Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 1.87 Mb.
|
9.4. Петр I и образование После своего заграничного путешествия и первых неудачных военных действий в Северной войне молодой русский царь Петр Алексеевич предпринял шаги по подготовке необходимых государству специалистов в различных отраслях государственного, практического знания. Петр I обратил внимание на систему образования, так как сознавал громадное значение общего образования, как элементарного, так и высшего. Только с помощью создания школ различного типа могли появиться необходимые моряки, техники, полководцы, вообще военные и гражданские специалисты, чиновники. В 1701 г. им учреждена в Москве, в Сухаревой башне, "Школа математицких и навигацких наук". Это была морская школа для обучения "добровольно хотящих, иных же паче и со принуждением", которая стала первой русской светской школой, служившей практическим потребностям государства: обучению офицеров армии и флота с попутным решением общеобразовательных задач. Благодаря чему выпускники ее часто становились и администраторами, и дипломатами, и учителями, и строителями, и геодезистами, и инженерами. В школу принимались подростки и юноши в возрасте от 12 до 20 лет всех сословий, кроме крепостных. Нуждающиеся находились на полном государственном обеспечении. Курс обучения состоял из трех ступеней (классов или школ): в начальной, так называемой русской школе обучали чтению, письму, основам грамматики и арифметики; в цифровой (арифметической) школе – арифметике, геометрии, плоской и сферической тригонометрии; в высших, навигаторских классах – математической географии, астрономии, черчению, геодезии, навигации и др. Большинство учащихся, главным образом недворянского происхождения, ограничивалось первыми двумя ступенями, их направляли на подсобные работы во флот, писарями и др. Учащиеся высших классов проходили обязательную практику на морских кораблях, судостроительных верфях, на прокладке дорог. В 1703 г. в школе обучалось 300 человек, а в 1711 уже 500. В 1715 г. навигаторские классы школы были переведены в Петербург и на их основе создана Морская академия (Академия морской гвардии), которая сохранила характер военно-морского учебного заведения. Обе академии, "морская" и "славяно-греко-латинская", дали толчок и создали условия для формирования низших школ, учрежденных Петром в провинции. Создание этой сети духовных и светских школ собственно и было тем огромным шагом вперед, который делает из петровского царствования эпоху в истории русского образования. Без обеих академий устройство провинциальных школ было бы невозможно, так как для них неоткуда было взять учителей. Таким образом, по отношению к провинциальной школе "морская" и "славяно-греко-латинская академия" сыграли роль учительских семинарий. Наоборот, для столичных заведений провинциальные школы стали служить подготовительной ступенью. Новые школы обучали арифметике и геометрии, почему и получили название "цифирных" школ. Протест против школьной повинности был незамедлительным откликом населения. Посадские люди первыми стали просить освободить их от обязательной посылки детей в школы, так как детям нужно сидеть за прилавком и приучаться к отцовскому ремеслу. Из указов можно узнать и совершенно яростные устремления царя: "Буде по свидетельству (Сената) явятся таковые, которые ни в науку, ни в службу не годились и впредь не годятся, отнюдь женится и замуж идтить не допускать и венечных памятей не давать и деревень наследственных и никаких за ними не справливать". Остается только предполагать, как такие указы исполнялись. Возникшая в России высшая школа являлась государственным учреждением, находилась под покровительством государства и служила государственным целям. Она возникла и создавалась, прежде всего, как школа профессиональная, преследующая одну определенную выучку в области тех знании, которые тогдашнему государству были нужны. А нужны были мастера и техники всякого дела – корабельные инженеры, артиллеристы, мореходы, офицеры. А так как брались службы разных качеств и должны были служить люди определенных общественных слоев, то петровская школа явно становилась сословной, самая же выучка, забиравшая вечно обязанных, вечно прикрепленных к определенной службе людей определенного происхождения, тем самым становилась службой; вот почему тогдашний ученик получает за свое ученье жалование, а за неисполнение своих обязанностей подвергается серьезным служебным взысканиям, как за преступление против долга службы. За малые проступки учеников штрафовали, за "предерзости" их били батогами, за серьезные проступки наказывали на школьном дворе плетьми. Вслед за приобретением предварительных знаний должна была следовать профессиональная выучка: она-то и была главной целью. Школа готовила к различным областям государственной службы и потому должна была быть профессиональной – такова была идея Петра. Именно со времен Петра гражданская служба потребовала все больших знаний в политике, праве и экономике. Правительство пыталось и для этих целей организовать профессиональную школу. Но дворянство продолжало пренебрежительно относиться к "приказной" службе. Напрасно Петр настаивал на необходимости подготовки к гражданской службе, убеждал "сего фамилиям знатным и шляхетским в укоризну не ставить, ибо кроме сего пути никто в высшей градус... произведен быть не может". Дворянство знало, что попасть "в высший градус" гражданской службы можно было и другими путями, ничего общего с профессиональной подготовкой не имевшими. Характерная для феодализма черта – превосходство военной службы над гражданской – ярко проявилась в содержании подготовки тогдашней высшей школы. 9.5. Создание Академического университета в России Первые годы самообразования и деятельности развили в Петре страсть к техническим и прикладным знаниям. Последние десять лет жизни значительно расширили его кругозор. Начав с собирания "раритетов", Петр устроил первый в России естественно-исторический и анатомический музей, интерес к изобретению "перпетуум мобиле" утвердил Петра в мысли устроить в России Академию наук. Первоначальная мысль – учредить академию "для славы среди иностранцев" повлекла за собой идею устройства при академии университета для пользы России, а при университете – гимназии. В основание проектируемой Петром Академий наук легли идеи двух философов, стоявших во главе тогдашней германской науки, – Лейбница и Вольфа. Лейбниц указывал Петру на необходимость для России высшего образовательного учреждения и "ученой коллегии"; Вольф доказывал, что при трудности склонить лучших ученых ехать в Россию следует предпочесть учреждение университета, который в скором времени может подготовить собственных ученых для академии. Но по тому времени и высшее научное учреждение не могло остаться отрешенным от чисто практических соображений. В середине 1718 г Генрих Фик, занимавшийся при Петре проектами, представил ему записку о легком способе обучения русского юношества для всякой службы, а также художников и ремесленников. Петр написал на докладе: "Сделать академию". В начале 1724 г. Петром была окончательно выражена мысль о роли и характере петербургской академии. Основание академии и университета независимо друг от друга казалось ему бесполезным, так как хотя "производство науки и художеств составляет прямую цель академии, но в народе они не скоро размножатся; а при университете и того менее, потому что еще прямых школ, гимназий и семинарий нет, без которых нельзя ожидать, чтобы университет прямую пользу имел". Отсюда соединение в Академии наук не только академии и университета, но и гимназии, и академии художеств. Проект об учреждении Академии наук и художеств был рассмотрен 22 января 1724 г. 28 января 1724 г. был издан указ Сената об ее учреждении. 7 декабря 1725 г. состоялось официальное открытие академии. Первым ее президентом был назначен Л. Л. Блюментрост. На образование академии скептически смотрел В. Н. Татищев, который писал, что хотят "сделать архимедову машину очень сильную, да поднимать нечево и где поставить места нет", что ищут "учителей, а учить некого; ибо без нижних школ Академия оная с великим расходом будет бесполезна". На первых порах приходилось выписывать из-за границы не только ученых, но и студентов, которые могли бы окончить под руководством профессоров свои ученые занятия и, в свою очередь, учили бы юношество в академической гимназии. Права науки были поставлены Петром очень высоко. Ученики академии, обнаружившие способности в научных занятиях, не могли быть отвлечены к другому роду занятий, ибо "науки принуждения и насилия терпеть не могут, любяще свободу". Петр предоставил желающим (как русским, так и иностранным поданным) полную свободу пользоваться лекциями в академии. Науки были разделены на три класса: 1) математические (низшая и высшая математика, астрономия и география, механика и прикладная математика); 2) физические (общая физика, физиология, анатомия, химия, ботаника); 3) исторические (метафизика, логика, мораль, политика, элоквенция, история древняя и новая, естественное и публичное право). Профессора обязаны были следить за наукой и делать открытия, о которых заявляли публично. Каждый профессор обязывался читать по 4 лекции в неделю, доступ на которые был открыт для всех. Содержание публичных лекций определялось интересами ученых и не ставило своей целью систематическое изложение какой-либо отрасли науки. Посещать лекции могли все желающие, но из-за того, что читались они по-латыни, доступны были не всем интересующимся. Занятия в университете, начавшиеся с 1726 г., велись крайне нерегулярно. На 17 профессоров приходилось в то время всего 8 студентов, которые, как и "профессоры", также были выписаны из Германии. Чтобы можно было начать занятия, профессора стали ходить на лекции друг к другу. Зачисление в студенты в этих условиях выглядело очень оригинально. Так, в 1726 г. "высочайше повелено" зачислить в студенты некоего Анохина. Несмотря на отсутствие необходимой подготовки, он был принят без экзаменов и определен к проф. Мейеру, который неделю назад сам еще был студентом. В списке лиц, обучавшихся в академии с 1726 по 1733 гг., значится 38 человек, из них только 7 русских. Из-за отъезда большинства приглашенных при Петре I профессоров и недостаточного контингента слушателей академические лекции читались с перерывами и фактически прекратились еще в 1732 г., хотя время от времени и возобновлялись. Для обеспечения контингента студентов в Академический университет стали переводить лучших учащихся из Академической гимназии, Славяно-греко-латинской академии и других учебных заведений, главным образом духовных. Шумахер издавал широковещательные объявления о возобновлении в академии "публичных и приватных в науках наставлений" и в то же время всеми мерами препятствовал обучению русских учеников. Недовольные Шумахером профессора и академические служащие подали на него жалобу в Сенат, обвинив его в том, что он сознательно тормозил просветительскую и педагогическую деятельность академии. Следственная комиссия по делу Шумахера, утвержденная Указом Елизаветы 30 сентября 1742 г., признала его невиновным. В 1747 г. был утвержден первый академический регламент. В соответствии с регламентом все академики делились на две категории: академиков, освобожденных от преподавания, и профессоров, читающих лекции. В регламенте говорилось: "Видно посему, что такие люди заняты беспрестанным трудом, чтобы делать свои примечания, читать книги и вновь сочинять их; чего ради времени мало остается на то, чтобы обучать других публично''. По регламенту в университет открывался доступ для лиц всех сословий, кроме записанных в подушной оклад. Численность студентов определялась в 30 человек, в гимназию намечалось набрать 20 слушателей и обеспечить их стипендией. Специально оговаривались преимущества окончившим курс: они имели право получить чин обер-офицера (до капитана включительно) или соответствующий чин гражданской службы. Образование должно было вестись на латинском языке, вводились 12 учебных предметов по западно-европейскому образцу. Выбор студентов для Академического университета был поручен М. В. Ломоносову и В. К. Тредиаковскому. Стипендиаты отбирались из числа учащихся духовно-учебных заведений, где преподавался латинский язык, т. к. именно на нем шло обучение в университете. Набор студентов был демократичным: это были семинаристы старших классов, солдатские сыновья, дети низшего сельского духовенства и других неимущих групп населения. В 1748 г. набрано было 24 студента. В практику постепенно вошло "шефство" старшекурсников над младшекурсниками и гимназистами. По новому регламенту занятия в университете начались 16 мая 1748 г. Предусмотренная программа лекций полностью не выполнялась: ряд профессоров был уволен, другие не представили конспекты лекций и не были допущены к работе. Тем не менее, несмотря на организационные неполадки и отсутствие полного контингента преподавателей, университет уже в первое пятилетие подготовил целую группу молодых ученых, удостоенных звания адъюнктов и магистров. Стремясь укрепить дисциплину, ректор С. П. Крашенинников нещадно штрафовал профессоров: за час опоздания полагался штраф в размере дневного оклада. Студенты за нарушение дисциплины, "пьянство и буйство" заключались в карцер, их пороли розгами, переводили в "гимназисты" с уменьшением стипендии, но с обязанностью посещать лекции. Попытка осуществить перелом в деле университетского образования была предпринята М. В. Ломоносовым. В 1757 г. М .В. Ломоносов был назначен членом Академической канцелярии. В 1760 г. его административные полномочия были расширены, в его личное ведение были переданы гимназия и университет. М. В. Ломоносов многое сделал для того, чтобы превратить университет в подлинную высшую школу для "природных россиян". Цель своей деятельности он определял так: "Мое единственное желание состоит в том, чтобы привести в вожделенное течение гимназию и университет, откуда могут произойти многочисленные Ломоносовы". Он добился увеличения ассигнований на университет, увеличения числа стипендиатов, пытался сократить объем латинского языка и увеличить объем русского. М. В. Ломоносов добивался закрепления служебных прав за выпускниками и дворянских прав – за профессорами, что в условиях сословного строя России единственно могло поднять статус университета. Университет был разделен на 3 факультета: юридический, медицинский и философский, но читали лекции всего 5 профессоров. Поскольку студентов было мало, то читали лекции в основном дома. М. В. Ломоносов выступал за отмену сословных ограничений при приеме в университет, ссылаясь на примеры двух европейских университетов, где "ни единому человеку не запрещено в университетах учиться, кто бы он ни был, и в университете тот студент почтеннее, кто больше научится, а чей он сын, в том нет нужды". Демократический состав учащихся не удовлетворял академическую администрацию, однако попытка привлечь в университет дворян не дала результатов. Дворяне шли в науку неохотно, она требовала упорного труда и не сулила особых чинов, поэтому состав учащихся университета оставался демократическим на протяжении всех лет его существования. В 1763 г. в университете было всего 17 студентов, в то время как в Сухопутном корпусе в 1733 г. насчитывалось 328 человек вместо положенных 200, а в Морском корпусе в 1750 г. было 500 учащихся. Как таковой, университет практически не существовал: 3–4 профессора, временами читавшие лекции, и 20 (максимум) студентов, иногда их слушавших. Он не стал общероссийским центром высшего образования, университетом в широком смысле этого слова. В 1765 г. 9 студентов из 18 обучавшихся "подали в отставку", попросив распределить их по должностям, поскольку они не имеют "склонности более обучаться наукам". В 1766 г. университет был закрыт. Первая попытка оказалась не совсем удачной, так как почва для создания университета в России была слабо подготовлена. Но первый опыт не остался бесплодным. Идея Петра I о значении университета, мысли М. В. Ломоносова об университетской структуре и роли научных исследований в деле преподавания, построение всей системы обучения были проверены на практике Академического университета. В университете было положено начало подготовке научно-педагогических кадров в России. Из числа студентов первого русского университета вышло немало крупных деятелей отечественной науки и техники. Все трудности и неудачи первого академического университета были учтены М. В. Ломоносовым при создании нового университета в Москве. Основным итогом преобразования первой половины XVIII в. следует назвать не какую-то сложившуюся систему образования, тем более, высшего образования, а сам факт – попытку создать учебные заведения. Резко выраженный сословный характер формирования системы образования был обусловлен потребностями государства, с одной стороны, и полным равнодушием к образованию со стороны значительной части общества – с другой. Чего нельзя сказать о военном образовании, которое создавалось в качестве образцового и универсального, рассчитанного исключительно на дворянство. |
