Лекция первая дорнах, 29 ноября 1918 г
Скачать 3.59 Mb.
|
| ЛЕКЦИЯ ДВЕНАДЦАТАЯ Дорнах, 21 декабря 1918 г. Когда в наших сердцах вновь оживает звучащее столетиями изречение об открывающихся божественных тайнах в высях, а на земле о мире для людей доброй воли, то в наше время в таких сердцах с особой силой встаёт вопрос: что, в смысле земного развития людей по всей Земле необходимо для того мира, о котором говорится в Евангелии? Мы уже вторую неделю говорим о том, что необходимо людям по всей Земле особенно в наше время. И если мы хотим свести в одно единственное предложение многое из того, чему дали мы в последние дни пройти через наши души, то мы можем сказать: людям необходимо стремиться ко всё более и более полному и всестороннему пониманию. И здесь сливаются воедино поиски истинного всестороннего человеческого понимания с тем, что было изложено вчера, как краеугольный импульс, о котором говорит антропософски ориентированная духовная наука. Эта антропософски ориентированная духовная наука стремится увидеть то, что не может быть увидено внутри мира и его развития. Но когда смотрят на то, что должно возникнуть в человеческой душе благодаря такому пониманию мира, то видят не кажущееся, иллюзорное, а истинное содержание современного социального требования, которое состоит в том, чтобы вызвать среди людей всесторонне, действительное понимание. К этому пониманию люди по всей земле должны стремиться, с одной стороны – честно, а с другой – сильно. Сегодня это можно делать лишь в смысле активной духовной жизни, такой духовной жизни, которая хочет не просто пассивно отдаваться миру, но хочет быть внутренне деятельной, чтобы, участвуя в импульсах бытия, прийти к действительному пониманию мира и человека. Вчера я говорил о том, что мы живём в эпоху, когда новые духовные откровения проникают через покров внешних явлений. Эту истину принимают недостаточно серьёзно. Ибо только тем, кто её принимают с полной серьёзностью, оказываются по плечу те требования, которые наше время ставит перед каждым отдельным человеком, желающим быть бодрствующим в жизни. Теперь, если вы вернётесь в мыслях к некоторым рассмотрениям, которыми мы занимались в течение прошедших недель, то поймёте, что достичь понимания людям на земле не так просто, как считают многие. Мы старались осветить особенности народных групп на Западе, на Востоке и в Средней Европе. Мы постарались, исключив всякую симпатию и антипатию, понять, каковы глубочайшие особенности народов на Западе, в Средней Европе и на Востоке. Для чего мы это делали? Нам стало известно, что наша эпоха есть эпоха особого развития интеллектуальности, что эта интеллектуальность у западных народов, а именно, у народов, говорящих по-английски, выражается таким образом, что она изживается инстинктивно, действует, как инстинкт; у народов же Средней Европы интеллект не действует инстинктивно и, вообще, не является врождённым, но должен быть развит путём воспитания. Мы указывали, что это очень значительная разница между народами Запад и Средней Европы. Затем мы указывали на народы Востока и было при этом сказано: там развитие интеллекта выражается таким образом, что народы Востока, прежде всего, противятся тому, чтобы пробудить в своей жизни интеллектуальность, потому что они хотят её сохранить для познания Самодуха в будущем. Мы указывали и на другие различия, имеющие место на земной поверхности, и сегодня спросим себя: "Почему мы ввели эту дифференциацию? Почему пытались мы с точки зрения действительности охарактеризовать здесь различные народные группы в разных частях земли?" Мы пытались это сделать потому, что в будущем нельзя будет обойтись простым "любите друг друга", что в будущем люди на земле только тогда поймут свою задачу, когда будут знать, что действует в той или иной части земли, когда смогут осознанно смотреть на те особенности, которыми обладают различные народные группы. Если при этом могут вознестись к ощущениям, с необходимостью присущим такому пониманию, то это непременно повлечёт за собой и само понимание. Ощущения же, которые необходимы, состоят в том, что когда, вообще, начинают подобным образом характеризовать людей в разных частях земли, то иссякает стремление делать оценки таким же образом, каким судят о человеке на основании его моральных качеств. Если хотят охарактеризовать народ, то для этого не годятся оценки, с которыми подходят к отдельным людям. Существенным в индивидуальном развитии человека на земле является как раз то, что человек, как отдельное существо каким он здесь пребывает, развивает мораль. Мораль может развить только отдельный человек, мораль не могут развивать группы людей. Было бы злейшей иллюзией верить и в дальнейшем, что человеческие группы или, как теперь любят говорить, народы могут вступать между собой в такие же отношения, как человек с человеком. Кто в состоянии со всей конкретностью понять, что такое человеческие группы или народы, тот увидит, что народы – мы знаем об этом из цикла о народных душах – ведомы существами из иерархии Архангелов. И потому отношениям между народами ни в коем случае нельзя приписать того же самого, что можно увидеть в отношениях между двумя отдельными людьми. Сущности народов открываются перед божественными существами, а там имеют место иные оценки, чем между двумя отдельными людьми. Человек как индивидуум в ходе своего развития для того отрывается от всего народного, чтобы мочь целиком войти в то, что называют моральным миропорядком. И этот моральный миропорядок есть дело индивидуально человеческое. Такие вещи должны быть поняты через действительное познание. Истинный прогресс христианства в наше время состоит в том, чтобы были поняты подобные вещи. Я говорил, что мы живём в такое время, когда Духи Личности неким образом восходят к творящей деятельности, становятся творцами. Это исключительно важно, ибо, когда они становятся творцами, через покров явлений проникает нечто такое, что вчера было обозначено как новое откровение. Таким образом, Духи Личности обретают творческий характер и становятся по своей сущности близкими к тому характеру, каким обладали Духи Формы в земном развитии с Лемурийской эпохи. Так человек оказывается перед совершенно изменившимся образом мира. Это нужно осознать, ибо крайне важно в наше время, что человек встаёт перед изменившимся образом мира. Следует сказать, что этот образ мира приходит, в некотором роде, пользуясь выражением Гёте, из "седых глубин духа". Если духовнонаучно оглянуться на историческое развитие человечества, то в дохристианские времена, может быть в очень давние дохристианские времена, можно увидеть, что люди тогда древним, инстинктивным образом обладали широким знанием мира, обладали в тем большей степени, чем дальше мы идём назад. Это знание мира вызывает тем большее благоговение, чем в большей мере им овладеваешь. В конце концов приходишь к факту, что в исходном пункте развития Земли большая сумма мудрости была излита в земную жизнь человечества, а затем постепенно исчезла, как бы впитавшись в эту жизнь. И как бы удивительно это ни звучало, но именно в период наибольшего упадка этого знания человечество было осчастливлено свершением Мистерии Голгофы. Всё, что люди знали ранее, к этому времени впало в человеческом сознании в хаос. И те, кто в этих вещах что-то понимает, единодушно говорят об этом факте: развитие, в которое вплетены люди, к тому моменту впало в невежество. – Но в это серое невежество, распростёршееся над человечеством, жившим, самое большее, преданиями из древних времён, ворвалось величайшее из земных откровений, Мистерия Голгофы – исходный пункт нового знания, исходный пункт нового откровения для человечества. При этом на многие столетия осталось и серое невежество, поскольку люди, в известном смысле, на нём настаивали. Это становится понятно глубочайшим образом, если бросить взгляд на последние два тысячелетия и рассудительно спросить себя: "Что же, в конце концов, за эти два тысячелетия люди произвели из самих себя?" Вся мудрость, какую они имели до Мистерии Голгофы, независимая мудрость, она была древней традицией, она была наследием. Поймите меня правильно: я не хочу, само собой разумеется, утверждать, что человечество в течение двух последних тысячелетий не обладало никакой мудростью, и я не хочу ту мудрость, которую оно имело, обесценивать. Но при всём том следует иметь в виду следующее: та мудрость, которая существовала в древние дохристианские времена и остатки которой прослеживаются в последнем столетии перед Мистерией Голгофы, та мудрость древних времён – хотя и инстинктивно – созерцалась людьми. И эта способность поставить себя в созерцающее отношение к содержанию мировой мудрости, была утрачена. До некоторой степени, как бы в исторической памяти, в историческом воспоминании, было сохранено то, что имелось в те древние времена. И, собственно говоря, даже Мистерию Голгофы, как я об этом говорил вчера, стараются облечь в древнюю мудрость, стараются выразить с помощью представлений древней мудрости, мудрости-воспоминания. Это длится столетиями. Предвестником нового проникновения людей в мировую мудрость, при этом даже, я бы сказал, отклоняя всё божественное, впервые выступает в новое время естественно научный образ мышления. Это есть нечто такое, что человек хочет выработать через собственную активность своей души. И дело заключается в том, как я часто подчёркивал, чтобы в будущем, рассматривая духовный мир антропософски, делали это тем же способом, каким со времён Коперника смотрят на чисто механический внешний строй природы. Научиться смотреть на божественное также, как учатся смотреть в мире на внешнее, механическое со времён Коперника, Галилея, Джордано Бруно, – это есть та точка зрения, которой необходимо овладеть, если хо тят прийти к правильному пониманию нашего времени. Этому правильному пониманию нашего времени, естественно, противостоит очень многое. Необходимо, как вы знаете, для этого понимания сообщить такие вещи, какие, например, содержатся в моей книге "Как достигнуть познания высших миров?" Людям необходимо указать путь, на который должна встать душа, чтобы проникнуть в духовный мир, как Коперник, Галилей, Джордано Бруно старались проникнуть во внешне механический строй природы. Многие из тех, кому не достаёт глубокого понимания честолюбивых стремлений различных людей, могут легко удивиться тому, что именно против этого стремления указать путь, на который должна встать человеческая душа, чтобы проникнуть в духовный мир, с силой встаёт дух древнего вероисповедания, если его можно так назвать, особенно в форме иезуитизма. Среди различных тупых обвинений, которые в течение этого года появились в трёх статьях, опубликованных в "Голосе времени" имеется и такое, что подготовка человеческой души к нахождению пути в духовный мир запрещается церковью. Это звучит сегодня для многих верующих, для многих, верующих в авторитет, как нечто особенное. Но это звучит так потому, что не хотят обдумать такую мысль: а разве эта церковь не запрещала исследований Коперника, исследований Галилея? Церковь поступала так с внешними исследованиями и нечего удивляться тому, что она также поступает и с внутренними исследованиями в области духа. Ведь она придерживается только своих старых привычек. Как до 1827 года католическая церковь, топорщилась против коперниканского учения, так топорщится она против проникновения в духовный мир. Но это проникновение в духовный мир совершенно конкретно, а не сводится к абстрактным толкам вокруг да около. Оно является возвышением над серым невежеством и осуществляется со знанием дела. Серому невежеству свойственно блуждать взглядом по миру, видеть народы, человеческие группы и говорить о них как о хаосе. Говорят о народах Запада, о народах Средней Европы, о народах Востока, но не делают между ними различий, не в состоянии их охарактеризовать. Самое большее, что ещё могут осознать, – это, что водителями отдельных народов являются Архангелы. Но не стремятся действительно познать характер отдельного народа, Архангела. Когда мы действительно смотрим на то, какова деятельность отдельных Архангелов на Земле, то это принадлежит к новым откровениям. Это фактическое, действительное возвышение человеческого сознания над землёй. Если не могут подняться от серого невежества к умению делать действительные различия, то рождают ту пропасть, о которой я говорил вчера, что она разверзается между воскресной послеобеденной проповедью и интересами внешней жизни мира. Я говорил о том, как в области религиозного вероисповедания говорится о божественном мире и его отношении к людям, каким слабым всё это оказывается в действительном понимании потребностей людей на земле, не способным сказать людям нечто большее, чем: "Любите друг друга!" – Ведь это имеет так же мало значения, как если бы я сказал печке: "Отапливай комнату, это твой печной долг!" Подобное учение не имеет силы действительно захватывать сердца людей, если во всём остальном они вынуждены кишеть повседневными заботами, не находя никакой связи между ними и абстрактными тезисами, обычаями и догмами, трактующими о духовном мире. Эта пропасть сегодня господствует, и на этой пропасти хотят утвердиться вероисповедания. Следует заметить, что расцветут весьма примечательные цветы благодаря существованию этой пропасти и желанию утвердиться на ней. Так, например, со стороны иезуитов антропософски ориентированной духовной науке будут противодействовать по той причине, что она проявляет стремление найти в человеке нечто такое, что, будучи развитым, ведёт людей к божественному. Но это ересь, ибо церковь учит – и она запрещает учить чему-либо другому, что Богу в его сущности нечего делать с миром, а так же субстанциональной идентичности нечего делать и с душой человека. – Кто утверждает, что душа человека в каком-либо отношении несёт в себе нечто от "божественного существа", является, с точки зрения католической церкви, в иезуитском понимании, еретиком. В такое утверждение вползло внутреннейшее стремление этой церкви не позволить людям приближаться к божественному, отгородить людей от божественного. Догма принимает такую форму, в которой она должна не допускать людей к божественному. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, поскольку людям не позволяют приблизиться к Богу, то в пятой послеатлантичской эпохе, которая должна принести душу сознательную, знание о мировых вещах принимает не божественный, а чисто ариманический характер. Ибо то, что мы сегодня считаем естествознанием, есть чисто ариманическое достижение – об этом мы уже часто говорили. При этом весьма примечательно, что католической церкви милее ариманическое естествознание, чем антропософски ориентированное естествознание; ведь сегодня она уже не считает ариманическое естествознание еретическим, а антропософски ориентированное естествознание поносит как еретическое. Относительно этих вещей, особенно у просвещённого человека должна господствовать ясность. Ему необходимо понять, что на духовном пути должно быть предпринято то же самое, что предпринимается на пути естествознания, поскольку только благодаря этому может быть также и естественнонаучный путь убережён от ариманического заблуждения. Последний пришёл к заблуждению потому, что духовный путь смог выступить лишь позже его. Но начиная с настоящего времени и в будущем человечество должно прийти к тому, чтобы естествознание было вновь вознесено в его божественно-духовные выси и этим самым жизнь, в которой мы пребываем между рождением и смертью, должна быть снова соединена с той жизнь, из которой должна быть возвещена духовная наука и в которой мы пребываем между смертью и новым рождением. Но это может произойти в наше время только в том случае, если мы будем иметь волю действительно понять жизнь на всей земле, понять её так, как она действует в человеке. Мы только тогда поймём также и отдельного человека, когда поймём характер человеческой группы, и только этим способом мы и будем в состоянии правильно смотреть на истинную действительность. В недавнем прошлом я указывал вам на одно примечательное явление, способное изумить многих. Вкратце я повторю это. Как вы знаете, был в Швейцарии бравый профессор по имени Авенариус, который совершенно искренне считал себя вполне благонамеренным гражданином и не имел даже отдалённого отношения к каким-либо революционерам. Он основал учение, изложенное столь трудным языком, что его мало кто читает. Несколько более приемлемым языком выражался другой философ подобного же толка, действовавший в Вене и Праге, Эрнст Мах, который также считал себя бравым бюргером. Оба эти человека, видимо, совсем не обладали революционной жилкой. И вот, удивительное дело – я уже говорил об этом, – оба наши философа становятся официальными философами большевизма, большевики рассматривают их, можно сказать – если это выражение будет правильно понято, – государственными философами. По известному выражению, охотно употребляемому в мире, можно бы сказать: узнай эти философы, Авенариус и Мах, что большевики признают их за своих государственных философов, то они, вероятно, перевернулись бы в гробу. Я вам говорил, что люди только потому не понимают этого явления, что придерживаются абстрактной логики, но не логики действительности и фактов, не логики наблюдения. Но я бы хотел, несмотря на то, что это дело может оказаться лежащим от вас весьма далеко, ещё раз указать вам на всё это с иной точки зрения, хотел бы выделить в философии Авенариуса один пункт, который может привести нас к ответу на вопрос: как пришли Авенариус и Мах к тому, что стали государственными философами большевизма? Факт, что ни говори, показательный для заблуждений современности. Видите ли, Авенариус поднимает разные вопросы, и если его словами говорить об интроекции и тому подобных вещах, о чисто теоретико-познавательных понятиях, которые он развивал, то эта речь для широкого круга оказывается почти непонятной. И с помощью этой непонятной речи он поднимает некие вопросы, которые именно с духовнонаучной точки зрения весьма интересны. Авенариус поднимает такой вопрос: будучи одним в мире, смог бы человек увидеть разницу между тем, что содержится в его душе и тем, что пребывает во внешнем мире, разницу между субъектом и объектом? – Рихард Авенариус достаточно остроумен, чтобы сказать: только то соблазняет нас говорить о различии между субъектом и объектом, что мы, когда стоим против другого человека – если мы и не одни в мире, – полагаем, что всё, входящее в наш мозг, например, стол или что-то другое, содержится так же и в нём. На этом окольном пути, благодаря тому, что мы проецируем в его мозг тот же самый образ, который мы носим в себе, и благодаря чему всё дело принимает образный характер, благодаря этому отличаем мы вещи в нашей душе от вещей вовне, которым мы противостоим, от предметов. Авенариус считает, что если бы в мире не было никого, кроме нас, то мы бы не говорили об отличии нашей души от внешних вещей, но рассматривали бы себя как единство, рассматривали бы себя слитыми с вещами, никогда бы не отличали себя от мира. Можно в связи с этим сказать, что с определённой точки зрения Авенариус прав, утверждая это, а с другой точки зрения – совершенно не прав. Прав он постольку, поскольку, вообще, имеет какое-либо значение тот факт – о котором мы в ходе времени совершенно забываем, – что в самом начале жизни мы соприкасаемся с людьми; это имеет определённое значение. Это оказывает влияние на все наши представления. Если бы мы не соприкасались с людьми, то это было бы иначе, но не так, как считает Авенарис. Если с помощью духовного видеяния подойти к тому, что, собственно говоря, лежит в основе всего этого, то можно достичь истинного понимания. Мы бы несомненно имели совсем иной образ мира, если бы на своём жизненном пути в тот период, когда мы ещё не можем думать сознательно, мы бы не встречали других людей. Но здесь имеет место один удивительный факт: этот иной образ мира содержал бы в себе духов, которые пребывают в основе мира. Так что, не в смысле Авенариуса мы не смогли бы отличить себя от мира, если бы были в нём одни и никого больше. Если бы мы были в мире одни – только представьте себе эту ужасную абстракцию, – то мы, конечно, не отличали бы себя от минералов и растений, но зато позади растений и минералов мы бы воспринимали божественно-духовный мир. Там, впрочем, не должно бы было быть и животных, так как они так же изменили бы картину мира. – Из этого факта следует, что совместная жизнь с людьми является причиной того, что наивным образом мы не воспринимаем духовного мира, находящегося позади растений и минералов. Между нами и тем миром стоят другие люди. Вы только подумайте: ценой невосприятия иерархий божественного мира приобретаем мы то, чем мы становимся благодаря совместной жизни на земле с другими людьми! Человек неким образом заслоняет божественный мир. Этого, естественно, не сознавал Авенариус и потому ввёл вопросы в ложную колею. Он полагал, что если бы не было других людей, то мы рассматривали бы себя в нераздельном единстве с миром, мы бы тогда не отличали себя от мира. Истина же заключается в следующем: мы бы, правда, не отличали тогда себя от других людей и от растений, и от минералов, но зато мы бы отличали себя от богов, которые нас тогда окружали бы. Такова истина! Если вы это обдумаете, то скажете себе нечто такое, что сказать в наше время чрезвычайно важно: весьма примечательно, что во многих отношениях судьба нашего времени такова, что острейшие его умы лишь затрагивают важнейшие вопросы, лишь слегка касаются важнейших вопросов, а затем вводят их в ложную колею, по которой ведут их до тех пор, пока не уведут от понимания духовного. Радикальнее, чем именно Авенариус, вряд ли можно увести от понимания духовного. Ибо его философия остроумна, написана рафинированным профессорским языком и потому в наибольшей степени подходит для того, чтобы, усыпляя, уводить людей от духа. А если люди, засыпая, уходят от духа, то этот уход от духа они расценивают как необходимость, как нечто такое, что подобно математической необходимости. Если только они не замечают, что уведены от духа, то они принимают это за научное доказательство. Такова одна сторона дела. Вы видите, таким образом, философов – всё сказанное относится также и к Маху, – внутренний нерв всего мышления которых состоял в том, чтобы основать науку, радикально уводящую людей от духа. Большевизмом должен быть основан такой социальный строй, который исключит всё духовное; человечество должно быть социально так сгруппировано, чтобы дух при этом не играл никакой роли. Как видите, здесь имеет место внутренняя связь. Приходит в действие логика фактов. Не на внешнем основании, но по причине высшей степени внутреннего, сущностного родства стали Авенариус и Мах государственными философами большевиков. Отсюда вам должно стать понятным, почему с обычными, ныне употребительными понятиями перед этими вещами просто столбенеют. Способны лишь удивляться: как это могли большевики сделать Авенариуса и Маха своими государственными философами? Но эту взаимосвязь сегодня можно уже разглядеть. Для этого нужно обратиться к духовным основаниям. Что мы здесь и сделали. При этом необходимо ещё указать на следующее. Спросим себя ещё раз: "А как бы это обстояло в действительности, если бы человек оказался один на нашей Земле?" Сегодня имеются попросту такие явления, и особенно в разнообразных отношениях людей друг к другу – здесь можно говорить как о духовных, так и о повседневных явлениях, – которые встают в жизни людей и как бы завораживает их, поскольку в отношении к ним люди не в состоянии прийти ни к какому пониманию, если не рассматривают их духовнонаучно. Не думайте, что так было во все времена. В старые времена подобные явления хотя и имели место, но они были людям инстинктивно понятны на основании древнего инстинктивного ясновидения. Затем, в течение большого периода "серого невежества" таких явлений в общении людей друг с другом не возникало. Теперь они выступают снова. И не только потому, что развились лишь души людей, мир развился, мир изменялся и проявил свои изменения, прежде всего, в человеческих взаимоотношениях; в ближайшее время эти изменения выступят также и в отношении человека к другим царствам природы. Не понятой останется человеческая жизнь в настоящем и ближайшем будущем, если её, эту жизнь, не захотят рассматривать духовнонаучно. Иллюзия за иллюзией будут увлекать человеческие души, если не захотят прибегнуть к духовнонаучным понятиям. Здесь присутствуют некоторые из тех, кому я в начале военной катастрофы всё снова и снова говорил, что о так называемых всемирно-исторических событиях последних столетий можно писать на основании архивных свидетельств, когда, в основном, занимаются тем, что разыскивают эти свидетельства, всевозможные зацепки и тому подобные исторические записи. О возникновении же этой военной катастрофы так писать нельзя. Ибо, если только раскапывать в архивах всяческие материалы, то за пределами внимания остаётся то, каким было душевное состояние именно тех людей, которые принимали участие в возникновении этой войны, как это состояние души допустило проникновение ариманических сил в земной механизм, и как благодаря этому ариманическими силами были вызваны причины, приведшие к этой военной катастрофе. – Если не захотят духовнонаучно изучать исходный момент этой военной катастрофы, то этот момент так и останется тёмным. В самой военной катастрофе находится требование к людям учиться у неё. Многому можно научиться от того, что произошло в последние четыре-пять лет как следствие того, что было ещё раньше. Прежде всего можно было научиться некоторые вопросы ставить соразмерно требованиям времени, а не односторонне, как прежде. Я часто говорил: нет оснований заниматься самоуспокоением в отношении несчастий времени и закрывать на них глаза. Но нет также оснований и для пессимизма. Необходимо лишь продумать следующее: безгранично ужасное разыгралось в последние четыре с половиной года в Европе; но что является особенно существенным в этом ужасном? – То, что испытали человеческие души в это время – вот что является существенным; испытали, естественно, в отношении развития этих человеческих душ во всей земной эволюции. Но тогда всплывает один, исполненный содержания, многозначительный вопрос. Этот вопрос может показаться парадоксальным, но только потому, что он очень содержательный и не привычен для обычного мышления. Этот вопрос следующий: можно ли желать, чтобы человечество минула подобная катастрофа и оно бы продолжало жить и далее, подобно тому, как жило до 1914 года? Можно ли безусловно пожелать это? – Поднимая такой вопрос, я должен опять указать на то, что я перед началом этой военной катастрофы говорил в моём веском цикле лекций: если обозреть то, что живёт в мире людей, то отношения людей друг к другу, социальная жизнь имеет вид социального рака [*Цикл лекций "Внутреннее существо человека и жизнь между смертью и новым рождением, 6 лекция, ИПН. 153, стр. 164 нем. издания 1959 года.], вид раковой опухоли, расползающейся крадучись по человечеству. Но люди, конечно, закрывают глаза на рак социальной жизни. Они не хотят смотреть на фактическое положение дел. Однако ни один человек, если он смотрит вглубь вещей, не может утверждать, что было бы хорошо для людей, если бы всё продолжалось так и далее. На этом пути они всё более и более отпадали бы от духа. И те, на кого мы взираем с переполненными болью сердцами, миллионы удалённых с земного плана по причине этой ужасной катастрофы, которые теперь живут как души, – они являются теми, кто больше всего думает о своём положении, ставшем теперь таким, что остаток своей жизни они проходят в духовном мире, а если бы их карма позволила им этот остаток жизни остаться на Земле, то их положение было бы совсем иным. Sub specie aeterni [*С точки зрения вечности (лат.)] вещи выглядят по-иному. Так, примерно, можно сказать. Их только не следует брать легкомысленно. Насколько верно, что эта военная катастрофа есть бесконечно трагическое событие, настолько же верно и то, что благодаря этой катастрофе человечество убережено от ужасного погружения в материализм и утилитаризм. И если сейчас это ещё не проявилось, то в будущем проявится. Это проявится, прежде всего, в Средней Европе и на Востоке, где вместо строя, воспринявшего в себя материализм, разовьётся хаос. Конечно, без чувства страдания нельзя говорить об этом хаосе, разверзающемся над странами Средней Европы и Востока, где пока, во временном отношении, мало надежды на скорое восстановление гармонии. Но здесь имеет место и нечто иное. Там, где распространяется это хаос, со временем возникнет мир, которого человечество, проходя через физический план обычным путём, не в состоянии создать в ближайшем будущем. Благодеяния физического плана будут невелики в странах Средней и Восточной Европы. Всё, что даёт человеку внешняя власть, – это будет мало чего стоить. Человек должен будет овладеть собой во внутреннем своей души, чтобы стоять твёрдо. А овладевая собой изнутри, чтобы стоять твёрдо, человек сможет возыметь склонность идти путём, ведущим в духовный мир. Он сможет принять решение подойти к духу, от которого только и сможет прийти оздоровление будущего. Ибо для будущего существенно как раз то, что наша внешняя телесность неким образом ускользает от нас, что наша внешняя телесность – я говорил об этом вчера – уже не так здорова, как в прошлом, что она содержит в себе больше смерти, чем в предыдущих временах. Импульс к пониманию того, что не с помощью связи с телесностью может быть найдено решение мировых загадок, но что необходимо восходить в духовные миры, импульс к этому, а так же к тому, чтобы социальный строй извлекать из духовных миров, будет дан в том случае, если люди как можно меньше найдут в физическом мире. Этот физический мир обретёт гармоничный характер в том случае, если этот характер он будет искать в духовной жизни. Как рассказывает Библия на первой страницу, не Ариман и не Люцифер изгнали человека из рая, но это сделал сам Бог Ягве. Однако мы знаем, что это изгнание из рая означает для человека обретение свободы, означает переживание людьми свободы, так как этим изгнанием было посеяно семя свободы. Но будет ли это соответствовать библейской мудрости, если спросить: была ли это также божественная мудрость, которая изгнала людей из ведущего в материализм и утилитаризм настоящего, чтобы привести их к тем семенам, в духовном постижении которых мир должен нуждаться? И из болезненных подоснов последних четырёх с половиной лет в ответ на это как бы звучит: "Духовное хочет открыться через покров внешних явлений; через несчастья люди должны научиться смотреть на духовные откровения и это послужит их исцелению". Но и эти слова звучат для многих людей современности парадоксально. Однако это те слова, которые в наше время говорит Христос, наставляя нас. Ибо в развитии самого христианства заложена необходимость по-новому понимать христианские истины. А это можно сделать только в том случае, если их постигать духовно. Мистерия Голгофы – это духовное событие, совершившееся в земном развитии. Полностью она может быть понята только духовным способом познания. И как через страдания человечество нашло Христа в прошлом, так через страдания должны мы искать нового понимания Христа в новом облике. Конечно, сказанное не может служить повседневным утешением. Но если хотят держаться подальше от всех тривиальностей, то это может в глубоком смысле слова оказаться утешением, подобающим человеческому достоинству в настоящее время. Это, конечно, не утешение, когда людям внушают: "Жди, и без твоего участия совершится всё, предназначенное Богом, – но утешением будет, если сказать им: Обратитесь к своим силам, и вы найдёте, что в ваших душах говорит и возрастает в силе Бог, и что вы, благодаря говорящему и усиливающемуся в ваших душах Богу, найдёте также Бога и в мире, и с Богом, как с главной силой, вы сможете действовать в мире сообща!" – Необходимо отказаться от пассивного отношения к сверхчувственным прозрениям. Человек должен собраться с силами, чтобы найти себя внутренне и с этим внутренним осознанием познать себя как член внутри мирового порядка. Здесь могли бы возмутиться те вероисповедания, которые потому столь удобны для человека, что они – я выражаюсь образно – сначала усыпляют ладаном его дух, чтобы затем он мог пассивно, без собственного участия найти путь к божественному. Эти вероисповедания, столь радеющие об удобстве человека, они всегда противились тому требованию, которое теперь вырывается из духовного мира и которое состоит в том, чтобы человек искал свою значимость во внутренней активности, во внутренней деятельности, в деятельном внутреннем развитии духовной жизни! Вот что требуется теперь, особенно, если при этом принять во внимание то, что выступает, всячески замаскированным, в разных одеяниях, а именно: социальное требование нашего времени. В эти недели я уже указывал, что мы живём – по крайней мере, большая часть наших образованных людей – достижениями греческой культуры. При этом мы не думаем о том, что всё, чем мы живём, создано благодаря тому, что греческая культура развивалась на основе рабства, что большая часть людей должна была быть тогда рабами, чтобы всё, ощущаемое нами теперь как благословение греческой культуры, вообще могло существовать. И если достаточно сильно уяснить себе, что всё, называемое греческим искусством, прекрасными воспоминаниями о греческой жизни, греческая наука возникли всё же на основе рабства, то уже с иной интенсивностью мы спрашиваем себя: "По какой же тогда причине мы больше уже не считаем, как это делали великие философы Платон и Аристотель, рабство чем-то само собой разумеющимся?" Раньше даже для мудрейших людей разумелось само собой, что 9/10 человечества должны жить как рабы. Для нас это теперь совсем не разумеется само собой, мы рассматриваем это как унижение человеческого достоинства, если кто-то может думать подобным образом. Но что внутри европейского человечества явилось причиной преобразования человеческих представлений? – Христианство! Христианство освободило людей от рабства, христианство привело к тому, что хотя бы в принципе было признано: в отношении своей души человек подобен Богу. А это исключает рабство из социального строя людей. Хотя что-то остаётся. С самых различных точек зрения мы всё снова должны указывать на это. Вплоть до настоящего времени осталось понимание, о котором я вам говорил, что именно оно как Dunctum saliens [*Важный пункт, букв, "выдающаяся точка" (лат.)] живёт в сознании пролетариата. Оно состоит в том, что в нашем социальном строе одна часть человеческого физического существа, его рабочая сила, может быть продана и куплена. Это подавляет и волнует. Это есть Dunctum saliens социальных вопросов, что рабочая сила должна оплачиваться. Это также является тем, что во всей нашей социальной жизни создаёт основу для эгоизма; ибо эгоизм должен господствовать в социальном строе, если человек вынужден платить рабочей силой за то, в чём он нуждается для себя, вынужден зарабатывать на жизнь. Ближайшим этапом в преодолении рабства должно стать положение, при котором работа ни одного человека не будет рассматриваться как товар! Это настоящий Dunctum saliens социальных вопросов, которые будет решать новое христианство. Я кое-что сообщал вам о решении социальных вопросов, и та трёхчленность социального организма, о которой я вам говорил, она отделяет товар от рабочей силы, так что в будущем человек будет продавать и покупать только товар, только внешнее, отдельное от человека, и один человек из братской любви будет работать для другого человека, как я об этом говорил в изданной в 1905 году статье "Теософия и социальный вопрос". Путь для достижения этого может оказаться длинным, но никакие социальные вопросы не могут быть решены в обход этого вопроса. И кто сегодня считает, что и дальше всё может идти так же, как теперь, тот подобен человеку, который во времена становления христианства заявил бы, что рабство должно существовать всегда. И как был бы не прав тот человек, так сегодня не прав всякий, говорящий: "Работа всегда должна оплачиваться". В прошлом можно было не думать о том, что не должно существовать рабства, об этом могли не думать ни Платон, ни Аристотель. Сегодня образованные люди не могут себе представить, что может существовать социальная структура, в которой рабочая сила имела бы какое-то иное значение, кроме того, что за неё платят. Естественно, что и в ином случае работа будет производить продукт, но продукт тогда станет тем единственным, что продаётся и покупается. Это освободит человека социально. Для понимания этих вещей существует познание через наблюдение, логика наблюдения. И без этой логики наблюдения человечеству не уйти вперёд, ибо она является горючим для того, что в будущем должно прийти в сферу людей: возникающая из понимания человека человеком, человеческая любовь. Сегодня это звучит странно, поскольку со всех сторон в людях выступают атавистические остатки, всё рассматривается ими с симпатией и антипатией. Если, например, делать различия, на которые я указывал некоторое время тому назад, когда говорил, что из трёх членов человеческой природы народы Запада призваны развивать природу нижней части тела, народы Средней Европы - природу сердца, а народы Востока – природу головы, то тем вещам, которые мы сейчас обсуждаем, будут даны многочисленные "оценки"; по крайней мере, где-то в своём внутреннем человек всегда имеет небольшой уголок, тяготеющий к оценкам. Но это оценивание должно прекратиться, ибо как раз наблюдение различий между народами на земле создаёт предпосылки для основания исполненной понимания любви. Из понимания, а не из неразумия распространится по всей земле в эпоху души сознательной действительная человеческая любовь. Люди тогда поймут, что повсюду на Земле они должны искать себя во Христе. Христос не является делом того или другого народа. Христос является делом всего человечества. Но чтобы познать Его как дело всего человечества, нужно избавиться от многих иллюзий; люди действительно должны взойти к созерцанию истинной, не иллюзорной сущности вещей. Но сегодня в самых различных областях они не хотят этого делать. Я знаю, что для иных покажется новогодней сказкой то, что я хочу теперь сказать. Вы знаете, я говорю не об отдельных людях, а о народах, когда говорю о различиях между ними. Эти вещи легко понять неверно, если в наличии нет доброй воли. Но я многократно подчёркивал, что я имею в виду народы, отдельные же индивидуальности людей могут перерасти свой народ. Я прошу иметь это в виду, когда я буду говорить дальше. Рассмотрим некоторые суждения, которые в последние четыре года высказываются о государствах Средней Европы. Ни в малейшей степени я не хочу говорить что-то против людей, воодушевлённых Антантой, поскольку мне целиком понятны подобные настроения. Я далёк от критики этого. Каждый имеет своё мнение и с определённой точки зрения оно является оправданным. Но отвратим взор от этого мнения, каким оно было в прошлые годы, и обратимся' к нему, каким оно является в настоящее время. И здесь, вероятно, многое покажется непонятным. Можно бы спросить себя: есть ли смысл и теперь придерживаться мнения, которое сложилось во времена, когда земли Средней Европы обладали властью, силой? Зачем так хитро предпринимается всё возможное, чтобы поддержать это мнение? Есть ли в этом нужда? И можно ли это понять? Глядя поверхностно, этого конечно, не понять. Здесь всё не так ясно, как было прежде. Но если заглянуть поглубже, то можно понять и это. При углублённом взгляде это становится понятным, исходя не из отдельных людей – отдельные люди также и в западных странах имеют здоровое к этому отношение, – но из тех людей, которые судят на народной основе, судят на основании предрассудков, живущих в народе. Такие люди имеют в своём подсознании нечто такое, что может быть охарактеризовано следующим образом. Несколько недель тому назад я говорил, что в нашем мировоззрении, а точнее, в том роде представлений, который распространён в наше время, живёт много ветхозаветного, так что главный нерв христианства пока мало воспринимается. Особенность культа Ягве состоит в том, что он касается не того, что мы можем приобрести путём образования между рождением и смертью, а того, что нами наследуется, что лежит в нашей крови и оказывает своё влияние, когда мы спим, когда мы удалены из своего тела. Это мировоззрение Ягве ещё различным образом пульсирует в нашем времени. Вы только тогда сможете подняться к пониманию Христа, к христианскому мировоззрению, когда со всей силой в век интеллектуализма обратитесь к обретению духовного мира; не с той силой, что даётся нам от рождения, но с той, что приобретается воспитанием. Естественным путём людям Запада не предопределено от культа Ягве перейти к культу Христа. Это предопределение начинается в Средней Европе и распространяется на восток; само собой разумеется, это относится к народам, а не к отдельным людям. Поэтому тот исключительный, ещё целиком покоящийся на ветхозаветных представлениях вильсоновский способ мышления выступает, собственно говоря, таким образом, что он, пусть даже отрицая это, хочет искоренить то, что хочет духовно взойти в Средней Европе и на Востоке. Потому-то так не понятно в наше время, почему после того, как устранено то, что, как утверждали, должно быть устранено, после того, как остались народы, которые не хотят причинять зла, под разными предлогами продолжают оставаться те же самые настроения. Это продолжает оставаться потому, что хотят воспрепятствовать тому духовному развитию, в которое Средняя Европа и Восток вступили на протяжении последних столетий в силу необходимости духовной эволюции человечества. Это можно погасить подсознательно, не вдаваясь в эти вещи. Мы сейчас живём в эпоху исключительного мирового кризиса. Я часто слышу вопрос: "Так почему же люди Запада, а точнее англичане и французы, так ужасно ненавидят немцев?" – На это имеется очень простой и поистине исчерпывающий ответ, который состоит в том, что человек смотрит на себя, как на представителя определённого народа, совсем иначе, чем на других людей. И я могу вас заверить, что мысли, подобные тем, которые имел Мах, когда он садился в омнибус или шёл по улице, очень часто находятся в подсознании человека. Вы знаете, Мах рассказывал о себе, что однажды, будучи усталым, он вошёл в омнибус и не заметил, что против входа висит зеркало. Ему показалось, что с другой стороны вошёл ещё один человек и он подумал о нём: "Что это за ужасный школьный учитель входит там vis-a-vis?" – Он не узнал самого себя, настолько мало он знал свою личность; ну, а когда он себя узнал, то показался самому себе совсем не симпатичным. Посмотрите на себя с точки зрения духовной истории Средней Европы, посмотрите на себя не в интимных чертах, а в общем и целом. Вплоть до Лессинга и даже ещё далее, до последней трети XVIII столетия немцы старались поступать как французы. Вы можете это видеть во всём. Начиная с определённого времени, примерно с XVII столетия, и вплоть до второй половины, а отчасти ещё и во второй половине XVIII столетия немцы старались быть такими, как французы, делать всё возможное, чтобы походить на французов. И то, чего французы не видели в себе, а если видели, то особенно ценили, всё это они ужасно ненавидели, когда видели в других как подражание. Человек бессознательно примечательным образом упражняется в самопознании. Немцы, собственно говоря, в их глубочайшем существе не были ненавидимы французами, но французы ненавидели самих себя, когда видели своё отображение, свой зеркальный образ в немецкой душе. С определённого времени началось достойное внимания, ныне ещё не оценённое английское влияние. Англичане видят себя, естественно, так же мало, как видел себя Мах, но они замечают себя, когда смотрят теперь в то отражение, которое особенным образом, начиная с XVIII столетия, возникает в немецкой душе. Они судят об англичанах в немцах. Таково психологическое решение. Не случись этот мировой кризис, ещё долгое время длилось бы это состояние, существовали бы отдельные индивидуальности, и они бы несли в своём наивнутреннейшем немецкую сущность. Но бедствия, хаос позволяют возникнуть из мирового кризиса именно тому, что должно возникнуть, что всегда присутствовало здесь, но под владычеством Запада не могло развернуться. Таковы действительные факты. Никаких оснований для пессимизма нет, даже в Средней Европе. Но необходимо доходить до глубоких причин, которые лежат в основе мира. На то, что составляет силу Антанты, можно взглянуть и так и этак. Но суть почти совсем не в этом, ибо в основаниях своих душ члены Антанты хотят невозможного. Они хотят помешать выступлению того, что должно развиваться в Средней Европе и на Востоке. А это связано с духовным прогрессом всего человечества. Этому невозможно помешать. Но с этим связано ещё нечто другое, а именно: человек, если он серьёзно относится к будущему Земли, должен иметь веру в дух. Только из духа, из силы духа придёт то, что должно прийти, в том числе также и решение горящего социального требования. Было необходимо, чтобы в век машин возникло пять раз по сто миллионов невидимых людей, то есть людей, видимых как машины, чтобы через это люди постепенно научились чувствовать: они не должны быть оплачиваемы так, как оплачиваются машины. И было необходимо, чтобы пришла эта ужасная катастрофа в век триумфа машин. Из этой катастрофы люди восстанут с новыми силами. А развивая эти силы, человек создаст определённые возможности по-настоящему связать себя с божественным, с духовным. В столь же малой степени, в какой для людей было несчастьем – мы сравниваем исходный пункт земного развития с тем, что многие люди по праву считают ужаснейшим событием в мировой истории, – что люди были изгнаны из рая, столь же мало является одним только несчастьем постигшая людей катастрофа. Полноценные истины, в сущности говоря, – парадоксальны. Ведь сегодня – я часто на это указывал – можно было бы сказать: люди были настолько гнусны, что драгоценнейшее Существо, появившееся на земле, Христа Иисуса – распяли на кресте. Он был ими убит. И можно сказать: для людей это было гнусно. Но эта смерть – она, ведь является содержанием христианства. Ведь через эту смерть произошло то, что мы называем Мистерией Голгофы. Без этой смерти не было бы Христианства. Эта смерть есть счастье для людей, эта смерть есть сила земного человека. Настолько парадоксальны вещи в действительности. С одной стороны, можно сказать: это было гнусностью, что люди распяли Христа на кресте – и тем не менее с этой смертью, с этим распятием на кресте исполнилось величайшее событие на Земле. Несчастье не бывает лишь одним несчастьем. Несчастье часто является исходным пунктом для достижения человеческого величия и человеческой силы. * ["История развития как основа для образования социального суждения. - Историческая симптоматология". 17 лекций, Дорнах, 18 октября — 24 ноября 1918 года. Дорнах, 1962 г. Издание полного наследия (далее ИПН) 185-а.] * [Эрих Людендорф (1865— 1937). Во время 1-й Мировой войны командовал Практически всей немецкой армией, хотя главнокомандующим формально не являлся.] * [ Географическая карта. Карта Европы, какой она стала после 1918 года, была опубликована англичанином Labouchere в издаваемом им сатирическом еженедельнике "Thruth" ещё в 1890 году. На этой карте Австрия была названа народной союзной республикой, Чехословакия была изображена как самостоятельное государство, Германия — разделённой на малые республиканские государства; на месте России стояло: "Пустыня". (Примечание сделано по книге Arthur Polzer-Hoditz "Keizer Karl". Zürich,1928,стр. 19).] ** [ Курт Айзнер (1867— 1919), социалист, писатель, с 8 ноября 1918 г. — баварский министр; 21 февраля 1919 г. был убит.] * [франц Меринг (1846— 1919), социалистический писатель. Его книга о Лессинге: "Легенда о Лессинге. К истории и критике прусского деспотизма и классической литературы". Штутгарт, 1919 год.] * [Луйо Брентано (1844-1931). Густав Шмоллер (1838 — 1917). Вильгельм Рошер (1817 — 1894) — политэкономисты.] * [История "Философии Свободы" — см. "историческая симптоматология", лекция 6, ИПН. 185.] * [Слово "Intelligenz", которым здесь пользуется Рудольф Штейнер, в немецком языке означает: интеллект, интеллигентность, развитие, культурность и, наконец, интеллигенцию как группу людей. Рудольф Штейнер называет этим словом также определённое душевное качество. Скажем, для примера: душа обладает чувствами, эмоциями, интеллигенцией. Кроме того, в данной лекции он имеет в виду и другие значения этого слова, давая при этом дополнительные пояснения. Но поскольку в тексте подлинника везде стоит слово "Intelligenz", то переводчик переводил его как интеллигенция, однако не в смысле группы людей, а в смысле качества: интеллигентность, развитость. Читателю необходимо привыкнуть к подобному употреблению этого слова. У него в антропософии есть и чисто эзотерический смысл: субстанция свехчувственного бытия (Прим. перев.) — В немецкой классической философии этот термин часто используется в совершенно определённом смысле, означающем "разум", субстанцию мышления.] |
Похожие:
 | Первая лекция дорнах, 4 ноября 1916г ... | | Первая лекция дорнах, 5 сентября 1924 г Полное наименование Общества в соответствии с Уставом: Закрытое акционерное общество «Морстрой» |
| Первая лекция дорнах, 10 октября 1915 г Проведение анализа штатного расписания по всем группам персонала для определения | | Первая лекция дорнах, 19 октября 1922 г Утвердить прилагаемую федеральную целевую программу «Культура России (2012 2018 годы)» (далее Программа) |
| Первая лекция дорнах, 17 февраля 1923 год Губарева Л. И., Мизирева О. М., Чурилова Т. М., Практикум по экологии человека (учебное пособие) / Под ред. Л. И. Губаревой. – М.:... | | Первая лекция 23 ноября 1923г. О душевной жизни человека И мы не можем утверждать, что смогли разобраться в полной мере. Законодательство региона объемное, но, на наш взгляд, малопонятное.... |
| Лекция первая берн, 29 ноября 1917 г. Три царства умерших. Жизнь между смертью и новым рождением Закон направлен на обеспечение защиты прав и законных интересов физических и юридических лиц, пострадавших в результате аварий гидротехнических... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема Страны Европы и США в 1900-1918 гг. Первая мировая война. Россия в начале 20 в.(1900-1916) |
| Лекция №1 Первая двухпартийная связка: федералисты-антифедералисты (республиканцы), 1789-1825 |  | Тема: Первая мировая война (1914-1918) Раскрыть причины, цели участников, характер войны; выяснить какую роль в ходе военных действий сыграл военно-технический потенциал... |
| Лекция I и проблема языка и сознания лекция II 31 слово и его семантическое... Монография представляет собой изложение курса лекций, про* читанных автором на факультете психологии Московского государственного... | | Лекция первая сфера бодисаттв Организационное. План работы на декабрь, анализ проведённых мероприятий за ноябрь |
| Рождественский курс Лекция первая Приказ Министра транспорта и коммуникаций Республики Казахстан от 19 мая 2011 года №291 | | Первая лекция берлин, 17 октября 1910 г Резервный день для прохождения гиа в новой форме в 9 классе по математике, истории России, биологии, физике |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Первоначально была смешанным городским приходским училищем №9-10 (1903 – 1918), затем 4-ой и 20-ой Железнодорожной школой (1918-1952).... | | Г о. Самара имени Героя Советского Союза Губанова Г. П. г. Самара, 443096 Первоначально была смешанным городским приходским училищем №9-10 (1903 – 1918), затем 4-ой и 20-ой Железнодорожной школой (1918-1952).... |
