Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.77 Mb.
|
Владимир Рыбалка представляет сагу о странствиях и Вечном Поиске под названием    Пролог «Наступит тот день, когда в мирах родятся два Мессии – им будет суждено избавить мир Фейна от жестокой тирании. Падут страшные бастионы, тьма, пепел и дым рассеется, разрушаться основы основ мира сего… Но спасенные сами низвергнут Спасителя своего…» «Белая Книга» Часть первая «Дворцовый переворот» «Не взлетай слишком высоко над людьми, над их чувствами к тебе, ибо, чем выше ты вознесешься, тем больнее будет твое падение…» Революционер-философ, 862 год. Глава 1 - Хэмфэст, что вы можете рассказать об Астрале? – пожилой ректор поправил очки. Группа молодых ребят, каждому от силы было лет по десять, сидела в просторной зале Образовательной Ратуши Начальных Знаний. Здесь обучались основам основ. Ректор давал урок группе Четвертой ступени. - Астрал… это такое вещество, находящиеся вне пределов Фейна и не имеющее определенной материи… - мальчик замялся. - Я весь во внимании. Продолжай. - Ну… Из группы поднялась чья-то рука. - Пожалуйста, Кейн. - С вашего позволения, сыр. Астрал является пятой, самой тонкой материей, которая уже переходит в энергию. Адепты Ордена Меча называют ее по иному – эфиром. Астрал проникает и окружает весь наш мир, он соединяет между собой звездные и солнечные системы силой притяжения, лучами света и иными факторами. Астрал, будучи эфирной материей, имеет атомы, которые постоянно находятся в вибрации, при этом вибрация атомов одного тела сообщается атомам других тел. Результатом всего этого являются различные явления и силы. Астрал может поляризоваться в положительном и отрицательном направлении. Также он находится в постоянном вихре, скорость которого не может быть достигнута даже нашим воображением. Именно поэтому наши понятия о времени и пространстве абсолютно неприменимы к Астралу. Адепты магии умеют управлять течением Астрала и поэтому производят поразительные чудеса, ведь Астрал наполнен многими существами, как сознательными, так и бессознательными. - Хорошо, садитесь, Кейн. Это был ваш ответ, Хэмфэст. Увы, но я ничего не могу поделать. Хэмфэст, сидевший через стол впереди Кейна, обернулся и злобно, с ненавистью взглянул на него. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Он значил, что на перерыве Хэмфэст со своими приятелями-дебилами опять устроит ему взбучку. Высший Ректор Ратуши знал о проделках своего подопечного-ученика, но ничего не мог не поделать. Отец Хэмфэста был магом Ордена Братства, и исключать Хэмфэста - значило рассориться со всем Орденом и попасть в его немилость. А этого Ратуше надобно было менее всего. Послышался звон колокола. Перерыв. - вы все свободны, - произнес Ректор. Кейн соскочил со стула и принялся скоро собирать свои вещи. Выскочив в коридор, он пошел, почти побежал к лестнице, чтобы спуститься во двор Ратуши. - Эй, Саенс!!! – послышался чей-то окрик сзади. Мальчик только прибавил шаг. Неожиданно он потерял равновесие и рухнул. Кейн перевернулся на спину и хотел подняться, но в грудь ему уперлась нога Хэмфэста Баурэ. - Далеко собрался? Из-за тебя Ректор мне вновь влепил «неудовлетворительно». - Чем же я в этом виноват? Я всего лишь ответил то, чего не смог сделать ты, но вовсе не забирал твой ответ. - Мне так не кажется. Ну что, ребятки, проучим его? – обратился он к своим дружкам. Те встретили его предложение дружным ревом. Дело было плохо. Надо было уходить. Извернувшись, Кейн Саенс подсек ноги Хэмфэста и, пока тот барахтался на полу, пытаясь подняться, соскочил и бросился вниз по лестнице. В душе у него теплилась надежда, что во дворе Баурэ не осмелится его бить. Он летел вниз, не помня себя. Кажется, он кого-то сбил – в спину ему выкрикнули что-то возмущенное, но он не слушал. Его гнал страх: ведь парнишка знал, что с ним сделает Хэмфэст, если догонит его. Кейн со всего маху вышиб дверь Ратуши и вылетел во двор, но не остановился: нужно было постараться скрыться, исчезнуть, сделать все для того, чтобы Хэмфэст его не догнал и не увидел. - Саенс!!! – послышался дикий, почти истеричный вопль сзади. Кейн не обернулся. Он и так знал, кому принадлежат эти слова. - Стой, сволочь!!! Стой, тебе я сказал!!! Это было неслыханно – за сквернословие, а тем более за мат из Ратуши отчисляли не глядя. Если Баурэ перешел даже эту границу, то дело было плохо. Не стоило, наверное, ему перечить там, у лестницы. Баурэ спустил бы пар, все обошлось бы обычной, банальной трепкой… Мысли прервались неожиданно из-за удара чего-то твердого в затылок. «Наверное, это был камень…» - подумалось мальчику. В голове Кейна помутилось, ноги подкосились и, потеряв равновесие, Кейн упал прямо на землю, в грязь лицом. Но сознание, однако, не потерял. Он как-то отстраненно, с какой-то пассивностью видел, как к нему подбежал Хэмфэст с красным от ярости лицом и принялся зверски бить его ногами. Он даже не снизошел до общения. Кейн чувствовал эту боль: жгучая, как будто раздирает тебя на части, но не мог ей противится – тело не слушалось его. Саенс почувствовал, как по лицу потекло что-то теплое, но не успел понять, что это… Мир померк в глазах и Кейн провалился в спасительное забытье. *** Боль, море боли… Кейн Саенс, ученик Ратуши Начальных Знаний ничего не понимал, он вообще не помнил, что случилось, отчего у него такая боль по всему телу… - Где я? – послышался слабый голос. - Спокойно, мистер Саенс, спокойно… - над Кейном склонился пожилой человек, лет шестидесяти. - Кто вы? – Кейн закрыл глаза. Открывая их, Кейн все равно ничего не мог разглядеть: в глазах все расплывалось, а это причиняло еще одну боль. Он не хотел добавлять ее к старым. - Я Высший Ректор Ратуши. Ты у меня дома. - А почему я… не у себя дома? - Мы уже сообщили твоему дедушке. Он скоро будет здесь. Ответом ему был лишь тяжелый вздох, который тут же отозвался болью в груди. - Зачем ты полез к Хэмфэсту, Кейн? Ведь ты же знаешь, что он из себя представляет. И я ничего не могу с этим поделать… Исключить Баурэ – значит навлечь на всю Ратушу большую беду, из которой мы вряд ли вылезем. - Я… не лез к нему. Он первый начал. Я… Я… - мальчик закашлялся. - Да знаю я, знаю, - Ректор осторожно положил руку на лоб Кейну. – Но ничего, Кейн, придет и твое время, когда ты покажешь себя. Хэмфэст тупой придурок, пользующийся авторитетом отца, он далеко не пойдет. Даже если он и окончит Ратушу, никто его дальше не возьмет учится… Хотя кто знает, с нашим то правителем… Но ты умный мальчик, Кейн Саенс, и когда-нибудь наступит твой звездный час, тогда ты покажешь себя всему Фейну. Слава, молва о тебе пойдет по всем землям и провинциям… Ректор еще много чего говорил по этому поводу. Но говорил он это лишь для того, чтобы как-то успокоить мальчика, смягчить его боль и страдания… Он еще сам не понимал истинного смысла своих слов… ПРОШЛО 15 ЛЕТ Солнечная система, Земля, 2002 год, вечер. Вечер – дивная пора. Гам городских улиц затихает, шум машин, днем постоянно снующих туда-сюда, отдаляется. Ты один. Ты можешь беспрепятственно наблюдать за вечерним Таганрогом, никто в тебя не врежется, никто не одернет, никто не побеспокоит. Вечер – волшебная пора. Улица зажигается бесчисленными разноцветными огнями, воздух становится чище, на небе появляются первые звезды… По улице шел молодой парень, почти юноша, в черной кожаной куртке и модных туфлях. В ушах у него было устройство рубежа XX-XXI веков – маленькие портативные наушники, в кармане куртки находился плеер. Юноша был самый обыкновенный, хоть и с точки зрения большинства особ противоположного пола, с коими ему довелось повстречаться на своем недолгом еще веку, безумно красивый. Звали его Александром. Он любил представляться именно так, и любил, когда зовут его именно так. Он не любил русских традиционных сокращенных имен. Александр шагал по белому, хрустящему под ногами снегу, и наслаждался зимним вечером. Он любил вечер. Порою только вечером у него выдавалось свободное время, чтобы отдохнуть ото всех мирских забот, скинуть с себя и со своих плеч тяжкий груз дневной работы. Александр жил один – родители его умерли, когда ему исполнилось всего десять лет. То был самый тяжелый период его жизни и именно тогда Александр понял, что больше ему помогать некому и что теперь он должен добиваться всего в жизни сам. Он рано стал взрослым. Поначалу Александр жил у своего брата, но когда ему исполнилось семнадцать, брат его уехал в Москву, сказав напоследок, что маленький мальчик уже вырос и может позаботиться о себе сам. В глубине души у паренька всегда было чувство, что брат его никогда не любил и считал лишней ношей на своих плечах. Выйти из своих раздумий Александру помогла мертвая тишина, окружавшая его. Даже кассета в плеере то ли по каким-то невероятным причинам резко остановилась на середине песни, то ли старенький плеер ее потихоньку зажевал, пока он был погружен в глубокие раздумья. Александр не мог понять, куда он попал, ведь он не мог ошибиться улицей. Подумав немного, он повернул направо – возможно все же он слегка заблудился. И то, что он там увидел, не входило ни в какие рамки. Перед ним были огромные ворота высотой в два человеческих роста и ширины, способной пропустить через себя пять в ряд машин, причем со всеми удобствами. Врата были окутаны каким-то странным мраком, выделяющимся своей чернью даже на фоне темноты ночного переулка, словно эта тьма не хотела иметь ночной темью ничего общего. Подойдя поближе, Александр заметил, что из-под земли поднимался какой-то белесый туман. Врата делились на две створки, на каждой из которой висело огромное металлическое кольцо. Странно, но парень не испытывал никакого страха, только жгучее любопытство узнать, что же может скрываться за столь массивным сооружением. Он протянул руку к кольцу. Ворота стали открываться натужно, тяжело, как будто не хотели впускать случайного путника, не хотели, чтобы он перешагивал границу неведомого. Александр сделал шаг и вошел в ворота. Внезапно его глаза ослепил ярко белый свет, тело наполнилось легкостью, как будто стало невесомым. Через миг все пропало. Юноша взглянул назад. Позади него были те самые ворота, которые вдруг стали медленно и натужно закрываться. Он не стал мешать. Александр Демидов, коренной житель города Таганрога, теперь и вовсе не мог понять, куда он попал. Вокруг него лежала пустошь, покрытая летней (!) травой. Нигде не было видно ни домика, ничего. Наугад выбрав направление, парень пошел вперед. Здесь было лето! Каким бы это не казалось невероятным, но это было факт. На это указывали все признаки: воздух, трава… Александр где-то вдалеке заметил слабый огонек. Он ускорил шаг. Это оказался дом. Точнее, правильнее было бы сказать – домик. Александр взошел на крыльцо и легонько постучал в дверь. - Кто это? – послышался из-за двери взволнованный женский голос. Парень замялся. Он не знал, что ответить, ведь умом он понял, что давно уже находится вне пределов родного города. - Я… я бы хотел поговорить с вами. - Что вам нужно? Я ведь уже дважды платила дань за Сорту*! - Нет, нет, нет! Я просто… Дверь внезапно и резко отворилась. И вида того, что находилось за этой дверью, Демидов едва не лишился чувств. Его как молнией сразило. Боже!!! Он видел ангела… Она… она была неописуемо, божественно красива… Видно, Врата вели в рай… - Что с вами? – улыбнулась девушка. С ее лица сошло тревожное выражение, от незнакомца не исходило никакой опасности. Скорее, даже наоборот… - Я… я… я пойду, - Александра Демидова, грозу Таганрогских дам эта прекрасная особа вогнала в такую густую краску, что не найдя ничего лучшего он развернулся и зашагал прочь. - Постойте, куда же вы? – послышался голос сзади. Юноша остановился и осторожно, словно ему грозила какая-то опасность, обернулся. - Я не могу располагать вашим гостеприимством… - только и смог он выдавить из себя. Прекрасная незнакомка улыбнулась: - Да нет, что вы! Напротив, проходите же. Александр медленно пошел навстречу. Его как будто магнитом тянуло… Он вновь взошел на деревянное крыльцо, почти прошел порог комнаты… Неожиданно он резко повернулся, и губы его слились в сладком поцелуе с ее губами… Ее руки легли ему на плечи… Она даже не пыталась сопротивляться… Он невольно отпрянул от нее и взглянул ей прямо в глаза… И он увидел там страсть… - Проходите… - прошептала девушка. Александр боязливо сделал шаг вперед. Он в слепоте своих чувств не увидел всего того дома, через коей порог перешагнул, но я вам все же опишу его. Он находился в не очень большой, но и никак не маленькой комнате. По-видимому, она была залой. На стенах горели свечи, над потолком висело то, что современный житель двадцать первого века назвал бы люстрой, только со свечами. Примерно посередине, чуть ближе к окну стоял небольшой деревянный стол с тарелками. Около стены стоял странной формы предмет. Приглядевшись, можно было угадать в нем пианино. - Присаживайтесь за стол, - голос девушки обрел силу. – Я как раз сейчас ужинала… Александр в ответ как-то загадочно-отстраненно улыбнулся и сел на деревянный стул. - Извините, я сейчас, - девушка скрылась в боковой двери. Вскоре она вернулась оттуда с полной тарелкой горячей еды. - Что вы, не стоило… - выдавил Александр. - Да нет, это вы что! Вы верно, голодны… Демидов принялся жадно, но вместе с тем и аккуратно поглощать тот продукт, что принесла ему незнакомка. Он был голоден. Он был голоден еще до того, как прошел сквозь Врата, а после долгих блужданий в нем проснулся и вовсе зверский аппетит. И все же ему было неловко рядом с ней. Он впервые в жизни чувствовал себя каким-то неполноценным, хотя раньше в нем и тени не было этого чувства. - Как же вас зовут? – тихо спросила девушка и потупила взгляд. Если бы ее собеседник хоть немного был бы способен сейчас наблюдать, то понял бы, что она испытывает примерно те же чувства. - Александр, - ответил он. – Александр Демидов. - Александр… - как-то туманно и загадочно, с какой-то особой интонацией повторила она. – Очень приятно. А меня зовут Виолла Ниаэл. Давай перейдем на «ты». – Виола на него взглянула тем взглядом, против которого нельзя было сказать «нет»… - Я не против… - прошептал Александр. Взгляды их пересеклись. Настал тот момент, когда слова становились лишними между двумя молодыми людьми… Она его целовала так, как никто еще из всех его прежних городских дам… Она его целовала страстно, с чувством, эмоции нахлынули на него новой волной, но разум неожиданно прояснился и он, превозмогая желание остаться так навсегда, навечно, отпрянул от ее сладких, как мед, губ… - Можно я тебя буду просто называть Алес?.. – тихо, словно их кто-то подслушивал, спросила она. - Тогда я тебя просто называть Виа… - Я согласна… - Кстати, - Александр впервые улыбнулся после того, как попал сюда, - что это за странный предмет? – он указал рукой в облать стены. - Это? – вопрос столь желанного незнакомца вызвал на ее лице улыбку. – Это пианино. Ты разве никогда не видел раньше пианино? - Да нет, видел, только оно выглядело несколько по-иному… - Я сейчас тебе покажу, - произнесла Виолла, усаживаясь и открывая крышку. Ее тоненькие, девичьи пальцы взяли первые аккорды. Нареченный Алесом сразу понял, что это какая-то веселая песенка - плясовая, видимо, здесь очень популярная. Он взял стул и подсел рядом. Александр быстро попал в ритм, и игра шла уже в четыре руки. Когда игра была окончена, Виола обернулась и с изумлением взглянула на него: - Где ты научился так играть? - Я учился в музыкальной школе, - улыбнулся Александр. – Там и научили. А теперь я хочу сыграть для тебя. Виолле понравилась эта песня с первых же нот. И хотя она пелась на неизвестном ей наречии, она сразу поняла, что эта песня повествует о любви, о любви высокой, чистой и прекрасной. И когда Алес закончил играть, девушка была просто очарована… - Это было восхитительно… - прошептала она. – На каком языке ты пел? - Он тебе неизвестен. Это был английский, один из языков моего мира. - Прости, как ты сказал? – Виа решила, что ей послышалось. Александр понял, что прокололся. Сейчас она вспылит и станет обвинять его во лжи, обмане и прочих смертных грехах. Но слово назад уже не вернешь… - Я сказал «из моего мира»… - ИЗ твоего мира? – она как-то по-особому выделила второе слово. - Ты мне не веришь… - Алес решил, что он, как говаривали его студенты-сокурсники, встрял, но его внезапно осенило. - Смотри, - он проворно полез к себе в карман и вытащил оттуда какой-то странный прибор. – Смотри… - повторил он еще раз, вставляя в уши Виоллы какие-то странные маленькие черненькие штучки. Затем он нажал на кнопку, которая находилась на верхней панели прибора. - Боже мой, что это? – воскликнула девушка и аккуратно ощупала руками свои уши. – У меня в ушах играет музыка! – Виолла почти с детским изумлением взглянула на Александра и вновь спросила: - Что это??? - Это плеер, - ответил он. – Одно из устройств моего мира. - Волшебство! А в твоем мире все вещи такие? - Ну… в общем да. Это не магия, это техника. - Изумительный прибор. И как вы смогли столько музыкальных инструментов туда поместить? Клавиши, струнные… Такая маленькая коробочка… Александр улыбнулся. Абсолютная непросвещенность Виоллы забавляла его. - Там нет инструментов, есть всего лишь воспроизводящий механизм. Да ладно, хватит о нем. Пойдем, выйдем на крыльцо. Право же, ночь сегодня дивная. Ночь и вправду была дивной. Правда, Виолла решила, что крыльца ей будет недостаточно, и они улеглись прямо на летней траве, лицом к звездам. Звезды… Неведомые, новые, чужие звезды. Здесь и тени не было Большой медведицы, Ковша, Кассиопея… Они были совсем иными. Александру казалось, что они мерцают даже как-то иначе… Правда, была яркая звезда, похожая на Полярную… Да, загадочен был этот мир. Он был не похож на его привычный, обыденный, повседневный, серый и тусклый мир, как красный Марс не похож на зеленую Землю… Александру нравился этот мир, хотя он пребывал в нем всего несколько часов, ему здесь было хорошо… Весь груз ежедневных, ежеминутных работ свалился с его молодых плеч, и ему нравилось быть свободным…
«Ради тебя…» - целуя ее, повторял он, как зачарованный… Утро выдалось солнечное и ясное. В воздухе стоял аромат лета Александр спустился с крыльца на улицу, распрямляя спину после долгой и жаркой ночи. Странно было чувствовать этот аромат, когда еще вчера под ногами хрустел снег… И все же он здесь, в чужом мире больше чувствовал себя дома, чем на своей родине. Глаз Алеса радовало отсутствие дымящих машин и уличных торговцев. Хотя насчет последнего он не был совсем уверен. Неожиданно его привлек какой-то шум. Он обогнул домик и вскоре оказался на небольшой площади, где происходило следующее. Возле селян топтался огромный буланой конь, сдерживаемый крепкой рукой дюжего детины, восседавшего на мощном крупе. Зычный голос всадника что-то громко растолковывал собравшимся. Подойдя чуть ближе, Александр смог расслышать слова. - Такой закон, - говорил всадник, – и вы его прекрасно знаете. Император требует невесту Сейнор. Где же она? - Но зачем ему? - раздался чей-то голос. – Ведь у него и так вон сколько наложниц! - Это вас не касается! Давайте невесту или… - неожиданно он выдернул из толпы какого-то юнца и, выхватив кинжал из ножен, подставил его к горлу. – Или я убью его! Клянусь Империей! Вы ведь не хотите, чтобы умер этот мальчик? Такое милое, ни в чем не повинное дитя… - всадник осклабился. - Я здесь, - вышла из толпы девушка. Послышалось чье-то проклятие. - Ну, вот и умница, - всадник подал ей руку. - Я сама, - юная леди с презрением оттолкнула его руку, но нахальному незнакомцу это, видимо, доставило лишь удовольствие. - МакКлейн! – крикнул он, разворачивая коня. – Я слышал, сегодня было двойное бракосочетание… Из толпы дернулся мужчина, но его удержали чьи-то сильные руки. Всадник вновь улыбнулся своей беззубой улыбкой и поскакал прочь. Странно, но реакция населения этой небольшой деревушки казалась Александру, по меньшей мере, неадекватной. Народ еще немного потоптался на месте, а потом медленно разошелся каждый по своим делам. Александр взбежал на крыльцо и, распахнув дверь, шагнул в комнату. - Что это было, Виа? – тут же спросил он. Виолла подняла глаза от прялки. - Ты о чем? - Я о том, что только что было на площади. Ты видела? - Да, - коротко ответила та. Лицо девушки помрачнело. - Расскажи мне. - Я не уверена, что тебе это следует знать. - То есть, как это понимать? – удивился Александр. – Я думал, между нами секретов нет… - Это долгая и печальная история, Алес… - Но я хочу ее знать! - Ну что ж, присаживайся. Право же, слушать тебе придется долго… 2 ГОДА НАЗАД - Эй, Кейн! – послышался окрик. – Ну, куда же ты? К студенту Ратуши Высших Знаний, которому было 22 года от роду, подбежал молодой человек, на вид его ровесник, и так легко, по панибратски обнял его за шею: - Ты куда, Кейн? Ты с ума сошел! Сегодня же седьмое Нейна*, день Любви! Сегодня в лесу состоятся совместные танцы с девушками! Такой день! Что? Какой экзамен? Да брось, дружбан, седьмое Нейна пропускать грешно даже! Да ведь ты и так отлично знаешь Астрономию, пойдем! - Ладно, ладно, Тэн, уговорил, - засмеялся в ответ Кейн, - идем. Окрестности Ратуши Высших Знаний. Двадцать пять квирт* пополудни. К небольшому домику, ничем не отличавшемуся от остальных и не выдающийся своей оригинальностью, подъехал всадник в черных доспехах, с эмблемой на груди, изображающей высоко поднятый кулак, в котором зажато дневное светило. Это был посланец Императора. Посланец спешился и, отбросив церемонии, громко постучал носком своего сапога и в без того трухлявую, готовую развалиться на части от одного дуновения ветерка, дверь. - Отвори! – зычным голосом гаркнул он. За дверью послышались нечастые шаркающие шаги. - Да пошевеливайся! И без тебя дел невпроворот. - Кто это? – раздался слабый голос из-за двери. По-видимому, там был какой-то старик. - Сборщик дани от Его Императорского Величества Цейсона Второго! - Дани? – послышался изумленный вопрос. – Второй раз за Сорту? - Имперская казна нуждается в пополнении. Да отвори же, тебе я сказал! За дверью послышалась возня и вскоре она отворилась. На Сборщика изумленно повидавший многое человек, подслеповато щуря глаза. Но посланец даже не взглянул на старца. Он бешено, словно за ним гналось стадо быков, влетел в маленькую, тесную комнатку, едва не сбив того с ног. - Двадцать цесимов**! – сказал посланник. - Двадцать цесимов? Но у меня ни фокена*** нет! Я вашей казне все отдал еще в начале Сорты! - Ну что ж, тогда я буду брать твои вещи, старик. С этими словами Сборщик решительными шагами направился к старинным механическим часам, висящим на стене, произведением мастеров еще времен Свободы****. - Нет, нет, нет! Только не часы! Это семейная реликвия! Она мне очень дорога! - Семейная? – ухмыльнулся Сборщик. – Где же твоя семья, старик? Она и нам дорога. Он рукой отстранил старика: - с помощью этих часов ты сможешь уплатить дань. - Нет-нет-нет! Не надо! – старик ловко, не по годам проскочил под рукой в латах и схватился за часы. – Я вам деньги выплачу в следующей Сорте! - Отвали! – Сборщик извернулся и оттолкнул старика. И это были последние минуты жизни несчастного человека. Старые ноги не выдержали, подкосились, и он стал быстро терять равновесие. Падая, он инстинктивно выставил руку вперед, каким-то седьмым чувством искренне надеясь, что человек в латах поймает его. Но тот только наоборот отстранился. Он видел, что старик бесшумно упал, ударившись головой об угол убогой, старой кровати. Голова старца безвольно упала набок. «Ну что ж, - подумалось черному посланцу, - одним сумасшедшим меньше…» Он не стал помогать ему, вновь протягивая руки к часам. Уже совсем свечерело, воздух стал свежее и прозрачнее, тени былого дня канули в Вечность. По проселочной дороге возвращался домой Кейн Саенс и тихо насвистывал себе под нос последнюю мелодию ежегодного Карнавального Вечера, с которого он, собственно, и возвращался. Кейн не жалел, что пошел на него, ведь он собирался посвятить целиком весь день подготовке к экзамену, если бы не Тэн. Праздник, как всегда, прошел на одном дыхании, и никто не подозревал, что уже час ночи, когда звучала последняя мелодия, и Кейн флиртовал с однокурсницей, чья рука в тот миг находилась в его распростертой ладони. И когда музыканты стали расходится, поднялся неодобрительный гул, но те непреклонно стояли на своем, что мол-де договор был только до часу, а не до утра. Кейн, конечно же, не преминул спросить у пары девушек их адресок и в скором будущем собирался их навестить. Ну а пока он направлял свои шаги домой, в тот дом, где он всегда ощущал тепло и заботу о себе, хоть он и не был ему родным – он был вынужден переехать туда из-за учебы в Ратуше. Так, по крайней мере, хотелось думать ему. Кейн не любил врать себе, он знал, что даже без учебы он все равно бы здесь жил. Родители покинули рано его, будучи зверски убиты проклятыми воинами Императора, чтоб они в аду горели… И парень решил забыть тот кровавый день, внушив себе, что все происходит сейчас вследствие некоторых факторов, оказывающих влияние на его нынешнюю жизнь. Скорее всего, дедушка его уже спит глубоким и беспробудным сном. Наверняка он и не думал о его раннем приходе сегодня, ведь он знал какой сегодня день, да и сам был он когда-то молодым. Кейн улыбнулся, увидев, что огни в доме не горят: его предположение сбылось. Тихо открыть ему дверь не удалось: старые петли дали о себе знать. Однако Кейн странно удивился, обнаружив, что дверь незапертая – здешние края не отличались своей спокойностью, да и вообще весь этот небольшой мирок с приходом Империи. Однако, после недолгих раздумий он решил, что дедушка по старости своей просто забыл запереть ее. В потемках Кейн смог нашарить трут и высечь искру, воспламенив этим чувствительный фитилек свечи. Лучше бы он этого не делал, потому что то, что он увидел, напрочь стерло все его мысли и оставило в его мозгу только один большой вопрос. Посреди комнаты, рядом с кроватью лежал дедушка, рядом с головой его расплылась маленькая лужица крови. - Нет! – вскрикнул в ужасе Кейн и чуть не выронил свечу. – Нет, дедушка, нет! Вставив свечу в подсвечник, он подбежал к кровати и склонился нал головой старца. Он проверил пульс. Но старец был давно уже мертв. - Как же это могло произойти? – вопрошал он сквозь слезы. – Как же я это мог допустить? Голова его упала на грудь старику, и Кейн разразился рыданиями. - Ты ни в чем не виноват, Кейн, - послышался голос сзади. Кейн повернулся. В дверях стоял мужчина с изрядной сединой в волосах и, как показалось Саенсу, грустно на него смотрел. - Кто это был, Нейлан? - Это был посланец Императора, сборщик дани. Он объехал всю округу, в том числе и этот дом. - Но дань за Сорту уже выплачена! – воскликнул Кейн. – И почему же ты не пришел на помощь, раз ты был рядом, а, Нейлан? Почему ты его оставил здесь, на верную гибель? Нейлан, местный мельник, потупил взгляд: - Я был слишком далеко, - тихо ответил он. – И я не успел прийти на помощь… - Врешь ты все! – в гневе воскликнул Кейн. – Ты, как и все вы, все, при виде всадника в доспехах просто в штаны и не захотел ввязываться в дело! А то ведь, неровен час, и тебе перепадет! Ты только на язык то, сидя в своем кабаке, и силен, а на деле же полный бездарь, ноль! Убирайся отсюда, видеть тебя не желаю, слышишь?! Вон!!! – выпалив последние слова, Кейн приподнялся с пола в намерении просто вышвырнуть за дверь Нейлана, но тот не дожидаясь, пока это свершится сам развернулся и пошел прочь. Кейн вновь вернулся. В глазах его стояла боль. Он видел смерть впервые. - Боже, почему же ты не дал ему того, чего он хотел?! – вопрошал бездыханное тело Саенс. – Почему? *** Он сидел на земле, у порога, прислонившись спиною к стене. Тело он переложил на кровать. Кейн смотрел на звезды, на такие чистые, не запятнанные грязью и кровью… Этому миру были нипочем все людские беды и невзгоды, они ему казались такими мелочными и ничтожными… Он лишь смотрел сверху на людей своим бесчисленным множеством глаз. Кейн сидел и смотрел на звезды, но не видел их. Сознание его было полностью опустошенным, а что твориться с разумом его не смог бы сказать ни один мудрец мира сего… - Это не может больше продолжаться, - неожиданно для самого себя после своего долгого молчаиния прошептал он, - этому надо положить конец. РЕАЛЬНОЕ ВРЕМЯ - Давным-давно, в те незапамятные времена, когда и Солнце то светило по-другому, Фейн был оплотом мира и спокойствия. Тогда мир не являлся одним целым неделимым государством, а земля была разделена на несколько незначительных по своей площади стран. Все жили в мире и спокойствии, и так могло бы быть и по сей день, если б не то событие, которое навсегда неизгладимым следом вошло в историю Фейна. Первого Орэна 2787 года по старому летоисчислению на землю Фейна неведомо откуда вторглась огромная армия. Она простиралась от горизонта и до горизонта, численность ее полков невозможно было сосчитать. Она именовалась Империей, и вел ее Фолден Великий, как его нынче называют дворяне и прочая знать. Фолден ввел ее на территорию не просто поблистать натертыми доспехами перед странами-союзниками. В те времена у стран даже армии то, как таковой не было, ведь кому она нужна в раю? Поэтому Фолдену не составляло никакого труда захватывать мирные провинции и брать давно уже переставшими быть военно-оборонительными крепости. Никакие бастионы не смогли сдержать натиска такой армады и вскоре, в том же году в Мейе был весь мир под пятой тирана и жестокого диктатора, саморучно водрузившим на себя корону поверженного Короля Истинного. Все страны и земли он объединил в одну единую и провозгласил ее Империей. В стране вспыхнули мятежи и восстания, люди строили баррикады, убивали имперских чиновников, но все они, одни за другими жестоко давились имперскими легионами. Всех участников казнили, причем, если так можно выразиться в этом отношении, с пристрастием, даже не взирая на то, женщина это, мужчина, или вовсе ребенок. От времени нашествия Империи и пошло тновое летоисчисление. Через четыреста с лишним лет в стране вновь вспыхнула революция, вернее, попыталась это сделать. Благодаря имперским лазутчикам и агентам восстание было подавлено еще в зародыше. В 861 году по новому летоисчислению в Империи вспыхнуло, пожалуй, самое крупное восстание за всю ее историю, которое продлилось уже полтора года. Но и оно тоже не дало никаких результатов. Страна была готова к революции, ее запах витал уже в воздухе и поэтому Император Цейсон Первый смог сформировать армию для подавления еще до начала. Но даже с подготовкой план Императора едва не провалился. Трон зашатался, но все же войска взяли вверх. Мятежники были зверски наказаны. В Империи воцарился голод. Сейчас 1546 год, прошло почти шестьсот лет со дня Великой Расправы, как она именуется в литературе. Армия почти расформирована, да она почти и не нужна: народ сам уже боится каждого шага черного воина. В душе у него кипит гнев, но память о прошлых веках не может дать ему воли. Правда, говорят, что где-то на Западе кто-то вновь набирает силу, но разве можно сейчас верить слухам? Вот, впрочем, и все, Алес. Александр слушал это в негодовании, в душе у него кипел гнев: из Земных войн он попал в войны Фейна, еще более ожесточенные и еще более кровавые. - Но что это было там, на площади? - Император имеет несравненное право на первую ночь невесты, - сухо ответила девушка. В комнате повисло тяжелое молчание. - Этому надо положить конец, - Александр встал и направился к двери. - Постой, ты куда?! – испугалась Виолла. – Что ты задумал? - Я скоро вернусь, сиди здесь. Где тут у вас обычно собирается весь народ? - Трактир «Серая Гавань»… - она была растеряна от такой внезапной реакции. - Никуда не ходи, - еще раз предупредил Александр, закрывая за собой дверь. *** Местный трактир представлял собой весьма неоригинальное зрелище и вовсе не блистал своим престижем. Он, как и великое множество других местных трактиров, подобных этому, был всего лишь маленькой уютной забегаловкой, но не более, где, как правило, собиралась мужская половина за кружкой пива обсудить дела насущные или просто убить время. Но сейчас в обычно веселой и шумной зале царило звонкое молчание. Кто сидел, мрачно подперев голову, кто считал количество пузырей, всплывающих на поверхность кружки. Лишь изредка чей-то несмелый шепот нарушал молчание. Бармен же был недоволен тем обстоятельством, что народ сегодня на редкость неактивный, но ему ничего другого не оставалось, кроме как присоединиться к общей толпе. Лишь за его спиной изредка слышался звон посуды, да говор немногочисленных слуг. Молчание нарушили внезапно открывшиеся двери, да так, что немного закопченное резное стекло задрожало. - Поосторожней, сынок! – внезапно всполошился бармен. – Двери не кердановые*! Перед его глазами предстал юноша около двадцати пяти лет в черной куртке из странного, невиданного доселе материала и темными… брюками, что ли… Он властно прошел через всю не очень великую залу и остановился у стойки, только спиной к бармену. Александр не знал, что будет сейчас говорить, но зато четко знал, зачем сюда пришел. Он не готовил свою речь заранее, в нем играли эмоции, и его не очень заботило, насколько красиво он их выразит. Главное, чтобы они поняли то, что он сейчас собирается произнести. - Чья это была сегодня невеста? Поднимитесь, пожалуйста. - Что тебе надо, чужак? – послышался голос. – Твое ли это дело? - Да, - спокойно отвечал Александр, - это мое дело. Это дело всеобщее, дело, касающееся всех нас, а не одной или двух личностей в целом. Сегодня посрамили честь нашего поселка, забрав то, что им по праву не принадлежит! И, если я не ошибаюсь, завтра он, или подобные ему вернутся, чтобы забрать еще одну невесту, ведь сегодня была двойная свадьба, так? Сборище пивнушки промолчало. - Неужто вы вот так запросто сделаете это снова? – не дожидаясь ответа, продолжил Александр. – Ужель вам безразличны судьбы ваших близких, ваших друзей? - Но нас горстка, а их армия! - Никакой армии нет. Император сейчас только и может, что развалиться на своем вызолоченном троне и слушать пустые россказни и мелкие интрижки от своих никчемных придворных. Войска давным-давно считай, почти нет – Империя за долгие годы мира утратила всякое подобие бдительности и не ждет никакого удара. Значит, самое время для действий. - Для действий??? – возмутился кто-то.- Они нас раздавят и даже того не заметят! В империи несколько Легионов преданных ей солдат! - Легионов, которые только что и могут, как бегать по девкам и пить пиво в трактирах! То, что ты, почтенный, называешь Легионом ныне же на деле представляет собой не более, чем тупоголовое сборище аристократов, у которых под железной пятой находятся ваши, между прочим, братья! Если вы будете терпеть это и далее, что ж, ваша воля, господа. Но не рассчитывайте, что Император сделает для вас красивый жест и подарит вам моральные и материальные свободы. У меня все. В помещении повисло напряженное молчание. Никто даже не смотрел на полные кружки пива и эля, помыслы их были заняты иным. - А ведь дело говорит, - неожиданно прорезал тишину густой бас того самого бородатого мужика в углу. – Но что ты нам можешь предложить, чужеземец? Не идти же нам всей деревней, такое сборище вмиг засекут, и уж не сомневайся, доложат куда надобно. Что ты думаешь на сей счет? - Я шел к вам не с пустой болтовней, - отвечал Александр. – Естественно, что у меня в голове есть некий план и, если мы будем идти по нему, не сбиваясь с курса, то он обречен на победу. - Говоришь ты с пафосом, - отвечали ему, - только мы люди просты и в нем не сильно нуждаемся. Ты не стесняйся, говори напрямую, что да как. - Твоя воля. Мне нужен небольшой отряд, состоящий из шести человек, седьмым буду я. Такой отряд и небольшой, но и не маленький, он как раз такой, какой нужен. Нашей целью будет пробраться тайно к дворцу его Императорского Величества и свергнуть владыку с его седалища, столь мило облюбованного за последние тысячелетия. Естественно, мы не пойдем прямо в лоб, а выждем удобное время для этого. Думаю, Императоры тоже любят тем или иным образом расслабляться и удалять тем или иным образом свои капризные прихоти. Но, спешу предупредить вас, поход не будет легким и мне нужны выносливые, стойкие люди, умеющие также владеть тем или иным оружием. Посему не стоит подвергать себя излишней опасности, и было бы вполне разумно уступить ее тому, кто действительно сможет удержать эту ношу. После небольшого молчания из того самого достопамятного угла, откуда Александр услышал большинство вопросов, поднялся мужчина: - Я Двейн, сын Гайна. Умею владеть топором и желаю идти вместе с тобой. - Эксис, сын Вэйта, - следом поднялся молодой парень, примерно одного возраста с Александром. – Мой меч всегда со мной, - он погладил рукой едва заметный эфес. - Мое имя Эдор, я сын Лаура. Имею навыки обращаться с луком, а это мой брат, - он вытащил за воротник паренька чуть младше его, - его зовут Доэн. Он также лучник. - Я Аэн, сын Норта, моего погибшего отца. Я бывший дворянин, изгнанный из высших слоев за… - он слегка усмехнулся, - за несхожие взгляды. Но, несмотря на утрату, меч – гордость дворянина, пускай и бывшего. Я иду с тобой. - Я Фейнаур, сын Берта. Мы с оружием говорим на одном языке. Но позволь, почтеннейший, ты нас знаешь, а мы тебя нет. Не будешь ли ты любезен… - Я Александр Демидов и не стоит мне «выкать». Теперь мы одна семья, нам суждено будет преодолеть долгий путь бок о бок, плечом к плечу. И наша цель – самая чистая и светлая – свободна, свобода во всем. - За Свободу!!! – поднялись дружно, в унисон, кружки и бокалы. - За Свободу, - вторил им Александр и первым отпил. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
