Этнический статус
Скачать 2.71 Mb.
|
| ГЛАВА 4. ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ЭТНИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ Каким образом позитивные отличия в степени сохранности этнической культуры формируют этностатусные представления? Для ответа на этот вопрос необходимо обобщение выводов, полученных в ходе некоторых социологических исследований, где изучение этнического статуса закладывалось в программу исследования и было одной из его целей. Так, материалы социологического исследования «Социальное развитие советской молодежи: показатели и тенденции» позволяют продемонстрировать некоторые соотношения, характеризующие этнический статус личности и группы. Исследование проведено по представительной всероссийской выборке в 1991 г. и иллюстрирует срез уже растревоженного первыми межэтническими конфликтами общественного сознания. Полученные материалы являются слепком ситуации, когда бурный рост национального самосознания уже привел к ряду острых конфликтов и началось продвижение регионов СССР к пику этнических противоречий. Интервью молодых респондентов русской, украинской и татарской национальности были использованы для сравнительного анализа этнических явлений и процессов. Эти материалы служат иллюстрацией также некоторых выводов о составляющих этнического статуса. Использование молодежной выборки в данном случае - методический прием: закрепление возраста респондентов элиминирует ряд посторонних факторов. Закрепление возраста, как об этом говорилось выше, уже применялось в исследованиях подобного рода, например, Н.Гленном и Р.Хайлендом при изучении влияния религиозной принадлежности на профессиональную карьеру в США (Социальные исследования... С. 146). Большое влияние на степень включенности индивида в сеть этнических отношений (последняя выступает как один из показателей уровня солидарности и сохранности традиционной культуры) оказывает знание народных обрядов, обычаев, традиций. Предполагается, что глубокая включенность в национальные отношения соответствует высокой оценке себя как носителей этнической культуры. При этом нас интересует не реальное положение вещей - хорошо или плохо человек на самом деле знает свою культуру, а факт сознания, мнение индивида об уровне этого знания. Значимость представлений о знании народных обрядов, обычаев, традиций своего этноса особенно возросла в последнее время в связи с широко распространившимся убеждением об особой необходимости традиционной этнической культуры для функционирования и развития нации. Традиционная этническая культура, в отличие от культуры этноса, включает лишь элементы, зародившиеся в доиндустриальный период его развития. Исследование «Социальное развитие советской молодежи» показало, что молодежь русской, украинской и татарской национальности на территории Российской Федерации оценивает уровень личного знания обычаев и традиций своего этноса по-разному. Таблица 6 Самооценка знания обычаев и традиций своего этноса (Российская Федерация), % к количеству опрошенных
Наиболее высока оценка по этому признаку у татар, русские и украинцы менее оптимистичны. Данный пример интересен в теоретическом плане тем, что иллюстрирует ситуацию, сложившуюся в границах одного государства у трех этносов, два из которых связаны близким этническим родством (русские и украинцы) и достаточно далеко удалены по этому показателю от третьего - татар. Кроме того, в данном случае русские выступают как титульный этнос - исследование проводилось на территории России. Поставим вопрос: является ли подобная оценка состояния русской культуры типичной для всех этноареальных групп русского этноса, или же только для русских, проживающих на территории России? Для ответа воспользуемся результатами исследования по программе «Социальное развитие советской молодежи» в Республике Киргизия. Таблица 7 Самооценка знания обычаев и традиций своего этноса (Республика Киргизия), % к количеству опрошенных
Таким образом, самооценка знания обычаев и традиций своего этноса у русских в Российской Федерации и в Киргизии очень близки, в то же время киргизы значительно выделяются по этому показателю: для них характерна высокая самооценка знания традиционной этнической культуры. Мнение украинцев о серьезной утрате национальных обычаев и традиций, зафиксированное нашим исследованием, может быть объяснено далеко зашедшим процессом аккультурации дисперсной группы в среде близкородственного русского этноса. Но чем объясняется убежденность респондентов русской национальности в своем плохом знании этнической культуры? Серьезные утраты русской этнической культуры и соответствующий факт сознания объясняются целым комплексом факторов. Свое интегрированное выражение они находят в "эффекте ретранслятора". Как было отмечено еще несколько лет назад, русская культура в современных условиях в значительной мере является транслятором такого своеобразного явления, как «общесоветская культура» (Савва М.В., Чупров В.И., 1992. С. 22). Русский этнос как численно доминирующий на территории Российской Империи и позже - Советского Союза, населяющий компактно центральные регионы страны и вкрапленный в ее окраины, находящийся на относительно высокой стадии индустриального развития, стал ретранслятором, передатчиком инокультурных элементов многим другим народам страны. Общий поток передаваемых инокультурных элементов можно условно разделить на две группы: урбанистические (представляющие «европейский» культурный слой) и идеологизированные (отражающие интересы и идеологию правящих кругов в символах культуры). Идеологизированные элементы культуры насаждались официальной властью. В период существования Российской Империи они в какой-то степени были окрашены в русские национальные цвета и обосновывались более высоким статусом русских как «государственного народа». Так, один из идеологов дореволюционного русского национализма профессор П.И. Ковалевский писал в 1912 г.: «Мы имеем право гордиться нашей нацией внутри государства. Ибо мы смело можем сказать в глаза всем нашим подданным, что мы победили их, но не уничтожили. Мы сохранили им их религию, их язык, их нравы и обычаи и требуем одного: да помнят они, что в России державная господствующая нация русская нация и кто желает в России стать равным русскому, тот должен стать духом - русским. Мы не признаем в России рабов, но кто осмелится идти в России против России, тот лишен будет всех прав, которыми пользуются ее достойные сыны... И пускай наши дети знают, что они дети славной русской нации, державной в Российской Империи, - а дети прочих наций, да знают, что они наши братья и для них честь стать равными с нами» (Ковалевский П.И. С.386). С образованием Советского Союза политика русификации сменилась политикой сознательной денационализации (деэтнизации). Элементы идеологизированной культуры с этого времени практически утратили свое этническое содержание. Более того, "общесоветский" культурный слой был противопоставлен национальному и насаждался за счет искоренения национального, не исключая и русского. Выполнение функции ретранслятора крайне отрицательно сказалось на состоянии русской этнической культуры и на отражении в массовом сознании масштаба культурных потерь. Этнос-ретранслятор должен быть в первую очередь и в наибольшей степени лишен своих этнических черт, и машина тоталитарной власти многое успела для этого сделать. Проблема разрушения русской этнической культуры и связь этого процесса с идеологией фиксировались западными исследователями. Так, авторы работы «Этническая Россия в СССР. Дилемма господства», вышедшей в 1980 г., утверждали: «Обновленный идеологический акцент на предполагаемое единство советского народа, который делают советские власти, имеет целью приглушить русское национальное самосознание и размыть в политических целях самобытность русских» (Ethnic Russia in the USSR. P. 19). Более того, у некоторой части русских была сформирована уверенность в необходимости и ценности этой идеологизированной культуры. В то же время выполнение функции ретранслятора негативно отразилось и на отношении к русской культуре и русским со стороны других входивших в империю и Союз народов. В общественном сознании были сформированы соответствующие стереотипы русских, оказавшие существенное влияние на формирование этностатусной позиции русского этноса. Подробнее об этом будет сказано далее, здесь же уместно привести один из основных стереотипов данного ряда, отраженный в литературном тексте: "Что это за народ?... Все у них как-то наоборот, ни в чем мы с ними не схожи... Что им ни скажут сверху, всему верят" (Хаиндрава Л. С. 41). Одним из проявлений отношения к этносу-ретранслятору стало отождествление официозного советского "идеологического национализма" с русским национализмом, а этнической унификации - с русским ассимиляторством. В результате развития этой тенденции участники локальных межэтнических конфликтов конца 1980-х гг. стали возлагать вину за бедствия своих народов на русских и Россию. Примером могут служить плакаты и транспаранты Карабахского движения. Так, с 1988 г. в представлениях участников этого движения трансформировались традиционные представления о виновниках геноцида в Османской империи, о чем свидетельствуют транспаранты: «Геноцид армян - результат русско-турецкого союза» или «Кровавый союз (Турции и России) должен заплатить (за геноцид)» (Муратян А.Т. С. 165). Между тем коренное различие между этнической унификацией и ассимиляторством было очевидно - унификация по-советски приводила к утрате этничности, к деэтнизации, в том числе русских, а не к перемене национальности. Проблема преемственности этнической культуры не может рассматриваться без учета языкового фактора, в том числе и в его статусном аспекте. Важность языка в сохранении и развитии этнической культуры трудно преувеличить. Язык создает основу этнического единства, обслуживает коммуникации во всем этносе, обеспечивает социальное взаимодействие и производственные отношения между всеми его членами, принадлежащими к различным группам и слоям. Способность языка удовлетворять коммуникативные и культурные потребности всей этнической общности на каждом этапе ее развития объясняет восприятие языка каждым членом общности, независимо от принадлежности к тому или иному социальному слою, как присущую ему по природе отличительную черту, общее достояние. При этом чем больше разделена общность по социальным критериям, чем больше она раздирается внутренними противоречиями, тем большее значение может придаваться языку как объединяющему фактору (Страда В. С. 7). В силу высокой функциональной значимости языка как элемента культуры он выступает важнейшим символом этнической общности, играет роль статусного определителя. Так, Г.Джайлс и П.Джонсон, проанализировав взаимосвязь этнической идентичности и языка, пришли к выводу, что негативная этническая идентичность влияет на перемену языка, становится причиной перехода на другой язык. Многие из членов негативно оцениваемых групп стремятся занять более высокое положение и видят путь к этому в отказе от языка своей этнической группы и в усвоении культуры и обычаев доминирующей группы. Широкая распространенность такого пути повышения статуса может привести к исчезновению языка (Giles H., Johnson P. 1984). Л.Б.Никольский указывает на связь социального престижа языка, с одной стороны, и его коммуникативной ценности и полезности - с другой. Коммуникативная ценность языка прямо зависит от объема выполняемых им частных коммуникативных функций, иначе говоря, от того, сколько сфер общения обслуживает данный язык. Разные степени коммуникативной ценности в многонациональных странах отражаются и в установившейся функциональной иерархии языковых образований: государственный язык (официальный язык межэтнического общения), региональные языки, местные языки. Коммуникативная ценность языка лежит в основе представления о его социальном престиже. Понятия "коммуникативная ценность", "престиж", как правило, совпадают в том смысле, что язык, обладающий высокой коммуникативной ценностью, пользуется и наибольшим социальным престижем. Но вместе с тем престиж языка определяется также характером выполняемых им функций. Дело в том, что он может обслуживать разные по социальной значимости сферы общения (с одной стороны, официальную, а с другой - семейно-бытовую). Более престижными считаются, как правило, языки, функционирующие в высших сферах общения, а менее престижными - в низших, например, в повседневно-бытовом общении (Межэтнические конфликты в странах зарубежного Востока. С. 73). Однако необходимо подчеркнуть, что не существует жесткой взаимосвязи распространенности какого-либо языка в качестве средства межнационального общения и этнического статуса группы, для которой он является родным. Отсутствует и однозначная зависимость позитивности восприятия такого языка и степени его распространенности. Язык может обслуживать высшие сферы общения и быть обязательным условием вертикальной социальной мобильности (профессиональной, политической и любой иной карьеры), но тем не менее восприниматься как неизбежное зло теми, для кого он не является родным. В случае изменения политической ситуации отказ от такого языка производится демонстративно и становится символом изменения этностатусных позиций (иногда лишь желаемого, но не реального). Это характерно для многих колониальных стран, получивших независимость и провозгласивших отказ от использования языков метрополий. В реальности такие "отвергнутые языки" могут еще долго выполнять функцию средства межнационального общения: исторически сложившаяся традиция, в силу которой именно этот язык стал средством общения людей разных национальностей, оказывается сильнее отрицательной установки. В дальнейшем, в результате утраты актуальности таким символом свободы, как отказ от языка метрополии, этот язык может продолжать функционировать во многих социально значимых сферах, как, например, у кабилов Алжира после освобождения от колониальной зависимости Франции. Может произойти и замена одного престижного языка другим, как у элиты индонезийского общества: голландский - язык прежней метрополии был вытеснен английским. Эмпирические исследования, проведенные в Российской Федерации, подтверждают сосуществование таких факторов этнической культуры, как высокий уровень знания языка межнационального общения и четко выраженная антиассимиляторская тенденция общественного сознания. При этом выявлена закономерность - отрицательное отношение к принятию другого языка в качестве родного гораздо ярче демонстрируют представители этносов, высоко оценивающих уровень знания своей традиционной культуры и позитивные отличия своего народа . Функция ретранслирования идеологизированных элементов культуры разрушительно сказывается на языке этноса-ретранслятора. В Советском Союзе так называемый "новояз", бюрократический жаргон правящей элиты и средств массовой информации, был сформирован на базе русского языка и в ущерб его нормальному развитию. Можно предположить, что функция ретранслятора культурных инноваций неизбежно выполняется этносом при наличии нескольких условий: численное и (или) политическое доминирование в полиэтничном государстве и относительно высокий уровень социально-экономического развития. Придание этносу функции ретранслирования элементов идеологии или идеологизированных культурных инноваций разрушает его собственную этническую культуру. Как правило, в выполнении этой функции заинтересована правящая элита, которая таким образом пытается обеспечить стабильность своего положения за счет расширения действий собственной идеологии на национальную периферию. Особенно разрушительным выполнение функции ретранслирования идеологии становится в случае, когда правящая элита является наднациональной, как это было в Советском Союзе. Элита такого типа заинтересована в максимально широком и глубоком распространении своей идеологии, становящейся главной силой объединения полиэтничного общества, взамен провозглашенных второстепенными внутриэтнических связей. Последние не могут обеспечить интересы правящей элиты, так как они служат объединяющей силой только в рамках национальных регионов. Новая идеология, сформированная правящей наднациональной элитой, противопоставляется этнической культуре, в первую очередь культуре этноса-ретранслятора. Преемственность этнической культуры подразумевает прежде всего ее межпоколенную трансмиссию. Эффективность передачи системы этнической культуры от поколения к поколению определяет самооценку людей как носителей этой культуры, существенно влияет на отношение к ним со стороны представителей контактирующих этносов. В настоящее время уже не кажется однозначно верным, что отдельно взятая семья является микроячейкой этнического процесса, и именно на уровне семьи осуществляется межпоколенная передача культурной информации. Так, по мнению Э.А.Паина, отдельно взятая семья не сможет хранить этническую культуру уже в третьем поколении. Кроме того, индивид не может воспроизвести ту часть традиционной культуры, которая связана, например, с внутрисемейной кооперацией, а отдельная семья - с межсемейной деятельностью. Этим определяется то обстоятельство, что различные семьи хранят различную этнокультурную информацию (точнее, различные ее фрагменты), и, лишь обмениваясь ею в составе некоторой общности, они могут воспроизвести культуру как целостность ( Паин Э.А., 1987. С.12). В качестве группы, достаточной для воспроизводства "ядра" этнической культуры, системы ее существенных черт, Э.А.Паин называет первичную территориальную общность, т. е. группу жителей какого-либо населенного пункта или комплекса нескольких небольших населенных пунктов. Необходимо согласиться с выводом о том, что семья не может вне взаимодействия с другими семьями на определенной территории сохранять этническую культуру достаточно долго. Однако передачу этнокультурной информации в семье следует считать если не достаточным, то необходимым условием межпоколенной трансмиссии. Вне семейного труда и быта происходит существенная утрата элементов этнической культуры, в том числе важных, системообразующих. Так, например, материалы этнографических экспедиций по сбору сведений о традиционной духовной культуре населения Кубани фиксируют резкое уменьшение объема информации о традиционной культуре у представителей поколения, детство которого пришлось на коллективизацию, по сравнению с представителями более старших поколений. Объяснение очевидно и для исследователей, и для самих информаторов - коллективизация, жизнь и работа в колхозе буквально вырывали родителей из семей, лишали их возможности совместной с детьми трудовой деятельности, резко сократили время досуга, проводимое в семье, а также совместного труда всех членов семьи. Результатом стало нарушение межпоколенной трансмиссии этнокультурной информации. В современных условиях роль семьи в этнизации индивидов остается значительной. Исследования, проведенные в России, демонстрируют прямую связь между представлениями об уровне сохранности этнической культуры в поколениях "отцов" и "детей". Обычно чем выше сохранность традиционной культуры в поколении родителей, тем полнее она воспроизводится в поколении детей. Имеют значение и ценностные ориентации поколений: для эффективной трансмиссии необходима, с одной стороны, требовательность родителей по отношению к детям в вопросе соблюдения обычаев и традиций, а с другой стороны - готовность детей воспринимать эти обычаи и традиции. Тенденция ослабления межпоколенной трансмиссии этнической культуры проявляется у всех этносов, представители которых были объектами соответствующих социологических исследований. Однако у разных народов, живущих, казалось бы, в очень сходных социально-экономических условиях, эта тенденция выражена в разной степени. Уровень различий достаточно велик (например, у русских и украинцев, с одной стороны, и у татар - с другой). Эти различия демонстрирует распределение ответов на вопрос о степени требовательности родителей к детям по поводу соблюдения национальных обычаев (исследование «Социальное развитие советской молодежи»). Таблица 8 Отношение родителей респондентов к соблюдению национальных обычаев, традиций ( Россия, по оценке респондентов) %
Можно констатировать существенные различия по параметру «традиционность» между русскими и украинцами, с одной стороны, и татарами - с другой. Насколько может отличаться уровень традиционности в межпоколенной трансмиссии этнической культуры у одного этноса в разных регионах с разным типом этнической среды? Таблица 9 Отношение родителей респондентов к соблюдению национальных обычаев, традиций ( по оценке респондентов) %
Окончание табл. 9
Очевидно, что родители респондентов-киргизов более включены в ткань национальной культуры и более требовательны по отношению к детям. Можно сказать, что по оценке респондентов-киргизов, механизм ретрансляции этнической киргизской культуры функционирует активно. На вопрос, поставленный выше, отвечает сравнение ответов русских, проживающих в Российской Федерации и Республике Киргизия. Русские, проживающие в Киргизии, на «чужой» этнической территории, в этноконтактной среде достаточно высокой плотности, оценили включенность родителей в этническую культуру своего народа гораздо выше, чем русские в России. Гораздо выше была также оценка требовательности родителей респондентов к детям по поводу соблюдения национальных обычаев и традиций. Можно предположить, что актуализация этничности в этноконтактной среде высокой плотности запускает механизм более активной ретрансляции культуры у русских. Возможно, присутствует и защитная реакция русских в форме неосознанного завышения русскими респондентами в Киргизии степени включенности родителей в этническую культуру. Такая защитная реакция является попыткой повышения этностатусной позиции группы и сохранения ее идентичности. В условиях, когда степень сохранности этнической культуры становится важным фактором, определяющим этностатусную позицию, повышение уровня включенности особенно актуально. Передача этнической культуры от поколения к поколению в значительной степени обеспечивается способностью родителей передать ее детям. Очевидно, что в моноэтничной семье возможности для трансмиссии этнической культуры лучше, так как она поддерживается обоими родителями. Как различается проективное отношение к браку ребенка с представителем другой национальности у разных этносов в различной этноконтактной среде? Для ответа привлечем результаты исследования «Социальное развитие советской молодежи». Таблица 10 Проективное отношение к браку ребенка респондента с представителем другой национальности, %
Ответы, приведенные в табл.10, наглядно демонстрируют, что киргизские респонденты имеют более четкую установку на мононациональные браки и, следовательно, - на сохранение этничности. В свою очередь, русские в Киргизии по сравнению с русскими в России гораздо сильнее ориентированы на браки в среде своей национальности либо родственных, культурно близких этнических общностей. Можно сказать, что реальный опыт межэтнической брачности в годы существования Советского Союза на территории Киргизии содействовал снижению терпимости русских в этой республике к межнациональным бракам. Таким образом, можно говорить о различной степени сохранности этнической культуры у этносов в условиях единого государства, одной социально-экономической системы. Значительно различаются и представления о преемственности и сохранности традиционной культуры этноса. Между тем эти представления являются одним из способов ощутить причастность к духовной культуре своего народа. Вне такой причастности исчезает и один из факторов этнической солидарности, причем чрезвычайно важный. Так, последователи когнитивистского подхода полагают, что члены большой группы (например, этноса) объединены восприятием себя как членов единой социальной категории, разделяют эмоциональные последствия такого самоопределения и достигают определенной согласованности в оценке группы и членства в ней. Основы такой согласованности нематериальны и достаточно условны. В первую очередь к ним нужно отнести причастность к духовной жизни и духовной культуре этноса. Сохранность сферы духовной культуры этноса важна еще в одном отношении. Культура является опытом, накопленным этносом в ходе длительной адаптации к природной и социальной среде. Опыт же закрепляется не только в традициях, обычаях и привычках, но и в нормах поведения, реагирования на окружающую обстановку, в действиях в различных стандартных ситуациях .Следовательно, большая сохранность этого опыта повышает повторяемость, стандартность поведенческих реакций в кругу представителей одного этноса. Это относится и к реакциям в конфликтных ситуациях. Чем выше преемственность этнической культуры, степень ее сохранности, тем единообразнее поведение индивидов и групп в конфликте (при всем огромном многообразии допустимых в данной культуре реакций). Это относительное единообразие поведенческих реакций может явиться маркером, определителем этнической общности, сознательно культивироваться в среде этноса и таким образом стать фактором повышения солидарности. В современных условиях значимость уровня сохранности традиционной культуры как этностатусного определителя стремительно возрастает. Это может быть объяснено всеобъемлющим "этническим романтизмом" постсоциалистического общества, определенной идеализацией традиционной культуры, особенно ее соционормативной сферы. Можно сказать, что реакцией на насильственную деэтнизацию, навязываемый ранее идеал безнационального общества и нынешние быстрые социальные перемены стал новый достаточно популярный идеал патриархального быта. Это повышает субъективную ценность еще бытующих элементов традиционной культуры и статус народов, более полно сохранивших этническую культуру. Этот всплеск этнического романтизма - проявление одной из установок общественного сознания по отношению к прошлому, которую Е.Шацкий определяет как традиционалистскую. Абсолютно стабильных обществ нет, поэтому с древнейших времен данная установка является идеологической реакцией на социальные изменения: протест против изменений возник в форме апологии прошлого, поиска в нем идеала, образца и нормы (Шацкий Е. С. 217 - 219). Привязанность к прошлому обычно относят к основным свойствам человеческой натуры. Ее яркое поэтическое отражение дал Фридрих Шиллер: Воспитан и взлелеян человек Тем, что обыкновенно, и привычка Кормилица его. Беда тому, Кто давнего его добра коснется, Наследства предков! Делают лета Все на земле законным и заветным (Шиллер Ф. С. 456). Традиционалистская установка по отношению к прошлому усиливается благодаря деятельности национальной (главным образом гуманитарной) интеллигенции, которая в лице многих своих представителей в республиках бывшего СССР активно занялась поисками национальных корней и отыскала их в мистически облагороженном "золотом веке" своих народов . Большая роль национальной интеллигенции в возможных этнических движениях прогнозировалась западными исследователями на советском материале еще в 1970-е гг. Так, английский профессор Х. Сетон-Уотсон писал в 1977 г.: «Массовое производство интеллектуалов продолжается, и оно может породить узбека, который скажет: «социализм - да, русские - нет!» (Nationalities and Nationalism in the USSR. A Soviet Dilemma. Washington, 1977. P. 17). Этот прогноз можно считать оправдавшимся, так как он имел под собой объективное основание: этническая общность по мере развития и формирования собственной элиты неизбежно все больше стремится к полной реализации национальных прав, к монопольному положению собственной элиты в сфере политической власти. В случае, если этому фактору сепаратизма не будут противопоставлены другие, не менее весомые факторы интеграции, конфликт становится неизбежным. Активность интеллигенции Восточной Европы и Советского Союза в деле идеологизации и политизации этнического своеобразия и в целом этнической культуры общепризнанна. В отличие от Европы Западной, где преемственность национальных государств насчитывает столетия, на территории СССР у многих народов собственная государственность отсутствовала, у некоторых была прервана внешними завоеваниями. В этих условиях именно на национальную интеллигенцию легла задача выявить и сохранить этническое своеобразие своих народов, обосновать глубокие исторические корни этнической культуры. Интеллигенция здесь отстаивала приоритет национального перед государственным, поскольку национальные границы не совпадали с государственными, а само государство воспринималось как угнетающая империя, как власть «чужаков». Патриархальное прошлое делалось идеалом будущего и источником позитивной идентичности. |
Похожие:
 | Дискурсы самоидентификации мажоритарного этноса Республики Молдова Кризис идентичности, в том числе этнический кризис самоидентификации, является следствием изменения соотношения этих двух составляющих.... |  | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Факторы исторического развития: природно-климатический, этнический, экономический, культурно-политический и др |
| Средства обучения и воспитания Куклы в русской (национальной) одежде и другие предметы окружающего мира ребенка, передающие этнический облик русских и других представителей... | | Пояснительная записка Статус документа Статус документа. Настоящая программа по русскому языку для 6 класса создана на основе следующих нормативных актов и документов методического... |
| Характеристика окружающей среды и социальный статус семьи Моу сош №1открыта в 1931 году. В 1999 году на основании Постановления Главы мо «г. Красноуральск» от 27. 04. 99 №267 получила статус:... | | Пояснительная записка Статус маоу «Ушаровская сош» Статус маоу «Ушаровская сош» как образовательного учреждения предусматривает преемственность программ, методов и форм организации... |
| Словарь урока социальный статус Социальный статус – относительно устойчивое положение человека или группы в социальной структуре общества, совокупность некоторых... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Национально-этнический состав – это не только вызов, но и полезный элемент, помогающий найти некоторые решения, потому что различия... |
| А. П. Секачев Публичный доклад Бийске Томской губернии. В 1921 году Учительская семинария реорганизована в педагогический техникум, в 1937 году – в педагогическое... | | Моего реферата была выбрана в период изучения темы о достопримечательностях... Административное деление Лондона Этнический состав Лондона |
| Этнический фактор и местное самоуправление в таджикистане Согдийскую (бывшую Ленинабадскую) область, состоящую из 13 районов с центром в г. Ходженте и Хатлонскую область, состоящую из 21... | | Уроки английского языка в начальной школе Средняя общеобразовательная школа №22 была открыта в 1938 году. В 1962 году нашей школе был присвоен статус школы с углубленным изучением... |
| С углубленным изучением английского языка Здание школы было построено в 1936 году, капитально отремонтировано в 1995 году и рассчитано на 740 учащихся. До 1995 года школа... | | Учебное пособие по истории и культуре народов Северного Кавказа Для... Учебное пособие предназначено для студентов скгми всех направлений, изучающих курс «История и культура народов Северного Кавказа».... |
| Учебное пособие по истории и культуре народов Северного Кавказа Для... Учебное пособие предназначено для студентов скгми всех направлений, изучающих курс «История и культура народов Северного Кавказа».... | | Темирбулатов А. М. Правовой статус Каспийского моря: позиции прикаспийских... Темирбулатов А. М. Правовой статус Каспийского моря: позиции прикаспийских государств |
