A twist Of Lennon я была женой Леннона Глава первая. Дитя войны
Скачать 2.09 Mb.
|
Глава пятая. ВОЛНЕНИЯ И РЕФОРМАЦИЯУ нас с Джоном все было в порядке, мы жили душа в душу. А вот у Пола со Стюартом начались нелады. Они действовали друг другу на нервы и постоянно цапались. Пол изводил Стюарта, обвиняя в отсутствии музыкальных талантов, высмеивая его тёмные очки и вообще придирался ко всему, за что только можно было уцепиться. Впечатлительная и миролюбивая душа, Стюарт старался сдерживать себя и не отвечал на провокации, однако бывали случаи, когда дело доходило чуть ли не до драки. Всё это началось как столкновение двух ярких индивидуальностей, но, я думаю, все дело было в том, что Полу надоело играть на ритм-гитаре вместе с Джоном, и своё недовольство он пытался выместить на Стюарте. Ему ужасно хотелось расширить диапазон своих музыкальных способностей, перейдя на бac-гитару, а в этом случае Стюарт, понятное дело, оказывался лишним. Стюарт начал скучать по давно заброшенной живописи. Здравый смысл подсказывал ему, что хорошего басиста из него не выйдет, и на этот счёт он не хотел обманывать ни самого себя, ни других. Встреча с Астрид и любовь к ней совершенно изменили его жизнь. Они были как две горошины в одном стручке: одевались как близнецы, ели, спали, жили друг для друга. Сама мысль о возвращении в Англию без Астрид казалась ему диким абсурдом, и пятый Битл тихо выбыл из игры еще до того, как лопнул легендарный шарик. Стюарт решил остаться в Гамбурге и жить с Астрид у них дома, на верхнем этаже. Он поступил в местный Художественный колледж с перспективой сделать блестящую карьеру как художник. Профессор Эдуардо Паолоцци_проявил большой интерес к работам Стюарта, и его будущее рисовалось всем в розовых тонах. Я была очень рада за них, а Джон успокоился: всё встало на свои места, ни у кого не осталось «оскомины» на душе. По возвращении в Мерсисайд меня ждали новости, которое могли затронуть наше с мамой ближайшее будущее. Моя двоюродная сестра с мужем переезжали в Канаду и звали с собой маму, чтобы она нянчила их крошечного сына, пока они будут учиться в вузе. Мама не знала, на что решиться. Оставить меня одну? Где я буду жить? Смогу ли прожить одна? Я стала страстно убеждать её, что было бы безумием упустить такой фантастический шанс. В конце концов, я ведь только что вернулась из-за границы с блестящей характеристикой. «Но где ты будешь жить?» — спросила она. А на это у меня уже был готов хороший ответ, снимавший все проблемы. Тётка Джона, Мими, сдавала комнаты студентам за небольшую плату. Это мне подойдёт. Я буду жить у неё и в то же время рядом с Джоном. Какая блестящая идея! Конечно, я ещё не говорила на эту тему ни с Джоном, ни с Мими, но нутром чувствовала, что они не будут против. И вот мисс Пауэлл со всеми пожитками переехала на жительство к миссис Мими Смит, где жили также вышеупомянутый Джон Винстон Леннон и три студента мужского пола, различных форм и габаритов. Мама, всё ещё в сомнениях и подозрениях насчёт всей этой аферы, поцеловала меня на прощание и отплыла к канадским берегам. Наш маленьким домик был сдан в аренду молодой семейной паре, ожидавшей своего первенца, так что в Хойлэйке я снова побывала очень, очень нескоро. Мы с Дот ездили в Гамбург во время пасхальных каникул, а к Мими я переехала уже в начале лета, поэтому денег у меня было не густо. Стипендия за прошлый курс была давно истрачена, а новая ожидалась не раньше начала осеннего семестра. Значит, я должна была на каникулах где-то подрабатывать, чтобы расплатиться с Мими. Когда был жив отец, а я ещё училась в школе, я по субботам работала в местном универмаге. Так я зарабатывала на карманные расходы. Этим и исчерпывался мой опыт зарабатывания на жизнь. Дом Джона находился в Вултоне, а ближайший торговый центр был в десяти минутах езды на автобусе, на Пенни-лейн. Самым большим магазином в центре был универмаг фирмы «Вулвортс» и, поскольку я имела кое-какой опыт работы в этой фирме, я добрела туда с лёгким сердцем и улыбкой на устах... и без рекомендательного письма. Но мне повезло. Летом «Вулворты» всегда испытывали недостаток в кадрах, и мне дали работу в отделе косметики. Это было здорово. Девушки, с которыми я вместе работала, были просто замечательные. Они делили со своими клиентами ценное свойство: свое образное ливерпульское остроумие. Пока происходили все эти перемены, Джон снова поехал в Гамбург после краткого визита в Ливерпуль. Теперь он получал уже достаточно и мог помогать Мими. На первых порах всё шло как нельзя лучше. Я работала у «Вулвортов», причём работала с удовольствием, и, когда могла, помогала Мими по хозяйству. Я хотела, чтобы она считала меня дочерью, а не просто «жиличкой». Наверно, в этом-то и была беда: когда две женщины любят одного мужчину, где-то «по ходу дела» неизбежно рождается ревность. Не хочу сказать, что между нами возникла какая-то неприязнь, но я обнаружила, что любовь Джона ко мне создаёт трудности в общении с Мими. Блестящая идея переехать к Мими перестала казаться мне столь уж блестящей, и я поняла, что пора менять квартиру. Но куда перебраться? Мама была далеко, на другом конце света. Правда, был ещё брат, живший в Чешире, но он недавно женился, и мне не хотелось играть в этом счастливой семье роль «третьего лишнего». Оставалась последняя надежда — тётя Тэсс, жившая на другом конце Ливерпуля. Я позвонила ей, посетовав на свою горькую участь. Тётя отнеслась ко мне с большим пониманием и сочувствием и сказала, что я могу переезжать, когда мне будет удобно. Мне было удобно уже на следующий день. За мной приехали на машине, мы погрузили на неё все мои пожитки, и начался очередной переезд. Я начинала чувствовать себя цыганкой — это в тот период моей жизни, когда для занятий мне крайне нужна была стабильность. Но мне повезло: экзамены я сдала благополучно. Следующим тяжким испытанием в моей жизни была педагогическая практика. Я так робела, что провела много бессонных ночей, представляя себе, как я стою перед классом и пытаюсь научить детей чему-то путному. И только полные любви письма Джона бодрили меня и не давали отчаиваться. Когда объявили распределение, я пришла в ужас: мне досталась средняя школа в Гарстоне10, одном из самых страшных районов Ливерпуля. Я должна была учить ребят от 12 до 16 дет. Вдобавок ко всему, от тёткиного дома мне предстояло добираться туда на трех автобусах. В большинстве школ дети безжалостны к студентам-практикантам, и мне хотелось просто удрать куда-нибудь и спрятаться. Если ребятишки, которых я буду учить, окажутся вроде поклонников «Битлз» из этих мест, тогда мне конец. Без Джона и без мамы я была жутко одинокой. Тётя была мне другом, это правда, но она не могла помочь развеять панические страхи. Впервые в жизни мне доверили самостоятельную ответственную работу, и мне это совсем не нравилось. Наверно, будь я приговорена к виселице, я бы чувствовала себя не намного хуже, чем в тот первый день школьной практики. Кроме средней школы, у нас была практика и в начальной. Вот это было как раз для меня. Детишки учились с большой охотой. Конечно, они тоже озорничали, но это были невинные детские шалости, без той злости и раздражительности, которыми сопровождается половое созревание. В общем и целом, когда прошли первые страхи и я уже твёрже стояла на ногах, последний курс в колледже начался совсем неплохо. Письма от Джона приходили с поразительной регулярностью. «Милая Син! Пришли, пожалуйста, текст «Инъекции ритм-энд-блюза». Легко сказать «пришли текст»! Для этого надо было купить пластинку и «снять» слова, что я и делала, изводя окружающих тем, что снова и снова проигрывала диск, пока не удавалось разобрать все слова. Господи, какое это было мучение! Этот жуткий американский акцент и этот малопонятный, грубый жаргон! Бывало и так, что я влюблялась в какую-нибудь пластинку за её, как мне казалось, подходящее любовное содержание и посылала её Джону, надеясь на то, что и он поймёт, почему я выбрала именно эту пластинку. Поездки из тёткиного дома в школу и в колледж начали меня утомлять. Всё это было неудобно и недёшево. Я решила стать абсолютно независимой и найти комнату поближе к колледжу. Мы с Дот стали просматривать все объявления в «Ливерпульском эхе» в поисках чего-нибудь подходящего и дешёвого. Это так здорово — свой маленький уголок! Я написала Джону о своих намерениях, и он ответил мне восторженным письмом. Наконец-то мы скоро будем вместе и одни! Но квартира, в которой я, в конце концов, поселилась, была далека от моих романтических, идеалистических мечтаний. Она находилась довольно близко от колледжа и школ, где я проходила практику, и даже была с удобствами. Судите сами: в умывальнике из кранов текла ржавая холодная или ржавая горячая вода. За один шиллинг можно было подогреть воду в ванной (вода едва доходила до щиколоток). На кухне была крошечная одноконфорочная газовая плита. Вся обстановка в комнате исчерпывалась маленьким электрокамином, одноместной кроватью, стулом, изъеденным молью ковриком. По соседству жила странная личность: пожилая дама-отшельница, окружившая себя кошками, угольными мешками и невероятной грязью. На улицу она, кажется, никогда не выходила. Боже, как она меня «доставала»! Заслышав, как я открываю дверь, она выскакивала на лестничную площадку и шастала, всё выведывая и вынюхивая. А сколько шиллингов она у меня назанимала! По-моему, она мылась раз в год, и из её квартиры шёл такой дурной запах, что я каждый раз чуть не падала в обморок, проходя мимо. Впрочем, восторженная юность не замечает таких вещей, и даже самая грязная халупа кажется райским садом. Въехав туда, я провела дезинфекцию, всё перекрасила и заменила старые лампочки на новые, розовые. К приезду Джона надо было всё привести в порядок. Джон приехал в ужасный момент: Стюарт только что умер от опухоли в мозгу. Ему был всего 21 год. Мы знали, что его уже давно мучают страшные головное боли, а врачи ничего не могут поделать. Он буквально сходил с ума от болей — так, что даже пытался выброситься из окна. К счастью, бедная Астрид была рядом и втащила его назад. Стюарт скончался на её любящих руках в машине скорой помощи по дороге в больницу. Так скоропостижно и в таких мучениях погасло яркое и прекрасное пламя. Я не могла не вспомнить их первую встречу, когда Стюарт пришёл на свидание, сжимая в руке одну белую розу. О языковом барьере не было и речи. У них была прекрасная, светлая любовь, но такая быстротечная. Судьба жестоко обошлась с ними, когда у них было ради чего жить. Перед смертью Стюарт работал над своими лучшими картинами, и я уверена — проживи он дольше, его приветствовали бы как великого художника. Итак, мы вновь встретились с Джоном, встретились, когда на сердце у нас была такая тяжесть. Всё ещё не веря в эту ужасную правду, ребята вернулись домой на похороны Стюарта. Астрид была в шоке, но держалась хорошо. Её внутренняя сила успокаивала всех нас, хотя самой ей, наверно, хотелось тогда умереть. Хотя все мы были страшно потрясены, мы знали; надо взять себя в руки, надо как-то жить дальше и продолжать работать. С тяжёлым сердцем ребята уезжали снова в Гамбург, зная, что многое теперь будет по-другому. Чтобы выжить, нужна была работа и деньги. На сей раз, они ехали, чтобы играть в клубе «Стар» («Звезда»), которым владел человек по имени Манфред11. Этот клуб тоже располагался на Репербане. Манфред предложил им более выгодный контракт, а новое жильё было просто роскошным по сравнению с предыдущими «дырами». Джон с восторгом сообщал мне, что у них даже есть душ! Теперь они могли быть чистенькими маленькими рокерами. Джон, Пол и Джордж становились сплочённее и спаяннее, во всех отношениях. Их музыка была ладно сбита и становилась всё интереснее, а, как личности, они всё лучше притирались друг к другу. Я не припомню, чтобы они когда-нибудь серьёзно поссорились. Безумное чувство юмора, которое так притягивало к ним поклонников, было присуще им всем, кроме Пита. Как я уже отмечала, он был с ними «не в резонансе», и это обстоятельство начинало раздражать ребят. Им нужен был хороший ударник, который вошёл бы в их избранный круг и развлекал бы их так, как они развлекали друг друга — на сцене и вне её. Пока они были в Гамбурге, Астрид, бобина за бобиной, снимала их на фотоплёнку. Она любила их как людей, и именно она сыграла главную роль в изменении их облика. Они не потеряли своего милого обаяния уличных сорванцов, нет, но Астрид ввела элемент «класса» в виде чёрных кожаных брюк и «штурманских» курток. По совету Астрид они отказались от старых причёсок и стали носить волосы более свободного стиля, без бриолина. От этого они сразу стали лучше выглядеть. С этого момента эра «тэдди-боев» стала клониться к закату. Начиналась эра «лохматиков». Астрид делала чёрно-белые импрессионистские снимки, на которых они выглядят очень серьёзно, даже сурово. Если кто и улыбается иногда, так это Пол, этот вечный дипломат. Джона нельзя было заставить делать то, что ему не хотелось, но Пол даже в те ранние годы уже мог бы запросто сделать карьеру пиарщика. В потенциально взрывных ситуациях он из кожи лез вон, чтобы снять напряжение — конечно, кроме тех случаев, когда сам бывал зачинщиком таких ситуаций, но это случалось редко. Джордж на снимках выглядел не слишком сильной личностью: худой, даже измождённый, с голодным взором и широкой ухмылкой, обнажавшей массу зубов, он чаще всего был очень спокоен, но страстно предан своей музыке. Он был безмерно счастлив уже оттого, что играет и является частицей слаженного ансамбля. Обычно он во всём слушался Джона. Джон был лидером всегда, когда возникала нужда в лидере. Его никто не выбирал, просто он был лидером без всяких оговорок. Я всё ближе сходилась с Дот. Тот факт, что ребят так часто не было с нами, сближал нас ещё больше. В своей комнатушке мне было очень одиноко без компании, особенно в выходные, и Дот выручала, подолгу бывая у меня. Конечно, работа и подготовка к занятиям заполняли многие мои внеучебные часы, но без Джона моя «светская» жизнь совсем пришла в упадок. По натуре я однолюбка, и мысль завести параллельный роман была мне совершенно чуждой. Где-то через три недели после того, как я освоилась на новом месте, странная моя соседка вдруг таинственно исчезла. Довольно долго её комната пустовала, и мне было как-то не по себе, пока меня вдруг не посетила блестящая идея: спрошу-ка я у хозяйки, нельзя ли мне занять комнату той бабки, а Дот переехать в мою. Дот удалось убедить родителей, что ей не грозит опасность подпасть под дурное влияние. В конце концов, по тем временам это был очень серьёзный шаг для молодой девушки, не то, что сейчас, когда подобные вещи происходят сплошь и рядом. Всё складывалось прекрасно. Мы с Дот стали готовить свои гнёзда к возвращению наших бродяг. Джон был в восторге. Вот отрывок из одного его письма: «С тех пор, как я сюда попал, у меня пропал голос (если память мне не изменяет, он у меня пропал ещё раньше). И мне никак его не найти... Хочется скорее увидеть твоё новое жилище, поесть чипсов и выкурить там сигаретку. (Мисс Пауэлл, я прошу Вас не стать заядлой курильщицей к моему приезду!) Представляю, как ты сейчас сидишь там с Дот, и вы обе дымите, как старые паровозики. Бог с вами, это ваше дело. Мне Вас так не хватает, я так скучаю, мисс Пауэлл...», и дальше всё в таком же духе. Наконец, очередные гамбургские гастроли подошли к концу, и ребята возвратились в Ливерпуль. Преданные поклонники встретили их как героев-победителей. Знаменитая теперь на весь мир «Пещера» была раньше джаз-клубом, но популярность ливерпульских рок-групп достигла такого колоссального масштаба, что владелец клуба, Рэй МакФолл, решил, что воспользоваться рок-бумом будет только в его интересах. По возвращении из Гамбурга ребята должны были сыграть несколько вечеров в «Пещере». В Гамбурге они уже давно записали пластинку с Тони Шериданом для продюсера Берта Кемпферта. В то время это было для них целое событие, и они были возбуждены до предела. Ну как же, Джон, Пол, Джордж и Пит играют для самого Тони, этого могучего певца. Запись называлась «My Bonnie» («Моя подружка»), но о ней ничего не было слышно, пока «Битлз» по-настоящему не прогремели на весь Ливерпуль. В «Пещере» была совершенно особая атмосфера. Клуб находился на Мэтью-стрит, узенькой, мощёной булыжником улочке в центре оживлённого торгового района. Безликая улочка, заполненная бесконечными складами, грузовиками и мусором. «Пещера», собственно, находилась в погребе одного такого склада. Входная дверь была крошечной, а ступеньки, ведущие в сырое помещение, узкие и неровные. Даже самый заложенный нос (не редкость в Ливерпуле) не мог не чувствовать неприятного запаха пота и сырости. Дневные выступления Битлз в «Пещере» имели феноменальный успех. Молодые городские щеголи и щеголихи, студенты, продавцы, рабочие и школьники собирались на узенькой мостовой, нетерпеливо ожидая своей очереди, чтобы получить свою ежедневную порцию звуков — звуков, подобных которым они никогда раньше не слышали. Погреб состоял из трёх отделений. Первое отделение было заставлено рядами бамбуковых кресел, места по краям предназначались для школьников, а вдоль мокрых стен стояли скамейки. Каждое отделение представляло собой «открытый план», разделяемый только поддерживающими стенами и низкими кирпичными арками, очень прочными по конструкции. Освещения практически не было никакого, кроме красных лампочек там и сям, хорошо скрытых где-то под потолком. Мрачный вертеп тайного разврата, думаете вы? Совсем нет. Стоило только начаться музыке, и всё приходило в движение. Разноликая толпа превращалась в спаянную группу, объединённую общим настроением. Электризующая — только так я могу определить царившую там атмосферу. Стены и арки, казалось, уплывают куда-то в бесконечность, и остаётся только масса людей — перевозбужденных, выражающих свою радость громкими криками, визгами и рукоплесканиями. Покачивающиеся, дёргающиеся, вибрирующие тела, охваченные неописуемым экстазом взвинченных эмоций. Со стен и потолка сбегала вода. Чем громче играла музыка, тем неистовее становились вопли. Поистине фантастическая картина. «Битлз» стали всеобщими любимцами. Музыкально, эмоционально и сексуально захватывая публику, они уносили её с собой в увлекательное путешествие, а когда оно подходило к концу, зрители, совершенно обессиленные, требовали ещё и ещё. Ничего подобного я не видела ни до, ни после. Фантастика! Сцена в «Пещере» была очень маленькая, на ней еле-еле размещались рояль, усилители, микрофоны и барабаны. Конферансье Боб Вулер, компетентный, влюблённый в своё дело человек, представлял разные группы с большим профессионализмом и с характерным шиком. Правда, на первых порах он и Битлы не могли добиться чёткого взаимопонимания, потому что это был человек строгих правил и своих представлений о том, что должны и чего не должны делать артисты на сцене. |
Похожие:
 | Реферат Битва под Москвой: крах германского плана молниеносной войны... Разгром фашистских войск под Москвой явился началом коренного поворота в ходе войны. Окончательно был похоронен гитлеровский план... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... При работе над пособием использованы тексты и научно-методические материалы: Братченко С. Л. (глава 3), Галактионовой Т. Г. (глава... |
| «Какой была самая первая мягкая игрушка?» Мы занимаемся в Доме детского творчества в объединении «Мягкая игрушка», поэтому нам важно знать, как выглядела первая мягкая игрушка,... | | С. А. Нефедов Февраль 1917 года Россия должна была стать участником большой войны. Д. Джолл, посвятивший специальное исследование вопросу о возникновении Первой... |
 | Почему происходили международные кон фликты? Тридцатилетняя война — первая общеевропейская война и последняя из рели гиозных войн. Ход войны. Состояние воору жения. Военная система.... | | Впервые был сорван гитлеровский план «молниеносной войны» Начался... А какое событие произошло во время Великой Отечественной войны в ходе операции «Уран»? |
| Реферат Тема предстоящей дипломной работы сформулирована как «Совершенствование... Ав, заключения, списка литературы и приложений. Первая глава работы – теоретическая. В ней рассмотрены вырезанооспособность его заемщиков.... | | Рассказ второго экскурсовода [2], [3], [5], [6], [9], [10] История развития радио До конца XIX Первая такая линия прошла от Парижа до Ллиля. Самая длинная линия была построена в России от Москвы до Санкт-Петербурга и была длиной... |
| Войны в лирике К. Симонова Тема войны всегда была значимой для писателей и поэтов ХХ века. Особенно она волновала современником, живших и творивших в нелегкие... | | Решение на строительство этой лаборатории он смог получить только... М. В. Ломоносов в 1752—1753 годах впервые за всю историю науки читал курс физической химии студентам академического университета.... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Уроки 18-21. Глава Первая медицинская помощь при поражении сильнодействующими ядовитыми веществами | | Реферат на тему: В. В. Терешкова первая женщина-космонавт Наша страна всегда была первой в освоении космоса: первый запущенный искусственный спутник Земли, Ю. А. Гагарин – первый человек... |
| Иммунологии амн ссср, профессоре 1981 г Защитил одну из первых канд... Вишневского; иммунологии амн ссср, профессоре 1981 г Защитил одну из первых канд дис. "Артериальная система надпочечников" (удостоена... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Сегодня на уроке мы рассмотрим самую актуальную тему на земле – это тема «Мать и дитя». И назовём тему урока «Вечная тема – мать... |
| Положение о региональной научно-практической конференции России. Выдержала ли она это испытание, готова ли была к этой войне? Какие уроки необходимо извлечь из итогов Первой мировой войны... | | Содержание В рамках работ была создана первая очередь обработки и хранения метаданных (справочника) по направлению нанобиомедицина (онкология),... |
