Введение 3 1 Границы и качественная характеристика анализируемого объекта (Дискурсивный анализ) 21
Скачать 4.85 Mb.
|
2.3 Зачем Америке нужна «большая война»?Один из авторов концепции «циклов лидерства» американский политолог Дж. Модельский утверждает, что война «оправдывает и узаконивает международную систему статусов, на вершине которой находятся великие державы; в свою очередь, статусная система рассматривает войну как средство своего самосохранения» [88]. В рамках этого подхода глобальные процессы, которые происходят в системе современного мира, с неизбежностью ведут к существенным трансформациям его статусной структуры, которая представляет собой три базовых элемента: центр, полупериферию и периферию. Эти изменения представляется возможным рассматривать как потенциальный источник крупномасштабных военных конфликтов. Системный кризис, соединив в себе разбалансированность пиратствующей финансовой системы при исчерпании модели экономического роста на основе кредитного стимулирования потребления, подвел страны Запада во главе с США к черте стратегического ресурсного голода, увеличив тем самым риск военного разрешения конкурентных противоречий. Положение усугубляется и духовным кризисом современного Запада, который в свое время, поддавшись торгашескому азарту, променял Библию на кодекс прав и свобод человека, истощив в итоге до последнего предела и свой духовный ресурс. В последнее время активно обсуждается тезис о том, сегодняшний мир находится накануне масштабных геополитических и технологических сдвигов. Мир переживает фазу «великих потрясений» в мировом эволюционном цикле, который начался в 1980-х годах и предположительно закончится к середине XXI века [66]. Как было отмечено выше (в п.2.2) Мир-систему ожидает нарастание экономической, политической и социальной нестабильности, которая, по мнению экспертов [32..37, 39..44, 47..49, 60..67], приведет ко второй волне глобального экономического кризиса. Этот этап кризиса может стать историческим рубежом в развитии мирового политического устройства. При этом ожидается дестабилизация мировой финансово-экономической и политической системы, которая породит небывалый рост социальной, а также внутри- и внешнеполитической напряженности в большинстве стран мира. Вторая волна кризиса, поставит основных игроков G20 перед необходимостью найти альтернативы слабеющему доллару, оптимизировать механизмы регулирования финансовых рынков, сбалансировать условия международной торговли, искать способы стабилизации цен на продовольствие. Политические и финансово-экономические кризисы 2013 – 2014 гг. могут стать прелюдией к драматическим событиям предполагаемой третьей, завершающей части (2014 – 2018 гг.) «великих потрясений». Эти события могут определяться неконтролируемым и непредсказуемым распадом нынешних геополитических и социальных структур. Таким образом, в период с 2012 по 2018 гг. мир может стать свидетелем важнейших геополитических трансформаций. Согласно оценкам экспертов РАН итогом нынешнего финансово-экономического кризиса неизбежно станет кардинальное изменение расстановки сил на политической карте мира /32..37, 39..44, 47..49, 60..67/. Завершается единоличное военно-политическое господство США в мире, а также их мировое экономическое лидерство, продолжавшееся целое столетие. США не выдержали испытания монополярностью, истощив себя непрерывными войнами на Ближнем и Среднем Востоке в последнее десятилетие. У США сегодня недостаточно ресурсов, чтобы оставаться мировым лидером. «Роль США как сверхдержавы заканчивается» заявляет Федеральный министр финансов Германии П. Штайнброк [89]. Реальная многополярность предполагает более сбалансированное международное распределения богатств, а также трансформацию международных институтов – ООН, МВФ, ВБ и других. Особенно устарели глобальные институты управления мировой экономикой – МВФ, ВБ и др.. В них сегодня главенствуют интересы США и Западной Европы и слабо представлены интересы стран с быстро развивающимися экономиками. Недавно, даже сам МВФ на своей очередной годичной сессии 2011 г. признал, что «Вашингтонский консенсус» окончательно рухнул и призвал создать такую глобальную экономику, в которой станет меньше рисков и неопределенности, финансовый сектор будет регулироваться государством, а доходы и блага будут распределяться по справедливости [89]. В последнее десятилетие активно обсуждаемой темой в экспертном сообществе является предположение о том, что центр мирового экономического развития переместится с Запада, где он находился с начала промышленной революции, на Восток – в Азию. Указывается, что совокупная доля Восточной Азии и Южной Америки в мировом ВВП достигнет уже к 2020 году порядка 60%, из которых 45% будут приходиться на одну только Азию [36]. Следуя такой логике, политологи выстраивают гипотезу о том, что экономический рост неизбежно приведет к усилению самостоятельности и политического веса Азиатско-Тихоокеанского региона. При этом делается вывод о том, что именно таким образом, может быть положен конец отжившей свой век геополитической структуре с центром на Западе. В рассматриваемом случае Китай и Индия как две великие державы с самым многочисленным населением в мире определят основные направления и темпы будущего мирового экономического развития. Утверждается бесспорность тезиса о том, что главная битва за мировое лидерство развернется между США и Китаем, которая и определит социально-экономическую модель постиндустриального мира, а также доминирующий тип политической системы XXI века. Политологи, которые придерживаются подобного подхода, могут сколько угодно программировать общественное мнение и гипнотизировать себя рассуждениями о скорой утрате политического лидерства Западом. Но, говоря словами американского классика, «слухи об этом сильно преувеличены». При всех известных противоречиях правящих элит «золотого миллиарда», при всех проблемах нынешнего экономического кризиса и возможных будущих мировых потрясений, Запад консолидирован и преисполнен мессианской решимости осуществлять свою экспансионистскую доминантную политику в планетарном масштабе на основе своих идейно-догматических оснований при «руководящей и направляющей роли» англо-американского протестантизма. Именно англо-американский тип мировоззрения и мышления, в основе которого лежат незыблемые догматы протестантизма, способен добиваться невиданных практических результатов в политике и экономике в сравнении с подражательным типом мышления в языческих цивилизациях Китая, Индии и проч. [90, 91]. В свое время ещё М. Вебер, изучив буддизм, индуизм, конфуцианство, пришел к выводу, что ни одна из этих религий не обеспечила и не могла обеспечить основ капитализма западного типа с его уникальными возможностями осуществлять все виды экспансии [92]. Казалось бы, Китай, Индия, Индокитай, весь полуторамиллиардный исламский мир, а также и экваториальная Африка, составляющие абсолютное большинство человечества должны представлять собой главенствующую основу мирового сообщества и задавать ему направление развития. Однако в этом аспекте о них даже не может идти речи, несмотря на очевидные успехи того же языческого и потому бессубъектного Китая, лидерские и гегемонистские амбиции и потенции которого, по нашему мнению, преувеличены. Реальными господами современного глобального мира выступают ментально структурированные и весьма малочисленные субъектные политические образования, опирающиеся на основы протестантского ментально-догматического мышления. Они способны в отличие от всех остальных осуществлять проектные функции в геополитике, проводя при этом антихристианскую политику как в постхристианском мире, как и за его пределами /91/. США в качестве государства существуют немногим более двух столетий и составляют весьма небольшую часть в населении планеты. Но как реальное ментальное образование они опираются на свои унифицированные истины а priori, которые они догматически предписывают всем иным государствам мира. Вместе с тем, Китай, который существует четыре тысячи лет и по количеству населения многократно превосходит Соединенные Штаты в силу своего языческого и потому недогматического и бессубъектного менталитета, ни на какую общезначимую истину а priori для предъявления ее всему миру не претендует и претендовать не может. Как следствие, вместо «строительства коммунизма» он ускоренными темпами под руководством КПК, строит буржуазное общество потребления по заёмному образцу, но с китайской спецификой, принимая извне, копируя экономические, правовые, этические и ментальные нормы и стандарты. Индия и всё дальневосточное язычество также представляет собой хотя и густонаселенные, но ментально инертные образования. Это позволило им сохраниться, несмотря на разрушение других языческих культур ментальной экспансией евроатлантического протестантизма. В результате этой экспансии и на Дальнем Востоке, и в Индии установка языческой ментальности на подражание природным и космическим процессам заменяется установкой на подражание стандартам западной цивилизации, прежде всего в ее англо-американском варианте /91/. В процессе глобализации происходит дальнейшее нарастание кардинального расслоения человечества еще по одному принципу. Лидирующие субъекты передовых научно-технических, опытно-конструкторских, технологических разработок, ноу-хау и пр. неизменно воспроизводятся в США, в Западной Европе и в России, выражая технократическую экспансию европейского, субъектного, т.е. креативного типа менталитета [92]. При этом, что вполне закономерно, основные производственные мощности и обслуживающее технику население сосредоточено в бессубъектных, т.е. адаптивного типа политических образованиях, относящихся главным образом к тем менталитетам, где утвердилась и получила развитие многотысячелетняя языческая традиция заимствования и подражания. Прежде всего, это Дальний Восток, выполняющий объектную роль в АТР и в глобальном «разделении труда» в целом [93]. В 60–70-е годы и позже мир поражался рывку тихоокеанского региона во главе с Японией. Но тихоокеанская эпопея, если не брать во внимание одни только технико-экономические показатели, на самом деле весьма банальна. Речь идёт всё о том же эпигонстве, заимствовании, языческом заимствовании и подражании евроатлантической модели, которая насаждалась не только во время, но и после американской военной оккупации Японии в 1945 г. [94]. Тем не менее, все успехи, очевидные и несомненные достижения современного Китая в ментальном плане построены на основе традиции заимствования и подражания стандартам и достижениям субъектных и креативных цивилизаций в лице США, Европы и России. А теперь уже и Японии. В связи с этим мы вправе поставить простой, но фундаментальный вопрос – как может подражательно-адаптивная китайская цивилизация, повторяющая «зады» первопроходцев современной цивилизации, претендовать на роль лидера в стремительно глобализирующемся мире, где первенство давно захвачено, утверждено и поделено креативными цивилизациями? Как в качественном и креативном плане может претендовать на мировое лидерство страна, где вся наука, техника, современное промышленное производство, освоение космоса, организация армии и флота, даже военная форма выполнены по западным, а в недалеком прошлом по советским образцам? Для китайцев наивысшей ценностью был и остается сам Китай, а не лидерство, и, тем более, не мировое господство. Идея тотального доминирования и расширяющейся экспансии – отличительная черта англо-саксонского мира, руководимого духом морских разбойников и торговцев, как метко заметил О. Шпенглер. Вместе с тем Пекин в локальном плане отчетливо претендует на главную роль в пределах Евразии и едва ли откажется от своих претензий. Этим целям служит реализуемая Китаем концепция «мягкой силы» проводимая через культурное влияние, совместные проекты и финансовое участие [95]. В отличие от Китая операторы власти однополярного мира и элита «золотого миллиарда» агрессивно, последовательно и тотально утверждают свои ценности и стандарты в процессе глобализации в качестве общеобязательных требований ко всему миру как неотъемлемые условия своего лидерства. Действуют они, говоря словами А.С. Панарина, в духе мессианской самоуверенности, догматически-репрессивными, тоталитарными методами [96]. Они не останавливаются перед угрозой применения военной силы и собственно её применением. Достаточно вспомнить о ядерной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 г., о трёх миллионах вьетнамцев, погибших в результате американской агрессии в 60-е – 70-е годы ХХ в. Не будем также забывать о многочисленных государственных переворотах, организованных спецслужбами США, наконец, о бомбардировках Югославии с последующим её расчленением, разрушении Ирака, Афганистана, Ливии, о скрываемой, но реальной агрессии против Сирии. Для того чтобы понимать и прогнозировать происходящие в мире глобальные процессы необходимо помнить догмат, лежащий в основе национальной стратегии Соединенных Штатов – догмат неприемлемости для Америки потери мирового лидерства. Как показывает анализ американских декларативных документов, главенство в мировой геополитической иерархии рассматривается американским правящим режимом и политической элитой как необходимое условие процветания и развития страны в XXI веке. Результаты математического моделирования геополитической динамики, которое проводили аналитики Академии военных наук совместно с РАН, позволяют сделать вывод о том, что победная война, причем, обязательно «конвенциональная» является практически единственным инструментом США для нейтрализации риска утраты геополитического лидерства [28, 34…36]. При этом мы должны понимать, что лидерство как таковое имеет для слабеющего мирового гегемона по-американски чисто прагматический характер. В первую очередь оно необходимо для обеспечения потребительских интересов «золотого миллиарда», то есть оно прямо или косвенно направлено против остального человечества. Глобальное лидерство – это своеобразный и довольно надёжный сертификат на право безраздельного владения, распоряжения и пользования всеми ресурсами планеты. Способ поддержания доминирования посредством инициирования крупномасштабного вооруженного столкновения давно известен в политической теории и практике. На основе этого можно постулировать следующую закономерность: кардинальное изменение геополитической конфигурации мира, в том числе и обусловливающее возможность смены лидера, реализуется только при соответствующих радикальных изменениях геополитических качеств ведущих стран мира. Крупномасштабная война как раз и приводит, как показывает история, к таким изменениям. Существует, конечно, и «холодный» способ нейтрализации геополитических противников – по типу того, что произошло с Советским Союзом. Отработка и «доводка» такой технологии продолжается и сейчас в рамках так называемой «арабской весны». Но он не может пока рассматриваться как универсальный поскольку, например, пока неприменим к Китаю, Ирану и др. Интересно отметить, что США уже как минимум трижды пользовались военным способом кардинального геополитического возвышения. Как показывает анализ политической конфигурации мира после двух мировых войн, США всегда получали в итоге существенную геополитическую выгоду, повышая свой статус, изменяя в свою пользу «геополитическую дистанцию» между мировым лидером или другими претендентами /28/. Так, в результате Первой мировой войны Соединенные Штаты почти на треть сократили геополитическое отставание от тогдашнего лидера – Британской империи [28, 91]. Более того, интересно отметить своего рода парадокс, выявленный количественно, и вполне согласующийся с выводами историков – США оказались единственным государством, которые в итоге увеличили свой геополитический статус по сравнению с его довоенным уровнем[28]. Вторая мировая война «помогла» США на фоне ослабленной Европы и разорённого Советского Союза стать мировым лидером, а последующий распад СССР, справедливо названный геополитической катастрофой XX века, избавил, правда, лишь на некоторое время, от опасного идеологического и геополитического противника. Тем не менее, это дало Соединенным Штатам лишь короткую передышку, поскольку почти мгновенно, по историческим меркам, появился новый претендент, новый геополитический соперник – Китай. При этом Китай, по нашему мнению опасен не столько как претендент на лидерство, сколько как претендент на сверхнормативное с точки зрения США, потребление мировых ресурсов, что объективно создает проблемы для «золотого миллиарда». Возможность нейтрализации этих проблем при стремительно развивающейся КНР, обеспечивает, как уже отмечалось, только война. При этом суть американского подхода заключается в том, что атаке подвергается не сам претендент, а другое государство, выбор которого определяется «ценой вопроса» /97/. Таким образом, если в свое время с помощью Югославии, Ирака и Афганистана американцы пытались решить более мелкие экономические и «субгеополитические» проблемы, то при данной, «большой ставке» нужен будет уже соответствующий «большой партнер». По мнению военных аналитиков, именно Иран совместно с неарабскими шиитскими силами, типа «Хезбалла» в Ливане, и Сирией более всего подходит на роль такого «невольного партнера» по новому переделу ресурсов, который, естественно, реализуется за их счет [97]. Процесс передела уже запущен. В настоящее время в результате спровоцированной и управляемой Америкой «арабской весны» сформированы условия для того, чтобы объединить государства исламского мира в новый «арабский халифат», заменив их лидеров на новых американских ставленников. Кроме сохранения контроля над мировой нефтегазовой сокровищницей, вооруженный Западом и опирающийся на исламский фундаментализм союз единоверных мусульманских государств призван защитить американскую экономику и в целом энергетические интересы США на Востоке и в Африке. Возникает вопрос – «от кого»? По мнению экспертов в первую очередь от неуклонно растущей экономической и военной мощи Китая /91/. В свете вышесказанного следующим логичным шагом США является ликвидация последнего препятствия на пути к реализации планов по сохранению американского доминирования. Этими препятствиями и являются Сирия и Иран. «Мирный» способ свержения руководства Исламской Республики Иран, как известно, потерпел неудачу. Поэтому, как отмечают военные аналитики, в отношении него будет применен тот же сценарий, что и в Ираке и Афганистане, несмотря на то, что сегодня США без людских и материальных потерь даже не могут вывести оттуда войска. Ожидается, что кроме экономического важным результатом предполагаемой победы Америки в «большой войне» станет реализация проекта «Новый Большой Ближний Восток». Этот проект должен нанести весьма серьезный ущерб не только Китаю, но и России. Планы по «переформатированию» Ближнего Востока уже озвучены в Америке в связи с опубликованием так называемой «карты Петерса» в журнале «Armed Forces Journal» /97/. Как следует из опубликованных материалов, Россия и Китай «изгоняются» из Средиземноморья и среднего Востока, Россия отсекается от Южного Кавказа и Центральной Азии, а Китай лишается последнего стратегического поставщика энергоносителей. «Новый Большой Ближний Восток» исключает для России мирные перспективы, возможность хоть какого либо относительно «спокойного» развития, поскольку нестабильный и находящийся под внешним управлением США Южный Кавказ станет зоной постоянной напряженности и «детонатором» для «взрыва» Северного Кавказа. А поскольку при этом главную дестабилизирующую роль будет играть исламский фундаментализм, то в «зону поражения» попадут и другие субъекты Российской федерации. Америка уже не в состоянии экономическими и политическими методами поддерживать режим «Вашингтонского консенсуса». В этой связи совершенно определенно высказалась «Жэньминь жибао»: «США превратились в "паразита", который живет за счет экономик чужих стран. Опираясь на доллар в качестве международной валюты, Соединенные Штаты выпускают огромное количество купюр, экспортируют доллары в обмен на товары. Эта уродливая финансовая система обеспечивает американцам роскошную жизнь. Доллар грабит весь мир и сейчас происходит его крах». Здесь необходимо отметить, что 17 ноября 2011 года премьер-министр Российской Федерации в ходе визита в Китай выразил практически солидарную позицию. Сегодня Китай активно «работает» над вытеснением доллара и доля доллара в валютных резервах КНР неуклонно снижается. В апреле 2011 года ЦБ КНР информировал о полном отказе от доллара в международных взаиморасчетах. Понятно, что такой удар по американской системе экономического доминирования не может остаться без ответа. Неустанно в направлении вытеснения доллара «работает» и Иран. В июле 2011 года заработала иранская Международная нефтяная биржа. На ней расчет по сделкам осуществляется только в евро и эмиратских дирхамах. Одновременно ведутся переговоры с Китаем об организации поставок китайских товаров в обмен на иранскую нефть. Тем самым появляется возможность обойти санкции в отношении Ирана. Президент Ирана заявил о планах достичь рубежа двусторонней торговли Ирана с Китаем $100 млрд. В этих условиях усилия США по организации международной изоляции Ирана теряют всякий смысл. Эти неприемлемые для США тенденции, по всей видимости, имеют необратимый характер и способны вызвать резкую реакцию вплоть до организации «силового» противодействия возникающим вызовам и угрозам. По мнению экспертов, умышленный подрыв стабильности в странах Ближнего Востока и Магриба – результат активных действий США, которые могут рассчитывать на то, что уничтоженная инфраструктура стран региона потребует колоссальных долларовых вливаний. Восстановление разгромленной после «большой войны» экономики Ирана и Сирии также будет способствовать экономическому оживлению США. Таким образом, становится ясно, что реализуемая Америкой стратегия удержания мирового лидерства в меняющемся мире уже начинает переходить в реальную политику «с позиции силы», где выход из кризиса долговой экономики «бумажного доллара» видится, в том числе и в «обнулении» долговых учетных записей «пузыря» пустого богатства. Для этого и становится необходимой «большая война», по итогам которой победитель, как и в свое время в Бреттон-Вудсе, рассчитывает диктовать свои условия остальному миру. Воля к ведению войны для Америки при перспективном рассмотрении является волей управлять после войны. В этой связи необходимо отметить следующее. Немецкий писатель Томас Манн незадолго до начала второй мировой войны прозорливо заметил, что война – «всего лишь бегство от проблем мирного времени». В тон ему высказался и французский прозаик Ромен Роллан: «К войне как к крайнему средству прибегают лишь государства-банкроты. Война — последний козырь проигравшегося и отчаявшегося игрока, отвратительная спекуляция мошенников и аферистов...». Президенту США Д. Эйзенхауэру принадлежит высказывание, которое по сей день характеризует суть американской политики: «Мы добьёмся мира, даже если для этого нам придётся воевать». Естественно, он имел при этом в виду мир, устраивающий Америку. Вместе с тем, нельзя не понимать, что эта риторика предназначена только для одного – для оправдания возможности ведения войн в современном мире. Войны «за мир во всем мире», которые развязывают США, являются показателем неспособности американской политической системы разрешить букет острейших проблем, связанных с надвигающимся крахом доллара как мировой резервной валюты и крушением американской финансовой пирамиды. О том, что США открыто взяли курс на силовой передел мира и демонтаж всей системы международного права, включая также отмену права вето СБ ООН, официально объявила предпоследний директор отдела стратегического планирования Госдепартамента США А.М.Слейтер-Берг 9 июня 2012 г [98]. По ее данным, кроме того, что будет нанесен сокрушительный удар по экономикам Европы и России, план США предусматривает последовательное осуществление следующих военно-политических акций:
В дополнение к этому ястребы из Вашингтона, являющиеся евангелическими сионистами1, активно выступают на американском телевидении якобы с библейскими пророчествами и призывают США поддержать «Царя Севера» (Израиль) в грядущем Армагеддоне против «Царя Юга» (Иран). Они считают, что победоносная война против Ирана и Сирии даст Западу возможность навязать «божественно санкционированный» Новый Мировой Порядок с учетом интересов империи НАТО-ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития)[99]. Очевидно, что речь, прежде всего, идет о развязывании «Большой войны» на Ближнем и Среднем Востоке, начало которой готовилось событиями т.н. «арабской весны». Несмотря на то, что некоторые авторитетные эксперты считают необоснованными выводы о причастности США или их союзников по НАТО к подготовке и организации «арабской весны» [100], они все же признают стремление этих субъектов оседлать «революционную волну» с тем, чтобы убрать те режимы, которые мешают осуществлению их политики на Ближнем Востоке. При этом упорно замалчивается одна особенность, а именно, светский характер государственной власти в Тунисе, Египте, Ливии и Сирии – странах, жертвах «арабской весны». Более того, исходя из позиции западных сторонников, так называемых демократических преобразований в арабских странах, то по шкале «авторитаризм-демократия» все четыре страны находились на промежуточном уровне между откровенно абсолютистскими нефтяными монархиями (Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Катар, Оман) и либеральными режимами (Иордания, Марокко). Исходя из логики либеральных политиков Европы и Америки, «арабская весна», представляющая своего рода «четвертую волну демократизации», должна была быть направлена, в первую очередь, против монархических фундаменталистских режимов. Однако этого не произошло. Более того, после подавления саудовскими войсками волнений в Бахрейне, ситуация стала складываться прямо противоположно представлениям об «арабской весне» как о волне демократизации[101]. Начавшись не только как естественный, но спровоцированный протест образованной городской молодежи против засидевшихся у власти автократов, «арабская весна» сопровождалась девизом «Надоело! Не верим! Не боимся!». Никакой идеологии, никаких классовых, националистических или религиозных лозунгов. «Свобода народу! Мы все едины!». Но, как и всегда, революцию начинают одни, продолжают другие, а завершают третьи. Арабская интеллигенция была инициатором, но движущей силой стали широкие массы, которым нужны не свобода и тем более не фантомная демократия, а элементарная справедливость, уважение их достоинства и хлеб. Именно это и стали обещать новые лидеры – исламисты, за которыми народ и пошел. В целом, внимательное рассмотрение ситуации в странах «арабской весны» позволяет сформулировать своего рода универсальную модель переворота. Революция, начинающаяся под либерально-демократическими лозунгами свержения авторитарного режима и использующая для своей победы передовые информационные технологии и возможности, после формальной победы начинает давать сбои. Как только авторитарный режим убран со сцены, на его месте возникает политический вакуум. На политическую ситуацию начинают оказывать влияние настроения наиболее консервативной части населения, которая в силу верности традиции отказывается воспринять предлагаемые либеральные ценности. Страна в зависимости от характера ее социальной структуры либо погружается в хаос межплеменных конфликтов, как Ливия, либо, как Египет, склоняется к установлению фундаменталистского режима, отказываясь от светского характера государства[102]. Только лишь в Сирии этот процесс натолкнулся на препятствия, которые обусловлены составом и структурой ее населения. Так по данным ООН, в 2011 г. в Сирии проживали 20,8 млн. человек. Арабы составляют 90 % населения страны, крупнейшим национальным меньшинством являются курды –около 9 %. Население Сирии разнородно и в конфессиональном плане – примерно 16 % населения страны составляют различные направления шиитского ислама, 10 % – христиане. Остальное население – мусульмане-сунниты[103].Именно эта поликонфессиональность в значительной мере способствует тому, что политический режим в Сирии еще держится [102].Так, в попытке избежать жестокой расправы со стороны мятежных суннитских группировок, которая неизбежно последует за сменной сирийской политической элиты, шиитское и христианское население пытается консолидировать свои усилия в борьбе против надвигающейся угрозы. При этом курдское меньшинство, претендуя на автономию, не поддерживает ни тех, ни других, создавая тем самым дополнительные трудности для быстрой победы сторонников «арабской весны» /91/. Серьезную опасность для правительства Б.Асада представляет прямая и косвенная вовлеченность в конфликт тех, кто поддерживает оппозицию – «Группу друзей Сирии»: США, Евросоюз, Турция, Саудовская Аравия, Катар и др.[104]. Не менее серьезной проблемой является активность в Сирии, особенно в г. Хомсе, террористических групп Аль-Каиды[102]. Столь откровенная и беспринципная поддержка оппозиционеров была подвергнута резкой критике со стороны России и Китая, увидевших в ней нарушение международных норм уважения суверенитета и невмешательства во внутренние дела суверенных государств. Несмотря на то, что сирийская чаша весов сейчас пока колеблется, далеко не преувеличением являются сказанные в июне 2012 г. министром иностранных дел России С. Лавровым слова: «от того, по какому пути пойдет сирийское урегулирование, зависит расстановка сил в мире и то, каким будет мир дальше»[104]. При этом высказывание министра требует уточнения. Так, по нашему мнению сценарий урегулирования ближне- и средневосточной проблемы не только повлияет на последующую расстановку сил в мире, но и сам во многом определяется сложившейся к настоящему времени расстановкой сил, и прежде всего, непосредственно в регионе Ближнего и Среднего Востока. В связи с этим особую актуальность приобретает проблема субъектности в политических отношениях, которую применительно к обсуждаемому вопросу можно выразить словами А.С. Панарина о том, что «одни народы и государства выбирают свое будущее, с другими – будущее случается». Реальными субъектами в постмодернистской международной системе политических отношений являются те государства или геополитические образования, которые способны определять направленность и характер как локальных, так и глобальных процессов, формировать сценарии поведения других государств, при необходимости направлять и даже подавлять их волю. Очевидно, что этим требованиям в настоящее время отвечают только США, которые пока ещё имеют высший статус политико-прагматической субъектности /91/. При рассмотрении политической субъектности США представляется необходимым учитывать и то обстоятельство, что американская нация в свое время, поддавшись торгашескому искушению, променяла Библию на кодекс прав и свобод человека. Тем самым отказалась от онтологической субъектности как ориентации на высшие смыслы бытия, которые определялись христианством первых веков. Именно поэтому агрессивный характер взаимодействия США с мировым сообществом в ХХI веке будет обостряться, будет также усиливаться и антихристианская суть политики США в постхристианском мире [105]. Только онтологическая субъектность ведущих держав мира может являться фундаментальным фактором стабильности и мирного развития мирового сообщества. В настоящее время для сохранения и упрочения своего геополитического доминирования в мире США реализуется как минимум три ближнее - и средневостоных стратегии с использованием «исламского фактора». Все они способны привести к необходимой для США «Большой войне», и в очередной раз показывают предпочтение Америки воевать чужими руками, с предоставлением ими «почетного» «права» начать «Большую войну» в своих интересах кому-нибудь другому /91/. Так в марте 2011 г. в Ливии они вынудили это сделать европейских партнеров по НАТО во главе с Францией. В нынешней ситуации с Сирией такая возможность в первую очередь предписывается Катару, Турции и Саудовской Аравии. Для проведения военной операции против Ирана кроме указанных государств, скорее всего, будут привлечены Израиль, страны блока НАТО, а также на определенной стадии Азербайджан, Грузия, Пакистан, государства Средней Азии. При этом во всех случаях администрация США, во главе с лауреатом Нобелевской премии мира Б. Обамой будут продолжать руководствоваться принципом М.Т.Цицерона: «Войну надо начинать так, чтобы казалось, что мы не ищем ничего другого, кроме мира». Вместе с тем, несмотря на желание воевать чужими руками, совсем «умыть руки» у США (и НАТО) вряд ли получится (да и они по всей видимости и не собираются это делать), и поэтому им «придется» подключиться к военным действиям, мотивируя свою миссию «принуждением воюющих сторон к миру». Анализ возможного развития событий (по информации публикуемой в СМИ) позволяет сделать вывод, что для США вкупе с НАТО и Израилем при решении их проблем наиболее выгодным считается вариант проведения американскими вооружёнными силами самостоятельной воздушной ударной операции по разрушению атомной, военной и административной структуры Исламской Республики Иран, а при известных условиях они могут начать с Сирии. США могут приступить к боевым действиям, если будет достигнута договорённость, что в возможных наземных боевых операциях будут участвовать в основном вооружённые силы Турции и Израиля (против Сирии и «Хезбаллы» в Ливане). Именно обезоруживающий удар США по Ирану может стать тем факелом, который разожжёт огонь Большой войны на Среднем Востоке. Что из этого может выйти, сегодня не знает никто. Ибо по меткому выражению Макиавелли «войну начинаешь часто по своей воле, но когда и чем она кончится, зависит уже не от тебя». Набросятся ли на ослабленный Иран его «соседи-враги» или наоборот, поддержат и объединятся в общей борьбе против «иноверцев», сказать сложно. Как утверждал красноармеец тов. Сухов: «восток дело тонкое». Базовой «исламской» стратегией, реализацией которой, по-видимому, станет война с Ираном, является разжигание шиитско-суннитского противостояния в регионе. Тем самым Америка и ее суннитские сателлиты постараются расправиться с крупнейшим шиитским государством – Ираном. Это предположение обусловлено следующими фактами /91/:
Рассматривая проблему с военной точки зрения нельзя не отметить, что никто уже не может питать иллюзий по поводу того, что классическая армия «образца второй мировой войны», к коим относятся армии Ирана и Сирии, сможет успешно противостоять современным войскам НАТО. Но означает ли это, что современная западная «армия быстрого реагирования» в принципе непобедима, что не существует ассиметричной стратегии, позволяющей нанести американцам поражение и заставить их заключить мир на условиях, приемлемых для жертвы агрессии? Мы полагаем, что это не совсем так, если, конечно, обороняющаяся сторона сможет организовать ответные действия, в режиме ориентированном на подавление «циклов Бойда» (OODA) [13, 18,19] Каким же может быть эффективный ответ Ирана и Сирии на внешнюю агрессию? В принципе поиск «побеждающих поведенческих стратегий» Иран может проводить в рамках трех базовых стратегических парадигм: 1. Классической стратегии «нормального боя» /113..115/, которая, скорее всего, в рассматриваемой ситуации является априорно проигрышной для Ирана и Сирии ввиду их несопоставимости с военной мощью США, усиленной потенциалом НАТО и Израиля. 2. Стратегии «упорядоченного риска» связанной с построением и анализом «древовидных» (вариантных) структур ответных действий (построение «стратегического дерева») [112…115] ориентированных на подавление «циклов Бойда» с оценкой эффективности вариантов и «отсечением» неэффективных «ветвей». При этом подходе «нормальный бой» теряет свой «фиксированный» (детерминированный) результат; вместо этого мы получаем статистическое распределение возможных вариантов, определяющееся произведением вероятности данного боя на модификатор, описывающий вероятность данного исхода /113..115/. Лишь в рамках «стратегии упорядоченного риска», для «слабой стороны» военного конфликта можно реализовать стремление «убежать от определенности», полноценно реализовать «фактор ассабийи» и поискать свои шансы на «краю вероятностного распределения» исходов боя [113..115]. В этом плане можно полагать, что «вероятностная война» поддерживает состояние неопределенности [113…115]. 3. Стратегии «эмерджентного риска» [97], обуславливающей «казус неожиданного исхода», в числе прочих нацеленного на реализацию условий «обратных» тем, что сформулированы в известной «аксиоме Б. Лиддел Гарта»[9]. А именно, в процессе оборонительных действий надо сделать так, чтобы для Америки (и, в частности, для субъектов стратегического действия из «партии войны») послевоенный «победный» мир был худшим, чем довоенный.[9, 97] При этом стратегия «нормального боя» связана с использованием, как правило «конвенциональных» сил и средств и способов их применения. Стратегия «упорядоченного риска» предполагает наряду с «конвенциональными» использовать и «неконвенциональные» силы и средства[115]. Стратегия же «эмерджентного риска» почти целиком строится на «неконвенциональной» войне [9, 113…115,]. В соответствии с опубликованной информацией, со ссылками на кувейтские источники, Иран и Сирия подготовили план совместной борьбы против иностранного вторжения. В числе первых из возможных объектов воздействия называется Турция. Эскалация регионального конфликта к настоящему времени привела к тому, что Иран в отношении Турции уже вышел за рамки утечек информации в СМИ и официально озвучивает свои возможные ответные действия в случае прямой агрессии в Сирии. В частности, командующий воздушно-космическими силами Ирана открыто заявил о нанесении ракетных ударов по американским объектам в Турции в ответ на агрессию против Сирии и Ирана. Как было объявлено, в случае возможной атаки на Иран, иранские силы в первую очередь нацелятся на элементы системы ПРО НАТО в Турции. Как было опубликовано в издании ElSiyasah, план обороны Ирана предусматривает следующие «шесть фронтов» действий: 1. Нападение на Турцию со стороны Ирана, Сирии и Ирака, и активизация боевых действия курдов в восточной части Турции. 2. Нападение на Суэцкий канал со стороны сил ХАМАСа и Ирана. Подключение к боевым действиям «джихадистов» Йемена и Сомали. 3. Атака Ираном западных судов в Персидском заливе, в том числе и нефтяных танкеров. Нападения на американские базы со стороны Ливанской "Хезбаллы» и проиранских группировок в Бахрейне, Катаре и ОАЭ. 4. Разворачивание крупномасштабной кампании против сил НАТО в Афганистане с помощью иранских разведслужб, включающей снабжение различных групп боевиков оружием и деньгами. 5. В восточном Средиземноморье «Хезбалла» возьмет под свой контроль все ливанские государственные учреждения, а также нападет на цели, принадлежащие странам НАТО. 6. В секторе Газы ХАМАС будет обстреливать Израиль, а после израильского ответного удара против него начнет действовать сирийская армия. Кроме этого в случае, если западные страны применят против Ирана санкции, Тегеран готов перекрыть стратегически важный Ормузский пролив, соединяющий Персидский залив с Индийским океаном, через который, осуществляется до 40% мировых поставок нефти /97/. Не надо быть военным аналитиком, чтобы увидеть несопоставимость военной мощи США и их союзников и Ирана. В результате реализации упомянутого выше плана и подобных проектов в рамках ведения лишь «конвенциональной» войны Иран (вкупе с Сирией) войну, скорее всего, проиграет. Поэтому для Ирана единственной «побеждающей стратегией» может быть отказ от конвенциональных способов ведения войны в пользу неконвенциональных, т.е. связанных с ведением диверсионно-террористической деятельности на территории противника. «Раз кто-то в мире хочет сделать небезопасным наш регион, то мы сделаем небезопасным весь мир», – заявил член иранского парламентского комитета по национальной обороне П. Сарвари. В свете вышесказанного необходимо отметить, что в «большой войне» победит не тот, кто красиво маневрирует войсками, а тот, кто продемонстрирует свою готовность воевать и наносить ущерб противнику до конца. Здесь представляется возможным обратить внимание на один немаловажный политико-психологический аспект. Политики и военные секулярных Западных демократий, которые изнежены комфортом и «правами человека», видимо, не до конца отдают себе отчет в том, что в Иране сложилась уникальная тысячелетняя традиция мученичества, определяющая менталитет одной из самых древних наций на земле. В шиитском исламе мученик-шахид – это, прежде всего воин, который «на пути Господнем» идет сражаться против превосходящей его во много раз вражеской силы. По преданию самый почитаемый шиитский мученик – имам Хусейн, вышел против четырехтысячного войска халифа Язида I с отрядом всего лишь в 70 человек, демонстрируя не только беспредельное мужество, но и крайнюю степень самоотверженности /91/. Не приходится сомневаться в том, что традиция мученичества в той или иной степени будет активирована в случае возможной войны против Ирана. Тем самым Запад получит дополнительную, «ассиметричную» угрозу со стороны тысяч и, возможно, десятков тысяч иранских воинов-мучеников – мужчин и женщин, которые в борьбе с «неверными» будут готовы жертвовать своими жизнями. Каков будет характер, стратегия, тактика и масштаб такой борьбы – это уже другой вопрос, но здесь важно понимать главное – Иран располагает значительным количеством пассионарных людей, готовых за веру и за свою страну идти до конца. Однако «неконвенциональная» война Ирана с США и его союзниками, может, как это ни парадоксально звучит, начаться без участия самого Ирана, хотя и от его имени. Так, известный эксперт по Ближнему Востоку А.Сальбучи, рассуждая о «политическом и экономическом тупике», в котором оказались США высказывает опасения и подозрения о том, что существует реальная опасность совершения «теракта-фальшивки». По его мнению «закулисные террористы» учинят оглушительно-ослепительный теракт с применением ОМП и множеством жертв. Причем, подставные «злодеи-исполнители» будут оперативно выявлены и окажутся, скорее всего, «мусульманскими фанатиками» иранского происхождения, которые или погибнут при исполнении теракта, или, что менее вероятно, будут живы, разговорчивы и охотно дадут нужные признательные показания [116]. Данный прогноз не является невероятным. Оправдается он или нет, не так уж и важно. Важно то, что для «Большой войны» нужен большой повод. Можно предположить, что американцам достаточно было бы организовать крупный военный «удар-фальшивку» в районе Персидского залива. Для этого, кстати, туда недавно подтянули и достойную цель: старый, (1960 г.) принятия на вооружение) авианосец «Энтерпрайз». Его повреждение или, тем более, гибель от удара, например, неведомой«иранской» подлодки, были бы небольшой потерей для флота США, но достаточным поводом для начала «ответных ударов» по Ирану. Но это была бы фальшивка традиционного, грубого типа, с политическим эффектом не глобального, а регионального характера. Учитывая изложенное можно оценить масштаб и «красоту» игры, которую принято называть игрой с нулевой суммой, т.к. она сулит выигрыш лишь одному субъекту. Остальные участники при этом являются заложниками тщательно продуманного сценария, где им отведена роль «солдатов удачи», участь которых во многом предопределена жестокой логикой дикого капитализма, социального дарвинизма и «звериным оскалом американского империализма» /91/. В этой связи необходимо реалистично оценить роль и место, которые навязывает России в грядущей «Большой войне» политико-прагматический супер-субъект в лице США, а также выявить возможность восстановления онтологической субъектности России, а через это – возможность самим определять свою судьбу и будущее. |
Похожие:
 | Введение общая характеристика климата русской равнины Северного Ледовитого океана и побережьем Черного и Каспийского морей. С запада на восток она простирается от западной государственной... | | Содержание Введение Реформа жилищно-коммунальной сферы РФ. Анализ... Характеристика муп «Управление городского хозяйства» г. Пятигорска. Анализ ценовой и тарифной политики муп |
| Министерство образования и науки федеральное агентство по образованию Трофимова О. В. Когнитивно-дискурсивный анализ сми. Учебно-методический комплекс. Рабочая программа для студентов 2 курса одо (4... | | Количественная и качественная характеристика сульфатированных гликозаминогликанов... Работа выполнена в Государственном учреждении Научно-исследовательском институте физиологии Сибирского отделения Российской академии... |
| Правила написания диплома, курсовой работы Прежде чем выбрать тему,... ... |  | №3 21 детей, в возрасте 6-7лет, №6 детей, в возрасте 6-7 лет. Качественная... Лицензия Серия А, №264153, регистрационный номер 2288 от 22. 10. 07 действительна по 22. 10. 2012 года |
| Реферат на тему: «Автоматизация учета единого налога на вмененный доход» Технико-экономическая характеристика организации – объекта автоматизации | | Реферат по дисциплине «Введение в рекламу» На тему «btl как форма... Вступление |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Характеристика объекта, воздействие на который предполагается в рамках долгосрочной целевой программы | | Характеристика объекта, воздействие на который предполагается в рамках... Вопросы этноконфессиональных, общественно-политических отношений приобретают все большую актуальность в Российской Федерации и мировом... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Введение. Что такое механика Классическая механика Ньютона и границы ее применимости | | Учебно-тематические планы лекционных занятий по дисциплине «Математика»... Курс высшей математики. Введение в математический анализ. Дифференциальное исчисление. Лекции и практикум: Учебное пособие / Под... |
| Урок №8 Тема урока: Инкапсуляция и свойства объекта в ооп Рассмотреть примеры использования инкапсуляции и свойств объекта в ооп объектов в Visual Basic | | Методические советы Распределение учебных часов по темам программы... Введение. Общая характеристика русской литературы XIX века. Взаимодействие романтизма и реализма. Литературная критика. Выявление... |
| Результаты самообследования мбоу филоновской сош наименование объекта Наименование объекта: Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Филоновская средняя общеобразовательная школа Новоаннинского... | | Необходимым условием совершенствования эстетического воспитания и... Необходимым условием совершенствования эстетического воспитания и художественного образования подрастающего поколения является качественная,... |
