Http://rels obninsk com/Cd/Sdc/free/edu/Lm/sup-01. htm. Основы городского хозяйства Л. А. Велихов аннотация
Скачать 7.26 Mb.
|
| ГЛАВА ШЕСТАЯ ЭВОЛЮЦИЯ И РОСТ СОВРЕМЕННОГО ГОРОДА 1. ЭВОЛЮЦИЯ ПЕРЕХОДНОГО ГОРОДА В чем заключается существенное различие между средневековым и современным городом, этой четвертой ступенью в диалектическом развитии городов? Мнения урбанистов по этому вопросу не одинаковы. Действительно, в предыдущих случаях было легче провести демаркационную линию. Античный город-государство мог быть отмежеван от города-крепости примитивных деспотий не только во времени, но и бесспорным географическим признаком, а средневековой город возник на развалинах античного города, чего не наблюдалось при переходе от средних веков к новому времени. Впрочем, урбанист, стоящий на экономической точке зрения, едва ли не согласится с тем, что этой демаркационной гранью должна быть признана Великая французская революция 1789г., которая, разрушив еще живучие остатки феодализма и обусловив интенсивное развитие промышленного и затем финансового капиталов, т.е. открыв эру капитализма, повела к образованию “капиталистического” города, а именно типичного индустриального и торгового промышленного центра, как его понимает марксистская школа. Таким образом, с нашей точки зрения, современный город – это город и XIX и XX столетий. Однако средневековой город, исчезнув вместе со средними веками, в XVI веке уже не существует, и, следовательно, налицо имеются три века какой-то “переходной эпохи”, которую нам и приходится характеризовать в ее муниципальном разрезе. Эта эпоха, подготовившая революционный взрыв конца XVIII столетия, была временем отмирания феодализма под влиянием роста торгового капитала, антисеньериальной борьбы городов и централизующего монархического воздействия, но вместе с тем она являлась эпохой упадка ремесленных цехов и других корпоративных организаций в городах и серьезных изменений как в их хозяйственной структуре и управлении, так и во внешнем облике. Эти изменения еще задолго до французской революции постепенно приближали средневековой город к современному городу и затем быстрым революционным скачком окончательно трансформировали его техническо-материальный базис, его экономический быт, структуру, классовый состав и, соответственно, управляющий аппарат, а также господствующую идеологию. Решающим источником первоначальных изменений следует считать время “великих изобретений и открытий”. В хозяйственной жизни – говорил К.Маркс – “каково отношение человека к внешней природе (техника), таково и отношение людей между собой (экономика)”. По аналогичному мнению Каутского, экономическое развитие в конечном счете есть не что иное, как развитие техники, т.е. последовательный ряд открытий и изобретений. Переворот в техническом базисе вызвал и для городов целый ряд крупных жизненных изменений. Прежде всего изобретение пороха совершенно обесценило простые защитные сооружения городов и их пресловутые стены. “Укрепленность” и “огороженность”, эти неизменные внешние условия, в которых с незапамятных времен видели чуть ли не конструирующий признак города, постепенно падают. “Города-крепости” с их новыми мощными сооружениями, приспособленными специально для стратегических целей, остаются лишь в сравнительно небольшом числе. Чаще всего понятие крепости перестает совпадать с понятием города, и романтические развалины прежних грозных башен и стен кое-где поддерживаются только как исторические реликвии и для потребностей эстетики. Рейснер утверждает, что уже к началу XVI века свыше 30% английских городов снесли свои укрепления и стены. Впрочем, этот процесс обесценения городских укреплений, ликвидации стен и пресловутых средневековых ворот, запиравшихся на ночь и в случаях опасности, продолжается в течение двух-трех столетий. В Германии только в XVII столетии, а именно в эпоху тридцатилетней войны, обнаружилась вся недостаточность “бургов”, стен, рвов и ворот для зашиты от мин и огнестрельных орудий, а во Франции режим октруа, т.е. пошлин на ввозимые в город товары, еще долго способствовал “огороженности”, и только Великая революция окончательно снесла “бастилии”, большие и малые. Освобождение городов от их “каменных панцырей”, в свою очередь, всемерно облегчило сношение города с внешним миром, его разрастание, застройку окраин и присоединение пригородов. “Город из вооруженного до зубов и недоступного рыцаря превращается в общительного и гостеприимного буржуа”. Изобретение компаса и последовавшее за ним широкое развитие мореплаванья, открытие Сев. Америки, завоевание Мексики и Перу, установление нового пути в Индию, наплыв колониальных товаров в Европу (ценных металлов, табаку, сахару, кофе, хлопчатой бумаги, шелка), революционизируя потребности, дали неслыханный до того времени размах торговому капиталу, которому уже в конце средневековья сильно благоприятствовали результаты крестовых походов, все большая зависимость ремесленников от скупщика и техническое развитие денежного обмена. Последовавшее за этими явлениями интенсивное накопление богатств естественно оседает в городах, как в торговых центрах, и обусловливает, начиная с XVI столетия, цветущее состояние многих португальских, испанских, нидерландских и, несколько позднее, английских торговых городов. Хотя историки обыкновенно указывают, что те же открытия, переменив ориентацию международной торговли, невыгодно изменили торговую конъюнктуру для германских и итальянских городов, вызвавших временный упадок в XVI, XVII и XVIII столетиях, но эти голословные указания следует частью принимать лишь с большими оговорками, а частью признать просто неверными. Так, мы видим, например, что число судов, посещавших Данцигский порт, непрерывно возрастало как в XV, так и в XVI–XVII столетиях и только с XVIII века начало падать; возрастала в то же время и ценность грузов, получаемых и отправляемых в Гамбурге, Любеке, а также вместимость строившихся на их доках торговых судов. По исследованиям Gallois, Baash’а и других, эпоха наивысшего процветания Гамбурга относится именно к рассматриваемому периоду (XVI–XVIII столетиям), и только континентальная система с 1806г. подрывает его торговлю. Временному же упадку многих германских городов в XVII столетии способствовала тридцатилетняя война. Что же касается итальянских портовых городов (Венеция, Генуя), то они действительно сильно пострадали от новой конъюнктуры, начиная с XVI столетия, но в то же время другие города (Флоренция, Неаполь, Рим, Палермо, Мессина, Милан) продолжали свое развитие в усиленном темпе. По свидетельству Белоха, Неаполь в XVI столетии вырос в город с 240 тыс. жителей, Милан в 1580г. насчитывал около 200 тысяч, Рим, Палермо и Мессина в 1600г. – свыше 100 тысяч. Все упомянутые города удвоили свое население за один век, что объясняется сложившимися в Италии ранними капиталистическими отношениями. Известно, например, что в некоторых итальянских городах еще в XIV столетии возникли большие кредитные предприятия и зачаточные биржевые организации. В общем и целом следует притти к заключению, что великие открытия и новые пути международной торговли настолько обогатили города как торговые пункты, что от их былого средневекового “нищенства” и следа не остается. В свою очередь, изобретение книгопечатания и стоящая в связи с последним эпоха возрождения наук и искусств превратили целый ряд когда-то косных и неподвижных городов средневековья в центры науки, литературы, образования и сильно углубили пропасть между городами и крепостной еще деревней, куда гуманистические веяния почти совсем не проникали. Новые архитектурные приемы и вкусы, в связи с обогащением городской буржуазии, порождают каменное строительство. Флоренция уже ко времени Медичи была почти сплошь каменной. Постепенно переходят к кирпичу и камню французские, германские и английские города. По свидетельству Лампрехта, в XVI столетии в Кельне, Аугсбурге уже свыше 70% домов были выстроены из кирпича, а пожарность городов Германии к этому времени сокращается втрое. В том же направлении действует и прогресс техники дорожного дела. В средние века поддерживались в сколько-нибудь сносном состоянии лишь дороги к местам паломничества, и о приемах дорожного строительства со времени римской культуры почти совсем забыли. Лишь вместе с возрождением античной науки в XVI веке начинают обращать внимание на забытую дорожную технику. Первой страной, которая начала заниматься, после средневекового застоя, делом улучшения дорог, а в том числе и подъездных путей к городам, была Франция. Королевский декрет 1508г. предписал исправлять и улучшать дороги, установил финансирование этого дела посредством заставных пошлин и особый аппарат дорожного управления. Улучшение и устройство подъездных путей к городам открыли перспективы увеличения их людности, причем соответствующий процесс начинается именно в Италии и во Франции. Ко времени Великой революции, благодаря устройству сети подъездных путей, мог существовать уже такой город, как Париж с его 400-тысячным населением. Кроме технического переворота, в рассматриваемую эпоху значительное влияние на рост и изменения городов оказал соответствующий переворот экономический, а именно возникновение коллективного производства в виде мануфактур, которые естественно сосредоточились в городах. Итальянские города стали расти и изменяться раньше других отчасти именно потому, что мануфактурный период начался в Италии еще в XIV–XV веках. Мануфактуры затем постепенно распространились по Франции, Бельгии и остальным странам Европы, вместе с домашней системой крупной капиталистической промышленности, повсеместно способствуя увеличению городского населения и обилию производимых товаров в городах, так как коллективизация и интенсивное разделение труда усиливали его продуктивность. Одновременно в том же направлении, способствовавшем росту и обогащению городов, особенно же итальянских и испанских, действовал фактор, подробно описанный еще Кантильоном, Чемберленом, Кенэ, Рошером и проанализированный В.Зомбартом, а именно урбанизация сельского дворянства. Земельные собственники, не имея возможности тратить в деревне свои деньги, поступавшие к ним все в большем количестве по мере развития денежного хозяйства, переселялись в города и проживали там земельную ренту, т.е. обращали на пользу городов свою растущую долю в сельскохозяйственном производстве. Очень интересна в рассматриваемый подготовительный период роль городов в общем политическом процессе. К концу средневековья, как мы видели, города и горожане уже успели освободиться от непосредственной власти феодальных сеньеров. Но экономическая их зависимость – главным образом в виде денежного оброка – еще всемерно ощущается. Кроме того, феодальная знать еще в очень многих городах продолжает господствовать в городских советах и фактически давить горожан своим богатством, удельным весом и авторитетом. Наконец, феодалы остаются подчас и решающей военной силой. Таким образом, в начале нового времени в Европе стоят рядом друг с другом две конкурирующие силы: “вольные” городские общины и еще могучий феодализм в деревне, стремящийся не выпускать города из своих лап. Когда есть на лицо две политические силы, опирающиеся на разные экономические базисы, между ними неизбежна борьба, и эта борьба в скрытой или явной форме повсеместно происходит с колеблющимся успехом. В то же время торговый капитал, в связи с развитым уже денежным хозяйством, открытиями новых стран и приливом в Европу золотой валюты, в связи с перечисленными уже изобретениями – порохом, поколебавшим значение феодальных укреплений, книгопечатанием, объединяющим людей идеологически на значительном пространстве, и, наконец, улучшением дорог – создает предпосылки для новых политических форм. Замкнутые феодальные гнезда теряют свой смысл и значение и одновременно теряют свою силу сопротивления. Безвластные короли средневековья, эти “первые между равными”, начинают чувствовать более твердую почву под ногами и стремятся обуздать строптивых сеньеров, ведущих между собой нескончаемые раздоры и войны (гвельфы и гибеллины, Алая и Белая роза, Монтекки и Капулетти и т.п.), в пользу центральной власти национальных государств. Ставшие уже возможными в то время денежные налоги финансируют стремления монархов. При создавшихся условиях рационален союз монархий с городами для борьбы с феодальными сеньерами. Он и происходит в Италии, Франции, Англии, Германии, Швеции. Монархи, с помощью городов, борются с самовластными сеньерами, постепенно подчиняя их себе и превращая их в услужливое придворное сословие, а затем стремятся всецело подчинить и города центральной политической власти. Растет абсолютизм ЛюдовикаXIV, Фридриха Великого, КарлаXII, в России – ПетраI. Упомянутый процесс начался в Италии еще в течение средних веков; города в борьбе между гвельфами и гибеллинами утратили свои вольности и подчинились монархической власти. Во Франции города всецело содействовали торжеству монархической власти в союзе с ней, но в конце концов политически ей подчинились. То же произошло и в Германии. Исключение составляла Англия. Города там, как уже указывалось, вели непосредственную и успешную борьбу с государственной властью, которая постепенно им уступала. После обнародования “великой хартии свобод” центральное правительство из столетия в столетие выдавало городам многочисленные грамоты, подтверждавшие их привилегии и расширявшие их вольности. Таким образом, английские города в то время не переживали периода потери своей самостоятельности, и эта историческая особенность объясняет, как мы увидим ниже, многие своеобразные черты в английском городском самоуправлении и хозяйстве. Резюмируя сказанное о переходном времени, т.е. о XVI, XVII и XVIII столетиях, мы видим, что средневековой город, под влиянием главным образом переворота в общем техническом и производственном базисе и колоссального развития торгового капитала, изменяется до неузнаваемости, постепенно приближаясь к современному городу. 2. РОСТ СОВРЕМЕННОГО ГОРОДА Как уже указывалось, современный, т.е. капиталистический, город был прямым созданием Великой французской революции 1789г. Эта революция, которую правильнее было бы назвать всемирной, так как ее экономический и социально-политический эффект в ближайшие же десятилетия сказался далеко за пределами Франции, была совершена городской буржуазией, в широком смысле этого слова, вкупе с мелкобуржуазным крестьянством. Она разрушила феодальные отношения, препятствующие свободному развитию капитала, передала буржуазии политическое господство и открыла для городов, как опорных пунктов торгового, промышленного и финансового капиталов, широкие перспективы. Хотя “экономический” город, как ясно видно из предыдущего, сам был создан феодализмом, но можно смело сказать, перефразируя известные слова Розы Люксембург, что “рождение этого законного ребенка стоило жизни отцу”. Мы видели, как муниципальный младенец, еще целиком опутанный феодальными пеленками, в течение первого периода развития, т.е. своего младенчества, постепенно освобождается от родительской опеки и, воспитав в себе в период юношества новую идеологию свободы, становится заклятым врагом своего “отца” – феодализма, – наносит ему сокрушительные удары в союзе с таким же порождением феодализма – монархией – и, временно подчинившись последней, в конце концов одним революционным ударом разбивает как феодализм, так и монархию. Действительно, без Парижа, Лиона, Марселя нельзя себе представить французской революции, так как восстания распыленного на громадной территории крестьянства, вне ударной роли городов, не могли бы достигнуть цели, что доказывается, впрочем и многими историческими прецедентами. Париж, этот второй в мире центр по населенности, оказался первым энергетическим очагом революционных взрывов, умелым организатором революционной политики, стойким защитником революционных достижений и волевым завершителем революционных задач. Он дал революции денежные средства, вооруженную силу, идеологическое оправдание. Из Парижа в течение десятков лет катилась волна за волной, смывая феодальные цитадели в других странах, и решающие революционные события опять-таки происходили в Берлине, Вене, Брюсселе и других крупных городских центрах. Непосредственно вслед за французской революцией, а именно с начала XIX столетия, начинается тот важный мировой процесс, который вызвал громадную научную литературу (Schott, Wuttke, Meuriot, Kuszynski, Ballod, Mombert, Bauer) и был особенно ярко описан А.Вебером и Вандервельде, а именно – быстрый рост городского населения за счет сельского. Этот процесс необходимо проследить и проанализировать очень внимательно, так как он имеет решающее влияние на современное городское хозяйство: именно он поставил на очередь те социально-технические проблемы (земельную, строительную, жилищную, санитарную, планировки, разгрузки движения), которые нам предстоит рассмотреть в специальном курсе. Упомянутый рост городского населения в XIX и XX веке, – а в зависимости от него, как мы увидим ниже, рост территории городов, “укрупнение” их зданий и общая интенсификация городской динамики – ярче и резче всего проявляются в Соединенных штатах Сев. Америки. В 1800г. в Соед. штатах было только одиннадцать городов с населением свыше 5000 жителей, из которых самые крупные – Филадельфия (69403 души) и Нью-Йорк (60489 душ). Чикаго как городской центр еще тогда не существовал, а резиденция федерального правительства, Вашингтон, лишь начинал отстраиваться. Вся страна носила определенно сельский характер. Прошло столетие, и в 1900г. (по переписи 1 июня) Соединенные штаты имели уже 135 городов, насчитывающих более 30 тыс. жителей каждый, а три города имели население свыше миллиона человек (Нью-Йорк – 3437202, Чикаго 1698575 и Филадельфия 1293697); в 1910г. было 114 городов с населением более 50 тыс. жителей, из коих 55 – свыше 100 тыс. и 8 – свыше 500 тыс.; в 1920г. городов с населением более 100 тыс. было 58, из коих 12 – с населением более полумиллиона, и в том числе 4 – с миллионным количеством жителей (Нью-Йорк – 5620 тыс., Чикаго – 2701 тыс., Филадельфия – 1824 тыс. и Детройт – 994 тыс.). К 1 января 1926г. людность Нью-Йорка в круглых цифрах достигала 6 миллионов, Чикаго – 3 миллионов и Филадельфии – 2 миллионов, а общее количество городов в штатах – свыше тысячи. Приводим поучительную таблицу З.Х.Френкеля, составленную им на основании данных Виппля. Население в Северо-американских соединенных штатах по переписям 1790–1920гг.
Как видно из приведенной таблицы, возникновение городов и их рост увеличивались в прогрессирующем темпе и превратили типичную сельскую страну в страну промышленно-городскую, впрочем, при значительной еще роли сельского хозяйства. По вычислениям статистиков, в среднем, ежегодный прирост крупного города достигал 4%, а людность некоторых вновь возникающих городов удваивалась за пять лет, увеличиваясь из пятилетия в пятилетие в геометрической прогрессии. Из западноевропейских стран наибольшей закономерностью и интенсивностью роста городского населения за счет сельского отличается Англия. Этот процесс начался там с конца XVIII столетия и, повидимому, заканчивается в наше время. Первоначальный прилив сельских жителей в промышленные центры был вызван упадком ремесла и местных промыслов в деревнях, которые не могли соперничать с быстро развивавшимся фабричным производством. Весь избыток сельского населения устремляется в города, которые до 30-х годов XIX века решительно не справлялись с новыми условиями. В сочинениях Рикардо, Мальтуса и особенно К.Маркса картинно изображается указанный период, Вновь образованные из деревушек фабричные города не имели ни самостоятельного управления, ни представителей в парламенте и были лишены самого элементарного благоустройства. Построенные кое-как лачуги были наскоро приспособлены для размещения фабричных рабочих, и бедствия от скученности превосходили всякое вероятие. Эти постройки были битком набиты людьми от подвала до чердака: по две и даже по три семьи ютились в одной комнате. Улицы находились в отвратительном состоянии, а водоснабжение и канализация были совсем неизвестны. Многочасовой труд мужчин, женщин и детей ничем не регулировался, а немногие свободные часы посвящались пьянству и разврату. Немудрено, что смертность в таких городах доходила до 70 на 1000 населения в год, причем эпидемические болезни протекали без всякого надзора. Это было время, когда Роберт Оуен, отчаявшись в будущем промышленного общества, пытался провести свои известные утопии. Однако описанные ужасы жизни “медовых месяцев” капитализма в новых английских городах не могли остановить бегства населения из деревни, происходившего под кнутом экономической необходимости. Рост городского населения еще усилился после реформ 1832–1833г. (в Шотландии) и муниципальной реформы 1835г., которая в корне преобразовала организацию городского управления и дала корпоративные привилегии 125 вновь образованным промышленным городам. Максимальный и притом довольно равномерный рост городского населения в Англии относится к периоду 1861–1911гг. По данным Вебера, из 100 жителей Англии и Уэльса жили в городах в 1851г. 50, в 1861 – 54, в 1871 – 62, в 1881 – 68 и в 1891 – 72 (в круглых цифрах). В 1911г. из 36070492 общего населения Англии и Уэльса в 1154 городских округах жило 28540327 и только 7530165 – в сельских округах, а по последней переписи (в 1921г.) из 37886699 всего населения в городских округах жило 30035417 и в сельских – 7851282. Как видно из приведенных цифр, Англия превратилась в типичную промышленно-городскую страну с ничтожным сравнительно сельским хозяйством. Общие наблюдения урбанистов (Гуго, Шоу, Вебера) над движением городского населения в Англии привели к установлению нескольких эмпирических правил, которые в общих своих чертах сводятся к следующему. 1) В XIX веке крупные города росли в Англии быстрее, чем средние, а средние – быстрее, чем малые, последние же – быстрее, чем сельское население, т.е. быстрота роста населения в английском населенном пункте была прямо пропорциональна его величине. Это наблюдение соответствует так называемому социологическому “закону Левассера”, по которому “сила притяжения, обнаруживаемая соединениями людей, пропорциональна их размерам”. Впрочем, при спорности и эмпиричности еще большинства законов социологии, мы остерегаемся безусловно признавать это местное наблюдение общезначимым законом, тем более, что геометрическая прогрессия в росте населения, которая обнаруживалась в развитии многих вновь возникших населенных пунктов Сев. Америки, Японии и даже Сибири, как будто, прямо этому “закону” противоречит. В то же время сила притяжения величайшего скопления людей в наше время – Большого Лондона (насчитывающего вместе со всеми пригородами 6580616 жителей) – не помешала ему за последнее время остановиться в росте населения, а Вене или бывшему Петрограду, при известных обстоятельствах, прямо регрессировать. Повидимому, притягивают не соединения людей сами по себе, а богатые экономические возможности, которые в свое время обусловили это соединение, если только они продолжают свое воздействие. Наилучшим методом в социологии вообще является конкретный экономической анализ, без коего социологические отвлеченности чаще всего проводят к рискованным обобщениям. 2) В северной и средней Англии темп роста городов интенсивнее, чем на юге. По замечанию А.Шоу, “в Шотландии и северной Англии переход от деревенских условий жизни к городским отличался почти революционным характером”. В начале XIX столетия общее население Шотландии достигало 1600000 человек, из коих около 400000 жило в городах, по переписи же 1891г. общее население превзошло 4 миллиона, из коих в деревне жили только 928500 человек, т.е. численные соотношения сельского и городского населения перевернулись. В Ирландии за счет разоренных, обезлюдевших сельских округов и прежних “сельскохозяйственных” городов выросли с редкой быстротой центр льняной промышленности Бельфаст, мануфактурно-коммерческий Дублин и морской порт Лондондери. 3) Темп роста и развития новейших промышленных центров Англии (Манчестера, Бирмингама, Ливерпуля и друг.) гораздо интенсивнее, чем таковой же темп в старых английских городах, приморских (Эксетер, Линн, Норвич), а также главных центров епархий и графств, которые еще 100 и даже 200 лет тому назад были уже крупными населенными местами и теперь сравнительно отстали в своем развитии, так как не сумели вполне приспособиться к новым экономическим условиям. Здесь сказывается то общее правило, что быстрее и богаче всего развивается город, прямо соответствующий новой эпохе, т.е. спонтанно выросший, как надстройка над новым экономическим содержанием. 4) Рост крупнейших английских городов в настоящее время приостанавливается, причем в отдельных случаях наблюдается даже тенденция к регрессу. Так, в Лондоне (без пригородов) в 1900г. значилось 4531466 населения, а в 1920г. – 4476258; уменьшилось на 1% и население Бредфорда. Одновременно сравнительно небольшие города продолжают быстро расти. Как будет выяснено ниже, здесь сказывается ряд причин, требующих специального анализа. Приводим две таблицы, превосходно рисующие правильный процесс превращения Англии в промышленно городскую страну и приостановку роста крупных городов в XX веке. Распределение населения в Англии по переписям 1851–1921гг.
Рост населения в городах Англии по переписям 1861–1921гг.
Если в американских городах средний темп роста населения в год, как указывалось, равнялся 4%, и в Англии 21/2%, то в Германии в течение XIX и XX веков он был равен в среднем приблизительно 2%, хотя многие крупные города Германии в конце XIX века, по сравнительным вычислениям А.Шоу, росли еще интенсивнее, чем соответствующие по величине американские центры (Берлин, Гамбург, Лейпциг, Мюнхен, Кельн, Дрезден, Ганновер, Альтона, Хемниц). В первую половину XIX века сосредоточение населения в городах Пруссии и Саксонии было незначительно, и города были мелкими. В 1843г., по данным “Jahrbuch deutscher Stadte”, только 3,5% всего населения жило в больших германских городах (1229681 жителей). В 1871г. в городах Германии жило 36,1% всего населения империи, в 1875 – 39%, в 1880 – 41,4%, в 1885 – 43,7%, в 1890 – 47,0, в 1895 – 49,8%, в 1900 – 54,3%. При этом закон Левассера оправдывался и в Германии: чем крупнее были города, тем быстрее увеличивалась цифра их населения (прирост населения больших городов за 25 лет – 490%, средних – 148%, малых – 81% и сельских – 40%.) Особенно поразителен рост Берлина: в 1870г. он имел 887000 жителей, в 1880 – 1251 тыс., в 1890 – 1854000, в 1900 – 2534 тыс. (без пригородов – 2059417) и в 1920г. – 3804000, значительно обогнав Париж (в пределах его укреплений) и став на третье место на земном шаре после Лондона и Нью-Йорка. Там же, как и в Англии, с 1910г. замечается тенденция к замедлению роста германских городов, за исключением крупнейших. В Австрии знаменателен регресс Вены, которая насчитывала 2031498 жителей в 1900г. и только 1841000 в 1920г., что вызвано, повидимому, военными событиями и политическим разделом. В том же приблизительно темпе развивались крупные голландские и бельгийские города, успевшие за последнюю треть XIX столетия удвоить свое население (Амстердам, Ротердам, Гага, Льеж). Особенно замечателен рост столицы Бельгии. В Брюсселе в 1800г. в пределах, ограниченных стенами, ныне уничтоженными и замененными круговыми бульварами, жило 66000 человек, а в предместьях вне стен – 10000. В 1893г. общая сумма населения достигла 500 тыс. человек, из коих около 200 тыс. жили во внутреннем городе; в 1910г. общее количество населения достигло 913135. Таким образом за столетие людность Брюсселя увеличилась в 12 раз, что, конечно, объясняется быстрым развитием производства (особенно кружев, шерстяных и хлопчатобумажных изделий, мебели и металлических изделий) и международной торговли, поддерживаемой морскими сообщениями посредством каналов, а также присоединением предместий. Во Франции указанный процесс роста городов проявлялся менее резко, но все-таки и тут цифры движения народонаселения не позволяют сомневаться в наличности этой общей для всех капиталистических стран тенденции, что доказывает следующая таблица:
Во Франции, как это показал Левассер на основании ряда пробных цифр, норма роста городов с населением более 20 тысяч жителей была выше, чем прирост всего городского населения вообще; еще быстрее росли города с населением в 100 тысяч и выше, и наконец, наибольший прирост обнаружил Париж, начав в 1800г. с 400 тыс. населения и окончив в 1900г. 2822135 жителей. За последние 20 лет с 1900г. прирост городов вообще и крупных городов в частности приостановился. Так Париж вырос только на 84 тыс. жителей, Марсель – на 15 тыс., а многие города остановились как бы на мертвой точке, если не считать городских поселений, непосредственно пострадавших от войны и значительно обезлюдевших. С 1921 по 1926гг. как выяснила перепись, население Парижа, Бордо, Руана и Гавра уменьшилось. В Италии процесс интенсивного роста коснулся преимущественно только населения крупнейших промышленных и торговых городов (Рим, Милан, Флоренция, Турин, Генуя, Неаполь, Палермо), успевшего удвоиться за последнюю треть XIX века. Переходя к дореволюционной России и к СССР, о земледельческом характере которых столько говорилось, мы видим, что нет никакого основания признавать их стоящими вне процесса урбанизации, как это можно усмотреть из следующих цифровых данных:
* в круглых цифрах ** в СССР Приходится отметить, что приводимые нами на основании сравнения различий источников (иногда сознательно в круглых цифрах) данные настоящей таблицы не имеют научной достоверности в виду исключительных дефектов нашей статистики, которая приводит к разногласиям почти у всех авторов. Например, добросовестный исследователь Л.И.Лубны-Герцык дает для городского населения России в 1897г. 14696,0 тыс. и для того же населения в 1914г. – 23028,2 тыс., – эти цифры, по нашему убеждению, преуменьшены. Как видно из приведенной таблицы, процесс роста городского населения сравнительно с сельским в течение XIX века был хотя и явно выраженным, но мало интенсивным. С конца того же века, т.е. вместе со значительной индустриализацией страны (эпоха грюндерства Витте) и циклическим подъемом промышленности, особенно же после революционного движения 1905г., наблюдается приблизительно такой же темп нарастания городского населения, как и в Зап. Европе. Еще более убедительны данные о крупнейших городах за то же время. Петербург с 1267023 населения (с Охтой и пригородами) в 1897г. достиг 1905943 в 1910г., т.е. по темпу развития (около 4% в год) сравнялся с северо-американскими городами; Москва имела 1038900 жителей в 1897г. и 1701300 в 1917г. (по исчислениям О.А.Квиткина и Л.И.Лубны-Герцык – 2017173, повидимому с пригородами), т.е. темп развития выше 3%. Соответствующие цифры для развивающихся средних и крупных городов: Нижнего Новгорода – 95 тыс. и 148 тыс., Твери – 53 тыс. и 101 тыс., Воронежа – 84 и 127 тыс., Пензы – 60 и 105 тыс., Самары – 90 и 228 тыс. (около 7% прироста в год), Саратова – 137 и 223 тыс., Казани – 130 и 192 тыс. Наиболее интенсивно росли некоторые из вновь основанных городов Сибири, как, например, Новониколаевск, переименованный в Новосибирск (до 10% прироста в год), превосходя все приведенные выше примеры. Прирост населения крупнейших центров во время мировой войны у нас не только не приостановился, но даже усилился, несмотря на массовое отвлечение мужчин на фронт, чего не наблюдалось в других воюющих странах. По данным Лубны-Герцык, в бывшем Петрограде, напр., в 1914г. было 2217500 жителей, в 1915г. – 2314500, в 1916г. – 2415700 к в 1917г. – 2420000 жителей. Отчасти это объясняется приливом беженцев: согласно переписи 29 февраля 1916г., в Петрограде было насчитано 100704 беженцев, осевших в столице. Гражданская война, в связи с голодом, эпидемиями, эмиграцией, временным упадком торговли и промышленности, резко понизила цифры городского населения. В 1920г. население Москвы упало до 952 тыс., Петрограда – до 722 тыс., Нижнего Новгорода – до 106 тыс. и т.д. Общее количество городского населения сократилось в промышленных районах на 25%, в хлебородных – на 16% и в то время едва ли превышало сумму городского населения 1897г., т.е. произошло то же, что и в Германии после 30-летней войны. Однако уже в 1923г., вследствие восстановления мира и нового экономического строительства, процентное отношение городского населения к сельскому успело превысить цифру 1910г., а сведения на 1924/25 и 1926гг. говорят о продолжающемся интенсивном росте крупных центров: Москвы, Харькова, Киева, Баку, Тифлиса, Ростова-на-Дону. Некоторые города (Москва, Гомель, Вятка, Кирсанов, Челябинск, Чебоксары) по своей людности уже превысили дореволюционный уровень, а около трети всех русских городов вплотную подошли к нему. Поистине феноменален рост населения некоторых городов, переименованных из сел после революции: так, число жителей города Тейкова за три года возросло с 9985 до 16625, т.е. на 66%, города Мытищи – на 105%, а города Родники Иваново-Вознесенской губ. – на 114%(!). Нельзя при этом упускать из виду, что указанный процесс роста городского населения происходит пока при незначительных сравнительно оборотах внешней торговли, при крайне недостаточном жилищном строительстве и тяжелом жилищном кризисе в крупных центрах и, наконец, при не вполне еще законченном процессе восстановления коммунального хозяйства и городских промышленных предприятий. В некоторых частях СССР эти неблагоприятные факторы берут верх и обусловливают убыль городского населения. Так, напр., в Донской области, по данным А.И.Гозулова (Города Донской области, изд. ДСБ, 1924г.), эта убыль за 1920–1923гг. выразилась в цифре 5,7%. С другой стороны, раскрепощение крестьянства, более свободная классовая борьба в деревне, а также сравнительно низкие цены на сельскохозяйственную продукцию, пролетарская политика и ожидаемая индустриализация должны дать в ближайшем будущем новый сильный толчок той же урбанизации. Поэтому недооценка города и его роста в СССР (в ближайшем будущем) была бы, повидимому, пагубным заблуждением городских хозяев и государственной политики. Вышеизложенные строки были уже написаны, когда мне были любезно доставлены, по инициативе Сев.-кавк. КСУ, “Предварительные итоги всесоюзной переписи населения 17 декабря 1926г.”. Эти последние данные подтвердили мои предположения в неожиданной степени. Городское население в СССР с 1923г. и по 17 декабря 1926г. возросло с 20130556 до 24973520. Поскольку мне известно, подобного темпа возрастания не было отмечено, в среднем, ни в одном из существующих государств. Наибольший процент роста (12–15% в год) дали крупные индустриальные центры (Ленинград, Днепропетровск, Новосибирск, Луганск, Орехово-Зуево, Иваново-Вознесенск и др.). Москва достигла 2018286 жителей (1542874 в 1923г.), Баку – 446832 (335700 в 1923г.), Одесса – 411111 (314840 в 1923г.), Харьков – 409505 (307801 в 1923г.). Средние города росли слабее крупных, и меньше всего прироста дали бывшие торговые центры (Казань, Владивосток, Тамбов, Ульяновск, Благовещенск). Из городов с населением выше 50000 только два (Чита и Семипалатинск) обнаружили за то же время ничтожное уменьшение числа жителей. Резюмируя сказанное, надлежит отметить: 1)универсальность (в капиталистических странах и в СССР) процесса роста городского населения за счет сельского в XIX–XXвв., 2)значительную интенсивность этого процесса, 3)более интенсивный темп роста крупных западноевропейских городов сравнительно с небольшими, 4)замедление этого роста в последнее время для крупнейших городов Западной Европы и, наоборот, усиление его в СССР. В конечном результате описанного процесса, в одной Европе теперь, по данным К.Гассерта, имеется 169 городов с населением свыше 100000 жителей в каждом (в Америке – 63) и, сверх того, восемь “городов-гигантов” с миллионным населением, а в общей сложности до 50 млн “крупногородского” населения. В Англии 38%, а в Германии 22% всего количества граждан постоянно живет в больших городах. Если, кроме того, принять во внимание руководящую экономическую, политическую и общекультурную роль этих населенных центров, а также тот факт, что процесс урбанизации далеко не ограничивается только Европой и Соединенными штатами, но захватывает ныне и Южную Америку, и английские колонии Австралии, и Канаду, и Японию, вплоть до Восточного Китая, то придется притти к заключению, что современная культура есть культура больших городов. Порожденный переворотом в технике, коллективным производством и торговым капиталом, закаленный в горниле буржуазно-демократической революции, современный город вырос до колоссальных размеров и распространился по всему цивилизованному миру как универсальный аккумулятор социальной энергии, как синтез городов всех предшествовавших эпох. Действительно, он выполняет в некотором отношении и защитную функцию примитивного города, и политическую функцию античного города, и, в очень расширенном масштабе, производительную функцию города средневековья, что, впрочем, будет более подробно выяснено ниже. ГЛАВА СЕДЬМАЯ |
Похожие:
 | Http :// schools keldysh ru / info 2000/ index htm Рабочая программа составлена в соответствии со следующими нормативно-правовыми и инструктивно-методическими документами | | Патентам и товарным знакам (19) Патент на изобретение №2480565 htm Сылка на Федеральный Институт Промышленной Собственности (фипс). htm |
 | Урок английского языка в VII классе по теме: «Problems of Free Time» «Problems of Free Time». But before we discuss this problem let’s revise what we know about free time and learn some new words | | О создании Общественного совета по вопросам реформирования жилищно-коммунального... В целях содействия реализации реформы жилищно-коммунального хозяйства, обеспечения общественного участия, при решении вопросов жилищно-коммунального... |
| 2. п рограмма предоставления образовательных услуг по специализированной... Программа предоставления образовательных услуг по специализированной образовательной программе повышения квалификации специалистов... | | Приказ «12» декабря 2012 год г. Ставрополь №116-к О внесении изменений в Методику проведения конкурса на замещение вакантной должности муниципальной службы в комитете городского хозяйства... |
| Программа кандидатского экзамена по научной специальности 08 Составители рабочей программы: доцент кафедры экономики городского хозяйства и сферы обслуживания, к э н., доц. Суптело Н. П., доцент... | | Cgi-variables За исключением тех строк из заголовка http-запроса, которые были включены в другие переменные, сервер приделывает строкам префикс... |
| Впервые магазины duty-free появились в Ирландии, в 1947 г ирландцы... Впервые магазины duty-free появились в Ирландии, в 1947 г ирландцы впервые приняли закон, освобождающий магазины, расположенные в... | | Аннотации основной профессиональной образовательной программы для... Аннотация к рабочей программе дисциплины оп. 02. «Основы электротехники и микроэлектроники» |
| Реферат ргасу 19 2009 699 содержание введение 2 список использованной... «Теоретические основы "Философии хозяйства" С. Н. Булгакова» одна из важных и актуальных тем на сегодняшний день | | Учебно-методический комплекс по дисциплине Биологические основы сельского хозяйства (название) Учебно-методический комплекс Биологические основы сельского хозяйства составлен в соответствии с требованиями Государственного образовательного... |
| План конспект урока по английскому языку в 6 классе (умк “EnjoyEnglish”... Умк “EnjoyEnglish” М. З. Биболетовой, раздел 8 по теме “How to spend free time” | | Содержание Введение Реформа жилищно-коммунальной сферы РФ. Анализ... Характеристика муп «Управление городского хозяйства» г. Пятигорска. Анализ ценовой и тарифной политики муп |
| T ax Free это система возврата налогов на товары, купленные не жителями... Европейского сообщества и вывозимые ими за пределы стран Евросоюза. В италии эта система достаточно неразвита (чаще всего в магазинах... | | Перечень приоритетных продуктов и технологий, используемых в отраслях городского хозяйства |
