Гендерная идентичность у женщин, страдающих бесплодием, в программе экстракорпорального оплодотворения специальность
Скачать 2.11 Mb.
|
3. 5. Вариативность переживания инфертильности в лечении ЭКО.В ходе предыдущего анализа, нами была обнаружена высокая вариативность переживания инфертильности женщинами программе ЭКО, что поставило задачу систематизации типов переживания инфертильности. Для решения этой задачи, необходимо было среди всего разнообразия особенностей переживания инфертильности выделить следующие параметры, которые могли бы являться критериями выделения типов переживания инфертильности. Качественный анализ основного массива полученных результатов позволил нам выделить в качестве основных критериев – «наличие симбиотической связи с матерью» и признаки «общей высокой тревожности». Анализ различий между группами по основным параметрам методик осуществлялся по критерию Хи-квадрат. Приведенные различия значимы на уровне p<0.05. Для группы инфертильных женщин, с выраженным признаком «Симбиотическая связь с матерью» характерно:
Для группы инфертильных женщин с выраженным признаком «Тревога» характерно:
Таким образом, полученные данные можно занести для наглядности в таблицу и предположить, что группа инфертильных женщин не является однородной. Исходя из наличия или отсутствия признака «Симбиоз» и «Тревога» можно выделить четыре группы женщин. Табл. №1 «% инфертильных женщин с признаками «Тревога» и «Симбиоз».
Возможно, охарактеризовать выделенные группы с точки зрения ключевых параметров отношений и внутриличностных свойств – отношений с матерью, образа семьи, особенностей идентичности. Первый тип характеризуется наличием признака «Симбиоз» и отсутствием признака «Тревога». Для этой группы инфертильных женщин в отношениях с матерью характерна симбиотическая связь (инфантильность в изображении «Я и Моя Мама», несоответствие возрасту персонажа: либо женщина изображает себя ребенком, либо мать и ребенок одного возраста). Причем на рисунке часто отсутствуют вообще половые признаки у персонажей, мать и дочь изображены бесполыми. Часто наблюдается идеализация материнской фигуры. Так как симбиоз в этой группе не сопровождается высоким уровнем тревоги и, а отношения дочери к матери носят признаки идеализации, мы условно будем называть такие отношения « ранним симбиозом». Следующий ключевой параметр – образ семьи. У бесплодных женщин этого типа наблюдается отсутствие половых признаков в изображении персонажей семьи, признаки высокой тревожности в рисунке «Моя семья». Изображение часто носит символический и стереотипный характер (изображены не люди, а символы – дом, деревья, животные). Самым распространенным изображением образа семьи является символ дома: пустой дом без членов семьи, дом с персонажами внутри, дом с персонажами, находящимися в другой части пространства листа. Зачастую изображаются несуществующие дети или в структуру семьи включены члены родительской семьи или более дальние родственники. Встречаются изображения себя в родительской семье, муж исключается из семейной системы (женщины изображают себя маленькими девочками). Причем гендерно-специфичные семейные роли не актуализированы в самосознании женщин («Методика «Кто Я?») и если и упоминаются, то далеко не на первых позициях. Следовательно, образ семьи, у этой категории женщин, отличатся стереотипностью и высокой тревожностью. Следующий ключевой параметр – идентичность. Для данной группы женщин характерно недифференцированное позитивное или негативное самоотношение, но наиболее важные характеристики идентичности представлены в самосознании. В методике «Рисунок Человека» у персонажа часто отсутствуют ноги или все тело целиком, зачастую изображена лишь одна голова. Для этих инфертильных женщин характерны высокие показатели страхов и опасений, которые не осознаются, и вытесненного чувства вины. Второй тип инфертильных женщин характеризуется наличием признака «Тревога» и отсутствием признака «Симбиоз». Для этой группы инфертильных женщин в отношениях с матерью характерно избегание темы пола - на рисунке «Я и Моя Мама» часто отсутствуют вообще половые признаки у персонажей, мать и дочь изображены бесполыми. Встречаются признаки «сверхконтроля» - персонажи на рисунке изображены с непропорционально большой головой, либо контур головы обведен жирной линией. В изображении у персонажей отсутствуют руки. В рисунках отмечаются признаки высокой тревожности в отношениях с матерью. У женщин этого типа доминируют ненадежные типы взрослой привязанности - избегающий и дезорганизованный. Следующий ключевой параметр – образ семьи. У бесплодных женщин этого типа наблюдаются признаки высокой тревожности в рисунке «Моя семья», но без существенных искажений, которые характерны для первой группы женщин. Но гендерно-специфичные семейные роли так, же не актуализированы в самосознании женщин («Методика «Кто Я?»). Следовательно, образ семьи, у этой категории женщин, отличается высокой тревожностью без сильного искажения образа семьи. Следующий ключевой параметр – идентичность. Для данной категории женщин этот признак является наиболее существенным. У этих женщина не представлены важные характеристики идентичности: половая принадлежность не является значимой в самоописании, низкий уровень рефлексии, социальные характеристики идентичности доминируют над индивидуальными характеристиками, самоотношение отличается недифференцированностью как позитивных, так и негативных оценок. В методике «Рисунок Человека» изображение носит условный характер (схематическое изображение человека, так называемые «головоноги»); у персонажа часто отсутствуют руки, в рисунке присутствуют признаки высокой общей тревожности и тревожности, связанной с темой пола. Третий тип инфертильных женщин характеризуется наличием признаков «Симбиоз» и «Тревога». Для этой группы инфертильных женщин в отношениях с матерью характерна симбиотическая связь (инфантильность в изображении «Я и Моя Мама», несоответствие возрасту персонажа: либо женщина изображает себя ребенком, либо мать и ребенок одного возраста). Причем на рисунке часто отсутствуют вообще половые признаки у персонажей, мать и дочь бесполые. Встречаются признаки «сверхконтроля» - персонажи на рисунке изображены с непропорционально большой головой, либо контур головы обведен жирной линией. В изображении у персонажей отсутствуют руки. В рисунках отмечаются признаки высокой тревожности в отношениях с матерью. У женщин этого типа доминирует ненадежный тип взрослой привязанности - избегающий и дезорганизованный. Так как симбиоз в этой группе сопровождается высоким уровнем тревоги, мы условно будем называть такие отношения «амбивалентным симбиозом». Следующий ключевой параметр – образ семьи. У бесплодных женщин этого типа наблюдается отсутствие половых признаков в изображении персонажей семьи, признаки высокой тревожности в рисунке «Моя семья». Изображение часто носит символический и стереотипный характер (изображены не люди, а символы – дом, деревья, животные). Самым распространенным изображением образа семьи является символ дома: пустой дом без членов семьи, дом с персонажами внутри, дом с персонажами, находящимися в другой части пространства листа. Зачастую изображаются несуществующие дети или в структуру семьи включены члены родительской семьи или более дальние родственники. Встречаются изображения себя в родительской семье, муж исключается из семейной системы (женщины изображают себя маленькими девочками). Причем гендерно-специфичные семейные роли не актуализированы в самосознании женщин («Методика «Кто Я?») и если и упоминаются, то далеко не на первых позициях. Следовательно, образ семьи, у этой категории женщин, отличатся стереотипностью и высокой тревожностью. Следующий ключевой параметр – идентичность. Для данной группы женщин характерно, что наиболее важные характеристики идентичности не представлены в самосознании: половая принадлежность не является значимой в самоописании, низкий уровень рефлексии, социальные характеристики идентичности доминируют над индивидуальными характеристиками, недифференцированность позитивного или негативного самоотношения. В методике «Рисунок Человека» изображение носит условный характер (схематическое изображение человека, так называемые «головоноги»); у персонажа часто отсутствуют руки, ноги или все тело целиком, изображена лишь одна голова, в рисунке присутствуют признаки высокой общей тревожности и тревожности, связанной с темой пола. Для этих инфертильных женщин характерны высокие показатели страхов и опасений, которые не осознаются и вытесненного чувства вины. Четвертый тип характеризуется отсутствием выраженных признаков «Симбиоза» и «Тревоги». Привести развернутые характеристики данного типа не представляется возможным, так как эта группа женщин представлена только тремя испытуемыми. Эта группа «возрастных» женщин (возраст старше 45 лет), у одной женщины отсутствует постоянный партнер, вторая вступила в брак, начав лечение. Возможно, отсутствие выраженных признаков «Симбиоза» и «Тревоги» связано с возрастными особенностями и носит характер более успешной психологической адаптации к ситуации бесплодия. Таким образом, можно сделать вывод, что для инфертильных женщин первого типа (по признаку «Симбиоз») характерны нарушения в отношениях с матерью по типу «раннего симбиоза», наблюдается значительные искажения сферы внутрисемейных отношений, но структура идентичности менее нарушена, хотя есть искажения образа тела. Для группы женщин второго типа (по признаку «Тревога») основные нарушения распространяются на характеристики гендерной идентичности – значительное искажение идентичности, отношения с матерью носят негативный характер, в сфере внутрисемейных отношений не наблюдается ярко-выраженных искажений. Третья же группа женщин характеризуется наличием нарушений всех анализируемых сфер: отношения с матерью, сфера внутрисемейных отношений и характеристики гендерной идентичности. 3. 6. Обсуждение результатов исследования гендерной идентичности у женщин, страдающих бесплодием.Для обсуждения полученных результатов нам представляется важным подчеркнуть, что существует ряд проблем, связанных с исследованием психологических аспектов феномена инфертильности. Первой проблемой является изучение роли психогенных элементов бесплодия. Исследование данного вопроса опирается на психоаналитическую теорию (З.Фрейд, К.Хорни, Ф. Александер, Д.Пайндз, М.Кляйн и др.). Второй проблемой изучения инфертильности являются переживания последствий бесплодия, которые рассматриваются, преимущественно, как вторичный психологический дистресс по отношению к бесплодию (Smeenk J.M.J., Verhaak C.M., Eugster A., Minnen A., Zielhuis G.A. and Braat D.D.M., 2007). Третьей проблемой исследования инфертильности можно обозначить особенности мотивации бесплодных женщин, связанные с обращением за лечением методом экстракорпорального оплодотворения. Рассмотрим в общих чертах эти три проблемы. Механизмы психогенного бесплодия изучены представителями психодинамического подхода (З.Фрейд, К.Хорни, Ф. Александер, Д.Пайндз, М.Кляйн и др.). Нарушения репродуктивной функции у женщин связывают с возникновением внутриличностного конфликта: конфликта между декларируемым желанием забеременеть и бессознательным отказом от женской роли. Уязвимыми оказываются органы эндокринной системы. Истоки такого внутреннего конфликта находятся в сфере ранних детско-родительских отношений. В теории стресса на первое место выдвигается вторичные по отношению к заболеванию и лечению бесплодия негативные эмоции и переживания. Поскольку сам процесс прохождения программы экстракорпорального оплодотворения, заключающийся в многочисленных медицинских процедурах и оперативном вмешательстве, является, безусловно, психологическим дистрессом, как для самой женщины, так и для пары. А чрезмерная гормональная стимуляция в процессе лечения, может вызывать своеобразные эмоциональные реакции у пациенток. Исследователи этого направления подчеркивают важность переживания последствий бесплодия. Инфертильные женщины сталкиваются с ситуацией социального давления и ощущением собственной неполноценности. Эти факторы создают предпосылку для возникновения, демонстрируемого в поведении явления, чрезмерной социальной желательности рождения ребенка и влияния этого феномена на ответы тестов и опросников. Актуальным является вопрос о мотивации обращения инфертильных женщин за лечением методом ЭКО. Ведь, по сути, вспомогательные репродуктивные технологии не являются лечением бесплодия, они лишь помогают преодолеть ситуацию, когда зачать ребенка естественным путем невозможно. Даже если беременность наступает, женщина все равно остается инфертильной. Для женщин, страдающих бесплодием, все перечисленные проблемы являются актуальными и значимыми в равной степени. Связь данных проблем в нашем исследовании позволяет представить более полную картину феномена инфертильности. Результаты нашего исследования могут быть рассмотрены с точки зрения вышеописанных проблем изучения инфертильности. В исследовании можно выделить два блока. Первый затрагивает особенности внутрисемейных отношений – особенности взрослой привязанности, репертуара гендерно-специфичных семейных ролей и особенности образа семьи. Эти феномены, отражающие историю и ранний опыт взаимодействия женщины с ее матерью, с нашей точки зрения, могут быть проинтерпретированы как факторы возможных искажений гендерной идентичности и, следовательно, как возможные причины возникновения бесплодия. Второй блок результатов исследования непосредственно касается особенностей структуры и содержания гендерной идентичности. Эта часть исследования отражает, сложившиеся на настоящий момент времени, (для основной экспериментальной группы – на момент прохождения лечения бесплодия) особенности самосознания женщины, ее переживания себя, и, следовательно, может рассматриваться, с точки зрения текущих особенностей переживания ею заведомо актуализированных, в связи с процессом лечения, проблем, связанных как с самим бесплодием, так и с процессом его лечения (в меньшей степени, так как методики нашего исследования внеситуативны и не являются специфическими для изучения реакции на стрессогенные ситуации). К этому же блоку, по всей видимости, следует отнести результаты изучения восприятия женщиной текущей семейной ситуации, отражающие, по сути, ее восприятие себя в своей семье и самой семьи на настоящий момент времени. Следует при этом отметить, что попытка рождения ребенка является действием, направленным на изменение семейной структуры, и результаты методики «Рисунок семьи» могут также рассматриваться с точки зрения реакции семейной системы на эти действия – глазами наших испытуемых. Однако показатели восприятия семейной ситуации могут являться переходом между двумя блоками и в равной степени относиться как к особенностям гендерной идентичности, так и особенностям семейной системы. В рамках теоретического анализа проблемы гендерной идентичности инфертильных женщин и полученных результатов исследования, мы руководствуемся следующей логикой: самые ранние нарушения структуры детско-родительских отношений и семейной ситуации являются первичными и влияющими на особенности гендерной идентичности. Причинами же «психогенного элемента бесплодия» можно считать ненадежные типы привязанности и нарушения детско-родительских отношений. А сопровождающий процесс лечения дистресс, возможно, позволяет наблюдать более яркую картину искажений гендерной идентичности у инфертильных женщин. Для выявления особенностей гендерной идентичности у инфертильных женщин была введена группа сравнения, которую составляли фертильные женщины. Признаками фертильности были выбраны – наличие детей и отсутствие выраженной гинекологической патологии. В результате проведенного исследования были получены данные, которые свидетельствуют о существенных отличиях гендерной идентичности инфертильных женщин по сравнению с фертильными. Было выявлено существенное искажение образа тела у бесплодных женщин. У инфертильных женщин отмечается низкий уровень рефлексии, таким образом, можно сказать, что снижен уровень осознания и регуляции своей жизнедеятельности. Тема пола и сексуальности не представлена в самосознании и сопровождается высокой тревожностью, зачастую отмечается недифференцированность как позитивного, так и негативного самоотношения, что говорит о нарушениях эмоционального компонента структуры гендерной идентичности. На основании полученных данных, мы можем предположить, что позитивная половая идентичность у женщин, страдающих бесплодием, не сформирована, а преобладание социальных характеристик идентичности личности над индивидуальными характеристиками, возможно, говорит о внешнем локус контроле. У женщин из экспериментальной группы внутриличностные конфликты обнаруживают более широкий спектр проявлений в основных личностно-значимых темах, что сопровождается более высоким уровнем тревожности, страхов и опасений, вытесненным чувством вины. Следовательно, инфертильные женщины ориентированы вовне и избегают темы внутреннего «Я», внутреннего мира собственной личности и женственности. Нарушение гендерной идентичности и конфликтность сферы пола у инфертильных женщин с точки зрения психодинамического подхода, по всей видимости, должны рассматриваться как факторы возникающего нарушения репродуктивной функции. Действительно, сложности с зачатием и вынашиванием ребенка у женщин в психодинамическом направлении связывают с возникновением внутриличностного конфликта: конфликт между декларируемым желанием забеременеть и неосознанным отказом от беременности и материнства. Истоки такого внутреннего конфликта находятся в ранних детско-родительских отношениях, которые будут рассмотрены нами ниже. Возможно, внутриличностный конфликт у инфертильных женщин, проявляется как противоречие между заявленным и реализуемым в поведении желанием рождения ребенка. Причем зачастую степень осознания этого конфликта достаточно низкая, наблюдаются нарушения в структуре гендерной идентичности личности во всех ее компонентах (когнитивный, аффективный и поведенческий). По всей видимости, женщины демонстрируют «как бы защитное поведение» от ситуации бесплодия, неосознанность собственного «Я», «выключение тела» из процесса зачатия. Полученные данные позволяют утверждать, что у женщин, страдающих бесплодием, диапазон гендерно-специфичных семейных ролей узок, и эти роли не актуализированы в самосознании, что противоречит декларируемой мотивации рождения ребенка. В образе семьи наблюдаются признаки дисфункциональности и стереотипизации. Интересным представляется тот факт, что зачастую женщины используют символ «дома» без реальных членов семьи, как изображение идеального образа семьи. Возможно, здесь мы наиболее наглядно можем соприкоснуться с бессознательным конфликтом между декларируемым желанием рождения ребенка и неосознанным «избеганием» и «искажением» темы семьи. Исследование ранних детско-родительских отношений инфертильных женщин выявило преобладание симбиотической связи с матерью при доминировании избегающего типа взрослой привязанности. В психоаналитической литературе особую роль занимают ранние диадные отношения с матерью и особенности привязанности к ней, которые являются основанием для формирования качества отношения женщины к себе и окружающим людям (Дж.Боулби, М. Кляйн, Р. Шпиц, Д. Винникотт, М. Малер). В зависимости от характера отношений с фигурой привязанности у ребенка формируется внутренняя рабочая модель привязанности. Со временем, в процессе развития, эта модель интегрируется и начинает функционировать на бессознательном уровне. Основной характеристикой качества привязанности является надежность, формирующая стабильность, прочность и уверенность в отношениях с матерью. Ненадежная привязанность связана с недоступностью и недосягаемостью объектов привязанности, с недоверием ребенка к матери и, как следствие, с последующим недоверием и тревожностью по отношению к себе и внешнему миру. Ненадежный тип привязанности связывают с выраженностью психопатологических симптомов, в то время как надежный тип привязанности соответствует способности противостоять стрессогенным и психотравмирующим событиям (Е.С.Калмыкова). Таким образом, привязанность выполняет защитную и адаптационную функцию. Интересным представляется тот факт, что избегающий тип взрослой привязанности, демонстрируемый инфертильными женщинами, сочетается с симбиотическими отношениями с матерью и зачастую сопровождается идеализацией материнской фигуры. Для объяснения этого феномена можно обратиться к теории привязанности Дж.Боулби, который описал защитную функцию привязанности. В своих исследованиях он обратил внимание на то, что «хвалебное описание своих родителей» у определенной группы людей не совпадает с реальным поведением объектов привязанности. Исследователь назвал этот феномен «защитным селективным отвержением информации» из сознания, которое защищает человека от невыносимой тревоги (Дж.Боулби). Механизм этого феномена заключается в помещение противоречивой информации об объектах привязанности в различные системы памяти (семантическую и эпизодическую). К возникновению данного явления, по мнению автора, могут привести две ситуации: когда поведение ребенка не встречает удовлетворения со стороны объектов привязанности или когда ребенок узнает некую информацию, которую родители пытаются скрыть. И в том и в другом случае, зачастую, родители проявляют в поведении элементы наказания, высмеивания или запрета. Таким образом, ребенок сталкивается с отрицанием собственного опыта и присоединяется к «семейному мифу». При выстраивании собственной модели «Я» ведущим фактором является приемлемость проявлений ребенка в глазах объектов привязанности. Чувство надежности нарушается, когда рабочие модели ребенка и родителей не соответствуют физическому, социальному и когнитивному развитию самого ребенка (Дж.Боулби). Таким образом, избегающий тип взрослой привязанности, который является преобладающим для инфертильных женщин в нашем исследовании, является показателем нарушения ранних диадных отношений. Нарушения взаимоотношений с матерью откладывают отпечаток на отношение женщины к своей собственной личности, к своему «Я», к осознанию себя как представителю определенного пола, к собственной женской идентичности. Важно заметить, что альтернативные теории гендерной типизации А.Бандура, Н.Миллер, Дж.Доллард) и теории самокатегоризации (Г.Тэджфел, Дж.Тернер, П.Эуокес, Дж. Сметана, К. Летурно), обращают внимание на ранние детско-родительские отношения. В теории социального научения А.Бандура особая роль отводится взаимодействию материю и ребенка, поведение ребенка развивается посредством наблюдения, имитации и идентификации. В процессе идентификации личность заимствует модели (мысли, чувства или действия) от другой личности. Социальная среда, в частности семья, является важнейшим фактором развития ребенка. В теории самокатегоризации важная роль отводится получаемой ребенком от взрослого информации о полоролевом поведении и понимании ребенком своей половой принадлежности и ее необратимости. Представления ребенка о нормативном для его пола поведении формируются на основании его наблюдений за поведением мужчин и женщин, которые воспринимаются как образцы, важными элементами является и одобрения или неодобрения, которое поступки ребенка вызывают у окружающих. В теории самокатегоризации Дж.Тернера выделяется два типа идентичности – социальная и персональная, баланс между этими двумя подструктурами гарантирует благополучное развитие личности, а противоречия приводят к кризису идентичности. Таким образом, раннее влияние детско-родительских отношений и особенностей, перенимаемых ребенком моделей, не отрицается в различных теориях идентичности. Теории рассматривают с разных точек зрения процесс половой социализации: теория социального научения отводит ведущую роль семейному окружению, а теория самокатегоризации - познавательной активности самого ребенка. Тогда возникает вопрос о связи особенностей гендерной идентичности с возможными особенностями взрослой привязанности и восприятием образа семьи. Если мы найдем взаимосвязь этих двух сфер, это даст нам основание утверждать, что, возможно, какие-то более ранние механизмы имеют влияние на фертильность женщины в случае «психогенного бесплодия». Конечно, мы не относим все случаи бесплодия к «психогенному типу», и подразумеваем, что группа инфертильных женщин будет представлять гетерогенную по своей сути выборку. Но для нас представляет интерес возможность выделить этот «психогенный элемент бесплодия». В результате нашего исследования было установлено, что имеется взаимосвязь между характеристиками гендерной идентичности и сферой внутрисемейных отношений. Таким образом, мы можем предположить, что особенности ранней привязанности могут отражаться на репродуктивной способности женщины. Вернемся к исследованию особенностей ранних детско-родительских отношений инфертильных женщин. Нам представляется интересным тот факт, что не все женщины из экспериментальной выборки демонстрировали симбиотическую связь с матерью, и на основании этого признака нам удалось разделить гетерогенную группу инфертильных женщин. Сопоставляя наиболее интересные, с нашей точки зрения, показатели - высокую тревожность и наличие симбиотической связи с матерью, удалось выделить и описать четыре группы инфертильных женщин. Но, к сожалению, группа с отсутствием обоих признаков оказалась малочисленной, что не дало возможность описать инфертильных женщин этого типа. Группа же, в которой оказались актуализированными признаки «Тревоги» и «Симбиоза», возможно, является группой инфертильных женщин с выраженными признаками «психогенного бесплодия». Следующей задачей является описание выделенных типов инфертильных женщин в нашей экспериментальной выборке. Для этой цели мы попытались воспользоваться работами Г.Г.Филипповой и анализом психологического аспекта архетипа Матери К.Г. Юнга. Подробное теоретическое описание данных работ представлено в теоретической части диссертационного исследования. Г.Ю.Юнг особое внимание уделял родительской паре и бессознательному отражению матери и отца на психику ребенка. Родительский образ вначале идеализирован (мифологизирован), а потом, вследствие неприемлемости фантазий инцеста, вытеснен. (К.Г.Юнг «Структура психики и архетипы»). В теории К.Г.Юнга большое значение приобретают феномены архетипов. Архетипы – универсальные паттерны или мотивы, которые всплывают из коллективного бессознательного и являются основой религии, мифов, легенд и сказок. Воздействие архетипов проявляется в сознании в качестве архетипических образов или идей. К.Г.Юнг обозначил архетип Матери как архетип, который несет в себе невообразимое множество аспектов. Этот архетип содержит «магический авторитет всего женского». Этот архетип составляет основу « материнского комплекса», причем травмирующие воздействия матери могут исходить как из реальной матери и ее установок, так из проекций на мать со стороны ребенка. В любом случае инстинктивная сфера ребенка нарушается. Комплекс матери проявляется как усиление женского инстинкта, исходящего со стороны матери, с другой стороны – как его ослабление, вплоть до затухания. В первом случае возникает бессознательность собственной личности, во втором случае – проекции инстинктов на мать. Таким образом, мы видим картину или чрезмерного развития женского начала или недоразвитие женского начала. Причем как у любого архетипа, у материнского комплекса есть как негативный, так и позитивный аспект. К.Г.Юнг на основе своего терапевтического опыта выделяет четыре типа материнского комплекса: гипертрофия материнского, преувеличение эроса, идентичность с матерью, защита от матери. Г.Г. Филиппова на основе многочисленных исследований проведенных в рамках ее подхода, выделяет две основные группы нарушений, проявляющихся у женщин с патологией в репродуктивном статусе. Автор условно называет эти группы – группа «А» и группа «Б». Эти группы характеризуются:
Проведя небольшой теоретический анализ этих двух исследований особенностей женщин с нарушенными «женскими инстинктами», можно выявить сходство между ним. Обе работы говорят о двух основных линиях отклонений в развитии женского начала. Во-первых, о недоразвитии («ослаблении» или «затухании» по Юнгу) «женского инстинкта» и, во-вторых, о гипертрофии («усилении» по Юнгу) или искажении «женского инстинкта». Причем при незрелости, недоразвитии, ослаблении происходит «проекция инстинктов на мать» (Юнг), т.е. с матерью возникают какие-то «особые отношения», ценность материнства достаточно высока, но при этом более выражена соматизация (Филиппова Г.Г., 2002). А при искажении, гипертрофии, усилении – «возникает бессознательность собственной личности», конфликтность, но агрессивный импульс направлен вовне. Сопоставляя имеющиеся данные с результатами нашего исследования, мы тоже прослеживаем две линии - «незрелости» и «искажения», которым соответствуют выбранные признаки для разделения экспериментальной группы - «Симбиоз» и «Тревога». Но в нашем исследовании выделяется и значительная группа смешенного типа инфантильных женщин, совмещающих оба этих признака. Причем женщины с выраженным признаком «Симбиоз» имеют основные факторы нарушений в сфере отношений с матерью и семейной системе, а женщины с выраженным признаком «Тревога» - нарушения в сфере внутриличностной (особенности идентичности) и сфере отношений с матерью. Так как в обеих группах является общим признак – отношения с матерью, но у первой группы – по типу «негативного отношения», а у второй по типу «позитивного симбиоза», фактор «отношения с матерью» может являться ключевым для названия типов. Здесь мы можем воспользоваться термином «материнский комплекс» введенным К.Г. Юнгом, который означает – «группу чувственно-окрашенных или тонированных идей, связанных с образом матери». На основании этого общего признака для наших типов инфертильных женщин, мы вводим три «типа материнского комплекса» у женщин, страдающих бесплодием, проходящих лечение методом экстракорпорального оплодотворения. Первый тип материнского комплекса, который характеризуется наличием признака «Симбиоз» и отсутствием признака «Тревога» (составляет 16, 3% экспериментальной выборки). Условно этот тип можно обозначить как «Ранняя идентификация с матерью». Этот тип пересекается с типом материнского комплекса у К.Г. Юнга «идентичность с матерью» и типом «Б» введенным Г.Г. Филипповой. Здесь ведущими нарушениями являются симбиотические отношения с матерью, идеализация материнской фигуры и искажения образа семьи. Мы не берем название «юнгианского комплекса», потому что представляется важным подчеркнуть условно «позитивный, ранний симбиоз», так как он отличается от «амбивалентного симбиоза» в первой группе. Возможно, нарушения в этой группе имеют более ранний характер, так как имеются значительные искажения образа тела у испытуемых. Г.Г. Филиппова подчеркивает «вредность» этого типа для собственного здоровья, но одновременно и высокую ценность материнства, которая и мешает реализации данной ценности. Второй тип материнского комплекса (21,3 % экспериментальной выборки) характеризуется наличием признака «Тревога» и отсутствием признака «Симбиоз». У женщин из этой группы наблюдаются нарушения в отношениях с матерью по типу «тревоги, негативного отношения», избегающий и дезорганизованный тип привязанности. В структуре идентичности наблюдаются значительные нарушения (не актуализированная половая принадлежность, низкий уровень рефлексии, доминирование социальных характеристик идентичности). Мы видим картину, описанную К.Г.Юнгом – «бессознательность собственной личности» и «гипертрофию женского инстинкта». Ведущая линия нарушений – искажение образа Я и образа Матери. Условно эту группу женщин можно назвать «Искажение Материнского». По данным Г.Г. Филипповой, тип «А» является социально более адаптированным типом (соматизация с минимальным риском для себя и ребенка, гетероагрессия). При наличии нарушений в структуре идентичности, мы видим, что у этих женщин реже встречаются нарушения образа тела, хотя и присутствуют признаки высокой тревожности, связанной с полом. В сфере внутрисемейных семейных отношений у этого типа наблюдаются только признаки высокой тревожности без ярко-выраженных искажений в образе семьи. Возможно, какие-то компенсаторные механизмы дают им возможность более успешно справляться с ситуацией бесплодия внутри семейных отношений. Третий типа материнского комплекса характеризуется наличием признаков «Симбиоз» и «Тревога», составляет 61, 3% экспериментальной выборки. Мы условно назовем этот тип - «Защита от матери». Этот термин мы заимствуем из работы К.Г.Юнга («Психологические аспекты архетипа Матери»), который является «главной промежуточной ступенью» всех типов материнского комплекса. Этот тип комплекса является негативным и характеризуется не ослаблением или усилением «женского инстинкта», а «защитой от матери». В нашем исследовании женщины этого типа имеют нарушение во всех трех сферах – сфере диадных отношений, внутрисемейной сфере и характеристика гендерной идентичности, причем симбиоз, который имеется в отношениях с матерью, носит амбивалентный характер, так как сопровождается высоким уровнем тревоги; система семейных отношений сильно искажена и носит стереотипный характер, идентичность носит «бессознательный» характер (половая принадлежность не актуализирована, уровень рефлексии низкий, доминирование социальных характеристик идентичности). Второй тип материнского комплекса (составляет 16, 3% экспериментальной выборки) характеризуется наличием признака «Симбиоз» можно условно назвать «Ранняя идентификация с матерью». Этот тип пересекается с типом материнского комплекса у К.Г. Юнга «идентичность с матерью» и типом «Б» введенным Г.Г. Филипповой. Здесь ведущими нарушениями являются симбиотические отношения с матерью, идеализация материнской фигуры и искажения отношений в семейной системе. Мы не берем название юнгианского комплекса, потому что представляется важным подчеркнуть условно «позитивный, ранний симбиоз», так как он отличается от «амбивалентного симбиоза» в первой группе. Возможно, нарушения в этой группе имеют более ранний характер, так как имеются значительные искажения образа тела у испытуемых. Г.Г. Филиппова подчеркивает «вредность» этого типа для собственного здоровья, но одновременно и высокую ценность материнства, которая и мешает реализации данной ценности. Третий тип материнского комплекса (21,3 % экспериментальной выборки) характеризуется наличием признака «Тревога» и отсутствием признака «Симбиоз». У женщин из этой группы наблюдаются нарушения в отношениях с матерью по типу «тревоги, негативного отношения», избегающий и дезорганизованный тип привязанности. В структуре идентичности наблюдаются значительные нарушения (не актуализированная половая принадлежность, низкий уровень рефлексии, доминирование социальных характеристик идентичности). Мы видим картину, описанную К.Г.Юнгом – «бессознательность собственной личности» и «гипертрофию женского инстинкта». Ведущая линия нарушений – искажение образа Я и образа Матери. Условно эту группу женщин можно назвать «Искажение Материнского». По данным Г.Г. Филипповой, тип «Б» является социально более адаптированным типом (соматизация с минимальным риском для себя и ребенка, гетероагрессия). При наличии нарушений в структуре идентичности, мы видим, что у этих женщин реже встречаются нарушения образа тела, хотя и присутствуют признаки высокой тревожности, связанной с полом. В сфере семейных отношений у этого типа наблюдаются только признаки высокой тревожности без ярко выраженных искажений в образе семьи. Возможно, какие-то компенсаторные механизмы дают им возможность более успешно справляться с ситуацией бесплодия внутри семейных отношений. Четвертый тип (3,8 % от экспериментальной выборки) характеризуется отсутствием выраженных признаков «Симбиоза» и «Тревоги». Привести развернутые характеристики данного типа не представляется возможным, так как эта группа женщин представлена только тремя испытуемыми. Эта группа «возрастных» женщин (возраст старше 45 лет), у одной женщины отсутствует постоянный партнер, вторая вступила в брак, начав лечение. Возможно, отсутствие выраженных признаков «Симбиоза» и «Тревоги» связано с возрастными особенностями и носит характер более успешной психологической адаптации к ситуации бесплодия. Таким образом, мы описали три типа инфертильных женщин: в первой группе мы выделили ведущий «психогенный элемент бесплодия», во второй группе ведущий тип нарушения идентичности по типу незрелости, в третьей – по типу искажения. Подводя итоги описания результатов исследования, можно отметить, что мы раскрыли специфику гендерной идентичности и сферы внутрисемейных отношений инфертильных женщин. Особенности гендерной идентичности заключаются в несформировавшейся позитивной гендерной идентичности. В сфере семейных отношений выявлены особенности рабочей модели привязанности, заключающиеся в доминировании ненадежных типов привязанности, и стереотипизации образа семьи. В нашей работе была установлена взаимосвязь между особенностями формирования гендерной идентичности (сфера детско-родительских отношений) и особенностями гендерной идентичности. В исследовании были выделены и обоснованы три типа инфертильных женщин. Необъясненным в нашей работе остается описание четвертой малочисленной группы инфертильных женщин, без признаков «Тревоги» и «Симбиоза», а так же мотивационный фактор выбора лечения бесплодия методом экстракорпорального оплодотворения. Возможно, отнести эти элементы к задачам дальнейшего исследования темы специфики гендерной идентичности инфертильных женщин. Сопоставляя результаты нашего исследования с возможными задачами практической работы, хочется отметить, что несмотря на признание того факта, что инфертильные женщины испытывают значительные психологические страдания, психологическая служба в центрах репродукции остается маловостребованной. Сам контекст обращения за таким серьезным медицинским вмешательством в репродуктивную сферу женщины, оставляет ее безучастной к физиологическим процессам, которые активно стимулируются извне. А серьезные личностные изменения становятся просто неуместными в ситуации вторичного дистресса, возникающего в процессе лечения. Таким образом, женщина попадает в замкнутый круг: с одной стороны очень сильна тревога и «обострение» личностных проблем, а с другой стороны мощное «гормональное вторжение» приводит пациенток к чрезмерному сосредоточению лишь на медицинских аспектах инфертильности. Единственное, что остается женщине, пытаться хоть как-то контролировать этот процесс, изучая информацию о проведении лечения и медицинских манипуляциях, или при неудаче критиковать «неправильные» действия медицинского персонала. Причем телесно женщина «выключает» себя из процесса лечения, возможно, вследствие нарушений гендерной идентичности, но и, вероятно, по причине чрезмерного гормонального вторжения и многочисленных неприятных медицинских манипуляций, которые «вмешиваются» в ее естественные природные женские циклы. Таким образом, женщина становится «как бы бесчувственной телесно» и одновременно очень напряженной и контролирующей. Нам представляется важным облегчить страдания женщин, проходящих лечения методом ЭКО путем адаптации к неестественным процессам, проходящим в ее организме, если женщина уже проходит программу. Здесь могут помочь все релаксационные техники, техники телесно-ориентированной психотерапии на «снятие сверхконтроля», понижение уровня тревожности, восстановления адекватной телесной чувствительности к неадекватной физиологической ситуации. Конечно же, следует отметить, что психологическую адаптацию к ситуации бесплодия следует проводить до вступления в программу, в целях подготовки женщины к столь сильным физиологическим вмешательствам. Потому что во многих исследованиях доказано, что женщины, проходящие программу повторно, испытывают более сильный стресс, чем те, что проходят программу впервые. Представляется необходимым обсудить ситуацию «неудачи» и возможность пережить, «прогоревать» потерю, потому что эмоциональный вклад в каждую, даже сорвавшуюся программу у пары очень велик. А часто встречающаяся «сверхценная идея материнства» может серьезно отразиться на психологическом состоянии при неудачном цикле ЭКО. Но и быстрое вступление в следующий цикл программы, без восстановления и проживания «потери», может усилить психологической напряжение в эмоциональных переживаниях женщины. Как мы видим, даже беглое перечисление возможных психологических проблем, дает возможность увидеть неоценимый вклад психологической службы в системе репродуктивной помощи женщинам, страдающим бесплодием. Хочется отметить и «особую» роль врача-репродуктолога в процессе лечения бесплодия пары. Так как пара обращается за помощью с высоким уровнем ожидания желаемого результата, то в системе отношений «врач-пациент» возможно возникновение известных в психологии феноменов «переноса», включение врача в свою семейную систему, ожидания от специалиста помощи в появлении третьего. Врач невольно может стать участником интимного «процесса зачатия», что, возможно, повлечет за собой сложные явления «проекции» и «переноса». Фигура врача может восприниматься, в зависимости, от типа материнского комплекса у инфертильной женщины как «плохая» или «хорошая» мать, а, возможно и совмещение этих образов. Таким образом, опираясь на результаты нашего исследования, представляется важным, потенциальное внедрение полученной информации о психологических особенностях женщин, страдающих бесплодием, о типах инфертильных женщин, во врачебную практику построения общения с данной категорией пациентов, проходящих лечение методом экстракорпорального оплодотворения. Важной задачей является, и возможность медиков учитывать наличие, не менее важного, психологического аспекта инфертильности в лечении методом экстракорпорального оплодотворения. И как следствие, информирование пациентов о важности получения психологической поддержки, как до лечения, так и во время лечения, и при неудачной попытке. Мы полагаем, что и при удачной попытке беременности, данная категория женщин, возможно, тоже нуждается в психологическом сопровождении беременности, так как беременность, полученная в результате экстракорпорального оплодотворения, будет существенно отличаться от протекания физиологической беременности. Женщины, забеременевшие с помощью вспомогательных репродуктивных технологий, зачастую сталкиваются с серьезной проблемой вынашивания осложненной беременности, осложненных родов и рядом этических вопросов о неразглашении тайны зачатия собственного ребенка. |
Похожие:
 | Синдром гиперстимуляции яичников в программе экстракорпорального... Работа выполнена в фгоу впо московском государственном университете имени М. В. Ломоносова | | Гендерная Учебное пособие предназначено для студентов и аспирантов, обучающихся по специальности «Психология». Оно может быть также полезно... |
 | Аннотация к рабочей программе «Специальность( флейта)» срок обучения 8 лет «Специальность» по виду инструмента «Флейта», далее «Специальность (Флейта)», разработана на основе и с учетом федеральных государственных... | | Программа учебной дисциплины гендерная антропология для студентов... Спецкурс предусматривает рассмотрение проблемы человека в философии с точки зрения гендерного измерения человеческого бытия |
| Региональная идентичность как категория политической практики ... | | Учебно-методический комплекс Челябинск 2006 Содержание: Требование... ... |
| Пояснительная записка к рабочей образовательной программе «Специальность: аккордеон» Рабочая образовательная программа «Специальность: аккордеон» составлена для учащихся, обучающихся по дополнительной предпрофессиональной... | | Елена бориславовна роль нарушений функции щитовидной железы при реализации... Роль нарушений функции щитовидной железы при реализации программ эко у пациенток с бесплодием |
| Программа по учебному предмету по. 01. Уп. 01. Специальность предметная... «Специальность» по виду инструмента «Баян», «Аккордеон», далее – «Специальность», разработана на основе и с учетом федеральных государственных... | | Список вопросов для квалификационного экзамена Специальность: «Акушерское дело» Фоновые заболевания женщин. Понятие. Виды. Причины. Клиника. Диагностика. Тактика |
| Нэнси Ван Пелт Найти и удержать Несколько лет назад я начала вести курс для женщин по углублению знании, касающихся супружества, который позднее был назван «Реализованные... | | Самодина Н. И. Эриксон Э. Э 77 Идентичность: юность и кризис: Пер... ... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Специальность и чтение с листа» по виду инструмента «Гитара», далее – «Специальность», разработана на основе и с учетом федеральных... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления 031900. 68 «Международные... |
| Собрания Российской Федерации Доклад о положении детей в Российской Федерации Москва 2010 Здоровье женщин репродуктивного возраста, в том числе состояние здоровья беременных женщин 20 | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Рассмотрите рисунок – схему двойного оплодотворения, происходящего у цветковых растений |
