Ней распространиться, заранее прося извинения у благосклонного читателя, если во зло употреблю снисходительное его внимание. А. Пушкин. История села Горохина. Вместо предисловия
Скачать 1.91 Mb.
|
| Глава 5. Экстрасенс В конце 1978 года В Министерство энергетики обратился некто Виктор Строд из Хайфы утверждавший не больше и не меньше, что может указывать присутствие нефти под землей, используя свои сенсорные способности. Судя по письму, написанному по-русски, Строд не знал основ геологии и вообще был не особенно грамотным человеком. Впрочем, его родным языком был идиш, а не русский. Получив это письмо из Министерства, Кашаи поручил Соломону подготовить ответ, добавив при этом: “Еще один сумасшедший знает, как искать нефть в Израиле”. Разумеется, такое замечание сделал бы любой геолог в мире, услышав утверждение Строда. Но то, что произошло дальше, выглядело уже не как сумасшествие, а как загадочное и интригующее явление, требовавшее, по меньшей мере, серьезного обдумывания и исследования. Строд произвел на Соломона впечатление человека, уверенного в себе. На предложение провести проверку его способностей на конкретных участках, где пробурены скважины, согласился без колебаний. В Израиле есть несколько районов, около Ашдода и к западу от Мертвого моря, где открыты небольшие залежи нефти и где наряду с нефтяными скважинами имеются много скважин без нефти (по разведочной терминологии “сухие”). Строд не знал заранее, какой район и какие скважины намечены для проверки. Возможность того, что ему могли быть известны какие-либо сведения о нефтяной геологии Израиля полностью исключались. Нефтяные скважины в выбранном для эксперимента районе не находились в эксплуатации, не имели на устье специального оборудования и поэтому на поверхности ничем не отличались от сухих. И те и другие представляли собой просто торчащие из земли трубки с заглушкой. Глубина скважин составляла 2-3 километра. Взяв в руки секундомер (!) и затратив на каждую скважину 30-40 минут, Строд определил одну сухую скважину и две нефтяные. Более того, в сухой скважине он указал с точностью до нескольких метров границы геологических пластов до глубины 1200 метров, а также отметил изгиб ствола скважины на этой глубине на юго-восток. О таком незначительном факте, как изгиб ствола, Соломон не знал. Детальная информация, содержалась в буровом журнале, хранившемся в архиве. Когда Соломон разыскал его, то убедился, что Строд был прав. В двух нефтяных скважинах он безошибочно определил толщину нефтяных пластов, а также указал с точностью до нескольких метров границы пластов до глубины 1200-1500 метров, отметив при этом , что “дальше идет постоянная порода”. А в одной из этих скважин определил площадь нефтяной залежи, записав на бланке компании “Поперечник нефтяного слоя малый, всего примерно 500 метров. Это только местное накопление нефти”. Это тоже полностью соответствовало действительности. Именно по этой причине скважины не эксплуатировались, так как залежь относилась к категории непромышленных. В геологии такие небольшие скопления называются нефтяными карманами. При этом Строд существенно ошибся в глубине залегания нефтяного пласта, который на самом деле находился примерно на 1000 метров ниже. Однако с точки зрения геолога гораздо важнее знать о наличии или отсутствии нефти в районе разведки, чем о точной глубине ее залегания. Глубина определяется бурением. Все определения и комментарии были записаны Стродом на фирменных бланках компании, датированы и подписаны (впоследствии я имел возможность изучить их). Соломон был потрясен результатами проверки. Но не меньшее потрясение он испытал, когда сообщил о них доктору Кашаи и предложил продолжить проверку на других участках. Вердикт Кашаи был: “Глубина залежи определена неправильно. Значит все это абсурд. Такого быть не может. Я в это не верю”. В Министерство был отправлен отрицательный ответ. Работа со Стродом была прекращена. После этого он настойчиво, но безуспешно пытался заинтересовать своими способностями другие организации и министерства, в том числе Министерство обороны. От него отмахнулись, как от шарлатана. В 1983 году к Строду приезжали представители голландской нефтяной компании и, после демонстрации им своих способностей, пригласили его в Голландию. По дороге он заболел в Австрии воспалением легких и умер. Обо всем этом Соломон узнал от его дочери, которая вместе с письмом прислала оставшиеся от отца записи, в которых он подробно описывал свои ощущения во время “работы” и пытался разобраться в природе своих способностей. Я читал эти материалы, но без самого автора они не представляют ценности. Со смертью Виктора Строда Израиль, возможно, потерял нечто такое, что невозможно ни измерить, ни оценить и что превосходит по своему значению даже открытие нефтяного месторождения. Виктор Строд -- явление исключительное. Но существуют и другие феномены подобного рода. Каждому геологу известно, например, что некоторые люди (лозоходцы) обладают способностью находить пресные подземные воды с помощью ивового прута. Прут свободно вкладывается между согнутыми большим и указательным пальцами обеих рук, и лозоходец медленно шагает по изучаемому участку. Над линзой водоносного песка, залегающего иногда на глубине нескольких десятков метров, “инструмент” начинает медленно вращаться. Самое удивительное, что это происходит только в руках у некоторых людей. В руках большинства других прут неподвижен. Лабораторными исследованиями установлено, что лозоходцы улавливают на биологическом уровне очень слабый градиент напряженности магнитного поля, возникающий над водоносными линзами. Эффективность метода была неоднократно подтверждена на практике, и он описан во всех учебниках геологии, начиная с опубликованных в 1518 году “Беседах Даниэля с Каппиусом о поисках разных металлов и воды”. Учитывая широкую известность метода и полученных с его помощью практических результатов, ни один геолог не решится заявить, что “это абсурд, такого быть не может, я в это не верю”. В принципе, если доказана возможность восприятия человеком физических полей, создаваемых водой на глубине нескольких десятков метров, то почему нельзя допустить такую же возможность для нефти на глубине нескольких тысяч метров? Суть явления в обоих случаях, видимо, одинакова, разница лишь в пороге чувствительности. Такова некоторая дополнительная информация к феномену Виктора Строда. Я никогда не проявлял интереса и доверия к мистике, оккультизму и другим псевдонаучным делам. Но я твердо убежден, что любопытство и способность удивляться -- это движущие силы науки. Почти все величайшие открытия были сделаны теми, кто обладал этими качествами. И, наоборот, те, кто был лишен их, упускали золотой шанс, убеждая себя и других, что “это абсурд, такого быть не может”. В наше время таинственные и еще не познанные особенности восприятия человеком природных физических полей будоражат ученых, и изучаются в крупнейших университетах и лабораториях. Тот, кто отмахивается от фактов, связанных с этими особенностями, проявляет вопиющее невежество и высокомерие. Что касается доктора Элиэзера Кашаи, интеллигентного человека с мягкими манерами, то бесспорным остается тот факт, что, будучи в течение 20 лет главным геологом нефтяной компании, он не пробурил ни одной удачной скважины, поставив тем самым своеобразный мировой рекорд, достойный книги Гиннеса. Такого геолога можно уподобить хирургу, не сделавшему ни одной успешной операции. В 1988 году Кашаи ушел на пенсию, а его заместитель Цфания Коэн назначен главным геологом. Однако этот на редкость бесплодный тандем продолжает свой бег на месте -- Кашаи стал научным консультантом компании. Такие вещи возможны только в Израиле. Глава 6. Гедалия Гвирцман Итак, мои шансы на получение работы быстро уменьшались. Оставалась, правда, Геологическая служба в Иерусалиме, но в сознание уже закрадывалась мысль о том, что Израиль во мне вообще не нуждается. С точки зрения здравого смысла это было трудно объяснить. Поиски нефти в стране проводились уже более двух десятилетий. Положительных результатов не было получено. В этой ситуации казалось неоправданным отказываться от услуг специалиста, имеющего более чем 20-летний опыт работы в стране, успехи которой в разведке нефти признаны во всем мире. Я боялся потерять последнюю надежду и умышленно откладывал поездку в Иерусалим. Но вот, наконец, этот неизбежный день наступил — мой первый день в Иерусалиме. Увидев город, столь не похожий на все, что мне приходилось видеть раньше, я почти забыл о цели приезда. Предстоящая встреча в Геологической службе как-то сама собой отодвинулась на задний план. Я бродил по узким улочкам Старого города, по красивым новым районам, побывал у Стены Плача и был охвачен незнакомым мне дотоле волнением. Меня захлестнуло чувство глубокой исторической связи между событиями двухтысячелетней давности и моей собственной жизнью. Казалось, завершился некий гигантский исторический цикл. Некогда мои предки покинули этот легендарный город, странствовали тысячелетиями по миру, передавая из поколения в поколение заветную мечту о возвращении. И вот я осуществил ее. Меня охватило почти мистическое чувство предопределенности судьбы. Стало казаться, что не так уж важно, как сложатся дела с работой. Главное — жить в этом городе, быть частью его, дышать особым воздухом еврейской истории. Все эти мысли теснились в голове каких-то два дня, которые удалось выкроить для первого знакомства с Иерусалимом. На третий день предстояла встреча с директором Геологической службы Эли Зоаром, и пришлось поневоле спуститься на землю. Да, он уже слышал обо мне, был бы рад помочь, но бюджет ограничен, вакансий нет. Попытается что-то сделать, но не может дать никаких обещаний... Тогда я еще не знал, что бюджет здесь ни при чем. Каждый работодатель мог получать зарплату для нового репатрианта из специального фонда Министерства абсорбции, по крайней мере, в течение двух лет. Суть отговорки была в нежелании предоставить мне работу. Но почему? Через год совершенно случайно я узнал, в чем была истинная причина (о ней будет рассказано в соответствующем месте). После разговора с Зоаром я почувствовал, что мечты о Иерусалиме развеиваются так же быстро, как нахлынули. Не хотелось признаваться себе, но получалось, что попутчики по самолету были правы. Вряд ли следовало так резко реагировать на предложение жены и дочери насчет Америки. Рушились планы так тщательно обдуманные еще в Москве. Приезд в Израиль представлялся непростительной ошибкой, которую надо исправлять как можно скорее. Все это было не только чертовски обидным, но и непонятным. Впервые в жизни я не мог найти объяснение происходящему. Настроение сделалось мерзким… Пора было возвращаться в Тверию, в ульпан, занятия в котором теперь теряли всякий смысл. До автобуса оставалось несколько часов. Не знаю почему, но я решил еще раз заглянуть в Геологическую службу и попытаться поговорить с начальником нефтяного отдела доктором Гедалией Гвирцманом, о котором мне кто-то уже рассказывал. Никаких надежд на эту встречу я, конечно, не возлагал. Вряд ли начальник отдела скажет что-то иное, чем директор. Если Зоар уже слышал обо мне, то и Гвирцман, наверняка, тоже. И я снова услышу об отсутствии вакансий и ограниченном бюджете. Но на сей раз меня ожидал приятный сюрприз. Встреча с начальником нефтяного отдела стала решающей. Гедалия оказался на редкость внимательным и заинтересованным собеседником -- качества, которые не часто встречаются в Израиле. Среднего роста, в вязаной кипе (отличительный знак интеллигентного религиозного человек), умные добрые глаза за стеклами очков. Выяснилось, что мы ровесники, обоим было 46 лет. Разговор сразу же принял живой, неофициальный характер — немного о жизни, о семье, но в основном о профессиональных делах. Интерес Гедалии к моей работе в Союзе был не формальным, а искренним. Я с удовольствием отвечал на его вопросы, объяснял иллюстрации в книге, рассказал о разведочной концепции, к которой пришел на основе сопоставления нескольких нефтяных провинций мира. Это была беседа между людьми, работающими в одной области, которым есть что рассказать друг другу. Как мне пришлось узнать позже, такая непринужденная атмосфера обычно создается во время профессиональных интервью на Западе, где умение проводить собеседование — одно из необходимых качеств руководителя. Разговор продолжался около двух часов (три предыдущих интервью занимали не более получаса). В заключение Гедалия сказал, что у него нет сомнений в том, что я должен работать в его отделе, и обещал сделать для этого все возможное. Ободренный, я уехал в Тверию. Вскоре Гедалия сообщил, что ему удалось убедить руководство Геологической службы запросить для меня зарплату из специального фонда Министерства абсорбции. Закончив ульпан, мы переехали в Иерусалим. "В конце концов, у всех все устраивается в Израиле" — этот оптимистический рефрен мне не раз приходилось слышать со дня приезда в страну. "Похоже, так оно и есть", — подумал я, получив работу и счастливую возможность жить в Иерусалиме. Глава 7. Психологический фактор В начале 1978 года, полгода спустя после приезда в Израиль, я начал работать в Геологической службе. И в житейском, и в профессиональном отношении все складывалось на редкость удачно. В Союзе наша семья не была в отказе. Разрешение на выезд мы получили через шесть месяцев после подачи заявления. Я продолжал работать до последнего дня и поэтому счастливо избежал многолетнего перерыва, столь болезненно сказавшегося на профессиональных судьбах многих ученых и инженеров, уехавших до и после меня. Эту удачу я объясняю тем, что мы подали заявление незадолго до Белградской конференции по правам человека. Кроме того, было и некое неожиданное драматическое обстоятельство, которое ускорило получение визы. Оно описано в моем документальном рассказе “Как в жизни порой бывает” (Заметки по еврейской истории, № 127). Такое везение на фоне мрачной политической обстановки конца 70-х годов и раздувания антиизраильской истерии даже немного пугало. Было смутное ощущение, что в жизни обычно все сбалансировано и на каком-то этапе мне придется пройти через свою полосу неприятностей. Сейчас, оглядываясь назад, я вижу, что эта полоса началась с момента приезда в Израиль. И если бы не встреча с Гедалией Гвирцманом, мое короткое пребывание в стране и стало бы платой за предыдущее везение. "Короткое" потому, что, не имея работы, я бы не задержался в Израиле, — в отличие от многих других, заявлявших, что готовы "землю копать" на исторической родине. Копать землю я не был готов, да и родина в этом не нуждалась. В то же время вынужденный отьезд из Израиля был бы одной из самых больших неудач и разочарований в моей жизни. Но как бы то ни было, я благополучно миновал эту полосу неприятностей, и все продолжало складываться хорошо. Геологическая служба расположена в Меа Шеарим —ультраортодоксальном квартале Иерусалима. Когда впервые попадаешь в этот район, кажется, что время здесь остановилось где-то в XVII веке. Мужчины даже в жару одеты в длиннополые сюртуки, черные фетровые шляпы или меховые шапки, некоторые в белых носках до колен и бриджах. Эту одежду они переняли у польской шляхты ХVI века. Мужчины, как правило, нигде не работают и не служат в армии, их единственное занятие -- изучение Торы в ешивах. В домах нет телевизоров и светских книг. Бритоголовые женщины в париках или косынках, в безвкусно сшитых закрытых платьях. Однажды мою жену женщины чуть не поколотили за то, что она появилась в Меа Шеарим в блузке с вырезом и без рукавов. А ее подруга получила плевок в лицо от мужчины за то, что была в брюках. Вся жизнь мужчин проходит в ешивах и синагогах, женщин—в рожании детей и домашних делах. Они постоянно или беременны, или кормят очередного ребенка. На каждом шагу можно видеть молодых родителей, не старше 30 лет, в окружении пяти-шести ребятишек, один другого меньше. Как правило, семьи живут в бедности и тесноте. Зачастую единственным источником существования служат социальные пособия и пособия на детей. Зато в районе много синагог и ешив. Такой образ жизни сохраняется из поколения в поколение, он заранее предопределен для всех родившихся в этой среде. Закон об освобождении учащихся ешив от службы в армии был принят при Бен-Гурионе, когда их численность не превышала 400 человек. В 2012 году она достигла 70 тысяч. Поэтому почти ежегодно в Кнессете предпринимаются безуспешные попытки отменить его и распространить на них закон о всеобщей воинской обязанности. Особого накала эти попытки достигли в середине 2012 года, когда начались мощные демонстрации резервистов, требующих равного распределения обязанностей между всеми гражданами страны. В связи с этим Главный сефардский раввин Израиля Шломо Амар сделал по радио Кол бе-Рама (12.07.12) красноречивое заявление, отражающее точку зрения всего ортодоксального населения: “Попробовали бы эти герои, называющие студентов ешив уклонистами от службы в армии, изучать Тору с утра до вечера хотя бы одну неделю, чтобы понять, что такое настоящие трудности и сколько смелости и храбрости для этого нужно”. Вот такая ситуация, такая поляризация… Геологическая служба занимает несколько небольших двухэтажных домиков, построенных во время Первой мировой войны для немецкого гарнизона, стоявшего тогда в Иерусалиме. Кроме того, имеется новый корпус, где расположены лаборатории и библиотека. Лаборатории оснащены современными приборами и оборудованием. Но в большинстве рабочих комнат царит беспорядок — столы завалены грудами бумаг и отчетов, материалы лежат также на стульях и на полу. Все это характеризует особый, израильский стиль ведения дел, присущий многим научным и государственным учреждениям. Позже, познакомившись с коллегами, я убедился, что многие из них специалисты высокого класса в своих областях. Работают они, как правило, долгие годы, иногда всю жизнь по одной и той же узкой тематике, много публикуются -- и в израильских и в зарубежных журналах. Общая особенность научных исследований в слабой координации и почти полном отсутствии коллективных работ. Поэтому научный потенциал сотрудников реализуется недостаточно, и практические результаты ниже тех, которые могли бы быть при иной организации работ. В первые же дни я познакомился с Иехезкелем Друкманом, ответ которого на свой запрос тщетно ожидал в Москве перед отъездом в Израиль. Он оказался человеком маленького роста, немногим более 150 см, который постоянно грыз ногти. Прозвище его было «Чарли» -- видимо, за рост Чарли Чаплина. По телефону с родственниками он обычно говорил по-немецки (семья была из Германии). У нас установились приятельские отношения. О моем запросе он не упоминал, и я решил, что он его не получил. Поэтому тоже не спрашивал. Гедалия предложил мне сначала ознакомиться с материалами по геологии и разведке нефти в стране, а затем уже решить, чем бы я хотел заняться. Это было как раз то, с чего я и сам планировал начать работу. С энтузиазмом взялся я за дело. Около двух месяцев ушло на изучение отчетов, проектов, публикаций, относившихся к поискам нефти в Израиле за 30 лет его существования. Вывод, к которому я пришел, был ошеломляющим. На небольшой территории страны были пробурены сотни скважин и выполнен внушительный объем геофизических работ, но ни разу не были проведены обобщение и анализ этого огромного фактического материала или хотя бы предпринята попытка ревизии концепций, на которых основывалась безрезультатная разведка. Ни в прошлом, ни в настоящем не существовало единой стратегии поисков, общей согласованной программы геофизических и буровых работ. Вся нефтепоисковая активность носила стихийный, хаотический характер. Это напоминало ситуацию в начале века в таких старых нефтяных районах, как, например, Техас или Баку, где сотни независимых предпринимателей бурили скважины наугад или на основании сомнительных поверхностных признаков. Одни скважины оказывались удачными, другие нет. Никто не анализировал накопленную информацию. Те времена давно ушли в прошлое, уступив место целенаправленным поискам на основе регионального и детального анализа всей совокупности геологических материалов. Особенно это важно в районах, где многолетняя разведка не приводит к положительным результатам. Территория Израиля относится именно к такой категории. Без постоянного анализа и ревизии концепций нельзя двигаться дальше. Эта простая истина лежит в основе философии поисков во всех нефтяных странах мира. Например, в СССР в каждом крупном разведочном регионе существовали специальные группы геологов и геофизиков, выполняющие такую работу. Мне самому не раз приходилось в ней участвовать, и результаты неизменно приводили к открытию новых месторождений там, где разведочные работы заходили в тупик. В Израиле, при наличии современной техники бурения и геофизического оборудования, обобщение и использование данных, полученных с помощью этой новейшей технологии, находилось (и находится) на очень низком уровне. Чтобы картина была понятнее, можно снова прибегнуть к сравнению с медициной и представить, например, что при лечении сложной, запущенной болезни различные органы больного исследуются с помощью самой современной аппаратуры, но результаты не анализируются в совокупности. Забегая вперед, следует сказать, что положение не изменилось и сегодня. В 1989 году американская нефтяная компания Джеотек Энерджи Корпорейшн (Техас) провела частичную ревизию прошлых разведочных работ в Израиле и выделила несколько перспективных районов, бурение в которых планировалось в 1990 году. На вопрос корреспондента газеты Джерузалем Пост — почему в течение десятилетий бурение в этих районах не привело к открытию нефти, президент компании Джерри Таненбаум ответил: "На основании того, что мне известно о прошлой разведке в Израиле, можно сделать только один вывод: здесь считают, что для получения нефтяного фонтана достаточно сделать дырку в земле" (Джерузалем Пост, 5 октября 1989). Более убийственную оценку трудно себе представить. С точки зрения того, что американцы называют exploration thinking (разведочное мышление), это, по существу, уровень начала века, о котором говорилось выше. Но вернемся к 1978 году. Я сообщил о своем выводе Гедалии, и он без колебаний согласился. — Да, к сожалению, это так. Обобщения и анализа материалов не проводилось. — Если так, то эту работу нужно выполнить как можно скорее. И я бы хотел ею заняться. — По какому району? — По всей стране. В прошлом я выполнял подобные работы по регионам, во много раз превосходящим территорию Израиля. Гедалия был смущен. — Дело не в размерах территории. Здесь существует психологический фактор. Пойми, тебе придется проводить ревизию и, возможно, даже критиковать разведочные идеи других геологов, которые и сейчас продолжают работать. Это сразу же приведет к конфликтной ситуации. Не следует с этого начинать работу в стране. Для меня это было еще одним "открытием Израиля". В СССР каждый геолог, а тем более главный геолог, то есть человек, достигший определенного профессионального и административного уровня, тоже чувствителен к критике. Эта черта, вообще, свойственна человеческой природе независимо от национальности и страны. Тем не менее, везде существуют пути исправления профессиональных ошибок, а если надо, то и замены руководителей. Никто не застрахован от ошибок и от потери должности. Со временем я узнал о порочной системе «постоянного статуса» работников в Израиле, именуемого здесь «квиютом», и о молчаливом соглашении избегать взаимной критики. — Но проблему надо рано или поздно решать. Без этого нельзя двигаться дальше, — пытался я настаивать. Гедалия был непреклонен. — Все это так, но не в условиях Израиля. Я предлагаю тебе заняться районом Мертвого моря. Там сейчас разведку прекратили. По общему мнению, район неперспективный. Посмотри его, подними старые материалы. Может быть, обнаружится что-нибудь интересное. Этим ты никого не заденешь. К тому же там есть соляные купола, а ты ведь работал в солянокупольных районах. В 1976 году вышла моя монография по геологии и особенностям поисков нефти в четырех крупнейших солянокупольных районах мира, расположенных в СССР, США, Северном море и Африке, которая была и остается единственной публикацией по сравнительному анализу этих регионов в геологической литературе. Соляные купола — это своеобразные геологические структуры, образованные ископаемой солью и имеющие форму подземных гор высотой до нескольких сотен и даже тысяч метров. Иногда они возвышаются над земной поверхностью, наподобие вершины айсберга, как, например, гора Сдом в районе Мертвого моря, но в большинстве случаев полностью скрыты под землей. Такие формы объясняются тем, что соль это единственная пластичная порода, обладающая способностью деформироваться под давлением вышележащих пластов. Как правило, с соляными куполами связаны месторождения нефти и газа. При этом наиболее крупные залежи находятся под солью. Так я начал работать над проектом оценки нефтяного потенциала района Мертвого моря. |
Похожие:
 | Предупредим катастрофу или …!? Внимание. Автор статьи не претендует на истину, это личная позиция. Заранее прошу извинения, если затронул чьи-то чувства. Данный... |  | Вместо предисловия Способствуйте повышению самооценки ребенка, чаще хвалите его, но так, чтобы он знал за что |
| Классный час на тему «Добро и зло» (4 класс) Тема: «Добро и зло» Гареева Римма Кутдусовна, учительница начальных классов мобу сош села Суккулово Ермекеевского района рб | | Вместо предисловия Ученый и гражданин Ивана Михайловича Дзюбы, украинского ученого, литературоведа, критика, академика нан украины |
| Учебно-методическое пособие вместо предисловия Над созданием методического пособия принимали участие: Васильев В. В., Рослякова, Г. Н., Кумицкая Т. М., Смольянинова Н. М | | Оглавление От семьи Никитиных вместо предисловия к шестому изданию... Обж и музыки, оснащены ноутбуками, мультимедийными проектороми и экранами на треноге |
| Вместо предисловия Глава Завоевание внутреннего рая Методические указания предназначены для студентов, при разработке ими раздела "Безопасность жизнедеятельности" (часть 1 Охрана труда)... | | Вместо предисловия Целью дисциплины является ознакомление студентов с эволюцией структур, институтов и механизмов государственной власти России и с... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... | | Урок №5 «Добро и зло» Тема «Добро и зло». Понятны ли вам слова «добро», «зло» (Ответы детей, опирающиеся на жизненный опыт). Прочитайте вопросы из рубрики «Вы узнаете». Можете... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема: А. С. Пушкин. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях». Добро и зло в сказке | | «история образования школьного музея и его развитие в современный период» Современный мир не стоит на месте, а находится в постоянном движении. В нем происходят различные события, явления и процессы. Появляются... |
| Урок по теме: «Побег и его строение. Стебель часть побега, его строение» Если поставить веточку ивы в воду, то через некоторое время на ней будут развиваться | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Формирование качеств творческого читателя (внимательное, вдумчивое чтение, осмысление роли средств речевой выразительности; особое... |
| Человек после человека. Антропологический форсайт1 Вместо эпиграфа В который раз подтверждается правило: если хочешь что-то понять – начни с русской классики. В ней есть все. Даже то, о чем наши духовные... | | Вместо предисловия подарите мне холст, научите меня рисовать Цель работы: практическое знакомство со стандартными методами определения качества вина: органолептическая оценка качества вина... |
