Отчет по работам, выполненным в рамках контракта 02. 741. 12. 2012 «Организационно-техническое обеспечение проведения международной научной школы для молодежи «Platonopolis: философское антиковедение как междисциплинарный синтез философских,
Скачать 3.01 Mb.
|
Схоластический «ум-дух» как порождение странствия «разумной души»: теологическое толкование мыслей Платона Метафорический образ, предпосланный лекционному курсу, есть выражение его теоретико-методологической заданности и, одновременно, дань глобальному историографизму платоновской мысли, ее космополитической сущности. Метафора движения олицетворяет динамическую природу мышления, сюрреалистическую суть мимолетности мысли – изменчивый символ гармонии как аполлонический эйдос философии, обоснование этического смысла ее идеалистического начала. Перефразируя Платона, скажем: идеальна философия, основанная на «беспредпосылочном начале» – это начало есть абсолютное благо, которое само себя обосновывает и символически выражено в образе мысли37. Итак, действительный исток идеалистической философии, ее сущностная потенция – аполлонический идеат мысли – рожденное великодушие суждения в положительном исходе смятенного процесса мысли, отрицающей саму себя. Боговдохновенные речи Платона и есть аполлонические начала, светящие миру, ибо «божественный философ» многократно уподоблен был рожденному на острове Делос38: «Божественным был Платон и священными узами связан с Аполлоном. Это подтверждают его собственные слова, а также сны; он говорил о себе, будто служит тому же господину, что и лебеди, а со снами дело обстоит так. Учитель его Сократ накануне того дня, когда Платон должен был прийти к нему, увидел во сне, как бескрылый лебедь опустился к нему на колени; потом у лебедя выросли крылья, и он взлетел, издавая звуки громкие и звонкие, пленившие всех, кто слышал его. Это означало, что придет к нему Платон незрелым, но достигнет совершенства и создаст такое замечательное учение, что все будут стремиться его услышать и никто не сможет, да и не станет пытаться ему противоречить. И сам Платон перед смертью видел во сне, будто он превратился в лебедя и, перелетая с дерева на дерево, доставлял множество хлопот птицеловам, которые не могли его поймать. Услыхав про этот сон, Симмий, ученик Сократа, сказал, что все будут пытаться понять мысли Платона, но никто не сможет, и каждый станет толковать его по-своему: один – теологически, другой – физически, третий – еще как-нибудь. В этом отношении с Платоном случилось то же, что и с Гомером: оба говорят так приятно и складно, что доступны всякому, как бы он за них ни взялся39». Неуловимое парение лебедя – и метонимическая эсхатология ускользающей красоты мысли, и бремя невозможности ее истинного предначертания, и сокрытый лик «неузнанного Платона», чьи идеи стали достоянием мировой философской мысли, растворившись в синкретизме учений, изыскуемое новаторство которых – оболочка тавтологичной природы мышления; а поэтизм многовековой философии есть грациозное толкование платоновским языком умопостигаемой природы вещей, сокровенная тайна коих словес в том, что это не язык символов и метафор, а лексикологическая явленность действительности именований. И метасмысл метаморфозы мысли есть отрицание как начало бесконечности, а иллюзорный финализм утверждения – бесконечное «снятие» антиномий как порождение импульса творения тождества бытия и сущности;ergo вечно восстающий дух вневременно и бесконечно возрождающегося бога являет феноменологию идей, ибо идея – феномен божественного, поэтому триада «Бог – Ум – Дух» позволяет разгадать апокрифическую40 загадку мистификации платоновского учения, раскрывающего историзм истины в мышлении, обращенном в существование суждения. Попробуем вторгнуться в мистический «шорох слов» (Сартр) и воссоздать «умопостигаемое» платонического начала философии, символа ее идеалистической природы в многочисленных духах, обратившись к некоторым двойникам Платона. Троякое видение истины, олицетворённое своеобразным «бытием – для – себя» - «Бог – Ум – Дух», инспирирует триединство, создающее гармонизм исследовательской парадигмы: философия Платона – теологическое знание Средневековья – гегелевская философия искусства, поскольку означенный тройственный образ пронизывает многовековое движение мысли, когда эпохальным её постулатом становится антропологическое естество «разумной души» как божественный прообраз символической природы искусства, а измышленная красота платоновского слога как филологический дискурс философии преображается в изысканную строгость канонических речений средневековых схоластов, предварив спекулятивные интенции гегелевской мысли. Платонические ипостаси: «единое» - «ум» - «душа», обретающиеся в символической сфере теологии и пронизанные сакральным искусством диалектики, возвестили средневековой философии и спекулятивно-мистическому учению Гегеля закон предопределения, обратившись в священное триединое начало – истина, соразмерность и благо, олицетворенное идеей как божественным прообразом Сущего. И, если теологическое учение есть первоначало всех наук, а диалектика есть высшая дисциплина, поскольку знаменует божественное и постоянное, то идея как мышление Бога – «самый прекрасный» «первый ум» пророчит о красоте и благе умопостигаемого как преддверии этического смысла чувственных впечатлений в рождении художественного знания. И, подобно тому, как диалектика «насыщает» все науки, неизменно возвращающиеся к своему источнику – теологии, то из множественности ощущений рождается гармонический образ «прекрасного» как блага сущего. Так «Дух», мыслящий самого себя в эволюции Ума, есть единство, восстановленное из множественности – «умная душа». В сочинениях Дж. Бонавентуры, Августина Блаженного41 безмерностью могущества, мудрости и благости Бога – Троицы – наиблагого Первоначала, кто есть вечный Источник, Свет и Полнота, созидающие Искусство, олицетворена философия и феноменология познания, унаследованная Гегелем. Таким образом, вероучение о различных формах богопознания как доминанта богословской мысли 12-13 веков, «взращенное» космогонической концепцией Платона об идее как бесконечном космосе – аподиктической сущности божественной монады диалектики, исходящей не из тривиальной дихотомии понятий, но из полифонического миросозерцания; явилось теологической подосновой гегелевской философии в концептуализации схоластического дискурса гносеологической функции искусства сквозь призму природы абсолютного, символизирующего божественное триединство: Божественное Первоначало, Логос, Дух. Таким образом, нашим лекционным курсом мы пытаемся воссоздать «Nomen Gentile» («родовое имя» - лат.) движения философии в очертаниях божественной сущности платоновской мысли. В этом мы лишь полагаемся на диалогическую консонанту его учения: подобно тому как Платон объединял диалектику с космологией, так и вечно творящийся космос философского сознания вбирает множество голосов философов, мыслящих свое учение в диалоге с Платоном, и понятие о множественности, возвращенной в единое, есть драматургический прием воплощения персонажей-мыслителей в Платона, вечно пребывающего в мире: Если ты почитаешь Платона, который дорогу К мудрости людям открыл, тебе наградою будет Милость богов, ибо к сонму бессмертных Платон Федчук Д.А. кфн, ст. преподаватель СПб государственного университета экономики и финансов Истина в философии и трансцендентность В подходе Парменида к истине можно выделить следующие моменты: 1. Истинно то, что обладает существованием; 2. Так как «быть» и «быть мыслимым» взаимосоотнесены, то истина имеет отношение не только к сущему, но и к мышлению сущего; 3. У не-сущего нет истины, ибо оно не предмет знания. Здесь мы уже встречаем основные смыслы истины, которые будут взяты за базовые позже, а именно – в Средневековье. Однако важно заметить, что здесь «истинное» имманентно сущему и ни в одном аспекте не выходит за его пределы. Примем к сведению известное отождествление сущего, мышления сущего и истинного и, отдав должное дальнейшей разработке этих идей у Платона, обратимся к Аристотелю. Именно у него закладываются основы классической концепции истины. Аристотель – первый, кто явно сформулировал вопрос о сущности науки и ее отличия от не-науки, и его анализ истины оказался значимым для последующих школ (в первую очередь – средневековых). Овладение истиной является претензией научного мышления, как бы мы ни понимали науку – как познание сущего в его наиболее общих свойствах или же в смысле математического описания природы. Аристотель в ряде книг «Метафизики» (IV, V, VI) утверждает следующее: бытие и сущее обозначают, что нечто истинно, а небытие и не-сущее – что оно ложно; истинным является суждение, в котором соединено то, что в действительности связано, и разъединено, что не связано в природе вещей; истина существует не в вещах, а в рассуждающей мысли. Сам Стагирит лишал истину права быть собственным объектом метафизики, потому что первая философия занимается сущим как таковым, обращаясь к вещам, имеющим основания для своего бытия за пределами ума, а сущее в смысле «истинного» имеет мышление в качестве своей непосредственной причины и, следовательно, должно рассматриваться в логике или науке о душе. Эти определения дали почву для двойного понимания сущности истины в схоластике, которая очень подробно интересовалась природой первой науки и ее предметом. Речь идет о двух определениях истины. Первое определение – так называемое магистерское: «истина – это неделимость бытия и того, что есть». Второе определение: «истина есть соответствие вещи и интеллекта». В первом случае истина понимается онтологически, во втором – через отношение вещи к иному, т.е. к мышлению. Существовали разные подходы в XIII в. к соотнесению данных смыслов истинного, и первый, на который я укажу, – подход Филиппа Канцлера. Именно ему принадлежит заслуга введения в философский контекст темы трансценденталий. Филипп Канцлер говорил о сущем, едином, истинном и благом. Чуть позднее «сущее» назовут трансценденталией, а остальные термины – трансцендентальными свойствами сущего. Последние можно также понимать как его модусы, состояния, выражающие нечто, что прямо не выражается понятием сущего. Для средневековой науки наукой в собственном смысле является первая философия, метафизика. Если задача науки – схватить в мышлении первые начала какого-либо сущего, то главной наукой окажется та, предметом которой будет сущее в его наиобщем смысле, а это – метафизика. Все прочие дисциплины рассматривают конкретный (специальный) род сущего и первыми быть не могут. Из трансцендентных свойств нас интересует истина в ее связи с сущим. «Сущее» – предельное понятие интеллекта, до которого доходит разложение любого другого понятия. Но мы можем разлагать не понятия, а вещи. Тогда речь идет об ином, параллельном порядке анализа: в разложении вещей мы достигаем не концепта общего сущего (ens commune), а первой причины реального сущего. Как понятие сущего (результат дистинкции согласно разуму), так и первая причина бытия – Бог – суть трансценденции: с одной стороны – в отношении высших родов, к которым сводится сущее, с другой – по отношению ко всем реально существующим вещам. В каком отношении находится истина к сущему и познанию? Пармениду не было знакомо категориальное деление, поэтому вышеприведенный смысл трансцендентности для него отсутствовал. Трансцендентность сущего у схоластов не содержит смысл не-сущего, которое, он полагал, непознаваемо. Если сущее в предельном значении трансцендентно, то и истина – в равной мере. Вернемся к магистерскому определению истины: неделимость бытия и того, что есть. С точки зрения Филиппа Канцлера, оно указывает на два условия трансцендентности: 1. Истина должна быть понята чисто онтологически: исключается всякое отношение к интеллекту; 2. Истина должна пониматься как отрицание, как вид «неделимости». Далее: сущее истинно, поскольку внутри себя неделимо, одно. Мы видим, как главные идеи Платона и Аристотеля пускают корни в метафизике XIII века, приобретая стасус фундаментальных положений, из которых должна развиваться проблематика первой науки. Онтологическая связь между истиной и сущим (бытием) проясняется позднее Фомой Аквинским при размышлении над аристотелевой «Метафизикой»: что представляет собой причину бытия сущего, то обладает бытием в наибольшей степени и в набольшей степени истинно; следовательно, как все остальное относится к бытию, так же оно относится и к истине. Онтологическая дефиниция Филиппа сформулирована на основании Августина, больше зависевшего от платонизма, чем от Аристотеля. Последний соотносит истину с актом мышления или суждения. Августин же определил ее как «то, что есть». Если интерпретировать данные идеи в контексте томизма, то можно прийти к следующим результатам. Всякое сущее имеет причину бытия. Общей же причиной бытия сущего служит Бог. В нем виртуально содержатся вещи до творения. Отношение между Первой причиной и порожденными ею вещами неизменно: Творец извечно созерцает в своем уме идеи конечных сущих. Если Первая причина мыслит сущее, то последнее находится в отношении к ней, как познаваемое к познающему. Вещь истинна в абсолютном смысле, поскольку является объектом мышления Божественного ума – от него она имеет бытие (вспомним парменидову и платонову связь истины с сущим и бытием). Если она не стоит в таком отношении, то она не может существовать и быть истинной. Таково значение истины, если проводится разложение согласно вещи: как в регрессе мы достигаем первой реальной причины сущего, так в нем же мы доходим до первой причины сущего, взятого в модусе его истинности. Однако кажется, что мы вступаем в конфликт с первым условием трансцендентности, к которому отсылает магистерское определение. Понять это противоречие поможет второе определение истины – истины относительной Эта дефиниция гласит: истина есть соответствие вещи и разума. Филипп Канцлер полагал, что оно вторично, поскольку кроме познаваемого здесь вводится и познающий разум: речь идет об истине знака – ментального означаемого и означаемой вещи. Но более поздние схоласты все же приняли в качестве главной дефиниции именно его. Сущее раньше истинного по понятию и сперва мыслится сущее. Каково отношение между ними? Истина возникает в выносящем суждения интеллекте. Отношение «разум – вещь» несимметрично: вещь не зависит в бытии от того, познается ли она конечным умом, но чтобы быть истинной, она должна существовать. Сущее – не действующая причина истины в уме, а основание для того, чтобы постигающий вещь интеллект сформулировал истинное суждение посредством собственной operatio. Акт ума – действующая причина истины. Однако мы видим, что два смысла истинного коррелятивны: вещь истинна и через отношение к первой причине, где существует в виде идеи, и в отношении конечного интеллекта. Причина дает бытие сущему, в этом аспекте она продуктивна, тогда как конечный ум подобной продуктивности лишен. Он измеряется вещью, и итогом измерения-соотнесения будет истина или ложь. Вещь располагается между интеллектом человеческим и божественным, но отношение к божественному мышлению для истины вещи является сущностным, тогда как к человеческому – акцидентальным. В первом смысле нечто истинно через связь с разумом Бога. Кажущееся противоречие магистерскому определению снимается: речь идет об исключении из понимания природы истины акцидентального отношения к интеллекту – то есть к конечному мышлению, которое может и не знать данный объект, тогда как сущностное отношение между сотворенным сущим и разумом Творца необходимым образом сохраняется. Мы привыкли считать, что представление об истине трансформируется вместе с метаморфозами, которые со временем претерпевает европейская наука. С успехом естествознания, его математизацией и ростом значимости позитивных наук истина, как принято считать, утрачивает свой трансцендентный характер. Однако все яснее себя осознающая проблема постижения сущности мира через его корреляцию с сознанием вывела вопрос о науке и истине на новый уровень. У Джамбатиста Вико мы встречаем примечательный тезис: «verum et factum convertuntur, истинное и факт (сделанное) обратимы». В нем «сделанное» отсылает к продуктам ума. Наука есть «factum», она являет итог конструктивной активности интеллекта, который нечто постулирует, дедуцирует, одним словом – производит. Знание – это конструкция, подлинность которой может проверить только сам интеллект. Теперь разум становится мерой сделанного, и критерий истины – в нем. Наука удерживала характер трансцендентальности до Канта. Кант же успешно пользовался средневековой терминологией. Его задача – обоснование возможности науки как таковой. Посмотрим, каким образом он сместил акценты в понимании трансцендентального. Учредить новые принципы научности, привести науку к рефлексии над собственными началами – значит подвергнуть анализу деятельность сознания и указать на его функции. Знание является продуктом мышления, отвечающим законам последнего. В нем сознание должно узнать себя, указав на скрытые от непосредственной констатации принципы собственной активности. Законы, которым подчинена жизнь сознания, отсылают нас по ту сторону его действительной жизни и не даны в результате эмпирического регресса к ним как к чему-то первичному. Усмотрение законов априорного синтеза Кантом достигается путем аналитики, предполагающей наличие принципов, лежащих за границей не только реальной жизни Ego, но и переосмысленной системы категорий. Кант не рассматривает априорность как врожденность. Сознание просто реализует присущую ему способность формирования понятий, возникающих, образованных априорным синтезом, а не уже данных в готовой форме по типу идей (будь то платоновских или же декартовых). Область истинного названа трансцендентальной, ибо она находится за пределами полагающих актов рассудка и есть необходимое условие всякого познания. Мы видим, что поиск подлинного начала знания тоже выводит Канта в домен трансцендентного, без которого знание невозможно. Так называемый трансцендентальный томизм исходил из кантовой «Критики», когда утверждал по аналогии, что априорное понимание сущего (бытия) представляет собой необходимое условие познания конкретного сущего. При всей устремленности новой науки и философии к поиску истины вне региона трансцендентального, уйти в имманентную сферу сущего не удается. Не удается потому, что учреждение принципа, с которым связано истинное и познание истинного, не может быть в ней осуществлено. Одна из последних онтологических концепций – концепция Алена Бадью – красноречиво это еще раз подтверждает. Важным понятием у Бадью является «событие». От события зависит изменение привычного хода вещей, трансформация так-то и так-то имеющегося положения дел – ситуации. Для того, кто принадлежит ситуации, она целиком прозрачна – в ситуации отсутствуют неучтенные ею элементы. Но что выводит ее к бытию как таковому? – Событие. Событие оказывается чуждым, посторонним ситуации. Именно событие связано с областью истинного, абсолютно нового. Истина вторгается в ситуацию и открывает доступ к бытию. Вторжение осуществляется всегда из трансцендентного – то есть региона, который ситуации не принадлежит. Мурский В.В. кфн, |
Похожие:
 | Отчет о выполненной работе по Государственному контракту №02. 741.... Федеральное государственное учреждение высшего профессионального образования «Башкирский государственный аграрный университет» | | Отчет о выполненной работе по Государственному контракту №14. 741.... Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Российский экономический университет им. Г. В.... |
| Отчет научные и научно-педагогические кадры инновационной России... Елями выполнения работы явилось эффективное освоение молодыми исследователями и преподавателями лучших научных и методических отечественных... | | Отчет о выполненной работе по Государственному контракту №12. 741.... Целью проведения работы является эффективное освоение молодыми исследователями и преподавателями лучших научных и методических отечественных... |
| Отчет о выполненной работе по Государственному контракту от 31 августа... Федеральное государственное бюджетное учреждение высшего профессионального образования | | Образовательная программа муниципального бюджетного общеобразовательного... Организационно-правовое обеспечение деятельности школы 2 Структура школы и система её управления Кадровое и материально-техническое... |
| Отчет по Государственному контракту на выполнение работ для государственных нужд Организационно-техническое обеспечение работы российской экспозиции на осенней технической ярмарке |  | Литература по дисциплине 7 Материально-техническое обеспечение 7... Рецензент программы: д э н., проф. Орешкин В. А., профессор кафедры Международной торговли и внешней торговли РФ |
| Программа Второй международной научной школы для молодёжи «Прикладные... Вторая международная научная школы для молодёжи «Прикладные математика и физика: от фундаментальных исследований к инновациям» (Школа... | | Программа Второй международной научной школы для молодёжи «Прикладные... Вторая международная научная школы для молодёжи «Прикладные математика и физика: от фундаментальных исследований к инновациям» (Школа... |
| Преподаватели/эксперты международной научной школы для молодежи по инновационному менеджменту Мва по специальности финансовый менеджмент, Высшая коммерческая школа Министерства экономического развития и торговли РФ | | Положение о конкурсе «Моя Россия», проводимого в рамках «молодежного... Настоящее Положение определяет порядок организации и проведения Конкурса среди школьников и учащейся молодежи, его организационно-методическое... |
| История науки и техники. №11. 2012 Наука о земле Концепции современного естествознания являются основополагающей естественно-научной дисциплиной при подготовке экономистов, юристов,... | | Положение о конкурсе «Моя Россия», проводимого в рамках «Молодежного... Настоящее Положение определяет порядок организации и проведения Конкурса среди школьников и учащейся молодежи, его организационно-методическое... |
| Материально-техническое обеспечение Для занятий физкультурой и спортом в школе хорошая материально-техническая база для выполнения в полном объеме учебных программ,... | | Материально-техническое обеспечение Для занятий физкультурой и спортом в школе хорошая материально-техническая база для выполнения в полном объеме учебных программ,... |
