В процессе исторического развития человечество выработало два противоположных отношения к труду
Скачать 2.92 Mb.
|
| РАЗДЕЛ I О трудовой повинности 1. Для всех граждан Российской Социалистической Федеративной Советской Республики за изъятиями, указанными в ст. 2 и 5, устанавливается трудовая повинность. 2. Трудовой повинности вовсе не подлежат: а) лица, не достигшие 16-летнего возраста, б) лица старше 50-ти лет, в) лица, навсегда утратившие трудоспособность вследствие увечья или болезни. 3. От трудовой повинности временно освобождаются: а) лица, вследствие болезни или увечья временно утратившие трудоспособность, на срок, необходимый для ее восстановления; б) беременные женщины на период времени за 8 недель до разрешения от бремени и 8 недель после родов. 4. Учащиеся всех школ выполняют трудовую повинность в школе. 5. Факт постоянной или временной утраты трудоспособности удостоверяется медицинским освидетельствованием, производимым Бюро Врачебной Экспертизы при общегородских районных и областных общественных кассах, при кассах страхования от несчастных случаев или при заменяющих их учреждениях по местожительству лица, нетрудоспособность коего удостоверяется. <…> Примечание I. Правила о порядке установления нетрудоспособности при сем прилагаются. Примечание II. Лица, обязанные трудовой повинностью и незанятые общественно-полезным трудом, могут быть принудительно привлекаемы местными Советами Депутатов к выполнению общественных работ на условиях, устанавливаемых Отделами Труда по соглашению с местными Советами Профессиональных Союзов. <…> РАЗДЕЛ II Право на применение труда 10. Все трудоспособные граждане имеют право на применение труда по своей специальности и за вознаграждение, установленное для этого рода работы. Примечание: Районному Пункту Обмена Отдела Распределения Рабочей Силы, по соглашению с соответствующим профессиональным объединением, предоставляется, при неимении работы по специальности, направлять отдельных трудящихся и группы их на работы по другой специальности. 11. Право на применение своего труда имеют в первую очередь лица, обязанные трудовой повинностью. <…> РАЗДЕЛ III Порядок предоставления труда 15. Осуществление права на труд обеспечивается Отделами Распределения Рабочей Силы, профессиональными союзами и всеми учреждениями Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. 16. Привлечение трудящихся к работе совершается через Отделы Распределения Рабочей Силы. Изд. Совета профессиональных союзов. Пг.: Дворец труда, 1919
Н. Островский Как закалялась сталь Метель надвинулась сразу. Небо затянулось серыми, низко плывущими облаками. Густо пошел снег. Вечером завыл в трубах ветер, загудел среди деревьев, гоняясь за увертливым снежным вихрем, будоражил лес угрожающим присвистом. Бушевал и разбойничал всю ночь буран. Промерзли до костей люди, хотя всю ночь топились печи. Не держала тепла станционная развалина. Утром выступивший на работу отряд увязал в глубоком снегу, а над деревьями пламенело солнце, и на сине-голубом небе ни единого облачка. Группа Корчагина освобождала от снежных заносов свой участок. Только теперь Павел почувствовал, до чего мучительны страдания от холода. Старый пиджачок Окунева не грел его, а в калошу забивался снег. Он не раз терял ее в сугробах. Сапог же на другой ноге грозил совсем развалиться. От спанья на полу на шее его вздулись два огромных карбункула. Вместо шарфа Токарев дал ему свое полотенце. Худой, с воспаленными глазами, Павел яростно взметывал широкой деревянной лопатой, сгребая снег. На станцию в это время приполз пассажирский поезд. Его едва приволок сюда выдыхающийся паровоз; на тендере ни одного полена; в топке догорали остатки. — Дадите дров — поедем, а нет — переведите поезд на запасный, пока есть чем двигать! — кричал машинист начальнику станции. Поезд перевели на запасный путь. Удрученным пассажирам сообщили причину остановки. В битком набитых вагонах заохали и зачертыхались. — Поговорите со стариком — вон идет по перрону. Это начстройки. Он может приказать подвезти к паровозу на санях дрова. Они их вместо шпал кладут, — посоветовал начальник станции кондукторам. Те пошли навстречу Токареву. — Дров дам, но не даром. Ведь это наш строительный материал. У нас заносы. В поезде шестьсот-семьсот пассажиров. Дети и женщины могут остаться в поезде, а остальным лопаты в руки — и до вечера греби снег. За это получат дрова. Если откажутся — пусть сидят до нового года, — сказал Токарев кондукторам. — Смотри, ребята, народу-то валит сколько! Гляди, и женщины! — удивленно заговорили за спиной Корчагина. Павел обернулся. — Вот тебе сто человек, дай им работу и присматривай, чтобы не сидели, — сказал, подходя, Токарев. Корчагин раздавал работу вновь прибывшим. Какой-то высокий мужчина, в форменной железнодорожной шинели с меховым воротником, в теплой каракулевой шапке, возмущенно вертел в руках лопату и, обращаясь к стоявшей рядом с ним молодой женщине в котиковой шапочке с пушистым бубенцом наверху, протестовал: — Я грести снег не буду, меня никто не имеет права заставить. Если меня попросят, я, как инженер-путеец, смогу распорядиться работой, но ворочать снег ни ты, ни я не должны, это инструкцией не предусматривается. Старик поступает противозаконно. Я его привлеку к ответственности. — Кто здесь десятник? — спросил он ближайшего к нему рабочего. Подошел Корчагин. — Почему вы не работаете, гражданин? Мужчина окинул Павла с ног до головы презрительным взглядом. — А вы что из себя представляете? — Я рабочий. — Тогда мне не о чем с вами говорить. Пришлите ко мне десятника или кто тут у вас... Корчагин исподлобья посмотрел на него. — Не хотите работать — не надо. Без нашей отметки на проездном билете на поезд не сядете. Таков приказ начстройки.
Кодекс законов о труде РСФСР (1922) III. О порядке привлечения к трудовой повинности граждан Р. С. Ф. С. Р. 11. В исключительных случаях (борьба со стихийными бедствиями, недостаток в рабочей силе для выполнения важнейших государственных заданий) все граждане РСФСР, за изъятиями, указанными в статьях 12—14, могут привлекаться к труду в порядке трудовой повинности, согласно специальных постановлений Совета Народных Комиссаров или органов, уполномоченных на то Советом Народных Комиссаров. 12. Привлечению к трудовой повинности вовсе не подлежат: а) лица, не достигшие восемнадцати лет; б) мужчины старше сорока пяти лет и женщины старше сорока лет. 13. От привлечения к трудовой повинности освобождаются: а) лица, вследствие болезни или увечья временно утратившие трудоспособность, на срок, необходимый для ее восстановления; б) беременные женщины на период времени за восемь недель до родов или роженицы в течение восьми недель после родов; в) женщины, кормящие грудью; г) инвалиды труда и войны; д) женщины, имеющие детей до восьмилетнего возраста, при отсутствии лица, ухаживающего за ними. М.: Юрид. изд-во Наркомюста, 1925
О мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, улучшению практики государственного социального страхования и борьбе со злоупотреблениями в этом деле Постановление СНК СССР, ЦК ВКП(б) и ВЦСПС от 28 декабря 1938 г. В Советском Союзе трудящиеся работают не на капиталистов, а на себя, на свое социалистическое государство, на благо всего народа. Подавляющее большинство рабочих и служащих честно и добросовестно работает в предприятиях, на транспорте, в учреждениях, проявляя сознательное отношение к труду, давая образцы ударничества и трудовой доблести, укрепляя мощь и обороноспособность родины. Но наряду с честными и добросовестными работниками еще имеются отдельные несознательные, отсталые или недобросовестные люди — летуны, лодыри, прогульщики и рвачи. Эти люди своей недобросовестной работой, прогулами, опозданиями на работу, бесцельным хождением по предприятию в рабочее время и другими нарушениями правил внутреннего трудового распорядка, а также частыми самовольными переходами из одних предприятий в другие, разлагают дисциплину труда, наносят большой ущерб промышленности, транспорту и всему народному хозяйству. Они стремятся дать государству работы поменьше, а себе урвать денег побольше. Они злоупотребляют советскими законами и правилами о труде, используя их в своих корыстных интересах. Они не работают полностью даже установленных часов рабочего дня, а нередко работают всего только 4 или 5 часов, растрачивая остальные 2–3 часа рабочего времени впустую. На этом народ и государство теряют ежегодно миллионы рабочих дней и миллиарды рублей. Когда летунов и лодырей увольняют, они начинают сутяжничать и, не работая, добиваются оплаты за якобы вынужденный прогул. Увольнение с предприятий за нарушение трудовой дисциплины, как правило, не является сколько-нибудь действенным наказанием для прогульщиков, так как в большинстве случаев они немедленно устраиваются на работу в других предприятиях. Используя ныне действующее правило о порядке предоставления отпусков, согласно которому право на отпуск предоставляется по истечении 5½-месячной работы в предприятии или учреждении, летуны и лодыри, перебегая из одного предприятия в другое, ухитряются получать два отпуска в течение года, оказываясь в преимущественном положении перед добросовестными рабочими и служащими. В домах, построенных заводами и фабриками для своих рабочих и служащих, квартиры нередко заняты лицами, самовольно бросившими работу в этих предприятиях или уволенными за нарушение трудовой дисциплины, а из-за этого рабочие и служащие, длительно и честно работающие в одном предприятии, сплошь и рядом лишены необходимой им жилой площади. При распределении путевок в дома отдыха и санатории летуны и прогульщики пользуются такими же правами, что и честно работающие служащие и рабочие. Равным образом и при выплате страховых пособий по временной нетрудоспособности, а также при назначении пенсий не проводится необходимого резкого различия между добросовестными работниками с большим непрерывным стажем работы в данном предприятии или учреждении и нарушителями трудовой дисциплины — летунами, перебегающими из одних предприятий и учреждений в другие. Некоторые профсоюзные, хозяйственные, а также судебные органы проявляют недопустимое противонародное попустительство к нарушителям трудовой дисциплины и даже потакают им — вопреки интересам народа и государства, — решают зачастую вопросы о восстановлении на работу, о выплате пособий по временной нетрудоспособности, о выселении из заводских квартир и т.д. в пользу летунов и прогульщиков. Все это приводит к такому положению, когда недобросовестные работники, мало трудясь, могут жить за счет государства, за счет народа, что вызывает справедливые протесты со стороны большинства рабочих и служащих и требует внесения некоторых изменений в существующие правила внутреннего трудового распорядка и в нормы социального страхования с тем, чтобы впредь не допускалось одинакового отношения к добросовестным работникам и лодырям, летунам, чтобы поощрялись только честно работающие рабочие и служащие, а не те, кто подрывает трудовую дисциплину и легко перебегает с одного предприятия на другое. Большие злоупотребления имеют место также в практике использования отпусков по беременности и родам. Нередки факты, когда некоторые женщины, стремящиеся обманным путем поживиться за счет государства, поступают на работу в предприятия и учреждения незадолго до родов только для того, чтобы получить 4-месячный отпуск за счет государства и больше не возвращаться на работу. Интересы государства требуют, чтобы этим злоупотреблениям немедленно положен конец. Совет Народных Комиссаров Союза ССР, Центральный Комитет Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) и Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов — постановляют: 1. Обязать администрацию предприятий и учреждений вместе с профсоюзными органами повести решительную борьбу со всеми нарушителями трудовой дисциплины и правил внутреннего трудового распорядка, с прогульщиками, лодырями, рвачами, — со всеми, кто нечестно относится к своим трудовым обязанностям, будь то служащий или рабочий. Закон требует увольнения рабочего или служащего, допустившего прогул по неуважительной причине. Эта мера направлена против тунеядцев, которые не хотят трудиться, а стремятся жить за счет государства, за счет народа. Требование закона об увольнении прогульщиков должно выполняться неукоснительно. Законом установлены и рабочим классом приняты восьмичасовой рабочий день, семичасовой рабочий день, шестичасовой рабочий день для различных предприятий и учреждений, в зависимости от условий работы. При этом семичасовой рабочий день имеет подавляющее большинство рабочих. Государство требует, и рабочий класс поддерживает это требование, чтобы установленная законом продолжительность рабочего дня соблюдалась в точности и без всяких нарушений, чтобы там, где установлен восьмичасовой, семичасовой или шестичасовой рабочий день, работа производилась, согласно закона, полных восемь, семь и шесть часов. Опоздания на работу, преждевременный уход на обед, запоздалый приход с обеда, преждевременный уход с предприятия, а также бездельничанье в рабочее время — все это составляет грубейшее нарушение трудовой дисциплины, нарушение закона, влекущее за собой подрыв хозяйственной и оборонной мощи страны и благосостояния народа. О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. Согласно представления Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов — Президиум Верховного Совета СССР постановляет: <…> 3. Запретить самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений, а также самовольный переход из одного предприятия на другое или из одного учреждения в другое. Уход с предприятия и учреждения или переход с одного предприятия на другое и из одного учреждения в другое может разрешить только директор предприятия или начальник учреждения. <…> 5. Установить, что рабочие и служащие, самовольно ушедшие из государственных, кооперативных и общественных предприятий или учреждений, предаются суду и по приговору народного суда подвергаются тюремному заключению сроком от 2-х месяцев до 4-х месяцев. Установить, что за прогул без уважительной причины рабочие и служащие государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений предаются суду и по приговору народного суда караются исправительно-трудовыми работами по месту работы на срок до 6 месяцев с удержанием из заработной платы до 25%. В связи с этим отменить обязательное увольнение за прогул без уважительных причин. Предложить народным судам все дела, указанные в настоящей статье, рассматривать не более, чем в 5-дневный срок, и приговоры по этим делам приводить в исполнение немедленно. 6. Установить, что директора предприятий и начальники учреждений за уклонение от предания суду лиц, виновных в самовольном уходе с предприятия и из учреждения, и лиц, виновных в прогулах без уважительных причин, — привлекаются к судебной ответственности. Установить также, что директора предприятий и начальники учреждений, принявшие на работу укрывающихся от закона лиц, самовольно ушедших с предприятий и из учреждений, подвергаются судебной ответственности. Можно было бы попытаться объяснить появление таких законов обстановкой террора, милитаризацией экономики накануне мировой войны. Но вот в самое либеральное время, в 1961 году, появляется указ о тунеядцах. Заседание суда Дзержинского района города Ленинграда Улица Восстания, 36. Судья — Савельева. 18/2.1964 г. Первый суд над Иосифом Бродским. Судья: Чем вы занимаетесь? Бродский: Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю... Судья: Никаких «я полагаю». Стойте как следует! Не прислоняйтесь к стенам! Смотрите на суд! Отвечайте суду как следует! (Мне). Сейчас же прекратите записывать! А то — выведу из зала. (Бродскому): У вас есть постоянная работа? Бродский: Я думал, что это постоянная работа. Судья: Отвечайте точно! Бродский: Я писал стихи. Я думал, что они будут напечатаны. Я полагаю... Судья: Нас не интересует «я полагаю». Отвечайте, почему вы не работали? Бродский: Я работал. Я писал стихи. Судья: Нас это не интересует. Нас интересует, с каким учреждением вы были связаны. Бродский: У меня были договоры с издательством. Судья: У вас договоров достаточно, чтобы прокормиться? Перечислите: какие, от какого числа, на какую сумму. Бродский: Точно не помню. Все договоры у моего адвоката. Судья: Я спрашиваю вас. Бродский: В Москве вышли две книги с моими переводами... (перечисляет). Судья: Ваш трудовой стаж? Бродский: Примерно... Судья: Нас не интересует «примерно»! Бродский: Пять лет. Судья: Где вы работали? Бродский: На заводе. В геологических партиях... Судья: Сколько вы работали на заводе? Бродский: Год. Судья: Кем? Бродский: Фрезеровщиком. Судья: А вообще какая ваша специальность? Бродский: Поэт. Поэт-переводчик. Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам? Бродский: Никто (без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому? Судья: А вы учились этому? Бродский: Чему? Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят… где учат… Бродский: Я не думал, что это дается образованием. Судья: А чем же? Бродский: Я думаю, это… (растерянно)... от Бога... <…> Судья: Гражданин Бродский, с 1956 года вы переменили 13 мест работы. Вы работали на заводе год, а потом полгода не работали. Летом были в геологической партии, а потом 4 месяца не работали... (перечисляет места работы и следовавшие затем перерывы). Объясните суду, почему вы в перерывах не работали и вели паразитический образ жизни? Бродский: Я в перерывах работал. Я занимался тем, чем занимаюсь и сейчас: я писал стихи. Судья: Значит, вы писали свои так называемые стихи? А что полезного в том, что вы часто меняли место работы? Бродский: Я начал работать с 15 лет. Мне всё было интересно. Я менял работу потому, что хотел как можно больше знать о жизни и людях. Судья: А что вы сделали полезного для родины? Бродский: Я писал стихи. Это моя работа. Я убежден... я верю, что то, что я написал, сослужит людям службу, и не только сейчас, но и будущим поколениям. Голос из публики: Подумаешь! Воображает! Другой голос: Он поэт. Он должен так думать. Судья: Значит, вы думаете, что ваши так называемые стихи приносят людям пользу? Бродский: А почему вы говорите про стихи «так называемые»? <…> Адвокат: Вот о чем я хочу вас спросить, свидетельница. Продукция Бродского за 1963 год такая: стихи в книге «Заря над Кубой», переводы стихов Галчинского (правда, еще не опубликованные), стихи в книге «Югославские поэты», песни Гаучо и публикации в «Костре». Можно ли считать это серьезной работой? Груднина: Да, несомненно. Это наполненный работой год. А деньги эта работа может принести не сегодня, а несколько лет спустя. Неправильно определить труд молодого автора суммой полученных в данный момент гонораров. Молодого автора может постичь неудача, может потребоваться новая длительная работа. Есть такая шутка: разница между тунеядцем и молодым поэтом в том, что тунеядец не работает и ест, а молодой поэт работает, но не всегда ест. Судья: Нам не понравилось это ваше заявление. В нашей стране каждый человек получает по своему труду и потому не может быть, чтобы он работал много, а получал мало. В нашей стране, где такое большое участие уделяется молодым поэтам, вы говорите, что они голодают. Почему вы сказали, что молодые поэты не едят? Груднина: Я так не сказала. Я предупредила, что это шутка, в которой есть доля правды. У молодых поэтов очень неравномерный заработок. Судья: Ну, это уж от них зависит. Нам этого не надо разъяснять. Ладно, вы разъяснили, что ваши слова шутка. Примем это объяснение. <…> Денисов (трубоукладчик УНР-20): Я Бродского лично не знаю. Я знаком с ним по выступлениям нашей печати. Я выступаю как гражданин и представитель общественности. Я после выступления газеты возмущен работой Бродского. Я захотел познакомиться с его книгами. Пошел в библиотеки — нет его книг. Спрашивал знакомых, знают ли они такого? Нет, не знают. Я рабочий. Я сменил за свою жизнь только две работы. А Бродский? Меня не удовлетворяют показания Бродского, что он знал много специальностей. Ни одну специальность за такой короткий срок не изучить. Говорят, что Бродский представляет собою что-то как поэт. Почему же он не был членом ни одного объединения? Он не согласен с диалектическим материализмом? Ведь Энгельс считает, что труд создал человека. А Бродского эта формулировка не удовлетворяет. Он считает иначе. Может, он очень талантливый, но почему же он не находит дороги в нашей литературе? Почему он не работает? Я хочу подсказать мнение, что меня его трудовая деятельность, как рабочего, не удовлетворяет. Судья: Свидетель Николаев! Николаев (пенсионер): Я лично с Бродским не знаком. Я хочу сказать, что знаю о нем три года по тому тлетворному влиянию, которое он оказывает на своих сверстников. Я отец. Я на своем примере убедился, как тяжело иметь такого сына, который не работает. Я у моего сына не однажды видел стихи Бродского. Поэму в 42-х главах и разрозненные стихи. Я знаю Бродского по делу Уманского. Есть пословица: скажи, кто твои друзья. Я Уманского знал лично. Он отъявленный антисоветчик. Слушая Бродского, я узнавал своего сына. Мне мой сын тоже говорил, что считает себя гением. Он, как и Бродский, не хочет работать. Люди, подобные Бродскому и Уманскому, оказывают тлетворное влияние на своих сверстников. Я удивляюсь родителям Бродского. Они, видимо, подпевали ему. Они пели ему в унисон. По форме стиха видно, что Бродский может сочинять стихи. Но, нет, кроме вреда, эти стихи ничего не принесли. Бродский не просто тунеядец. Он — воинствующий тунеядец! С людьми, подобными Бродскому, надо действовать без пощады. (Аплодисменты) Суд возвращается, и судья зачитывает приговор: Бродский систематически не выполняет обязанности советского человека по производству материальных ценностей и личной обеспеченности, что видно из частой перемены работы. Предупреждался органами МГБ в 1961 году и в 1962 — милицией. Обещал поступить на постоянную работу, но выводов не сделал, продолжал не работать, писал и читал на вечерах свои упадочнические стихи. Из справки Комиссии по работе с молодыми писателями видно, что Бродский не являлся поэтом. Его осудили читатели газеты «Вечерний Ленинград». Поэтому суд применяет указ от 4/II 1961 года: сослать Бродского в отдаленные местности сроком на пять лет с применением обязательного труда. Воздушные пути: Альманах. Нью-Йорк, 1965
Трудовой конфликт Ярым-Агаева Член Московской Хельсинкской группы Юрий Николаевич Ярым-Агаев 18 января 1979 г. был вынужден уволиться из Института химической физики АН СССР в Москве, где он работал младшим научным сотрудником. В сентябре 1978 г. ему было предложено оформить допуск к секретной работе, от чего Ярым-Агаев отказался по моральным соображениям. Тогда дирекция без его согласия, в нарушение трудового законодательства (ст. 25 КЗоТ РСФСР), перевела его в другую лабораторию, не соответствующую его научному профилю. Отказ Ярым-Агаева подчиниться этому переводу стал рассматриваться дирекцией как систематический прогул. Ю. Ярым-Агаев обжаловал это решение дирекции в нарсуд Москворецкого р-на г. Москвы, который, однако, отказался принять дело к рассмотрению, так как любые судебные дела сотрудников «режимных» предприятий, т.е. предприятий с секретностью, должны, как оказалось, рассматриваться в так называемых «спецсудах». В отличие от всех других судов в СССР (кроме военных трибуналов) состав спецсудов не избирается, а назначается сверху Верховным Судом СССР. Спецсуды обслуживаются также специальными коллегиями адвокатов, отобранных по согласованию с той же Коллегией № 8 Верховного Суда СССР. Существование таких судов противоречит Конституции СССР (ст. 152: «Все суды в СССР образуются на началах выборности судей и народных заседателей») и тщательно скрывается. Ю. Ярым-Агаеву было предложено обратиться в спецсуд № 12 в г. Москве. Не желая иметь ничего общего с антиконституционным учреждением, Ярым-Агаев предпочел подать заявление об уходе. Если он не найдет себе в ближайшее время работы, против него может быть возбуждено уголовное дело о «тунеядстве». Насильственное удержание в колхозе 3 февраля 1979 г. в колхозе «Россия» (пос. Ильинка Казанского сельсовета Таловского р-на Воронежской обл.) состоялось собрание колхоза, которое вновь отклонило просьбу 5 семей о выходе из колхоза. Колхоз «Россия» населен евреями. 5 еврейских семей (Самуила Матвеева – 8 чел., Якова Матвеева – 3 чел., Диворы Матвеевой – 9 чел., Фиры Матвеевой – 6 чел., Вина Пискарева – 10 чел.) решили уехать в Израиль. Безуспешно пытаясь получить разрешение на эмиграцию на месте, они в апреле 1977 г. подали заявление о выходе из колхоза, дабы искать удовлетворения своих требований в ином месте. Общее собрание, по уставу собираемое не реже 4 раз в год, состоялось только в декабре 1977 г. и отклонило их просьбу. В знак протеста названные семьи отказались от работы в колхозе. Им немедленно перестали платить зарплату и лишили всех коммунальных услуг, включая продажу дров и перевозку больных. Это уже привело к смерти 2-летней девочки от воспаления легких. В 1978 г. просьба о выходе из колхоза была вновь отклонена. 3 февраля 1979 г. отказ последовал в третий раз. Председатель колхоза А.Г. Кувалдин, даже не подсчитывая числа голосов, объявил просьбу отклоненной. Таким образом, колхозники уже почти 2 года закреплены за землей. В мае 1978 г. бывший председатель этого колхоза Тарасов и колхозник Е. Кожекин свидетельствовали на процессе Ю. Орлова, что утверждения Московской Хельсинкской группы о насильственном удержании колхозников являются клеветническими. В Ленинграде развернулась борьба с «тунеядством» среди художников-нонконформистов (многие из них не имеют никаких заказов от государственных и общественных организаций и работают только по частным заказам или для себя; это работой не считается). Предупреждения об ответственности за «тунеядство» сделаны Глебу Богомолову, Армену Аветисяну и Владимиру Овчинникову. У жены и дочери Овчинникова в милиции потребовали письменно подтвердить, что В. Овчинников их не бьет. Вести из СССР. Права человека
Право на труд рабочих и служащих: теория и практика «Социализм — это общество реального гуманизма. Его главной ценностью является человек труда. Все для блага человека, во имя человека — таков глубочайший смысл нового социалистического образа жизни». Труд на благо общества превращается в процесс, в ходе которого черты человека как существа социального получают наиболее полное и всестороннее развитие. При социализме труд определяет положение человека в обществе, и право на труд становится одним из важнейших социальных благ, от реализации которого в значительной мере зависит приобретение человеком других благ и пользование ими. Дальнейшее развитие право на труд получило в Конституции СССР 1977 г. В статье 40 Конституции сказано, что «граждане СССР имеют право на труд, — т.е. на получение гарантированной работы с оплатой труда в соответствии с его количеством и качеством и не ниже установленного государством минимального размера, — включая право на выбор профессии, рода занятий и работы в соответствии с призванием, способностями, профессиональной подготовкой, образованием и с учетом общественных потребностей». Таким образом, конституционное закрепление получила еще одна идея правового обеспечения права на труд — возможность выбора работы, что, в свою очередь, ставит задачу конкретизации этой возможности в текущем законодательстве. Конституционное закрепление возможности выбора сферы приложения труда граждан — одно из проявлений свободы труда при социализме. И в то же время, основываясь на марксистско-ленинском представлении о свободе как о познанной и осознанной необходимости, Конституция говорит о подобном выборе с учетом общественных потребностей. В этом выражается сочетание интересов личности и общества. Что же такое общественные потребности применительно к статье 40 Конституции и каковы средства, обеспечивающие их учет при реализации гражданами права на труд? Общественные потребности в данном случае складываются из потребностей общества: в работниках той или иной профессии; в рабочей силе в регионах страны, испытывающих в ней недостаток; в повышении трудящимися их квалификации. Что же касается средств, обеспечивающих реализацию этих потребностей, то свобода труда как социально-экономическая категория предполагает и соответствующие социально-экономические пути решения этого вопроса. Так, общественными потребностями обусловливается то, что учебных заведений одного профиля больше, другого меньше и, следовательно, в первые поступить легче, чем во вторые. Кроме того, государство широко применяет различные методы стимулирования (как материальные, так и моральные) для направления рабочей силы в нужные отрасли хозяйства. По изд.: М.: Наука, 1986
С. Каллистратова Некоторые замечания по поводу «Проекта Конституции СССР» 1977 г. Не затрагивая большого и самостоятельного вопроса о степени эффективности социалистической экономики, позволю себе сделать по главе 2 следующие замечания: 1. Статья 13 Проекта декларирует свободный труд советских людей как источник роста общественного благосостояния народа. Такая декларация не вызывает возражений сама по себе, но должна обязательно сопровождаться категорическим указанием на недопустимость всех форм принудительного труда в том его понимании, которое содержится в Конвенции Генеральной конференции Международной организации труда № 29, ратифицированной СССР, вступившей в силу для СССР 23/VI — 1957 г. и неуклонно и повседневно нарушаемой в нашей стране (достаточно напомнить, что в СССР установлена уголовная ответственность за то, что трудоспособный гражданин не работает). 2. Статья 16 Проекта декларирует участие коллективов трудящихся и общественных организаций в управлении предприятиями и объединениями. Однако не установлено форм и способов этого участия. Не установлено процедуры разрешения могущих иметь место конфликтов в сфере управления производством, в решении вопросов организации труда и быта и т.д. (арбитраж, право на забастовку или иные способы разрешения конфликтов между администрацией и трудящимися). Так или примерно так представляли себе право на выбор профессии «с учетом общественной потребности» социалисты-«утописты» XIX века. Э. Кабэ Путешествие в Икарию Все способствует тому, чтобы сделать труд приятным: воспитание, которое с детства приучает любить и уважать труд, чистота и удобства мастерской, пение, которое возбуждает и радует массы рабочих, равенство труда для всех, его умеренная продолжительность и почет, которым окружены все работы в общественном мнении, и все в равной степени. — Как, — воскликнул я, — все ремесла в равной степени уважаемы, сапожник в такой же мере, как и врач? — Да, без сомнения, и вы перестанете этому удивляться, потому что только закон устанавливает, какие ремесла или профессии допускаются и какие продукты следует производить. Никаким другим ремеслам не обучают и их не допускают, как не разрешают никакие другие производства. У нас нет, например, профессии кабатчика, в наших мастерских ножевых изделий не изготовляются кинжалы. Все наши профессии и наши производства являются поэтому в равной степени законными и в известном отношении в равной степени необходимыми: раз Закон предписывает, чтобы были сапожники и врачи, нужно, чтобы были и те, и другие. И так как все не могут быть врачами, то нужно, чтобы сапожники были так же счастливы и довольны, как врачи. Следовательно, нужно установить между ними, в меру возможности, самое полное равенство, и нужно, чтобы оба, посвящая одно и то же время республике, пользовались равным уважением. С гораздо большей осторожностью подходили к этому вопросу «антиутописты» XX века. А. и Б. Стругацкие Град обреченный У себя в кабинете Андрей усадил Вана на стул — не на табурет для подследственных, а на стул секретаря сбоку от стола, — уселся сам и сказал: — Ну, что там у тебя с ними произошло? Рассказывай. И Ван сейчас же принялся рассказывать своим размеренным повествовательным голосом: — Неделю назад ко мне в дворницкую явился районный уполномоченный по трудоустройству и напомнил мне, что я грубо нарушаю закон о праве на разнообразный труд. Он был прав, я действительно грубо нарушал этот закон. Три раза мне приходили повестки с биржи, и три раза я выбрасывал их в мусор. Уполномоченный объявил мне, что дальнейшее манкирование грозит большими для меня неприятностями. Тогда я подумал: ведь бывают же случаи, когда машина оставляет человека на прежней работе. В тот же день я отправился на биржу и вложил свою трудовую книжку в распределительную машину. Мне не повезло. Я получил назначение директором обувного комбината. Но я заранее решил, что на новую службу не пойду, и остался дворником. Сегодня вечером за мной пришли двое полицейских и привели сюда. Вот как все было. — Поня-атно, — протянул Андрей. Ничего ему было не понятно. — Слушай, хочешь чаю? Здесь можно попросить чаю с бутербродами. Бесплатно. — Это будет большое беспокойство, — возразил Ван.— Не стоит. — Какое там беспокойство!.. — сердито сказал Андрей и заказал по телефону два стакана чая и бутерброды. Потом он положил трубку, посмотрел на Вана и осторожно спросил: — Я все-таки не совсем понимаю, Ван, почему ты не захотел стать директором комбината? Это уважаемая должность, ты бы получил новую профессию, принес бы много пользы, ты ведь очень исполнительный и трудолюбивый человек... А я знаю этот комбинат — вечно там воровство, целыми ящиками обувь выносят... При тебе этого бы не было. И потом, там гораздо выше зарплата, а у тебя все-таки жена, ребенок... В чем дело? — Да, я думаю, тебе это трудно понять, — сказал Ван задумчиво. — А чего тут понимать? — сказал Андрей нетерпеливо. — Ясно же, что лучше быть директором комбината, чем всю жизнь разгребать мусор... Или тем более вкалывать шесть месяцев на болотах... Ван покачал круглой головой. — Нет, не лучше, — сказал он.—Лучше всего быть там, откуда некуда падать. Ты этого не поймешь, Андрей. — Почему же обязательно падать? — спросил Андрей растерявшись. — Не знаю — почему. Но это обязательно. Или приходится прилагать такие усилия удержаться, что лучше уж сразу упасть. Я знаю, я все это прошел. Полицейский с заспанным лицом принес чаю, откозырял, качнувшись, и боком выдвинулся в коридор. Андрей поставил перед Ваном стакан в потемневшем подстаканнике, придвинул тарелку с бутербродами. Ван поблагодарил, отхлебнул из стакана и взял самый маленький бутерброд. — Ты просто боишься ответственности, — сказал Андрей расстроенно. — Извини, конечно, но это не совсем честно по отношению к другим. — Я всегда стараюсь делать людям только добро, — спокойно возразил Ван. — А что касается ответственности, то на мне лежит величайшая ответственность. Моя жена и ребенок. — Это верно, — сказал Андрей, снова несколько растерявшись. — Это, конечно, так. Но, согласись, Эксперимент требует от каждого из нас... Ван внимательно слушал и кивал. Когда Андрей кончил, он сказал: — Я тебя понимаю. Ты по-своему прав. Но ведь ты пришел сюда строить, а я сюда бежал. Ты ищешь борьбы и победы, а я ищу покоя. Мы очень разные, Андрей. — Что значит — покоя? Ты же на себя клевещешь! Если бы ты искал покоя, ты нашел бы тепленькое местечко и жил бы себе припеваючи. Здесь ведь полным-полно тепленьких местечек. А ты выбрал себе самую грязную, самую непопулярную работу, и работаешь ты честно, не жалеешь ни сил, ни времени... Какой уж тут покой! — Душевный, Андрей, душевный! — сказал Ван. — В мире с собой и со Вселенной. Андрей побарабанил пальцами по столу. — И что же, ты так всю свою жизнь и намерен пробыть дворником? — Необязательно дворником, — сказал Ван. — Когда я сюда попал, я был сначала грузчиком на складе. Потом машина назначила меня секретарем мэра. Я отказался, и меня отправили на болота. Я отработал шесть месяцев, вернулся и по закону, как наказанный, получил самую низкую должность. Потом машина опять стала выталкивать меня наверх. Я пошел к директору биржи и объяснил ему все, как тебе. Директор биржи был еврей, он попал сюда из лагеря уничтожения, и он меня очень хорошо понял. Пока он оставался директором, меня не беспокоили, — Ван помолчал, — месяца два назад он исчез. Говорят, его нашли убитым, ты, вероятно, это знаешь. И все началось сначала. Ничего, я отработаю на болотах и снова вернусь в дворники. Сейчас мне будет гораздо легче — мальчик уже большой, а на болотах мне поможет дядя Юра… Тут Андрей поймал себя на том, что смотрит на Вана во все глаза, совершенно неприлично, как будто это не Ван сидел перед ним, а какое-то диковинное существо. Впрочем, Ван ведь и в самом деле был диковинкой. Господи, подумал Андрей. Какую же надо прожить жизнь, чтобы докатиться до такой философии? Нет, я ему должен помочь. Просто обязан. Как?..
А вот как эти идеи воплотились в жизнь. Б. Сарнов Рассказ о рабочем классе Эту историю мне рассказал Александр Альфредович Бек. Позвонил ему как-то один писатель, живущий в соседнем – тоже писательском – доме, и сказал, что он сейчас составляет для одного крупного столичного издательства сборник рассказов о рабочем классе. Так вот, не найдется ли у Александра Альфредовича какого-нибудь рассказа на эту тему. Александр Альфредович вспомнил, что да, действительно, есть у него небольшой рассказ, который подходит под эту галочку. Обещал разыскать рукопись. Разыскал. Договорились встретиться в нашем дворе. Встретились, сели на лавочку. Бек достал обещанный рассказ, вручил его соседу. Тот поблагодарил. И стал жаловаться. Вот, издательство поручило ему составить сборник рассказов о рабочем классе. Он взялся. Но дело это оказалось совершенно неподъемное. О рабочем классе, как выяснилось, никто из писателей сейчас не пишет. А ведь это такая важная тема. Ведь быть рабочим – это самая высокая, самая прекрасная должность человека на Земле. Но молодые люди этого, к сожалению, не понимают. Мы обязаны воспитывать молодежь в этом духе... Бек вежливо выслушал этот монолог и хотел было уже распрощаться. Но ему было неудобно прервать встречу, ограничившись, так сказать, официальной частью. Поэтому, прежде чем уйти, он спросил у своего собеседника: — Ну а как вообще жизнь? — Плохо, — ответил тот. — Сын еле-еле тянул на тройки, а сейчас вот совсем бросил школу. В институт, конечно, уже не поступит. Будет простым рабочим... Выразив свои соболезнования отцу будущего представителя рабочего класса, Бек простился с ним и пошел домой — писать свой многострадальный роман «Новое назначение». Б. Сарнов. Перестаньте удивляться В. Высоцкий Товарищи ученые Товарищи ученые, доценты с кандидатами! Замучились вы с иксами, запутались в нулях, Сидите, разлагаете молекулы на атомы, Забыв, что разлагается картофель на полях. Из гнили да из плесени бальзам извлечь пытаетесь И корни извлекаете по десять раз на дню, — Ох, вы там добалуетесь, ох, вы доизвлекаетесь, Пока сгниет, заплесневеет картофель на корню! Автобусом до Сходни доезжаем, А там — рысцой, и не стонать! Небось картошку все мы уважаем, — Когда с сольцой ее намять. Вы можете прославиться почти на всю Европу, коль С лопатами проявите здесь свой патриотизм, — А то вы всем кагалом там набросились на опухоль, Собак ножами режете, а это — бандитизм! Товарищи ученые, кончайте поножовщину, Бросайте ваши опыты, гидрид и ангидрид: Садитеся в полуторки, валяйте к нам в Тамбовщину, — А гамма-излучение денек повременит. Полуторкой к Тамбову подъезжаем. А там — рысцой, и не стонать! Небось картошку все мы уважаем, — Когда с сольцой ее намять. К нам можно даже с семьями, с друзьями и знакомыми — Мы славно тут разместимся, и скажете потом, Что бог, мол, с ними, с генами, бог с ними, с хромосомами, Мы славно поработали и славно отдохнем! Товарищи ученые, Эйнштейны драгоценные, Ньютоны ненаглядные, любимые до слез! Ведь лягут в землю общую остатки наши бренные, — Земле — ей все едино: апатиты и навоз. Так приезжайте, милые, — рядами и колоннами! Хотя вы все там химики, и нет на вас креста, Но вы ж ведь там задохнетесь за синхрофазотронами, — А тут места отличные — воздушные места! Товарищи ученые, не сумлевайтесь, милые: Коль что у вас не ладится, — ну, там, не тот аффект, — Мы мигом к вам заявимся с лопатами и с вилами, Денёчек покумекаем — и выправим дефект! 1972
В 70-е годы средние школы обязаны были выполнять «план по ПТУ»: направлять определенное количество учащихся в профессионально-технические училища для получения рабочих специальностей. Еще один аспект обеспечения общественных потребностей со стороны государства – обязательное распределение молодых специалистов после окончания вуза. Ю. Ким Как я был учителем В педагогический институт я поступил оттого, что испугался (и правильно) поступать на журфак МГУ. Хоть и был у меня почти серебряный аттестат (всего две четвёрки), но всё-таки прибыл я в столицу из глубокой глубинки – из туркменского города Ташауз — и состязаться с москвичами и ленинградцами в бойкости пера не решился. Хотя и считал себя начинающим писателем, имея за душой с десяток плохих стихотворений. В педагогический тогда ребят брали охотно, и хотя я и перепутал водопад Ниагару с Викторией, экзаменатор сделал вид, что Ниагара в Африке тоже имеется, и поставил мне пять. И я поступил в институт, нагло полагая, что уж как-нибудь, в процессе обучения, стану если не писателем, то журналистом, либо редактором, либо учёным-литературоведом – только не учителем. Подобно Печорину, я чувствовал в себе силы необъятные, заслуживающие, разумеется, лучшего применения сравнительно с убогой карьерой школьного наставника. Думать так было не совсем честно: всё-таки именно этот институт закончила моя мама, именно она научила меня размышлять над прочитанным, многие мои однокашники и посейчас вспоминают с благодарностью её уроки, живые и нестандартные, и наши азартные дискуссии на уроках, приучавшие нас шевелить извилинами. Споры продолжались и дома, и дело доходило до крупных столкновений, одно из которых – по поводу кинофильма «Глинка» — кончилось тем, что, хлопнув дверью, я ушёл из дому. Впрочем, недалеко. Метров на сто. Пока не остыл. С другой стороны, как я теперь понимаю, именно разбуженная ею во мне способность без большого труда изъясняться на разные темы как устно, так и письменно, и даже неплохо рифмовать, пользуясь классическими размерами, включая силлабический стих Тредиаковского, — эта способность внушила мне честолюбивые надежды. С которыми я и явился в столицу. В институте я занимался в литкружке, сочинял стихи, а затем и песни, ходил на семинар по античному искусству, учил латынь и пытался читать Вергилия, печатался в местной прессе, как стенной, так и многотиражной, выступал время от времени на сцене, в наших капустниках и самодеятельных концертах, пытался даже заняться художественной фотографией с туманной мыслью о ВГИКе — пока, наконец, в один прекрасный день не очутился на пороге института с дипломом учителя и обязательным трёхлетним контрактом. Не удалось мне уклониться от педагогической стези. «Ну что ж, — вздохнул я. — Преподавать так преподавать». И, согласно контракту, подался на Камчатку. В Петропавловске, в облоно, меня определили в Анапку. Где Анапа — я знал, а где Анапка — увидел только через три часа лету на самолёте ЛИ-2: там внизу, под крылом, на пустынном берегу толпилась вдоль двух улочек горсть домишек барачного типа между пятнистой тундрой и серым океаном. Да-а, это была глухомань так глухомань! С тех пор много лет прошло, а те три года вспоминаются как «лучшее время». В. Аксенов Коллеги Их мысли о распределении — Откуда это, Сашка, в тебе такая идейность? — сердито спросил Алексей Максимов. — Тоже мне загнул — экзамен наших душ! — Так оно и есть! — воскликнул Зеленин. — Черта с два! Распределение — это принудительный акт. И каждый культурный человек, естественно, рассчитывает, как бы увильнуть от жизни в глуши и не превратиться в животное. — Чушь! Геологи годами бродят в тайге и не превращаются в животных. — Геологи! Геологам лафа. Они уходят партиями, все молодежь, весело. А нас что ждет? Думаешь, я боюсь отсутствия электричества и теплого клозета? Ерунда все это! Я готов… А вот представь себе участковую больницу. Деревенька, степь или лес, ветер свищет, и ты один, совершенно один. Кончил работу, поел, послонялся из угла в угол — и спать. Проходят годы, ты толстеешь, глупеешь, начинаешь принимать приношения благодарных пациентов, мысли твои заняты курочками, свинюшками, и тебе уже больше ничего не надо, и ты уже со снисходительной улыбкой вспоминаешь об этом разговоре. — Брр! — передернулся Владька Карпов. — Ну тебя к бесу, Макс! Страшно. — И ты, сын рыбака, боишься деревни? — спросил Зеленин. — Страшней войны, — засмеялся Карпов. — Но что делать — таков наш скорбный удел. Хочешь не хочешь, а надо идти, как поется, собирать свой тощий чемодан. — А чего ты, собственно, хочешь? — резко спросил Максимов. — Я? Мальчики, я хочу всегда видеть наших девочек и ваши опостылевшие физиономии, по-прежнему попирать камни этого исторического города, и ходить на эстрадные концерты и в цирк, и сам хочу выступать в цирке. «Соло-клоун и музыкальный эксцентрик Владислав Карпов…» Между прочим, не отказался бы от места ординатора в клинике Круглова. — А ты чего хочешь, Алексей? — спросил Зеленин. — Я хочу жить взволнованно! — с вызовом ответил Максимов. — Все равно где, но так, чтобы все выжимать из своей молодости. А будущее сулит сплошную серость. Судьба сельского лекаря. Надо быть честным. Нас теперь научили смотреть правде в глаза. Пускай Тарханов и иже с ними поют нам о высоком призвании, о патриотическом долге, пускай Чивилихин кричит, что трудности не страшат нас, молодых романтиков. Все знают, что он-то обеспечил себе местечко в клинической ординатуре. Какая нас ждет романтика? Вот если бы мне сказали: лезь в эту ракету, и тобой выстрелят в космос, и ты наверняка рассыплешься в прах во имя науки, — я бы только «ура» закричал. А когда мне толкуют, что мое призвание и мой долг — превратиться в Ионыча, тут уж нет, пожалуйста, не надо красивых слов! Приму как неизбежность! — А о больных, которые тебя ждут, ты думаешь? — спросил Зеленин. — О больных? — опешил Максимов. Владька вставил: — Помните, как Гущин на обходе говорил: «Нда-с, батеньки, несмотря на все наши усилия, больные поправляются». — А о других ты ни о ком не думаешь, Алексей? — спросил Зеленин. — А ты только о других и думаешь? — крикнул Максимов. — Эх, Алешка, Алешка, трудно тебе будет! — Не волнуйся за меня, рыцарь, умоляю тебя, не волнуйся! — Пошли в кино, хлопцы, — предложил Карпов. Распределение Этот день помнят всю жизнь. Это день массовых прогулов, побегов с лекций, валерьяновых капель, хохота, слез… Распределяются в первый день десятки, а болельщиков сотни. Родители, жены, невесты, знакомые и просто любопытствующие с младших курсов. Максимов, Карпов и Зеленин сидят на диване в коридоре второго этажа. Максимов и Карпов ждут своей очереди, а Зеленин ждет их. Сам он распределяется завтра. За стеклянной дверью патофизиологической лаборатории видны спокойные фигуры в белых колпаках и халатах. Людям за дверью этот день не кажется необычным. Для них это просто четверг, 29 марта. Впрочем, не для всех. — Владька, серьезно, что делать? — с глухой тревогой спрашивает Максимов. Карпов сегодня мрачен. — Я не подпишу! — выпаливает он. — Ты что, того? — Максимов крутит пальцем у виска. — Диплома не выдадут. — Пойми, Макс, как я уеду куда-то к чертям, когда она останется здесь! — Она? — Максимов изумленно глядит на друга. — Неужели ты даже сейчас… — Он отворачивается, вздрагивает и шепчет: — Легка на помине. По коридору, звонко отстукивая каблучками, идет высокая девушка. Улыбается, сияет. Идет немного вызывающе, — может быть, оттого, что старается не потерять самообладания под взглядами десятков глаз. Открывает дверь лаборатории — и вдруг, увидев друзей, останавливается. — Не обращай внимания, — быстро говорит Максимов. Вытаскивает газету, углубляется в чтение. Девушка медленно, точно ее подтягивают на канате, подходит к дивану. — Привет, мальчишки, — говорит она с сердечностью. Посторонний не уловил бы в ее голосе ни малейшего оттенка фальши. — Наше вашим, — отвечает Карпов. — Хелло, — бурчит Максимов. — Добрый день, Верочка! — приветствует Зеленин. Вера смотрит на высокомерного Владьку, на независимого Алексея (Зеленина она почти не замечает) с ласковым пренебрежением. Но что все-таки тянет ее к ним? Прежняя дружба или то старое, тайное, от чего, оказывается, нет никаких лекарств? Ах, все это отголоски детства! Она смотрит по сторонам, блуждающие по коридору студенты поглядывают с любопытством. Курс отлично помнит, как она неожиданно дала отставку Владьке Карпову и вышла замуж за доцента кафедры патофизиологии Веселина. Это была сенсация. Вера улыбается: — Вам неинтересно, как я распределилась?.. Максимов насмешливо щурится: — А мы знаем. Действие развивалось примерно так: она вошла, грациозная и свежая, как дуновение… м-м-м… словом, как некое дуновение. «Это наша лучшая студентка Вера Веселина», — сказал декан. «Веселина? — удивился Тарханов. — А не жена ли она нашего уважаемого?.. Ах, так! Чудесно! Думаю, что все ясно с Веселиной. Путь добрый вам в науку, толкайте ее, голубушку, в бок вместе с уважаемым…» Вере больно. Все действительно проходило примерно так. Она не знает, что делать — вспылить, или обратить все в шутку, или заплакать. Положение спасает тот, кто выручал ее всегда, — муж. Он появляется из лаборатории и уводит Веру. Петр Столбов, здоровенный парнище, игриво кричит: — Вла-адька! Любимую «любить увели», а? Подходят в обнимку Эдик Амбарцумян и любимец курса поэт Игорь Пироговский. — Ребята, послушайте, — говорит Пироговский. — Решили мы с Эдькой соседями стать. Я — в Оймякон, а он — в Оротукан. Шашлычком из медвежатины обещал угостить. Привезу, думаю, оттуда чемодан стихов. И вот на тебе — распределяют меня в аспирантуру на терапию. Вот тебе и стихи, вот тебе и медвежатина!.. Человек предполагает, а комиссия распределяет. — Я, пожалуй, тоже в Якутию попрошусь, — говорит Максимов, — там хоть льготы и чумы разные, аэросани… — Аэросани, спиритус вини, — подхватывает Карпов. — Правильно, Макс, уедем к чертям отсюда. К дивану подходит пожилой человек в потертом драп-велюровом пальто и велюровой шляпе. — Ну, орлы, а вы куда собираетесь? — В Рио-де-Жанейро, — острит Карпов. Незнакомец спокойно говорит: — Что ж тут смешного? Можно и в Рио-де-Жанейро. Мне нужны судовые врачи. Есть желающие? Разъяснить? Я начальник медуправления Балтийского морского пароходства. Набираем врачей на суда.. Условиями будете довольны. В рейсах двойной оклад плюс валюта. Стол бесплатный. Для ознакомления поработаете несколько месяцев в порту, а потом в путь. — Куда? — восклицает Максимов. — Рейсы самые разные — Индия, Аргентина, есть и поближе — Лондон, Антверпен, Гавр. Ну? — Согласен! — одновременно выпаливают Максимов и Карпов. Остальные задумываются. — Полная деквалификация, — говорит Зеленин, — это же полная деквалификация, ребята! — Ошибаетесь, — обидчиво возражает человек. — На судне надо быть знающим и решительным врачом. Возможны всякие случайности. Недавно один наш врач оперировал ущемленную грыжу в штормовых условиях, в Атлантике. Представляете? Можно и научной работой заниматься. Не удивляйтесь. Чем, например, не тема для диссертации — физиология труда моряков в условиях резкой смены климатических зон? Дело непочатое. Возьметесь за него с огоньком — обещаю всестороннюю поддержку. — Квартиру даете? — спрашивает Петр Столбов. — На первых порах общежитие. Прописка постоянная в Ленинграде. Но в перспективе и квартира… — Ясно. Я согласен. Незнакомец открывает блокнот. — Ваши фамилии, орлы? Итак, Максимов, Карпов, Столбов и… Нужен еще один. — Зеленина запишите! — кричит Максимов и показывает кулак молчащему Сашке. Человек уходит. Студенты молчат. Зеленин молчит и дымит. Столбов молчит, прикидывает. Максимов и Карпов молчат и остолбенело смотрят перед собой. Все! Где она, судьба Ионыча? Где сытое прозябание в деревенской глуши? Человек в драп-велюровом пальто, словно волшебник в детском спектакле, отдернул шторку, за которой открылась сверкающая водная гладь. Проплыл мираж — пальмы, небоскребы, купола, пирамиды. Вы мечтали о жизни необычайной, насыщенной, интересной? Вы думали, мечты не осуществляются? Напрасно. Получайте входные билеты и бегите в будущее, увлекательное и легкое, как кинофильм. Индия! Аргентина! Двойной оклад! Диссертация! Штормовые условия! Вдумчивый Сема Фишер с сомнением качает головой. Он не представляет себе жизни вне больничных стен, без утренних обходов и ночных дежурств, без мучительных раздумий над историей болезни. Игорь Пироговский завидует. Амбарцумян не знает, завидовать или не стоит. «Светский человек» Генька Бондарь иронически улыбается. Костя Горькушин возмущается: дурни, полезли в экзотику. Несерьезный народ. Владька Карпов и Леха Максимов — чудилы и стиляги, Столбов только о бизнесе думает, а Сашка-то Зеленин хорош — молчит! Наконец Карпов произносит программную фразу: — Мальчики, должен же кто-то бороздить мировой океан!..
Международный Пакт об экономических, социальных и культурных правах. Принят 16 декабря 1966 г. Вступил в силу 3 января 1976 г. Право на труд Статья 6 1. Участвующие в настоящем Пакте государства признают право на труд, которое включает право каждого человека на получение возможности зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно выбирает или на который он свободно соглашается, и предпримут надлежащие шаги к обеспечению этого права. 2. Меры, которые должны быть приняты участвующими в настоящем Пакте государствами в целях полного осуществления этого права, включают программы профессионально-технического обучения и подготовки, пути и методы достижения неуклонного экономического, социального и культурного развития и полной производительной занятости в условиях, гарантирующих основные политические и экономические свободы человека. Свободно избираемый труд, как и прежде, относится к числу важнейших принципов, определяющих бытие человека. Для множества людей, занятых как в формальном, так и в неформальном секторе, труд является основным источником дохода, от которого зависит их существование, выживание и жизнь. Право на труд имеет основополагающее значение для пользования некоторыми правами, затрагивающими основы существования и жизненного уклада человека, такими, как право на питание, одежду, жилище и т.д. Кроме того, статус конкретного человека в трудовой сфере может сказаться на осуществлении им других прав, касающихся охраны здоровья и образования. Право на труд будет приобретать все более важное значение по мере того, как правительства во всех странах мира будут постепенно слагать с себя функции по предоставлению населению основных услуг, перекладывая их на рыночные и неправительственные структуры. Право на труд имеет основополагающее значение для целей обеспечения достоинства и самоуважения людей, пользующихся закрепленными в Пакте правами. Статья 6 обязывает государства-участники воздерживаться от действий, поощряющих или разрешающих принудительный труд. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам рассмотрел содержание этой статьи в ракурсе осуществления стратегии и мер, призванных гарантировать право на труд всем работоспособным лицам. Такое право включает как право на трудоустройство, так и право не подвергаться необоснованному увольнению. Несмотря на сохраняющееся во всех государствах-участниках явление безработицы, эти государства обязаны применять изложенные в статье 2 основные принципы в целях полного осуществления права на труд. Комитет по экономическим, социальным и культурным правам: Изложение фактов № 16. ООН, 1996. Конституция РФ (1993) |
Похожие:
 | Программа вступительного экзамена направления подготовки аспирантов... Ххi в., умение обобщать исторические факты и делать выводы об особенностях исторического развития России, соотносить общее и частное... |  | Реферат на тему: «Нужно ли воспитание в современной школе и если «да», то в каком виде?» «Поведение – это образ жизни и действий. Культура поведения – это всё то,что выработало человечество в области поведения т е обычаи,... |
| Алферов А. А. Два противоположных подхода к историческому прошлому Саратовская областная организация Профессионального союза работников народного образования и науки Российской Федерации | | Уроке математики в 4 классе Тема: Движение в противоположных направлениях Цели: -создать условия для знакомства с другим типом обратных задач на движение в противоположных направлениях |
| Самостоятельная работа по дисциплине ми ен «Математика» Два поезда отошли одновременно от одной станции в противоположных направлениях со скоростью 114 км/ч и 108 км/ч. Первый из них проехал... | | Пояснительная записка Обучение труду учащихся с задержкой психического... Основные задачи обучения труду этой категории детей также соответствуют задачам трудового обу чения в общеобразовательной школе |
| Пояснительная записка Обучение труду учащихся с задержкой психического... Основные задачи обучения труду этой категории детей также соответствуют задачам трудового обу чения в общеобразовательной школе | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Стремление человека к здоровому образу жизни вытекает из потребностей, которые выработались в процессе исторического развития. Здоровье... |
| Тема раздела История в системе гуманитарных наук. Основные концепции исторического развития человечества. Периодизация исторического процесса | | Урок по теме «Взаимоотношение в семье» «Помощь по дому»; воспитательный аспект формирование сознательного отношения к труду |
| Социальная история номадизма. Проблемы изучения и оценки исторического развития кочевых обществ Охватывает период исследований по проблемам социальной истории номадизма, уровня исторического развития кочевых обществ, начиная... | | Рабочая программа, методические указания, тематика вопросов и рефератов.... Моральная деятельность, моральный поступок и отношения. Мораль как продукт общественно-исторического развития. Общественное значение... |
| Рабочая программа, методические указания, тематика вопросов и рефератов.... Моральная деятельность, моральный поступок и отношения. Мораль как продукт общественно-исторического развития. Общественное значение... | | Программа дисциплины отечественная история цикл гсэ общие гуманитарные... России как неотъемлемые части Всемирной истории, об особенностях исторического развития России в контексте мирового исторического... |
| Литература: Детские народные подвижные игры: Кн для воспитателей... Играющие выбирают пастуха и волка, а все стальные — овцы. Дом волка в лесу, а у овец два дома на противоположных концах площадки.... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Ваются основы для систематического изучения исторического опыта человечества в его хронологической последовательности, начинается... |
