Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 1.87 Mb.
|
9.6. Московский университет В середине XVIII в. крепостная система превратилась в оковы всей хозяйственной, политической, социальной и культурной жизни России. Натуральное хозяйство помещичьих имений отличалось замкнутостью, а безграничная власть помещика над крестьянами выливалась в самые дикие формы рабовладения. Кризис крепостной системы назревал и усугублялся дальнейшим развитием капиталистических отношений: возникали мануфактуры, складывалась российская буржуазия, формировался внутренний рынок. Отставание страны от передовых государств Европы осознавалось многими представителями образованной части российского общества. Школы, созданные при Петре, имели узкопрактические задачи. Недостаток образованных людей стремились восполнить путем обучения за границей. Это были временные меры, которые не создавали достаточной базы для развития отечественного просвещения и науки. Число образованных, просвещенных людей оставалось крайне невелико. В обществе отсутствовала четко выраженная потребность в образовании, более того, существовал определенный барьер, страх перед развитием просвещения и учености на русской почве. Опасения в том, что образование, наука окажутся оторванными от нравственного воспитания человека и принесут больше вреда, чем пользы, выразил еще А. Кантемир в сатире "О воспитании" в 1739. Новая попытка "размножить науки в империи" был сделана в середине XVIII века. Россия нуждалась в высшем учебном заведении, которое способно было бы стать культурным и научным центром. Именно такое учебное заведение было задумано еще в начале XVIII в. Петром и затем, в середине XVIII века, реализовано по проекту и плану М. В. Ломоносова. Указ об основании Московского университета был подписан императрицей Елизаветой Петровной 12 января 1755 г. на основании "доношения в Сенат" графа И. И. Шувалова, написанного им совместно с М. В. Ломоносовым. Торжественное открытие университета состоялось 26 апреля того же года рядом с Кремлём, в здании на месте нынешнего Исторического музея. Для основания университета в Москве были особые условия, в том числе и исторические. Древняя столица сохраняла свое значение национального ядра всей России. В "доношении" указывались определенные преимущества Москвы для устройства университета: 1) великое число в Москве живущих дворян и разночинцев, 2) положение столицы в сердце Русского государства, 3) дешевые средства к содержанию, 4) обилие родства и знакомства у студентов и учеников, 5) великое число домашних учителей, содержимых помещиками в Москве. Все эти соображения привели к открытию в Москве университета. При университете были открыты две гимназии: одна для дворян, другая для разночинцев. Соответственно двоякому составу учащихся университет должен был удовлетворять сразу двум целям, которым в Петербурге служили два разных типа учебных заведений: шляхетские и академические. Учение засчитывалось в военную службу, гимназист, становясь студентом получал шпагу и с ней дворянство заканчивало университет, студент выходил из него с обер-офицерским чином. В гимназии дворянский сын не соприкасался с детьми "подлого звания". Разночинцев учили искусствам, музыке, пению, живописи, техническим знаниям, из гимназии их предполагалось переводить в академию художеств, отделенную от университета. Напротив, в дворянской гимназии главное внимание было обращено на науки, пристойные шляхетству, особенно, на иностранные языки. Велика роль основателя Московского университета. Организационную структуру, учебные планы и программы университета разработал М. В. Ломоносов. Университет был открыт в составе трех факультетов: философского, юридического и медицинского. Обучение для всех студентов начиналось с философского факультета – по сути своей подготовительный или общеобразовательный курс, обучение на котором продолжалось 3 года. На философском факультете изучались математика, физика, философия, экономические, исторические и так называемые "словесные науки"; на нем имелись 4 кафедры: физики, философии, истории и кафедра красноречия. После окончания философского факультета студенты либо продолжали обучение на нем для углубленного изучения философских дисциплин, либо переходили на один из "высших" факультетов – юридический или медицинский. Юридический факультет имел три кафедры: всей юриспруденции, юриспруденции Российской и политики, то есть истории международных отношений и международного права. В содержание обучения на медицинском факультете входила не только медицина, но и цикл естественных наук. На этом факультете имелись три кафедры: анатомии, натуральной истории и химии. Обучение на "высших" факультетах продолжалось четыре года. В университете не было богословского факультета, более того, богословие даже не преподавалось. M. B. Ломоносов считал, что "попечение о богословии справедливо оставляется Святейшему Синоду". Отсутствие богословских факультетов можно признать особенностью структуры российских университетов. Однако уже по Уставу 1804 г. в университетах было введено общеобязательное для всех факультетов преподавание богословия – "догматического и нравственного". Богословие оставалось одним из общеобязательных предметов для всех факультетов университетов вплоть до 1917 г. По замыслу М. В. Ломоносова руководство учебной деятельностью университета возлагалось на профессорскую конференцию, которая утверждала программы лекционных курсов, решала все дела, касавшиеся студентов и гимназистов. Отсутствие канцелярии в университете означало фактическую университетскую автономию, которой, однако, было трудно добиться в реальности. Во главе университета был поставлен не выборный ректор из профессоров, а чиновник-директор, обладавший значительным чином, получавший жалование, в 2–3 раза превышавшее профессорское, и фактически стоявший над профессорской конференцией. Кроме того, во главе университета ставились "одна или две знатнейшие особы кураторами, которые бы весь корпус в смотрении имели". На самом деле куратор становился не покровителем университета, а диктатором. С первых лет существования университета резко выделялась тенденция, исходящая от правительства – бюрократизации университетской жизни, чему противостояло стремление профессорского состава к автономии. В деятельности Московского университета нашла свое развитие идея М. В. Ломоносова о широком использовании действенных (активных) методов обучения: здесь регулярно проводились диспуты, обсуждения, практические занятия, студенческие конференции. Диспуты устраивались в последнюю субботу каждого месяца, а в конце полугодия проводились публично. Ежегодно вручалось 8 золотых и серебряных медалей за лучшую работу на заданную тему. М. В. Ломоносов требовал в организации учебного процесса сочетания теоретического и практического обучения, наглядности преподавания. В "Проекте" указывалось, например, что профессор физики "обучать должен физике, экспериментальной и теоретической", профессор естествознания "на лекциях показывать должен разные роды минералов, трав и животных", профессор анатомии "обучать должен и показывать практикою строение тела человеческого на анатомическом театре и приучать студентов к медицинской практике". Кроме того, профессора обязывались читать публичные лекции каждый день по два часа. Чтобы лучше сочетать теоретическое и специальное обучение, М. В. Ломоносов предусматривал "трехступенчатое образование". На первом году обучения студенты обязаны были посещать все лекции "для того, чтобы иметь понятие о всех науках и чтобы всяк мог видеть, к какой кто науке больше способен и охоту имеет". На второй ступени "студенты должны ходить на лекции только того класса, в котором их наука". На третьей ступени занимались "те, которые определены уже к одному профессору и упражняются в одной науке". Чтение лекций на русском языке, столь важное для становления национального университета, стало принципиальной проблемой учебной жизни университета, так как профессора-иностранцы настаивали на латинском и немецком языках преподавания. В первые годы пришлось целиком наполнить университет учениками духовных семинарий и академий. Но и потом университет всегда нуждался в слушателях, хотя и были введены казенные стипендии. Пять лет спустя после основания Московский университет насчитывал 30 студентов и 100 учеников гимназии. В планы организаторов университета входила идея об обязательности высшего образования для занятия государственных должностей. Так, в 1760 г. И. И. Шувалов предлагал ввести для дворянских детей обязательное обучение или в Кадетском корпусе, или в Академическом университете, либо в Московском университете, и только с дипломом иметь право на занятие государственных постов. Для детей же, получивших домашнее образование, И. И. Шувалов предусматривал обязательный экзамен по университетскому курсу. Эта идея была реализована лишь в начале XIX в. Студенты обязаны были ходить в мундирах зеленого цвета с красным воротником, обшлагами и подбоем. Они носили именные шпаги, которые вручались им на торжественных актах при производстве в студенты. Кроме того, за дурное поведение студентов сажали на хлеб и воду, одевали на три дня в крестьянское платье, лишали жалованья на месяц. Студенты в большинстве своем еще не могли осилить полный курс наук. Даже через 15 лет после учреждения университета из 300 студентов окончили полный курс только два студента юридического факультета. Причина такого состояния крылась в отсутствии широкой потребности в высшем образовании. Правительство нуждалось в нем, как и прежде, лишь для целей государственной службы. Разночинцы привыкли смотреть на службу как на привилегию дворянства и не хотели – в самый период расцвета дворянских вольностей – связывать службу дипломом. Другой причиной непопулярности высшего образования было отсутствие правильно организованной подготовки к поступлению в университет. Кроме того, отсутствовала заинтересованность родителей, которые требовали от детей скорейшего поступления на службу. Ряд студентов, пользуясь удобной ситуацией, и не ходили на лекции, и не поступали на службу. Руководству университета приходилось принимать крутые меры, вплоть до отчисления. В 1765 г. на запрос Екатерины II о причинах упадка, университета профессора отвечали, что виною тому отсутствие средств, не позволявшее заполнить пустовавшие кафедры, а также отсутствие автономии. Отмечалась тормозящая роль" директора" – начальника, назначенного правительством, который, "не будучи собственно из ученого состояния", склонен "больше препятствовать, нежели споспешествовать" развитию университета. Профессора предлагали ввести широкую автономию с выборными деканами, ректором и конференцией (советом), располагавшей дисциплинарной властью и обладавшей правом приглашать и смещать профессоров. Они требовали, чтобы правительство не брало студентов на службу до окончания курса, улучшило материальное положение самих профессоров, обеспечило их пенсией. Предвосхищая М. М. Сперанского, они настаивали на признании университетского экзамена необходимым условием при поступлении на государственную службу. Требования профессоров Екатерина II оставила без ответа. Подобные же мысли об устройстве университета на новых началах были высказаны в проекте Дидро (1775 г.), написанном им по предложению Екатерины П. Однако и этот проект, также как и проект "Комиссии об учреждении училищ" Козодавлева (1786 г.), не был реализован. Несмотря на все трудности первых лет становления, Московский университет оказал известное влияние на процесс складывания самосознания в российском обществе. Университет начал превращаться в центр науки и общественно-политической мысли России второй половины XVIII в. Большую роль в этом играли входившие в традицию университета торжественные акты, публичные диспуты и открытые лекции профессоров. Университет установил тесную связь с московским оперным театром, созданным при его участии. Университетская типография в огромной мере способствовала просветительской деятельности университета. Не менее важными событиями было издание газеты "Московские ведомости" (вышла первый раз 26 апреля 1756 г.) и открытие библиотеки при университете и книжной лавки. Постепенно университет превратился в важный центр научной работы. Первыми исследовательскими организациями, которые раньше всего развились на базе высших школ, были различного рода научные общества, как естественно-научные, так и гуманитарные. 9.7. Развитие университетского образования в первой половине XIX в. На протяжении XIX в. четырежды – по числу правлений императоров – сменяются реформы в высшем образовании. Царизм то отступает, то вновь переходит к атаке на относительно независимое высшее образование. Руководствуясь стремлением примирить непримиримое – государственность и науку – четырежды в XIX в. реконструировали высшую школу. Этот век, по словам В. О. Ключевского, показал, что в России правит не аристократия, а бюрократия. Сопротивление дворянской бюрократии, в конечном счете, поставило крест на реформаторских замыслах молодого Александра I. В начале XIX в. происходит преобразование государственных учреждений царской России по западно-европейскому образцу. Манифестом 8 сентября 1802 г. в России были образованы первые восемь министерств, среди которых Министерство народного просвещения, созданное для "воспитания юношества и распространения наук". Оно имело в своем ведении высшие, средние и низшие учебные заведения, Академию наук, Академию художеств, типографию и цензуру. Сдвиги в социально-экономической жизни страны, в особенности потребности зарождающегося промышленного производства, пробивающиеся ростки капиталистических отношений в сельском хозяйстве, усложнение административной структуры страны требовали обучения молодежи. Нуждались в специально обученных людях армия и флот – опора русского абсолютизма. Кроме того, бюрократическому аппарату необходимы были образованные чиновники. Все это обусловливало развитие высшего образования. С начала XIX в. высшая школа в России растет и начинает превращаться в стройную бюрократическую организацию по подготовке кадров. Начало XIX в. ознаменовалось крупными реформами в области высшего образования. Они являлись органической частью общей программы реформ, задуманных Александром I. Развитие сети высших учебных заведений в первой пол. XIX в. показано в табл. 9.1. Таблица 9.1 Количество вузов Российской империи в 1800–1861 гг.
Особое внимание было уделено университетам. В 1802 г. был открыт Дерптский университет. В 1803 г. Главная Виленская школа была преобразована в Виленский университет. В 1804 г. был открыт Казанский университет, в 1805 г. – Харьковский, в 1816 г. – Варшавский; в 1819 г. возобновил свою деятельность Петербургский университет. На очередь было поставлено открытие университетов в Киеве, Тобольске и Устюге-Великом. Становление и развитие этих учебных заведений сильно сдерживалось из-за недостаточной научной подготовки студентов. В Казанском университете в первые годы его существования единственному профессору по медицине приходилось читать лекции только двум слушателям, а некоторое время – даже единственному (Н. И. Лобачевскому). В первые два десятилетия XIX века в России был создан ряд закрытых привилегированных учебных заведений – лицеев. Старейший из них – Императорский Царскосельский лицей основан в 1810 г. Шесть лет обучения в нем приравнивались к окончанию любого из трех факультетов университета (кроме медицинского). В 1848 г. лицей был переведен в Петербург и стал именоваться Александровским. Учебное и административное устройство университетов основывалось на положениях устава 1804 г., проект которого был предложен В. Н. Каразиным. Важнейшим принципиальным отличием этого устава являлась университетская автономия (независимость его от государства), предполагавшая выборность ректоров, проректоров, профессоров при тайном голосовании, право университета утверждать в ученых степенях, открывать кафедры и т. п. В соответствии с уставом университет определялся как "высшее учебное сословие", в котором "приготовляется юношество для вступления в различные звания государственной службы". Согласно уставу университет состоял из четырех факультетов или отделений: нравственных и политических наук; физических и математических наук; медицинских наук; словесных наук. В уставе 1804 г. отразились наиболее передовые черты современных ему западно-европейских университетов и традиции Ломоносовской эпохи (автономия, свобода преподавания, научной и просветительской деятельности), вместе с тем запечатлена также та узкоутилитарная точка зрения на высшее образование, которой придерживались правительственные круги времен Александра I: "подготовление для государства чиновников по разного рода службам". Университетские уставы делали университеты и центрами управления всеми учебными заведениями своего округа. Этим преследовались цели: сочетать административную структуру университетов с организацией среднего образования, сделать их центрами подготовки преподавательских сил для средних учебных заведений. По идее реформы 1803–1804 гг. каждый крупный город должен был иметь университет, губернский – гимназию, уездный – уездные училища, а села – приходские училища. В действительности же, к 1825 г. из 553 губернских и уездных городов России 131 город не имел ни одной школы. В селах, как правило, школ не существовало. Многие губернские города не имели гимназий. Чтобы поднять общий уровень образования, гимназиям был придан тот общеобразовательный характер, который мог удовлетворить большинство людей, не особенно стремившихся в университеты. Дворянство по-прежнему считало военные учебные заведения наиболее престижными. Определенный перелом в отношении дворянства к университетскому образованию обозначил указ 1809 г., подготовленный М. М. Сперанским, об экзаменах на чин, сделавшийся принудительно-побудительным средством развития высшего образования. Образование становилось условием карьеры. Если до той поры гражданские чины VIII-го класса (коллежского асессора) и V-гo класса (статского советника) могли приобретаться выслугой лет, то указ запретил производство служащих в эти чины без предоставления свидетельств об окончании университета или без сдачи специальных экзаменов. В связи с открытием новых университетов в России остро встала проблема подготовки в короткие сроки профессоров и преподавателей. Из-за нехватки научных кадров университеты вынуждены были поручать одному профессору преподавание нескольких предметов или курсов, часто не связанных между собой, привлекать к чтению лекций учителей гимназии. Чтобы устранить подобное несоответствие между возросшей потребностью в кадрах и возможностями ее удовлетворения, Министерство народного просвещения широко открыло двери русских университетов для иностранных ученых В Казанском университете в 1809 г. на русском языке читались 8 предметов, на латинском 5, на французском 3, на немецком – 1. В 1813 г. на русском языке читалось уже 18 предметов, на латинском 6, на французском 3, на немецком – 1. Только в 1815 г. Министерство народного просвещения постановило, чтобы на вакантные кафедры предлагались исключительно русские. Развитие высшей школы требовало установления определенной системы присвоения ученых степеней. Вот почему в 1818 г. началась работа по составлению подробных правил и 20 января 1819 г. было утверждено первое "Положение о производстве в ученые степени", которое просуществовало до 1884 г. Положением были установлены ученые степени действительного студента, магистра и доктора. Под именем действительного студента понимался тот, кто окончил курс по своему факультету и получал аттестат. Студент, успешно окончивший курс и представивший на факультет письменное сочинение, получал степень кандидата. Кандидат, желавший получить степень магистра, должен был иметь полное сведение о преподаваемой науке в целом, ее составе, так чтобы он был в состоянии сообщить в порядке свои сведения другим или приложить их к употреблению. От желающего получить степень доктора требовалось глубокое знание наук, по которым он получал степень. Степень кандидата присуждалась при сдаче кандидатского экзамена, без защиты диссертации. Установлены были и определенные сроки для приобретения ученой степени. Действительный студент мог быть допущен к испытаниям на степень кандидата через год, кандидат на магистра – через два, магистр на степень доктора – через три года. Сдав устный и письменный экзамены, соискатели ученой степени магистра и доктора должны были подготовить диссертацию и после одобрения факультетом защитить ее публично. Ученая степень в России давала право на получение соответствующего класса в порядке государственной службы: 14-го класса для студентов, 10-го для кандидатов, 9-го для магистров и 8-го для докторов. Лица, имеющие ученую степень, освобождались от специальных экзаменов, необходимых для получения чина коллежского асессора и статского советника. К числу крупных шагов в деле формирования ядра государственной системы подготовки научно-педагогических кадров следует отнести создание в начале XIX века Петербургского педагогического института, преобразованного в 1816 г. в Главный педагогический институт. Из среды воспитанников Главного педагогического института вышло немало крупных ученых и общественных деятелей, в том числе Д. И. Менделеев, Н. А. Добролюбов, В. Т. Благовещенский и многие другие. В те же годы получило широкое распространение командирование будущих преподавателей в зарубежные университеты; по возвращению на родину они проходили аттестацию, после чего допускались к преподаванию и научной деятельности. Установленная в России система ученых степеней и званий в целом соответствовала той, которая была принята в других европейских странах, отличалась значительно более строгим и последовательным порядком их присуждения, а также более высокими требованиями к соискателям. В России зарубежные ученые степени оценивались на ступень ниже, чем отечественные: степени бакалавра и лиценциата более соответствовали русскому кандидатству, а докторант – магистерству. Поэтому тот, кто возвращался из-за рубежа доктором, получал в России после дополнительных испытаний степень магистра. Гимназическая подготовка для обучения в университете была, как правило, недостаточной. Вызубренные знания оказывались недолговечными. Вместо собственно университетского курса студентам приходилось изучать в "приготовительном курсе" предметы средней школы, на чем для многих и заканчивалась высшая школа. До специальных университетских курсов доходили самые усердные. Специальные курсы читались на латинском языке, в котором студенты были слабее, чем в европейских. В этих условиях профессору приходилось диктовать латинский текст лекции, а затем дважды объяснять его: по-немецки той части аудитории, которая не училась французскому языку, и по-французски другой части, которая не училась немецкому. Меньше всего страдала от вытекавших отсюда взаимных недоразумений математика; поэтому математические науки и были единственными, в которых уже тогда русские студенты показывали блестящие успехи. Хуже всего шло медицинское преподавание. Большинство медицинских кафедр оказывалось незанятыми; необходимых пособий не было; наличные курсы посещались только из любознательности отдельными студентами и нередко прекращались вовсе за отсутствием слушателей. Прежде чем вновь созданные университеты окрепли, а проведенные в области народного образования реформы начали приносить свои плоды, Россия вступила в полосу внутренней реакции, свертывания реформ, обозначившихся после войны 1812–1814 гг., что болезненно сказалось на университетском образовании. Реакция была связана также с событиями в Западной Европе, прежде всего в Германии, где имели место студенческие выступления. Отечественные университеты стали казаться правительству гнездами революционности и безнравственности. В 1835 г. был принят новый университетский устав, ограничивавший университетскую автономию и академические свободы. Управление университетами сосредоточивалось в руках попечителя учебного округа, назначаемого императором. Во главе Совета профессоров стоял ректор, во главе факультета – декан, избираемый на 4 года. Несмотря на то, что остались выборными должности ректоров и деканов, роль советов университетов значительно снизилась. Судебные функции у университетов изымались. Попечитель становился начальником правления университетом, весь надзор за дисциплиной в университете был возложен на него. Попечитель назначал инспектора, тогда как ранее эта должность была выборной и подотчетной совету. Инспекторы назначались не из профессоров, а из военных или гражданских служащих, посторонних университету. Студенты делились на своекоштных и казеннокоштных. Первые жили у себя дома или на наемных квартирах, вносили плату за обучение и после окончания учебы свободно располагали собой. Вторые жили в помещениях университета на полном казенном содержании и обязывались после окончания университета прослужить 6 лет по назначению. Студенты были обязаны носить форменную одежду: сюртук, шинель, треугольную шляпу и шпагу. Расстегнутый воротник или незастегнутая пуговица могли послужить поводом для исключения из университета. Вместе с тем на разгульный образ жизни как на средство отвлечения от политики инспектор смотрел сквозь пальцы. В апреле 1844 г. было утверждено новое положение о производстве в ученые степени, которое несколько облегчало условия получения ученых степеней. Степень действительного студента была исключена. Остались 3 степени: кандидата, магистра и доктора. Значительно сокращались сроки получения следующей более высокой степени. Магистерскую степень кандидат мог получить уже через год; так же и магистр, претендовавший на степень доктора. Таким образом, от момента окончания университета до защиты докторской диссертации по новому положению срок сокращался с пяти до двух лет. Подготовка новых русских ученых в значительной степени уменьшала зависимость высших учебных заведений от иностранных ученых. Однако университеты продолжали ощущать огромный недостаток в преподавателях. Под влиянием революционных событий 1848–1849 гг. последовали новые ограничительные распоряжения русским университетам. Декан факультета имел право потребовать у профессоров рукопись его лекции или взять записи у студентов, чтобы сверить их с программой. В 1850 г. было прекращено преподавание философии, за исключением логики и психологии, чтение которых было возложено из профессоров богословия. Была увеличена плата за слушание лекции. Дело дошло до того, что возникла мысль о закрытии университетов и замене их специальными школами. Старания ограничить число студентов привели к тому, что их число, начиная с 1835 г, к 1849 гг., значительно сократилось. Однако как бы правящие круги царской России не регламентировали жизнь университетов, стремясь подчинить их своему влиянию, значение университетов выходило за рамки чисто классовых интересов самодержавия. Исторически университеты выступали главными рассадниками просвещения. По замыслу создателей первых университетов, они должны были как бы венчать систему просвещения в стране. На деле, они не только венчали, но и являлись, по словам А. И. Герцена, «средоточием русского образования». В середине 50-х гг. XIX в. политика Министерства народного просвещения изменилась. Запретительные меры 30–40-х гг. отменялись. Министром народного просвещения стал А. С. Норов, человек гуманный и просвещенный, действительный член Академии наук, председатель Археографической комиссии. Вступление на престол Александра II облегчило А. С. Норову осуществление его планов. Были восстановлены Главное управление училищ и Учебный комитет министерства, учебные округа изъяты из ведения местных генерал-губернаторов, отменены некоторые исключительные меры в области высшего образования. Аналогичные меры предпринимал и министр Е. П. Ковалевский (1858–1861 гг.). Университеты занимали высшее положение в системе образования России в XIX в. Они давали наиболее систематическое образование, только университеты могли присваивать ученые степени. Университет как источник людей с высшим образованием стоял высоко в общественном мнении. Реальные результаты деятельности императорских университетов во многом шли вразрез с намерениями правящих кругов. Созданная для нужд господствующего класса система эволюционировала отнюдь не в заданном направлении. В силу исторических условий в русских университетах были заметно выражены демократические элементы, определявшиеся социальным составом студенчества и профессуры. Для дворян наиболее привычной и почетной оставалась все-таки военная карьера. В большинстве случаев они довольствовались воспитанием, полученным в кадетском корпусе, тем более – в военном училище. Преподавательская деятельность, служба "лекаря" признавались недостойными дворянства, считались уделом разночинцев. Желая привлечь дворян в университеты, правительство принимало особые меры, в частности, ограничивало возможность поступления туда лиц низших сословий. Однако разночинцы составляли в университетах значительный процент. Законченное университетское образование означало право причислять себя к категории ученых. Даже тот, кто учился в университете и не закончил его, считался образованным человеком. Университеты готовили преподавателей высшей и средней школы. В них обучали врачей, ученых, литераторов, наиболее образованных чиновников. Университеты являлись крупнейшими научными центрами страны. Их роль в развитии отечественной культуры не была однозначной, особенно если принять во внимание внутреннюю неоднородность состава профессуры и студенчества. Университеты в середине XIX в. становятся значительным фактором культурной жизни России, во многом противостоящим самодержавию, господствующей церкви и другим институтам феодального общества. Первым из шести российских университетов в середине XIX в. считался Московский университет – центр науки в масштабе страны. Петербургский университет, подвергшийся погрому в начале своего существования, был скован правительственной опекой. Однако в середине XIX в. и он превратился в крупную научную величину – главным образом, благодаря физико-математическому факультету. Крупным образовательным центром являлся Казанский университет, не уступавший столичным. Здесь работал гениальный математик Н. И Лобачевский. Университет был единственным высшим светским учебным заведением на всю обширную территорию от Урала до Астрахани. Харьковский университет являлся средоточием культурной жизни в своем учебном округе, куда входили Слободская Украина, Орловская, Воронежсекая, Курская, Полтавская, Николаевская губернии, область Войска Донского, Причерноморье. В первой половине XIX в. Харьковский университет особенно высоко стоял в научном отношении. На его деятельности в меньшей степени сказались последствия политической реакции. Дерптский университет значительно отличался от остальных. Лекции в нем читали немецкие профессора на немецком и латинском языках. Среди студентов преобладали прибалтийские немцы. Студенческий быт напоминал немецкие университеты. | ||||||||||||||||||||||||||||||||
