 | Поиск |
Скачать 3.64 Mb.
|
| , со-мыслить с Ним, чтобы Бог начал мыслить в нас, через нас, а мы в Нем и через Него, это значит делать то внутреннее «усилие», посредством которого, по словам Иисуса, только и открывается «Царство Небесное», то есть вечное и нетленное бытие. Мы должны стучаться и искать, ибо только тогда нам ответят и откроют, нам откроется Бог, истина и бытие. Мы должны полностью отдаться во власть духа, мышления, Бога в нас, открыться Ему, довериться, иботолько тогда Он откроется, доверится нам, откроет и доверит нам Свои тайны, Свою Премудрость, Свое Откровение так, как открыл их и открылся Моисею, Иисусу, Сократу и другим. Мы должны перейти от прикладного, узкого мышления, материалистического или идеалистического, от материй и «идей», к мышлению онтологическому, экзистенциальному, то есть к тому мышлению, в котором существуют, живут, и к той жизни, к тому существованию, в котором и о котором мыслят, то есть к чистому бытию и чистому мышлению, то есть мышлению, сознанию как таковому, но которое существует не на «небе», в «храме», не вне нас, а только в нас и через нас, как и мы в нем и через него, ибо наше «небо» и наш «храм» - это и есть наш дух. «Назад к духу!», «Назад к Богу!» - вот наш девиз и потому мы как мыслящие, духовные существа, как «сыновья Божьи» должны «преумножать» наш «талант», то есть нашу способность духовно мыслить, дар данный нам Богом, а не зарывать его в землю, то есть должны уметь дать духовный плод, реализовав себя духовно, экзистенциально, божественно, реализовать Бога в нас и нас в Боге, наше богоподобие и стать внутренне, духовно абсолютно свободными, ибо только Бог, дух может сделать нас таковыми и никто и ничто больше, только знание и со-знание нашего онтологического, бытийственного, духовного бессмертия сделает нашу жизнь «Царствием Небесным», Которое «внутри нас есть» и Которое есть Бог-Дух и бытие в нас, как и мы внутри их. Это царство духа и бытия как таковых которые одновременно и внутри нас и вне нас, как и мы одновременно и внутри них и вне их. Мышление, дух – это естьнаш Бог, наш Господин, наш Царь, Котому мы должны служить и поклоняться и не религиозно-церковно, язычески, а реально-практически, то есть должны мыслить и жить одновременно, мыслить в жизни и жить в мышлении и мышлением, то есть в Боге и Богом, мыслить экзистенциально и жить духовно, то есть существовать. 3. Вопрос: “Существует ли Бог?” – это неправильный вопрос. Это все равно что спросить: “Существует ли мышление?” Но вот, что такое мышление и как оно работает, как устроено и есть ли у нас к нему правильный доступ, чтобы его понять, понять, как оно работает и т.д.? Это правильные вопросы, вопросы законные, которые мы и ставим перед собой, своим же мышлением. Если же мы, как в случае с Богом, спрашиваем: “Существует ли то, о чем мы спрашиваем?”, то это вопрос неправильно поставлен, ибо если бы не существовало, тоне спрашивали и если спрашиваем, значит, существует. Из этого недоразумения родятся две мнимо противоположные, ложные вещи: религия и атеизам. Одна априорно уверена в существовании Бога как идола и потому не спрашивает Его ни о Нем, ни о себе, другой же –атеизм, считает, что если Бог непознаваем, то есть если нельзя утвердительно ответить на неправильно поставленный вопрос, значит, Бога нет. Но и те и другие ошибаются, ибо религия безбожна, а атеизм религиозен, потому что если в религии Бог сакрален, то это уже не Бог, а идол, кумир, культ, а если мы спрашиваем о Боге как о долженствующем существовать натурально, то здесь мы имеем религиозно-отрицательный подход, что если Бог не существует натурально, то Его нет. На самом деле Бог есть, Он существует, но только не натурально, а функционально, не как идол или материальный субъект, а как мышление, как дух. Поэтому не надо Бога приравнивать к идолу или вымыслу, как это пытаются представить материалисты, сводя Его к образу и спрашивая о Нем под маской натурального подхода как о художественном образе, фантастическом существе, например, о кентавре. Вопрос о том: “Существует ли кентавр?” неправилен. Да, он существует в нашем воображении, но не на самом деле. Вот примерно, как о Боге спрашивают материалисты. Они его неправильно формулируют. Идеалисты же, вроде, религиозников-натуралов, считают, что Бог существует натурально как некая невидимая субстанция, опять же сказочно, язычески и фантастически. Да, он существует, но ни как несуществующий кентавр или существующий идол, а как реально существующее и работающее мышление. Поэтому надо спрашивать не отом, существует ли Бог и на этом строить наше дальнейшее рассуждение, а спрашивать, что Он такое и как Его познать, как найти к Нему доступ. Вопрос: “Что такое Бог?” – это правильный вопрос. В процессе размышления мы поймем, что он не сказочный или мифологический персонаж, не натурально существующий идол или что-либо еще объектное или предметное, но что Он есть наше мышление, которое одновременно существует и несуществует, и дано нам и задано, ибо оно, точнее, Он существует как функция, о которой нельзя сказать, что она есть и ее можно потрогать руками, но сдругой, стороны, нельзя сказать, что ее нет и что она наш вымысел. Нет, мышление, Бог есть, но он есть как процесс, как функция, как некая зависимость величин. И спрашивать нужно не только о нем, но спрашивать о нем нужно его самого, допрашивать его с пристрастием, вопрошать и просить его также и о других наших духовных вопросах и оно обязательно нам ответит. Если правильно поставить, сформулировать вопрос, томы получим обязательно такой же правильно сформулированный ответ. Это закон мышления, его высшей логики. Низшая, формальная, бессодержательная логика оперирует другими категориями и работает по другим законам, именно благодаря ее формализму возможны подтасовки и обман, как он существует у религиозников и атеистов, которые неправильно просят и спрашивают не о том и потому получают заведомо неверный ответ, ибо в одну форму втискивают абсолютно иное содержание. Итак, надо научиться правильно работать с мышлением, понимать его природу, уважать ее и признавать за высшее, чем мы сами, ибо если бы она была низшей, то зачем бы мы ее тогда спрашивали? Что же мы хотим нашим вопросом добиться? Мы хотим знать, мы хотим знания. Значит, ответ должен содержать необходимое для нас знание, значит, Бог, мышление, которое мы спрашиваем обладает этим знанием, о котором мы его просим и спрашиваем. Зачем нам нужно знать? Затем, чтобы мы пребывали в истине, то есть правильно существовали, существовали как духовные, знающие, мыслящие существа, а не как бездыханные чурки или тупые животные. То есть потребность в знание, знание нам врождено и нам его следует только вспомнить или отыскать в недрах нашего же мышления. Правильно, истинно жить мы можем только как спрашивающие, мыслящие, знающие существа. Животные вопросов не задают, по крайней мере, вопросов духовных и потому они не знают и не мыслят. Человек – это уникальное животные, животное мыслящие, или, как говорил Ницше «умное». Оно спрашивает, задает вопросы, ищет их, оно мыслит, оно духовно. Для животных мы –боги, а мы перед Богом – всего лишь «умные» животные, Его «дети», Его «духовные», подобные Ему в духе только творения. Бог не есть творение, но Творец, ибо творцом является и наше мышление, оно дает нам ответ, создает его «из ничего», из забытья, но это ничто и это забытье - это временное наше невежество, знание же в нас вечно как и сам дух, само функционально существующее мышление, которое есть не функция высоорганизованной материи, мозга, но сам мозг его «функция», как глаз – функция света. Если я говорю о том, что мышление есть функция, то этим имею в виду то, что мышление существует только как работающий функционирующий мозг, как можно сказать о существовании света, что он свет существует только как работающий, функционирующий глаз, но тем самым мы не сводим мышление к мозгу, а глаз к свету, но , наоборот, расширяем рамки его существования, ибо иначе получим именно обратный эффект. Мышление шире материально работающего мозга, как свет шире материально работающего глаза. Мышленгие работает, существует функционально в том смысле, что его нет всего вот сейчас всего, его нельзя потрогать руками, чтобы удедиться, чтооно существует. Нет, его нет материально, оно есть, существует нематериально и мозг его нам только как приемник принимает, мышление существует как работа, как процесс становления и поисков истины, как беспрестанное спрашивание и отвечание. Почему в одном случае мы имеем высокоразвитый мозг, а во всех остальных случаях низкоразвитый? Потому что не в мозге дело, ибо мышление – это не мозг, как нога, колесо – это еще не движение, но его орудие. Итак, чтоже такое мышление? Это Бог, существующий как диалог между Ним Самим и человеком, то есть той субстанцией, в которую Он заключен и которая, в свою очередь, заключена в Нем Самом. Они заключены друг в друге: мышление заключено в человеке, а человек в мышлении. Они со-узники, союзники, потому что заключили между собой союз, договор, завет. Человек спрашивать, а Бог, мышление отвечать. Между Богом и другими животными такого договора, договоренности нет и потому животные не спрашивают, а Бог им не отвечает . Он просто находится в них как самое элементарное сознание или инстинкт, а они просто живут, не спрашивая зачем и почему, ибо если бы они стали спрашивать, то перестали бы быть чистыми животными и стали бы людьми: полуживотными, полубогами. Такие мысли должны были вселитьв нас оптимизм в успешность наших отношений с Богом, с нашим мышлением и подвигнуть нас к сотрудничеству, к плодотворному диалогу с ним, как подвигли они великих мыслителей и пророков древности и нового и новейшего времени. Почему же таких людей единицы? Почему вся остальная масса коснеет в невежестве и животной спячке? Потому что не спрашивает, не задает вопросов и Бог в ней спит, как спит она в Боге, как спит Он в животныхи как животные спят в нем. Масса задает вопросы, да не те. Она задает почти что те же вопросы, что задает бессознательно иищет животное: где пожрать и где размножиться? Это вопросы, которые недостойны мыслящего существа, ибо для него пищей является дух, сама та инстанция, которая дает ему ответы. И потому если он обратится к ней с подобным вопросом, он получит ответ, который его и накормит. Жить для человека не обязательно, но вот мыслить необходимо и даже более того, мыслить можно только за счет жизни, только жертвуя ею, кормя ею дух, питая его кровью и тогда и только тогда он будет питать нас самим собой, ибо мы питаемся друг другом и за счет друг друга, в этом смысл их союза. Если мы хотим жить как люди то мы должны мыслить, но не наоборот, наоборот получаются животные, которые хотя и живут, но не мыслят, по крайней мере, как люди и потому живут, как животные. Итак, чтобы получить от Бога, от мышления ответ, я должен задать вопрос, попросить о том, что хочу знать. Обычно люди просят не о том и знать хотят совсем не то, что нужно. Они спрашивают или о жратве или о том, как устроен внешний мир, чтобы опять же его превратить в жратву. Люди вовсе, таким образом, не хотят истинно знать, зхнать истину, они хотят жить. Это объединяет их с остальным животным миром, но не с Богом, ибо хотя Он и Живой Бог, но Он не «живет» и не хочет жить и потому Он – Бог, а не скотИм созданный. Каждому человеку непосредственно дано мышление, в каждом человеке «живет» Бог, но не каждый человек живет в мышлении, в Боге, не каждый человек в Боге. Можно сказать даже так: человек – это живой, оживший, воплотивший дух, Бог, а Бог, дух – это мертвый человек, человек, умерший для животной жизни и воскресший для жизни духовной. Не случайно, умершие люди становятся «духами», по крайней мере, если верить поверьям. Итак, нам надо научиться правильно спрашивать, то есть правильно просить о правильном же, об истине, к которы надо отнести все духовные вопросы, от решения которых зависят все остальные. Нужно допрашивать мышление с пристрастием, чтобы заставить его «заговорить», «развязать язык», то есть должны «расколоть» его, заставить быть с нами, как и мы с ним, откровенными, искренними. Мы должны столкнуться с ним лбами и высечь ту «искру» истины, которая хоть на мгновение высветит нам тьму неведения и невежества, в которой мы находимся. Именно этим стремлением к истине, к свету были охвачены лучшие умы человечества, именно к истине и свету, к Богу и духу призывали они идти остальных, но остальные не хотели идти ни к истине, ни к свету, ни к Богу, ни к мышлению, как не хотели идти за этими умами и потому превратили их в очередных языческих богов, которым они молятся в своих языческих храмах-капищах, там, где нет и не может быть духа, как нет его и в тех истуканах, которым они молятся. Правильно формулировать и ставить вопросы – это целое искусство, но оно просто, ибо ему надо учиться только у своего сердца. Сердце подскажет правильный вопрос мышлению. Собственно, «из глубины» сердца мы взываем к Господу, но глубина сердца – это не эмоция, не чувство, не сантименты. Глубина сердца –это тот сокровенный, затаенный вопрос, который может выражаться чувствами, но не сводиться к ним, ибо это вопрос не чувств, не эмоций, но смысла. Смысл же хотя и может выражаться эмоционально, но в глубине своей он бесстрастен и беспристрастен, безличен и именно потому он смысл, а не просто субъективное чувство или переживание. Чувство – это просто эпифеномен, то есть сопутсвующее феномену явление, но не сам он. Например, человек спрашивает, задает мышлению, Богу вопрос: “Зачем я живу?” Этот вопрос возник не из чувства, например, отчаяния и страха, не из переживания предстоящей смерти, кои только сопровождают этот вопрос, но не порождают. Чувствуют и животные, может бытьне так, как люди, но все равно. Нет, вопрос предполагает не утешение, а ответ о том, что такое жизнь человеческая и какая в ней цель? Человека утешить может не ласкание поголове, а ответ, который удовлетворит его жажду знать правду, знать истину, знать именно то, о чем он спрашивает и чего пока не знает. В глубине сердца, в нашем подсознании гнездится этот вопрос. Мы спрашиваем о смысле жизни, нас интересует именно это, а не просто страх смерти как таковой, именно мы надеемся, получив ответ, этот страх духовно преодолеть, ибо он есть порождение нашего незнания, нашего невежества. Поэтому наш вопрос – это вопрос смысловой, духовный, а не чувственно-сентиментальный, хотя, повторяю, он может сопровождаться и выражаться эмоционально, но эмоции не могут быть смыслами, но наоборот, они их могут только выражать, ибо сами по себе смыслы бесстрастны и абсолютно неэмоциональны и именно поэтому мы их взыскуем у Бога. Плохо, когда об этом забывают и заменяют смысловые реальности, эмоциональными переживаниями, которые мы и находим в религиях и искусстве, например, театральном. Почему так важен для человека вопрос о смыле жизни? Потому что уже сам вопрос о нем вносит в жизнь этот смысл, ибо смыслом жизни человека является вопрошание о ней, как впрочем, и о другом. Нельзя представить себе правильную, полноценную, человеческую жизнь, которая протекает в абсолютном духовном бездействии, ибо только вопрос будирует, тормошит нашу жизнь, одухотворяет ее и делает ее человеческой и богоподобной, потому что хотя Бог и не спрашивает Сам, но Его спрашиваем мы, надеясь от Него получить ответ, который бы нас удовлетворил. Дети спрашивают у родителя. Смыслом жизни является вопрошать и получать ответы, истины у Бога, у мышления, искать их и находить, то есть мыслить. Мышление – это предназначение человека, его удел на земле, его судьба, которую он и должен стремиться реализовать, в о п л о т и т ь в своей жизни, ибо человек – это и есть воплощенный дух, дух во плоти. Таким образом, смысл жизни выше самой жизни, ибо если бы жизнь была таким смыслом, то она была бессмысленна. Жизнь человеку дана не ради нее самой, а для какой-то высшей, чем она сама, цели. Что же это за цель, за смысл? Мышление, со-мыслие наше с Богом. Ради этого стоит жить. Почему? Потому что тогда жизнь как низшее будет посвященна высшему и освящена им, то есть вписана в иерархию, в структуру бытия, потому что конечным пунктом мысли, мышления является вопрос о вечном и нетленном нашем бытии, о котором оно нам свидетельствует, ибо хотя мы и живет временно, но существуем в лоне вечного бытия вечно, о чем нам поведать может только мышление же и ничто и никто иной кроме него. Глупо пытаться искать ответы вне мышления, вне Бога, ибо никто и ничто кроме Него не может его нам дать и именно поэтому мы Его спрашиваем, а не какой-нибудь компьютер, работающий на формальном, счетном, а не на содержательном принципе. Живой Бог в нас, Который дан нам непосредственно – это наше живое мышление, неугомонный дух вопрошательства, а не попрошательства. Его мы должны ценить, к нему стремлять наши внутренние взоры. Конечно, он нас не может спасти от смерти, но может объяснить нам, что это такое, может объяснить смысл существования смерти, ее неслучайный характер, провести правильное отношение к ней и тем дать нам понять, что смерть – это всего лишь переход из одного состояния в иное, а не полное наше уничтожение, как и рождение, впрочем, что жизнь как и смерть являются лишь проявлениями бытия, но не его возникновением или исчезновением. Наш приход в мир – это наш уход из чистого бытия и наш уход из мира – это приход, возвращение к чистому бытию, к бессмеритию, к чистому духу, к Богу же, к тому Целому, частями Коего мы как люди – мыслящие и существующие одновременно, временно являлись. После смерти мы возвращаемся в лоно чистого духа и чистого бытия, на свою «историческую родину», которую боимся лишь потому что не понимаем, не хотим понимать этого. Мыслители и пророки учат нас не бояться смерти, а наоборот, взять ее в верные союзники, ибо и жизнь и смерть – это одно и то же и нужно их поменять местами и тогда мы получим единое целое, Абсолют, сторонами Которого они являются. Людям дан великий шанс мыслить и понимать, быть с Богом и в Боге, ибои Он в них, а они от Него отворачиваются. Непостижимо! Они все опошляют и профанируют религиозно ли, научно ли, но все равно опошляют и превращают не в то, что есть на самом деле. Поэтому вместо того, чтобы вопрошать у Бога, они у Него попрошайничают, и вместо того, чтобы мыслить на самом деле, считают, считают, что они мыслят, хотя на самом деле животно, научно думают. Невежество научное тесно переплетается с невежеством религиозным, ибо и то и другое есть лицемерие и ничего больше. Одни умалчивают о глубинных вопросах сердца, другие это сердце изучают, но и там и там мы имеем дело с попытками подменить истину внутреннюю, как таковую, истиной внешней и ложной, лжеистиной, мнимой истиной, квазиистиной, истиной самозванной и не имеющей к нам по существу никакого внутреннего, существенного, сущностного отношения. Тогда спрашивается, зачем ее домогаться? Чтобы выжить. Человечество как род интересует не истина, не правда, а то, как ему выжить как животному виду и именно поэтому оно идет к своему в том числе и физическому концу, ибо физическая жизнь есть лишь функция жизни духовной, как мозг является функцией мышления, а глаз – света, но никак не наоборот, ибо благодаря духу живет тело, мышлению – мозг, свету – глаз, а Богу – человек, но никак не наоборот. Наоборот – это будет наоборот, шиворот-навыворот, телега впереди лошади и так далее. Отнимите у мзга дух и он умрет, хотя и будет продолжать жить. Отнимите у глаза свет и он умрет, хотя и будет продолжать жить. Отнимите у человека Бога, мышление, и он умрет, хотя будет продолжать жить, продолжатьхотеть жить, ибо именно наличие такого желания жить во что бы то ни стало, свидетельствуект о том, что он мертв, хотя и продолжает жить чисто физически, но эта жизнь, жизнь без духа, мышления, без Бога и без смысла не может продолжаться вечно. Да, Бог, мышление – это функция, это отношение между двумя величинами, как и человек – это всего лишь функция, но не мозга, а Бога, то есть отношение между двумя величинами и эти две величины, входя в отношение друг с другом, начинают существовать функционально и потому бессмысленно искать сущность человека в строении его тела или мозга, а только в соотношении с мышлением, с духом, с Богом в нем, как и глупо искать Бога на небе или еще где-то, но только в соотношении его как мышления, как духа с человеком, с его сердцем. Поэтому Бог и человек – это понятия соотносительные, то есть существующие одно по отношению к другому, сосуществующие, функциональные, но не самоценные, то есть они существуют одно относительно другого, одно в другом, но не одно вне другого и без другого. Нет Бога без человека и нет человека без Бога. Одно есть функция другого. Это соотносительные понятия, такие, как жизнь и смерть, свет и тьма и так далее. Поэтому если существует человек, то существует и Бог, но не как данность только, а как одновременно и заданность, как процесс, функция, работа нашего мышления, которая зависит от того, работаем ли мы, задаем ли ему правильные вопросы. И наоборот, если существует Бог, мышление, то существует и человек, но не как данность только, как тело, но как заданность одновременно, как животное в процессе мышления становящее Богом, как в первом случае Бог – это становящийся человеком дух. Люди же, как правило, гипостазируют Бога и самих себя, абсолютизируют их существование. В первом случае – это происходит в религии, во втором, например, в атеизме, но и там и там нет Бога, как нет там и человека. Это и безбожная религия и бесчеловечный атеизм. Человек может найти Бога только в самом себе как дух, как мышление и Бог может найти человека как существо духовно только только в Самом Себе и нигде более, ибо нет Бога без и вне человека и человека без и вне Бога, они заключены друг в друге и потому находят друг друга, как вопрос находит ответ, а ответ находится уже в самом вопросе, ибо заключены друг в друге, ибо нет вопроса без ответа и нет ответа без вопроса. Бог в человеке и человек в Боге и потому человек спрашивает у Бога и потому Бог ему отвечает. «Ищете и найдете», «стучите и откроется вам» - так говорил тот, кто сам на собственном опыте проверил эту истину и ей учил других, уча их мыслить, общаться с Богом внутри себя, вопрошать Его так, как вопрошали Его пророки, на которых он ссылался и которые предшествовали ему и которые предсказали его появление, ибо и они и тот, появление кого они предсказали, объединены были Богом, духом, для которого нет невозможного, ибо он преодолевает и побеждает все. 4. Бог есть только тогда, когда мы Его спрашиваем, и Его нет тогда, когда Он молчит, когда мы Его не спрашиваем, не вопрошаем, молчим. Конечно, Он есть и до наших вопросов и мы есть, когда мы его не спрашиваем, но все же фактически Бог существует и мы существуем только в процессе нашего диалога, когда мы самореализуемся и когда реализуется Бог – в работе духа, мышления. Мы есть воистину тогда, когда мы вопрошаем Бога, когда со-мыслим с Ним, и нас нет, когда мы молчим, когда не спрашиваем, не мыслим, когда мышление наше не работает, спит. И в свою очередь, Бог воистину для нас есть лишь тогда, когда мы получаем от Него ответ на свой вопрос. Таким образом, наши существования взаимосвязаны, они взаимополагают друг друга в процессе взаимообщения. Мы есть, когда спросив, получаем ответ, и нас нет, когда мы этот вопрос не получили. Получение ответа подтверждает, свидетельствует о том, что мы существуем. А наш вопрос обращенный к Богу говорит о том, что Он для нас тоже существует, ибо если бы он не существовал, мы бы Его не спрашивали и не получили бы ответ. Поэтому ты так кровно заинтресованы друг в друге, ибо благодаря Богу мы существуем, то есть живем духовно, от чего зависит и вся наша остальная жизнь. И благодаря нам Бог существует, так сказать, материализованно, в активном состоянии диалога со Своим творением. Мы воистину существуем для Бога лишь тогда, когда мы Его спрашиваем, когда находимся с ним в живой, непосредственной связи, в общении, когда мы Его вопрошаем, и Он воистину существует для нас лдишь тогда, когда мы получаем от Него ответ. Можно сказать и по другому: Бог воистину существует для нас лишьтогда, когда мы Его спрашиваем, Его вопрошаем, и мы существуем воистину для Него лишь тогда, когда мы получаем в результате наших распросов, нашего вопрошания ответ, который как раз свидетельствует нам о том, что мы воистину существуем, потому что воистину существует Бог, что мы существуем в Боге, потому что Бог существует в нас, что мы не потеряны, не потеряны для Него потому, что Он не потерян для нас, в нас, что мы взаимосуществуем друг в друге и каждый полагает и находит свое существование, себя в существовании противоположного: дух в человеке, а человек в духе. Нет Бога без человека и нет человека без Бога, как нет вопроса без ответа и ответа без вопроса. Бог и человек – это строго взаимокоррелируемые существа и понятия. Конечно, Бог существует и вне человека и без него, но об этом мы узнаем только через самих себя, то есть через и внутри нас самих, значит, внутри и через человека и, значит, таким образом так называемое «объективно независимое» от человека существование Божье все-таки своим истичником имеет человека, то есть дается через него и поэтому нет Бога без человека, потому что все равно о Его существовании мы узнаем через нас самих, точнее, он говорит о своем существовании нам, откуда мы и получаем эти сведения. Поэтому можноговорить об относительно независимом существовании Бога от человека и человека от Бога. Абсолютно же они взаимосвязаны и зависимы друг от друга, то есть даны и заданы друг другу друг через друга: Бог через человека и человек через Бога. Поэтому человек, познавая Бога, должен стремиться не вне себя, а внутрь себя, вглубь, он должен самоуглубляться, углубляться в Бога, в дух, в мышление, в нем заключенное, которое ему и скажет правду о Боге и о себе. Потому что именно дух в человеке связывает его с Богом как таковым, с Богом Творцом, существующим вне человека тоже. Таким образом, Бог и человек существуют одновременно и вне и внутри друг друга, но об этом «внешнем» существовании Бога мы узнаем все же в первую очередь изнутри нас самих, поэтому внутреннее является первичным и доминирующим, а не внешнее. Собаки не имеют духа и потому ничего не знают о существовании Бога, хотя и живут во внешнем мире. Потому что у них мира внутреннего. Их существование чисто внешнее, бездуховное, безбожное, хотя и они творения Господа, но не с ними, а с нами он заключил завет. Мы знаем о внешнем существовании Бога только от Него самого, существующего в нас как мышление, как дух, как сознание, как само сознание, как самосознание, как знание о Нем самом и нас о нас самих. Наше внутреннее является не только первичным, но и тем мостиком, который нас связывает с Богом «внешним». Без этого мостика мы бы ничего не знали о внешне и без нас существующем Боге, как не знают о Его существовании собаки. Поэтому в первую очередь Бог обитает внутри нас и потому можно с полным правом сказать, что нет Бога безчеловека и человека без Бога. Они взаимоотражаются друг в друге и взаимозависят друг от друга. Нет мышления без человека и нет человека без мышления. Человек без мышления – это животное, собака, животное с периферическим, а не центральным мышление, ибо оно лишено знания о центре и потому существует на периферии этого центра и потому у него периферийное сознание и мышление. Воистину человек существует только в духе, центрирован в нем, и воистину дух существует только в человеке, центрирован в нем. Они центрированы друг в друге, взаимоцентрированы человек и Бог: человек в Боге, а Бог – в человеке, точнее говоря, концентрированы друг в друге, взаимоконцентрированы: человек в Боге и Бог в человеке. Нигде и ни в чем так не центрирован человек, как в Боге, не сконценрирован в Нем и нигде Бог так не центрирован и не сконцентрирован, как в человеке, в своем «сыне». Нигде и ни в ком человек так полно не существует, как в Боге, и нигде и ни в ком Бог так полно не существует, как в человеке. Человек живет в Боге и Бог живет в человеке, обитает в нем как дух, как живое мышление. И поэтому о Боге мы узнаем только через дух, заключенный в нас, точно так же и Бог узнает о нас через нас, заключенных в Нем. Хотя можно сказать и –так: о Боге мы узнаем через нас, а Бог о нас узнает через Себя, но в любом случае мы заключены друг в друге, наши существования взаимозаключены и чтобы узнать друг о друге, мы должны искать друг друга внутри друг у друга: мы искать дух внутри нас и себя внутри духа, а дух будет искать нас внутри себя, и соответственно, себя внутри нас. Итак, Бог существует не только в нас, но и вне нас, но об этом мы узнаем, в конечном счете, не извне, но только изнутри самих себя, от самого духа, Бога, заключенного в нас, узнаем от нас самих же, поэтому, прежде всего, Бог существует внутри нас и там мы Его и должны искать, поэтому с полным правом мы можем и должны утверждать, что нет Бога вне и без нас (ибо о Нем вне нас мы узнаем из себя же самих, от Бога внутри нас, от духа, которого если бы не было, мы ничего бы не узнали не о Боге внутри нас и ни о Боге вне нас), как нет нас вне и без Бога, так как о нас самих мы узнаем от Него же, от духа, заключеннном в нас самих, и не будь его, мы ничего бы не знали о своем собственном существовании, как не знают о нем животные, потому что не обладают сознанием самих себя, собственным самосознанием. Нет Бога вне и без человека, как нет человека вне и без Бога. Бог дан и задан в человеке и только через человека, как и человек дан и задан в Боге. Конечно, Бог - это Творец мира и не только человека. Он существует и вне и без человека, независимо от него, но о Его независимом, внешнем существовании человек узнает не извне, не от мира, не от животных, коих Бог создал, а от самого себя, точне, от духа, от Бога, заключенного в нем самом, узнает изнутри, то есть через самого себя и потому человек прежде всего должен искать Бога там, откуда он о Его существовании узнает – внутри самого себя, как и себя внутри Самого Бога, поэтому с полным правом можно повторить абсолютно верную формулу о том, что нет Бога без человека и человека без Бога, хотя могут существовать животные без Бога и Бог без животных, которые ничего не знают о Его, их Творце, существовании, как не знают ничего и о самих себе, хотя они и созданы им. Нет Бога вне и без человека, потому что о Его, Творца существовании человек узнает через, из и от самого себя, точно так же, как и человека нет вне и без Бога, потому что о своем существовании человек узнает от Бога-духа, заключенного в нем, ибо точно так, как Бог заключен в человеке и дан ему через человека, человек заключен в Боге и дан Ему через Него самого. Что это означает? Это означает, что объективное бытие Бога дано нам только через нас самих, через наше субъективное существование, а значит, говорить об объектином существовании Бога вне и без субъектиного нашего существования невозможно, ибо не объект превалирует над субъектом, а субъект над объектом, то есть субъективное существование Бога в нас является связующим звеном между нами и Богом, является доминирующим. Таким образом, разрушается традиционно релегиозно-церковная схема об абсолютно доминирующем положении Бога над человеком, объекта над субъектом, Бог оказывается априорно заложенным в субъекте, как и субъект в Боге. Они становятся неразрывно связанными, не существующими одно без другого и потому прежнее понимание взаимоотношений между Богом и человеком теряет свой метафизический, объективно-идеалистический, религиозно-языческий, статуарно-мертвый характер, приобретая динамически-активное, субъективно-напряженное, живое значение и смысл, ибо это уже не просто взаимоотношение двух независимых субстанций, а отношение двух взаимосвязанных, взаимопереплетенных, вплетенных друг в друга полюсов, их взаимоотношение, каждое из которых без другого существовать не может. Мы ничего не можем сказать об объективно существующем Боге, ибо это знание о Его объективном и независимом от нас существовании мы получаем не от «небесной почты», существующей где-то вне нас, а от нас самих, точнее, от Него самого в нас. Центр тяжести перемещается извне во внутрь, из поверхности – вглубь. Это имеет принципиальное значение как для понимание природы самого духа, мышления, Бога, так и нас самих, потому что отныне ни первое, ни второе не может мыслится отдельно друг от друга, но только в их тесной взаимосвязи, так как ни Бог не независим от нас, так и мы не независимы от Бога. О Его существовании мы узнаем от Него в нас, а о своем существовании от нас в Нем. Другими словами, о Боге мы узнаем через нас, а о нас через Бога. В религиозно же-языческих воззрениях и верованиях Бог и человек разводились по разные стороны «баррикад». Бог и человек целиком переносились во вне друг от друга, соответственно, Бог на «небо», а человек – на «землю». Человек поклонялся Богу, ища Его вне себя и принимая то за природные силы и стихии мира, то животных, то за какого-то идола, а то за неопределенное антропоморфное нечто, существующее где-то на «облаках», что приводило человеческое сознание разного рода недоразумениям и порождало или фанатичную, слепую веру или атеистическое отрицание существования Божьего. И то и другое было неверно, ибо было порождено неверным представлением о Боге и о самом человеке. Прорыв этом направлении был осуществлен мыслителями и пророками древности, которые переместили Бога в человека, а человека в Бога. Это были Моисей, Кришна, Иисус и другие. Именно там находили они в мышлении Бога и себя в мышлении, в Боге, именно там учили нас искать Его и себя в Нем. Но никто вслед за ними, фактически, не пошел по этому пути внутреннего богопознания и самопознания, все пошли, формально прикрываясь их учениями, по прежнему религиозно-церковному пути, ведущему в никуда, точнее, только в их храмы, где Бога столько же, сколько Его в собачьей будке. Бог по прежнему мыслился ими абсолютно трансцендентно, точнее, абсолютно не мыслился, не познавался, не верился, а веровался, в суе веровался, суеверился. Бог по-прежнему оставался для них недосягаем, непостижим и непознаваем, хотя под познанием подразумевалось, прежде всего, чувственно-рациаональное, логически-понятийное, научно-прикладное, магическое, но никак не духовное, то, которое выше всякой логики, точнее, имеющее свою собственную логику, которая не имеет ничего общего с логикой обыкновенной, ибо между ними так же мало общего, как между классической механикой и механикой квантовой, между закономерностями и законами макромира и отсутствия онных в микромире. Так вот правильное понимание природы Бога и человека являет прежде всего нам внутренний мир,микромир, в то время как ложное, относительное, поверхностное и тривиальное представлено во внешнем, то есть в макромире. Из учета всего сказанного выше становится ясным, в каком направлении идти следует и в каком не следует. Это положение имеет фундаментальное значение для нас. Мы не можем верить в Бога вне и без нас, как не можем мыслить нас вне и без Бога, то есть не можем делать то, что делается повсюду в так называемых религиях, где между человеком и Богом проведена граница и эта граница – церковная стена, религиозный «забор», отделяющий человека от Бога и Бога от человека, в то время как они встроены друг в друга, ибо нет человека вне и без Бога, вне и без духа, как нет Бога, духа вне и без человека, по крайней мере, для человека, ибо о внешнем существовании Бога человек узнает прежде всего из самого себя, то есть изнутри и таким образом, не объективное, не внешнее превалирует над субъектиным и внутренним, а внутреннее и субъективное над внешним. Народно-объективные религии и языческие верования предполагают наоборот преобладание объективного над субъектиным, внешнего над внутренним. Несомненно, Бог важнее человека, но именно поэтому Он в нем, а не вне его. Человек богоподобен, духовен и это составляет суть его природы как мыслящего существа, «сына Божьего». «Царство Небесное» находится не где-то там за облаками, не вне человека, не «без» него, а внутри него, это царство духа, мышления и Бог в нем – царь, господин, Господь, но не надсмотрщик, не деспот и если человек должен служить Господу, то его служение не есть рабское угождение, но выполнение той духовной, богоподобной миссии на земле, к которой призвал его Господь и которую он как «мессия», Его «помазанник» должен на земле выполнить. Миссия же эта заключается в том, чтобы человек познавал Бога и внутренне преображал самого себя, а тем самым и внутренний мир мира, чтобы становился тем самым еще «ближе» Богу, своему духовному «Отцу» и его истинным наследником, наместником на земле, роль которого незаконно, самозванно и без духовных заслуг и на то оснований узурпировала церковь и священники. Духовный человек освящает землю, а не бездуховный священник – человека, ибо человека освящает Сам Бог, Дух в нем. Священник же разлучает его с миром, с самим собой, с духом в нем, с Богом, становясь между ними и претендуя на роль посредника, низводя человека до роли мычащего животного, возводя Бога на недоступное для этого животного «небеси» для того, чтобы самому властвовать над человеком и таким образом, лишая человека реального Бога, который существует непосредственно в нем и не требует никаких посредников, разве что пророков и мыслителей, которые ему об этом скажут и которых священники за это во все времена ненавидели и убивали. Поэтому человеку не нужно искать объектиного Бога вне себя и без себя, но только непосредственно внутри себя, ибо именно там Он ему дан и задан, ибо именно там Он для него обитает и становится достижим и доступен, ибо если бы Он был недоступен, то зачем тогда Он ему нужен? Другое дело, чтодля этого человеку нужно перестраивать самого себя, потому что для познания Бога ему не достаочно в него язычески слепо “верить” или познавать научно, логично, для этого надо телесные глаза заменить на глаза внутренние, телесные уши – на уши внутренние, духовные, плотское, механическое понимание – на понимание “квантовое”, то есть понимание духовное, сверхпонимание, истинную веру и вместо плотского языка говорить с Бого языком духовным, Божьим же. Кто на это способен? Почти никто и не потому, что нет для этого возможностей и способностей: мышление есть у всех, но потому что нет желания, не хочется духовно трудиться, работать. Гораздо легче поститься, истязать свою плоть, петь песни и сто раз перечитывать псалмы, чем их самому услышать от Бога, чем заставить плоть работать на дело духа, чем наполниться последним. Но именно этого от нас ждет Бог, ибо именно в этом можно Его найти, ибо, повторяю, Он не существует, как статуя, как идол, но только как функция, как работа духа, существует в процессе Его познавания и искания. Нет этого процесса, нет поисков, нет и Бога. Мы потому Его и ищем, что Он есть и нам нужно Его только найти. Тот же, кто не ищет и не познает Бога, никогда Его не найдет и не узнает о Его существовании, ибо тогда он будет молиться ложным богам, которые всегда у него на виду. Итак, нет человека, нет и Бога. Нет Бога, нет и человека. Нет Бога вне и без человека, нет человека вне и без Бога. Они взаимозависимы друг от друга, и эта зависимость, отношение функционально, это взаимозависимость, то есть одно зависит и не существует без другого и как существует одно, так будет существовать и другое. Если одно не ищет и не познает, то другое не найдется и не откроется ему и если оно открывается, находится, то значит, его ищут и познают, открывают. Не то в религиях и церкви. Там Бог уже найден и давно открыт другими и в Него нужно только «верить». Но если вера слепа, то и ее Бог слеп и если Он найден и открыт другими, то Он найден и открыт для других, а не для тебя, потому что не тобой , ибо другие нашли Его для себя и учили тебя находить Его так же,как находили они, вопрошать и открывать Его в самом себе и себя в Нем. Если же этого не происходит, то никакой пост и никакая молитва не «приблизит» нам Бога, как не приблизит нас Богу. В религиях, в церкви человек и Бог существуют безлико,безотносительно, безответственно, безответно друг по отношению к другу. Человек устремляет свои взоры вверх и все. В религиях и церкви нет отношения человека к Богу и потому нет отношения Бога к человеку. Чтобы было отношение, нужно по крайней мере два полюса. Но где же второй полюс? Где Бог, если мы в Него просто верим? В кого мы верим? Что имеется в виду, если Бог непознаваем и дан только в вере? В кого верит человек? Допустим, если мы скажем то, что на самом деле есть, что Бог – это дух, мышление в нас, то тогда ясно, что нам и как нам надо действовать, как познавать и верить, тогда у нас есть уже отношение, есть еще один полюс, но если вместо этого есть неопределенное нечто, точнее, ничто, вымысел, образ, метафора, миф, сказка, фикция, то это ложный полюс и тогда у нас такое же ложное, мифическое, сказочное, нереальное отношение, точнее, его реальное отсутствие, поэтому я и говорю, что церквная, религиозная вера однополюсная, одностороняя, безотносительная, тупиковая, ибо никуда не ведет и человек бьется головой о стену, об икона, о пол, бьется тем местом, познавать которое в себе и познавать в котором себя он должен по своему статусу. Спросите любого религиозно верующего человека, как себе он представляет Того, в Кого он верит, и ничего вразумительного, кроме повторения уже известного, и это в лучшем случае, вы не услышите, не говоря уже о том, чтобы услышать от него голос Бога, который этот верующий должен был бы воспроизвести, как воспроизводили его мыслители и пророки - действительно верующие люди. Чем в таком случае отличается так называемый “христианин” или “иудей”, “буддист” или “мусульманин” от так называемых “язычников” и “идолопоклонников”? Ничем. Отличается только формально, но не содержательно, содержательно и те и другие абсолютно одинаковы, потому что реального содержания у них нет, ибо его заменила форма, потому что нет у них реального Бога, Который и есть реальное содержание человека, его дух, мышление, а есть только “учения”, догматы и догмы, бесконечные “молитвы”, посты, ритуалы, обряды, праздники и обычаи, короче, мифологическая, магическая, мистическая белиберда. Например, на наш вопрос, в кого верит такой религиозно-верующий человек, он ответит, что он верит в Бога, верит в Бога-Творца, Который создал небо и землю и так далее и так далее, что Бог всемогущ, всеведущ, что Он – это Всевышний и тому подобное, что этих случаях говорят. Но разве можно довольствоваться такими сведениями и не постараться поближе “познакомиться” с Создателем. Но как? Такой верующий скажет: что в вере он общается с БогомНо как конкретно и в чем выражается такое общение, на этот вопрос он вам не ответит ничего толкового, ибо если бы он действительно общался с Богом, то ответ бы его поверг бы вас в шок и привел бы в восторг, как приводит опыт действительно верующих: Моисея, пророков, Иисуса и других. Так что на наш вопрос: чтоже такое для него Бог и где Его можно найти и как с ним войти в контакт (кроме пресловутой веры), такой горе-религиозно верующий человек ничего не ответит, хотя и может при этом указать пальцем в небо. Но Бог – это Ум, он – Мироустроитель, Великий Мировой Дух, Мировое Мышление (но не гегелевская «идея») и потому Он везде, Он «дышит там, где хочет», но, в первую очередь, он дышит в нас, потому что Им дышим мы. Это наш дух, наше мышление, которое внутри нас и именно там мы и должны Его искать и пути к общению с Ним и познанию Его, потому что Он не только однажды сотворил нас, но и продолжает творить нас и потому духовно и телесно мы должны быть устремлены к Нему, внутрь, вглубь самих себя, туда, где Он в нас живет и дышит, должны быть устремлены на дух, духовно устремлены, и этому стремлению должны подчинить себя и нашу плоть, ибо только оттуда, «из глубины» Он услышит нас, как и мы услышим Его, но никак не извне и не вне нас. 5. Молитва молитве рознь. (продолжить по листочкам ) |
| Поиск |