Ней распространиться, заранее прося извинения у благосклонного читателя, если во зло употреблю снисходительное его внимание. А. Пушкин. История села Горохина. Вместо предисловия
Скачать 1.91 Mb.
|
| Глава 18. Наблюдения и размышления В начале 1987 года мы с женой, как и планировали, вернулись в Израиль. Правда, вместо трех лет пришлось задержаться в Канаде вдвое дольше, но ни в профессиональном, ни в материальном отношении это не было потерянное время. Что касается поисков нефти в Израиле, то я вряд ли мог сделать для них что-либо большее, если бы оставался в стране. По крайней мере, из Канады мой голос был слышен. В Израиле он утонул бы в хоре других голосов ("ты советуешь одно, другие — другое" и т.д.). Жена сразу же после возвращения начала работать в своей прежней лаборатории в Иерусалимском университете. Я тоже был уверен, что проблем с работой не будет. Мне было 55 лет, за всю свою жизнь я ни разу не был на приеме у врача, если не считать операции аппендицита в 1951 году и сломанной ноги в 1983 году во время катания на горных лыжах. Даже ни разу не сидел в зубоврачебном кресле. Я просто не представлял себе, что в таком возрасте можно жить без работы. Кроме того, из Канады я вернулся с большим опытом, который не терпелось применить в Израиле. Я знал, что этот опыт здесь нужен, как, впрочем, и любой другой полезный опыт. Все это лишь говорит о моей глубокой наивности и полном незнании менталитета моих новых соотечественников. Ури Геллер, один из самых известных в мире израильтян, пишет в книге "Эффект Геллера" (1986): "В израильском характере имеется низменная черта — зависть по отношению к любому, кто добивается успеха за границей". По рассказам отца я знал, что эта не израильское изобретение. Корнями оно уходит в тесный замкнутый мир еврейского местечка, где наряду с натурами высокодуховными формировались характеры завистливые, мстительные и высокомерные. Последние были в явном большинстве. Этот национальный феномен оказался необычайно стойким и без труда укоренился в Израиле. Израильскому обществу удалось легко и быстро освободиться от многих унизительных галутских комплексов за исключением двух — завистливости и гипертрофированного самомнения. В галуте они проявлялись на низком социально-общественном уровне, в масштабе местечек и городских гетто, ибо других возможностей просто не было. В Израиле таких ограничений не существует. В этом отношении вся страна одно большое местечко. Помню, как в начале 80-х годов меня поразило интервью с будущим начальником Генерального штаба Даном Шомроном, опубликованное во всех израильских газетах. Поводом для его выступления в СМИ послужили напряженные отношения с коллегами-генералами. Слова руководителя операции в Энтеббе меня потрясли. Шомрон заявил, что неприятности начались после этого легендарного рейда, и что "неудачу мне бы простили, успех простить не могут". Как видим, Ури Геллер не совсем прав — зависть вызывается успехами не только за границей, но и дома. Хотя, строго говоря, Уганда — это все-таки заграница... А вот еще одна история из области деформированной профессиональной этики. В 1988 году в прессе появились статьи о скандальном положении в израильской медицине в области пересадки печени. Беззастенчивое соперничество между хирургами и профессиональная зависть привели к тому, что больница Бейлинсон в Петах Тиква саботировала снабжение этим органом единственного в стране центра по пересадке в хайфской больнице Рамбам. При этом руководителю центра доктору Игалу Каму не было позволено оперировать в Бейлинсон. “Хотя хирурги здесь и не имели сами опыта подобных операций, они были против того, чтобы разрешить оперировать чужаку” (Джерузалем Пост, 3 июля 1988 г). Как видим, чужак -- это не только эмигрант из другой страны, но и врач из другого города… На языке социальной психологии такое явление называется ксенофобией -- отторжение чужого, восприятие его как опасного и враждебного. В результате центр в Рамбам перестал функционировать, а доктор Кам вынужден был покинуть страну. Остается добавить, что американский хирург Томас Старцел, пионер пересадки печени, назвал Игала Кама одним из трех крупнейших хирургов мира в этой области. Соперничество между хирургами, вероятно, имеет место в любой стране, но нигде оно не принимает такую уродливую форму и не приводит к таким разрушительным последствиям как в Израиле. Рука об руку с завистью идет и самомнение, порождающее патологическое неприятие критики. Нередко самомнение находит свое выражение в знаменитой израильской хуцпе (нахальство, наглость), которая проявляется на всех уровнях, в том числе и на государственном. Вот один из примеров. В начале декабря 1989 года в Средиземном море, недалеко от Герцлии произошла незначительная утечка нефти из каботажного танкера. Эта была первая авария такого рода у побережья Израиля. К счастью, утечка ограничилась лишь 60 тоннами горючего, что ничтожно мало по сравнению с десятками тысяч тонн нефти, загрязняющей поверхность моря и прилегающее побережье при катастрофах супертанкеров. Однако безуспешные попытки предотвратить распространение нефтяного пятна и загрязнение пляжа Герцлии заставили прийти к неутешительному выводу: "Несмотря на то, что ежегодно сотни супертанкеров бороздят Восточное Средиземноморье, Израиль не имеет средств борьбы даже с незначительным разливом нефти. Внезапно обнаружилось, что страна не располагает необходимым оборудованием, специалистами и планами на случай подобных аварий". (Джерузалем Пост, 12 декабря 1989). Сам по себе этот тревожный вывод не заслуживал бы упоминания в моих записках, если бы не событие, произошедшее менее чем через месяц, у берегов Марокко, где потерпел аварию супертанкер, и огромное нефтяное пятно угрожало прилегающему побережью. Ситуация осложнялась штормовой погодой и высокими волнами. И вдруг Министерство экологии Израиля, не смущаясь собственной беспомощностью в борьбе с микроскопическим разливом нефти у берегов Герцлии, немедленно предложило помощь правительству Марокко: "Вчера отдел предотвращения загрязнений моря Министерства экологии предложил послать экспертов в Марокко для борьбы с огромным разливом нефти, угрожающим побережью. Израиль готов обеспечить Марокко специалистами (их же нет! --Х.С.) и оказать другую профессиональную помощь, — говорится в заявлении Министерства" (Джерузалем Пост, 3 января 1990). Остается лишь гадать — в каком положении мог оказаться Израиль, если бы Марокко приняло это великодушное предложение? Большую хуцпу трудно себе представить. После этого не будет удивительным, если Министерство энергетики предложит какой-либо стране помощь в поисках нефти. Как-то после возвращения в страну, я заглянул в это Министерство к доктору Моше Голдбергу, с которым был хорошо знаком по совместной работе в Геологической службе. Разговор зашел о возможности возобновления моей работы в Израиле. Моше был настроен скептически и в качестве одного из аргументов привел "тот факт", что в свое время я посмел якобы, по его словам, "критиковать Кашаи, который уже десятки лет работает в этой области"*. Я очень удивился и напомнил, что критика компании ХАНА, если вообще и была, содержалась лишь в черновом варианте отчета. Моше ответил: "Неважно, что только в черновом. Это не забыто". Не думаю, что он был озабочен профессиональной репутацией главного геолога ХАНА. Такая черта вообще не свойственна израильтянам. Для него, как и для многих других, был неприемлем сам факт критики чужаком "одного из наших". Видимо, он был настолько поражен, что спустя семь лет счел нужным напомнить об этом. Эта психологическая особенность хорошо известна в Израиле. Приведу слова уже упоминавшегося ранее депутата Кнессета Романа Бронфмана: “Наше особое качество -- пестовать обиды, у которых нет срока давности“. Но Голдберг не ограничился напоминанием о критике Кашаи. И то, что он сказал дальше, было более серьезным и более удивительным. -- Дело не только в том отчете по Мертвому морю. Ты еще писал письма из Канады министру и Лангоцкому, в которых представлял дело так, будто только ты знаешь, как вести разведку в Израиле, а другие ничего не понимают. После таких писем тебе не стоило возвращаться в страну. -- Ты читал эти письма? -- Я не читал, но слышал. О них много говорят. Не читал, но слышал. Очень знакомо… Критику в Израиле не прощают. Эта особая чувствительность к ней тоже уходит корнями в местечко и городские гетто, где она была связана с комплексом неполноценности. Отец рассказывал мне (и даже изображал), как в местечке выясняли отношения. "А ты кто такой!" — восклицает обиженный, грозя указательным пальцем перед носом обидчика. — Я тебе покажу, ты у меня поплачешь!" Обиженный прекрасно знает, "кто такой" его оппонент, живущий на соседней улице. Этот презрительный ритуальный вопрос-восклицание означает: "Ты что, считаешь себя умнее меня?" Если отбросить карикатурную упрощенность этой сценки, то подобную ситуацию в Израиле можно наблюдать всюду, где властвуют те же местечковые нравы и амбиции — в Кнессете, армии, университетах, научных и медицинских учреждениях. Что касается угрозы ("я тебе покажу, ты у меня поплачешь!"), то это не пустая риторика. При первой же возможности от слов переходят к делу. И зачастую мстительность не знает границ. Эту особенность с горечью отметила выдающаяся израильская актриса Гила Альмагор: “У нас тут особый национальный спорт -- бить ближнего, неотъемлемый атрибут провинциализма”. Да, кто-то вышел из гоголевской шинели, а мы из местечка… Один мой знакомый получил любопытный совет от социального работника в центре абсорбции: "В Израиле, — поучал пакид, — ты можешь быть, кем хочешь — красивым, сильным, смелым. Но ты не можешь быть умным". Понимать эту сентенцию следует так: не каждый израильтянин имеет тайную претензию считать себя красивым, сильным или смелым. Поэтому эти "вакансии" свободны. Хочешь считать себя красивым — пожалуйста, никто тебя не осудит. Но если заподозрят (только заподозрят!), что ты считаешь себя умным, это не прощают. Быть "умным" — не значит просто не быть дураком. Нет, за этим кроется вызов. Когда говорят — "он считает себя умным", то имеют в виду — "умнее других". Речь, разумеется, идет не об уме в житейском понимании этого слова, а о профессиональных качествах — знаниях, опыте, способности генерировать идеи. Позволяющий себе давать непрошеные советы и критиковать других сразу же попадает в категорию "умников". При первой же возможности с ним сводят счеты. И неважно, что критика и советы порой отвечают интересам государства. В Израиле вообще не существует понятия “интересы государства”. Есть интересы отдельных групп — партийных, религиозных, этнических. Или даже интересы отдельных лиц. Но нет интересов государства, которые бы признавались всеми как высший императив. Кроме того, над этими частными интересами господствует общий дух незаинтересованности и безразличия, на иврите "ло ихпат ли" (это меня не касается, мне плевать). Например, логично (и морально) было бы считать, что открытие нефти -- в интересах государства, независимо от того, кем оно сделано — израильтянином или репатриантом, раздражающим кого-то своей активностью. Пусть даже экстрасенсом, если на то пошло. Как говорится, — хоть чертом, хоть дьяволом. Нефть — превыше всего. Но не в Израиле. В этой стране открытие нефти желательно лишь постольку, поскольку оно могло бы служить интересам небольшой группы лиц, десятилетиями подвизающихся в этом бизнесе. В противном случае нефть может быть вообще не открыта — это никого не беспокоит. Хочу напомнить интервью в компании ХАНА, когда я впервые услышал слово overqualified. В то время мое понимание Израиля было равно нулю. Лишь позже я узнал истинный смысл этого слова. За ним скрывалась опасность, которую специалист может представлять для израильских коллег. При этом в расчет принимались только личные интересы, а не интересы дела, не говоря уже об интересах государства. Другой пример -- выборы президента страны. Казалось бы, в интересах государства, чтобы им был наиболее достойный человек. В 2000 году на этот пост были выдвинуты две кандидатуры -- Шимон Перес и Моше Кацав. Первый -- яркая личность, интеллектуал, имеющий международный авторитет и признание. Второй -- серый безликий человек. Он и стал президентом при поддержке большой группы интересантов, опозорив впоследствии не только свой пост, но и страну. Множество таких кацавов занимают руководящие посты в правительстве, армии, экономике и других жизненно важных областях… Подобные нравы обычное дело в Израиле на всех уровнях и во всех областях. Например, каждые четыре года, когда назначается новый начальник Генерального штаба, вспыхивают так называемые “войны генералов”, за которыми стоят активные группы приближенных. В ход идут интриги, анонимные письма, фальсификации и другие грязные приемы шекспировского накала. Рушатся судьбы и карьеры. СМИ охотно и с удовольствием в этом участвуют. Такие же скандалы происходят при назначении генерального инспектора полиции и даже начальника управления тюрем. В итоге назначаются не самые достойные, а победившие в подковерной борьбе. В этом отношении в мире нет другой страны подобной Израилю. Сейчас, когда пишутся эти строки (июль 2012 г), идет судебный процесс по делу бывшего премьер министра и бывшего мэра Иерусалима Эхуда Ольмерта и его приближенных. Разворачивается небывалая по масштабам картина взяточничества и коррупции в высших эшелонах власти. Впрочем, “небывалая” скорее всего потому, что герои прежних подобных историй оказались более удачливыми и не попались. Сошлюсь на рассказ И. Х., бывшего депутата Кнессета и приближенного одного из министров энергетики. Он поведал мне в частной беседе, что этот министр получал определенный процент с каждого контракта на поставку нефти в Израиль. Но у него хватило ума (или инстинкта самосохранения) вовремя уйти из правительства и из политики. Не могу не коснуться еще одного вопроса. который, в силу обстоятельств, стал для меня глубоко личным. Израиль известен в мире как государство, одним из первых предлагающее и посылающее гуманитарную помощь в любое место, где случаются природные и техногенные катастрофы или просто возникает нужда в медицинской помощи, даже на индивидуальном уровне. Бытует ироничная, но не злая шутка: в Туркмении поезд столкнулся с табуном верблюдов, пострадали десятки животных, бригада израильских ветеринаров вылетела на место происшествия. Помимо таких благородных акций, как спасательные работы при землетрясениях или готовность помочь в ликвидации разливов нефти (щедрое предложение Марокко), в СМИ нередко появляются и такие сообщения: “Израильские врачи вернули зрение слепой девочке из Иордании… спасли жизнь женщине из Ливана” и т. п. Слов нет, подобные акции свидетельствуют о милосердии, сострадании, солидарности со всеми, попавшими в беду, независимо от политических соображений и национальности. Но у этих акций есть одна общая особенность -- о них можно сообщить в СМИ, их можно показать по телевидению, они становятся широко известными в мире и создают определенный образ страны. Ничего плохого в этом нет. Каждая страна, а особенно такая как Израиль, должна заботиться о своем имидже. Все было бы хорошо, не будь здесь двойного стандарта, даже лицемерия, которым омрачен универсальный принцип ценности человеческой жизни. Речь идет о том, что пропагандистские правила, касающиеся иорданских девочек и ливанских женщин, не действуют внутри страны. Такое обвинение не может быть голословным, иначе автор будет справедливо обвинен в клевете. Поэтому расскажу о том, что произошло в моей семье. Эти “Записки” посвящены памяти трех дорогих для меня людей. Одна из них младшая сестра Лея. Лея страдала хроническим заболеванием сердца. Московские врачи не могли ей помочь. Поэтому мы предложили сестре репатриироваться и прибегнуть к помощи израильской медицины. По состоянию здоровья ей было физически не под силу самой заниматься оформлением документов, выстаивать очереди в израильском посольстве и в ОВИРе. Поэтому мы решили, что она приедет по гостевой визе, а в Израиле оформит гражданство. Нам было известно по многочисленным примерам, что при наличии документов, подтверждающих еврейство, эта процедура достаточно проста. Знали мы и то, что некоторым репатриантам, оформившим гражданство таким образом, вскоре после этого были сделаны сложные хирургические операции, которые спасли им жизнь и на которые они не могли надеяться в России. Поскольку Лея еврейка по родителям, бабушкам и дедушкам с обеих сторон, то повода для беспокойства у нас не было. В ноябре 1995 года мы встретили сестру в аэропорту имени Бен-Гуриона. Как хроническая больная, она не могла купить туристскую медицинскую страховку ни в России, ни в Израиле. В любой момент ей могла потребоваться срочная медицинская помощь. Поэтому уже на следующий день я поехал с ней в Тель-Авив, в отдел МИДа, оформляющий просьбы о гражданстве. Вместе со стандартной анкетой-заявлением сестра получила в этом отделе вопросник о состоянии здоровья. В нем были детально перечислены все мыслимые и немыслимые болезни и виды необходимой медицинской помощи -- консультация, обследование, госпитализация, операция и т. д. Поскольку об этом документе мне не приходилось слышать раньше, я спросил пкиду, для чего он нужен и какова его цель. И получил четкий ответ: “Для того чтобы ускорить получение гражданства, если требуется срочная медицинская помощь”. Взглянув на сестру, вид которой не оставлял сомнений относительно ее здоровья, пкида спросила: “Ваша сестра больна?” “Да, у нее есть проблемы с сердцем”, -- ответил я. Сестра заполнила документы и в графе о необходимой медицинской помощи указала: “Обследование с возможной последующей операцией на сердце”. Пкида приняла документы и сказала, что ответ можно будет получить примерно через неделю в иерусалимском отделе МВД. И вот начались наши ежедневные хождения в МВД. Ни через неделю, ни через две, ни через три ответа не было. Чиновники МВД говорили, что документы к ним не поступали, обращайтесь в Тель-Авив. Там утверждали, что документы давно отправлены в Иерусалим. Через месяц, судя по тому, как по-хамски со мной стали разговаривали пакиды, категорически отказывавшиеся помочь в розыске “пропавших” документов, мне стало ясно, что дело не в обычной израильской халатности. Мое предложение повторно заполнить документы также было отвергнуто. Попытки добиться встречи с начальством оказались безрезультатными. Два месяца мы жили в постоянном напряжении, ожидая решения вопроса о гражданстве, но так никакого ответа и не получили -- ни положительного, ни отрицательного. У сестры закончился срок визы, и она вынуждена была уехать обратно. Болезнь прогрессировала, и через два года Леи не стало. Я много думал обо всем этом, не перестаю думать и сейчас. Не могу простить себе, что, прожив столько лет в Израиле, поверил пкиде, которая, глядя в глаза тяжелобольной женщине, с надеждой ожидавшей получения гражданства, от которого зависела ее жизнь, сказала: “Отвечайте на вопросы как можно подробнее, это ускорит оформление”. Уже после всего, из разговоров с людьми, оказавшимися в такой же ситуации, узнал, что их прибывшие по гостевой визе родственники не упоминали свои серьезные заболевания. В итоге они получили гражданство, получили нужную медицинскую помощь и остались живы. Воистину, ложь во спасение! Я убежден, что виновата не пкида, хотя она, конечно, знала, о практике “потери” документов, избавляющей от прямого отказа в гражданстве, который невозможно мотивировать. Подлый иезуитский способ. И уж, безусловно, не врачи виноваты. За всем этим стоит негласное указание на министерском уровне, ибо ни один мелкий чиновник не возьмет на себя ответственность за такой бесчеловечный трюк. Поэтому, читая трогательные сообщения о спасенных ливанских женщинах, я всякий раз поражаюсь стоящему за этим лицемерию. Эта история была опубликована в газете Новости Недели, 16. 11. 1998. Журналист газеты Римма Шамис прокомментировала ее следующим образом: “Если раньше мы знали об отказе в гражданстве репатриантам с недостаточным процентом нужной крови, то теперь в отказники попадают репатрианты, полноценные с точки зрения чистокровности, но неполноценные по состоянию здоровья”. Полноценность и неполноценность -- это слова из хорошо известного лексикона. Рядом с ними стоит слово “селекция”. Совсем недавно я услышал и увидел еще одно неожиданное подтверждение существования в Израиле позорного явления, определяемого этим зловещим словом. 3 июня 2012 года в вечерней передаче девятого русскоязычного канала национального телевидения была рассказана трагическая история репатрианта Аркадия Лауфера, ставшего инвалидом в результате заболевания лимфедемой (слоновая болезнь), которая лечится только в Израиле и в Германии. Соответственно, в Израиль приезжают больные со всего мира. Аркадий обратился в больницу Тель-ха-Шомер, где имеется специальное отделение. Лечение стоит очень дорого, и оно превратилось в доходный бизнес для израильской медицины. У Лауфера, потерявшего из-за болезни работу и квартиру, нет таких денег. И ему, инвалиду и гражданину Израиля, в лечении было отказано. Не помогло и то, что его младший сын служит танкистом и получил боевое ранение. Знакомый врач разъяснил Аркадию на условиях анонимности: “Больнице выгоднее лечить иностранцев. Это огромные деньги”. На официальный запрос девятого канала был получен короткий и не очень внятный ответ министерства здравоохранения: “Больной был осмотрен врачами больницы. Дополнительной информацией министерство не располагает”. В данном случае решение принимали не бездушные чиновники, а сами врачи, готовые по первому зову лететь на край света, чтобы спасать граждан Армении, Турции, Гаити и все остальное человечество. Нужно ли более убедительное подтверждение двойного стандарта и лицемерия? |
Похожие:
 | Предупредим катастрофу или …!? Внимание. Автор статьи не претендует на истину, это личная позиция. Заранее прошу извинения, если затронул чьи-то чувства. Данный... |  | Вместо предисловия Способствуйте повышению самооценки ребенка, чаще хвалите его, но так, чтобы он знал за что |
| Классный час на тему «Добро и зло» (4 класс) Тема: «Добро и зло» Гареева Римма Кутдусовна, учительница начальных классов мобу сош села Суккулово Ермекеевского района рб | | Вместо предисловия Ученый и гражданин Ивана Михайловича Дзюбы, украинского ученого, литературоведа, критика, академика нан украины |
| Учебно-методическое пособие вместо предисловия Над созданием методического пособия принимали участие: Васильев В. В., Рослякова, Г. Н., Кумицкая Т. М., Смольянинова Н. М | | Оглавление От семьи Никитиных вместо предисловия к шестому изданию... Обж и музыки, оснащены ноутбуками, мультимедийными проектороми и экранами на треноге |
| Вместо предисловия Глава Завоевание внутреннего рая Методические указания предназначены для студентов, при разработке ими раздела "Безопасность жизнедеятельности" (часть 1 Охрана труда)... | | Вместо предисловия Целью дисциплины является ознакомление студентов с эволюцией структур, институтов и механизмов государственной власти России и с... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... | | Урок №5 «Добро и зло» Тема «Добро и зло». Понятны ли вам слова «добро», «зло» (Ответы детей, опирающиеся на жизненный опыт). Прочитайте вопросы из рубрики «Вы узнаете». Можете... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема: А. С. Пушкин. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях». Добро и зло в сказке | | «история образования школьного музея и его развитие в современный период» Современный мир не стоит на месте, а находится в постоянном движении. В нем происходят различные события, явления и процессы. Появляются... |
| Урок по теме: «Побег и его строение. Стебель часть побега, его строение» Если поставить веточку ивы в воду, то через некоторое время на ней будут развиваться | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Формирование качеств творческого читателя (внимательное, вдумчивое чтение, осмысление роли средств речевой выразительности; особое... |
| Человек после человека. Антропологический форсайт1 Вместо эпиграфа В который раз подтверждается правило: если хочешь что-то понять – начни с русской классики. В ней есть все. Даже то, о чем наши духовные... | | Вместо предисловия подарите мне холст, научите меня рисовать Цель работы: практическое знакомство со стандартными методами определения качества вина: органолептическая оценка качества вина... |
