Е. Б. Шестопал Политическое будущее России в среднесрочной перспективе (до 2015-2020 г г.): взгляд из центра и регионов

5. Ключевые развилки и сценарии среднесрочной перспективы (2010 – 2020)

5.1. Базовая модель: инерционный сценарий

• 
  В политической элите:
  

• 
  Доминирование административных каналов рекрутирования элит над публично-политическими;
  
• 
  Внутриэлитная борьба на всех уровнях власти проходит по принципу «не выносить сор из избы», противоречия редко переходят в публичную сферу; господствуют неформальные правила и соглашения.
  
• 
  Сохраняется явное доминирование федеральной элиты по отношению к региональным элитам;
  
• 
  Борьба региональных элит «уходит под ковер», предполагает наличие целого ряда наработанных коррупционных схем, слабость гражданских структур и практически полное отсутствие контроля над властью со стороны общества. Каналы рекрутирования местных элит оказываются практически перекрытыми, роль муниципального сообщества стремится к нулю. Партийная активность в регионах низка.
  

• 
  В институциональной сфере:
  

• 
  Выборы в органы государственной власти носят фактически плебисцитарный характер, являются формально свободными, но несправедливыми (с точки зрения доступа к ресурсам и предварительной селекции участников). Сохраняется фактический контроль государства над основными СМИ.
  
• 
  Сохраняется выраженное доминирование института президента над всеми другими политическими институтами. Перспектива формирования реально коалиционных органов (например, правительства на парламентской основе) невелика. На региональном уровне ключевую роль играет институт губернатора (президента республики).
  
• 
  Ключевым агентом создания и развития политических партий и, во многом, общественных организаций является правящая элита. Вероятный формат партийной системы: а) система с доминирующей «партией власти»; б) система частичного доминирования одной из «партий власти» в условиях управляемой ограниченной конкуренции пропрезидентских партий.
  

• 
  В сфере отношений «центр – регионы»:
  

• 
  сохраняется доминирование федерального центра во взаимоотношениях с регионами, которое сочетается с политикой опоры на экономически слабые, а потому политически зависимые регионы, и политикой сдерживания сильных регионов (неэффективного, однако, в силу серьезных лоббистских возможностей последних).
  
• 
  вероятность изменения территориальных границ государства невелика.
  

• 
  В сфере массового сознания
  

• 
  Политическая активность введена в жесткие, определяемые властной группой рамки. Гражданская активность политического характера снижена. В то же время не исключено (и даже вероятно) развитие гражданских инициатив в неполитической сфере.
  
• 
  Преимущественно реализуется стратегия опоры власти на «периферийные» слои населения (с более низкими доходами, уровнем образования и т.д.), в которых культивируется конформизм. И в региональном, и в социальном плане реализуется «ставка на управляемых».
  
• 
  При сохранении доминирующей роли идеологем «стабильности», «порядка», «сильного государства», сохраняют свое значение ценности личной свободы и демократии (пусть и своеобразно понимаемой).
  

• 
  Создаются условия для продолжающегося отчуждения от власти широких слоев населения и значительной части элиты, которое уже на сегодняшний день находится на опасном для государства уровне. Достаточно высокий уровень доверия к действующему президенту соседствует с крайне негативным образом власти, удручающе низкой оценкой ее качества. Это проявляется как в ответах экспертов на вопрос относительно факторов продвижения в политическую элиту, так и в ответах участников фокус-групп. Интегрально ослабляется ключевой «входной» параметр – поддержка политической системы.
  
• 
  Не создается системных предпосылок для улучшения качества властной элиты. Номенклатура функционирует в слабо конкурентной среде. Соответственно, нет предпосылок для улучшения качества государственного управления.
  
• 
  «Закрытость» номенклатуры приводит к ослаблению «притока свежей крови». Важный вопрос: сумеет ли такая система обеспечить адекватный кадровый резерв? Негативный ответе очевиден.
  
• 
  Увеличивается вероятность роста протестных настроений у наиболее активной и инновационной части общества с одной стороны, и политической апатии «молчаливого большинства - с другой стороны. Интересы растущего среднего класса политически не представлены. Если учесть, что интересы растущего среднего класса политически не представлены, то можно ожидать, что его протест может принять достаточно деструктивные формы.
  
• 
  Система представительства окончательно перерождается в систему легитимации власти. Неизбежно возрастает уровень скрытого (до поры до времени) «накопленного протеста» в обществе и в той части элит, которая не допущена к каналам вертикальной мобильности (неизбежно в такой ситуации ограниченным).
  
• 
  Система политических институтов носит инструментальный характер и служит максимизации властных возможностей правящей группы. Неразвитость системы формальных институтов приводит к воспроизводству того риска, который мы наблюдаем в настоящее время: неопределенность в элитах = неопределенность во всем.
  
• 
  Консолидированный интерес бюрократии, являющийся основой инерционной модели, оказывает тормозящее воздействие на процессы модернизации. До тех пор, пока ожидания населения (прежде всего, относительно уровня благосостояния) не входят в явное противоречие с действительностью, для бюрократии существует возможность ограничиваться вялой имитацией реформ.
  
• 
  Слабая связь с обществом, приводит к искаженному (в оптимистическом ключе) представлению власти о происходящих в обществе процессах. В какой-то момент у правящей элиты исчезает понимание различий между проектируемым властью образом общества и реальностью. Соответственно, власть оказывается не готовой реагировать на вызовы со стороны общества.