Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.69 Mb.
|
| Глава пятая. Вызов воина. Ни один человек не способен выжить на пути знания, если он не готов принять смерть. Смерть – лучший советчик воина. Единственное отличие между охотником и воином заключается в опытности. Воин представляет собой человека, закаленного в сражении за силу. Не мы решаем, станем мы воинами или нет. Это решение зависит от тех сил, которые направляют жизнь всех существ. Личный опыт нельзя запланировать, так как он не подвластен контролю человека. Никто не способен избежать своего предназначения или изменить его, а именно судьба определяет, какой опыт человек получит в конкретном воплощении. В разумном сотрудничестве с силами нашего предназначения и заключается основная цель учений Толтеков. Необходимо подчеркнуть, что жизненный опыт любого человека, охотника и воина представляет собой треугольник, жизненно необходимый для целостности бытия настоящего Толтека. Эти три формы человеческого опыта представляют собой три различных, однако взаимодействующих и потому взаимозависимых качества человеческого осознания. Каждый ученик должен стремиться развить потенциальные возможности всех трех качеств осознания и очень тщательно применять их в жизни. Нельзя стать человеком знания, отрекаясь от тех качеств, которые составляют его человечность. Все содержимое тоналя существует потому, что оно необходимо для накопления определенного опыта. Единственным подлинным предназначением человеческого существования на Земле является достижение полного осознания. Благодаря своему опыту воин приходит также к осознанию того, что знание действительно представляет собой силу. Таким образом, чтобы обрести силу, необходимо наилучшим образом использовать весь свой опыт. Поэтому охота на силу есть стремление как можно больше воспринимать. Но, поскольку сила является неосязаемым и непредсказуемым противником, жизнь воина превращается в бесконечный вызов. Воин живет вызовом, поэтому его жизнь является отточенной стратегией. Охота на силу требует от нас дисциплины и постоянной бдительности. Определять значение своего опыта – хорошее и правильное занятие, поскольку только так мы можем прийти к знанию. Однако неправильно полагать, что обнаруженный смысл представляет собой единственную возможность. Важно помнить, что, когда точку сборки заставляют перемещаться, любое содержание опыта изменяется. Воин не беспокоится о смысле опыта. Он имеет дело с неосязаемым и непредсказуемым противником, поэтому рациональные объяснения представляют собой опасную потерю времени и энергии. Когда мы постигаем значение какого-то опыта, то постигаем небольшой фрагмент знания. Именно в этот момент ученик почти всегда проваливается в ловушку рациональных объяснений. Забывая о том, что он получил лишь часть доступного благодаря данному опыту знания, ученик начинает восторженно теоретизировать о своем новообретенном знании. Вскоре он забывает о самой охоте на силу и впадает в интеллектуальную лихорадку. Воин с бесконечным вниманием подмечает малейшие детали своей жизни и тщательно оценивает любую ситуацию. Но он делает это не потому, что стремится обнаружить смысл события, но потому, что для эффективных действий ему необходима ясность. Между понимаем смысла и ясностью существует очень тонкая граница. В любой ситуации воин стремится к ясности, а не к поиску смысла происходящего. Любая возникающая в нашей жизни ситуация является вызовом, поскольку предоставляет возможность чему-то научится. Принимая этот вызов, мы автоматически связываем эту ситуацию с определенным смыслом. Но, поскольку этот смысл неизменно основывается на нашей текущей системе отсчета, он, очевидно, будет ограниченным – и нам очень важно помнить об этом. Осознавая все это, воин не растрачивает время и энергию на рациональные обоснования такого смысла. Вместо этого он использует постигнутый смысл для достижения той ясности видения, которая позволит ему определить его следующий шаг в развитии текущей ситуации. Воины одерживают победы не потому, что не обращают на сражения внимания; они побеждают благодаря ясности. Только воин способен выжить в битве за силу. Воину требуются огромные честность и трезвость. Объективно воспринимать ситуацию, в которой нашей целостности бросается вызов, всегда очень трудно. Естественная реакция заключается в том, чтобы немедленно начать защищать себя, пытаясь оправдать свои действия. Единственный способ избежать ловушек нашего человеческого состояния – жить подобно воину и относиться к любой ситуации нашей жизни как к вызову охоты на силу. Прошедший подготовку охотника воин относится к любому вызову с предельным уважением. Воин уважает ту возможность, которую несет ему вызов. Благодаря этому он достигает не только ясности, но и контроля. Таким образом, воин никогда не оказывается в ловушке буквального понимания чего-либо. Ошибка человека в том, что он ищет объяснений, подтверждающих его взгляд на мир. Неизвестное невозможно объяснить таким путем. В результате, все объяснения превращаются в проявления слепой веры или предрассудков. Человек всегда пытается объяснить все окружающее желаемым образом, это может успокоить его рассудок, но часто имеет мало общего с истиной. Делая это, человек непрерывно поддерживает свой взгляд на мир, а следовательно, удерживает свою точку сборки в жестко фиксированном положении. Объяснения не являются реальностью – это лишь временное упорядочивание мира. Если мы постоянно помним о том, что наш взгляд на мир является всего лишь временным толкованием неизвестного, мы никогда не придем в замешательство и не будем удивлены, если этот взгляд подвергнется сомнению. Если мы считаем свою точку зрения неоспоримой, мы не оставляем себе иного выхода и рано или поздно оказываемся в полном замешательстве. Замешательство представляет собой намеренно вызванное состояние разума. Мы можем входить в него и покидать его по собственной воле. Человек намеренно вводит себя в замешательство, чтобы прикрыть свое невежество. Замешательство является самой удобной формой бегства от жизни и используется человеком, когда ему приходится столкнуться с чем-то пугающим или неприятным. Однако мы всегда полностью осознаем то, что делаем, хотя можем предпочесть не признаваться самим себе в своих подлинных мотивах. Рассудок человека ведет себя с важностью непогрешимого судьи, которым он сам себя считает. К сожалению, жизнь бесконечно шире, чем человеческий рассудок. Единственное предназначение рассудка в том, чтобы позволить нам мудро различать и проводить вычисления. Вместо этого рассудок пытается принять на себя обязанность понимания, но он не может представить себе, что в подвижной Вселенной существует очень мало того, что можно понять. В неизвестной Вселенной, пронизанной непредсказуемыми голосами силы, понимание имеет совсем небольшое значение. Понимание представляет собой всего лишь оправдание рациональных рассуждений. Например, чтобы поплыть, утенку совсем не нужно постигать законы гидродинамики – он просто входит в воду и начинает плыть инстинктивно. Подобным образом, когда ребенок учится ходить, нам не надо обучать его законам притяжения и мышечной координации. Вместо этого мы делаем нечто иррациональное – мы просто подбадриваем ребенка и помогаем ему совершить то, что действительно является настоящим чудом. Зная, что ему нечего понимать, воин признает существование барьера, когда приближается к нему, - а затем просто перепрыгивает его. Сами по себе проблемы не имеют иной ценности кроме того, что они делают нас сильнее в эмоциональном отношении, живее в умственном и мудрее – в духовном. Единственным пониманием, которое имеет значение для воина, является понимание самого себя и своего потенциала, - и именно к нему в конечном счете ведут все его проблемы. Препятствиями нас обеспечивают не только возникающие в жизни ситуации, но и то, что называют нашей темной половиной, - наши пороки. Ни один человек не может стать целостным, если он отрицает какие-либо аспекты самого себя. Отрицание представляет собой худшую форму самоиндульгирования. Воин видит в своих неудачах процесс движения к силе. Все в нашей жизни является в точности таким, каким оно должно быть, а каждое препятствие помогает нам справиться с силой. Никто не может утверждать, что смог бы обрести силу, если бы его жизнь и ее обстоятельства были иными. Проклятием человека является его вера в то, что жизненные проблемы не позволяют ему полностью реализовать свои потенциальные способности. Любая наша проблема является вызовом, даром силы, и предоставляет нам удивительную возможность в сражении проложить себе путь к свободе. Большинство людей не могут достичь свободы по той причине, что чувствуют себя виноватыми, когда провозглашают свои права и требуют то, что принадлежит им по праву. Воин не испытывает никаких угрызений совести, предъявляя права на то, что принадлежит ему, независимо от того, что это – деньги, уважение, любовь, знания или его темная сторона. Внимательность к собственным неудачам позволяет нам осознать, что у каждого из нас существуют и достоинства. По этой причине свои неудачи следует тщательно изучать, а затем превращать их в те потенциальные способности, которыми они являются. Обычно люди отказываются всматриваться в свои темные стороны, поскольку боятся признаться в своих недостатках даже самим себе. Человек непрерывно беспокоится о том, чтобы поддерживать среди своих собратьев определенный образ самого себя. Однако ирония заключается в том, что когда перед человеком возникает смертельная угроза, он непроизвольно начинает действовать только во имя выживания. В такие мгновения человек уже не задумывается о сохранении своего образа: бескорыстие может превратиться в невероятный эгоизм, а смелость – в откровенное малодушие. Когда воин приближается к знанию, он полностью готов к смерти и потому избегает любых ловушек. Воин готов к худшему. Его нельзя удивить, поскольку он не надеется, что выживет. Глядя в лицо смерти, воин отказывается от любых излишних действий, и потому его судьба развивается плавно. Сколько ослабляющих последствий социальной обусловленности можно было бы уничтожить, если бы мы осознали тот факт, что смерть постоянно крадется за нами! Воин принимает свою смерть. Постоянно понимая, что он может умереть в любое мгновение, воин отказывается от всего, что отвлекает его от поиска свободы. Воин не надеется, что выживет, и очень ловко обходит все ловушки социальной обусловленности, поскольку ему не досаждает глупое стремление беспокоиться об образе самого себя. Воина, в отличие от обычного человека, не волнует необходимость одержать победу, Победа имеет значение только в том случае, если человек собирается выжить в битве. Одной из самых худших ловушек веры в собственное долголетие является бесконечная цепь человеческих надежд. Начиная надеяться на что-то, мы полностью открываемся неожиданностям, разочарованиям и, вообще говоря, несчастьям. Представим себе солдата, спасающего свою жизнь. Пусть единственный путь, который открыт, проходит по минному полю, и солдату известно об этом. Если солдат останется на месте, враги уничтожат его, но если он побежит по смертоносному полю, у него остается слабый шанс выжить. Не надеясь на то, что выживет, солдат выбирает этот путь, как единственный шанс на выживание. В условиях предельного напряжения чувства солдата становятся более тонкими, а сам он пребывает во внутреннем безмолвии, в котором не возникает искушения думать о чем-либо ином, кроме того, куда поставить ногу в следующий раз. Позволить разуму отклониться даже на секунду означало бы погибнуть. Все внимание солдата, вся его личная сила должны быть целиком отданы этому акту выживания. В жизни нет ничего, кроме вызова. Вызов никогда не является ни хорошим, ни плохим; мы делаем из своего вызова то, что хотим. Теперь, когда солдат выбрал свой путь, безнадежность уступила место вызову. Перед лицом неравенства шансов солдат был бы просто глупцом, если бы не считал себя уже мертвым. Однако для воина роскошь индульгирования в оплакивании своей судьбы была бы растратой драгоценной личной силы и потерей вызова. Подлинный вызов, с которым столкнулся солдат, заключается не в том, чтобы выжить, но скорее в том, сколько времени он сможет одерживать победу, насколько далеко он зайдет, прежде чем погибнет. Воин живет вызовом. Обычный человек видит во всем в своей жизни либо благословение, либо проклятие. Воин видит во всем вызов. Такие ситуации, как с солдатом, не могут быть предметом рациональных рассуждений. Любая ситуация представляет собой лишь то, что вы хотели из нее сделать, и обладает той важностью, какую вы с ней связываете. Любая жизненная ситуация нейтральна. Мы делаем ее позитивной или негативной в соответствии с тем смыслом, который связываем с ней. Однако придание смысла не изменяет содержание самой ситуации; по этой причине осмысление необходимо только для успокоения разума. Безумием для любого человека было бы желать жизни, отличной от его собственной. Подобные желания основаны на безумном представлении о том, что трусость или лень - или и то и другое – являются почетными стремлениями. Считать, что в нашем распоряжении все время мира, не только глупо, - такая вера препятствует восхищению жизнью, поскольку там, где отсутствует осознание смерти, быстро воцаряются скука и неудовлетворенность. Понимая, что время не ждет, воин заполняет бесценный дар жизни до краев и наслаждается каждым мигом драгоценного времени. Это называется жизнью на грани. Человека можно удивить лишь в том случае, если он не принимает во внимание непредвиденное. Поскольку удивление отнимает личную силу, воин обязан учитывать непредвиденное в своих решениях. Это означает, что воин живет на грани. Воин способен жить на грани, потому что он обладает смирением и полным осознанием. Вообще говоря, человек очень редко пребывает в полном осознании, так как большую часть своей жизни проводит мечтая либо о прошлом, либо о будущем и потому лишь изредка обращая внимание на настоящее. Осознание настоящего позволяет распознать вызовы, которое оно приносит. Полное осознание включает также способность предчувствовать непредвиденное, так как воин знает, что живет в непредсказуемой Вселенной, пронизанной непредсказуемыми всплесками силы. Принимая решение, воин всегда принимает в расчет тот факт, что не способен заранее предугадать, каким будет исход его решения. Смирившись с неизвестным, воин никогда не оказывается в ловушке предположения о том, что ему не обязательно обладать полным осознанием. Осознанная жизнь воина никогда не бывает пустой или скучной – напротив, она наполнена непрестанным потоком чудесных событий, и все они ведут к новым приключениям, к новым вызовам. Каждый новый вызов обещает ему захватывающий опыт, поскольку в своей жизни на самой грани воин распознает тонкую черту, разделяющую гибель и выживание. Воин принимает вызовы жизни с подлинным смирением. Независимо от того, какой может оказаться его судьба, она никогда не станет причиной его недовольства, - она остается настоящим вызовом, и его привилегия заключается в том, чтобы принять этот вызов. Единственная причина, по которой человек ненавидит саму мысль о жизни на грани, заключается в том, что он упорно считает, что его жизнь является не такой, какой ей следует быть по его мнению. В основе неспособности человека принимать свою жизнь такой, какова она есть, лежит предположение, что он знает все лучше, чем те силы, которые направляют нас в течение всей жизни. Обычный человек самонадеян, поскольку разум всегда производит на него впечатление и он склоняет перед ним голову. Разум заставляет нас верить в то, что в нашей жизни нам следует любой ценой избегать вызовов. Однако тот, кому не хватает самоуважения, чтобы с почтением относиться к восхитительному дару жизни, является трусом. Воин использует свой разум лишь для того, чтобы он направлял его к восприятию жизни в ее полноте, а не в качестве оправдания побега от вызовов. Существует огромная разница между высокомерием и смирением. Высокомерие основано на предположении о том, что человек превосходит кого-то или что-то. Смирение опирается на знание о том, что человек не выше и не важнее, чем все остальное. Однако человек считает себя смиренным, когда придерживается того, что сам называет почтением к высшему; по этой причине в своей самонадеянности он поклоняется высокомерию. Человек способен принять вызов лишь тогда, когда разум убеждает его, что он победит. Воин знает, что не более и не менее значим, чем все остальное. Это известно ему благодаря тому факту, что он живет. Бесценный дар жизни, которым он наделен, представляет собой ту самую жизненную силу, которой награждены царь, нищий и насекомое. В своем смирении воин испытывает глубокое уважение ко всему живому, независимо от того, что это за жизнь – его собственная, жизнь царя или нищего, животного или растения, насекомого или атома. Человечество привыкло индульгировать в чувстве беспомощности, и это часто считается признаком смирения. Когда человек заявляет, что он ничего не может сделать в сложившейся ситуации, ему удается манипулировать остальными и перекладывать на них свою ответственность. В критической ситуации мы всегда прибегаем к старым привычкам, даже если в обычном состоянии ненавидим их. Сталкиваясь с неизвестным, воин ведет себя так, словно ничего не произошло. Зная, что мир является совсем не таким, каким выглядит, воин не верит ни во что во имя самой веры, и все же принимает все за чистую монету. Поэтому воин признает, не признавая, и обращает внимание, не обращая никакого внимания. Воин никогда не делает вид, что он все понимает или ничего не понимает. Вместо этого он ведет себя так, словно контролирует ситуацию, даже если на самом деле он совершенно озадачен и напуган. Занимая такую позицию, воин избегает одержимости. Вернемся к примеру солдата. Допустим, мы не знаем его обстоятельств. Мы увидели бы солдата, медленно бредущего по холмистому полю. Наблюдая за его действиями, мы могли бы сделать вывод, что он ищет что-то, лежащее на земле. Глядя на солдата, внешний наблюдатель решил бы, что у него есть все время мира, а его медленные и осторожные движения никогда не позволили бы заподозрить, что это доведенный до отчаяния человек, пытающийся спасти свою жизнь. Вот что означают слова о том, что воин ведет себя так, словно ничего не произошло – он контролирует ситуацию. Солдату совершенно необходимо было принять за чистую монету всю сложившуюся ситуацию, так враги схватили бы его, если бы он не пошел по минному полю. В то же время, солдат должен был понять, что бездействие означает смерть, а действие тоже скорее всего приведет к смерти. И хотя солдат полностью осознал близость смерти, он не оставил своих попыток и не предался отчаянию. Бросить попытки означало бы покорно сдаться смерти. Воин никогда не отдает свою личную силу ничему – даже смерти. В своих действиях солдат признает близость смерти, но не сдается ей. Именно это означают слова: воин признает, не признавая, и обращает внимание, не обращая никакого внимания. Перед лицом верной смерти ничто уже не имеет значения, так как впереди ждет самое худшее. Принимая смерть как неизбежную сторону жизни, воин всегда остается спокойным и сохраняет ясность. Приняв на себя ответственность за ситуацию, солдат выбирает единственную доступную ему возможность выжить. Единственное, что он может сделать, - это уделить смертоносному полю свое полное осознание. Это означает, что воин не делает вид, что он понимает, что происходит, хотя при этом и не игнорирует ситуацию. Воин просто безупречно действует на основе тех знаний, которые доступны ему в текущий момент. Безупречность воина не позволяет ему стать одержимым мыслями о возможном исходе его действий. Победа или поражение его вообще не волнуют – он полностью поглощен вызовом текущего мгновения. Стать одержимым означает потерять контроль – нечто такое, что воин не может себе позволить, так как воин должен быть спокойным и бдительным. Действуя таким образом, воин ведет себя так, словно контролирует ситуацию, и потому, увидев его в действии, никто не поверит, что воин может быть совершенно озадачен и напуган. Если бы солдат был одержимым желанием остаться в живых, он бы запаниковал и быстро погиб. Не будучи одержимым ни страхом смерти, ни надеждой на спасение, солдат признает и то, и другое, не признавая при этом ничего. Это прекрасное состояние разума, которое представляет собой самую основу позиции воина. Основное требование существования воина заключается в том, что его контроль должен быть безупречен. Благодаря этому он никогда не позволяет ничему влиять на него. Воин может смотреть в глаза смерти, но это никак не проявится в его действиях. В человеческом страхе перед смертью мы избегаем ее всеми силами, даже за счет достойной жизни. Хотя воин тоже боится смерти, ему известно и то, что она должна быть его постоянным спутником и лучшим советчиком. Поэтому воин не пытается избежать смерти, но знает, что до тех пор, пока он относится к ней с предельным уважением, она будет направлять его к безупречной жизни, наполненной яркостью, силой и восхитительными вызовами. После того как воин увидел самую сущность жизни и смерти, в мире не остается ничего такого, с чем он не мог бы справиться, хотя его поведение никогда не позволяет это заподозрить. Только подлинно смиренные способны понять, что жизнь не более важна, чем смерть. Без смерти значение жизни стало бы блеклым и совершенно незначительным. |
