Лариса Ивановна Щасная в углу, под искусственной пальмой… или обратный отсчёт трагикомедия в трех частях, двенадцати сценах
Скачать 0.91 Mb.
|
| Бесценному другу – Надежде Москалёвой Лариса Ивановна Щасная В УГЛУ, ПОД ИСКУССТВЕННОЙ ПАЛЬМОЙ… или ОБРАТНЫЙ ОТСЧЁТ Трагикомедия в трех частях, двенадцати сценах Действующие лица: Полина Петровна Перелогина, дама преклонного возраста. Константин, её сын. Зинаида, жена сына. Зося, их дочь, внучка Перелогиной Георгий Иванович Светозаров, бывший министерский работник. Геннадий Семёнович Долгополов, бывший сотрудник областной газеты. Феликс, его сын. Егор, внук Геннадия Семёновича. Нина Васильевна Панькова, бывший бухгалтер. Ванда Стефановна Гордецкая-Штауб, бывшая светская дама. Варвара Тимофеевна Гонобоблева, бывшая профсоюзная деятельница республиканского масштаба. Семён Семёнович (Сим-Сим), старичок, потерявший память. Ксения, дочь Семёна Семёновича. Семён, сын Семёна Семёновича. Виссарион Иванович Клементи, директор элитарного подмосковного пансионата «Вишенки». Евгения Львовна, психолог. Вера Ивановна, сестра-хозяйка пансионата. Галина, пожилая няня. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Сцена первая В холл, расположенный на первом этаже элитарного подмосковного пансионата для престарелых «Вишенки», входит со двора «новенькая» – Полина Петровна Перелогина. Её сопровождают Константин и Зинаида, хорошо одетые люди средних лет. Наряд же Полины Петровны причудлив. На ней старомодная темно-малиновая шляпка с чёрной вуалеткой. Через плечо – столетней давности чернобурка. На левой полусогнутой руке крючком рукояти подвешен длинный мужской зонт, на который впору опираться как на трость. В правой – бархатная театральная сумочка на блестящей металлической цепочке. Вместо перчаток – черные кружевные митенки. Полина Петровна вышагивает, высоко подняв голову. Во всём её облике – вызов обстоятельствам. Лица сына и невестки напряжены. Чувствуется, что они не чают, как отделаться, наконец, от странной «мамы». В углу холла, обставленного мягкими креслами, двумя диванчиками, журнальными столиками, под декоративной пальмой сидит в кресле импозантный старик в дорогом костюме, при галстуке и жилете. Это – Георгий Иванович Светозаров. В руке он вертит массивную трость. Перед ним на журнальном столике лежит стопка газет. Полина Петровна (довольно громко). Какой красивый! Константин (вполголоса, с нескрываемым чувством стыда). Мама! Полина Петровна. А что я такого сказала! Красивый мужчина. Величественно, как королева, она склоняет голову в сторону сидящего и шлёт ему, лукаво улыбаясь, изящный воздушный поцелуй. Светозаров кланяется в ответ, пытается даже приподняться, однако ноги его не слушаются. И он неопределенно приветственно машет Полине Петровне рукой. Из двери кабинета с табличкой «Директор Клементи Виссарион Иванович» выходит пожилой мужчина в очках и белом халате. Клементи. Добро пожаловать в наш уютный и гостеприимный Дом. Сын и невестка суетливо здороваются с ним. Полина Петровна (отчетливо, высокомерно). Здравствуйте, господин Дистрибьютор. Директор несколько растерянно, но всё же по привычке приветливо, угождая богатым клиентам, пытается свести нелепое замечание Перелогиной к шутке. Клементи. Почему же, простите, Дистрибьютор? Полина Петровна (небрежно). Да уж больше никак не назовешь. Не знаю, что такое этот Дистрибьютор, но только очень похож. Такой же тощий. Длинный и угодливый. Клементи (привычный ко всему, добродушно смеется). Прошу ко мне. Красивый старик с любопытством смотрит на живописную группу: странная дама такая забавная! Перегородка между кабинетом и холлом символическая: прозрачная, в виде ширмы, которая устанавливается и убирается по ходу действия, превращая часть интерьера холла в обстановку директорского кабинета или позднее – в комнату Перелогиной, в кабинет психолога. Везде всё те же кресла, диванчик, крупные широколистные экзотические растения, журнальный столик. Всё это время Светозаров продолжает сидеть в кресле, то читая газету, то откладывая её в сторону и поглядывая на происходящее в «прозрачном» кабинете Клементи. Зинаида передаёт какую-то папку директору. Константин (устало). Здесь все документы, результаты медицинского обследования. Счет за пребывание оплачен на полгода вперед. Полина Петровна (весело). А вдруг я столько не протяну? Клементи (в тон ей). У нас вам захочется жить, поверьте. Полина Петровна (начиная разгуливать по кабинету, трогает пальцем землю в кадках). Совершенно, абсолютно сухая… Не поливаете! Клементи (несколько растерянно). Растения декоративные. Они, если можно так выразиться… не живые. Полина Петровна. А вот поливали бы – были бы живые! Невестка выразительно крутит пальцем у виска. Сын смущенно отворачивается. Полина Петровна берет графин с водой на журнальном столике и начинает поливать землю в кадке. Клементи (бросается к ней). Минуточку, их не поливают! Можно ковер испортить. Полина Петровна. А говорите – жить захочется. А рыбы в аквариуме живые или тоже искусственные, как всё тут у вас? Впрочем, пусть, ладно. Садится в кресло – нога на ногу. Туфли у нее старые, изношенные. Клементи (с едва заметной обидой). Наш пансионат «Вишенки» – один из лучших, санаторного типа. Никто не жалуется. Полина Петровна. А что, кому-то можно пожаловаться? Вы, случаем, не получали заявлений от ваших цветов, что их не поливают? Клементи (напряженно). У вас прекрасное чувство юмора. Оно поможет вам на первых порах справиться со стрессом. Я ведь понимаю, что вы переживаете сейчас. Полина Петровна. Да неужели! Вас что, дети тоже сдавали в богадельню? Клементи (отворачивается, глухо). Мой единственный сын погиб два года назад. Полина Петровна (помолчав, смущенно, мягко). Простите. Я совсем не хотела причинять вам боль. Простите. Константин не знает, как себя вести: ему невыносимо тяжело и неловко. Лицо у Зинаиды жёсткое, злое. Полина Петровна сидит, опустив голову. Константин. Нам, к сожалению, пора. Мы поедем, мама, ладно? Полина Петровна (мягко). Прощай, сынок. Не убивайся так. Мне здесь даже нравится. И этот господин Дистрибьютор, в общем-то, ничего: просто несчастный человек. Мы поладим. Клементи (сыну). Не волнуйтесь, вашей матушке будет у нас хорошо. Её комнатка на втором этаже, очень светлая, вход из зимнего сада, а из окна – прекрасный вид осеннего парка. Может быть, зайдете посмотреть? Константин (сдавленно, чуть не плача). К сожалению, у меня очень ограничено время, буквально через полтора часа важная деловая встреча. Клементи (торопливо). Время посещений у нас не ограничено: даже мёртвый час не в счёт. Полина Петровна (весело). Мёртвый час! О, это в точку! А зимний сад тоже мёртвый? Клементи (добродушно). Нет, совершенно живой. Можете выбрать там себе растение и ухаживать за ним. Полина Петровна. Ну, это обнадеживает. Зинаида (небрежно). О таких условиях можно только мечтать. Полина Петровна (с иронией). Мечтай, дорогая, твои мечты непременно сбудутся. Зинаида (зло, раздраженно, обращаясь к директору). И вот всегда так, вместо благодарности… Клементи (миролюбиво). Словом, не беспокойтесь, всё у нас будет хорошо. Пока же Полине Петровне надо осмотреться и отдохнуть. Сейчас придёт наша сестра-хозяйка Вера Ивановна, поможет вам устроиться. Нажав на кнопку, вызывает Веру Ивановну. Она входит, чтобы сопроводить Перелогину в комнату 2-13, взяв ее небольшой саквояж. Полина Петровна (сдерживая слёзы, пытается улыбаться). Ну, привет любимой безбашенной внучке Зосе, когда она вернется из Турции. И… моему дорогому Валенсию. Зинаида (зло смеётся). А то как же! Главное – коту Валенсию. Полина Петровна (робко обращается к директору). А вы не разрешаете привозить с собой любимых животных? Клементи (мягко). Мне очень жаль. Может быть, в будущем… Зинаида. Чтобы он провонял здесь всё, как у нас дома? Полина Петровна. Сынок, об одном прошу – не усыпляйте его. Может быть, тут со временем разрешат… Константин. Мама, ты только не волнуйся… Я в самом деле опаздываю… Константин торопится. Он почти грубо берет под руку свою злую жену и увлекает её к выходу, поспешно проходя мимо красивого старика. Тот опускает газету и поверх очков смотрит на уходящую парочку. Тяжело, но все-таки с гордо поднятой головой, Полина Петровна идет за Верой Ивановной. Новенькая медленно поднимается по трём символическим ступенькам, уводящим за левую кулису – на второй этаж. Красивый джентльмен в кресле внимательно следит за передвижением Перелогиной. Он в своё время прошел этот путь. Теперь живет на первом этаже: на второй ему уже не подняться. Сцена вторая В холл выходит худой старик, с седой непокорной шевелюрой, отчего он всегда выглядит взъерошенным и встревоженным. Это – Долгополов, бывший журналист областного масштаба. Присаживается к Светозарову. Долгополов. Ну что ж, Георгий Иванович, сыгранём партию до обеда? Светозаров. Пожалуй. Долгополов (расставляя фигуры). Что, в нашем полку прибыло? Чудачку какую-то привезли на «ауди» последней модели. Видать, детки не слабо живут. Светозаров (грустно). Ещё одна одинокая душа! Долгополов. Ну, не скажите! Не у всех одинаково. Мой Феликс меня хоть сегодня заберёт, только согласись я. Но мне тут свободней, интересней. Как в прежние времена в Домах творчества журналистов: хочешь – работаешь, хочешь – отдыхаешь. Я решил выпускать свою газету «Ветеранские будни» не раз в месяц, а раз в неделю. Да вот еще взялся тут за книгу… Хочу записать воспоминания нашей Варвары Тимофеевны Гонобоблевой. Я её знавал еще, когда при советской власти в областной партийной газете работал. Интересная, доложу вам, женщина. Глуховата, правда, как все ткачихи, но память – на удивление! Всё помнит. И фамилии, и даты, и цифры…. А ведь ей уже девяносто пять. В холле появляется Нина Васильевна Панькова. Панькова. Добрый день, господа! Светозаров вежливо кивает, не поднимая головы, и бормочет что-то вроде «Добрый день!»: виделись-то недавно. Панькова почти всегда сидит в «своём» кресле в холле и что-нибудь вяжет. Светозаров иронически называет Нину Васильевну Паркой, то есть богиней Судьбы, старухой, прядущей нить жизни или обрывающей её. Но Панькова вовсе не безобразна, как положено мифологической Парке, она весьма приятна на вид. Только язык у неё злой. К мужчинам неравнодушна. Долгополов. Не все здесь господа, есть и товарищи! Панькова. Всё шутите, Геннадий Семёнович! Какие в этом Доме товарищи? Долгополов (отрезает). Как минимум двое – я и Варвара Тимофеевна. Панькова (кокетливо). Ну а вы, Георгий Иванович? Светозаров (отвечает, не поднимая головы от доски). А я вам так отвечу: называйте как угодно, хоть горшком. Только не сажайте… Панькова (смеётся). Ну, сейчас за слова не сажают. Долгополов. Во-первых, и сейчас не всё можно сказать, а во-вторых, погодите – то ли ещё будет! Панькова. Вы видели? У нас новенькая! Странная особа. Похоже, будет пара нашему Сим-Симычу! А что это, кстати, его сегодня не видно? Даже скучно: никто не спрашивает, который час!.. Светозаров. Не стоит смеяться над такими вещами. Панькова (поспешно). Да я так, не со зла… С разных сторон в холл одновременно входят двое. Справа – Семён Семёнович (Сим-Сим), слева (спускается по ступенькам) – Гордецкая-Штауб. Сим-Сим – хрупкий старичок, аккуратненький, малоподвижный, похожий на манекен, не от мира сего, пробирается к окну, у которого стоит стул. Это е г о привычное место. Окно большое, за ним – как в раме – осенний пейзаж. Семён Семёнович устраивается спиной к сидящим в холле и замирает. Гордецкая-Штауб – высокая костлявая старуха, причудливо одетая, с шёлковым тюрбаном на голове, с огромными перстнями на жилистых руках, с каким-то невероятным кулоном на груди. Долгополов (насмешливо). А вот и баронесса пожаловали! Светозаров. Не отвлекайтесь, Геннадий Семёнович! Панькова (ехидно). А Геннадий Семёнович неравнодушен к Ванде Степановне. Гордецкая-Штауб (привычно поправляет). Стефановне. Панькова. Ну да, ну да… Видели, кто к нам приехал? Гордецкая-Штауб. Какая-то ставушка, невепо одетая… Панькова. Ну, это она так, прикидывается: сынок-то у неё банкир. Гордецкая-Штауб. Вот никогда бы не подумава, что она из такой среды. Панькова. А машина?! Но сама ППП в прошлом – библиотекарша. Так что причуды её понятны. Серая библиотечная мышь. Гордецкая-Штауб. Что значит ППП? Панькова. Полина Петровна Перелогина, семьдесят четыре года. Светозаров (бормочет себе под нос). Ну уж какая угодно, только не серая… Долгополов. И откуда только вы всё успели разузнать? Панькова (самодовольно). Ничего сложного. Просто в нашем доме все стены прозрачные и звукопроницаемые. Светозаров (с укором). И кому-то это доставляет удовольствие… Панькова (обижается). Я не сплетница! Светозаров. Геннадий Семёнович! Мат! Долгополов. Как это? (Смотрит на доску, потом в досаде смешивает фигуры и складывает их в ящик.) Опять проиграл! Светозаров (хладнокровно). Слишком много отвлекаетесь… К Светозарову приближается робкий Семён Семёнович. Семён Семёнович. Будьте добры, скажите, пожалуйста, который час? Гордецкая-Штауб (насмешливо). Начинается. Светозаров (мягко, спокойно). Без пяти два, Семён Семёнович! Пора на обед. Раздаётся удар гонга. Все поднимаются и, переговариваясь, направляются в столовую. После этого появляется Полина Петровна. Она медленно спускается по ступенькам. Оглядывается, подходит к креслу Светозарова, трогает пальцем землю в кадке с пальмой, под которой он сидел. Полина Петровна. И эта мёртвая. Итак, здесь «растут» искусственные пальмы, под которыми сидят красивые, но не вполне живые старики… Слева, со стороны парадного входа, через который совсем недавно вошла в этот Дом Перелогина, спешит деловитая Вера Ивановна. Вера Ивановна. Полина Петровна, пойдёмте, я представлю вас всем и посажу на свободное место рядом с Георгием Ивановичем Светозаровым! Уходят. Сцена третья Спустя несколько дней. Комната Полины Петровны на «втором этаже», с широким окном и осенним пейзажем в нём. Она «сконструирована» с помощью прозрачных ширм и всё той же типовой мягкой мебели, которая стоит в холле для отдыха. Перелогина – с книгой перед окном. Резко отодвигается прозрачная входная дверь. Входит, нет, врывается, юная девица. Одета крайне вызывающе: коротенькая курточка оставляет живот голым; лёгкий длинный шёлковый шарф обмотан вокруг шеи; очень высокие сапоги; во все стороны торчат ярко-красные волосы. Всё чрезмерно… Это Зося, внучка Перелогиной. Бросается к бабушке. Зося. Привет, Пепи! Что эти уроды с тобой сделали?! Меня в Турцию спровадили, чтобы я им не мешала, а тебя упекли в этот дурдом! Полина Петровна. Тише, Зоська, не шуми так. Не надо плохо говорить о своих родителях… Мне самой захотелось наконец-то пожить в тишине и покое. Это временно. Считай, на курорте. Ты – в Анталью, я – сюда. Зося. Это тебе-то – в покое! Да не гони ты пургу, ба! А то я тебя не знаю. Одно то, что ты Валенсия бросила, кое-что значит. А отец? Ты же без него жить не можешь. Да и он без тебя… Это всё маман… Полина Петровна. Я не бросила, Зосенька, не бросила. Здесь еще, может быть, разрешат со временем взять кота. Как он там, мой милый рыжуля? Зося. Тоскует, ба! Ты не поверишь. Даже рыбу не ест. Слоняется по квартире, заглядывает во все углы и мяукает – тебя зовет! Ба, поехали домой! Я, как Валенсий, тоже без тебя хожу, мяукаю. Тебя нет – и поговорить не с кем. Полина Петровна. Когда тебе разговаривать: из института прибежишь – сразу в Интернет свой вопьешься и сидишь, балдеешь! Зося. Ну и все же так! Время такое. Не представляю, как вы там, до нашей эры, без Интернета жили. Скучища… А у нас такая бурная жизнь! Полина Петровна (вздыхает, любовно гладя свою пеструю внучку по руке). Виртуальная… Правда, мы и слова такого не знали. Зато жизнь была настоящая. Зося. Это вопрос спорный. Вы прозябали, даже не подозревая, как, к примеру, можно оторваться по полной в ночном клубе. Полина Петровна. Ну, знаешь, оторвы и в наше время были, да еще какие! Зося (миролюбиво). Может быть, может быть, хотя и сомневаюсь. Но смутно подозреваю, что ты тоже была с бо-о-льшим характером барышня! А что, не так? Ты и сюда переехала, потому что – характер! Не захотела больше к моей маменьке подстраиваться! Возвращайся! Если б ты знала, как мне без тебя… плохо. Стыдно как перед людьми! Мать, та всем врет, что тебя отправили в санаторий. Ей хоть бы что! А меня Ленка сегодня спросила: «Правда, что вы Полину Петровну в дом престарелых сдали?» Я со стыда чуть не провалилась! Полина Петровна. Ну уж и сдали! Что я – утиль-сырье? Или книжка прочитанная? Я еще – ого-го! А что стыдно, это даже хорошо. Значит, совесть у тебя, Зоська, есть. Несмотря на Интернет. А то я слышала, что совесть – пережиток советского прошлого. Ты Леночке от меня привет передай. В следующий раз приезжайте вместе, хоть воздухом чистым подышите. А я вам припасу пирожков. Тут выпечка хорошая. И вообще, кормят как на убой. Даже противно. Так и форму можно потерять. Зося (нетерпеливо, перебивая бабушку). Ба, подожди про пирожки, у меня новость! Я влюбилась! Полина Петровна. Да ты что! Вот уж, действительно, новость так новость! Поздравляю, девочка! Зося. Ты не представляешь, Пепи, как здорово! Всё, что было раньше, пустяки, детские игрушки. Все эти мальчики незрелые… Сейчас – реальный «мэн». Он так и сказал: «Я сделаю из тебя настоящую женщину»! Полина Петровна. Зося!!! Неужели?.. Зося. Да, ба! Да! Когда-то же это должно было случиться! Девчонки все почти – еще в школе… Одна я, как дурочка… Полина Петровна (горестно). Дурочка ты моя, милая дурочка… Зося (огорченно). Ну вот… Я тебе первой говорю, никому до сих пор ни слова, а ты… Не ожидала от тебя, что ты расстроишься, вместо того чтобы обрадоваться. Полина Петровна (спохватывается). Ты, Зосенька, не сердись. Если ты рада, то и я тоже. Хоть и ожидаемо, но всё равно… Рассказывай, кто же он! Зося. Ну, всё произошло в Анталье. Прилетели вечером. Пока нас размещали, я его в отеле не видела. Но уже утром познакомилась. А после ужина он пригласил в ночной клуб. Танцевали часов до трёх ночи. Он такой заводной, так зажигает! Всё рядом с ним крутится-вертится… Нет, я с первого взгляда конкретно поняла, что это мой человек. Вникаешь? Мой… Как тебе еще сказать! Ну всё: рост, одежда, глаза, улыбка – мой, мой… Началось просто. Подошел на пляже. Сильный, мускулистый, загорелый. Даже не помню, с чего он начал, всё так естественно… Ну, вроде того, что тоже только приехал, вырвался на несколько дней к морю и солнцу из дождливого Питера. Мол, тоскливо одному. А я была в этот раз с Людкой Щукиной, помнишь, ну черненькая такая, маленькая… Она поступала на инъяз. Не прошла. В этом году – тоже. Полина Петровна. А как же, помню. Она еще сплетничала о тебе и Гарике! Зося. Да не придирайся ты! Эта Людка… Ну, в общем, ее мать в магазин к себе устроила менеджером. Вот она и отправилась в Турцию сразу и по делам, и позагорать. И она тут… как бы сказать… случайный персонаж. Просто совпало, что были вместе. Полина Петровна. Пусть так. Продвигай сюжет дальше, Зосенька. Зося, рассказывая, всё время движется по комнате: она просто не в силах сидеть на одном месте. Её распирает от новостей. Девушка берёт в руки то один предмет, то другой, вертит их, будто рассматривая, но на самом деле – механически. Просто в ней как будто распрямляется скрытая пружина, и она – как заводная… Наконец, пробует пальцем сухую землю в цветочнице с искусственной пальмой и, совсем как Полина Петровна, пытается её полить. Полина Петровна. Осторожней! Это искусственное! Испортишь казенный ковер! Зося (ставит графин на место). А похожа на настоящую. Да, так о чём это я? О Щукиных… Да ведь Люськина же мать и моя в некотором роде были деловыми партнерами еще полгода назад. Правда, потом они вроде как поцапались. Но покажи мне человека, который ладит с моей матерью! Хотя Людка тоже на мать жаловалась. Полина Петровна. Что это у вас за манера на матерей своих жаловаться! Зося. Ладно, не о них сейчас речь. Ты, ба, разучилась слушать! Я тебе про моего супермена, а ты мне про этих запоздалых тёток! Не хочешь – вообще не буду! И правильно тебя сослали сюда, если ты становишься такой эгоисткой! Полина Петровна. Всё-всё-всё! Умолкаю. Зося. В общем, это всё случилось под звездами Малой Азии. Знаешь, я купалась ночью. Гектор увидел, как я выходила из воды, и сказал: «Пенорожденная, розовоперстая…» Так красиво! А Гектор – это сын троянского царя, герой, поняла?.. Полина Петровна. Неужели в самом деле Гектор? Зося. Да! Да! Ну конечно, сокращенно его все зовут – Гек. Полина Петровна (задумчиво). А брата его наверняка кличут Чуком… Зося. Пепи, я тебя не узнаю! Полина Петровна. Ну-ну… Зося. Ба, то, что произошло с нами, просто сказка, нет, реальная сказка, честно! И всё побережье, как сказал Гектор, радовалось нашей любви! А братьев и сестер у него нет. Он был единственным сыном у родителей. Они погибли три года назад в автомобильной катастрофе. Они у него были дипломатами. И одно время он жил с ними в Греции и знает ее как свои пять пальцев. И мифологию всю – назубок. Полина Петровна. Его фотография у тебя с собой? Зося (торжествующе). А то! Достает из сумки альбомчик с фотографиями. Полина Петровна молча их рассматривает. Зося заглядывает через плечо, с нетерпением ожидая похвалы своему избраннику. Полина Петровна не торопится с комплиментами. Полина Петровна. Да, хорош, что и говорить. Зося (воодушевляясь). Я знала, что он тебе понравится! Ты хоть и старая, прости за откровенность и не обижайся, но глаз у тебя правильно поставлен, современно. Нет, он – Гектор! – классный, классный! Просто супер! А плавает как! Да на него все бабы, знаешь как западают! А он меня выбрал… «Пенорожденная, розовоперстая…» Признайся, тебе за всю твою жизнь хоть кто-нибудь хоть раз такое говорил? Полина Петровна. Дед твой и не такое говорил. Только когда это было? В прошлом веке. Я, конечно, не такой специалист в греческой мифологии, как твой поклонник. Но припоминаю, что эпитет «розовоперстая» относится к богине зари, а «пенорожденная» – это вовсе про Афродиту, богиню красоты. Зося (строго). Ты это брось – давить на меня своим багажом. Ты кто? А я кто? Ты всю жизнь в научной библиотеке, среди книг да образованных людей. А я всего-то на второй курс перешла в высшем экономическом колледже. И у меня любовь, понимаешь! И это сейчас самое главное во всем белом свете! Полина Петровна (примирительно). Ну, во всяком случае, следует отметить пользу любви в деле просвещения! Зося. Вот именно! Смотри на жизнь позитивно, и жизнь ответит тебе тем же. Улыбайся жизни, и жизнь улыбнётся тебе! Полина Петровна. Это что-то новенькое. Зося. Гектор, ба! Гектор… Полина Петровна. Ладно, вернемся к твоему герою. Зося. Только без иронии. Ладно? Я этого не потерплю, имей в виду. Полина Петровна. Я без иронии не могу. Это мой фирменный стиль. Давай, выкладывай всё как на духу. Я тебя внимательно слушаю. Кстати, нет ли у твоего Гектора Андромахи? Зося. Чего, чего? Полина Петровна. Не чего, а кого. Чтоб ты знала: Андромаха – жена того самого мифического Гектора. Зося. Ты что! Он говорил, что свободен от каких бы то ни было обязательств. Пойми, ба, сейчас время свободных людей. А между мужчиной и женщиной чем меньше всяких там формальностей, тем крепче настоящее чувство. А всякие ваши загсы – труха, отстой. Если мужчина разлюбит, не удержишь его никакими бумажками. Ты знаешь, например, что по статистике девяносто процентов молодых семей живут в гражданском браке? И живут долго. А половина тех, кто в «законном», в течение первого же года разводятся. Против статистики не попрёшь, Пепи. Полина Петровна. Это он тебе сказал? Зося (запальчиво). Ну да, и я ему, между прочим, верю. Потому что он мне ничего не обещал. Кроме своей любви. Пока она будет в его сердце. Полина Петровна. Романтично… Но на кого ты, между прочим, сердишься? Уж не на него ли? Зося. Да ни на кого я не сержусь! У меня сейчас время счастья. Нет, не так! А всё с большой буквы – Время Счастья! Въехала? Он мне звонит каждый день! Полина Петровна. Да ведь ты только вернулась! Зося. Ну да, вчера… Он и вчера звонил, и сегодня обещался. Ну и что ты обо всём этом скажешь? Полина Петровна. Подожди, Зосенька, я за тобой не успеваю, слишком ты бурный темп взяла. Ты же знаешь, я в некотором смысле очень старомодна. Но… что случилось, то случилось. Что толку кудахтать? Только обещай мне: что бы ни произошло, никаких важных решений впопыхах не принимать. Зося. Ты о беременности, что ли? Не бойся, мы предохранялись. Полина Петровна. Зоська! Зося. Взрослей, Пепи, взрослей! Этому теперь в школе учат. Полина Петровна. О Господи! Спаси и помилуй!.. Звуки мобильного – на Зосин номер поступила «эсэмэска». Зося (читает и радостно смеется). Ну разве он не прелесть! Слушай: «Без тебя погасли все звезды! Целую тебя всю…» Ну, тут слишком личное… «Тоскую. Твой Гектор». Даже представить не могла, что такое бывает, ба! Стук в дверь. Это Долгополов, который осторожно, но упорно проявляется в зазоре двери. Он уже почти весь проник в комнату, но всё же небольшая его часть ещё остается в коридоре. Долгополов (почему-то обиженно). Здравствуйте! К завтраку не вышла, к обеду не вышла… Смотрю, и полдник стоит нетронутый… В этот момент дверь отодвигается полностью, и, ловко огибая Долгополова, в комнату входит полная пожилая нянечка Галина с подносом в руках. Долгополов же так и остаётся стоять в открытых дверях. Он топчется там, внимательно слушая диалог двух женщин. Полина Петровна (смущённо). Галочка, спасибо, но я и сама собиралась выйти к ужину. Зачем вы себя затрудняете? Галина (решительно ставя на столик поднос, на котором два стакана чаю, два пирожка, два яблока). Никаких трудностей! У нас лифт – с первого на второй – из кухни, специально для заболевших. Полина Петровна. Ну, спасибо! Очень, очень кстати: это моя внученька Зося приехала меня навестить. Вчера только вернулась из Турции. А сегодня сразу и примчалась… Галина. И правильно! Так и надо: проведывать стариков почаще. Первое-то время здесь всем тяжело. Все болеют, пока не привыкнут… А мне диетсестра говорит, что, мол, у Перелогиной – гостья, отнеси, значит, и для нее… На кухне всегда остается лишнее… А ты, милая, из Турции, значит, такая загорелая? Видно, хорошо там у них, в Турции: все ездят, всем нравится. Галина, расставив на журнальном столике принесённую еду, величественно выплывает в коридор… Долгополов, сообразив наконец, что он не совсем вовремя, тоже собирается уходить. Долгополов (брюзгливо). Но послезавтра лекция ваша состоится, надеюсь? Иначе, это просто удар по моим редакционным планам. Я уже оставил в макете второй полосы «окно» на сто строк. Зося (удивленно). У вас тут что, и газета выходит? Полина Петровна. А ты как думала! «Ветеранские будни». Уважаемый Геннадий Семенович – журналист, работал завотделом партийной жизни в областной газете. Я просмотрела подшивку «Будней», есть исключительно острые критические материалы. Всем достается – и работникам кухни, и нянечкам, и врачам, и даже директору, чтобы застоя в делах не было. Я тоже пообещала писать заметки. Долгополов надувается от важности и – боком, неловко – удаляется из комнаты. Но чувствуется, что польщен: себя и свою газету воспринимает всерьез. Зося. Ну, Пепи, ты меня развеселила! Да ведь весь ваш ду…, пардон, пансионат уже вокруг тебя вертится. Ты тут всех построила! Круто, старушка! Ты покажешь им небо в алмазах! Полина Петровна. Если ты такая у нас продвинутая, что украшаешь речь цитатами из классиков, то хотя бы скажи, откуда эти алмазы. Зося (легкомысленно смеется). Да фиг их знает, откуда. Тургенев, что ли? Полина Петровна (горестно вздыхает). О моя драгоценная, но всё-таки еще малость тёмная внученька… Запомни хотя бы для своего Гектора на будущее, чтоб не опозориться перед сыном дипломата: Чехов! Антон Павлович! Догоняешь? Пьеса «Дядя Ваня». Самый финал: бедная незамужняя девушка говорит бедному неудачнику дяде Ване: «Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим всё небо в алмазах…», ну и так далее. Зося. Ба, ты вроде как хочешь, чтобы я на этих твоих нытиков ориентировалась. А для чего? Вот, например, бедная незамужняя девушка увидела это самое небо в этих самых алмазах? Нет, раз она произносит свои слова в конце пьесы. А я вот увидела! И не в конце, а в самом что ни на есть начале! Вот именно – всё небо в алмазах! Звёзды огромные, не как у нас, а громадные, сияющие, и любимый рядом! Каких еще алмазов желать на этом свете?! Понимаешь, я люблю, живу, счастлива… А теперь для моего Гектора эти алмазы погасли, потому что меня рядом нет! И я об этом узнаю тут же! Понимаешь ли ты, как всё изменилось? Как усилилась любовь! Между нами тысяча километров. Да больше, наверное! А он набрал мой номер, и всё – мы рядом. Нет расстояний! Да мы слышим ангелов, когда хотим, достаточно записать их пение на мобильник. Полина Петровна (смущённо). Ну, милая, насчет ангелов ты как-нибудь всё же поаккуратней… Зося (лихо). Не боись, Пепи. Мне еще грешить и грешить, пока настанет срок каяться. Заметила я, что как дело к старости, так и начинают – про Бога. Послушать мою мать, у неё Бог через слово. Нет, я уж буду пока своим умом жить, а там посмотрим. Я всё-всё хочу узнать сама, понять сама. И за всё сама ответить. Но сейчас-то, говорю тебе, влюбилась. Может быть, даже люблю! Полина Петровна (осторожно). Обнадеживает это «может быть». Стук в дверь. Вера Ивановна идет со шприцем, накрытым салфеткой. Вера Ивановна. Полина Петровна, давайте все-таки уколемся. Не хочу вам мешать, но график есть график. Да к тому же, вам письмецо срочное. От Георгия Ивановича: очень волнуется, что вас со вчерашнего ужина нет в столовой. Уходит после процедуры. Зося выхватывает у Перелогиной длинный белый конверт. Зося. Глазам своим не верю. Ты, Пепи, и сама, кажется, пустилась во все тяжкие! Это что – поклонник? С ума сойти! Стоило мне отойти от тебя на какие-то две недели… Полина Петровна (смеётся). Оставь, Зоська! Что за шутки! Отдай! Зося. Ничего себе шутки! Ну сама тогда читай, что этот Светозаров тебе накатал! Полина Петровна отбирает конверт, читает молча. Вздыхает, складывая письмо. Полина Петровна. Все одинокие, все тоскуют. У этого Георгия Ивановича единственная дочка была. Жена-то у него давно уже умерла. Он ради дочери так и не женился. Крупный был инженер, этот Георгий Иванович, в министерстве пост какой-то серьезный занимал. Ты бы посмотрела на него: всегда тщательно одет, причесан, всегда в галстуке. Даже сейчас красивый. Но совершенно потерянный. Сидит в углу холла под искусственной пальмой, почти всё время молчит и читает газеты. Читать ему всё трудней – катаракта мешает. От операции он в свое время отказался. А сейчас никто и не предлагает: денег-то у Георгия Ивановича нет. Он свою шикарную квартиру подарил дочери в надежде, что будут жить вместе, пока он не умрет. Она замуж никогда не выходила: так и жили друг для друга. И вот эта Алина возьми да и влюбись, да и выйди за молодого, моложе её на двадцать лет. И, конечно, голову совершенно потеряла. А муж, видно, полное ничтожество – альфонс какой-то. Ну и выжил старика: отправили его сюда. Дочь, может, и не хотела, и мучилась, но подчинилась. Нет, ты не думай, здесь очень даже хорошо. Но он-то свою жизнь уже распланировал. Да выходит, не всё учёл. А дочь вскоре после этого взяла и умерла: внематочная беременность. Кровотечение, «скорую» вызвали с запозданием почему-то! Не спасли. Вообще, говорят, там какая-то тёмная история. И признаться, я думаю, что криминальная. Потому что её муженек министерскую квартиру в центре города унаследовал. Она-то за отца на год вперед заплатила. Он здесь уже почти девять месяцев. Шутит: мне, мол, осталось жить только три месяца. Очень старика жалко. В обычном-то доме для престарелых, Зосенька, для таких, как он, житьё – не сахар. Зося (с сочувствием). Ба, а что он тебе написал? Полина Петровна (смущенно). Да ну, Зоська, ты смеяться будешь… Зося. Честное слово, не буду! Полина Петровна отдаёт письмо Зосе. Зося (читает сначала про себя, потом вслух). «Милая Полина Петровна! Без вас в столовой и вообще – скука смертная. Боюсь умереть раньше времени. Выздоравливайте! Г.И. Светозаров». Ну, я в шоке! Он что влюбился в тебя, что ли? Или так, прикалывается? Разве старики влюбляются, Пепи? Полина Петровна (с досадой). Ну, я так и знала, что насмешничать будешь! Зря я тебе записку эту показала. И не во мне дело, а в этом несчастном Георгии Ивановиче неприкаянном. Я, признаться, надеялась, что ты более тонко всё чувствуешь… Зося. Ладно, старушка, не злись. Просто столько всяких событий и новостей: всё сразу как-то не укладывается. Но я, честное слово, не смеюсь. Ладно, не напрягайся, Пепи. Я тебя не брошу. Честное слово. Я тебя вытащу отсюда!.. А сейчас, прости, надо в обратный путь. В воскресенье приеду с Ленкой. Давай целоваться, что ли. Обнимаются, целуются. Полина Петровна (После паузы, не без труда). Привет родителям. Скажи, что я в порядке. Не пугай отца, не надо. Зося (фыркает). Я, ба, не такая добрая, как ты… Полина Петровна. Ты бы живот прикрывала, застудишься ведь. А тебе еще рожать! Зося (отмахивается). Не холодно! У меня, знаешь, какая горячая кровь! Зося уходит. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
Похожие:
 | Полина Рыжова Рахиль Гуревич Лохматка. Пьеса для дошкольников в трёх... Сумерки, группа в детском саду. Горшки с цветами. Полка с игрушками. На полке – Ариадна, Хомяк, Шеф и Кинжал в виде игрушек. Висит... |  | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Олимпиада 2014. Обратный отсчёт!» летнего оздоровительного лагеря с дневным пребыванием детей при муниципальном общеобразовательном... |
| Олжас Жанайдаров Джут Пьеса в 14 сценах Действующие лица: Ахмет Сауле Ербол Лена Действие в нечетных сценах происходит в начале 1930-х гг. (в течение месяца), в Казахстане, в конце осени – начале зимы | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... РФ, на основе программы общеобразовательных учреждений «Литература 5-11 классы» под редакцией Г. И. Беленького и Ю. И. Лыссого, входящей... |
| Райдера Хаггарда "Дочь Монтесумы" Идиллическая английская сельская местность. В правом углу сцены круглый стол со стульями накрыт к завраку. В левом углу сцены | | Лариса: Лариса вижу картинку, пока ничего не слышу это нормально? Этот вопрос Лариса Николавна: Не снимает, а поддерживает! Чел очень не всегда может услышать и воспроизвести точно! |
| Конспект урока «Методы исследования генетики человека» фио (полностью) Кирюхина Лариса Ивановна А. А. Каменский, Е. А. Криксунов, В. В. Пасечник «Общая биология. 10-11 класс», М., «Дрофа», 2010 год | | Урок литературного чтения Шаханина Лариса Ивановна Тема: Братья Гримм «Заяц и Еж» Муниципальное бюджетное образовательное учреждение «Камскополянская средняя общеобразовательная школа №2 с углубленным изучением... |
| Тема : Файловая система «открыв» диск, например, в Проводнике Windows или аналогичной программе) называется корневым каталогом или «корнем» диска, он обозначается... | | Тема : Файловая система «открыв» диск, например, в Проводнике Windows или аналогичной программе) называется корневым каталогом или «корнем» диска, он обозначается... |
| Тема : Файловая система «открыв» диск, например, в Проводнике Windows или аналогичной программе) называется корневым каталогом или «корнем» диска, он обозначается... | | Пояснительная записка рабочая программа разработана на основе Федерального... Программы для общеобразовательных учреждений. Литература. 5-11 классы /Под редакцией Г. И. Беленького. – М.: Мнемозина, 2009, учебника:... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Викторова Лариса Ивановна, учитель иностранного языка первой категории мбоу «Белозерская основная общеобразовательная школа Яльчикского... | | Пьеса для трех актеров в двух частях П. и толку от твоей правды? Скажешь умно, да так, что по отдельности слова понятно, а вместе просто ерунда |
| Конспект урока фио (полностью) Антипова Валентина Ивановна Место работы Л. М. Зеленина и др. Русский язык. 3 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В двух частях. Часть 1 М.: Просвещение, 2008... | | Конспект урока как определить гласные звуки фио мамонтова Лариса Ивановна Место работы Цель урока: познакомить с транскрипцией как способом записи звукового состава слова (в отличие от цветных фишек, которые использовались... |
