7. "Другая история": создание растения, ботаники, систематики
Скачать 1.95 Mb.
|
7.3.4 О соотношении системы таксонов и жизненных формПервые классификаторы действовали очень просто – не имея противопоставления сходство/ родство, они строили группы по сходству. Разумеется, верхние деления такой системы были жизненными формами. То, что выделяли в качестве таксонов многие ботаники XVI и XVII в., было биоморфами – по крайней мере на верхних уровнях. У Теофраста биоморфы, у Чезальпино биоморфы, у Турнефора биоморфы (Sloan, 1972). Каким же образом они становились таксонами? С другой стороны, «внизу» в качестве элементарной группировки выделяли – скажем так – семью: потомки одной родительской пары безусловно считались принадлежащими к этому самому мелкому классификационному выделу. В нашем понимании это должны быть виды. Тем самым микросистема была системой видов, макросистема – системой жизненных форм. Так это может быть сказано на сязыке современной систематики. И это различие – видимо – сказывалось ещё долго. Еще в XIX в. ощущалось, что макротаксоны – это совсем иные классификационные выделы, чем микротаксоны, и границу между системами биоморф-макротаксонов и собственно таксонов проводили примерно по уровню семейства или отряда. Лишь много позже биоморфами занялись отдельно и начали не просто «истреблять» выделы, являющиеся биоморфами, а строить параллельную таксономической систему – систему жизненных форм. Причем принципы построения системы биоморф до конца не ясны и сегодня. Видимо, возможно несколько принципиально различных систем биоморф. Эта тематика обсуждается под разными наименованиями. Например, обсуждение и сравнение высших таксонов и жизненных форм сейчас не принято (редкие исключения: работа Шафрановой (1990) с определением понятия «растения»), сейчас эту тему обсуждают в рамках «концепции вида». Например, у Ерешефского имеется глубокое обсуждение различных гипотез (Ereshefsky, 2001d): он обсуждает экологическую, биологическую, генеалогическую видовые концепции и возможности их несовпадения. Имеется множество работ, сопоставляющих разные концепции вида, которых насчитывается более десятка – вот тут речь иногда заходит о вопросах, которые относятся к теме таксоны/биоморфы. Хотя это смещение темы не слишком удобно – как раз на уровне вида таксон и биоморфа сближены и сбои в обсуждении происходят чаще, чем если бы разговор шел на уровне макротаксонов. Близкого понимания придерживается и Ф. Слоун (Sloan, 1972). Он разбирает проблему таксономизации систематики. Когда то, из чего построена система, стало таксоном? Слоун считает, что ботаники XVI–XVII вв. и даже XVIII в. – строили системы из биоморф. И эта история не заканчивается Линнеем – едва начинается. Когда же появились таксоны и каким образом? Слоун отвечает следующим образом. Видимо, группируя виды по сходству, обычно получали биоморфы, но с ростом числа описанных видов все более дробно выделяли тесно сходственные группы – и среди биоморф стали появляться таксоны. Постепенно выделяли всё более тонкие отличительные признаки, способные в общей массе сходных растений и животных выделить наиболее близкие друг к другу – где глубинное сходство замаскировано общим сходством. Так возникло представление о таксонах – и затем, вторично – о биоморфах, и так появилась – уже после Дарвина – филогенетика на базе эволюционной анатомии. То есть ответ Слоуна будет звучать так: таксоны порядочным образом появились начиная с Хеннига, в 60-х годах ХХ в., вот только что. Большая система всё ещё – в очень значительной степени – выстроена из биоморф. Она вот прямо сейчас таксономизируется – всё большее число групп переисследуется и прежние группировки заменяются на полноценные таксоны. Сейчас близкие темы обсуждает М. Гизелин (Ghiselin, 1999) в известной концепции вида как онтологического индивида (Ghiselin 1987a,b). Он проводит резкую границу между группировками, выстроенными вокруг вида, и высшими таксонами. Индивидуализированные единства, которые определяются остенсивно, как имена собственные, составляют индивиды и виды. Эти индивидные единства имеют историю, а классы, высшие таксоны – нет. Индивиды (и объекты индивидной онтологии) можно проследить во времени, потому что они определены в том времени и месте, где существуют. А классы (такие как «плотоядные») истории не имеют – для них выговариваются совершенно иные причины происходящего, иная сеть причин выступает при разговоре о классах. Такие классы есть абстракции. Так обстоит дело – с точки зрения Гизелина – в современной ситуации. А в XVI, XVII вв. граница проходила иначе, между «подобными индивидам» таксонами (до ранга рода или семейства) и высшими таксонами, продуктами ума систематика. Если с точки зрения современных представлений о монофилии разбираться в системе Устери, во многих случаях окажется, что он использовал паратаксоны, а не монофилетические группы. Тем самым вырисовывается следующая картина. У древних авторов существовала система растений, высшими таксонами которой были биоморфы, низшими же… Сегодня мы привычно называем это видами, однако это была категория несколько иного характера, о чём будет сказано ниже – в разделе «Народная биология и локальная биота». Затем, примерно с последней трети XIX в., стали всё более настойчиво строить системы строго монофилетические, вытесняя оставшиеся таксономические выделы парафилетического характера. А в системе Устери, кажется, от видов и родов во вполне приемлемом для монофилетической системы понимании происходит переход к высшим таксонам, которые в большей степени носят характер биоморф. Переход этот происходит, кажется, на уровне выше семейства. Ещё семейства во многих случаях могут пониматься как монофилетические, в современном смысле, а многие порядки будут явно парафилетическими группами. В связи с этим свойством системы Устери, где наряду с «хорошими» таксонами встречаются также и паратаксоны, можно поставить вопрос: случайное ли это свойство? Многие системы разных школ систематики включали (и сейчас еще включают) паратаксоны. Каждый раз, когда доказано, что данный таксон не представляет собой монофилетического единства, его расформировывают, или по крайней мере пытаются это сделать – ясно, что с форм-родами (формальный род, родовые названия разрозненных частей ископаемых растений, прижизненная связь которых, как правило, неизвестна) такие операции практически противопоказаны. И в периодической системе Устери – это временное такое состояние, от недостаточной изученности, или существенное свойство таких систем? Тут можно обратить внимание, что было сказано о системе Устери – столбцы в ней представляют экологически означенные группировки, жизненные формы разного уровня. Тем самым это периодическая система, периодичность которой обеспечивается за счёт пересечения таксонами уровней организации, обозначенных как жизненные формы. Среди строгих монофилетических классификаций такой системе места нет – из неё следует вычистить все немонофилетические таксоны, чтобы ввести в ряд научных систем в современном понимании (хотя есть и иные трактовки, где таксон – это любой выдел таксономической системы, даже и немонофилетический). Для того, чтобы лучше понять, откуда в этой системе берутся жизненные формы, надо обратиться к совсем древним слоям истории, настолько древним, что они трудно различимы в истории письменной. Однако благодаря недавним исследованиям поглядеть на исток такого построения системы всё же можно. Итак, система Устери потому и может иметь столь странные свойства, что построена она не из монофилетических таксонов. Это система единиц иного характера, и потому они поддаются организации в систему со столь интересными свойствами. А монофилетические таксоны – нет, из них получаются системы совсем иные. При этом до того, как вообще могли возникнуть представления о различении родства и сходства, до того, так родилось современное предствление о таксоне – система, подобная рассматриваемой, объединяла все аспекты разнообразия. Она была универсальной. Именно создание представления о монофилетическом таксоне раскололо эту универсальность. Появилась возможность отдельно мыслить идею таксономической (монофилетической) системы (выстроенную по некоторому концепту, называемому идеей происхождения), и отдельно – систему жизненных форм, которая учитывает экологические свойства (и выстроена довольно странным образом, когда вычитается совокупность родственных сходств). Тем самым чем более сторого мы выделяем монофилетические таксоны – тем больше появляется неучтённого разнообразия, требующего оформления в виде жизненных форм. Исходно таксоны выделялись как некие единства, в значительной степени вбирающие биоморфные и таксономические сходства. Именно по этой причине то, что является клеточкой в системе Устери (и должно быть названо таксоном) – в то же время является и биоморфой, недаром периодически изменяются прежде всего экологически означенные факторы. Со временем развивающаяся филогенетика всё более формально определяла свои понятия – и этот формализм не замедлил сказаться. Формальное выделение таксонов строгим монофилетическим способом приводит ко всё более широкому появлению жизненных форм. Тут, конечно, надо помнить, что наши знания являются единством того, что есть в природе, и того, что мы мыслим. Чтобы настроить на нужную стилистику мысли, я напомню несколько фактов. В случае с лишайниками мы имеем таксоны, входящие в рамках организма в столь тесное единство, что их межтаксономические отношения приходится также обозначать как таксоны. Выделением лишайников ограничиться не удаётся – многие морские водоросли существуют только в симбиотических отношениях с грибами, хотя они не классифицируются в рамках отдельной системы. Другой пример. Рыжие лесные муравьи в силу различных экологических нарушений регулярно образуют семьи, муравейники, в которых разные виды являются внутрисемейными группировками неясного статуса. В одном муравейнике живет по два, три, четыре вида – не в отношениях хозяин-паразит или рабовладельцы и рабы, а именно в рамках единой семьи. Муравейник для муравьев – это очень значительной интегративной силы целое, и вот в рамках этого целого довольно длительное время существуют разные виды. Нашими понятиями мы расплетаем наблюдаемое феноменологическое единство природы на логически увязанные схемы. Мы создаём понятие таксона и (часто) требуем определённого уровня монофилии. Это по типу конструкционное требование – мы именно создаём таксоны в природе, а не только находим их там. Потому что сразу в дополнение к таким образом выделенным таксонам нам приходится вспоминать о лишайниках, о муравьях – и о горизонтальном переносе генетического материала. Эти примеры (и множество других) не надо было бы полагать экзотическими и не было бы смысла приводить, если бы наши понятия нарезали природу как-то иначе. Так что строгим и формальным выделением монофилетических таксонов мы усиливаем познавательное давление, которое неминуемо должно приводить ко всё более чётко выделяемым системам биоморф – уже не как подвидовых группировок, а как многоэтажной системы, со своими классами, семействами и родами. Именно по этой причине в системе Линнея – или Феофраста, или Устери – бессмысленно спрашивать, таксоны у них там или биоморфы. Для них это деление ещё не означено. По традиции говорится, что это у них – таксоны, потому что наши таксоны исторически восходят к такой-то системе (линнеевской). Только это будут «плохие» таксоны, потому что ещё перепутанные разнообразным образом с биоморфами. Биоморфами теперь оказываются животные и растения, а не только кусты и деревья, как у Феофраста. Так что приходится отвечать, что первые системы строились из групп, некоторых множеств, которые по совпадению называются таксонами, что означает несколько не то, что теперь под таксонами понимаем мы (хотя единой трактовки понятия «таксон» нет и сейчас). Тогда не было наличных на сегодня ограничений и противопоставлений. Созданную (Линнем и его последователями) систему множество раз видоизменяли – не только при добавлении новых фактов, но и при изменении мыслей о том, чем она является. В результате возникло современное представление о таксоне (филогенетическое представление) и в «уравнение системы» были подставлены эти заново определённые элементы. Можно обратить внимание на параллель. Напомню: наука Нового времени, наука Ньютона, начинается не с практики, не с эксперимента и даже не с математики. Она начинается с подмены, которую называют «идеацией», «абстракцией». Ученый создаёт идеальный (математический) образ некоего объекта (модель), выводит законы её функционирования – а затем помещает этот идеальный, сконструированный им образ в природу на место реальной вещи. Это совершенно магическая операция может показаться выдумкой – однако каждый, кто размышлял над тезисом о непостижимой эффективности математики, согласится: это так. В природе выделяют, обращают внимание, рассматривают как значимые только те синдромы качеств, которые позволяют мыслить такие вот идеальные объекты. А то, что так себя мыслить не позволяет – считается неважным и на это ученый внимания не обращает, полагая в природе случайным или субъективным. Так появляются первичные и вторичные качества: масса и расстояние оказываются важными и они есть «на самом деле», цвет и вкус – не важными, и их в сконструированном «на самом деле» нет. С этой точки зрения вся деятельность систематика, конечно же, является деятельностью учёного Нового времени. Современный систематик ничуть не менее современен, чем квантовый физик. Он просто работает с иными объектами с помощью тех же по типу операций мышления, которые свойственны современной науке. Те направления современной систематики, которые выделяют в природе монофилетические таксоны, приписывают им определённые (необходимые по определению) свойства и создают некую систему таких таксонов (метафорически: дерево, гребенка, метла). Это – набор конструктивных операций, их оказывается возможным произвести именно потому, что элементы, которые классифицирует систематик – не найдены «такими» в природе, а сконструированы мыслью. Систематик знает, на что не надо обращать внимания, что надо выбросить из синдрома качеств (например, экологические свойства – это ведомство иной науки), чтобы получить нормальный таксон. Из таких таксонов шьётся сама собой, объективными методами система определённого типа – и никакого другого типа система из таким образом сконструированных элементов не получится. А Устери и ятрохимическая традиция конструировали элементы иначе. Конечно, каждая сторона считала, что она мыслит сообразно природе вещей и призводимые ею конструкционные акты совершенно естественны. Спорить о том, кто более прав из правых здесь, наверное, не стоит, я только хочу обратить внимание на одно впечатление. Как современному систематику безумно и дико смотреть на формы и свойства системы Устери – точно так же выглядит любая современная система живого для человека, мыслящего вне стандартов формального мыслеобразования, принятого в науке Нового времени. Научный мир создаётся в том числе мыслями – это очень тривиально. Вне мыслей и в этом смысле «объективно» таксоны не существуют. |
Похожие:
 | Рабочая программа Дисциплины «биологическое ресурсоведение» Миркин, Б. М. Высшие растения: краткий курс систематики с основами науки о растительности [текст]: учеб для студ высш учеб заведений... | | Реферат Тема: История освоения космоса Правдивая история от начала до конца состоит из одних выдумок. Другая история о космических путешествиях была написана немецким астрономом... |
| Тема: «Высшие растения» Тема моего реферата называется «Высшие растения». В своей работе я хочу рассматреть все высшие растения. Высшие растения делятся... | | Урок биологии в 6 классе на тему: «Лекарственные растения» Изучить типичные, широко распространенные лекарственные растения, учить распознавать и определять эти растения |
| Темы рефератов: Создание и история развития Ставропольского государственного... Создание и история развития Ставропольского государственного аграрного университета | | Садовые растения Тест: «Какие бывают растения». (слайд 1, прил.№1) в). Кроссворд: «Садовые растения» (слайд 2) |
| Дисциплина История зарубежной литературы ХХ века для 3 курса дневного... М. Пруст. По направлению к Свану (или другая часть романа «В поисках утраченного времени») |  | Дисциплина История зарубежной литературы ХХ века для 4 курса вечернего... М. Пруст. По направлению к Свану (или другая часть романа «В поисках утраченного времени») |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Кстати, у моего приятеля было абсолютное обратное чутье на деньги: все капиталовложения, с которыми он имел дело, немедленно шли... | | Вывод: Какие растения называются садовыми? (50 бонусов) Капитанам:... Оборудование: термометр, веер, стороны света, карточки со словами, картинки с изображением облаков |
| Урок по кубановедению, 2 класс. Тема: «Лекарственные растения» Оборудование: учебник-тетрадь, гербарий «Лекарственные растения Краснодарского края» | | Сергей Шабанов, Алена Алешина. Эмоциональный интеллект. Российская... Есть и другая точка зрения: необходимо наполнить эмоциями компанию, и только тогда она сможет стать великой. Кто прав? Навыки эмоциональной... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Что изучает биология? Что изучает ботаника? Биологические объекты, процессы и явления. Уникальные биологические объекты. История... | | Реферат Лекарственные растения в народной и современной медицине «лекарственные растения в народной и современной медицине», потому что сейчас много лекарств с лекарственными травами. Мне стало... |
| Тематическое планирование по предмету биология. Бактерии. Грибы. Растения. 6 Класс Комнатные растения, гербарные экземпляры растений, изображения растений,животных, лишайников | | Задачи. Коррекционно обучающие: учить выделять части растения гороха, характеризуя Цель: ознакомление учащихся со строением растения гороха на текстовом материале учебника |
