Значение проблемы философии языка для марксизма глава первая
Скачать 2.53 Mb.
|
| ГЛАВА ТРЕТЬЯ ФИЛОСОФИЯ ЯЗЫКА И ОБЪЕКТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ Задача объективного определения психики. Идея понимающей и истолковывающей психологии (?ильтей). Знаковая действительность писхики. Точка зрения функциональной психологии. Психологизм и антипсихологизм. Особенность внутреннего знака (внутренняя речь). Проблема самонаблюдения. Социально-идеологическая природа психики. Итоги Одной из основных и насущнейших задач марксизма является построение подлинно-объективной психологии, однако не физиологической и не биологической, а социологической. В связи с этим перед марксизмом стоит трудная задача: найти объективный, но в то же время тонкий и гибкий подход к сознательной субъективной психике человека, подведомственной обычно методам самонаблюдения. Ни биология, ни физиология с этой задачей справит?ся не могут: сознательная психика - факт социально-идеологический, недоступный ни физиологическим, ни каким-либо иным естественно-научным методам. Свести субъективную психику к каким бы то ни было процессам, совершающимся в пределах замкнутого природного, животного организма, невозможно. Процессы, определяющие в основном содержание психики, совершаются не в организме, а вне его, хотя и при участии индивидуального организма. Субъективная психика человека не есть объект естественно-научного анализа, как вещь или процесс природы; субъективная психика есть объект идеологического понимания и понимающей социально-идеологической интерпрет?ции. Понятый и истолкованный психический феномен поддается объяснению лишь социальным? факторам?, определяющими конкретную жизнь данного индивида в условиях социальной среды. 1 Первая принципальная задача, которая в?тает в этом направлении, - задача объективного определения "?нутреннего опыта". Необходимо включить "внутренний опыт" в единств? объективного внешнего опыта. Какого рода действительность принадлежит субъективной психике ?
Вн? знакового материала нет психики. Есть физиологические процессы, процессы в нервной системе, - но нет субъективной психики, как особого качества бытия, в корне отличного как от физиологических процессов, совершающихся в организме, так и от окружающей организм действительности, на которую психика реагирует и которую она так или иначе отражает. По роду своего бытия субъективная психика локализована как бы между организмом и внешним миром, как бы на границе этих двух сфер действительности. Здесь происходит встреча организма с внешним миром, но встреча не физическая: организм и мир встречаются здесь в знаке. Психическ?е переживание является знаковым выражением соприкосновения организма с внешней средой. Поэтому-то внутренюю психику нельзя анализировать как вещь, а можно лишь понимать и истолковывать как знак. Идея понимающей и интерпретирующей психологии очень стара и имеет поучительную историю. Характерно, что в новейшее время она нашла свое наиболее глубокое обоснование в связи с методологическими потребностями гуманитарных наук, т.е. наук об идеологиях. Наиболее вдумчивым и принципиальным защитником этой идеи ? новое время был Вил?гельм Дильтей. Для него субъективное психическое переживание не столько существовало, как существует вещь, сколько значило. Отвлекаясь от этого значения, пытаясь найти чистую действительность переживания, мы, на самом деле, по Дильтею, оказываемся перед физиологическим процессом в организме, переживание же мы теряем при этом из поля нашего зрения, подобно тому как, отвлекаясь ?? ???????? ?????, ?? ?????? ????? ?????, ?????????? перед голым физическим звуком и физиологическим процессом его произн?сения. То, что делает слово ??????, это - его значение. То, что делает переживание переживанием, это тоже - его значение. И нельзя отвлечься от него, не утрачивая самого существа внутренней психической жизни. Поэтому-то задачи психологии не могут быть ???????? каузального объяснения ???????????, как если бы они были аналогичны физическим или физиологическим процессам. Задачей психологии является понимающее описание, расчленение и истолкование психической жизни, как если бы это был документ, подлежащий филологическому анализу. Только такая описательная и истолковывающая психология может, по Дильтею, служить основ?ю гуманитарных наук, или "наук о духе", как он их называет.1 Идеи Дильтея оказались очень плодотворными и п?одолжают до настоящего времени иметь много сторонников среди представителей гуманитарных наук. Можно сказать, что почти все современны? немецкие гуманитаристы с философским уклоном находятся в большей или меньшей зависимости ои идей Вильгельма Дильтея. 2 Концепция Вильгельма Дильтея выросла на иделистической почве, на этой же почве остаются и его последователи. Идея понимающей и интерпретирующей психологии очень тесно связана с идеалистическими предпосылками мышления и многим представляется специфически идеалистической идеей. Действительно, в той форме, в которой ?нтерпретирующая психология обосновывалась и развивалась до настоящего времени, она идеалистична и для диалектического материал?зма непр?емлема. Неприемлем пр?жде всего методологический примат психологии над идеологией. Ведь, согласно воззрения Дильтея и других представителей интерпретирующей психологии, эта последняя должна быть основою гуманитарных наук. Идеология объясняется из психологии, как ее выражение и воплощение, а не наоборот. Правда, между психикой и идеологией достигнуто сближение, для них найден общий знаменатель - значение, одинаково отличающее и ту и другую от остальной действительности . Но тон в этом сближени? задает психология, а не идеология. Далее, в идеях Дильтея и других совершенно не учтен социальный характер значения. Наконец, - и это proton pseudos всей их концепции - не понята необходимая связь значения со знаком, не понята специфическая природа знака. В самом деле, сопоставление переживания и слова является для В. Дильтея простой аналогией, поясняющим образом, притом довольно редким в его произв?дениях. Он очень далек от того, чтобы сделать из этого сравнения надлежащие выводы. Более того, не психику объясняет он с помощью идеологического знака, а, как всякий идеалист, знак - с помощью психики: знак становится по Дильтею знаком, лишь поскольку он служит выражением для внутренней жизни. Эта последняя наделяет знак присущим ей значением. Здесь построение В. Дильтея осуществляет общ?ю для всего идеализма тенденцию: изъять всякий смысл, всякое значение из материального мира и локализовать его в пребывающем вне-времени и вне-пространства духе. Если переживание имеет значение, а не только единичную действительность, а в этом Дильтей прав, то, очевидно, переживание неизбежно должно осуществлят?ся на знаковом материале. Ведь значение может принадлежать только знаку, значение вне знака - фикция. Значение является выражением отношения знака, как единичн?й действительности, к другой действительности, им замещаемой, представляемой, изображаемой. Значение есть функция знака, поэтому и невозможно представить себе значение (являющееся чистым отношением, функцией) существующим вне знака, как какую-то особую, самостоятельную вещь. Это так же нелепо, как считать значением слова "лошадь" вот эту данную живую лошадь. Ведь в та?ом случае можно было бы, например съев яблоко, заявить, что я съел не яблоко, а ???????? ????? "??????". ???? ???? ????????? ???????????? ????, ?? ?начение не есть вещь и не может быть обособлено от знака как самостоятельная и помимо знака существующая реальность. Поэто?у, если переживание имеет значение, если оно может быть понятно и истолковано, то оно должно быть дано на материале действительного, реального знака. Подчеркиваем, переживание не только мож?т быть выражено при помощи знака (ведь можно выразить для других переживание в слове, в мимике лица или каким-либо иным путем), но помимо этого своего выражения во-вне (для других), - переживание и для самого пережива????? ?????????? ?????? ? ???????? ?????????. ? ??? ????? ????????? ???????????, ??? ??????, ????? ???. ? ???? ?????? ?????? ??????????? выразительно, т.е. является потенциальным выражением. Выразительна ?????? ?????, всякая эмоция, всякое волевое движение. Этого момента выразительности нельзя отмыслить от переживания, не утрачивая самой природы его.1 Таким образом, между внутренним переживанием и его выражением нет скачка, нет перехода от одного качества действительности к другому качеству. Переход от переживания к его внешнему выражению совершается в пределах одного качества, является количественным переходом. Правда, часто в процессе внешнего выражения совершается переход от одного знакового материала (например мимического) к другому (например, словесному), но весь процесс не выходит за пределы знакового материала. Что же является знаковым материалом психики?
телесное движение, артикуляция, внутренняя речь, мимическое движение, реакция на внешние, напр. ?ветовые раздражения и пр. ? пр. Короче говоря, все совершающееся в организме может стать материалом переживания, ибо все может приобрести знаковое значение, стать выразительным. Правда, материал этот далеко не равноценен. Для сколько-нибудь развитой, дифференцированной психики необходим тонкий и гибкий знаковый материал, притом такой, который мог бы оформляться, уточнят?ся, дифференцироваться во вне-телесной социальной среде, в процессе внешнего выражения. Поэтому знаковым материалом психики по преимуществу является слово - внутренняя речь. Правда, внутреняя речь переплетена массою иных двигательных реакций, имеющих знаковое значение. Все же основою, костяком внутренней жизни является слово. Выключение слова до кр?йней степени снизило бы психику, выключение всех остальных выразительных движений вовсе бы ее погасило. Если мы отвлечемся от знаковой функции внутренней речи и всех остальных выразительных движений, из которых слагается психика, то мы окажемся перед голым физиологическим процессом, протекающим в пределах индивидуального организма. Для физиолога такая абстракция совершенно правомерна и необходима: ему нужен только физиологический процесс и его механика. Правда, и для физиолога, как биолога, важно учитывать выразительну? знаковую функцию (ergo - социальную функцию) соответствующих физиологических процессов. Без этого он не поймет их биологического места в общей экономике организма. В этом отношении и биолог не может отказаться от социологической точки зрения, не может не учитывать того, что человеческий организм принадлежит не абстрактной природной среде, а входит в спец?фическую социальную среду. Но учтя знаковую функцию соответствующих физиологических процессов, физиолог в дальнейшем прослеживает их чисто физиологический механизм (например, механизм условного рефлекса) и совершенно отвлекается от их изменчивых, подчиненных своим социально-историческим законам идеологических значений. Одним словом, содержание психики его не касается. Но именно это содержание психики, взятое в отношение к индивидуальному организму, является объектом психологии. Никакого иного объекта у науки, достойной этого наименования, нет и не может быть. Существует утверждение, что содержание психики не есть объект психологии, каковым является лишь функция этого содержания в индивидуальной психике. Такова точка зрения так называемой "функциональной психологии".1 Согласно учению этой школы, "переживание" состоит из двух моментов. Один момент - содержание переживания. Оно - не психично. Это или физическое явление, на которое направлено переживание (напр., предмет восприятия), или познавательное понятие, обладающее своей логической закономерностью, или этическая ценность и т.д. Эта содержательная, предметная сторона переживания принадлежит природе, к?льтуре, истории и, следовательно входит в компетенцию соответствующих научных дисциплин и не касается психолога. Другой момент переживания - это функция данного предметного содержания в замкнутом единстве идивидуальной психической жизни. Вот эт?-то пережитость или переживаемость всякого вне-психического содержания и является объекто? психологии. Или, говоря иными словами, объетом функциона?ьной психологии является не "что" переживания, а его "как". Так, например, содержание какого-нибудь мыслительного процесса, его "что", не психично и принадлежит компетенции логика, гносеолога или математика (если дело идет о математическом мышлении). Психолог же изучает лишь то, как осуществляется мышление данн?х ?бъективных содержаний (логических, математических и иных) в условиях данной индивидуальной субъективной психики. Мы не будем углубляться в детали этой психологической концепции, не будем касаться тех, иногда очень существенных, различий в понимании психической функции, какие существуют среди представителей этой школы и родственных ей психологических направлений. Для наших задач достаточен изложенный основной принцип функциональной психологии. Он позволит н?м отчетливее выразить наше понимание психики и то значение философии знака (resp. философии языка), какое принадлежит ей при разрешении проблемы психологии. И функциональная психология выросла и сложилась на почве идеализма. Но в известном отношении она по своей тенденции является диаметрально противоположной интерпретирующей психологии дильтеевского типа. В самом деле, если Дильтей стремился ка? бы привести психику и идеологию к одному знаменателю - значению, то функциональная психология стремится, наоборот, к проведению принцип?альной и строжайшей границы между психикой и идеологией, границы, прол?гающей как бы внутри самой психики. Все значимое оказывается в результате начисто выключенным из пределов пси?ики, а все психическое оказывается сведенным лишь к чистому функционированию отдельных предметных содержаний в некоей индивидуальной констелляции их, называемой "индивидуальной душой". Если здесь говорить о прим?те, то в функциональной психологии, в отличие от интерпретирующей, примат принадлежит идеологии над психикой. Спрашивается теперь, чем же является психическая функция, каков род ее бытия? На этот вопрос мы не найдем отчетливого, удовлетворительного ответа у представителей функциональной психологии. В этом вопросе у них нет ясности, нет согласия и единства. Но в одном все же они все согласны: психическая функция отнюдь не является каким-либо физиологическим процессом. Психологическое, таким образом, отчетливо отграничивается от физиологического. Но какого рода действительность принадлежит этому новому качеству - психическому, - остается невыясненным. Также неясным остается в функциональной психологии и вопрос о действительности идеологического явления. Ясный ответ дается функционалистами лишь там, где переживание направлено на предмет природы. В этом случае психической функции противостоит природное, физическое бытие - это дерево, земля, камень и т.п. Но в каком же виде противостоит психической функции идеологическое бытие - логическое понятие, этическая ценность, художественный образ и т.п.? Большинство представителей функциональной пси?ологии в этом вопросе придерживается общеидеалистических, главным образом кантианских воззрений.1 Рядом с индивидуальной психикой и индивидуальным субъективным сознанием они допускают "трансцендентальное сознание", "сознание вообще", "чистый гносеологический субъект" и пр. В эту-то трансентальную среду они и помещают идеологическое явление, противостоящее индивидуальной психической функции.2 Таким образом, и проблема идеологической действительности на почве функциональной психологии остается неразрешнной. Отсутствие понимания идеологического знака и специфического рода его бытия обусловливает, следовательно, и здесь и повсюду неразрешимость проблемы психического. Проблема психического никогда не будет разрешена до тех пор, пока не будет разрешена проблема идеологического. Эти две проблемы неразрывно сплетены между собою. Вся история психологии и вся история наук об идеологиях (логики, теории познания, эстетики, гуманитарных наук и пр.) есть история непрестанной борьбы, взаиморазмежевания и взаимопоглощения между этими двумя познавательными дисциплинами. Существует как бы своеобразная периодическая смена стихийного психологизма, затопляющего все науки об идеологиях, и резкого антипсихологизма, отымающего у психики все ее содержание, сводящего ее к какому-то пустому, формальному месту (как в функциональной психологии) или к голому физиологизму. Идеология же, лишенная при последовательном антипсихологизме ?????? ?????????? ????? ? ????? (?????? ? ???????), ??????????? вообще без места и принуждена уйти из действительности на трансцендентальные или даже прямо трансцедентные высоты. В начале XX века мы как раз пережили резкую (но, конечно, далеко не первую в истории) волну антипсихологизма. Основополагающие труды Гуссерля,1 главного представителя современного антипсихологизма, труды его последователей - ???????????????? ("?????????????"), ?????? ?????????????????????? ??????? ?????????????? современного неокантианства Марбургской и Фрейбургской школы,2 изгнание психологизма из всех областей знания и даже из самой психологии (!) - все это является важнейшим философским и методологическим событием двух пережитых десятилетий нашего века. В настоящее время волна антипсихологизма начинает спадать. На смену ему приходит новая и, повидим?му, очень мощная волна психологизма. Модная форма психологизма - философия жизни. Под фирмою " философии жизни" самый необузданный психологизм с необычайной быстротой снова захватывает все покинутые им столь недавно позиции во всех областях философии и в науке об идеологиях.3 Идущая волна психологизма не несет с собою никаких новых приниципиальных обоснований психической д?йствительности. Новейший психологизм, в отличие от предшествующего (вторая половина XIX века), позитивно-эмпирического психологизма (типичнейший представитель его -Вундт), склонен толковать внутренне бытие, "стихию переживаний" - метафизически. В результате диалектической смены психологизма и антипсихологизма, таким образом, не появилось диалектического синтеза. Ни проблема психологии, ни проблема идеологии до сих пор не нашли должного разрешения в буржуазной философии. Обоснования обеих проблем должн? быть одновременны и взоимосвязаны. Мы полагаем, что один и тот же ключ открывает объективный доступ в обе сферы. Этот ключ - философия знака, resp. ?илософия слова, как идеологического знакаpar exellence. ?????????????? ???? - ????? ?????????? ??? психики, так и идеологии, территория материальная, социологическая и значащая. На этой территории должно произойти и размежевание психологии и идеологии. Психика не должна быть дублетом остального мира (прежде всего идеологического), и остальной мир не должен быть простой материальной ремаркой к психическому монологу. Но если действительность психики есть знаковая действительность, то как провести все же границу между индивидуальной субъективной психикой и идеологией в точном смысле этого слова, являющейся также знаковой действительностью? Мы пока указали только общую территорию, необходимо теперь провести внутри этой территории соответствующую границу. Сущность этого вопроса сводится к определению внутреннего (внутри-телесного) знака, доступного в своей прямой действительности самонаблюдению. С точки зрения самого идеологического содержания между психикой и идеологией нет и не может быть границ. Всякое, без исключения, идеологическое содержание, в каком бы знаковом материале оно ни было воплощено, может быть понято, следовательно, - психически усвоено, т.е. может быть воспроизведено на материале внутреннего знака. С другой стороны, всякое идеологическое явление в процессе своего создания проходит через психику как через необходимую инстанцию. Повторяем, всякий внешний идеологический знак, какого бы рода он ни был, со всех сторон омывается внутренними знаками - сознанием. Из этого моря внутренних знаков он рождается и в нем продолжает жить, ибо жизнь внешнего знака - в обновляющемся процессе его понимания, переживания, усвоения, т.е. во все новом и новом внедрении его во внутренний контекст. Поэтому, с точки зрения содержания, между психикой и идеологией нет принципиальной границы, есть лишь различие в степенях: ?деологема на стадии внутреннего развития, не воплощенная во внешнем идеологическом материале, -смутная идеологема: уясняться, дифференцироваться, закрепляться она может лишь в процессе идеологического воплощения. Замысел все?да меньше создания (даже неудачного). Мысль, существующая еще только в контексте моего сознания и не укрепленная в контексте науки, как единой идеологической системы, еще неясная и неготовая мысль. Но уже в контексте моего сознания эта мысль осуществляется с установкой на идеологическую систему и сама порождена впитанными мною ранее идеологическими знаками. Повторяем, принципиального качественного различия здесь нет. Познание в книгах и в чужих речах и познание в голове - принадлежит к одной сфере действительности, и различия, все же существующие между головой и книгой, не касаются содержания познания. Наиболее затрудняет нашу проблему размежевания психик? и идеологии понятие "индивидуальный". Как коррелят индивидуальному обычно мыслится "социальный". Отсюда: психика - индивидуальна, идеология - социальна. Такого рода понимание является в корне ложным. Коррелятом социального является "природный", следовательно, вовсе не индивид как личность, а природная биологическая особь. Индивид как собственник содержаний своего сознания, как автор своих мыслей, как ответственная за свои мысли и желания личность, такой индивид является чистым социально-идеологическим явлением. Поэтому содержание "индивидуальной" психики по природе своей столь же социально, как и идеология, и самая степень сознания своей индивидуальности и ее внутренних прав - идеологична, и?торична и всецело обусловливается социологическими факторами.1 Всякий знак социален, как такой, и внутренни знак не менее, чем внешний. Во избежание недоразумений следует всегда строго различать между понятием единичной, не приобщенной социальному миру природной особи, как ее знает и изучает биолог, и понятием индивидуальности, каковое уже является знаковой идеологической н?дстройкой над природною особью и потому социально. Эти два значения слова "индивидуальность" (природная особь и личность) обычно смешива?тся, в результате чего в рассуждениях большинства философов и психологов постоянно имеет место quaternio terminorum: то имеется в виду одно понятие, то подставляется другое. Если содержание индивидуальной психики так же социально, как и идеология, то с другой стороны и идеологические явления так же индивидуальны (в идеологическом смысле этого слова), как и психические. Каждый идеологический продукт носит печать индивидуальности своего создателя или создателей, но и эта печать такая же социальная, как и все остальные особенности и признаки идеологических явлений. Итак, всякий знак и даже знак индивидуальности - социален. В чем же различие внутреннего и внешнего знака, психики и идеологии? - Осуществленное на материале внутреннего движения значение обращено к организму же, к данной особи, и прежде всего определяется в контексте ее единичной жизни. В этом отношении известная доля правды присуща воззрениям представителей функциональной школы. Игнорировать своеобразное единство психики в отличие от единства идеологических систем - недопустимо. Своеобразие психического единства совершенно совместимо с идеологическим и социологическим пониманием психики. В самом деле, какая-нибудь познавательная мысль, и в моем сознании, в моей психике, осуществляется, как мы говорили, с установкой на идеологическую систему познания, в которой данная мысль и найдет свое место. Мысль моя, в этом смысле, с самого начала принадлежит идеологической системе и управляется ее закономерностью. Но в то же время она принадлежит и другой системе, так же единой и так же обладающей своей особой закономерностью, - системе моей психики. Единство ?той системы определяется не только единством моего биологического организма, но и всею совокупностью жизненных и социальных условий, в которые этот организм поставлен. В направлении к этому органическому единству моей особи и к этим спец?фическим условиям моего существования и будет изучать мою мысль психолог. Идеолог? же эта мысль интересует лишь с точки зрения ее объективного вклада в систему познания. Система психического, определяемая органическими и биографическими (в широком смысле) факторами, отнюдь не является только результатом "точки зрения" психолога. Нет, это реальное единство, как реальна лежащая в ее основе биологическая особь с ее особой конституцией и как реальна совокупность жизненных условий, определяющих жизнь этой особи. Чем теснее внутренний знак вплетен в единство этой психической системы, чем сильнее он определяется биологическим и биографическим моментом, тем дальше он от законченного идеологического выражения. Наоборот, по мере своего идеологического оформления и воплощения внутренний знак как бы освобождается от пут сковывающего его психического контекста. Этим определяется и различие в процессах понимания внутреннего знака, т.е. переживания, и внешнего чисто идеол?гического знака. В первом случае понять значит отнести данный внутренний знак к единству других внутренних же знаков, воспри?ять его в контексте данной психики; во втором случае - восприять данный знак в соответствующей и?еологической сист?ме. Правда, и в первом случае необходимо учитывать чисто идеологическое значение данного переживания: ведь не поняв, скажем, чисто познавательного смысла какой-либо мысли, психолог не сможет понять и ее места в контексте данной психики. Если он отвлечется от познавательного значения данной мысли, то перед ним уже будет не мысль, не знак, а голый физиологич?ский процесс осуществления данной мысли, данного знака в организме. Поэтому-то психология познания должна опираться на теорию познания и на логику, и вообще психология должна опираться на науку об идеологиях, а не наоборот. Следует ск?зать, что всякое внешнее знаковое выражение, например, высказывание, может строиться в двух направлениях: к субъекту и от него - к идеологии. В первом случае высказывание имеет целью выразить во внешних знаках внутренние знаки, как такие, и требует от слушающего отнесения их к внутреннему контексту, т.е. чисто психологического понимания. В другом случае требуется чисто идеологическое, объективно-предметное понимание данного высказывания.1 Так совершается размежевание между психикой и идеологией. 2 Как же дана психика, как даны внутренние знаки для нашего наблюдения и изучения? - В своем чистом виде внутренний знак, т.е. переживание, дан лишь для самонаблюдения (интроспекции). Нарушает ли самонаблюдение единство внешнего, объективного опыта? - При правильном понимании психики и самого самонаблюдения несколько не нарушает.3 В самом деле, ведь объектом самонаблюдения является внутренний знак, кот?рый, ка? такой, может быть и внешним знаком. Внутренняя речь могла бы зазвучать. Результат? самонаблюдения в процессе самоуяснения непременно должны быть выражены во-вне или всяком случае приближены к стадии внешнего выражения. Самонаблюдение, как такое, движется в направлении от внутреннего к внешнему знаку. Самому самонаблюдению принадлежит, таким образом, выразительный характер. Самонаблюдение есть пони?ание собственного внутреннего знака. Этим оно и отличается от наблюдения физической вещи или какого-нибудь физического процесса. Переживания мы не видим и не ощущаем: мы его понимаем. Это значит, что ? процесс? самонаблюдения мы включаем его ? какой-то контекст других понимаемых знаков. Знак освещается только с помощью другого знака. Самонаблюдение является пониманием и потому неизбежно совершается в каком-нибудь определенном идеологическом направлении. Так, оно может совершаться в интересах психологии, и в таком случае оно понимает данное переживание в контексте других внутренних знаков в направлении к единству п?ихической жизни. В этом случае самонаблюдение освещает внутренние знаки с помощью ?ознавательной системы псих????ических знаков, уясняет и дифференцирует переживание в направлении в точному психологическому отчету о нем. Такое задание дается, например, испыт?емому во время псих????ического эксперимента. Высказывание испытуемого является псих????ическим отчетом или полуфабрикатом такого отчета. Но самонаблюдение может идти и в другом направлении, тяготея к этической, нравственной самообъективации. Здесь внутренний знак вводится в систему ?тических оценок и норм, понимается и уясняется с их точки зрения. Возможны и иные направления самонаблюдения как понимания. Но всегда и всюду самонаблюдение активно стремится к уяснению внутреннего знака, к доведению его до большей знаковой отчетливости. Своего предела этот процесс достигает тогда, когда объект самонаблюдения становится вполне понятным, т.е. может стать объектом не самонаблюдения только, но и обычно объективного идеологического наблюдения (знакового). Таким образом, самонаблюдение, как идеологическое понимание включается в единство объективного опыта. К этому нужно прибавить еще и следующее: в конкретном случае невозможно провести отчетливую границу между ??????????? ? ???????? ???????, ????? внутренним самонаблюдением и внешним наблюдением, дающим непрерывный как знаковый, так и реальный комментарий к понимаемым внутренним знакам. Реальный комментарий всегда наличен. Понимание всякого знака, как внешнего, так и внутреннего, совершается в неразрывный связи со всею ситуацией осуществления данного знака. Эта ситуация и при самонаблюдении дана как совокупность фактов внешнего опыта, комментирующего, освещающего данный внутренни? знак. Эта ситуация всегда - социальная ситуация. Ориентация в своей душе (самонаблюдение) реально не отделима от ориентации в данной социальной ситуации переживания. Поэтому всякое углубление самонаблюдения возможно лишь в ?е?азрывной связи с углублением понимания социальной ориентации. Полное отвлечение от этой последней также приводит к полному погашению переживания, как к этому же приводит и отвлечение от его знаковой природы. Как мы подробнее увидим в дальнейшем, знак и его социальная ситуация неразрывно спаяны. Знак не может быть отделен от социальной ситуации, не утра?ивая своей знаковой природы. Проблема внутреннего знака является одной из важнейших проблем философии языка. Ведь внутренним знаком по преимуществу является слово, внутрення? речь. Проблема внутренней речи, как и все разбираемые в этой главе проблемы, - философская проблема. Она лежит на стыке психологи? и проблем наук об идеологиях. Свое принциальное методологическое решение она может получить только на почве философии языка как философии знака. Чем является слово в роли внутреннего знака? В какой форме осуществляется внутренняя речь? Как она связывается с социальной ситуацией? Как она относится к внешнему высказыванию? Какова методика обнаружения, так сказать, уловления внутренней речи? - Ответ на эти вопросы может дать лишь разработанная философия языка. Возьмем хотя бы второй вопрос - в каких формах осуществляется внутренняя речь? С самого начала ясно, что ??? без искл?чения категории, выработанные лингвистикой для анализа форм внешнего языка - речи (лексикологические, грамматические, фонетические), не применимы к анализу форм внутренней речи, а если и применимы, то в какой-то очень существенной, коренной переработке. При более внимательном анализе оказалась бы, что един???? внутренней речи являются некие целые, несколько напоминающие абзацы монологической речи, или целые, несколько напоминающие абзацы монологической речи, или целые высказывания. Но более всего они напоминают реплики диалога. Недаром внутренняя речь представлялась уже древнейшим мыслителям как внутренни? диалог. Эти целые неразложимы на грамматические элементы (или разложимы лишь с большими оговорками), и между ними, как и между репликами диалога, нет грамматических связей, а господству?т связи иного рода. Эти единицы внутренней речи, как бы "тотальные импрессии"1 высказываний, связаны друг с другом и сменяют друг друга не по законам грамматики или логики, в по законам ценностного (эмоционального) соответствия, ди?логического нанизывания и т.п., в тесной зависимости от исторических условий социальной ситуации и всего прагматического хода жизни.2 Только выяснение форм целых высказывний и, особенно, форм ди?логической речи ????? пролить свет и на формы внутренней речи и на своеобразную логику их следования в потоке внутренней жизни. Все намеченные нами проблемы внутренней речи, конечно, совершенно выходят за пределы нашей работы. Продуктивная разработка их в настоящее время вообще еще невозможна. Необходим громадный предварительный фактический материал и необходимо уяснение более элементарных и основных вопросов философии языка, в частности, например, проблемы высказывания. Так, думается нам, может быть разрешена проблема взаиморазграничения психики и идоелогии на единой объемлющей их территории идеологического знака. Этим разрешением диалектически снимается и противоречие между психологизмом и антипсихологизмом. Антипсихологзм прав, отказываясь выводить идеологию из психики. Более того, психику должно выводить из ?деологии. Психология должна опираться на н?уку об идеологиях. Слово должно было сначала родиться и созреть в процессе социального общения организмов, чтобы затем войти в организм и стать внутренним словом. Однако, пра? и психологизм. Нет внешнего знака без внутреннего знака. Внешний знак, неспособный войти ? ?онтекст внутренних знаков, т.е. неспособный быть понятным и пережитым, перестает быть знаком, превращаясь ? вещь. Идеологический знак жив своим психическим осуществлением так же, как и психическое осуществление живо своим идеологическим наполнением. Психическое переживание - это внутренне?, становящееся внешним, идеологический знак - внешнее, становящееся внутренним. Психика в организме - экстерриториальна. Это - социальное, проникшее в организм особи. И все ?????????????? - ????????????????? ? ??????????????? ???????, ??? идеологическ?? знак, находящийся вне организма, должен войти во внутренний мир, чтобы осуществить свое знаковое значение. Между психикой и идеологией существует, таким образом, неразрывное диалектическое вз?имодействие: психика снимает себя, уничтожается, становясь идеологией, и идеолог?я снимает себя, становясь психикой; внутренний знак должен освободиться от своей поглощенности психическим контекстом (био-биографическим), перестать быть субъективным переживанием, чтобы стать идеологическим знаком, идеологический знак должен погрузиться в ?тихию внутренних субъективных знаков, зазвуч?ть субъективными тонами, чтобы остаться живым знаком, а не попасть в почетное положение непон?тн?й музейной реликвии. Это диалектическое взаимодействие внутреннего и внешнего знака -психики и идеологии - неоднократно привлекало внимание мыслителей, однако не находило правильного понимания и адэкватного выражения. В последнее время наиболее глубокий и интересный анализ этого взаимодействия для ныне покойный философ и социолог Георг Зиммель. Зиммель воспринял это взаимодействие в характерной для современного буржуазного мышления форме - как "трагедию культуры", точнее, трагедию творящей культуру субъективной личности. Творящая личность, по Зиммелю, уничтожает себя, своб су?ъективность и "личность" в ею же созданно? объективном продукте. Рождение объ?ктивной культурной ценности обусловливается смертью субъективной души. Мы не будем здесь входить в подробности Зиммел??ского анализа всей этой проблемы, анализа, содержащего не мало тонких и интересных наблюдений.1 Отметим только основной недостаток концепции Зиммеля. Между психикой и идеологией - для Зиммеля – существует непреодолимый разрыв: он не знает знака общей и для психики и для идеологии формы действительности. Кроме того, будучи социологом, он, тем не менее, совершенно недооценивает сплошной социальности как пихическ?й, так и идеологическ?й действительности. Ведь и та и другая действительность являются преломлением одного и того же социально-экономического бытия. В результате, живое диалектической социально-экономического бытия. В результате, живое диалектическое противоречие между психикой и бытием превращается для Зиммеля в инертную, неподвижную антиномию, в "трагедию". Эту неизбежную антиномию он тщетно пытается прео?олеть с помощью метофизически окрашенной динамики жизненного процесса. Только на почве материалистического монизма возможно диалектическое ра?решение всех подобных противоречий. На иной почве приходится эти противоречия или игнорировать, закрывать на них глаза, или они превращаются в безысходную антиномию, в трагический тупик. 2 В слове, в каждом высказывнии, ка бы ничтожно оно ни было, всегда, снова осуществляется этот живой диалектический си?тез психического и идеологического, внутреннего и внешнего. В каждом речевом акте субъективн?е переживание уничтожается в объективном факте сказанного слова-высказывания, а сказанное слово субъективируется в акте ответного пони?ания, чтобы рано или поздно породить ответную реплику. Каждое слово, как мы уже знаем, является маленькою ареною скрещения и борьбы разнонаправленных соц?альных акцентов. Слово в устах единичной особи является продуктом живого взаимодействия социальных сил. Так психика и идеология диалектически проникают друг друга в едином и объективном процессе социального общения. ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПУТИ МАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ ЯЗЫКА |
Похожие:
 | Оглавление Гегеля и Фейербаха, немецкая классическая философия приобрела всемирно-историческое значение, состоящее, прежде всего в том, что... | | Реферат Тема предстоящей дипломной работы сформулирована как «Совершенствование... Ав, заключения, списка литературы и приложений. Первая глава работы – теоретическая. В ней рассмотрены вырезанооспособность его заемщиков.... |
| План лекций (базовый курс ) Антропологический материализм Л. Фейербаха. Диалектико-материалистические принципы философии марксизма | | Курс; клиническая психология (2013/14 уч г.) П л а нсеминарского... Понятие философии. Знание и мудрость. Проблема самоопределения философии. Предмет философии. Специфика философского знания. Философия... |
 | Программа кандидатского экзамена по “Истории и философии науки” состоит... Экзаменационные билеты должны включать: два вопроса из раздела «Общие проблемы философии науки», один вопрос из разделов программы... | | План Немецкая классическая философия как вершина философии Нового времени Философия марксизма Немецкая классическая философия (вершина в философии Нового времени) представляет собой величественное и многогранное явление в философии.... |
| Программа кандидатского экзамена включает в себя три части: Часть... Формой итоговой отчетности является реферат, положительная оценка которого (зачет) рассматривается как формальный итог работы по... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... При работе над пособием использованы тексты и научно-методические материалы: Братченко С. Л. (глава 3), Галактионовой Т. Г. (глава... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Значение философии для формирования мировоззрения. Основные функции философии в культуре | | Программа дисциплины «Современные проблемы политической философии» Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 030200. 62 «Политология»... |
| Тематика рефератов по истории философии к кандидатскому экзамену общенаучной дисциплине ... | | «Легальный марксизм» Отражение марксизма в буржуазной социологии И если на Западе буржуазные идеологи открыто выступали против марксизма, то в России в конце XIX в марксизм был использован буржуазными... |
| Примерные вопросы для подготовки к сдаче экзамена кандидатского минимума по социальной философии Социально-философские проблемы русской религиозно-идеалистической философии конца Х1Х первой половины ХХ в в. (В. Соловьев, Н. Бердяев,... | | Программа учебной дисциплины Основой курса служат фундаментальные работы по философии языка (Хайдеггер, Фуко, Делез, Деррида, Бодрийяр, Хабермас, и др.). Особое... |
| Решение проблемы разграничения физики и математики в философии Платона... ... | | Вопросы к экзамену кандидатского минимума по истории и философии... Данное методическое пособие предназначены для студентов и преподавателей колледжей, реализующих Государственный образовательный стандарт... |
