Ведическое понятие счастья
«Когда о других богах, в особенности, о сверкающем Агни, говорят как о помощниках и друзьях человека, совершающего жертвоприношение, их называют именем Митра или говорят, что они должны быть подобными Митре, или стать Митрой. Мы могли бы сейчас сказать, что таким образом божественная воля-сила или любая другая сила, или аспект божества, в конечном счете, раскрываются как божественная любовь.
Митра был, по сути, богом любви, божественным другом, добрым помощником людей и бессмертных. Веды называют его возлюбленнейшим из богов. Ведические гимнотворцы связывают понятия «маэс» и «праэс». Маэс – принцип внутреннего блаженства, не зависящий от каких-либо объектов, праэс – излияние этого блаженства в качестве радости и наслаждения души в объекты и существа.
Ведическое понятие счастья и заключается в этом божественном блаженстве, которое несет в себе дар чистого обладания и безгрешного наслаждения всеми объектами, основанного на неизменном присутствии истины и закона истины в свободе безбрежной универсальности».
Заниматься духовной практикой означает – все больше прозревать внутри себя светоносную ясность, подобную пространству. Прозрение этой светоносной ясности не остается бесследным, поскольку наше ложное двойственное представление уходит, и вместо диктата эго и кармы мы открываем истинное недвойственное состояние. Такая ясность проявляется на относительном уровне как непрерывное блаженство, непрерывная радость, непрерывное бодрствующее осознавание. Нисхождение этой ясности, гармонизация всего – это проявление принципа Митры.
Часто мы не имеем радости, не имеем блаженства, не имеем изливающейся ясности, и тогда мы вправе задать себе вопрос: «А почему в данный момент мы ее не имеем?» Очевидно, у нас нет достаточной обращенности вовнутрь и нет должного созерцания вовнутрь. Мы не находим эту светоносную ясность, не доверяем ей и не опираемся на нее, мы слишком захвачены внешним. С одной стороны, мы захвачены внешним, а с другой стороны, внешнее формирует наши представления и укореняет в них.
Такая позиция, конечно, фундаментальная ошибка для йогина, поскольку йогин непрерывно стремится уравновешивать внешнее с помощью внутреннего созерцания. Когда он с помощью внутреннего созерцания открывает внутреннюю светоносную ясность, неизбежно он распахивает себя для переживания такой радости, чистоты, блаженства и чистого видения. У него нет тоскливых, задумчивых, тяжелых и мрачных, неуверенных, беспокойных, возбужденно-алчных состояний, всего этого нет, а если они есть, то они переживаются на периферии как самоосвобожденная игра гун, таттв подобно украшениям, т.е. нечто возникло, но тут же исчезло. Это, скорее, как остаточные кармы, которые возникают где-то на периферии каналов. Но в сущности ума, конечно, у него такие состояния никогда не переживаются, потому что его сущность ума – это чистое, ясное, прозрачное переживание блаженства. Это блаженство может уходить ночью, если еще не достигнуто непрерывное сознание, но оно всегда восстанавливается днем с самой первой секунды пробуждения. А если йогин достиг очень глубокой погруженности, оно не уходит и ночью, только становится более безмятежным.
Созерцая себя, йогин может себя проверить: встал утром и душа начинает петь, начинает радоваться, и он думает: «Вот это да! Как мне хорошо! Мне просто повезло вообще, что я живу и практикую Дхарму». Или он может думать: «Такое счастье на меня свалилось, надо же, как я счастлив! Это что-то необыкновенное, другой даже может не поверить в это, потому что такое счастье приходит совершенно из ниоткуда, такое счастье, от которого хочется кататься по полу, плакать или смеяться».
Такое счастье сопровождает йогина с самого момента пробуждения до момента засыпания. Когда йогин засыпает, он думает: «Скорее бы уснуть и снова проснуться, чтобы это счастье было еще сильнее», потому что ночь может забрать это счастье, если нет непрерывного сознания. Это подобно ребенку, которому купили очень интересную игрушку, и он так был захвачен, играя в нее, ему пора спать, он думает: «Скорее бы поспать и снова в нее играть, очень интересно это».
И йогин находится непрерывно в таком состоянии бодрствующей радости и счастья. Даже если он это не показывает другим, выполняя различные функции, обязанности, то все равно эта радость пронизывает все его действия и все его аспекты. Такому йогину можно плюнуть в лицо, можно дать пощечину, можно обругать, можно ему не дать прасад или дать совершенно отвратительный прасад, он будет смотреть на все это: «Какая разница, все это по сравнению с этим внутренним счастьем не играет никакой роли». Ему можно дать престижное служение, можно дать непристижное служение – у него нельзя это состояние забрать, потому что это счастье необусловлено, и такой йогин чувствует себя очень самодостаточным. Что-то появится, что-то исчезнет, а какая разница, ведь это счастье ни от чего не зависит. Он в любом состоянии будет счастлив. Он не думает: «А как я буду жить? Я постарею, будет ли у меня пенсия? Будет ли меня кто-то кормить? Как те люди, а как я без них?» Он очень самодостаточен, ему надо маленький коврик, немного прасада, одежду, и он уже счастлив «выше головы». Если он что-то делает с большими энергиями, средствами материальными, это просто как игра, просто для других: для Дхармы, для сангхи, для чегото еще. Сам же он свое счастье никогда с такими вещами не связывает.
Это значит – у него начал принцип Митры активизироваться, но это не только принцип Митры, это сразу несколько божеств: Митра, Пушан, Бхага, Савитар, различные другие божества, и все они вместе начинают таким образом расцветать.
Закон Митры – это закон гармонии осознавания и энергии
«Митра есть любимейший из богов, потому что он делает доступным для нас это божественное наслаждение и ведет нас к этому совершенному счастью. Варуна связан непосредственно с силой, мы открываем некую силу и волю, безбрежную в чистоте. Арьяман, стремящийся и восходящий, обретает поддержку и защиту для размаха своей мощи в беспредельности Варуны. Он совершает свои великие труды и осуществляет великое движение энергий универсальности Варуны.
Митра же связан непосредственно с блаженством. Бхага – наслаждающийся, утверждается в безупречном обладании и божественном наслаждении благодаря всесогласующей гармонии Митры, его очистительному свету истинного различения, его твердоустановленному закону. Поэтому и говорится о Митре, что все души, достигшие совершенства, являются преданными или твердо держатся блаженства этого возлюбленного, в котором нет ущерба».
Итак, Митра олицетворяет блаженство, которое возникает как результат практики. Он олицетворяет также определенный договор. Когда мы правильно созерцаем и внутри нас устанавливается самйога (внутреннее равновесие, единство осознавания с пранами), и мы соблюдаем эту самйогу, соблюдая внутреннюю внимательность как договор, тогда возникает такое блаженство.
Митра также олицетворяет тонкую различающую мудрость, которая понимает, как созерцательному присутствию работать с пранами, внешними объектами так, чтобы энергия не терялась, а даровала блаженство; так, чтобы объекты превращались из «мирской супруги» в «мать, которая кормит сына» осознавания, энергии и блаженства.
«В Митре нет ни греха, ни повреждения, ни упадка. Все радости смертных заключают в себе смертельную опасность. Лишь бессмертный свет и закон даруют и поддерживают в душе человека радость без страха.
«Тот смертный, – говорит Вишвамитра, – кто обучается законам Митры, законам этого сына Беспредельности, обладает радостью, что душа вкушает в сущем. Такую душу нельзя убить, нельзя одолеть, и никакое зло не может завладеть ею ни с близкого, ни с дальнего расстояния. Ибо Митра образует в богах и в людях те побуждения, действием которых спонтанно исполняются все искания души».
Итак, закон Митры – это закон самйоги, т.е. закон равновесия праны и осознавания, который приводит к очищению и сублимации тонких тел, ума и, наконец, приводит к блаженству. Это непрерывная жизнь в правильной трансмутации, когда энергия не растрачивается, а накапливается.
Вишвамитра говорит, что тот, кто следует закону Митры, превосходит смертных и уподобляется богам.
Когда вы выполняете Шамбхави-мудру, объединяясь с энергиями в чакрах, соединяя блаженство с пустотностью, если вы улавливаете самйогу, тонкое равновесие праны и ума, и вам удается включить процесс сублимации, и этот процесс работает, раскрывая в вас цветение качеств и блаженства, значит, вы уловили принцип закона Митры, закон вселенской гармонии и равновесия. Задачей является невыпадение из этого закона.
Единая самайя созерцания, четырнадцать обетов – все это почитание энергии Митры, которая ведет к бессмертию.
Цитаты приведены по книге:
Шри Ауробиндо
Собрание сочинений, том 2. Тайна Веды
Спб: Издательство «Адити», 2004. – 543
Пер. с англ. М. Л. Салганик
Тираж: 1500 |
