1.1.1. Теория личности
Olsson сделал предположение, согласно которому люди, предрасположенные к радикализации и последующему участию в террористических организациях, как правило, молоды, отличаются низкой самооценкой и испытывают сильную потребность в самоидентификации5. Так, например, на основе, проведенной Taylor и Quayle серии неструктурированных интервью с ирландскими и европейскими террористами, было выяснено, что многие стали участниками акций политического насилия в процессе поиска источника целеполагания «смысла жизни» и достижения чувства собственного достоинства – в поисках своего «места под солнцем»6.
Одним из ключевых моментов в рамках данной концептуальной модели становится феномен поиска идентичности. Примером может служить теория Эрика Эриксона, согласно которой идеология, в том числе религиозна, я становится фактором самоопределения подростков в период формирования личности. Данная концепция легла в основу исследования Billinger (1981), в рамках которого автор проводил серию интервью с участниками немецкой террористической группы. Billinger утверждал, что чрезмерно контролирующие ребенка родители затрудняли развитие способности к автономии у респондентов, что приводило к развитию кризиса идентичности и последующей радикализации вплоть до использования политического насилия. Эта перспектива согласуется со спекуляцией Фрейда, согласно которой принцип самоопределения может быть неотделим от импульса уничтожения. С другой стороны, согласно утверждению Ferracuti (1982) кризис идентичности может спровоцировать сильное чувство изоляции. В таком случае, политическое насилие и терроризм становятся ответом на чувство аномии и наносимого им ущерба7.
Менахем Бегин (1977) предложил свое подтверждение этого образа мышления с его нео-декартовым афоризмом: "Мы боремся, поэтому мы есть"8. При этом ледует отметить, что молодые люди обращаясь к политическому насилию в отчаянном поиске идентичности могут действовать в одиночку (например, как Чарльз Бишоп, пятнадцать–летний парень, который влетел на небольшом самолете в банк в 2002 году, оставив предсмертную записку, в которой он заявлял о своей верности Аль-Каиде)9, а могут, наоборот, стремиться приобщиться к деятельности группы.
1.1.2.Теория нарциссизма
Ряд исследователей, таких как Джон Крейтон ( 1983), Эрик Шоу (1986), Ричард Перлстайн (1991) прибегали к концепции селф-психологии Х. Кохута для объяснения условий, которые способствуют формированию среди молодежи склоности к радикализму10. Психоаналитик H. Kohut разработал селф-психологию в качестве отхода от классической эго-психологии Фрейда. Данная теория подчеркивает потребности, которые необходимо удовлетворять для нормального развития ребенка. Отсутствие материнской эмпатии приводит к проблемам самооценки и появлению, так называемых, нарциссических травм, которые могут проявляться в одной из двух форм: устойчивых инфантильных фантазиях или неспособности усваивать идеализированный образ родителя. H. Kohut также исходит из того, что человек выросший с несформировавшейся
я-концепцией, идеализирует все хорошее в себе и вытесняет все плохое11. Подобное проецирование проявляет застревание на инфантильной стадии, что Мелани Кляйн назвала «паронаидальной шизоидной позицией»12. Пароноидальная позиция подогревает подозрительность радикала, который начинает оправдывать кровавые акты насилия через представление их в качестве актов самообороны. Что мы уже наблюдали ранее, когда говорили о том, что террористические действия могут поддерживаться широкой массой мирных жителей, рассматривающих подобную деятельность как защитную реакцию. Другой проблемой является препятствие развитию взрослой личности и нравственности. Крейтон, например, предположил, что политический опыт, такой как чувство ущемления, порождаемое необходимостью подчинения, может наносить взрослым нарциссические травмы, которые в сою очередь могут пробудить психологические черты инфантильного нарциссизма.
Результатом становится патологическое возвеличивание себя (генезис лидера), отказ от независимости для слияния с архаической структурой (генезис последователя), или сочетание этих импульсов, проявляющийся в эгоистическом стремление к славе под маской самопожертвования.
Обе эти формы инфантильного отступничества могут послужить импульсом к желанию уничтожить источник травмы (проявление нарциссической ярости). Этот гнев, в сущности, бунт против поврежденного себя, проецируется на цель радикала. Так, если бы цель была источником невыносимых чувств, то именно по отношению к себе террорист их и испытывал. Согласно Risto Fried ( 1982 ), цель или жертва трактуется как "отброшенный объект"13, который психоаналитик Ричард Перлстайн использует в качестве доказательства того, что терроризм является эффектным и ярким примером манипуляции с нарциссическим объектом14.
Теория радикалисткого нарциссизма согласуется со многими сообщениями о патологически зависимой психологии культовых приверженцев. Наиболее уместно в этой связи рассмотреть эмпирические наблюдения Hubbard (1971) и el Sarraj (2002), согласно которым террористы далеко не агрессивные психопаты, какими их представляют в обществе. Это часто робкие, эмоционально травмированные подростки, пострадавшие от травм эго, таких как отказы родителей, задерживающие или препятствующие достижению идентичности взрослого индивида – в результате чего они находятся в состоянии поиска идентичности и смысла, нуждаются в приверженности чему-либо. В связи с этим , нарциссизм и теории личности тесно пересекаются15.
Подтверждением важности данной теории могут выступать клинические испытания, проводимые Gustave Morf (1970) среди заключенных членов фронта освобождения Квебека (Front for the Liberation of Quebec). Morf заявлял, что для этих людей были характерны нарциссические черты, проявляющиеся в желании поставить себя в центр внимания, однако, они не отвечали всем критериям нарциссического расстройства личности. Кроме того, он пришел к выводу о том, что «разрешительное общество» несет ответственность за их нарциссизм16.
Как и в случае с исследованием Сейджмана (2004), в рамках которого он исследовал биографии десяти террористов, выводы последнего исследования носят по большей части импрессионистский, а не эмпирический характер. А вопрос относительно распространенности нарциссических черт среди радикалов остается открытым. В частности и потому что есть критики данного подхода, заявляющие, что нарциссизм вряд ли объясняет приход к радикализму даже небольшой группы17 .
|
