Евгений петрович сычевский
Скачать 2.48 Mb.
|
О.М. Морозова ПОЗЕМЕЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО АМУРСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА К 1917 г. В годы революции и гражданской войны 1917 – 1922 гг. наибольшую остроту для амурского казачества приобрел земельный вопрос, вызвавший как глубокое размежевание внутри казачьей общины, так и обострение сословных противоречий с крестьянством. Вместе с тем предпосылки для возникновения конфликта на почве земельных интересов закладывались на протяжении всего периода второй половины XIX-начала XX вв., что было связано с отсутствием законодательно утвержденных отводов надельной земли казачьему населению и незавершенностью землеустроительных работ на территории Амурского казачьего войска. Важнейшей задачей, стоявшей перед царским правительством в середине XIX в., являлось увеличение народонаселения края, способного в короткие сроки приступить к хозяйственному освоению присоединенных территорий, обеспечивая наряду с этим безопасность пограничной линии. Признавая наиболее пригодным элементом для закрепления окраин казачество, весь уклад жизни которого определялся обязанностью достойно нести военную службу, щедро вознаграждаемую государством землями, поступавшими в собственность казачьей общины, правительство немедленно приступило к переселению казаков на территорию Приамурья. Необходимость создания четкой линии поселений для обеспечения охраны границы с Китаем и установления почтового сообщения диктовала особенности расположения казачьих селений на расстоянии 25-30 верст друг от друга (центры станичных округов располагались на расстоянии 200 верст друг от друга вдоль Амура). Положение об Амурском казачьем войске 1860 г., не устанавливая прав войска на определенные территории, предоставило право местному начальству отводить казакам из свободных территорий по рекам Амуру и Уссури необходимое количество земли под пашни, сенокосы и другие угодья, «сообразно с местным положением сих земель в отношении казачьих станиц и селений»1. При этом до формального размежевания войсковых земель разрешалось производить их распределение между войсковыми обывателями по утверждаемым местным начальством общественным приговорам, соразмеряя меру отвода земель «с силою и возможностью каждого домохозяина обработать оную, расчистить из-под леса, осушить из под болота и обратить в полезное хозяйственное употребление»2. Окончательное размежевание войсковых земель и наделение землей казачьего населения полагалось произвести при возникновении в этом необходимости. Мера поземельного довольствия определялась: 400 десятин земли штаб-офицеру, 200 десятин - обер-офицеру, 30 десятин – казаку, 99 десятин – церковному притчу. Кроме того, допускалось образование заповедных войсковых статей и прирезка к полковым и батальонным округам запасных земель «на увеличивающееся народонаселение и для войсковых хозяйственных заведений»3. Крестьяне-переселенцы, прибывавшие на Амур из Европейской России, пользовались землей без всякого ограничения, совершенно свободно, занимая при этом места под поселения по собственному выбору, между казачьими станицами. Для предупреждения неизбежных, при чересполосице владения, споров и недоразумений между казаками и крестьянами генерал-губернатор М.С. Корсаков, решил приступить к правильному наделению землей полков и батальонов Амурского казачьего войска, для чего в период 1861 – 1864 гг. была проведена съемка отдельных районов, пригодных для заселения, носившая в основном подготовительный характер4. В дальнейшем, к вопросу о размежевании станичных наделов вернулись лишь в 1879 г. Генерал-губернатор барон П.А. Фредерикс, в связи с необходимостью исключить из числа удобных затопляемые при наводнениях земли, полагал ограничить наделы казачьих станиц временными окружными межами. Провести межевание предполагалось для селений, расположенных по прибережьям Амура и Уссури, в 10-верстном вверх и вниз по рекам расстоянии от места их расположения, а для поселков, перешедших в глубь страны – по указаниям самих обществ; при этом земли, вошедшие в окружные межи, проектировалось оставить в исключительном пользовании поселковых обществ, с разрешением последним взимать плату с лиц невойскового сословия за пользование угодьями в этих пределах. К работам по ограничению станичных наделов временными межевыми знаками в Амурском и Уссурийском пеших батальонах приступили лишь в 1884-1885 гг., а в Амурском казачьем полку – в 1886 г. Таким образом, до середины 1880-х годов не заходило речи о предоставлении амурским казакам в исключительное пользование каких-либо сплошных территорий. Более того, прямо предусматривалось водворение между казаками переселенцев-крестьян. Так, при проектировании казачьих наделов генерал-губернатор М.С. Корсаков предписывал съемочным партиям в 1861 г. отводить по берегу р. Амура на казачье семейство от 100 до 500 саженей, чтобы предоставить крестьянам выгодное право пользоваться судоходной рекой наравне с казаками. Вопрос об отводе войску определенной сплошной территории впервые был поднят Войсковым Правлением Амурского казачьего войска в 1885 г., которое высказалось за необходимость занятия казаками всей пограничной полосы для надлежащего охранения границы и расположенных внутри страны крестьянских поселков. Кроме того, Войсковое Правление указывало на неудобства административного управления населением, при образовании крестьянских поселков в промежутках между казачьими станицами, и на стеснение казаков в хозяйственном довольствии. В качестве надела войску предлагалось отвести полосу земли шириною не менее 15 верст от границы. При такой ширине отвода и протяжении границы до 2500 верст, надел войску определялся в 3750000 десятин, в том числе удобной около 1500000 десятин5. Приведенные Войсковым Правлением соображения, представленные в 1886 г. Приамурским генерал-губернатором бароном А.Н. Корфом Военному министру, не были одобрены как преждевременные ввиду малочисленности казачьего населения для заселения всей полосы и ограничивающие права переселявшихся на Амур лиц других сословий6. Назначенный в 1894 г. Приамурским генерал-губернатором и Войсковым наказным атаманом генерал-лейтенант С.М. Духовской вновь поднял вопрос о выделении сплошной территории Амурскому и Уссурийскому казачьим войскам, мотивируя в официальной переписке необходимость этого потребностями административного характера. Вместе с тем Духовской преследовал цель предоставить казачьим войскам возможность поправить свое финансовое положение, в частности, увеличить войсковые капиталы путем эксплуатации предоставляемых им в пользование обширных лесов. По утвержденному Духовским 28 августа 1894 г. проекту временных границ казачьей территории Амурскому казачьему войску отходила территория приблизительно в 5000000 десятин. В западной половине Амурской области казачья граница была намечена параллельно течению р. Амур по водораздельному хребту на расстоянии 40-60 верст от реки, затем в восточной части области по р. Большая Бира, отклоняясь до 150 верст от Амура. В 1896 г. при образовании переселенческих участков в Амурском крае министерство земледелия и государственных имуществ высказалось за отмену распоряжения Духовского как не соответствующего законам, что, тем не менее, не нашло поддержки у военного министра. В результате вопрос о признании правомочности выделения отвода казачьему населению остался нерешенным7. Во время проведения аграрной реформы П.А. Столыпина, предусматривавшей для решения проблемы земельного «голода» в центральных губерниях страны проведение массового переселения крестьянства на окраины, свободные земли в пределах отвода Духовского вошли в фонд подлежащих заселению территорий. Амурским переселенческим управлением, специально созданным для реализации программы заселения, было проведено обследование этих земель, в результате которого была выявлена малая эффективность их освоения, что стало основанием для рассмотрения вопроса о неправомерности закрепления земель отвода за казачьим населением края. Для реализации переселенческой политики П.А. Столыпина положением Совета министров от 3 апреля 1910 г. все свободные земли отвода генерала Духовского были признаны подлежащими заселению крестьянами-переселенцами в порядке общих правил о переселении. Вместе с тем вопрос о колонизации этой полосы не получил практического разрешения. Образованные переселенческой организацией в 1911 г. в отводе Духовского участки были запротестованы войсковым начальством Амурского казачьего войска на основе того, что площади, занятые переселенческими участками, могут понадобиться казачьему населению, еще не устроенному в земельном отношении8. В годы столыпинской реформы наряду с крестьянским возобновилось и переселение казаков, не носившее, тем не менее, массового характера. Более того, 20 января 1910 г. на заседании Комитета по заселению Дальнего Востока представитель Военного министерства заявил об отказе Военного Ведомства от усиления на Дальнем Востоке казачьих войск. В соответствии с этим решением Комитет поручил военному министру по соглашению с Главноуправляющим землеустройством и земледелием разработать проект правил о землеустройстве приамурских казаков, руководствуясь общими казачьими нормами, включить в состав населения тех казаков других войск и крестьян, которые до издания положения Комитета изъявили желание переселиться. 2 декабря 1910 г. правила были рассмотрены и одобрены Военным Советом, а 18 февраля 1911 г. при особом докладе Главного штаба по казачьему отделу были представлены в Государственную думу. При рассмотрении Государственным Советом законопроект не получил одобрения и вопрос наделения землей Амурского и Уссурийского казачьих войск вновь не получил разрешения9. 21 июля 1913 г. все свободные за наделами казачьего населения Амурского и Уссурийского казачьих войск государственные лесные площади в пределах отвода Духовского были переданы в ведение Главного управления землеустройства и земледелия, с передачей заведования Управлению государственных имуществ в Приамурском генерал-губернаторстве. Передача завершилась в 1914 г. Амурское и Уссурийское казачьи войска должны были получать в качестве компенсации за отвод пособие от казны10. В 1914 г. войско получило компенсацию в размере 70000 рублей, в 1915 – 69692 рубля, в 1916 – 69846 рублей11. Общая площадь земли, занимаемая войском к 1915 г., составила 5785000 десятин, из них 64040,8 десятины находилось в пользовании крестьян, поселившихся в войсковой полосе, непосредственно войсковые земли составили 968393,8 десятины. Как правило, земельные излишки казачьи общины сдавали в аренду крестьянскому населению, что приносило дополнительный доход казачьему хозяйству12. В 1917-1918 гг. выплата компенсаций, положенных войску за отвод Духовского, была приостановлена. Войско, не имея в своем распоряжении следуемого ему по закону количества войсковых запасных земель, было лишено возможности образовать достаточное количество войсковых оборочных статей, что вынудило вновь поднять вопрос о возвращении отвода или же денежной компенсации за него перед властями. Кроме того, относя термин «свободные земли» ко всем вообще необмежеванным землям, ведомство Государственных Имуществ стало ограничивать казачье землепользование их временными отводами, воспретив казакам бесплатно пользоваться разработанными угодьями за пределами неполномерных временных отводов. В отношении хуторов, не получивших земельных наделов, стала наблюдаться тенденция к ограничению их землепользования одними усадьбами. Профессор И.Д. Саначев, проанализировав земельное положение казаков, крестьян – старожилов и новоселов на Амуре, пришел к выводу о невозможности возникновения к 1917 г. конфликта между этими категориями населения из-за нехватки земли ввиду слабого развития хозяйства на территориях, выделенных под заселение. Так, старожилы на Амуре к 1912 г. имели в среднем на хозяйство 97 десятин земли, казаки – 94, а новоселы – 45. Но из этих площадей старожилы обрабатывали 37,5 десятины, т.е. около 39 %, казаки – 22 %, а новоселы – около 7 десятин, что составляло 15 %. Соответственно, к началу гражданской войны крестьянин региона не успел освоить до конца выделенные ему земли13. Вместе с тем следует учитывать, что для развития хозяйства решающую роль играло не столько количество отведенных той или иной группе земель, сколько возможность их использования с точки зрения сельскохозяйственного назначения. Наиболее развитой в экономическом плане группой населения в Приамурье являлись старожилы, обладающие не только большими, в сравнении с хозяйствами новоселов и казаков, земельными наделами, но и более широкими возможностями для развития своего хозяйства. Казачьи хозяйства, несмотря на довольно длительный период своего становления, были значительно слабее развиты. Обладая наиболее удобными для развития сельского хозяйства и промыслов землями, казаки, в силу своей сословной принадлежности вынужденные отбывать целый ряд повинностей, были не в состоянии в полной мере освоить эти территории и упрочить свое экономическое положение. Кроме того, казачье и крестьянское население области из числа старожилов, практически было лишено финансовой помощи со стороны казны, было не устроено в плане оказания медицинской, ветеринарной помощи, что отрицательно сказывалось на развитии всего хозяйства, усиливая социально-экономическую поляризацию населения. Новоселы, позже других групп населения обосновавшиеся на землях края, были значительно стеснены в выборе удобных земель и, несмотря на активную финансовую поддержку казны при переселении и водворении на новых местах, не имели возможности в короткие сроки добиться значительных успехов в развитии своих хозяйств. Неравномерность развития казачьего и крестьянского хозяйств, нерешенность земельных споров, различия бытовых условий существования, обусловленные сословной принадлежностью населения, способствовали возникновению и развитию глубокой социально-экономической дифференциации в сельской среде Приамурья, что наиболее отчетливо проявилось в годы революции и гражданской войны. Кроме того, к 1917 г. значительно усилилось социально-экономическое расслоение внутри самой казачьей общины. До конца XIX в. сохранялось «захватное право», по которому можно было обрабатывать участок, соответствующий возможности хозяина, поэтому количество земель, находившихся в пользовании рядовых казаков, было разным. В этом плане особо остро стоял аграрный вопрос: казакам-новоселам доставались далеко не лучшие земли. Так создавалась почва для будущего недовольства и противостояния между зажиточными и бедными казаками14. Таким образом, к началу гражданской войны земельный вопрос на территории Амурского казачьего войска так и не был разрешен, что создавало предпосылки для углубления противоречий между казачьим и крестьянским населением области, раскола казачьей общины. ____________________ 1Материалы, относящиеся до земельного и экономического положения Амурского и Уссурийского казачьих войск. Выпуск II. Землевладение приамурских казаков. СПб., 1902. С. 1. 2Там же, С. 1. 3Там же, С. 2. 4Там же, С. 2-7. 5Там же, С. 17. 6Там же, С. 17-19. 7ГААО. Ф. 10и. Оп. 1. Д. 148. Л. 1-2. 8Обзор земледельческой колонизации Амурской области: издание Амурского переселенческого района. Благовещенск, 1913. С. 123. 9ГААО. Ф. 10и. Оп. 1. Д. 160. Л. 1. 10Савченко, С.Н. Уссурийское казачье войско в Гражданской войне на Дальнем Востоке (1917 – 1922 гг.). Хабаровск, 2002. С. 13-14. 11ГААО. Ф. 10и. Оп. 1. Д. 148. Об. л. 2. 12ГААО. НСБ. Годовой отчет Амурского казачьего войска за 1915 г. Благовещенск, 1916. Л. 3. 13Саначев И.Д. История Дальнего Востока: курс лекций для студентов гуманитарных факультетов. Ч. 1. Владивосток, 1997. С. 98 – 99. 14Савченко, С.Н. Уссурийское казачье войско в Гражданской войне на Дальнем Востоке (1917 – 1922 гг.). Хабаровск, 2002. С. 15. |
Похожие:
 | Евгений петрович сычевский Петр Фомич и мама Анастасия Харитоновна, друзья Владимир Барковский, Вячеслав Белоглазов, Виктор Ефремов и человек, которого он считал... | | Гаврилов Эдуард Петрович Доцент кафедры экономическ ого права и гражданско-правовых... Составитель: к ю н., старший преподаватель кафедры Государственно-правовых дисциплин Селехова О. Г |
| Евгений Анисимов Евгений Анисимов /доктор исторических наук, профессор Европейского Университета в Санкт-Петербурге | | Роль сна в романе А. С. Пушкина “Евгений Онегин” Сон главного героя как элемент «зеркальной» композиции романа «Евгений Онегин» |
| Развитие личности главного героя в романе А. С. Пушкина "Евгений Онегин" Евгений Онегин выразитель особенностей содержания жизни русского общества 20-х годов XIX века | | Новости от 30. 07. 11 >> Обновление на странице "Библиотека" Журавлёв Артём, Калабухов Евгений, Красовская Анастасия, Дмитриев Евгений и Логунова Марина получили аттестаты с отличием. Поздравляем... |
 | Профессиональной деятельности Муниципальное казённое общеобразовательное учреждение Дугинская средняя общеобразовательная школа, Сычёвский район | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема урока: Урок обобщения по роману «Евгений Онегин» А. С. Пушкина. Роман «Евгений Онегин» как энциклопедия русской жизни» |
| Урок по литературе в 9 классе. Тема: «Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» Познакомить учащихся с разноречивыми отзывами современников Пушкина и критиков ХIХ о романе «Евгений Онегин» и его героях | | 2008-2009 учебный год Кальных Александра (командир, 11б), Алиев Михаил, Накаряков Евгений (11а), Вахрушева Валерия Хмелев Дмитрий, Шапкин Евгений(11б),... |
| Евгений Иванович Гусев выдающийся отечественный невролог с мировым именем. Под руководство Академик Российской академии медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой неврологии и нейрохирургии Российского государственного... | | Участковые уполномоченные полиции межмуниципального отдела мвд россии... Вейнгард Евгений Анатольевич участковый уполномоченный полиции Обслуживает Административный участок № (мкр. Стройка) численность... |
| Фио научного руководителя Сычевская районная краеведческая конференция «Сычёвский район: прошлое и настоящее» (далее конференция) проводится по инициативе... | | Реферат Сопоставительный анализ лексики оригинала и англоязычных... Крылова» [2] над вопросами перевода И. А. Крыловым басен Лафонтена. Почему же мы обращаемся к мнению Жуковского, когда хотим обсудить... |
| Иван Петрович Шухов Данный урок является вторым. Использованы дифференцированный | | Иван Петрович Иванов Обучались ли ранее в высших учебных заведениях (если да, указать в каких и когда) |
