Ней распространиться, заранее прося извинения у благосклонного читателя, если во зло употреблю снисходительное его внимание. А. Пушкин. История села Горохина. Вместо предисловия
Скачать 1.91 Mb.
|
| Глава 15. Не принято отвечать на письма Примерно в это же время произошла поучительная для меня история, которая хотя и не имела прямого отношения к разведке, но пролила свет на некоторые этические нормы, существующие в Израиле. В 1982 году компания Хоум Ойл приступила к разведке концессии в Гайане, небольшом государстве в Южной Америке. Было решено, что для этого проекта необходимы партнеры, и я разослал предложения компаниям в разных странах, в том числе израильской Национальной нефтяной компании. Вскоре был получен ответ, подписанный Йоелем Фишером, в котором он сообщал, что его компания в принципе заинтересована в совместной разведке и просил прислать геологические материалы для принятия решения. Как правило, я не посылал конфиденциальные геологические отчеты за пределы Канады. Потенциальные партнеры приезжали к нам и знакомились с ними на месте. Что касается отчета по Гайане, то он имелся только в двух экземплярах -- один у меня, другой у моего шефа, вице-президента компании. Оба экземпляра были зарегистрированы в служебной картотеке. Учитывая, что просьба исходила от израильской компании, я обратился к руководству за разрешением послать Фишеру на короткое время свой экземпляр, поручившись, что материалы будут возвращены в целости и сохранности. В виде исключения, было дано согласие. Я отправил отчет, состоявший из двухсот страниц текста и графических материалов, в Израиль. В сопроводительном письме специально попросил Фишера вернуть работу после ознакомления, независимо от решения его компании. Через некоторое время от Фишера пришел ответ, в котором говорилось, что они изучили материалы, считают разведочный риск слишком большим и поэтому не могут принять предложение. Я стал ждать возвращения отчета. Прошел месяц, его не было. Шеф несколько раз спрашивал о нем. Положение было крайне неловким. Я отправил Фишеру два напоминания с настоятельной просьбой вернуть материалы. Никакой реакции. Звонил, трубку брала секретарь. Передавал свою просьбу. Безрезультатно. В это время в Калгари приехал на международную конференцию геолог их ХАНА Пол Мэй. Пол -- американский еврей, который провел большую часть жизни в США. Узнав об этой истории, он спокойно заметил: “В Израиле вообще не принято отвечать на письма или возвращать материалы, если заинтересованность в переписке отпадает”. Тем не менее, я передал через него еще одно напоминание Фишеру. Никакой реакции. Отчет так и не был возвращен. Хотя у меня в связи с этим были большие неприятности, я приобрел полезный опыт ведения дел с израильскими чиновниками. Правда, он не помог избежать повторения ошибки, когда, уже вернувшись в Израиль, я передал геологические материалы из своего архива Цфании Коэну для ознакомления по его просьбе. Об этом будет рассказано в соответствующей части “Записок”. Глава 16. “Обещанный песок” В 1983 году Йоси Лангоцкий ушел из ХАНА и создал частную нефтяную компанию Сисмика, оперативная зона которой была ограничена районом Мертвого моря. Как я уже говорил, с этим районом он был связан не только профессионально, но и эмоционально, памятью об отце, построившем здесь химический комбинат. Сисмика получила от правительства самую большую концессию, когда-либо предоставлявшуюся одной фирме (400 тысяч акров), исключительное право ведения всех видов разведочных работ, а также заем в несколько миллионов долларов. Общая стоимость разведочной программы была определена в 50 миллионов долларов. Финансовое участие в этом предприятии приняли известные израильские промышленники Авраам (Бума) Шавит и Адам Поллак. Но основную часть денег намечалось получить от американских евреев, а также путем привлечения в качестве партнеров иностранных нефтяных компаний. Вскоре в одном из израильских журналов появилось интервью с Шавитом. Коснувшись вопроса о столь новом для него бизнесе, он заявил: "Мое чутье говорит мне, что я делаю верную ставку, потому что до сих пор никто еще не искал нефть в Израиле серьезным образом". "Молодец, Бума!" — подумал я, читая интервью. Было приятно услышать заявление, столь созвучное моим мыслям, от человека почти не знакомого с нефтяной разведкой. "Вероятно, кто-то уже успел просветить его", — решил я, ибо широкая публика в Израиле уверена, что "эксперты Министерства энергетики" уже десятки лет прилагают самые серьезные усилия, чтобы найти нефть. И не их вина, что "нефть ушла, мы опоздали на полмиллиона лет". Следующие слова Шавита вызвали у меня улыбку: "Мы не собираемся искать нефть под городским фонарем. Мы проберемся в такие места, где никто еще не бурил". Вот оказывается в чем дело -- Бума знаком с моей работой по Мертвому морю. Ну что же, это тоже хорошо. Неважно, что он понял слова о городском фонаре в буквальном смысле. Само по себе это осветительное устройство не говорит об отсутствии нефти. Например, на окраине Парижа залежи нефти обнаружены под городскими фонарями в прямом смысле этого слова. Геологи уверены, что нефть есть и под самим Парижем, но никто не разрешит бурить скважину в городе. Такая же ситуация и в Лос-Анджелесе. И, наоборот, бурение в местах, куда трудно пробраться, — это еще не гарантия успеха. Однако, несмотря на энтузиазм Шавита, финансовое положение компании Сисмика было плачевным. Сумма, которую удалось собрать, составляла лишь незначительную часть от намеченных 50 миллионов долларов. Американские евреи не спешили вкладывать деньги в предприятие, которое было многократно дискредитировано в прошлом и последний раз совсем недавно — бурением скважин Цук Тамрур. Нельзя было бесконечно бурить сухие скважины, а затем пытаться убедить потенциальных инвесторов, что возможность открытия промышленной нефти все-таки существует. Такую ситуацию я предвидел уже несколько лет назад, когда в июле 1980 года в докладной записке Лангоцкому по поводу углубления скважины Масада 1 писал: "Следует учитывать психологическое воздействие неудачи со скважиной Масада 1 на инвесторов и широкую общественность. Она приведет к дискредитации поисков нефти также и в той зоне Мертвого моря, где промышленные залежи бесспорно существуют". Одним словом, необходимая сумма никак не набиралась, и вся разведочная программа была под угрозой срыва. В это время, по чистой случайности, я снова оказался вовлеченным в дела Лангоцкого. Вот как это произошло. Ему удалось привлечь в качестве партнера небольшую американскую компанию Номад Эксплорейшн (Техас), которая получила из Израиля объемистый пакет материалов по геологии и разведке района концессии. Президент компании Эд Диллон переслал их для экспертной оценки в канадскую консультационную фирму, с президентом которой Джеком Сенчури я был хорошо знаком. Зная, что я занимался Мертвым морем, Джек попросил меня просмотреть материалы. Так цепь случайностей привела к тому, что в моих руках оказались весьма любопытные документы. Некоторые представляли собой, как говорится, хорошие новости, а некоторые — плохие. Среди хороших новостей была папка, содержавшая три геологические работы о Мертвом море, названные "профессиональными документами". Одна из них — короткая статья Джеймса Вильсона, опубликованная в американском нефтяном журнале в 1983 году; вторая — компиляционная подборка американского геолога Каспера Арбенца, написанная в том же году; и третья — мой отчет. Эти документы были разосланы Лангоцким во много десятков адресов в США — нефтяным компаниям и частным лицам. Для этого он получил специальное разрешение Геологической службы выпустить дополнительный тираж отчета. К папке документов был приложен лист с аннотациями каждого из них. Аннотации работ Вильсона и Арбенца содержали лишь формальные сведения об обстоятельствах, при которых они были выполнены, и об их авторах. О моей работе было сказано следующее: "Анализ, выполненный доктором Xаимом Соколиным, является наиболее глубоким исследованием из опубликованных когда-либо по разведке нефти в районе Мертвого моря. Доктор Соколин—международно-известный геолог, иммигрировавший в Израиль из России в конце 70-х годов". Это было уже нечто иное, нежели то, что Лангоцкий говорил в 1980 году: "Ты, Хаим, советуешь одно, другие — другое. А я еще не такой специалист, чтобы понять, кто прав, а кто нет". Похоже было, что он, наконец, понял, кто прав, а кто нет. Работы других авторов среди “профессиональных документов” вообще не фигурировали, хотя они и исчислялись многими десятками, если не сотнями (израильские геологи публикуют огромное количество статей, непропорционально весьма скромным практическим результатам своей деятельности, поскольку количество публикаций -- главный критерий их профессиональных успехов). Видимо, признать мою работу было психологически легче, когда я находился в Канаде, а не в Израиле. Вторая хорошая новость содержалась в письме Эда Диллона, с которым я тогда еще не был знаком, президенту другой американской компании Каскад Ойл Эксплорэйшн Роберту Леону. Письмо, датированное апрелем 1985 года, касалось нефтяного потенциала Мертвого моря и тоже находилось среди "профессиональных документов". В нем говорилось: "Изучение многочисленных частных и опубликованных отчетов, а также мои собственные полевые наблюдения подтверждают, что израильская часть Мертвого моря является одной из наиболее перспективных, все еще неразведанных нефтяных провинций. Возможность открытия в ней крупных месторождений была доказана лишь недавно, когда была опубликована работа доктора Хаима Соколина о поисках нефти в этом районе. Предыдущие работы сводились в основном к описанию асфальта и высачиваний нефти, а также обнажений соленосных пород, и не содержали практических выводов и рекомендаций. Я решительно рекомендую этот район для любой компании, которая может позволить себе участие в разведочной программе мирового класса. Разумеется, здесь имеется элемент риска, как и в любом разведочном проекте, но потенциальное вознаграждение может оказаться огромным". Вскоре после этого письма компания Каскад Ойл Эксплорэйшн также стала партнером компании Сисмика. Однако, имелась и очень плохая новость, которая сводила на нет все похвальные слова о моей работе и о высоком нефтяном потенциале Мертвого моря. Этой новостью было начавшееся уже бурение скважины Хар Сдом 1. Правильнее сказать, что в проекте этой скважины опять же были две стороны — хорошая и плохая. Хорошая — то, что скважина была заложена именно в той точке, которую я давно рекомендовал. Однако это обстоятельство теряло всякий геологический смысл и полностью перечеркивалось тем, что проектная глубина ее составляла лишь 3100 метров. Иными словами, бурение не планировалось даже до поверхности соли, не говоря уже о вскрытии подсолевых пластов. Трудно было представить себе более неудачное начало широко разрекламированной разведочной программы, которая была официально названа "Проектом Обеспечения Энергетической Независимости Государства Израиль". Серьезное дело с реальными шансами на успех снова, в который раз, превращалось в фарс, обреченный на неудачу. Я намеренно употребляю это резкое слово, так как бурение сопровождалось рекламными заявлениями, напоминавшими недавние громкие слова о "поворотном пункте" и "крупнейшем открытии" в связи с Цук Тамрур. На этот раз были даже привлечены американские профессиональные издания, и проекту придавалось пророческое библейское звучание. Вот что писал, например, американский геологический ежемесячник Эксплорер в июне 1985 года: “В то время как жена Лота и духи Земли Моав и Холмов Иудеи смотрят вниз на скважину Хар Сдом 1, бурение продолжается в попытке добраться до пласта, который, как разведчики надеются, будет обещанным песком”. Итак, на сей раз “поворотного пункта” было уже недостаточно. Требовалось более сильное выражение — “обещанный песок”, который ассоциировался с “обещанной землей” (promised sand -- promised land). Думали ли авторы этой рекламной кампании, что в случае еще одной неудачи будет дискредитирована не только идея дальнейших поисков нефти в районе и соответственно еще труднее станет изыскивать деньги для разведки, но и вера в божественное предначертание будет подорвана? Глава 17. Пропавшее письмо Что касается теоретической возможности существования на глубине 2000 метров в “обещанном песке” нефтяной залежи, которая была целью бурения, то, помимо многих других необходимых условий, она зависела от геометрической формы склона соляного купола, в который залежь должна обязательно упираться. Такой упор создает то, что в геологии называется ловушкой, то есть запечатанным со всех сторон пористым пластом, насыщенным нефтью. Геометрическая форма подземного соляного купола определяется путем интерпретации профилей сейсмической разведки. К проекту бурения скважины Хар Сдом 1 эти профили были приложены. Изучив их, я пришел к твердому убеждению, что выполненная интерпретация не имеет ничего общего с истинной формой соляного купола. В свое время в России мне пришлось детально изучить десятки соляных куполов и проинтерпретировать сотни пересекающих их сейсмических профилей. Поэтому распознавание склона купола на профиле было для меня хорошо знакомой задачей. Моя интерпретация показывала, что склон купола имеет совершенно иную, намного более сложную форму и что на глубине примерно 1000 метров скважина должна пересечь не предусмотренные проектом боковые соляные апофизы или отроги, отходящие от главного соляного массива. Вследствие этого на ожидаемой глубине нефтяная ловушка отсутствует. Но главный вывод состоял в том, что если продолжить бурение до 6000 метров, то вероятность обнаружения залежи под солью является очень высокой. Через несколько дней в Калгари приехал Эд Диллон, и мы впервые встретились. Ознакомившись с моей интерпретацией, он полностью согласился с ней. Он также безоговорочно поддержал рекомендацию бурить до 6000 метров и сказал, что в компании Лапидот имеется мощная буровая установка, позволяющая бурить на такую глубину. Это была важная информация, так как в процессе бурения требовалось заменить буровой станок, ибо тот, которым проводилось бурение, был предназначен до глубины не более 4000 метров. Обсудив все это с Диллоном, 6 июня 1985 года я отправил Лангоцкому письмо, в котором подробно изложил свои представления о геологической структуре, приложил сейсмические профили с новой интерпретацией, а также типичные профили через соляные купола в Техасе и Северном море, которые были очень похожи на соляной купол Хар Сдом. Все это было более чем убедительно и опровергало геологическую концепцию, которая лежала в основе проекта разведки. В заключение в письме говорилось: “Эти идеи были обсуждены с вашим партнером Э. Диллоном, и он полностью разделяет их. Я решительно рекомендую, независимо от результатов бурения до проектной глубины 3100 метров, не останавливать скважину, а продолжать бурение до 6000 метров. Замену буровой установки на более мощную, имеющуюся в Лапидот, технически целесообразно произвести при достижении глубины 2280 метров, когда по проекту должна быть спущена промежуточная обсадная колонна. Скважину необходимо отклонить на 400 метров к востоку, чтобы вскрыть подсолевые пласты в наилучших структурных условиях. Весьма вероятно, что в этих пластах будет встречено аномально высокое давление. Поэтому устье скважины должно быть оборудовано противовыбросовым превентором”. Экземпляр письма, но без графических приложений, я передал Диллону. Он сразу же сделал копии и разослал их в нефтяные и консалтинговые фирмы, которые так или иначе были вовлечены в дела компании Сисмика. Кроме того, через две недели, после некоторых размышлений, я послал копию письма также Элазару Бараку, который стал президентом ХАНА после Лангоцкого. Хотя обе компании размещались в одном здании, и Сисмика пользовалась услугами главного геолога ХАНА Кашаи (своего геолога у Лангоцкого не было), я решил проинформировать Барака отдельно. “Считаю важным сообщить вам об альтернативной интерпретации геологического строения района бурения Хар Сдом 1” -- писал я. Ответов на письма я не получил. Но, уже имея опыт односторонней переписки с Израилем, я их и не ожидал. Я просто сделал то, что считал своим профессиональным и гражданским долгом. Будь такая работа выполнена для Лангоцкого любой консалтинговой фирмой, это обошлось бы ему во много тысяч долларов. Но я об этом даже не думал, так как искренне считал, что мой опыт нужен Израилю. Позже мне пришлось убедиться, что любая профессиональная работа “на общественных началах”, то есть без оплаты, воспринимается в Израиле подозрительно и даже враждебно, ибо мотивы ее не понятны. Через четыре месяца, в октябре 1985 года мы с женой приехали в очередной отпуск. Йоси Лангоцкий, узнав от Гедалии Гвирцмана о моем приезде, попросил о срочной встрече с ним и другими руководителями разведочных работ. На встрече присутствовали ведущие сотрудники обеих компаний -- Сисмика и ХАНА. Последнюю представлял Элиэзер Кашаи, который был одновременно геологическим консультантом Лангоцкого. На столе лежало мое письмо. Я обратил внимание, что это не оригинал, а копия. Графических приложений поблизости не было. Историю, которую Йоси мне рассказал, не могу объяснить даже сейчас. Мое письмо от 6 июня 1985 года он не получил и ничего не знал о нем до тех пор, пока в сентябре не побывал в Денвере. Там американский геофизик, связанный с Сисмика, показал ему копию письма, полученную от Диллона. Таким образом, на столе лежала копия с денверской копии. Лангоцкий был озадачен и раздосадован пропажей оригинала со всеми сейсмическими профилями. Я был озадачен не меньше. -- Какой почтой ты отправил материалы? -- спросил Йоси. -- Служебной почтой через свою компанию, -- ответил я. Лангоцкий, профессиональный армейский разведчик, сразу же выдвинул версию: -- Значит, кто-то в твоей компании не хочет, чтобы ты помогал Израилю. И письмо было перехвачено. Это был абсурд, почти паранойя. В течение пяти лет я регулярно отправлял служебную корреспонденцию в разные страны, и ни одна из них не пропала. В том числе и письма в Израиль Гвирцману, Министру энергетики и отчет по Гайане Фишеру. У меня сразу же возникла другая версия -- что этот “кто-то” находится не в Канаде, а в Израиле. Тем более что и копия письма Бараку, посланная независимо на две недели позже, тоже не была получена адресатом. Подумал я и о конкретном человеке, кто мог бы это сделать. Но говорить об этом не стал. И лишь четыре года спустя, прочитав в книге Ариэля Шарона об одном любопытном эпизоде, я снова вспомнил историю с пропавшим письмом. (Опять Шарон -- скажет читатель, -- Шарон на все случаи жизни… Что поделать, у него действительно можно найти примеры поведения людей во многих армейских ситуациях, с которыми мы часто сталкиваемся в гражданской жизни). Итак, вот этот эпизод. В начале войны Судного дня многие бункеры линии Бар-Лева были окружены египтянами и их защитники взывали о помощи. Шарон настаивал на внезапной атаке для спасения окруженных гарнизонов. “Это был не только военный, но и моральный долг”, -- пишет он. Но командующий Южным фронтом генерал Гонен был против операции. Тогда Шарон обратился к Моше Даяну, который согласился созвать совещание по этому вопросу и сказал, что разрешение на атаку может быть получено только на нем. За Шароном должен был прибыть вертолет в условленное место в дюнах. Однако вертолет появился на два часа позже назначенного срока. Когда Шарон прибыл в штаб, совещание уже закончилось, и было решено ничего не предпринимать. “Я был уверен, -- пишет Шарон, -- что опоздание вертолета не было случайным. Гонен знал, что если я буду на совещании, то дискуссия будет жесткой, и я добьюсь разрешения на атаку. Чтобы избежать этого, он предпочел, чтобы я часами ждал в этих дюнах”. Если израильский генерал способен на такой шаг, когда речь идет о жизни солдат (или достаточно даже предположения Шарона, что Гонен был способен на это), то стоит ли сомневаться, что кто-то другой в ситуации менее драматической способен перехватить письмо, чтобы скрыть свою профессиональную некомпетентность, выразившуюся в неумении интерпретировать сейсмические данные (ни один специалист не хочет оказаться в такой ситуации). Если называть вещи своими именами, в обоих случаях речь идет о прямом саботаже, враждебной акции. Я уже убедился в случае с Фикслером, что для Сохнута, например, такая акция вообще не выходит за рамки этических норм. Тот, кто перехватил письмо, не мог, конечно, предвидеть, что Лангоцкий случайно получит его в Денвере, а также то, что в связи с моим приездом в Израиль будет созвано совещание по этому вопросу. Я неоднократно убеждался, что письма не пропадают просто так, без всяких причин. Этот происходит тогда, когда кто-то заинтересован в “пропаже”. Но вернемся к совещанию. После того, как Лангоцкий высказал свое фантастическое предположение о причине неполучения письма, он выложил на стол оригиналы сейсмических профилей и попросил показать на них мою интерпретацию. Вооружившись цветными карандашами, я сделал это, и в комнате повисла тишина, которую нарушил возглас Лангоцкого: “Почему я не получил это раньше!”. Впрочем, все они знали то, чего я еще не знал и что услышал минутой позже, когда Йоси проинформировал меня о сложившейся ситуации. Во-первых, скважина Хар Сдом 1 уже пробурена до глубины 1830 метров, и, начиная с глубины около 1000 метров, она пересекла несколько соляных апофизов, что подтверждало мою интерпретацию (отсюда и тишина в комнате). Во-вторых, скважина находится в тяжелой аварии, попытки ликвидировать которую пока к успеху не привели. И в -третьих, перед началом бурения в компании имелось только 3 миллиона долларов, которых хватало на скважину глубиной не более 3100 метров. Иными словами, выбор проектной глубины и “обещанного песка” в качестве объекта разведки определялся не геологическими, а финансовыми соображениями. Более того, ко времени совещания почти все оставшиеся деньги уже были израсходованы на непредвиденные работы по ликвидации аварии. Компания находилась на грани краха, и Лангоцкитй хотел знать, могу ли я что-нибудь сделать, чтобы собрать в Канаде хотя бы часть денег для бурения скважины - дублера. -- Какова планируемая глубина дублера? -- спросил я. -- Та же самая, 3100 метров. -- Это бесполезное бурение, только дальнейшая дискредитация района. Я в этом не буду участвовать. -- Мы это понимаем. Мы знаем, что проблему можно решить только бурением на 6000 метров. В будущем мы планируем такую скважину. Но сейчас у нас нет денег и нет возможности собрать нужную сумму. Лангоцкий продолжает что-то говорить о сборе денег среди богатых канадских евреев и о привлечении моей компании к этому проекту. Но у меня интерес к этому пропадает. На этом совещание, одно из самых нелепых в моей жизни, заканчивается. Вернувшись после отпуска в Канаду, я получил от Лангоцкого в ноябре 1985 года материалы о бурении скважины-дублера, в том числе Меморандум об инвестировании капитала. Одновременно пришло письмо от американской брокерской фирмы, которая была агентом по сбору денег для компании Сисмика. “Уважаемый доктор Соколин, -- говорилось в письме, -- Мистер Лангоцкий просит немедленно связаться с ним для обсуждения любых вопросов и комментариев, которые могут возникнуть в отношении присланных вам материалов”. Но обсуждать что-либо было уже поздно. Это надо было делать раньше, до бурения в Цук Тамрур. А еще лучше было бы получить такое письмо до углубления Масада 1. Йоси в это время находился в США и предпринимал последние отчаянные попытки для сбора денег. Но это уже была агония. В январе 1986 года Министерство энергетики аннулировало права компании Сисмика на концессию в районе Мертвого моря. В заявлении по этому поводу отмечалось, что компания не выполнила своих обязательств по разведке концессии, не смогла собрать 50 миллионов долларов для реализации программы и не вернула правительственный заем в несколько миллионов долларов. Сисмика прекратила свое существование. Так завершилась еще одна попытка обнаружить нефть в районе Мертвого моря. Причиной этой очередной неудачи стало непонимание специфики нефтяной геологии района, незнакомство с опытом разведки в других аналогичных районах мира, высокомерный отказ от рекомендаций, основанных на этом опыте. И как результат всего этого -- неспособность читать сейсмические данные и карту нефтяной разведки в целом. А что происходило в это время в компании ХАНА? В 1984 году Министром энергетики стал мелкий адвокат и партийный функционер Моше Шахал (впоследствии министр полиции). В качестве первого шага он назначил бывшего геолога из Южной Америки, а ныне израильского бизнесмена Альфредо Розенцвейга, своим советником по разведке нефти. В октябре 1984 года Розенцвейг представил Министру отчет, главная рекомендация которого заключалась в полном прекращении разведки на два года с целью проведения детального анализа прошлых работ и разработки новой разведочной концепции. Рекомендация была абсолютно правильная и удивительно напоминала предложение, сделанное мною в сентябре 1982 года в письме Министру Ицхаку Модаи. Шахал принял ее и поручил ХАНА проведение анализа. Если оставить в стороне профессиональную сторону дела, то в этом решении была одна существенная психологическая деталь — критический анализ поручался тем же самым "экспертам", которые были ответственны за прошлые ошибки и просчеты. Во всем мире такой анализ выполняют независимые эксперты. В отчете Розенцвейга отмечалось, в частности, что только за предыдущие 9 лет (1975-1984) в поиски нефти в Израиле было вложено 250 миллионов долларов и пробурена 131 разведочная скважина. Однако положительных результатов не было получено. На основании собственного опыта хочу отметить, что этой огромной суммы и такого количества скважин достаточно для исчерпывающей оценки нефтяного потенциала нескольких стран, равных по площади Израилю, тем более что перспективная территория его составляет лишь 30% от общей. Конечно, при условии грамотного проведения разведочных работ. Примерно в это же время в Геологической службе был ликвидирован нефтяной отдел и прекращены исследования, связанные с поиском нефти. |
Похожие:
 | Предупредим катастрофу или …!? Внимание. Автор статьи не претендует на истину, это личная позиция. Заранее прошу извинения, если затронул чьи-то чувства. Данный... |  | Вместо предисловия Способствуйте повышению самооценки ребенка, чаще хвалите его, но так, чтобы он знал за что |
| Классный час на тему «Добро и зло» (4 класс) Тема: «Добро и зло» Гареева Римма Кутдусовна, учительница начальных классов мобу сош села Суккулово Ермекеевского района рб | | Вместо предисловия Ученый и гражданин Ивана Михайловича Дзюбы, украинского ученого, литературоведа, критика, академика нан украины |
| Учебно-методическое пособие вместо предисловия Над созданием методического пособия принимали участие: Васильев В. В., Рослякова, Г. Н., Кумицкая Т. М., Смольянинова Н. М | | Оглавление От семьи Никитиных вместо предисловия к шестому изданию... Обж и музыки, оснащены ноутбуками, мультимедийными проектороми и экранами на треноге |
| Вместо предисловия Глава Завоевание внутреннего рая Методические указания предназначены для студентов, при разработке ими раздела "Безопасность жизнедеятельности" (часть 1 Охрана труда)... | | Вместо предисловия Целью дисциплины является ознакомление студентов с эволюцией структур, институтов и механизмов государственной власти России и с... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... | | Урок №5 «Добро и зло» Тема «Добро и зло». Понятны ли вам слова «добро», «зло» (Ответы детей, опирающиеся на жизненный опыт). Прочитайте вопросы из рубрики «Вы узнаете». Можете... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема: А. С. Пушкин. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях». Добро и зло в сказке | | «история образования школьного музея и его развитие в современный период» Современный мир не стоит на месте, а находится в постоянном движении. В нем происходят различные события, явления и процессы. Появляются... |
| Урок по теме: «Побег и его строение. Стебель часть побега, его строение» Если поставить веточку ивы в воду, то через некоторое время на ней будут развиваться | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Формирование качеств творческого читателя (внимательное, вдумчивое чтение, осмысление роли средств речевой выразительности; особое... |
| Человек после человека. Антропологический форсайт1 Вместо эпиграфа В который раз подтверждается правило: если хочешь что-то понять – начни с русской классики. В ней есть все. Даже то, о чем наши духовные... | | Вместо предисловия подарите мне холст, научите меня рисовать Цель работы: практическое знакомство со стандартными методами определения качества вина: органолептическая оценка качества вина... |
