Книга сказов
Скачать 1.01 Mb.
|
Из той облакопрогонной песни слов они, по причине пьяного состояния, вовсе нисколько не запомнили. Ан было на такой случай у той самой ведьмашки диковинное зеркальце, в его глубине все чудесные слова да знаки запомнились. Как до своей земли дошли да после того пирования отошли, поглядели в то зеркальце и услышали из него ту самую облакопрогонную песнь. И стали с той поры ту песнь петь и над своим краем облака разгонять. Только песнь-то когда подействует, а когда и нет. А почему? Потому что стар-матер человек не соврал, эта песнь только на них с братом была сложена. И облакам повелевала только тогда, когда оба брата враз ее пели. А им-то седым да умудренным, за тысячи верст друг друга призвать сущая безделица. Меньшому брату надобно случится, призовет он – и старший брат от любого дела встанет, от любого сна пробудится. Большому брату нужда приспеет – и меньшой брат отзовется, где бы он не был. А все прочие мудрецы да кудесники хоть ту же самую песнь и пели, да толк от нее был только тогда, когда оба брата враз не спят, в бодрости пребывают. Услышат они песню, подумают – брат поет, и тоже запоют оба сразу. А когда хоть один из них спит, то не прогоняются от той песни облака. И потому с тех самых пор такая погода в наших краях, не солнце сплошь, а все с дождем вперемежку. А вот сказ о том, откуда на Руси лиса появилась. Было сие давно-предавно, на зеленом острове Ирландия, где люди пешие не ходят, а все на конях разъезжают. И все они там сплошь рыжие и бесстыжие. И вот как-то раз в тех самых краях шел тамошний святой Патрик по своим делам по зеленым холмам. Шел он невесел, ниже плеч голову повесил, потому как было у него накануне прение о вере со здешними могучими друидами. Долго они в мудрости состязались, сперва за столом, а затем под столом. И по такой причине голова у святого Патрика весьма трещала. Поднялся святой Патрик на высокий холм, а на том холме сидит в каменном кругу, на каменном троне под развесистой яблонькой женка, рыжая, что твой огонь. Спросил ее святой Патрик: Кто ты такая? Я – Маха Рыжеволосая, владычица этой земли. А ты, верно, тот беглый раб, что бродит повсюду и рассказывает всякий вздор о встающих мертвецах и смущает людей среди белого дня? Да, это я. Что ж, померяемся силами? Это ни к чему. Давай лучше сыграем. А на что будем играть? Пусть проигравший исполнит волю победителя. Подумал святой Патрик и согласился. Игра – дело священное. Сорвала Маха с яблони красное яблочко, в один миг сгрызла его, а косточки выплюнула в кулак. А потом протянула святому Патрику обе руки и спросила его: В какой руке? Патрик подумал и ответил: В левой. Тогда богиня засмеялась громким смехом и показала Патрику раскрытые кулаки. И верно, в правой руке у нее ничего не было, но и косточки были не в левой руке, так как у богов и старших Детей Богини обе руки правые. А когда хотят они различить две руки, то говорят о «той руке, которая в каждой схватке держала щит», как о том говорится в истории о Воспитании Домов Двух Чаш. Как бы ни было, Патрик проиграл. Какое же будет твое желание? – спросил он Маху. Мое желание – чтобы ты сейчас же нарушил со мною свой дурацкий обет. Задумался Патрик. С одной стороны, проигрывать всегда плохо, с другой стороны, не так уж неприятен был ему этот проигрыш, а с третьей, – как известно, кто отказал женщине, тот оскорбил бога. И они с Махой возлегли на холме среди камней. И когда завершил Патрик дело победы, то сказала ему Маха: Теперь тебе черед держать кости. И протянула Патрику яблоко. Тот прочел над ним молитву и тут же сгрыз его, а потом на мгновение закрыл уста обеими руками. Наконец он протянул Махе кулаки и спросил ее: В какой руке? Молча указала Маха на правую. И тогда Патрик, также храня молчание, открыл обе руки, и ни в одной из них не было косточек, ибо не такова природа клирика, чтобы яблочко съесть, а косточки оставить. Недаром говорят в тех краях, что клирик возьмет свою долю и с летящего ветра, и что когда король одарит подданного или подданный платит дань королю, всегда и у того и у другого найдется что-нибудь для монаха. Застонала громко Маха, но сдержала себя и спросила святого: Ну что ж, теперь ты выиграл. И каково же твое желание, если ты можешь еще что-то от меня пожелать? Мое желание – сказал ей Патрик, – чтобы ты немедленно оставила эту землю ради господина, которому я служу. Поняла богиня, что дала маху в этой игре, но не стала нарушать условия и в великом гневе оставила Изумрудный Остров, а вместе с ней ушли и многие дети и спутники ее. Села Маха на корабль и поплыла не на Запад, где бы все стали над ней смеяться, а на Восток, в Северное Море. Долго скиталась Маха по морю и по суше, пока не добралась до Северной Дороги и не пришла в Белоозеро, и там она остановилась, так как ждала ребенка от Патрика. Вот родилась у нее девочка, и достались ей от матери острые зубы и огненно-рыжие волосы, а от отца хитрость и хищный нрав. И назвала девочку Лиса, а по батюшке – Патрикеевна. А вот еще один сказ про святого Патрика. Но здесь все кончится хорошо. В давние-предавние времена, когда в наших краях ладьи по волокам таскали, было в Озерном Краю среди болот место укрытое, от жилья в удалении, от проезжих дорог в стороне. Звалось – Вестова Падь. Стояла там изба-перекатка из вековых стволов дубовых, по волоки в землю ушла, по курицы мохом поросла. И жил в той избе некий дока, хитрой мудрости знатец. Жил он, от людей сторонясь, а люди до него ходили только при самой крайней нужде. А уж на что искусен был – самые лютые раны затворял, самые буйные ветры отводил, а таких сказов, как он сказывал, уже никто не помнит. Да и после Путяты да Вышаты в наших краях и помнить-то некому. А всего искуснее знал он умение лить да ковать. Из его рук даже черного железа топор как свято хранили. А сколь диковинные изделья ковал он из красной меди, из желтой бронзы, а больше всего – из белого серебра. Золота же и вовсе не касался. Обычай у него был такой. Сказал как-то: в дальние края уйду, там золото ковать стану. Некогда везли по Северной дороге из Мурома в Старую Ладогу грозного князя битвы, жестоко в сече изрубленного. В самом безлюдном месте совсем ему худо стало, едва кровью не изошел. Тут им добрые люди и укажи на ведунову избушку. Отвезли его туда, а ведун уж его ждал. Девять дней просидел он над воеводою – раны промывал, травами курил, песни древние пел с самого начала мира. Да еще трижды девять дней ходил за ним, пока на ноги не встал князь битвы. Тот вой весьма знатен был, весь свет прошел, был и в морях студеных и в теплых морях полуденных. С полуденных-то морей и привез он с добычей древнюю серебряную чашу дивной красы, только безо всякого узора. Как сел он на коня да взял во праву руку вострый меч, так и собрался в путь, а древней чашею ведуна одарил за заботу. А вещий человек, едва лишь остался в одиночестве, сразу пошел в тайгу, на высокий курган, на том кургане четыре дня пел, четыре ночи костры палил, в бубен бил. Едва вернулся домой, как принялся за ту чашу. Всю ее покрыл узором дивным сверху до низу, переплел несчетно раз зверей полевых и змей водяных, и птиц небесных, и не мог на том узоре остановиться глаз – вел его узор тропой бесконечною, звал за видимое заглянуть, бежать в края небывалые. Замыкал ведун узорную плетенку, вычернил ее и стал ждать. И случись такое – занесло в те края ирландского монаха. Те-то молодцы в ту пору по всему свету ходили, и в морях студеных плавали, и в Старом Холме, и в Новом Городе были, и в Ладоге, а одного и занеси на Северную Дорогу. Вот прослышал он про старого-матерого человека и подался к нему в гости – видать, хотел с ним силой померяться да ученой мудростью посчитаться, какой мудрости дольше века писано – старой ли мудрости лесной или его новой мудрости келейкиной. Встретил его ведун как гостя дорогого, за стол сажал, не прерывая, выслушал, а потом и показал ту самую чашу. Как только монах ее увидел, так и дар речи потерял. Смотрел на нее диким взором, а потом сказал: Велика будет награда твоя, если отдашь ты эту чашу мне для моих братьев. Отвечал ему старый человек: Не мудрено исполнить желаемое, да не встанет ли желание твое против самого тебя? Не разуверится ли душа твоя, когда горьким вино твое в чаше окажется, не отринешь ли бога своего? Говорит на то монах: у меня одно желание – чтобы эта чудесная чаша послужила славе господина моего. И я буду просить ее у тебя, даже если придется за это наполнить ее золотом доверху. Отвечал ему стар-человек: Не касаюсь я золота, а серебра у меня и так в достали. Но есть на свете нечто, что мне довольно надобно, а у тебя может найтись. Что же это? – спросил монах. И ответил ему ведун: то частица мощей вашего святого Патрика. Удивился монах – как в таком далеком краю лесной человек святого Патрика почитает. Но обещал достать желаемое – больно самому ему хотелось ту чашу заполучить. И сказал он: Я вернусь на родину и добуду для тебя мощи святого Патрика. Ты же сохрани чашу для меня – я вернусь за ней хотя бы через десять лет. И ушел монах из Вестовой Пади, и по Северной дороге пришел в Старую Ладогу, сел на корабль и поплыл через три моря – Варяжское, Полуночное да Ирландское, на свою родину – на Изумрудный остров. А как приплыл – сразу подался во свой монастырь, и никому ни слова не сказал, пока не пришел к настоятелю. И повел свой долгий рассказ, рассказал про все свои странствия, да про ведуна, да про волшебную чашу. И задумался настоятель – ирландские-то монахи во узорах толк знают, а в плетеных на особицу. Захотелось ему во своей обители ту чашу иметь, приобщаться из нее священным вином со братией. Так послал он гонцов по монастырям да по каменным церквям, по погостам да обителям – у кого из братии хранятся мощи святого Патрика. Наконец один дальний монастырь прислал ему ответ – есть-де у нас тех мощей малая частица. И за ту частицу отдали в тот монастырь трижды семь коров да трижды десять лошадей – и то было много, потому в Ирландии мощи не слишком почитают, если это не голова. В почете там все больше посохи, книги да колокольчики, что после святых мужей осталися. Потому, видать, так просто с мощами и рассталися. Положили монахи ту частицу в драгоценный ларец, запечаталиего тремя печатями и отправились за три моря, в землю Русскую, на дорогу Северную. Долго странствовали – скиталися, наконец пришли в Край Озерный, вывела их тропа болотная на Вестову Падь. Заходили монахи в избушку к ведуну, и молитвы шепча, ларец на стол поставили, три печати на нем взломали – открылись мощи святого Патрика. Посмотрел на них ведун, провел рукою – сказал таковы слова: Воистину так. Ваша чаша. Пить вам ее – до дна не испить. И отдал монахам серебряную чашу. Завернули они чашу в дорогую ткань, и молитвы читая без устали, подались восвояси, в Ирландию, торопясь, несли радость братии своей. А стар-матер человек заплел мощи в половик из лубяной рогожи и пошел болотной тропкою в самые черные трясины, куда никому дорога была неведома. Там среди камней, мхом зеленым поросших, жила древняя змея – сестра его названная. Вот пришел ведун ко жилью змеиному, достал глиняну дудочку, запел-заиграл – вышла змея. Развернул он лыковую рогожу, расстелил на земле перед камушком и говорил таковы слова: Вот сестрица, принимай дар – то кости недруга твоего стародавнего! Мне он тоже не друг, да не так, как тебе, его племя нас только покоя лишило. А тебя он земли лишил, по которой тебе ходить. Теперь воздали ему Дивии – отныне по нему по самому ты ходить будешь! Вот так и было в наших краях. И на том сказ кончается. А вот другой сказ, о том, что после того во земле Ирландии сталось. Долго ли коротко, а приплыл удалой ирландский монах со товарищи на свой зеленый остров, и отправился прямо в свой монастырь. Да так поспешал, что никому ни слова не сказал, пока монастырские ворота за ним не закрылись. Вошел – и прямиком к настоятелю. Опустился на колени удалой монах, из заплечного мешка вынимал с великим трепетом чашу серебряну, дивным узором покрытую. Долго смотрел настоятель, дивовался, силился прочесть вязь узорную, да не прочел – перестал. Вызвал он монаха-прислужника, велел всю братию во храмину созывать, а сам спустился туда с чашею в руках. А из чаши разлился белый свет, да на дне показалось, как огнем красным налито. Говорили монахи: о диво! Не Святой ли Грааль в наших руках, не нашли ли мы в глухих лесах языческих чашу древнюю, в коей верные собрали кровь господина нашего? Ирландские-то монахи против всех монахов мудростью славились. Не только одни слова по сту раз повторяли, и много подлинного ведали, чему на большой-то земле память и вовсе прошла. А тут маху дали – запамятовали слово древнее, что о чаше чудесной сказывало, за сотни годов да за тысячи, прежде чем господин их в мир пришел. Чаша та не раз приходила в мир, не один ей мастер жизнь давал, но никто от нее не уходил алчущим, никто ее не оставил жаждущим, все желаемое творила она силой своей, все над ней сказанное – исполнится. Коли признали бы ее монахи сразу, наложили бы печать на уста, многих бед и лиха избегнуть могли. Поначалу сделали они праведно – положили зарок никому о том сокровище не говорить, ни владыке верховному, ни детям его, ни другим королям да предводителям, ни князьям духовным, ни клиру, ни миру, ни старому, ни малому. Лишь единожды о том они обмолвились – рассказали главе того монастыря, где добыли они мощи святого Патрика. Одному-единому показали свое сокровище. Да и то бы не беда, да тот настоятель сам был королевского роду. А хотел стать превыше королей земных, власть иметь, королям не данную. Монах должен всем мира желать, а тому подавай рати послушные, чтобы по слову его карали и миловали. Загорелось ему завладеть чудесной чашею, через эту святыню первым из первых стать. Стал он сети свои плесть хитроумные, тому королю сказал, тому промолвился, тому шепнул – и пошло. Собралась вскоре тьма королей да предводителей с отрядами военными и полилась кровь, пошли короли да князья духовные друг на друга войною, чтобы тою чашей завладеть. И исполнилось ими желаемое, так как ничего они так не желали, как битвы и разорения. Потекла кровью земля Ирландская, застили небо огни-пожарища. Много лет длилась война за чашу, и запамятовали, с чего война началась – кто о том помнил, тех на свете не стало вскорости. Не ходил боле по лугам зеленым тучный скот – перебили всех вои ненасытные. Не родила земля Ирландская сорок лет злата колоса – а с чего родить, когда не засеяна? Изверились люди, изнадеялись. Перестали они верить в острый меч в руках, в правду королей да в помощь старых владык. Потекли увечные да обездоленные рекой в обители, стали черными монахами, вместо звона арф и свирелей понеслось над Ирландией пенье протяжное. И исполнилось то, чего желали монахи и князья духовные, ибо ничего они так не желали, как умаления прежних богов и торжества славы своего господина. Только избранные из них еще помнили, что начало всему – в чаше диковинной. Унесли ее в горы бесплодные, скрыли в самых глухих пещерах, день и ночь берегли, чтобы в миле от нее не произнес никто слова, а паче того – проклятия, ибо богата на проклятия стала земля Ирландская. Дважды в землю ее зарывали – расступалась над ней земля. Трижды в море бросали чашу – выносило ее море на берег. На ветвях дуба тысячелетнего подвесили ее в ларце кованом – в ту же ночь вырвала буря из земли неохватный ствол. А в огонь ее бросить ни одна рука не поднялась. Собирались монахи на совет, из старых старейшие, из мудрых мудрейшие, постом да молитвой прославленные. И решили они, что в той чаше не кровь святая господина их, но обман, прелесть языческая. В час недобрый принесли ее на землю Ирландскую, и потому возвратить ее надо туда, откуда ее принесли. Тогда, чай и прекратятся беды да разорения. |
Похожие:
 | Книга подготовлена издательством «Книга-Сефер» Книга подготовлена издательством «Книга-Сефер», Москва – Тель-Авив, +972 545 318 933 | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Уральских сказов мастер дивный» сказочный вечер к 90-летию со дня рождения П. Бажова |
| Аппиана Александрийского «Сирийские войны» Аппиана Александрийского «Сирийские войны» (ближе к концу), книга Юстина «Книга Маккавейская» (11, 13, 14, 15 главы) и книга Иосифа... |  | Православная книга первая книга на Руси. Час православной книги (сценарий) Православная книга – первая книга на Руси. Час православной книги (сценарий)/ Сост. Т. Л. Теплякова/ Пушкинская библиотека-филиал... |
| Книга не просто «позволяет задуматься» Эта книга о жизни самого обычного человека. Самого обычного российского парня. Среднестатистического. Выросшего в обычной семье.... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Учитель: Павел Петрович Бажов – наш уральский писатель, автор знаменитых сказов, прославляющих умелый труд, смекалку, любовь к родной... |
| Тема: Красная книга России. Правила поведения в природе красная книга Кубани Оборудование: рисунки для лесной полянки, запись мелодии леса, слайды редких растений Росси и Кубани, Красная книга России и тетрадь... | | Классный час «Хорошая книга – твой друг на всю жизнь» Буратино, Айболит, Незнайка, подборка книг для выставки, выставка детских рисунков, костюмы книжек (имитированные обложки книг),... |
| Урок для учащихся 2-го класса «знакомство с библиотекой. Строение... «знакомство с библиотекой. Строение книги. Как рождается книга. Из чего сделана книга» | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Цель урока: познакомить учащихся с жизненным и творческим путями уральского сказочника Павла Петровича Бажова, показать своеобразие,... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Введение. Книга в жизни человека. Книга как духовное завещание одного поколения другому | | Тема урока: красная книга ... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Для получивших настройки эта книга руководство для практикующих и обучающих Рейки. Это первая книга, в которой для западных целителей... | | «Книга в счастье украшает, а в несчастье утешает.» Цель урока: заинтересовать учащихся историей книги, рассказать о роли, которую играла книга в развитии человечества, вызвать у ребят... |
| Книга предназначена для врачей хирургических специальностей, а многие... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Книга учёта бланков аттеста-тов, св-в о неполном среднем образовании, книга учёта золотых и серебряных медал |
