В процессе исторического развития человечество выработало два противоположных отношения к труду
Скачать 2.92 Mb.
|
| Статья 37 1. Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. 2. Принудительный труд запрещен. 3. Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы. 4. Признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая право на забастовку. 5. Каждый имеет право на отдых. Работающему по трудовому договору гарантируются установленные федеральным законом продолжительность рабочего времени, выходные и праздничные дни, оплачиваемый ежегодный отпуск. С. Сироткин Социальные и экономические права в проекте Конституции РФ Определение права на труд как права на гарантированное получение работы невозможно совместить с правом на выбор профессии и сферы занятий. Конкурентность и равнообоснованность притязания разных людей на одно место является нормой, а не исключением. Иная трактовка приводит к неизбежности произвола, вроде кадровой политики КПСС, и реальному приоритету столь же произвольно определяемой «общественной потребности», т.е. к праву государства на наш труд. Формулировка права на труд в Пакте только подтверждает невозможность юридически корректного определения, поскольку без жесткой (и фиктивной) гарантированности советской трактовки оно просто бессодержательно при наличии права на собственность и свободы от рабства. Социальные проблемы и права человека: Сборник материалов семинара МХГ. М., 1993
Право на труд и вытекающие из него обязанности 308. В связи с правом на труд и вытекающими из него обязанностями ниже приводятся заключительные замечания, основанные главным образом на кратком сравнительном исследовании международных документов, ответов правительств, национальных конституций и, в частности, на ответе МОТ. 309. Первым международным документом, в котором было упомянуто основополагающее положение права на труд, является Устав МОТ (ст. 1). Эти основополагающие положения появились вновь в Филадельфийской декларации. Однако следует отметить, что в этом документе не были употреблены слова «право на труд», а были употреблены слова «право поддерживать свое благосостояние и духовное развитие в условиях экономической стабильности и равных возможностей». 310. В пункте 1 статьи 23 Всеобщей декларации прав человека и в статье 6 Международного пакта об экономических и социальных правах предусматривается «право каждого человека на труд». 311. В статье 6 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах содержатся основные положения, на основании которых государства-участники признают право на труд, которое включает право каждого человека на возможность зарабатывать на жизнь работой, которую он свободно выбирает или на которую он свободно соглашается, и берут на себя обязательство принимать соответствующие меры, гарантирующие это право. 312. Другим важным международным документом, в котором говорится о гарантии на всех уровнях права на труд, является Декларация социального прогресса и развития. 313. В двух других документах, принятых на региональном уровне, говорится expressis verbis о праве на труд. Ими являются: a) Европейская социальная хартия, которая в некотором смысле является продолжением и краеугольным камнем Европейской конвенции о правах человека; и b) Американская декларация прав и обязанностей человека. 314. Кроме того, право на труд гарантируется в ряде современных национальных конституций. 315. В связи с правом на труд уместно сослаться на Конвенцию о политике в области занятости 1964 г. (№ 122) МОТ, в которой рассматриваются основные аспекты мер, направленных на осуществление права на труд. В пункте 1 статьи 1 этой Конвенции предусматривается провозглашение и проведение активной политики, направленной на содействие полной производительной и свободно выбранной занятости. В пункте 2 той же статьи более подробно говорится о том, какими должны быть цели этой политики, а именно: а) чтобы работа была для всех, кто может и стремится работать; b) чтобы такая работа была как можно более производительной и с) чтобы были свобода выбора работы и как можно более широкие возможности для каждого рабочего приобретать квалификацию и использовать свой опыт и способности в работе, для которой он более всего подходит, независимо от расы, цвета кожи, пола, религии, политических убеждений, национальной принадлежности или социального происхождения. <…> 318. Кроме того, в связи с вопросом о существовании обязанности трудиться полезно было бы сослаться на ряд документов и докладов МОТ. Этот вопрос изучался Комитетом экспертов МОТ по применению конвенций и рекомендаций в различных обзорах по принудительному труду. Комитет указал, что там, где обязанность трудиться считается лишь моральным обязательством и не принимает форму правового обязательства, подкрепленного санкциями, она не оказывает неблагоприятного воздействия на применение конвенций о принудительном труде. 319. С другой стороны, национальное законодательство, которое идет дальше и создает правовое обязательство заниматься прибыльной деятельностью, невыполнение которого соответствующими лицами влечет принудительное направление на ту или иную определенную работу или уголовные санкции, несовместимо с соответствующими конвенциями МОТ. Тот факт, что в пункте 2 статьи 2 Конвенции № 29 предусматривается ряд ограниченных исключений, не может служить основанием для того, чтобы считать, что в международном праве существует обязанность трудиться. Комитет подчеркнул более конкретно, что исключение о работе или службе, составляющих часть обычных гражданских обязательств, в пункте 2 b статьи 2 этой Конвенции и исключения, касающиеся конкретных форм гражданских обязанностей, таких, как военная служба, работа в чрезвычайных обстоятельствах, незначительные коммунальные услуги (предусмотренные в пункте 2 а, b и e статьи 2), должны рассматриваться с учетом других положений Конвенции, и на них нельзя ссылаться для оправдания использования форм принудительного труда, который противоречит другим положениям. 320. Так как работа лежит в основе всей человеческой деятельности, она составляет основное право, связанное с большой степенью ответственности. Человек, претендующий на право на труд, должен в то же время нести ответственность за разумное осуществление им этого права. Свобода личности в праве: анализ статьи 29 Всеобщей декларации прав человека. ООН, 1993 Глава 4. Право на защиту от безработицы Дж. Стейнбек Гроздья гнева Действие романа «Гроздья гнева» происходит во время «Великой депрессии» – социально-экономического кризиса, охватившего США и Западную Европу в конце двадцатых годов нашего века. Семья фермеров, лишившись возможности трудиться на своей земле, приезжает в Калифорнию, где надеется получить работу. Они останавливаются на ночлег в лагере безработных, и старший сын, Том, беседует со старожилом. — Ведь мы бродяги, — не сдавался Том. — Мы ищем работу. Что ни предложат, за все возьмемся. Молодой человек опустил коловорот и с удивлением посмотрел на Тома. — Работу ищете? — повторил он. — Ишь ты, работу! А как, по-твоему, что другие ищут? Алмазные россыпи? Я вот себе всю задницу на нет стер, а чего я ищу, как ты думаешь? — Он снова взялся за коловорот. Том посмотрел на грязные палатки, на жалкий скарб около них, на старые машины, на бесформенные матрацы, вынесенные на солнце, на закопченные жестянки над черными от дыма ямами. Он негромко спросил: — Работы нет? — Пока не слышно. Позднее должна быть. Сейчас здесь никаких урожаев не снимают. Для винограда рано, для хлопка тоже рано. Мы поедем дальше, вот только клапаны притру. У меня жена, ребятишки. Говорят, дальше на севере работа есть. Туда и поедем, к Салинасу. Том видел, как дядя Джон, отец и проповедник поднимают брезент на шесты, как мать, стоя на коленях, сметает пыль с матрацев. Новых соседей кольцом окружили дети, молчаливые, босоногие, чумазые. Том сказал: — В наших местах раздавали листки — оранжевые. Там было написано, что здесь требуется много народу на сбор урожая. Молодой человек рассмеялся. — Сюда, говорят, триста тысяч понаехало, и, наверно, нет такой семьи, которая не видала бы этих листков. — Да если нет нужды в людях, какой смысл их печатать? — А ты пошевели мозгами. — Я хочу разобраться, в чем тут дело. — Слушай, — сказал молодой человек. — Предположим, ты предлагаешь работу, а охотник на нее найдется только один. Значит, сколько он ни запросит, столько ты и дашь. Теперь предположим, что охотников не один, а сотня. — Он отложил инструмент в сторону. Взгляд у него стал суровый, голос звучал резко. — Предположим, что до этой работы дорывается сотня человек. Предположим, у них есть дети, и дети сидят голодные. На каких-нибудь десять центов их можно накормить маисовой кашей. Предположим даже, что и на пять центов купишь чего-нибудь. А народу набежала целая сотня. Предложи им такой заработок, да они из-за него горло друг другу перервут. Знаешь, сколько мне платили на последнем месте? Пятнадцать центов в час. За десять часов полтора доллара. А жить там поблизости не позволяли. Пока доедешь, сколько одного бензину сожжешь. — Злоба душила его, глаза горели ненавистью. — Вот для этого листки и печатают. Пятнадцать центов в час за полевые работы... А на те деньги, которые хозяева сэкономят, такие листки можно выпускать тучами. Том сказал: — Вот дерьмо-то. Молодой человек резко рассмеялся: — Дерьмо! Ты здесь поживи немного, — если учуешь, где пахнет розами, позови меня, а тоже понюхаю. — Но здесь должна быть работа, — гнул свое Том. — Сколько здесь всего —фруктовые сады, виноградники, огороды! Здесь люди нужны. Я же видел, сколько здесь всего растет. В палатке рядом с машиной заплакал ребенок. Молодой человек прошел туда, и за брезентовой стенкой послышался его тихий голос. Том взял коловорот и стал притирать клапан, водя рукой по пол-оборота в обе стороны. Ребенок утих. Молодой человек вышел из палатки и остановился, глядя на Тома. — Ничего, справляешься, — сказал он. — Хорошо, когда руки умелые. Это тебе пригодится. — Ну, а как же все-таки? — снова начал Том. — Я ведь видел, сколько здесь всякого добра растет. Молодой человек присел на корточки. — Слушай, — сказал он. — Я работал в одном саду. Громадный — конца-краю не видно. Собирали персики. Круглый год его обслуживают девять человек. — Он выразительно помолчал. — А когда персики поспевают, туда требуется на две недели три тысячи человек. Не найдут столько — все погниет. Так что они делают? Рассылают эти листки во все концы. Требуется три, а приходит шесть тысяч. Воля хозяйская — сколько им вздумается, столько и платят. А не хочешь работать за такую плату, пожалуйста — на твое место зарится тысяча человек. Ну, ты рвешь, рвешь эти персики, и наконец — все, больше не осталось. А ничего другого в тех местах нет. Одни персики, и поспевают все в одно время. Если уж снято, так все до последнего. Больше в этих местах делать нечего. И хозяева теперь не хотят, чтобы ты там торчал. А таких, как ты, три тысячи. Работа кончена. Кто тебя знает — может, ты вор, или пьяница, или скандалист. А кроме того, и вид у тебя не бог весть какой — живешь в старой палатке; местность красивая, а ты смердишь тут. Нечего тебе здесь делать. Ну и гонят в три шеи — поезжай дальше. Вот так-то.
Л.А. Гордон Права человека, условия труда и уровень жизни в переходной России Относительно умеренные масштабы безработицы до середины 90-х годов. Вероятность ее роста в будущем К числу социальных проблем труда, где нарушение прав человека не достигает чрезмерного размаха (сравнительно с тем, что делается в других странах), принадлежит в сегодняшней России также и безработица. Эта парадоксальная на первый взгляд ситуация обусловлена тем, что безработица по большому счету еще только возникает в нашем обществе. Хотя сами по себе масштабы безработицы и неполной занятости в России середины 90-х годов достаточно велики, она все же не затрагивает непосредственно основную массу трудящихся. По состоянию на конец 1995 г. в стране насчитывалось 2,3 млн человек, официально зарегистрированных в качестве безработных органами Федеральной службы занятости, в середине 1996 — около 2,6 млн. Это примерно 4% экономически активного населения. Но в службу занятости обращаются далеко не все, кто не имеет работы. Более точную картину рынка труда рисуют выборочные обследования, проводимые, как и во всем мире, по методике Международной организации труда. Подобные обследования показывают реальную долю безработных, т.е. людей трудоспособного возраста, которые не имеют работы, не учатся, не служат в армии, и вместе с тем ищут работу, будучи готовы приступить к ней, как только найдут. Понимаемая таким образом безработица охватывала в конце 1995 г. свыше 6 млн человек, а в середине 1996 – 6,5 млн. Следовательно, безработными были не 3–4%, а 8% активного населения зимой 1995/96 и почти 9% летом 1996 г. К тому же широкое распространение получила у нас вынужденная неполная занятость, включающая элементы безработицы. Основные формы неполной занятости — сокращение рабочего времени с соответствующим уменьшением оплаты и принудительные неоплачиваемые отпуска, в которые администрация отправляла работников — затрагивали в отдельные месяцы 1995–96 гг. по 5–6 млн человек, а то и больше (обычно 2 млн занятых неполный рабочий день и 2–3 млн находящихся в отпусках без оплаты). Неполная занятость, таким образом, охватывала в отдельные периоды до 10% работающих. Конечно, частичная занятость не всегда перерастала в безработицу, и далеко не все частично занятые были лишены работы и заработков в течение полного месяца. Но так или иначе расчеты статистических органов позволяют утверждать, что неполная занятость в 1995 г. повышала суммарный потенциал безработицы, по крайней мере, до 10%. Тем не менее подобный уровень безработицы и соответственно уровень несоблюдения права на защиту занятости не является чем-то исключительным в современном мире. Во многих промышленно развитых странах безработица в последние годы охватывала большую долю самодеятельного населения — до 11–12%. В периоды спадов — много менее серьезных, чем тот, через который проходит сейчас Россия, — удельный вес безработных в рыночных индустриальных обществах обычно поднимается, считая округленно, до 12–16%. Сверх того, неполная занятость охватывает в них 15–20% самодеятельного населения (впрочем, надо признать, что лишь меньшая часть ее приходится на вынужденную неполную занятость). Еще важнее, что острота безработицы у нас пока существенно, чуть ли не в 1,5 раза, ниже, чем во многих странах Восточной Европы, как и Россия, переживающих кризис перехода к рынку. В 1993 г., например, доля полностью безработных в экономически активном населении Болгарии, Венгрии, Польши достигала 13–16%. Не будучи пока что чрезвычайной, ситуация с безработицей в сегодняшней России никак не может считаться благополучной с точки зрения права на труд и защиту занятости. Каждый десятый взрослый гражданин ищет и не может найти работу. Около пятой части их — 23% зарегистрированных безработных в 1994 г. и около 15% в 1995 г. — находятся в таком положении свыше года. Это означает, что идет быстрое формирование застойной безработицы, сливающейся с пауперским дном наших городов. Еще хуже, что в составе безработных особенно много молодежи. Люди моложе 30 лет составляют сейчас 21–22% работающего населения; среди безработных на их долю приходится примерно вдвое больше — около 40%. Длительная безработица развращает молодежь и делает ее потенциальным резервом криминальной среды. К тому же в рамках существующих порядков предпринимаются лишь очень ограниченные меры, облегчающие положение безработных. Небольшие пособия, предусмотренные законодательством, фактически получают 85% зарегистрированных безработных, что составляет примерно 30–35% общего их числа. Это вызвано тем, что основное пособие по безработице в большинстве случаев выплачивается у нас не более трех месяцев. Впрочем, в периоды обострения всеобщей задолженности пособия перестают выплачиваться и в эти месяцы. Летом 1996 г. пособия по безработице не платили в 47 регионах России из 89. Уровень безработицы в России действительно ниже, чем во многих других странах. Но уровень помощи безработным уступает тому, что делается на Западе, еще больше. Мир России. 1996. № 4
Уже в XIX веке безработица была осознана как социальное явление, угрожающее существованию общества и государства. Н. Критская, Н. Лебедев История синдикального движения во Франции, 1789 – 1907 гг. Идея бирж труда была не новой уже идеей и имела свою историю. Вопрос о биржах труда возникал уже в великую революцию, так, 2 марта 1790 г. некто Корсель представил Парижскому городскому совету свой проект устройства биржи труда, задача которой состояла в том, чтобы урегулировать спрос и предложение труда; его проект был передан департаменту общественных работ и остался без всяких последствий. Позднее мы видим, что эта идея возникает в среде самого рабочего класса, страдавшего от неустройства спроса и предложения труда. Уже в 1833 г. в одной рабочей газете, органе Лионского общества взаимопомощи ткачей, «Фабричное Эхо», мы находим весьма любопытную статью по этому вопросу одного рабочего; хотя статья и написана своеобразным и витиеватым языком, но основная идея бирж труда выражена довольно ясно. «Пусть пролетарии умирают без помощи, оставляя свои семьи в нищете, пишет рабочий, правительство сыто и не обращает внимания. Не пора ли создать учреждение, которое предохранило бы ваших ближних от голода? Вы великолепно устраиваете церковные службы, вы позаботились обо всем, чтобы обеспечить жизнь на том свете, но вы не сделали ничего для нашей настоящей жизни, которую мы хотим сохранить, — не прогневайтесь. Существующая анархия в области труда не может долго продолжаться... Времена приближаются, когда нижеследующие слова исполнятся в каждой коммуне: будет особый промышленный служащий для рабочих, подобно тому, как теперь есть поп для святош; будет воздвигнут особый храм, особая Биржа, как видят теперь церковь; в этом новом храме будет книга в золоченом переплете, в которую будут вписаны не члены братства Святой Чаши, а фамилии всех рабочих и их род занятий. Вместо обеден, скучных проповедей, молитв и прочих там будут читать хорошую и полезную газету, печатаемую на общественные средства и содержащую цены на все продукты, размеры заработной платы в различных местах; в этой газете будет указываться, где и какие требуются paбoчиe и где они находятся без работы; вообще будут печататься всякие заявления, относящиеся к промышленной жизни. 3 февраля 1887 г. Городской Совет торжественно открыл Парижскую биржу труда и передал в распоряжение синдикатов городское помещение на улице Жан-Жак Руссо (близ центрального рынка). Почти все парижские синдикаты примкнули к бирже, новое учреждение имело отдельные конторы для синдикатов различных профессий, обширную залу для собраний, библиотеку. Общее управление делами биржи находится в ведении Главного Совета, в который входят по одному члену от каждого синдиката, примыкающего к бирже. Главный комитет выбирает Исполнительную комиссию, состоящую из 21 члена; эта комиссия подразделяется на пять подкомиссий: административную, финансовую, подкомиссию пропаганды, статистики и редакцию газеты. Главный комитет собирается не менее одного раза в месяц и его заседания должны быть публичны. Биржа труда была построена на принципе федерализма и оставляла всем синдикантам, входившим в нее, полную самостоятельность в их внутренней жизни. В первый же год существования Биржи стал выходить еженедельный «Официальный бюллетень биржи труда», главною целью газеты было «поощрять развитие рабочих синдикальных союзов и служить посредником в их взаимных сношениях, открывая им свои страницы для сотрудничества, печатая протоколы их заседаний». Исполнительная комиссия биржи так определяла ее роль: «Биржа труда должна стать мостом концентрации всех рабочих сил, объединенных в корпорации. Цель Биржи — уравновешивать, ускорять и облегчать обмен труда; доставлять каждой корпорации и всему рабочему населению точные сведения о состоянии рынка труда, о спросе и предложении труда, о существующих заработных платах, о длине рабочего дня и об общем состоянии промышленности, об условиях жизни в различных промышленных центрах, одним словом, составлять постепенно и практически сравнительную статистику труда... Беспрерывно действовать на органическое развитие рабочего класса, ускорить образование синдикальных рабочих союзов во всех профессиях в противовес синдикатам хозяев. Способствовать организации международного обмена труда, входя для этого в сношения со всеми учреждениями подобного рода и с корпоративными союзами других стран. Одним словом — сделать из биржи труда укрепленный лагерь рабочих, для того чтобы они достигли сначала большей независимости, а затем и полного освобождения. Биржи труда настолько отвечали запросам рабочих, что вслед за открытием Парижской биржи они стали образовываться и в других городах; так, в том же 1887 г. была открыта биржа в городе Ниме, в 1888 г. в Марселе, в 1889 г. в Сент-Этьене и Тулузе; в 1890 г. в Тулоне и Бордо; в 1891 г. в Безье, Монпелье, Туре, Шоле и Лионе.
Дж. Стейнбек Гроздья гнева Тракторы двигались по дорогам и сворачивали на поля — громадные гусеничные тракторы ползли, как насекомые, и они обладали невероятной прожорливостью насекомых. Тракторы ползли по полям, уминали гусеницами землю и взрывали большие ее пласты дисками. Дизельные тракторы останавливались, но мотор не переставал фыркать; они трогались с места и поднимали рев, который постепенно переходил в однотонный гул. Тупоносые громадины обволакивались пылью, они шли напрямик из одного конца поля в другой, сквозь изгороди, через дворы, ныряли в овраги, не отклоняясь от своего пути. Там, где они идут, там и есть для них дорога. Им все нипочем — холмы и рытвины, канавы, изгороди, дома. Человек на железном сиденье не был похож на человека: перчатки, очки, резиновая маска, защищающая от пыли рот и нос, — он казался придатком этой громадины, роботом. Рев цилиндров разносился по всей округе; он пронизывал воздух и землю, они отвечали ему гулом и сотрясались с ним в лад. Тракторист не был властен над своей машиной — она шла напрямик, шла по участкам, поворачивала и так же прямиком возвращалась обратно. Легкое движение рычага — и гусеничный трактор отклонился бы от своего пути, но рука тракториста не могла сделать это движение, потому что чудовище, создавшее трактор, чудовище, пославшее его сюда, владело руками тракториста, его мозгом, его мускулами; оно обрядило тракториста в наглазники, в намордник, затемнило наглазниками его разум, приглушило намордником его речь, затемнило его сознание, приглушило слова протеста. Он видел землю не такой, какой она была на самом деле, он не мог вдохнуть в себя ее запах; его ноги не разминали комьев этой земли, он не чувствовал ее тепла, ее силы. Он сидел на железном сиденье, его ноги стояли на железных педалях. Он не мог ни подбадривать, ни бить, ни осыпать бранью, ни подгонять это существо, увеличивающее его силу, и поэтому он не мог ни подбодрить, ни подстегнуть, ни осыпать бранью, ни подогнать самого себя. Он не знал этой земли, не владел ею, он не верил в нее, не вымаливал у нее милостей. Если брошенное семя не давало ростков, его это не касалось. Если молодые побеги вяли в засуху или гибли от проливных дождей, трактористу до этого было столько же дела, сколько и самому трактору. Он любил эту землю не больше, чем ее любили банки. Он мог восхищаться трактором — его отработанными плоскостями, его мощью, ревом его цилиндров; но этот трактор не принадлежал ему. Позади трактора шли сверкающие диски, они вспарывали землю острыми краями — не вспашка, а хирургия. Поднятый пласт падал направо, а второй ряд дисков резал его и отваливал налево; лезвия сверкали, отполированные до блеска свежевзрезанной землей. А следом за диском шли бороны, они разбивали железными зубьями небольшие комья, прочесывали землю, разравнивали ее. За бороной сеялка — двенадцать железных детородных членов, выкованных на сталелитейном заводе, совокупляющихся с землей по велению механизмов, без любви, без страсти. Тракторист сидел на железном сиденье и гордился проложенными не по его воле прямыми бороздами, гордился чужим, не дорогим ему трактором, гордился силой, над которой он не был властен. А когда урожай созревал и его собирали, никто не разминал горячих комьев, никто не пересыпал землю между пальцами. Ничьи руки не касались этих семян, никто с трепетом не поджидал всходов. Люди ели то, что они не выращивали, между ними и хлебом не стало связующей нити. Земля рожала под железом — и под железом медленно умирала; ибо ее не любили, не ненавидели, не обращались к ней с молитвой, не слали ей проклятий. В полдень тракторист останавливался у фермерского домика и доставал завтрак: сандвич, завернутый в вощеную бумагу, — белый хлеб с маринованным огурцом, сыром и колбасой, кусок пирога, отштампованный, как машинная деталь. Он ел без удовольствия. А не выселенные еще арендаторы подходили посмотреть на него, с любопытством следили, как он снимает очки и резиновую маску, под которыми остались белые круги около глаз и большой белый круг около носа и рта. Выхлопная труба продолжала пофыркивать, потому что горючее стоило гроши — какой смысл выключать мотор и каждый раз прогревать дизель? Любопытные дети толпились вокруг — оборванные дети, сжимающие в кулачках лепешки. Они следили голодными глазами, как тракторист разворачивает сандвич, принюхивались заострившимися от голода носиками к запаху огурцов, сыра, колбасы. Они не заговаривали с трактористом. Они провожали глазами его руку, подносившую пищу ко рту. Они не смотрели, как он жует; их глаза не отрывались от руки с сандвичем. А вскоре и арендатор, который не хотел покидать свой участок, подходил сюда и присаживался на корточки в тени трактора. — Да ведь ты сын Джо Дэвиса? — Он самый, — отвечал тракторист. — Зачем же ты пошел на такую работу — против своих же? — Три доллара в день. Надоело пресмыкаться из-за куска хлеба и жить впроголодь. У меня жена, дети. Есть-то надо. Три доллара в день, и работа постоянная. — Это все верно, — говорил арендатор. — Но из-за твоих трех долларов пятнадцать, двадцать семейств сидят совсем голодные. Чуть ли не сотня людей снялась с места и мыкается по дорогам. Все из-за твоих трех долларов в день. Разве это справедливо? И тракторист отвечал: — Это не мое дело. Мое дело думать о своих ребятишках. Три доллара в день, и работа постоянная. Теперь другие времена, пора бы тебе это знать. Если у тебя нет двух, пяти, десяти тысяч акров и трактора, на земле не продержишься. Такой мелкоте, как мы с тобой, нечего и думать о своем участке. Ты ведь не станешь ворчать, что тебе нельзя выпускать «форды» или заправлять телефонной компанией. То же и с землей. Ничего не поделаешь. Подыскивай лучше где-нибудь работу на три доллара в день. Больше нам ничего не остается. Арендатор задумчиво говорил: — Чудно как-то! Есть у человека небольшой участок, и он с этим участком одно целое, их не отделишь один от другого. Если ты ходишь по своему участку, трудишься на нем, горюешь, когда урожай плохой, радуешься, что дождь выпал вовремя, тогда ты со своей землей одно целое и ты сам становишься сильнее, потому что у тебя есть земля. Пусть удача к тебе не идет, все равно ты становишься сильнее. Это всегда так. И арендатор продолжал думать вслух: — А если участок большой, и глаза твои никогда его не видели, пальцы никогда не разминали комьев, если ты не ступал по нему ногами, тогда хозяином становится не человек, а земля. Человек больше сам в себе не волен и в мыслях своих не волен. Земля сильнее, она хозяин. А человек становится маленьким. Владения его велики, а сам он маленький и только прислуживает им. Это всегда так. Тракторист дожевывал отштампованный кусок и швырял корку в сторону. — Времена другие, пора бы тебе понять это. С такими мыслями ребят не прокормишь. Зарабатывай три доллара в день, корми семью. Печалиться о чужих детишках не твое дело. А если узнают, что ты тут болтаешь, не видать тебе этих трех долларов. Надо думать только о трех долларах в день и ни о чем другом, иначе хозяева не дадут тебе их. — Из-за твоих трех долларов чуть не сотня людей мыкается по дорогам. Куда нам деваться? — Ты кстати об этом вспомнил. Съезжайте-ка вы поскорее. После обеда я начну запахивать ваш двор. — Колодец ты уже завалил сегодня утром. — Знаю. Борозду надо держать прямо. Пообедаю и запахаю двор. Борозда должна быть прямая. И вот еще что... Раз уж ты знаешь моего старика, Джо Дэвиса, я, так и быть, скажу. Если арендатор еще не выехал, у меня на этот счет особое распоряжение... Мало ли что случается... сам знаешь: подъехал к дому слишком близко, задел его трактором самую малость... Получу за это лишние два-три доллара. Мой младший сынишка еще в жизни своей не носил башмаков. — Я собственными руками построил этот дом. Выпрямлял старые гвозди для обшивки, прикручивал проволокой стропила. Дом мой. Я сам его строил. Только попробуй его зацепить. Я стану у окна с ружьем. Только попробуй подъехать поближе, я тебя пристрелю, как кролика. — Я тут ни при чем. От меня ничего не зависит. Не выполню распоряжения — выгонят с работы. А ты... ну, положим, ты меня убьешь. Тебя повесят, а до того как ты будешь болтаться на виселице, сюда придет другой тракторист и свалит твой дом. Не того ты собираешься убивать, кого нужно.
Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева вела на радио «Свобода» цикл бесед о современном рабочем движении. Л. Алексеева Беседы на радио «Свобода» Беседа 17 (5 мая 1994 г.) О судьбе российских шахтеров Угольное производство всегда играло центральную роль в экономике Кузбасса, а угольное предприятие всегда было центром жизни его работников и их семей. Они не могут себе представить Кузбасс без своей шахты. Эти настроения полгода назад, когда проходило обследование, разделяли даже директора шахт — они тоже не верили не только в возможность закрытия своей шахты вследствие ее нерентабельности, но даже в возможность сокращения персонала шахты без сокращения добычи угля. Им никогда не приходилось думать о рентабельности производства при административно-командной системе, трудно поверить в решающее значение этого фактора им и сейчас. На одной из таких шахт, как выяснили исследователи, директор планировал трудоустроить своих рабочих на строительстве новой шахты неподалеку, не побеспокоившись выяснить, будут ли покупатели на уголь, который они станут там добывать. На другой шахте дирекция и рабочие составили смету расходов на закрытие шахты и совершенно успокоились, так как были уверены — из-за огромности сумм, которые на это понадобятся, закрытие или будет отложено на очень длительное время, или вовсе не состоится. О сохранении таких настроений у многих шахтеров свидетельствует и обследование, проведенное группой социологов Кемеровского университета в начале нынешнего года на шахте «Анжерская». НПГ заказал это обследование, так как шахта «Анжерская» подлежит закрытию первой в Кузбассе. Увольнения там должны начаться уже в июне нынешнего года. О результатах этого обследования в газете «Известия» пишет журналистка из Кемерова Татьяна Зильберг: Главную цель этого исследования ученые сформулировали так: «Определение способности работников шахты приспособиться к условиям закрытия предприятия и потери работы». Были проанализированы ответы 552 человек, в число которых, кроме 472 рабочих, вошли 80 руководителей. Результат опросов кратко можно выразить одной фразой: «по своей воле никто с шахты не уйдет». Дело в том, что значительная часть работающих просто не верит, что дело действительно дойдет до закрытия предприятия. Картину настроений, царящих в шахтерской среде, дополнит еще один штрих. На вопрос, что, на ваш взгляд, может служить уважительной причиной для закрытия вашей шахты, 23% горняков ответили: «Таких причин не существует». Это означает фактически, что каждый четвертый из них не связывает свой труд с понятием экономической целесообразности. И неудивительно — долгие десятилетия государство ставило перед шахтерами одну-единственную задачу: увеличивать объем добычи угля. Легко ли осознать сегодня, что государственные интересы требуют закрытия шахты? Л.А.: Социолог Бирюков, проводивший опросы на «Анжерской», добавляет к этому: Работающие на «Анжерской» люди столкнулись с абсолютно незнакомой для себя ситуацией: они теряют работу не потому, что они плохие работники, а потому, что их труд больше не нужен. Л.А.: Татьяна Зильберг подводит итоги проделанному исследованию: Социологи выявили среди работников шахты четыре группы, различавшиеся отношением к возможной утрате рабочего места. В первую группу вошли 10–13% опрошенных. Это высококвалифицированные работники, которые, пройдя небольшую переподготовку, смогли бы устроиться на других шахтах города. Часть их готова к переезду в другие города Кузбасса, где требуются горняки, если там им будет предоставлено жилье. Л.А.: Это самая благополучная часть работников, им требуется конкретная и не такая уж большая помощь. Вторая группа — около 14% — это работающие пенсионеры. Большинство их примирилось с тем, что с закрытием шахты закончится и их трудовая биография. Л.А.: Сложнее с третьей группой. 34–36% составляют люди старше 40 лет, которые, как правило, по 20 лет отдали шахте. Некоторые из этих людей переживают настоящий психологический кризис и нуждаются в помощи психотерапевта. Л.А.: Журналистка замечает по этому поводу: На Западе подобная помощь безработным считается не роскошью, а необходимостью, и хотя она требует определенных затрат, но предотвращает куда более тяжелые для общества последствия. Л.А.: Остальных работников социологи отнесли к растерявшимся. Среди них много людей старшего возраста, без образования, на которых навалилось все сразу — проблема возраста, рост цен, нехватка средств, угроза потери работы. Именно они дают такие ответы «трудно сказать», «не знаю». Это они до сих пор не верят, что шахту закроют, не понимают причин происходящих перемен. Они занимают, как говорится, страусиную позицию. Хотя таких людей не так уж много, не более 10%, но это самая тяжелая группа, которая также нуждается в поддержке. Л.А.: Председатель НПГ Кузбасса Евгений Лякин так комментирует результаты этого исследования в кузбасской газете «Наша газета»: Если те, кого ученые отнесли к третьей группе, потянутся к бутылке, то представители четвертой группы – к дубинке, а то и к автомату. Выводы социологов лишь подтверждают наши эмпирические наблюдения процессов, идущих в шахтерской среде. Не редкость сегодня призывы уравнять всех на пути к рынку: давайте, мол, сначала отберем дачи и мерседесы, а потом уже начнем по-честному конкурировать. Тревожно видеть, как терпимо люди стали относиться к безответственной болтовне местных Жириновских, которых у нас хватает. Мы кожей чувствуем, что довести общество до гражданской войны дело месяцев. Л.А.: Благодаря этому опросу удалось выяснить, в каких мерах помощи люди нуждаются, и подсчитать, в какие суммы выльется оказание этой помощи — на переезд готовым переехать туда, где есть работа, на жилье в новых местах, на переобучение новым специальностям, на создание новых рабочих мест и т. д. Основываясь на этих данных, организация «Партнеры по экономической реформе» продолжает свои усилия по привлечению внимания как экспертов Всемирного банка, так и властных структур России к социальным аспектам реконструкции угольной промышленности. Большинство рабочих на шахтах — мужчины в возрасте от 25 до 42 лет и, конечно, они хотят работать, могут работать и нуждаются в работе. Вот на этом сейчас и сосредоточены наши помыслы. Российское правительство безусловно нуждается в существовании угольной промышленности и в первую очередь думает, как ее сохранить. Нам это тоже важно. Но при этом совершенно необходимо учитывать, как соответствующие мероприятия отразятся на людях, работающих в этой отрасли. Мы особенно обеспокоены положением в Воркуте. Там по условиям Заполярья невозможно развивать какую бы то ни было промышленность вместо добычи угля. Оттуда людей нужно будет переселять. Л.А.: Этой проблемой, как проблемой первостепенной важности, занят и Независимый профсоюз горняков России. Ведь время идет, близятся сроки закрытия шахт, а будущим людей, которых при этом уволят, во властных структурах, похоже, никто не занимается. Говорит председатель НПГ России Александр Сергеев: Министерство топлива предложило правительству принять основные принципы санации шахт, по которым трудоустройство должно финансироваться «из соответствующих бюджетов». Очень интересная формулировка — «из соответствующих бюджетов». Совершенно непонятно, из каких бюджетов. Правительство не выполнило тарифное соглашение в части разработки программы закрытия шахт и решения вопроса занятости высвобождаемых шахтеров. А новый состав правительства к этому вопросу вообще не приступал. Наша задача — заставить их это признать, так как ранее правительство приняло на себя соответствующие обязательства. Но мы сомневаемся, что оно будет их выполнять — у нас есть опыт. Мы приняли решение о разработке и реализации собственной программы, исходя из своих очень ограниченных ресурсов. Мы (НПГ России) совместно с Международным союзом российских немцев и Институтом экономических проблем переходного периода учредили концерн «Северо-Запад». Этот концерн будет заниматься созданием новых рабочих мест для тех шахтеров, которые изъявят желание поселиться между Санкт-Петербургом и Москвой. Л.А.: Сергеев рассказывает о новых специальностях, которые придется при этом освоить шахтерам: Во-первых, это, конечно, переработка сельскохозяйственных продуктов. Во-вторых, если только нам удастся заинтересовать иностранных инвесторов и отечественный капитал, то возможно создание высокотехнологических производств. В-третьих, о реализации очень интересных идей дает возможность думать близость к морским портам и к границе. Это большая и долгосрочная программа. Мы ставим вопрос примерно о ста тысячах шахтерских семей. При этом мы имеем в виду не только Крайний Север и не только Россию. Мы думаем, что часть шахтеров может приехать из Казахстана. Там идет выдавливание русскоязычного населения, и «Северо-Запад» может помочь части тамошних горняков. Эта программа не рассчитывает исключительно на государственные деньги. Мы надеемся, что государство даст нам какие-то гарантии — в виде угля, или металла, или акций высокорентабельных предприятий, чтобы мы могли взять под это часть инвестиций на Западе или у отечественного капитала и начать строительство. Аналогичные программы мы собираемся разворачивать также и по Подмосковью, и по Уралу, и по Кузбассу. Подобная структура ляжет в основу всех наших программ по созданию новых рабочих мест. Подмосковье и Урал — это скорее всего более глубокая переработка угля и отходов от него, а также создание новых производств вне угольной промышленности. Таким образом, мы одновременно, во-первых, добиваемся от правительства каких-либо гарантий выполнения принятых обязательств и, во-вторых, пытаемся создавать собственные структуры для решения проблем занятости, создания новых рабочих мест и в необходимых случаях – переселения. Л.А.: Усилия и организации «Партнеры по экономической реформе», и Независимого профсоюза горняков заслуживают всяческих похвал. Но, конечно, им не под силу обустройство десятков и сотен тысяч людей, которые будут высвобождаться из производства по мере закрытия нерентабельных шахт и реконструкции остальных. Это задача общероссийская, и ее выполнение должно взять на себя правительство России — с помощью Всемирного банка. Л. Алексеева. Беседы на радио «Свобода». М., 1994 Опять по шпалам? Некоторым борцам за права человека еще с советских времен очень полюбилась мысль о том, что главнейшее из прав – право не трудиться. При поддержке Международной организации труда (МОТ) и других международных организаций они отважно боролись за отмену применения административных санкций к гражданам, «уклоняющимся от общественно-полезного труда и ведущим паразитический образ жизни», а также за исключение из Уголовного кодекса статьи, карающей за «тунеядство». Статья эта и в самом деле противоречила подписанным СССР международным соглашениям, запрещающим принудительный труд. Кстати, именно по этой статье был осужден великий поэт Иосиф Бродский. Однако очевидно, что совершенствование трудового законодательства не могло ограничиться лишь отменой этой статьи. К сожалению, мы постоянно сталкиваемся с такой серьезной проблемой, как несовершенство российского трудового законодательства. Да, человек имеет право не трудиться – здесь все ясно. Ну а если он все же не желает этим правом воспользоваться? Насколько действующее законодательство защищает его право на свободный, безопасный и достойно оплачиваемый труд? В Комментариях к Конституции РФ отмечается «правомочие на вознаграждение за труд на уровне не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда». Напомню, что этот самый «минимальный размер оплаты труда» примерно в 5 раз ниже прожиточного минимума и не обеспечивает даже физиологического выживания. Разве это не есть законодательное закрепление бесправия человека труда? Зато мы обрели право не трудиться! Но вот беда: не желают шахтеры пользоваться этим правом! Они хотят работать и получать за свой труд нормальную, а не минимальную, на уровне 12 долларов в месяц, заработную плату. Возможно ли это при нынешнем состоянии российской экономики? Руководители всех уровней в ответ на справедливые требования шахтеров заявляют: «Из двухсот сорока действующих шахт более половины убыточны и подлежат ликвидации. Какая уж здесь, простите, зарплата»? Что же делать? Ответ, казалось бы, очевиден: закрывать нерентабельные производства. Но не ясно, где в таком случае окажутся шахтеры угледобывающих предприятий, вокруг которых образуются целые шахтерские города? На улице? В Конституции РФ существует положение, гарантирующее право на защиту от безработицы. Кто же в данном случае выступает гарантом? Государство. Не проводя программ по профессиональной переподготовке шахтеров и созданию новых рабочих мест, допуская «нецелевое» использование кредитов Всемирного банка, выделяемых на реструктуризацию угольной отрасли, оно становится организатором массовых нарушений прав человека. Равно как и закрывая глаза на деяния тех руководителей угольной отрасли, которые, наплодив посреднических контор, путем всевозможных махинаций лишают шахтеров законно заработанных денег. Еще раз повторю: главным субъектом нарушения прав человека в случае с шахтерами выступает государство, сколько бы иные должностные лица ни вели разговоров о том, что шахты приватизированы и государство шахтерам ничего не должно. Во-первых, должно. Задолженность по зарплате работникам угольной отрасли со стороны государства погашена лишь наполовину. А во-вторых, потребители угля – главным образом бюджетные организации, которым, в свою очередь, задолжало государство. Вечерняя Москва. 1998. 24 июля
МОТ предлагает еще один путь борьбы с безработицей. |
Похожие:
 | Программа вступительного экзамена направления подготовки аспирантов... Ххi в., умение обобщать исторические факты и делать выводы об особенностях исторического развития России, соотносить общее и частное... |  | Реферат на тему: «Нужно ли воспитание в современной школе и если «да», то в каком виде?» «Поведение – это образ жизни и действий. Культура поведения – это всё то,что выработало человечество в области поведения т е обычаи,... |
| Алферов А. А. Два противоположных подхода к историческому прошлому Саратовская областная организация Профессионального союза работников народного образования и науки Российской Федерации | | Уроке математики в 4 классе Тема: Движение в противоположных направлениях Цели: -создать условия для знакомства с другим типом обратных задач на движение в противоположных направлениях |
| Самостоятельная работа по дисциплине ми ен «Математика» Два поезда отошли одновременно от одной станции в противоположных направлениях со скоростью 114 км/ч и 108 км/ч. Первый из них проехал... | | Пояснительная записка Обучение труду учащихся с задержкой психического... Основные задачи обучения труду этой категории детей также соответствуют задачам трудового обу чения в общеобразовательной школе |
| Пояснительная записка Обучение труду учащихся с задержкой психического... Основные задачи обучения труду этой категории детей также соответствуют задачам трудового обу чения в общеобразовательной школе | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Стремление человека к здоровому образу жизни вытекает из потребностей, которые выработались в процессе исторического развития. Здоровье... |
| Тема раздела История в системе гуманитарных наук. Основные концепции исторического развития человечества. Периодизация исторического процесса | | Урок по теме «Взаимоотношение в семье» «Помощь по дому»; воспитательный аспект формирование сознательного отношения к труду |
| Социальная история номадизма. Проблемы изучения и оценки исторического развития кочевых обществ Охватывает период исследований по проблемам социальной истории номадизма, уровня исторического развития кочевых обществ, начиная... | | Рабочая программа, методические указания, тематика вопросов и рефератов.... Моральная деятельность, моральный поступок и отношения. Мораль как продукт общественно-исторического развития. Общественное значение... |
| Рабочая программа, методические указания, тематика вопросов и рефератов.... Моральная деятельность, моральный поступок и отношения. Мораль как продукт общественно-исторического развития. Общественное значение... | | Программа дисциплины отечественная история цикл гсэ общие гуманитарные... России как неотъемлемые части Всемирной истории, об особенностях исторического развития России в контексте мирового исторического... |
| Литература: Детские народные подвижные игры: Кн для воспитателей... Играющие выбирают пастуха и волка, а все стальные — овцы. Дом волка в лесу, а у овец два дома на противоположных концах площадки.... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Ваются основы для систематического изучения исторического опыта человечества в его хронологической последовательности, начинается... |
