Комментарий к постановлениям пленума верховного суда российской федерации по гражданским делам
Скачать 8.98 Mb.
|
| ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ ПЛЕНУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 31 октября 1995 г. N 8 О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ СУДАМИ КОНСТИТУЦИИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 5) КОММЕНТАРИЙ В.В. ЕРШОВ Вступившую в силу 25 декабря 1993 г. Конституцию РФ можно рассматривать в качестве своеобразного правового "рубикона", разделившего различные типы понимания федерализма, взаимоотношений органов государственной власти, правотворчества и правоприменения. Сказанное, безусловно, не умаляет значения специальной литературы на данную тему, отдельных федеральных законов и статей в ранее действовавших конституциях страны. Речь, прежде всего, идет о проблемах системного закрепления на уровне Конституции РФ выработанных ранее учеными и практиками идей, связанных с взаимным контролем (сдерживанием) правотворческих, исполнительных и судебных органов государственной власти для более эффективного признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина. Вместе с тем с целью более объемного понимания глубинных аспектов прямого применения Конституции РФ и адекватного анализа отдельных пунктов комментируемого Постановления Пленума Верховного Суда РФ <1> прежде всего, думаю, необходимо сделать небольшой экскурс в историю и теорию проблем, обсуждаемых в Постановлении. -------------------------------- <1> См.: Российская газета. 1995. 28 декабря. Реальное обеспечение защиты прав и законных интересов граждан, как представляется, прежде всего возможно лишь в случае установления в Конституции и реализации на практике действительно независимых, "равновесных", взаимоконтролирующих законотворческих, исполнительных и судебных органов государственной власти. Вместе с тем мировой и особенно советский опыт теоретического обоснования и практического внедрения идеи разделения властей крайне противоречив. Идею разграничения деятельности государственных органов в самом общем виде высказывали еще античные мыслители - Платон, Аристотель, Полибий и др. <1>. К сожалению, в юридической литературе достаточно редко отмечается роль Дж. Лильберна (1614 - 1657) в становлении и развитии теории разделения властей. Вместе с тем он один из первых говорил о необходимости разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную с целью гарантии законности и предупреждения возможных злоупотреблений прежде всего со стороны представителей органов государственной власти. Лишь в том случае, справедливо считал он, когда эти власти будут осуществляться различными органами и лицами, можно уничтожить произвол и обеспечить прочность самого правления <2>. Важно подчеркнуть, что разделение властей у Лильберна было направлено, прежде всего, на обеспечение народовластия и предотвращение узурпации власти каким-либо одним органом или отдельным лицом. -------------------------------- <1> См.: Платон Горгий. Соч. В 3 т. Т. 1. М., 1968. С. 280; История политических и правовых учений. Древний мир / Отв. ред. В.С. Нерсесянц. М., 1985; Аристотель. Политика. Соч. В 4 т. Т. 4. М., 1983; Полибий. Всеобщая история. М., 1890 - 1899; Абашмадзе В.В. Учение о разделении государственной власти и его критика. Тбилиси, 1972. <2> См.: Лильберн Дж. Памфлеты. М., 1937. С. 110. Традиционно основоположниками "классического" варианта теории разделения властей в научной литературе называют Джона Локка и Шарля Монтескье. Однако Дж. Локк не выделял отдельно судебную власть и считал, что исполнительная и федеральная власти должны подчиняться законодательной власти, поскольку "тот выше, кто предписывает законы" <1>. -------------------------------- <1> Локк Дж. О государстве. СПб., 1902. С 46. В отличие от Локка Монтескье выделял судебную власть в системе органов власти, полагая, что ее можно доверить не какому-нибудь специальному органу, а выборным лицам из народа, привлекаемым к отправлению правосудия на определенное время. Отсюда Монтескье делал закономерный вывод: "судебная власть в известном смысле как бы совсем не власть... из трех властей... власть судебная некоторым образом есть ничто" <1>, судьи суть... не что иное, как уста, произносящие слова закона <2>. -------------------------------- <1> Монтескье Ш.Л. О духе законов. СПб., 1900. С. 160. <2> См.: Монтескье Ш.Л. О разуме законов. СПб., 1801. С. 266. Монтескье вполне обоснованно подчеркивал необходимость полного равновесия, независимости и обособления только законотворческих и исполнительных органов государственной власти. Поэтому Монтескье и признан родоначальником теории разделения властей. Ж.-Ж. Руссо с позиции неотчуждаемого, единого и неделимого народного суверенитета критиковал идею Монтескье о разделении властей. В то же время Руссо признавал необходимым разделение государственных функций <1>. -------------------------------- <1> См.: Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. Якобинская диктатура явилась пиком первой французской буржуазной революции. Якобинцы в лице М. Робеспьера считали разделение властей "химерой" <1>. Однако буржуазия, победившая в дальнейшем, в Конституции Франции 1795 г. разделение властей обоснованно определила как "первое условие свободного правления", "вечный закон" <2>. -------------------------------- <1> Робеспьер М. Избранные произведения. В 3 т. М., 1965. Т. 2. С. 315, 325 - 328. <2> Конституции и законодательные акты буржуазных государств в XVII - XIX вв. М., 1957. С. 382. При создании американского конституционного механизма первоначально был взят за основу вариант разделения властей, предложенный Локком. Спустя непродолжительное время "все полномочия управления - законодательные, исполнительные и судебные, - подчеркивал И. Джефферсон, - оказались у законодательного корпуса. Концентрация их в одних и тех же руках является совершенно точным определением деспотического правительства. Сто семьдесят три деспота, безусловно, являются такими же угнетателями, как и один" <1>. -------------------------------- <1> Цит. по: The Federalist. Papers. N. Y., 1976. P. 114. В связи с отторжением локковской модели разделения властей практикой авторами американской Конституции за основу была взята усовершенствованная схема Монтескье. При этом базовым принципом стало не только горизонтальное, но и вертикальное разделение власти, поскольку ни один из государственных органов власти не может быть выразителем общей воли народа. В детально разработанную систему сдержек и противовесов были заложены следующие основополагающие принципы: различные источники формирования органов власти, разный срок полномочий всех органов власти, создание механизма "снятия" диктаторских поползновений властей. Что касается России, то жесткие рамки абсолютной монархии длительное время не способствовали историческому восприятию и практическому воплощению русскими учеными идеи разделения властей, особенно ее наиболее радикальных положений о равновесии и сдерживании, вынуждали исследователей занимать компромиссную позицию. В этой связи весьма характерно высказывание Н.М. Коркунова: "Русские... юристы обратили внимание на невозможность употребления понятия "делимость" власти; правильнее говоря о распределении отдельных функций государственной власти" <1>. Аналогичную позицию занимал и И.Я. Фойницкий: "Общие законы разделения труда с разделением культуры отражаются и на государстве, вызывая разделение этих функций и создание для каждой из них особых, наиболее пригодных органов. В этом и состоит принцип разделения государственной власти", поскольку она "не совокупность властей, а единая власть" <2>. -------------------------------- <1> Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. 2. СПб., 1913. <2> Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1912. С. 159. Вслед за Руссо и Робеспьером К. Маркс писал: "Коммуна должна быть не парламентарной, а работающей корпорацией, в одно и то же время и законодательствующей, и исполняющей законы" <1>. Разделение властей К. Маркс понимал как деловое разделение труда в государственном механизме <2>. -------------------------------- <1> Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 17. С. 312. <2> См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 5. С. 203. Развивая эту мысль, Ф. Энгельс уточнял: "Разделение властей, которое рассматривается как священный и неприкосновенный принцип, на самом деле есть не что иное, как прозаическое деловое разделение труда, примененное к государственному механизму, в целях упрощения и контроля" <1>. -------------------------------- <1> Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 17. С. 342. Аналогичную позицию занимал и В.И. Ленин, полагавший, что советская власть дает возможность "соединять в лице выборных представителей народа и законодательную функцию, и исполнение законов" <1>, а "новый суд нужен прежде всего для борьбы против эксплуататоров", "... роль суда:... устрашение и воспитание" <2>. -------------------------------- <1> См.: Ленин В.И. ПСС. Т. 34. С. 305. <2> Там же. С. 163, 549. Исходя из данного подхода, П.И. Стучка весьма последовательно сделал вывод: "принцип разделения власти для нас... имеет только значение психологического разделения труда... Власть... естественно, должна быть единой властью, включая в себя законодательную, и исполнительную, и, наконец, судебную..." <1>. -------------------------------- <1> Стучка П.И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964. С. 238 - 242. В связи с изложенными выше причинами продолжительное время многие советские ученые рассматривали проблемы разделения властей с позиции разделения труда, функций государственных органов <1>. Не оспаривая необходимости самостоятельного исследования и установления компетенции и функций государственных органов, полагаю с позиции теории права и систем более целесообразным обстоятельное изучение собственных проблем разделения властей и разделения функций. Что касается языкового толкования, то "функция - это обязанность, круг деятельности, назначение, роль" <2>, "компетенция - круг чьих-нибудь полномочий, прав" <3>. Вместе с тем "власть - право и возможность распоряжаться кем-чем-нибудь, подчинять своей воле" <4>. -------------------------------- <1> См.: Тихомиров Ю.А. Разделение властей или разделение труда // Советское государство и право. 1967. N 1. С. 14 - 22; Барнашов А.М. Теория разделения властей: становление, развитие, применение. Томск, 1988. <2> См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1973. С. 789. <3> Ожегов С.И. Указ. соч. С. 265. <4> Ожегов С.И. Указ. соч. С. 80. Идея разделения власти не теряет своей актуальности и в современный период. При этом разделение властей рассматривается в качестве обязательного признака конституционного, правового государства. Так, германский государствовед К. Хессе теорию разделения властей называет основным организационным началом конституирования государственной власти, ее ограничения и контроля <1>. -------------------------------- <1> См.: Хессе К. Основы конституционного права ФРГ. М., 1981. С. 234 - 245. В современной специальной литературе выделяют две основные модели разделения властей: гибкую и жесткую. Первая из них, отмечает А.М. Барнашов, в своем обосновании восходящая к идеям Локка о тесном сотрудничестве властей при верховенстве одной из них, характерна для стран с парламентской формой правления. Вторая модель опирается главным образом на концепцию Монтескье и его последователей о равновесии, независимости и взаимном контроле властей (эта модель присуща, например, США и другим странам с президентской формой правления <1>. -------------------------------- <1> См.: Барнашов А.М. Теория разделения властей: становление, развитие, применение. Томск, 1988. С. 68. Как представляется, гибкая модель разделения властей в различных государствах и во все времена на практике показала свою несостоятельность, так как сосредоточение всей власти в каком-либо одном государственном органе в результате неизбежно приводило к установлению тоталитарных режимов. С целью противопоставления тоталитаризму, деспотизму и произволу основных государственных органов и должностных лиц, действительной гарантии прав и законных интересов граждан вся власть в правовом государстве не может принадлежать какому-то одному органу. Реальная государственная власть в содержательном аспекте как юридически гарантированная возможность распоряжаться и подчинять своей воле с объективной необходимостью подлежит разделению как по горизонтали, так и по вертикали. Если первое применительно к Российской Федерации прежде всего предполагает не только формальное разделение, но и взаимный контроль федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Федерации, то второе - внутреннюю организационную, процессуальную и иную независимость соответствующих федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления. Думаю, не только исторический аспект исследования проблем разделения властей, но и многочисленные практические примеры развития и разрушения многих государств наглядно убеждают нас в необходимости государственного устройства на базе основополагающего принципа взаимного сдерживания, контроля и взаимодействия органов государственной власти. С позиции теории систем целенаправленный анализ деятельности, функций и т.д. каждого органа в отдельности, в том числе проблем их разделения, является важным, но недостаточным. Для определения сущности общественного явления необходимо показать его место и роль в системе, проанализировав его взаимосвязь и взаимозависимость с другими элементами систем. Современные философы, отмечая стремительный рост удельного веса синтеза, проявляющегося в переходе от дисциплинарного к проблемному способу постановки и решения научных задач <1>, обращают внимание и на необходимость изучения природы отношений и взаимосвязи элементов, входящих в систему, выявления сущности исходя прежде всего из образуемого частями целого и внешних связей <2>. -------------------------------- <1> См.: Блауберг И.В., Юдин И.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. С. 39. <2> См.: Петрушенко Л.А. Единство системности, организованности и самодвижения. М., 1975. С. 32. Применение категорий системного анализа, на мой взгляд, вызывается необходимостью исследования правовых явлений, в частности, органов государственной власти в целом, в рамках системы органов государственной власти, анализа не столько собственно элементов, ее составляющих (законодательных, исполнительных и судебных органов), сколько их взаимоотношений, взаимозависимости и контроля в процессе функционирования и развития системы. Использование выводов теории систем при анализе места и роли суда в государстве позволяет изучать правовые явления, остававшиеся при традиционном подходе вне поля зрения ученых, например активную роль суда как в процессе правоприменения при преодолении коллизий и пробелов в нормативных правовых актах, так и в правотворчестве. Важным показателем целостности системы органов государственной власти является мера свободы элементов, ее составляющих, поскольку они, в общем определяясь закономерностями системы органов государственной власти, обладают и относительной самостоятельностью. Специфика всех сложных систем и, в частности, системы органов государственной власти не ограничивается составляющими ее элементами, она прежде всего характеризуется связями и отношениями между ними. При таком методологическом подходе важнейшее значение приобретают координационные, структурные, генетические и обратные связи. Классическое понимание процесса применения права заключается в подведении конкретных общественных отношений под абстрактные правовые нормы по методу логического умозаключения - силлогизма, в котором роль большей посылки играет право, а меньшей - конкретный казус. Такая механическая конструкция, на мой взгляд, пригодна лишь для формально-логического представления о вынесении судебных решений и не отражает всей действительной глубины и многогранности реальной творческой работы судей. Рассматривая правоприменение с позиции системного анализа, прежде всего, необходимо исследовать взаимоотношения между органами государственной власти не только с позиции сдерживания и контроля, но также и взаимодействия, в определенных пределах - саморегуляции и влияния на правообразование в процессе применения правовых норм с целью функционирования и развития системы органов государственной власти, достижения "подвижного равновесия", гомеостазиса, действительной защиты прав и законных интересов граждан. Общественные отношения, подлежащие правовому регулированию, непрерывно развиваются и изменяются. Поэтому не может быть длительного, а тем более абсолютного соответствия между действующим законодательством и динамическими общественными отношениями. Этот неизбежный процесс позволяет теоретически обосновать необходимость индивидуального судебного регулирования, саморегуляции. В процессе индивидуального судебного регулирования возникает объективная необходимость толкования правовых норм, применения относительно определенных и диспозитивных правовых норм, преодоления пробелов в нормативных правовых актах. Проследим логический ряд: во-первых, судья должен уяснить правовую норму для себя и разъяснить для других, т.е. ее истолковать; во-вторых, установив действительный смысл правовой нормы, судья может обнаружить и иные правовые нормы, коллидирующие с истолкованной правовой нормой, в этих случаях возникает необходимость преодоления коллизий правовых норм; в-третьих, в зависимости от конкретных обстоятельств рассматриваемого дела судья нередко вынужден выбирать из нескольких альтернативных или факультативных правовых норм конкретную норму, нужную для разрешения данного индивидуального спора; в-четвертых, в случаях пробелов в законодательстве судье приходится преодолевать их в каждом конкретном споре посредством аналогии закона или права <1>. -------------------------------- <1> Более подробно см., например: Ершов В.В. Статус суда в правовом государстве. М., 1992. Реальное состояние законодательства в России, объективная невозможность подготовки и принятия нормативных правовых актов, адекватно регулирующих многообразные развивающиеся общественные отношения, вызывают необходимость оптимального сочетания нормативного и индивидуального судебного регулирования. В этой связи представляется весьма характерным постепенное стирание граней между романо-германской и англо-американской правовыми системами. С одной стороны, в англо-американской правовой системе происходит существенное ослабление правообразующей роли суда и возрастает значение нормативных правовых актов, писаного права. С другой стороны, в романо-германской правовой системе увеличивается роль судебной практики и подчеркивается недостаточность закона <1>. -------------------------------- <1> См., например: Явич Л.С. Общая теория права. Л., 1976. С. 115; Очерки сравнительного права. М., 1981. С. 32. Данная тенденция весьма симптоматична. Противоположные, крайние, взаимоисключающие друг друга точки зрения как в теории, так и на практике показали свою нежизнеспособность. Если игнорирование закона может привести к судейскому субъективизму, грубому нарушению прав и свобод граждан, то абсолютизация нормативного правового регулирования, отрицание на практике индивидуального судебного регулирования исключают возможность опосредования индивидуальных прав и свобод граждан, эффективного сдерживания судами правотворческих органов. Проблема толкования нормативных правовых актов имеет свою историю. Показательно, что в авторитарных государствах, на первый взгляд, чисто юридическая проблема толкования нормативных правовых актов перерастает в серьезную задачу, решая которую властвующие лица обеспечивают проведение своей воли. С этой целью правом обязательных разъяснений законов они наделяют строго определенных должностных лиц. В Риме, например, имелось специальное сословие истолкователей (interpretos). Их задача состояла в применении закона "толком". В ряде государств толковать законы мог только один человек. Так, император Юстиниан запретил толковать законы всем, кроме себя. Видимо, о степени демократичности государства и свободы его граждан следует судить и в зависимости от того, кому дозволено толковать законы. Толкование нормативных правовых актов как их уяснение и разъяснение имманентно не только правотворческому, но и правоприменительному процессу. Однако, на мой взгляд, толкование нормативных правовых актов как их уяснение и необязательное разъяснение более характерно для правоприменения, а толкование как обязательное разъяснение - для правотворчества. В этой связи суд, являющийся по своей правовой природе правоприменительным органом, призванным рассматривать споры, думаю, может иметь право только необязательного разъяснения нормативных правовых актов и только для данного конкретного дела (ad hoc). Прямое применение Конституции РФ - частный случай "саморегуляции", индивидуального судебного регулирования, преодоления коллизий правовых норм. По общему правилу преодоления иерархических коллизий приоритет имеет норма, обладающая более высокой юридической силой. Думаю, у нас нет каких-либо убедительных аргументов для оспаривания вывода о том, что Конституция РФ, имеющая верховенство над другими нормативными правовыми актами, должна применяться судьями непосредственно (прямо) в процессе правоприменения. Применение относительно определенных и диспозитивных правовых норм возможно рассматривать в качестве специфического компенсаторного средства саморегуляции, восхождения от абстрактного к конкретному. Факультативные правовые нормы применяются дополнительно, наряду с основной правовой нормой лишь при определенных условиях, специально оговоренных правотворческим органом. Альтернативные правовые нормы в равной мере, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, допускают тот или иной вариант регулирования общественных отношений. Конкретизация правовых норм - творческий процесс их детализации, углубления и уточнения. Если толкование правовых норм предполагает лишь их уяснение и разъяснение судьями, то в процессе конкретизации правотворческие органы уточняют и развивают правовые нормы посредством определения их содержания в целом и содержащихся в них оценочных понятий, положений и определений. Пробелы в нормативных правовых актах могут устраняться только правотворческими органами. В процессе судебного правоприменения происходит лишь преодоление пробелов в нормативных правовых актах. Важнейшее теоретическое и практическое значение имеют вопросы, связанные со способами преодоления пробелов в нормативных правовых актах. На мой взгляд, обоснованную теоретическую позицию занимает В.Н. Карташов, называющий три способа преодоления пробелов в нормативных правовых актах: аналогия закона, межотраслевая аналогия закона и аналогия права <1>. Разрешать в суде споры по аналогии позволяет понимание относительной повторяемости, взаимозависимости и взаимосвязанности общественных отношений. В логике аналогией называют умозаключение, в котором от сходства предметов в одних признаках делается вывод о сходстве этих предметов в других признаках. -------------------------------- <1> См.: Карташов В.Н. Применение права. М., 1980. С. 29 - 31. Следовательно, суть применения правовых норм по аналогии состоит в том, что в соответствии с выводом о сходстве в одних признаках общественных отношений делается вывод о возможности их регулирования подобным образом. При таком подходе теоретически обоснованно и практически необходимо установление судебного контроля за всеми без исключения нормативными правовыми актами (нормоконтроля) исходя из общего смысла Конституции РФ о взаимном сдерживании (контроле) законодательных, исполнительных и судебных органов государственной власти (ст. 10); судебной защите прав и свобод граждан, в том числе и от решений, действий (или бездействия) всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц (ст. 46). Таким образом, думаю, можно сделать теоретически, исторически и практически обоснованный вывод: прямое применение судьями Конституции РФ - один из объективно необходимых элементов индивидуального судебного регулирования, преодоления противоречий (коллизий) в нормативных правовых актах, прежде всего возникающих на переходном этапе - от тоталитарного государства, сосредоточившего всю полноту государственной власти в одном органе (лице), к правовому государству, не только декларирующему, но и в действительности обеспечивающему реальную судебную защиту прав и свобод граждан как от других граждан и юридических лиц, так и от органов государственной власти. В сегодняшней России происходит медленный, мучительный, но непрерывный процесс, для которого характерно постоянное расширение подведомственности суду споров, связанных с защитой прав и свобод граждан, и ожесточенное сопротивление лиц, стремящихся сохранить прежний порядок совершения действий и принятия нормативных правовых актов, не контролируемых судом <1>. Но с позиции общей теории права, исторического поступательного развития права и государства любые попытки повернуть развитие страны вспять в конечном итоге неизбежно обречены на неудачу. -------------------------------- <1> Более подробно см., например: Жуйков В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. В современном законодательстве, обеспечивающем защиту прав и свобод граждан, В.М. Жуйков справедливо выделяет несколько характерных периодов: 1) до 1 января 1988 г. суд мог рассматривать только те дела, которые были прямо предусмотрены законодательством; 2) с 1 января 1988 г. и до 1 июля 1990 г. - все дела о защите прав и законных интересов граждан, кроме случаев, когда законодательством (в том числе подзаконными актами) устанавливался иной порядок их разрешения (в связи с принятием Закона СССР "О порядке обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, ущемляющих права граждан", введенного в действие с 1 января 1988 г.); 3) с 1 июля 1990 г. до 17 сентября 1991 г. - все дела о защите прав и законных интересов граждан, кроме случаев, когда законами (только законами!) устанавливался иной порядок их разрешения (в результате принятия 2 ноября 1989 г. Закона СССР "О порядке обжалования в суд неправомерных действий органов государственного управления и должностных лиц, ущемляющих права граждан", введенного в действие с 1 июля 1990 г.); 4) с 17 сентября 1991 г. - все дела о защите прав и свобод граждан без ограничения (в связи с принятием Съездом народных депутатов СССР 5 сентября 1991 г. Декларации прав и свобод человека, введенной в действие с 17 сентября 1991 г.: "положения Декларации имеют прямое действие и обязательны к исполнению всеми государственными органами, должностными лицами, общественными организациями и гражданами" (ч. 1 ст. 2); "все права и свободы, закрепленные в Декларации, подлежат судебной защите" - ч. 2 ст. 2) <1>. -------------------------------- <1> См.: Жуйков В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. С. 59 - 60. Вопросы, связанные с дальнейшим развитием, признанием, соблюдением и судебной защитой прав и свобод человека и гражданина, нашли свое дальнейшее развитие в Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 г. Одним из важнейших положений современной Конституции РФ является законодательное закрепление принципа прямого применения Конституции. В соответствии с п. 2 раздела второго Конституции РФ "Заключительные и переходные положения" законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, применяются в части, не противоречащей Конституции РФ. Статья 15 Конституции РФ гарантирует не только высшую юридическую силу, но и ее прямое действие, а ст. 4 Конституции РФ определяет ее верховенство на всей территории Российской Федерации. Наконец, ст. 18 Конституции РФ устанавливает права и свободы человека и гражданина непосредственно действующими, определяющими смысл, содержание и применение законов, обеспеченных правосудием. Прямое применение Конституции РФ - частный случай преодоления иерархических коллизий. В соответствии с общей теорией права, в процессе правоприменения приоритет всегда необходимо отдавать нормативным правовым актам, имеющим более высокую юридическую силу. В свою очередь, преодоление коллизий в нормативных правовых актах необходимо рассматривать в общем ряду юридических средств взаимодействия правотворческих и правоприменительных органов. Всесторонний анализ исторических, теоретических и практических аспектов развития и становления правовых государств, глубокое изучение наиболее эффективных правовых средств защиты прав и законных интересов граждан позволили Верховному Суду РФ принять 31 октября 1995 г., думаю, важнейшее в его истории Постановление Пленума N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", в которое Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. N 5 были внесены изменения и дополнения. В соответствии с данным Постановлением суд должен непосредственно применять Конституцию РФ в случае возникновения коллизий между Конституцией РФ и иными нормативными правовыми актами, в том числе федеральными законами, указами Президента РФ, постановлениями Правительства РФ, нормативными правовыми актами других федеральных органов государственной власти, законами либо иными нормативными правовыми актами, принятыми субъектами Российской Федерации (п. 2 Постановления). Следовательно, в силу прямого действия Конституции РФ, теоретических выводов о непосредственном преодолении судами иерархических коллизий нормативных правовых актов, суд, придя к убеждению о противоречии законов и иных нормативных правовых актов Конституции РФ, должен руководствоваться непосредственно (прямо) соответствующими статьями Конституции РФ. Только в случае действительной неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд в соответствии с ч. 4 ст. 125 Конституции РФ имеет право обращаться в Конституционный Суд РФ с запросом о конституционности этого закона (п. 3 Постановления). После принятия данного Постановления соответствующим образом складывается и судебная практика. Например, Б. и индивидуальное частное предприятие "Кавказ" обратились в суд с жалобой на отказ нотариуса удостоверить договор дарения, считая незаконным отказ в удостоверении договора по тому мотиву, что ст. 35 Закона Краснодарского края "О порядке регистрации, пребывания и жительства на территории Краснодарского края", предусматривающая запрещение нотариальной конторе удостоверять договоры отчуждения собственности (любой формы) гражданам, не зарегистрированным (не прописанным) в Краснодарском крае, противоречит Конституции РФ, нарушает законные права и интересы собственника. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ, отменяя состоявшиеся ранее судебные решения, справедливо подчеркнула: если при рассмотрении конкретного дела суд установит, что подлежащий применению акт государственного или иного органа не соответствует закону, то он в силу ч. 2 ст. 120 Конституции РФ обязан принять решение в соответствии с законом; согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом <1>. Аналогичные примеры имеются и в других судебных решениях <2>. -------------------------------- <1> БВС РФ. 1998. N 3. С. 4. <2> БВС РФ. 1998. N 5. С. 3 - 5; N 6. С. 1 - 4; N 11. С. 1 - 2; N 12. С. 6 - 7. 16 июня 1998 г. Конституционный Суд РФ принял Постановление по делу о толковании отдельных положений ст. ст. 125, 126 и 127 Конституции РФ <1> (далее - Постановление), вызвавшее среди научных и практических работников множество обоснованных вопросов и сомнений <2>. -------------------------------- <1> См.: Российская газета. 1998. 30 июня. <2> См. более подробно, например: Ершов В.В. Конституция - закон прямого действия // Юридический вестник. 1999. N 6. С. 6 - 5; Он же. Прямое применение Конституции РФ // Российская юстиция. 1998. N 9. С. 2 - 4; N 10. С. 2 - 4; Грось Л. Акты Конституционного Суда РФ и право на судебную защиту // Российская юстиция. 1998. N 11. С. 3 - 4; N 12. С. 9 - 10. В то же время основополагающий вывод Верховного Суда РФ в анализируемом Постановлении о прямом (непосредственном) применении общими судами Конституции РФ при рассмотрении судами конкретных дел в случае противоречия (коллизии) между Конституцией РФ, с одной стороны, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами, с другой стороны, практически оспорен не был. Так, в описательной части Постановления Конституционный Суд РФ аргументированно подчеркивает: "Требование о непосредственном применении Конституции РФ обращено ко всем судам, которые в соответствии с главой 7 Конституции РФ независимо осуществляют судебную власть в пределах своей компетенции и в формах судопроизводства, установленных данной главой... суд может не применить федеральный закон или закон субъекта Российской Федерации, противоречащий Конституции РФ". Конституционный Суд РФ также справедливо отметил: "Перечень полномочий судов общей юрисдикции и арбитражных судов не является закрытым, поскольку статьи 126 и 127 допускают рассмотрение ими и иных, не названных в этих конституционных нормах категорий дел...". Какие же дополнительные аргументы можно высказать в пользу прямого применения судьями Конституции РФ? Во-первых, судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону (ч. 1 ст. 120 Конституции РФ). Во-вторых, права и свободы человека и гражданина, гарантированные Конституцией РФ, являются непосредственно действующими и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции РФ). К сожалению, в анализируемом Постановлении Конституционный Суд РФ в дальнейшем делает, на мой взгляд, достаточно дискуссионный вывод: "предусмотренное статьей 125 (часть 4) Конституции РФ обращение иных судов в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона, если суд приходит к выводу о несоответствии закона Конституции РФ, НЕ МОЖЕТ РАССМАТРИВАТЬСЯ ТОЛЬКО КАК ЕГО ПРАВО, - СУД ОБЯЗАН (выделено мной. - В.Е.) обратиться с таким запросом, чтобы не соответствующий Конституции РФ акт был лишен юридической силы (ч. 6 ст. 125) в конституционно установленном порядке, что исключило бы его дальнейшее применение". Какие же доводы приводятся в пользу такого решения? Первый: данная обязанность судов вытекает из возложенного на них как на независимые органы правосудия конституционного полномочия обеспечивать судебную защиту прав и свобод человека, включая равенство перед законом и судом (ст. ст. 18, 19 и 46), подчиняясь при этом Конституции РФ и федеральному закону. Второй: отказ от применения в конкретном деле закона, неконституционного с точки зрения суда, без обращения в связи с этим в Конституционный Суд РФ противоречил бы и конституционным положениям, согласно которым законы действуют единообразно на всей территории Российской Федерации (ст. ст. 4, 15 и 76), и в то же время ставил бы под сомнение верховенство Конституции РФ, так как оно не может быть реализовано, если допускается разноречивое толкование различными судами конституционных норм. Вместе с тем, во-первых, в ч. 4 ст. 125 Конституции РФ установлено: "Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, ПРИМЕНЕННОГО (выделено мной. - В.Е.) или подлежащего применению в конкретном деле...". На мой взгляд, с точки зрения языкового толкования, использование в Конституции РФ понятия "примененного" в прошедшем времени дает судам основание применять Конституцию РФ непосредственно (прямо) до обращения в Конституционный Суд РФ. Во-вторых, в ст. ст. 4, 15, 18 и 76 Конституции РФ понятие "единообразное применение законов" отсутствует; в данных статьях речь идет лишь о верховенстве Конституции РФ и федеральных законов над иными нормативными правовыми актами. В-третьих, "разноречивое толкование различными судами конституционных норм" в конечном результате исключено, так как, согласно ст. ст. 126 и 127 Конституции РФ, Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ осуществляют судебный надзор за деятельностью судов и дают разъяснения по вопросам судебной практики, целью которых является единообразное правоприменение, выработка единых подходов в правоприменительной практике. В-четвертых, право судов непосредственно применять Конституцию РФ прямо предусмотрено ст. ст. 3 и 5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации": "единство судебной системы обеспечивается путем... применения ВСЕМИ СУДАМИ (выделено мной. - В.Е.) Конституции РФ... суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции РФ... общепризнанным принципам и нормам международного права... ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ (выделено мной. - В.Е.) в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу". Характерно, что и в ст. 101 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" используется менее категоричная формула: "суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии Конституции РФ закона, ПРИМЕНЕННОГО (т.е. после принятия решения! Выделено мной. - В.Е.) или подлежащего применению в указанном деле, обращается в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного закона". Достаточно спорен и вывод Конституционного Суда РФ, сделанный им в резолютивной части Постановления: "Суд общей юрисдикции или арбитражный суд, придя к выводу о несоответствии Конституции РФ федерального закона или закона субъекта Российской Федерации, не вправе применить его в конкретном деле и ОБЯЗАН ОБРАТИТЬСЯ В КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (выделено мной. - В.Е.) с запросом о проверке конституционности этого закона". В ст. 36 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" указано, что основанием к рассмотрению дела в Конституционном Суде РФ является обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон или иной нормативный правовой акт. Возникает вопрос: нужно ли обращаться в Конституционный Суд РФ, когда такой неопределенности нет? В обычных случаях, когда нормативный правовой акт очевидно не соответствует Конституции РФ? Например, согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом. В то же время зачастую они ограничиваются нормативными правовыми актами более низкого уровня, например законами субъектов Российской Федерации. Нужно ли в очевидных случаях обращаться в Конституционный Суд РФ? Думаю, нет. Другой пример. Согласно той же статье Конституции РФ федеральным законом права граждан могут быть ограничены лишь в случаях, установленных Конституцией РФ. Как должен поступать судья, если федеральный закон очевидно нарушает права граждан в иных случаях? Полагаю, и в этой ситуации правоприменитель должен прямо применять Конституцию РФ. На практике возник и другой вопрос: в случае действительной неопределенности соответствия или несоответствия закона Конституции РФ может ли судья первоначально сам истолковывать закон, прямо применить Конституцию РФ и после вынесения решения обратиться в Конституционный Суд РФ? В силу прямого применения Конституции РФ, полагаю, ответ на этот вопрос должен быть положительным. Думаю, нуждается в дополнительном осмыслении и следующий вывод Конституционного Суда РФ: "Обращение в Конституционный Суд Российской Федерации обязательно и в тех случаях, когда суд при рассмотрении конкретного дела приходит к выводу о неконституционности закона, который принят до вступления в силу Конституции РФ...". В соответствии с п. 2 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции РФ, законы и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу настоящей Конституции, "ПРИМЕНЯЮТСЯ В ЧАСТИ, НЕ ПРОТИВОРЕЧАЩЕЙ КОНСТИТУЦИИ РФ" (выделено мной. - В.Е.). Считаю, что формула Конституции РФ вполне определенна: правоприменители прямо не применяют нормативные правовые акты, принятые до 25 декабря 1993 г. и не соответствующие Конституции РФ. Иной вывод теоретически дискуссионен, опровергается современной реальной правоприменительной практикой и не основан на простых жизненных реалиях - огромном количестве нормативных правовых актов, не соответствующих Конституции РФ, и сравнительно небольшом количестве судей Конституционного Суда РФ (19). Полагаю недостаточно обоснованным и следующее положение Постановления: "устранение неконституционного закона из системы правовых актов не может быть достигнуто ни путем разрешения дел..., ни путем разъяснений по вопросам судебной практики, которые... дают Пленумы Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Последние не вправе определять какой-либо иной порядок обеспечения непосредственного применения Конституции РФ при разрешении конкретных дел, чем предусмотренный ею, а также федеральным конституционным законом". Прежде всего, необходимо отметить: в общей теории права принято различать понятия "устранение" и "преодоление" коллизий. Если устранять коллизии в нормативных правовых актах вправе законодательные органы государственной власти, то преодолевать - правоприменители для каждого конкретного случая (ad hoc). Кроме того, в соответствии со ст. ст. 126 и 127 Конституции РФ, Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ дают разъяснения по вопросам судебной практики, т.е. вправе толковать применяемые судами нормативные правовые акты, в частности Конституцию РФ. Согласно ч. 1 ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. В предыдущих Конституциях СССР и РСФСР такого указания не было <1>. Полагаю, поступательное развитие Конституции РФ - еще один аргумент в пользу ее прямого применения. По пути прямого применения Конституции РФ направляется и современное федеральное законодательство. Так, согласно ст. 13 АПК РФ арбитражный суд разрешает споры на основании Конституции РФ. -------------------------------- <1> См.: Жуйков В.М. Судебная защита прав граждан и юридических лиц. С. 219. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ). В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права (ч. 1 ст. 17 Конституции РФ). В этой связи в п. 5 анализируемого Постановления Пленума обоснованно называются только некоторые нормы международного права и подчеркивается, что они являются непосредственно действующими, не требующими издания внутригосударственных актов для применения. В соответствии с ч. 3 ст. 15 Конституции РФ любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. В связи с данным основополагающим положением Конституции РФ в п. 6 Постановления Пленума аргументированно подчеркивается, что суды не вправе основывать свое решение на неопубликованных нормативных правовых актах, затрагивающих права, свободы, обязанности человека и гражданина. Одна из важнейших гарантий реальной защиты прав и законных интересов граждан сформулирована в ч. 1 ст. 47 Конституции РФ: никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Вместе с тем на практике возникают отдельные случаи невозможности рассмотрения дела "в том суде и тем судьей", например в случае смерти, отвода или прекращения полномочий судьи в односоставном суде. Как представляется, в подобных случаях суд вправе передать дело для рассмотрения в другой суд того же уровня (звена) с обязательным извещением сторон о причинах передачи дела. В процессе подготовки и принятия Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" множество споров вызвала ч. 3 ст. 123 Конституции РФ: "судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон". Высказывались как крайне противоположные, так и сбалансированные точки зрения. Некоторые участники Пленума полагали необходимым перейти к "чистой" состязательности. Другие призывали в большей степени придерживаться действующего на тот момент процессуального законодательства, предусматривающего активную роль суда в сборе доказательств. В итоге возобладала взвешенная позиция, суть которой состоит в том, что в отдельных случаях суд по ходатайству сторон "принимает меры к истребованию... доказательств" (п. 10 Постановления Пленума). По мере становления государства, развития адвокатуры, улучшения финансового положения граждан и повышения уровня их правовой культуры, видимо, можно будет постепенно приближаться и к "чистой" состязательности сторон. Серьезные сомнения и возражения прежде всего у работников следственных органов вызывал п. 16 Постановления Пленума. Некоторые специалисты предлагали изложить данный пункт в следующей редакции: "При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с явными нарушениями федерального закона". Введение в практику оценочного понятия "явное" в конечном итоге могло бы привести к серьезному нарушению прав и свобод граждан; нарушило бы ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, в соответствии с которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только и непосредственно федеральным законом. При использовании же понятия "явное" права и свободы человека и гражданина могли бы быть ограничены не собственно законом, а правоприменителями. К счастью, этого не произошло. Данный комментарий анализируемого Постановления Пленума Верховного Суда РФ, ограниченный заданным объемом, заведомо основан прежде всего на изучении исторических, теоретических и практических аспектов проблем, рассматриваемых в Постановлении, а также на исследовании его наиболее важных и дискуссионных пунктов. Такой осмысленный методологический подход предполагает обязательное самостоятельное включение подготовленных читателей в бесконечный процесс погружения в вопросы, затронутые автором, и исследования иных статей Конституции РФ и других пунктов Постановления. Необходимо также подчеркнуть: Верховный Суд РФ в анализируемом Постановлении Пленума также не ставил (да, видимо, и не мог ставить) своей целью анализ применения судами всех статей Конституции РФ при осуществлении правосудия, а также всех нормативных правовых актов на предмет их соответствия Конституции РФ. Задача в 1995 г., думаю, состояла в другом. Верховный Суд РФ, во-первых, выработал принципиальную теоретически обоснованную и практически необходимую позицию о прямом применении судами общей юрисдикции Конституции РФ и, во-вторых, изучил и истолковал отдельные спорные вопросы применения некоторых статей Конституции РФ. Полагаю, в настоящее время назрела объективная необходимость во внесении дополнений в анализируемое Постановление Пленума Верховного Суда РФ, дальнейшего исследования и толкования других статей Конституции РФ, а главное, изучения и практического применения общепризнанных принципов и норм международного права. |
Похожие:
 | Определение Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Горчаковой Е. В., объяснение прокурора Генеральной прокуратуры Российской... | | Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21... Федеральный закон от 31. 05. 2001 №73-фз «О государственной судебно-экспертной деятельности» (выдержки) |
| Рабочая программа дисциплины «Таможенное право» Кодексе Российской Федерации, а также на принятых в соответствии с ним федеральных законах и иных нормативных правовых актах. Также... |  | 80-Д07-17 верховный суд российской федерации надзорное определение Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе |
| Петроченков Анатолий Яковлевич заслуженный юрист Российской Федерации,... Зателепин Олег Кимович кандидат юридических наук, доцент, помощник заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации... | | Центральный совет Верховного Суда Российской Федерации, принятые в 2010-2011 г г по делам, связанным с досрочным назначением трудовой пенсии по старости... |
| Тема лекции Стадии совершения преступления УК, а также ознакомиться с п. 2 Постановления пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. №1 | | Роль постановлений пленума верховного суда РФ в формировании у студентов... |
| Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу российской федерации Смирнов А. В., доктор юридических наук, профессор, советник Конституционного Суда Российской Федерации, действительный государственный... | | Закон Российской Федерации от 20 декабря 1991 года "Об инвестиционном... Комментарий (постатейный) к Налоговому кодексу РФ (части первой) от 31. 07. 1998 n 146-фз |
| Апелляционное определение ск по гражданским делам Томского областного... | | Санкт-петербургский городской суд Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе |
| Санкт-петербургский городской суд Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе | | Обратная сила уголовного закона Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 11 января 2007 года по надзорной жалобе осужденного Григорьева... |
| Рабочая программа учебной дисциплины Конституционного Суда рф, Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ в разрешении правовых проблем, возникающих в бюджетной... | | Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации... Президиума: Амосова С. М., Бациева В. В., Валявиной Е. Ю., Завьяловой Т. В., Иванниковой Н. П., Козловой О. А., Маковской А. А.,... |
