Индра
«Индра:
Оно есть ни сегодня, ни завтра. Кому ведомо то, что превыше всего и чудесней? Оно движется и действует в сознании другого, но стоит мысли приблизиться к нему, как оно исчезает.
Агастья:
Зачем ты стремишься сокрушить нас, о, Индра? Маруты, братья твои, через них доверши совершенство. Не убивай нас в нашем сражении.
Индра:
Зачем же, о, брат мой Агастья, будучи другом моим, ты мыслью минуешь меня? Знаю ведь я, как ты не желаешь вручить нам свой разум. Пусть приготовят алтарь, пусть зажгут агни впереди, ведь там пробуждение сознания к бессмертию. Да распространим мы оба для тебя действенную жертву.
Агастья:
О господин благ, кто над всеми благами сущего, ты – господин в силе!
О господин любви, кто над всеми силами любви, ты – вседержитель!
О Индра, договорись с Марутами, тогда вкушай приношения в порядке, определенном истиной».
Текст «Ригведа», «Беседа Индры и Агастьи»
Сакральное видение Индры
Индра – это владыка небес Сварга-локи, ее предводитель. Это такая промежуточная инстанция, которую каждый йог, стремящийся к Нирване, должен пройти.
Есть описания того, как Индра, услышав своими духовными способностями о подвижнике, который усердно предается аскезе, начинает беспокоиться, что этот подвижник может занять его трон. Он посылает одну из своих приближенных апсар искусить его, чтобы он, поддавшись обольщению апсары, утратил свой духовный пыл и прекратил его на время. Так было и с риши Кашьяпой, который был искушен Аламбушей; с риши Вишвамитрой, который был искушен Менокой, и с другими.
Индра олицетворяет здесь полностью развитый, созревший манас (ум), освещенный светом божественного знания. На каком-то этапе этот ум начинает думать о том, что душе не достанутся блага аскез или, что душа может отодвинуть этот ум в сторону, наша внутренняя сущность может отодвинуть этот манас и идти дальше. Божество этого манаса пытается установить связь с душой. Тогда возникают различные трудности – мы не можем договориться со своим умом, с ментальным телом, и наша духовная сила, накопленная на каком-то этапе, вызывает внутреннюю дисгармонию или неравновесность.
Индра считается защитником города, именуемого «тело». У этого тела девять врат. Периодически на этот город нападают асуры, ракшасы, дайтьи, пишачи, т.е. враждебные силы низших планов. Индра является хранителем врат. Когда мы занимаемся садханой Чистой Страны, мы представляем Индру защитником восточных врат. Это Даттатрейя принимает такую форму, для того чтобы преградить вход в Чистую Страну тем, кто еще не обрел должную чистоту ума. Если, пытаясь войти через восточные врата, наша гармония, чистота слабы или самайи недостаточно, то Даттатрейя предстает в облике хранителя восточного направления, он преграждает путь, закрывает его, он – локапала, хранитель этого направления. Но если наш ум достаточно чист, мы распознаем сущность Даттатрейи в Индре, Индра преображается в Даттатрейю, и проход открывается.
Это олицетворяет наше внутреннее состояние. Мы можем попасть в Чистую Страну нашего разума, только когда наш ум полностью воссоединен с нашей сущностью, действует по ее указке, он очищен и неэгоистичен.
Здесь риши Агастья обращается к Индре, он молит его договориться с Марутами, подчиненными ему братьями-божествами. Эзотерически Маруты считаются богами ветра и бури, но в духовном смысле – это внутренние кармические ветры, олицетворяющие силу, могущество мысли. Риши Агастья попал как раз в такое состояние, когда столкнулся с тем, что Индра чинит ему препятствия, т.е. сильные внутренние ментальные силы не дают ему продвигаться дальше. В этом гимне он обращается к Индре.
«Главная идея гимна относится к той стадии духовного прогресса, когда человеческая душа стремится одной лишь силой мысли вырваться за свои пределы и прежде времени достичь источника всего сущего, не давая человеку пройти полное развитие через последовательное прохождение всех стадий его сознательной деятельности».
На самом деле, так называемое искушение Индры и препятствия есть не что иное, как способ дать душе зрелость, как способ очистить такую ментализированную волю.
«Провидец Агастья в такую минуту бросает в своем внутреннем опыте вызов Индре, повелителю Сварги, в царство чистого разума, через которое возвышающаяся душа должна пройти, стремясь к божественной истине. Индра вначале говорит о том непознаваемом источнике сущего, к которому слишком уж нетерпеливо стремится Агастья. Он не может быть найден во времени. Он не существует ни в действительности нынешнего, ни в потенциале грядущего».
На самом деле, Индра выступает в роли Гуру, дающего прямое введение Агастье. Агастья этого пока еще не понимает, слишком он нетерпелив и слишком ментальна его практика. Индра сначала объясняет ему высшую истину: «То, к чему ты стремишься, не ментально, оно вне времени, вне действий. Если бы ты понял это, ты бы даже не общался на эту тему со мной». Но Агастья не осознает это на таком уровне. Он спрашивает: «Почему ты мне чинишь препятствия в моей садхане?» Индра пытается ему объяснить, что истина вне чинящего препятствия и вне того, кому чинят препятствия, что ему следует занять более глубокую, более недвойственную позицию. Но у Агастьи не хватает понимания, он просит: «Индра, усмири своих братьев – богов Марутов, слишком велики их ментальные силы. Мы же с тобой не враги».
Это так – мы не враги с нашим разумом. Но часто внутренние божества могут находиться в конфликте до тех пор, пока мы не введем их всех в мандалу недвойственного осознавания. Часто наш понятийный ум может идти в одну сторону, а естественная осознанность – в другую.
Искусство садханы заключается в том, чтобы добиться их целостности.
«Он не есть теперь и не настанет потом. Его сущность вне пространства и времени, поэтому он в своей сути не может быть познан тем, что находится в пространстве и времени. Он проявляет себя через свои формы и действия в том сознании, которое не является им, и должен быть осознан только через эти действия. Однако при попытках приблизиться к нему и изучить его непосредственно, он скрывается от мысли, готовой уловить его, как если бы его и вовсе не было.
Агастья по-прежнему не понимает, отчего так сильно противодействие его усилиям, направленным на достижение конечной цели всего бытия, к которой так страстно устремлены все его помыслы и чувства».
«Маруты есть энергии мысли, которые сильным и на первый взгляд разрушительным продвижением, сокрушают все устоявшееся и помогают достичь и образовать новые формы. Индра – энергия чистого разума – приходится им братом, он родственен им по природе, хотя по существу он старше их. С помощью Марутов он должен создать то совершенство, к которому стремится Агастья, а не проявлять враждебность, не губить своего друга, изо всех сил рвущегося к цели.
Индра отвечает, что Агастья ему и друг, и брат. Брат по душе, как дитя того же единого верховного Существа. Они с ним друзья, как соратники по общему усилию, единые в божественной любви, которая соединяет Бога и человека. Так, благодаря этой дружбе и союзничеству, Агастья и достигает нынешней стадии на пути своего духовного совершенствования. Но теперь он воспринимает Индру как силу низшую и хотел бы пройти дальше, минуя его, не осуществляя себя в царстве этого бога».
Агастья хотел миновать Индру, не касаясь его, и не хотел бы иметь дела с Марутами – божествами мысленной энергии. Он хотел просто остановить ум и войти в недвойственное состояние, сделать прорыв к Свету. Индра не дает ему достичь этого, благодаря Марутам, и Агастья понял, что он не может игнорировать Индру, ему надо как-то договориться с Марутами. Агастья не может пребывать в унмани, заняв отрицательную позицию по отношению к разуму. Разум, видя, что по отношению к нему занята позиция игнорирования и отрицания, показывает ему свою мощь и говорит: «Твоя реализация недостаточна, и ты идешь не совсем в правильном направлении», – т.е. это или тенденция нигилизма, или тенденция непроявленного.
Агастья, столкнувшись с непреодолимой стеной шакти Индры и Марутов, вынужден перестраивать свою тактику садханы. Он вынужден учиться созерцать в то время, когда есть мысли, и для этого ему вновь нужно свой озаренный разум внедрить в ментальную силу, в ментальное сознание, в Индру, дать ему жертвоприношение. Индра недоволен, потому что он не получил своей жертвы, и Агастья должен выполнить жертвоприношение, т.е. свою духовную силу передать разуму, сделать разум подконтрольным, а не отрицательным, и благодаря этому усмирить Марутов – ментальные внутренние ветры.
«Усилившиеся энергии мысли Агастья пытается обратить к собственной цели вместо того, чтобы вручить их универсальному разуму, дабы тот обогатил свою реализацию в человечестве через Агастью и повел его вперед путем истины. Пусть прекратятся эгоистические усилия, продолжится великое жертвоприношение. Пламя божественной силы – Агни – пусть возгорится впереди как глава жертвоприношения, как предводитель похода. Совместно Индра и Агастья, универсальная энергия и человеческая душа, разовьют в гармонии эффективное внутреннее действие на уровне чистого разума с тем, чтобы он стал богаче и достиг иных пределов. Ибо именно всевозрастающее подчинение низшего существа божественному действию пробуждает ограниченное и эгоистическое сознание смертного к состоянию беспредельности и бессмертия, которое и есть его цель».
Индра здесь говорит Агастье: «Ты не усмиришь свои мысли до тех пор, пока не отпустишь себя. Настоящий владыка Марутов – это Я, а не ты. Узнав меня как часть себя, и отпустив эти мысли, переподчинив их мне, ты без труда с ними справишься».
«Агастья принимает волю Бога и покоряется. Он соглашается воспринять и реализовать высочайшее в деяниях Индры. Из своего царства Индра владычествует над субстанцией Бытия, проявленного через тройственный мир ума, жизни и тела. Поэтому он обладает силой направлять формации этого мира к осуществлению внутри природы божественной истины, выражающей себя во Вселенной. Индра владычествует над любовью и восторгом, проявленными в этом тройственном мире. Поэтому он обладает силой для гармоничного установления тех формаций в рамках природы. Агастья передает в руки Индры все, что в нем реализовано как приношение жертвы, дабы он поддержал все это в уже утвердившихся частях сознания Агастьи и направил в сторону новых образований. Индре предстоит вновь вступить в дружескую беседу с теми силами в Агастье, которые рвутся ввысь и установить согласие между мыслями провидца и озарением, идущим к нам от чистого разума. Тогда та сила примет в Агастье приносимую жертву в соответствии с правильным порядком, установленным и управляемым истиной, что за пределами проявленного мира».
Олицетворение силы ума
«Этой попытке противостоят боги, главенствующие над вселенной человека и миром. В человеческом сознании идет яростная борьба между эгоистической страстью индивидуальной души и универсальными силами, которые стремятся выполнить божественное назначение Вселенной».
Вы должны помнить, что каждый из вас является полем такой борьбы – борьбы между различными силами, каждая из которых имеет свои интересы, более того, каждая из которых конкретно вполне персонифицирована.
Индра – это ум, озаренный просветленным знанием.
Ментальная сила вашего «Я» персонифицирована Индрой, а мысленные потоки и устремления – божествами Марутами. Ваша воля персонифицирована богом Агни, ваши внутренние демоны персонифицированы ракшасами, дайтьями. Каждый из них имеет свои интересы и свою долю от вас, каждый ведет свои лилы. И вам как садхаку очень важно понять, на чьей стороне вы находитесь?
С одной стороны все это ваши внутренние божества, но с другой – до тех пор, пока недвойственность не реализована, они имеют вполне собственную индивидуальную волю, окраску. Вам только предстоит их очаровать, усмирить силой недвойственной бхавы, растворить в мандале недвойственного созерцания и сделать их понастоящему вашими.
Часто ум йогина представляет собой настоящую Курукшетру. Да и само описание битвы на Курукшетре – это тоже мощная аллегория, когда Кришна представляет собой Высшее «Я», а Арджуна представляет собой эго (ахамкару). Пять братьев Пандавов представляют собой пять органов чувств и пять кош, а их единственная супруга – это Кундалини-Шакти, потому что она одна на все пять. Противоборствующая сторона из клана Дурьодханы представляет всю карму, нечистое кармическое видение и клеши.
И Арджуна вполне законно сомневается: «Там столько моих родственников, как я могу с ними сражаться? Дядья мои по материнской линии, учитель боевых искусств Дрона, который меня обучил воинскому искусству». У него возникает смущение. Почему? Потому что действительно среди наших клеш, привязанностей и омрачений много близкого нам, и мы в смущении – как мы можем это отрицать, сражаться с этим. У нас возникает желание еще дружить с этим. Арджуна олицетворяет дживу, состоящую из ахамкары, которая в замешательстве, надо ли вообще сражаться, чью вообще надо сторону принимать?
И Кришна, который только возница и советчик, но не участник, а Высшее «Я», которое не принимает участия в битве, говорит Арджуне: «Арджуна, сражайся, все это – иллюзия».
Бывает так, что в духовной жизни мы прилагаем огромные усилия, законно полагая, что в результате таких усилий мы получим различные дары (самадхи Света, Просветление, сиддхи и т.д.). Но часто в результате таких усилий мы сталкиваемся с неким мощным противодействием, когда кажется, что мы стреляем горохом в стену, а эта стена и не думает двигаться.
Это происходит потому, что сам характер усилий еще грубый и выбрано не совсем верное направление. Усилие эгоистично, и мы действуем не из состояния целостности – мы разделили свою сущность на отдельные вещи: это обозначили как конечную цель – плод Нирваны, это обозначили как наше «Я», которое должно к нему идти. Какой-то одной своей частью мы словно стенобитным орудием, бревном, долбим, долбим и долбим другую часть своего «Я». Но как можно одержать победу, когда одна часть вашего «Я» долбит другую часть, и сколько мы ни долбим, мы находимся в состоянии разрозненности, нецелостности и двойственности.
Именно на этой стадии, на стадии эгоистичного ментализированного усилия, не озаренного светом Высшего «Я», вмешивается Индра. Он как бы говорит подвижнику: «Да прекрати долбить это! Ты должен осознать целостность, ты должен действовать тоньше».
Это подобно тому, как один дзэнский монах медитировал в позе Будды, и учитель Нань Инь однажды пришел и начал тереть камень (два кирпича), он тер, тер перед носом у этого монаха долгое время. Затем монах все-таки открыл глаза и полюбопытствовал, спросив: «Что вы делаете, учитель Нань Инь?» Он сказал: «Я пытаюсь из одного камня сделать зеркало, пытаюсь натереть его хорошо, отполировать». Тот сказал: «Но это же глупо. Никогда камень не станет зеркалом в результате такого натирания». Нань Инь сказал: «Также глупо пытаться достичь реализации благодаря тому, что ты делаешь. Ты думаешь, просто подражая каменному Будде, ты достигнешь Просветления? Сущность Будды не зависит ни от позы, ни от направленности ума. Она естественна и сопровождает тебя повсюду. Ты не обретешь Просветления, пока не научишься это понимать каждую секунду. Она вне усилий». Монах прозрел, получив такие наставления.
Таким же образом и Индра корректирует неправильные усилия садхака, якобы посылая ему обольщения. Но обольститься садхак может только тогда, когда он нецелостен. Целостного, истинного садхака невозможно обольстить, потому что целостное сознание в принципе не подвержено обольщению. Любое обольщение оно просто проглотит и даже не заметит. Оно сделает его частью и сожжет в огне собственного осознавания. Только двойственный, разъединенный ум не может противостоять обольщениям, он не знает, что с ними делать. Пользуясь этим, Индра корректирует такую садхану, выступая в роли Гуру, т.е. он здесь не враг.
Индра как божество, кроме того, что он является локапалой (защитником) восточного направления, всегда присутствует при исполнении нашего желания. Индра олицетворяет собой рай богов сансары, и он самый главный среди богов, из тридцати трех богов он над ними владыка. Это состояние озаренного разума, благодаря силе ясности которого исполняются все желания.
Всегда, когда блаженство достигается в результате садханы, когда мы получаем желаемое, Индра в этот момент присутствует как главный получатель жертвоприношений от блаженства. Всегда, когда наше блаженство или обретение желаемого оказывается под угрозой, и наш внутренний город с девятью входами нужно защитить от дасью (низших существ, т.е. внутренних демонов), разбойников, врагов, Индра всегда приходит к нам, неся ментальную силу и ресурсы нашего ума, многократно умноженные, для защиты.
Наш город с девятью вратами постоянно подвергается нападениям духовных врагов: дасью, ракшасов, дайтьев, вритр, и он должен поддерживаться и охраняться силами внутренних богов. Говорится так – прежде всего Индрой, всегда Индрой и превыше всего Индрой.
Ментальная сила, которая возникает в результате естественного состояния, сначала нас искушает различными способами до тех пор, пока мы не можем с ней договориться и с ее помощью усмирить энергию мысли Марутов. Когда же мы обретаем эту внутреннюю целостность, эта сила становится творческой, она оберегает нас и постоянно генерирует новые формы для того, чтобы свету разума высших тонких тел придать какое-то проявление. Часто мы называем такую форму проявления «сахаджа-спанда».
Индра представляет собой принцип ментальной силы, Маруты представляют собой энергию мыслей, над которыми главенствует Индра.
|
