и государственных институтов, активной деятельностью таджикской, русской и диаспоральной интеллектуальной элит, объясняет некоторую противопоставленность следующих групп языков: таджикского, узбекского, русского и языков диаспор, с одной стороны, и иммигрантских языков - с другой. Именно иммигрантские языки оказываются вне языковой политики и языкового планирования. Тем не менее, факт существования и регулярная регистрация иммигрантских языков в переписях заставляет учитывать их при социолингвистической инвентаризации языков Таджикистана. Русская диаспора с начала присоединения Таджикистана к России целенаправленно формировалась как соответствующая инфраструктура в части империи: создавались российские пограничные форпосты, крепости и линии, воздвигались укрепления и казачьи поселения, велись интенсивные переселения казачества и крестьян, компактно селили сосланных старообрядцев и проч. В среднеазиатские районы Российской империи ссылались прогрессивно настроенные русские интеллигенты, революционеры, направлялись тысячи крестьян, казаков, кадровых железнодорожников и промышленных рабочих. В целях колонизации Средней Азии царизм создавал русские поселения, промышленные предприятия, открывал русско-туземные школы. Наиболее компактно русское население проживало в тех местах, где находилась русская администрация, русские школы и культурные центры: в Бухаре, Новой Бухаре, Ходженте, Самарканде, Термезе, Мерве, Исфаре, Ура-Тюбе, Канибадаме, Шуробе и в приграничных поселениях. По берегам Амударьи и Пянджа, вдоль железных дорог, около крупных городов или в их черте возникли десятки русских поселений, в которых к 1911 г. проживало уже 30 000, а к 1917 – около 50 000 русских. Установление советской власти вызвало большой приток русского населения в Таджикистан. Динамика численности русских в Таджикистане выглядит следующим образом: 1959 г.- 263 000, 1979 – 395089, 1989 – 388481, 2000 – 68171. По данным переписи населения Советского Союза 1989 года, русские составляли 7,6% всего населения Таджикистана (по сравнению с 10,4% в 1979 г.) Проживали они в основном в городах, например, доля русских жителей Душанбе в 1989 г. составляла 32,4% от общего количества населения столицы. В последние годы численность русской диаспоры уменьшилась из-за эмиграции, однако по-прежнему русский язык, носители которого, по данным переписи населения – 2000 г., составляют около 25% общего населения Таджикистана, является в демографическом и коммуникативном отношении мощным языком. Согласно переписи 2000 г., представители русской диаспоры заявили о полном (100%) владении родным языком, 14,9 % из них владеют таджикским – титульным - языком. Характеризуя русскую диаспору в Центральноазиатских странах, Михаэль Ривкин делит её на четыре основные категории по профессиональным признакам: а) кадры местной бюрократии; б) инженеры и технические работники; в) промышленные рабочие; г) так называемые «синие» (низкооплачиваемые рабочие, занятые физическом трудом) и «белые» фартуки (служащие, работники канцелярий). Помимо перечисленных диаспор, в Таджикистане имеются другие национальные диаспоры, насчитывающие менее 1 тысячи человек и объединённые в различные общества. По причине их малочисленности ограничимся лишь перечислением: Общество азербайджанцев Таджикистана «Достлуг» (ОАТ), Грузинское культурно-просветительское общество «Сатвистимо Иберия», Армянская община Таджикистана имени Месропа Маштопа (АОТ), Ассоциация уйгуров Республики Таджикистан (АУРТ), Общество немцев «Видергебург» Республики Таджикистан (ОНРТ), Общество осетинской культуры «Алан» (ООК). Все эти негосударственные организации объединяет общая цель – возрождение, сохранение и развитие своего этноса и культуры, достижение взаимопонимания между различными национальностями, гуманизация национальных отношений. По поводу использования языков диаспор в средствах массовой информации имеются различные суждения, однако здесь следует учитывать, что 90% средств массовой информации Таджикистана практически являются негосударственными. Тем не менее, государство поддерживает интересы диаспор и оказывает всяческое содействие в издании печатных органов в виде освобождения от выплаты налога на добавленную стоимость, размещения части государственной рекламы в изданиях СМИ, выходящих на языках диаспор. На 1 января 2007 года в РТ зарегистрировано 351 наименование газет, журналов и информационных агентств, из них 272 - газеты, 72 - журналы, 7 -информационные агентства. При этом 185 изданий выходят на таджикском языке, 45 - на русском, 12 – на узбекском, 25 - смешанно на таджикском и узбекском, 2 - на таджикском и киргизском, 7 - на английском языке. Из 7 информационных агентств одно – НИАТ «Ховар» - является правительственным, остальные – неправительственными. В республике функционирует 4 государственных телевизионных канала. Это – Первый канал Таджикского телевидения, государственные учреждения: Телевидение «Сафина», Детско-юношеское телевидение «Бахористон» и «Пойтахт». Первый канал и «Бахористон» функционируют при комитете по телевидению радиовещанию при Правительстве Республики Таджикистан. «Телевидение Бахористон» финансируется госбюджетом отдельной строкой, а Первый канал – через Комитет по телевидению и радиовещанию. Комитет по телевидению и радиовещанию имеет свои подразделения в ГБАО, Хатлонской и Согдийской областях, а также в г. Кулябе в качестве управлений по телевидению и радиовещанию. Первый канал ТВТ вещает в основном на государственном языке. Ежедневно в 19.00 часов передаёт информационную программу «Ахбор» на русском языке в объёме 12-15 минут, а также по одному разу в месяц на русском языке ведутся программы «Силуэт» (о культуре, больше об изобразительном искусстве) и «Современники» (об известных людях). Раз в неделю на первом канале ведутся информационная программа «Ахбор» в объёме 20 минут и культурно-развлекательная программа «Дийдор» («Встреча») в объёме 30 минут - на узбекском языке. Телевидение Хатлонской области, ГБАО и Согдийской области вещает 1,5 часа в сутки. Два раза в неделю на Согдийском областном телевидении транслируется программа «Ошком» («Светлый вечер») в объёме 20 минут и в субботу - информационная программа «Янгиликлар» («Новости») в объёме 10 минут. Согдийское телевидение также в неделю раз, каждую субботу, вещает информационно-аналитическую программу «Неделя» на русском языке в объёме 20 минут. Художественные фильмы демонстрируются на таджикском и русском языках. На 1-е января 2007 г. в республике зарегистрировано 18 неправительственных телевидений, 12 из которых расположены в Согдийской области. В целом, предоставление времени вещания для программ на языках меньшинств по государственным республиканским, областным и городским телеканалам в неделю по состоянию на 1 февраля 2008 года выглядит следующим образом: - на русском языке - 39 часов 55 минут, без учёта концертных номеров, но с учётом художественных и документальных фильмов; - на узбекском языке - 3 часа 45 минут, без учёта концертных номеров; - на арабском языке - 50 минут; - на английском языке - 50 минут. В республике функционируют три государственных радиоканала при Комитете по телевидению и радиовещанию. Это: «Радио Таджикистана», «Садои Душанбе» («Голос Душанбе») и «Овози тоджик» («Голос таджика»). «Радио Таджикистана» (первая программа) вещает круглосуточно на таджикском языке. «Овози тоджик» с 1 июня 2007 года функционирует на базе бывшего иновещания с 7 до 23 часов, т.е. 16 часов, на семи языках: таджикском, фарси, дари, русском, узбекском, английском и арабском. «Садои Душанбе» также вещает в сутки 16 часов, из которых 14 - на таджикском и 2 - на русском языках. Функционируют 5 неправительственных радио: «Азия плюс», «Ватан», «Тироз», которые, если учитывать процентное соотношение времени вещания на таджикском и русском языках, вещают соответственно 75 % на 25 %. Общий объём программ радио Таджикистана по 3 каналам составляет 54 часа в сутки. Из всего объёма оригинальных программ радиопередачи на русском языке составляют 27,1%, на узбекском языке - 2,4%, на других языках - 2,6%. На развитие и укрепление взаимопонимания, уважения и толерантности в отношениях между этническими группами в Таджикистане направлены информационные программы: «Новости содружества», «Современники», «Дийдор», а также «АРТ-Панорама» и «Музыка в подарок». В соответствии с Планом мероприятий «Программы развития культуры Республики Таджикистан на 2008-2015 годы», проводятся фестивали самодеятельных ансамблей национальных меньшинств и таджикских диаспор за рубежом. Таджикистан стремится к тому, чтобы создать оптимальный баланс между правом диаспор (и каждого человека) изучать, поддерживать и развивать родную культуру и язык и обеспечить интеграцию своих представителей в общество в качестве равноправных членов, владеющих государственных языком. Таким образом, устойчивый иранский субстрат, сформировавшийся на территории Таджикистана в виде широко распространённого таджикского языка, – ныне государственного языка Республики Таджикистан - является основным и важнейшим компонентом языковой ситуации в стране. Сегодня в Республике Таджикистан представлено около 100 языков, из которых автохтонным является таджикский язык, остальные - это языки дисперсно проживающих диаспор некоренных этносов ближнего (русский, узбекский, киргизский, казахский, туркменский, башкирский, татарский и др.) и дальнего (польский, чешский, арабский, корейский и др.) зарубежья. Все диаспоры вместе составляют 21,8% населения страны, и ни одна из них в отдельности не может сравниться по демографической и коммуникативной мощности с таджикским (80,4%) и узбекским (15,3%) населением. При общем повышении численности населения в республике за последний межпереписной период, произошло увеличение одних (узбекской, киргизской, арабской и др.) и уменьшение других (русской, украинской, немецкой и др.) диаспор, что привело к перераспределению удельного веса диаспор между собой (по числу представителей до 1989 г. диаспоры располагались в следующем порядке: узбекская, киргизская, туркменская, русская, татарская, киргизская, туркменская, корейская диаспоры; в 2000 г.: узбекская, туркменская, киргизская, русская, татарская, арабская, корейская диаспоры). Дисперсное расселение большинства диаспор (в меньшей мере это касается туркменской, киргизской и отчасти узбекской диаспор), и отсутствие у них своих национально-территориальных образований на фоне дисперсного расселения большей части таджикского населения (исключение составляют южные и западные регионы страны) создают условия для регулярного взаимодействия, с одной стороны, таджикского языка с языками диаспор и другим коммуникативно-мощным – русским языком, с другой - языков диаспор с таджикским и русским языками. Демографическая ситуация и коммуникативная мощность языков сказалась на особенностях владения родным, таджикским и русским языками представителями диаспор. Высокая степень владения таджикским языком отличает три диаспоры - узбекскую, кыргызскую и арабскую. Данный факт может служить свидетельством существующей в Таджикистане тенденции поддержания таджикского языка неродственными тюркскими народами при сохранении ими своих языков - тенденции, противопоставленной сильной ассимиляции других народов – туркмен и корейцев - с русской культурной и языковой средой. Факт несовпадения направлений ассимиляции языков некоторых диаспор Таджикистана является чрезвычайно интересным, особенно на фоне наблюдавшегося в недавнем прошлом доминирования русского языка, которое поддерживалось господствующей идеологией и проводившейся в СССР политикой. Касаясь представителей славянской диаспоры, можно утверждать, что все политические доктрины и тактические средства, основанные на выражении их тревог, а порой и нежелании считаться с последствиями новой языковой политики, не подтвердились, и представители этой диаспоры, как нам кажется, всё больше уступают, подчиняясь новой ситуации. По мнению отдельных социологов, некоторая перестройка русскоязычного населения в других - нерусских - государствах возможна. Это будет процесс аккультурации славян в новых обществах-государствах, формируемых под знаком преобладания титульных наций; процесс изучения языков этих титульных наций может происходить поначалу в ограниченной мере. Но эта мера будет возрастать, если славяне придут к заключению, что, овладев языком титульной нации, они смогут получить более привлекательную, лучше оплачиваемую работу и если они поверят, что все эти преимущества окажутся доступными им. Такой процесс адаптации окажется возможным и по отношению к «малым этносам», которые ценой отказа от русского языка станут приобщаться к государственному языку страны их проживания. Культурные и языковые сдвиги – это всегда длительный процесс, и он во многом зависит от того, насколько каждый член общества готов к адаптации, к тому, чтобы учиться приспосабливаться к новым условиям и взять соответствующую стратегию приспособления и вооружения вместо изоляционистских политических установок, обладающих серьёзным потенциалом к созданию конфликтных ситуаций. Демографически и коммуникативно неравнозначные языки диаспор, создавая причудливый этноязыковой ландшафт страны, отражают многогранную историю разных народов, волею судеб оказавшихся на территории одного государства, однако своеобразие языковой ситуации Таджикистана создаётся не столько разнообразием языков, сколько софункционированием в едином коммуникативном пространстве двух мощных языков-партнёров - таджикского и русского. В разделах, посвящённых вопросам возрождения и витальности языков, в частности русского и таджикского, мы говорим о том, что возрождение языка, в первую очередь, непосредственно соотносится с такими понятиями лингвистики, как «мёртвый язык», «умирающий язык», «смерть языка», «потеря языка», «деградация языка», «смена языка» и др. При этом создаётся впечатление, что вопросы витальности (жизнеспособности) касаются только языков, находящихся в силу определённых обстоятельств (малочисленности носителей языка, активных процессов языкового сдвига или смены языков и др.) под угрозой исчезновения, и что языки именно этой группы могут быть возрождены. Подобное представление подкрепляется классическим примером успешного и полноценного возрождения из числа мёртвых языков иврита. На самом же деле возрождать можно все социолингвистические классы и категории языков без исключения: мёртвые, умирающие, миноритарные, национальные, государственные, официальные, полинациональные, международные, мировые, старописьменные, младописьменные, бесписьменные и т.п. При этом различие заключается в основном в целях и программе возрождения, разумно соотнесённой с витальностью данного языка. Как известно, существуют языки, сама природа и состояние которых препятствуют успешности их возрождения. Возрождение языка - это его восстановление в прежнем состоянии и функциональных возможностях. Подобное представление о возрождении языка связано с внутренней формой самого слова «возрождение» (т.е. появление вновь, возобновление, подъём после периода упадка, разрушения), положенного в основу термина. Прозрачность внутренней формы слова «возрождение» привела к определённому сужению содержания термина до значения «восстановление языка в его прежнем состоянии и возможностях». Поэтому содержание термина «возрождение языка» может быть уточнено следующим образом: возрождение языка не предполагает обращения к его прошлому, напротив, оно направлено на приведение языка в соответствие с вполне определёнными коммуникативными потребностями, которые выдвигаются современным обществом. Возрождение языка - процесс, который регулируется только государством и может быть исключительно результатом осуществления целенаправленной государственной языковой политики. Итак, возрождение языка не связано с восстановлением его прошлых состояний, а направлено на приведение в соответствие с коммуникативными потребностями современного общества. Возрождение языка не может декретироваться государством, поскольку его возможность, действенность и эффективность обеспечивается в первую очередь добровольной поддержкой и организованным участием всех заинтересованных слоёв населения. Отсюда напрашивается вывод, что скорость возрождения языка не регулируется с помощью постановлений, указов и законов. Кроме того, необходимо сделать ещё несколько дополнительных замечаний, также касающихся уточнения понятия возрождение языка: а) необходимо провести чёткую разницу между процессом возрождения языка и его результатом; б) следует различать возрождение языка, направленное на развитие его корпуса, и возрождение языка, направленное на расширение функционирования языка в соответствии с его статусом; в) возрождение языка должно предопределять реально выполнимые цели в соответствии с ресурсами данного языка и культурно-историческими особенностями развития данного общества, а также многообразием детерминантов языковой ситуации в их взаимодействии; г) процесс возрождения языка протекает по определённой, последовательно восходящей, схеме; д) существует жёсткая взаимообусловленность успешности возрождения языка, с одной стороны, и наличия объективных и субъективных показателей витальности языка, с другой, которая позволяет утверждать, что возрождение языка на самом деле есть усиление его витальности. Предлагаемое понимание возрождения языка может быть спроецировано на любой язык, и в этом случае процесс возрождения таджикского языка оказывается главным фокусом при определении особенностей осуществляющейся языковой политики, которая может быть квалифицирована как политика языкового Ренессанса. Политика языкового Ренессанса включается в общие процессы сосуществования и некоторой поляризации различных идеологий – вернакулизации, моноязычия, многоязычия, интернационализации: 1) выбор автохтонного языка таджикского народа в качестве государственного осуществлён в соответствии с идеологией вернакулизации и моноязычия; 2) определение статуса русского языка, защита и поддержка русского языка и языков диаспор характерны для идеологии многоязычия; 3) сохранение русского языка в коммуникативно-языковом пространстве (особенно в области образования и средств массовой информации) – признаки идеологии интернационализации. Политика языкового Ренессанса получает поддержку прежде всего со стороны идеологии моноязычия: таджикский язык – символ государственности и независимости, эффективное средство государственной, национальной и языковой идентификации. Политика языкового Ренессанса, являясь частью государственной политики, закрепляется в законодательных документах, обеспечивая таджикский язык правом использоваться во всех функциях и сферах общения (даже в тех сферах, которые ранее были «закрытыми» для таджикского языка). Возрождение таджикского языка – это усиление его витальности и одновременно путь к воссоединению таджикской нации и усилению интеграционной и инструментальной мотивации к усвоению таджикского языка. Стремительное уменьшение количества миноритарных языков, наблюдаемое в современном мире, в определённой степени способствует возникновению представлений о том, что проблема витальности языка касается только малочисленных народов, поскольку язык считается живым до тех пор, пока имеется хотя бы один человек, регулярно использующий родной язык. В действительности же проблема витальности актуальна для всех языков – международных, мировых, национальных, языков малых народов и народностей независимо от числа говорящих. Именно с этих позиций может быть рассмотрена проблема витальности таджикского языка, который был за годы советской власти вытеснен за рамки официально-политической деятельности.1 В связи с этим возникает ряд вопросов. Можно ли в целом говорить об угрозе витальности таджикского языка, и если да, то в чём она проявляется? Существуют ли объективные способы измерения витальности языка, и можно ли их применить к таджикскому языку? Наконец, можно ли с помощью государственной языковой политики усилить витальность языка и насколько эффективны мероприятия, осуществляемые в рамках новой языковой политики в Таджикистане, как объективная основа сознательного изменения витальности государственного таджикского языка? Принимая во внимание условия функционирования и социолингвистические параметры таджикского языка, предлагаем обобщённый и систематизированный список основных объективных признаков витальности таджикского языка, на изменение которых направлена осуществляющая в Таджикистане политика языкового Ренессанса: 1. Социально-политические |
Похожие:
 | Или задание текущей аттестационной работы Языковая ситуация. Типология языковых ситуаций. Языковая ситуация в Индии, Швейцарии, Норвегии (по выбору студента) |  | Языковая ситуация у коренных малочисленных народов Казакевич О. А. Языковая ситуация у коренных малочисленных народов Туруханского района: кеты и селькупы // Язык в контексте общественного... |
| Программа учебно-тематический план семинарских занятий Язык, литературный язык, национальный язык, диалекты, естественные и искусственные языки, языковая культура, современная языковая... | | Языковая политика и законы о языке Языковая ситуация, характерная для сообщества определяется функциональными отношениями между компонентами социально-коммуникативной... |
| «Языкознание» Уровни и единицы языка и речи. Речевая деятельность. Особенности вербальной коммуникации. Исторические изменения внутренней структуры... | | Программа модуля «Лексикология» Уровни и единицы языка и речи. Речевая деятельность. Особенности вербальной коммуникации. Исторические изменения внутренней структуры... |
| Социокультурные особенности интеграции трудовых мигрантов в современном российском обществе Мы и становления национальных экономик в новых условиях. Общая ситуация политического и экономического хаоса 90-х годов сменилась... | | Форма заявки (заполняется на каждого участника отдельно) Состояние российской экономики на современном этапе: основные особенности и проблемы |
| Доклад «Местное самоуправление в Российской Федерации: состояние и перспективы развития» | | Доклад «Местное самоуправление в Российской Федерации: состояние и перспективы развития» |
| Учебно-методический комплекс по дисциплине «Языкознание» Заочное... Уровни и единицы языка и речи. Речевая деятельность. Особенности вербальной коммуникации. Исторические изменения внутренней структуры... | | Примерные темы рефератов Современное состояние науки об организации производства и перспективы ее развития |
| Тулина Л. А. Использование аутентичных видеоматериалов в обучении... Тулина Л. А. Использование аутентичных видеоматериалов в обучении страноведению в вузе//Российское предпринимательство: современное... | | Темы рефератов 1 История развития Интернет. Структура и особенности... История развития Интернет. Структура и особенности Интернет как всемирной гиперсети. Перспективы развития Интернета |
| Темы рефератов 1 История развития Интернет. Структура и особенности... История развития Интернет. Структура и особенности Интернет как всемирной гиперсети. Перспективы развития Интернета | | Состояние, проблемы и перспективы развития водохозяйственного комплекса Этот урок мы посвятим учёному и гражданину Н. И. Вавилову |
