Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.74 Mb.
|
На рубеже веков, как минимо, три Елизаветинских драматурга работают с испанской трагедией: Джон Марстон «Месть Антонимо», Бен Джонсон, который обновляет испанскую трагедию, сам Шекспир в «Гамлете». Они работают над трагедией мести для того, чтобы создать театральный шедевр, который затмил бы славу Иеронимо, и позволил бы изменить жанр кровавой мести. В своём Гамлете Шекспир полностью опрокидывает канон Елизаветинской трагедии мести, переосмысливает его с позиции христианина. В своей трагедии на хорошо известный сюжет Шекспир демонстрирует, что, не лишая театр развлекательного элемента, и не превращая его в дидактическое пособие, возможно … Шекспир стремится излечить больных, а не здоровых, об этом свидетельствует трагедия. Трагедия мести. Элементы конструкции:
Все эти элементы введены в испанской трагедии. Ко времени создания Шекспировского Гамлета обрели статус канона. Основываясь на применении Шекспиром этих методов многие исследователи относят Гамлета к классическим образцам трагедии мести. Шекспир применяет формульную технику, которые поддерживают жанровый топос. В Гамлете все параллели с классической трагедией мести выстроены по принципу контраста. Это заставляет предположить наличие у Шекспира неких намерений, которые гораздо серьёзней: полное преобразование, переосмысление, реформирование трагедии мести, как таковой, радикальный пересмотр всех обязательных структурных элементов.
Противоположность к Иеронимо: с книгой, финалом, спектаклем. В руках у Гамлета зритель театра «глобус» видел испанскую трагедию (в испанской – трагедия Сенеки). Созданная Шекспиром картинка дополнена множеством параллельных ситуаций должна была вызывать аналогию с самим Гамлетом. Именно с ней он спорит и старается внести свою правду. Испанская трагедия заключала в себе несколько линий мести, которые носили соподчиненный характер, частные мести персонажей. Джон Марстон на рубеже 16-17 столетий пишет чёрную трагедию и удваивает линию мести, но одинаково и с равной кровожадностью описывает факт мести. У Шекспира выявляются существенные расхождения: сюжет его Гамлета построен на параллельных сюжетах мести, которые дали ему возможность показать разные варианты решения этой проблемы мести. Линия Гамлета, мстить за отца, Лаэрт, Фортенбрас и Офелия – 4 внутренние параллельные линии, которые содержат сюжет мести за отца. Через эти линии драматург также реализует свои замыслы. Лаэрт – классический мститель, для которого должно, чтобы всё было по обряду. Его первые слова после смерти Полония говорят о том, что ему свойственна горячность, отсутствие благочестия. В итоге Лаэрт сам наказан своим вероломством. Иное дело Фортенбрас – его линия лишь намечена. Но Шекспиру этого достаточно. У этого воинственного принца нет оснований для мести своего отца, так как его отец погиб в эпически честном поединке с отцом Гамлета. Шекспир позволяет ему сохранить ему рыцарский облик мстителя. Именно он получает датское королевство, которое ему отдает Гамлет. Помимо этого в трагедии есть много вариантов сюжета мести: воспоминание об убийстве Пирра Приамом, убийство Гонзара, первый убийца на земле, Каин, ряд отсылок к Иеронимо, аллюзия к древнейшему мифу об Озирисе и Горе. Гамлет – это трагедия, анализирующая саму парадигму мести. В этом смысле Гамлет близок к жанру проблемной пьесе, так кА она анализирует проблему мести. Гамлет говорит о необходимости различать света и тьмы. Это и итог размышления о человеке. При появлении актёров Гамлет вспомнит историю Пирра. Оппозиция крови и слёз в эпизоде второго появления призрака: «О не смотри, твой скорбный лик…» Убийство Полония, непреднамеренное, совершенное в состоянии аффекта, - первый стоп-сигнал для Гамлета, за который он готов ответить. В сцене на кладбище вспоминает о первом убийце, каине. Линия Офелии – альтернативный сюжет отказа от мести: подлинные слёзы вместо крови, искренняя молитва и прощение. После ее похорон в финальной сцене сам Гамлет отрекается от умышленного зла. Зритель ожидал традиционной разработки сюжета мести, который вытесняется сюжетом об отказе от мести, который связан с образами Офелии и самого Гамлета. Необходимо найти иной путь. В каждом из всплывающих прецедентах мести свои исходные условия, своя мера допустимого, жертв невольных, самой мести. Трагизм положения героя обусловлено двойственностью восприятия мести. Поиск героем целостности обретает трагический мотив, это поиск иного выхода, не умножающего количества зла в мире. В том и состоит медлительности Гамлета: он медлит быть разрушителем. Офелия подсказывает Гамлету границы дозволенности в границах его души. Он знает, что развязка близка и он вверяет себя божьей воле. В трагедии Шекспира можно обнаружить неисчерпаемые пласты смысла. Они заложены в сюжете архетипа об отце и сыне. Отец – идеал, наставник, жертва. Сын – подобие, ученик, потенциальный мститель, жертва, носитель нового видения, творчески преобразующий мотив мести, который приносит новые установления: от закона к благодати, такой должное развитие событий. Гамлет существенно отличается от своих предшественников, так и от шекспировских Героев. Отличается, так как ставит вопрос гораздо шире: о добродетели и пороке, о границах того, что даровано богом. Это качественно отличает его от других мстителей. В конечном итоге Гамлет – пьеса о добродетели, который отрекается от умышленного зла и вверяет себя божьей воле. Гамлет приходить к этому во время пьесы, а не входит в неё таким. Гамлет остается героем познающим себя и мир во время всей трагедии. Именно это делает его героем на все времена, который пытается понять в первую очередь себя. Главным мотивом Шекспиром в преобразовании был мотив религиозно-этический. Разрушая канон, Шекспир в конечном счёте противопоставляет ему другу концепцию трагического, окрашенную христианскими мотивами. Терапевтический и очищающий мотив основан на сострадании и преклонении перед человеком, который выстрадал эту идею. Английский театр века Шекспира и без давления критики пуритан был склонен к самоочищению от крайностей, так как этот театр создавали люди, дорожившие своей репутации, знавшие силу произнесенного с подмостков слова. Драматурги знали этическое несовершенства героя-мстителя. Шекспир был первым, кто попытался преобразовать жанр. Гамлет не слышал последних, благословляющих, слов Офелии, но в последней сцене перед своим уходом он говорит о том же. Его слова – продолжение слов апостола Павла. Шекспир и его аудитория, разумеется, знали апостольские строки послания. Такое преобразование указывает ясное анагогическое намерение драматурга: очищение. Шекспировский Гамлет стал чистилищем, через которое прошла Елизаветинская трагедия. Лекция №15 (20.05.10) «Король Лир». Шекспир. 1606 год. Абсолютная вершина творчества. Сюжет заимствованный – свидетельство обще средневековой традиции. Те сюжетные основы, которые он вбирает, радикально переосмыслены: существенно то, в каком направлении переосмыслен сюжет и конфликт. Это одна из древнейших легенд Британии. Она была включена в хроники Колиншера, которыми пользовался Шекспир. Была также и анонимная пьеса, которая за 10 лет до этого шла в Британии, за год она была опубликована. Возможно, именно это издание привлекло его внимание. Четыре главных изменения внес Шекспир в старый сюжет: 1. Безумия Лира и сцена в степи. 2. Фигура шута. 3. Финал, в котором гибнет Лир и Корделия. 4. Параллельная линия Глостера и сыновей. В исходном сюжете и в старой пьесе этого нет. Получается совершенно другая трагедия и новый герой. Лир. В своём Лире Шекспир находит героя, с которым теряет всю свою сдержанность: это его собственное мировоззрение, в котором он теряет своё самообладание. Он проходит высшее и труднейшее испытание: испытание милосердием (это и есть его главная тема). Завязка конфликта: раздел королевства Лиром и его отречение от Корделии – направление развития сюжета, разрыв связи отца и дочери. Исходя из законов Великого порядка, зритель уже должен был понимать, какая кара за это ждёт героя. В любом случае для этой «крепости гордыни» Лира (80 лет) нет другого пути, кроме как пути вниз. Путь Лира: от духовной агонии к духовному воскресению. После предательства Лиром Гонерией в нём начинает зарождаться хаос. Лир должен оставить личную обиду. Шекспир осуществляет переход героя от гордыни, злоязычия к мученичеству настолько искусно, что нигде его Лир не превращается в этический тезис. Всё это происходит в соответствии с драмой. Трогательная тяга любви до сих пор проглядывает через безумие Лира. Худшие его ошибки произошли от благородства: он презрел политику. Он возложит на сеья всю ответственность, отречётся от проклятий, пока не достигнет дна. Он сравнит себя с самыми худшими из людей. Нужда в терпении, по его мнению. Принятие несчастья – поворотный пункт трагедии, важный пункт развития его характера. Отныне в центре событий собственное развитие Лира. Это трагедия избавление от иллюзий и глобальное переоценки ценностей. Конфликт. Между кажущимся и истинным, иллюзиями и действительностью, между слепотой и зрячестью. Он всегда реализуется в форме узнавания. Во всей эпохи существования драмы были необходимы 2 условия: - ошибка, совершить которую способен только герой действующий (в первой сцене – разрыв связи двух любящих людей, обусловленный гордыней: это вина и Лира и Кордении); - катастрофа, то есть обстоятельство, помогающее героем осознать себя незнающим: мы слепы в благоденствии в беде мы прозреваем» (Глостер). В сценах бури в степи Лир проходит свой путь по дороги терпения, человечности. В этой сцене он испытывает благодарность к небу. Наступает срок штриху, который венчает всё: «Я помолюсь и тоже лягу спать». В суровом мраке ночи король преклоняет колени, чтобы помолиться. Эпизод в буре – это начало кульминации и вершина трагедии. Здесь берет начало драма его отчаянного прозрения. Три сцены безумия дал Шекспир своему герою, которые некоторые критики считают сюжетно избыточными. Они нужны для обобщения. Бедный Том, оклеветанный Эдгар, - живое воплощение всех отверженных. Здесь зарождается новое видение Лира самого себя, человеческой наготы, то есть подлинности. Вторая сцена безумия – суд. Старый король ставит две скамейки, а шут и бродяга вершат суд. Главное назначение – наглядность. Лир требует медицинское вскрытие Реганы, чтобы узнать, почему у нее каменное сердце. Лир ума лишился, Кент был прав, говоря, что не в силах человеческих вынести столько горя. Невозможно развивать характер протагониста в силу безумия: безумец не может вести действия. Шекспир откладывает сцену безумия на некоторый момент, вставляя сцену с Глостером, который с помощью Эдгара примет свою судьбу. Третья сцена: сцена встречи слепого Глостера и безумного Лира. Сладострастника, у которого отняли зрение, и деспота, у которого слеп разум. У этой трагедии затянутая кульминация, так как все три сцены безумия – кульминации. Логика безумия согласно этой сцены: человек должен освободиться от тирании плоти, чтобы ясно увидеть свет. Ещё одна картина пародийного суда, озвученная в словах, но существенным отличием: Лир не призывает к наказанию, так как мы никто, чтобы судить людей. Шекспир научил своего Лира сострадать греху также как страданию, он привёл его безумного туда, куда не мог привести здорового: целесообразность не дает ему последовать. Виновных нет. Никто не совершает преступлений. Привёл к глубокому переживанию человечеству вообще. Последний эпизод возносит конфликт безумия пьесы на недосягаемую высоту. Это близко к Донки Хоту. Полное милосердие. Шекспировский Лир был поставлен на день святого Стефана, праздник, почитающий Евангельский закон милосердия, тех, кто выстрадал его и пострадал за Новый Завет. Вскоре после крестной смерти Христа Стефан был казнён по приказу Синадриона, так как отстаивал Евангельские законы над Ветхими законами. Этот театр не утратил связи со средневековым театром, чьи действия были приурочены к религиозным праздникам. Само наполнение пьес соотносились с метафизикой праздника. |
