Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 1.49 Mb.
|
Монография Экономическая политика общего благосостояния в системе рыночных отношений / Зубаков В.М. КГФЭИ. Казань, 2010 / Зубаков В.М., Камалтдинова Р.М. / Ульяновск, 2012 / План: Введение с. 3-6 1. Приоритеты экономической политики общего благосостояния: 1.1. Социальная защита и социальное страхование; с. 1.2. Критерии и индикаторы общего благосостояния; с. 1.3. Субъект и функция экономики благосостояния. с. 2. Результаты экономической политики общего благосостояния: 2.1. Экономическая политика «стерилизации» благосостояния; с. 2.2. Экономическая политика «монетизации» благосостояния; с. 2.3. Экономическая политика «страхования» благосостояния. с. Заключение. с. Список использованной литературы. с. Приложения. Введение. Россия – богатейшая страна в мире по природным ресурсам и одна из богатейших стран мира по ресурсам труда и капитала. На середину 2010 года российские международные резервы РФ составляли около $500 млрд. долл., а общая сумма на счетах Стабилизационного фонда РФ составляла более $100 млрд. долл. Если добавить сюда оборот ВВП России, который ежегодно составляет до $1 трлн. долл., то получится внушительная масса активов, которыми мы, однако, не можем рационально воспользоваться на пользу своего же народа. Все годы, пока у власти находились либеральные круги нашего политического «бомонда», нам говорили о том, что экономика России слаба для того, чтобы взять на себя ответственность за социально незащищённые слои населения, которые у нас составляют не менее двух третей от общего числа наших граждан. Вот, что писал по этому поводу известный российский экономист С.Глазьев: «У нас построена удивительная экономика, в которой цены самые высокие в мире, а зарплата самая низкая в мире. В пересчёте на единицу продукции, производимой в России, наш работник получает за свой труд вчетверо меньше, чем в той же Европе. Никакая экономическая теория не может объяснить, как можно при самых низких зарплатах иметь самые высокие цены. К этому также следует добавить, что Россия является абсолютным мировым рекордсменом по вывозу капитала, и в то же время у нас самый низкий в мире уровень социальных расходов относительно бюджета государства: на образование и на здравоохранение вдвое ниже, а на науку – втрое, чем положено по всем мировым стандартам. У нашего государства нет механизмов ответственности власти за результаты своей работы перед обществом, равно как и нет механизмов привлечения к ответственности недобросовестных чиновников» [10]. Что же мы имеем на сегодняшний день в ресурсных «закромах» российской экономики? Если основываться на итоговых показателях Программы среднесрочного развития до 2008 года, то доля импортной зависимости у нас сократилась до 45% от общего потребления, прежде всего, товаров длительного пользования и других непродовольственных товаров, а также транспортных услуг и услуг связи. С другой стороны, доля машиностроительной продукции с высокой добавленной стоимостью в экспорте товаров РФ возросла до 10% и более. Снизилась долговая нагрузка на бюджеты всех уровней: в частности, соотношение национального долга и ВВП снизилось до 20%, а платежи по обслуживанию и погашению долга государства теперь не превышают 30% от доходных статей бюджета РФ. Этот процесс происходит на фоне повышения привлекательности рублёвых активов и соответствующего спроса на деньги, что уже сейчас позволяет нам добиваться снижения реальных процентных ставок по кредитным ресурсам до уровня стран с инвестиционным рейтингом. Вся эта совокупность макроэкономических показателей и достигнутых нами результатов в ходе наших институциональных реформ делает вполне оправданным присвоение России инвестиционного рейтинга. Это уже сейчас приводит к дополнительному притоку в нашу экономику долгосрочных инвестиционных ресурсов – прежде всего, в сектора с высокой долей добавленной стоимости, что позволяет удерживать и повышать устойчивость роста наших экономических показателей. Однако проведённый службой ВЦИОМ, накануне президентских выборов 2008 года, всероссийский опрос среди населения на предмет оценки им положения дел в таких сферах, как здравоохранение, образование и обеспеченность жильём, показал, что две трети опрошенных дают при ответе оценку отрицательную. Причём цифры, дающие представление об уровне и качестве услуг в нашей социальной сфере выглядят удручающе: лишь чуть более 10% наших детей рождаются абсолютно здоровыми, а на подходе к совершеннолетию 20% наших юношей не пригодны к службе в армии и 15% наших девушек имеют проблемы с деторождением; уже 5% россиян можно считать абсолютно неграмотными, а 2,8 млн. наших детей не знают, что такое школа; только 5% российских семей могут купить себе жильё за счёт своих собственных сбережений и ещё 5-7% – за счёт средств привлекаемого кредита. У нас в России доступное жильё (в год на одного человека) строится до смешного мало – в среднем, аж, целых 25 кв. см [курсив наш]. По данным Росстата соотношение доходов 10% самых высокооплачиваемых и 10% самых низкооплачиваемых работников находится в катастрофической социальной пропорции (так называемый, децильный коэффициент) – от 12-17 пунктов (энергетика, транспорт, связь, строительство, социальная сфера) до 20-30 пунктов (гостиничный и ресторанный бизнес, финансы и недвижимость, оптовая и розничная торговля, сельское хозяйство и ЖКХ). Если сравнить данные Росстата и Евростата на предмет совокупных семейных расходов на питание (в среднем по странам), то Россия и здесь оказывается явным аутсайдером - 35% своего бюджета российская семья тратит на еду (и это, исключая алкоголь). Для сравнения: Чехия – 16%, Италия – 15%, Франция – 14%, Финляндия – 13%, Швеция – 12%, Германия – 11%, Австрия – 10%, Великобритания – 9%, Ирландия – 6%. Естественно, что в этих условиях недостаточной развитости, с точки зрения общепринятых норм, социальной сферы, которая на сегодняшний день имеется в российской экономике, в наибольшей степени страдают самые социально незащищённые слои общества – женщины, старики и дети. По данным ФОМ две трети опрошенных на предмет, кому в России живётся тяжелее – женщинам или мужчинам, однозначно выбрали первый вариант ответа, где те же самые две трети опрошенных основную обязанность по выравниванию этой непростой ситуации в деле социально-экономического развития нации возложили на наше государство. По данным «Левада-центра», опять же, две трети от числа опрошенных пенсионеров на вопрос, как они относятся к проводимой Правительством России нынешней пенсионной реформе, ответили неодобрительно и, прежде всего, относительно тех форм её реализации, которые никак не отражают интересов пожилых людей и не учитывают всю их специфику. Что касается молодого поколения России, которое составляет почти 50 млн. человек – лиц самого активного и трудоспособного возраста от 15 до 35 лет, то по данным ФОМ почти половина опрошенных молодых людей на вопрос, есть ли у них цель в жизни, к которой они стремятся и при этом прилагают определённые физические и творческие усилия, ответила отрицательно, сказав, что они предпочитают «плыть по течению», и только одна треть опрошенных ответила, что они стремятся к определённой цели. Всё это указывает на то, что наш социально-экономический комплекс имеет явный перекос в сторону решения сиюминутных прагматических задач по «латанию дыр», далёких от сущностной оценки нашего экономического развития в плане становления системообразующих источников функционального роста в лице их социальных компонентов: образования и науки, экологии и здравоохранения, просвещения и воспитания, социальной защиты и социального страхования, – а уделяется внимание лишь формально-образующим источникам факторного роста в лице их экономических компонентов: нормативов капитала и труда, инфляции и безработицы, стоимости и цены, доходности и прибыли. Когда в конце 2009 года английский еженедельник The Economist опубликовал специальное многостраничное обозрение по мировой экономике [32], он сразу задал для раздумий один вопрос: почему финансовый кризис приносит больше бед экономикам по сравнению с теми же, порой, колоссальными разрушениями, которые приносят стихийные бедствия. К концу года, по самым скромным подсчётам, мировой экономический кризис обесценил рынок акций предприятий на $30 трлн. долл. его совокупной стоимости, а стоимость накоплений домашних хозяйств – на $11 трлн. долл., в целом по миру. В итоге, по самым худшим оценкам, мировой ВВП потерял 75% своей совокупной стоимости. Почему такие несоизмеримые и огромные потери, к которым привели финансовые «сбои» в мировом хозяйств? Ответ был найден у известного в начале ХХ века экономиста И.Фишера, который занимался проблемами хозяйственных депрессий и который тогда ещё отмечал: «чрезмерные инвестиции и финансовые спекуляции имели бы куда меньше негативных последствий для экономик мира, если бы они не сопровождались постоянным заимствованием новых денег» (сейчас это явление называется «финансовым пузырём»). И далее обозреватели The Economist приводят для примера известных персонажей из «мыльных опер» 50-х годов ХХ века – Оззи и Гарриет, когда рядовые американцы вели счастливую и безмятежную жизнь. В то время домашние хозяйства в США сберегали до 8% своих доходов – в «декадентские» 2000-е годы они уже могли себе позволить не более 2,7% в виде сбережений. И ничего не делали, чтобы исправить как-то своё положение к лучшему – жили, как, в своё время, Оззи и Гарриет. Почему? Потому что их недвижимость стала подниматься в цене, как на дрожжах: средний дом в Лос-Анджелесе вырос в цене с $2 млн. долл. в 2002 году до $3,5 млн. долл. в 2007 году – можно было занимать в любом банке под эту финансовую «халяву». В это время совокупное личное богатство американцев также немыслимо «раздулось» в одночасье в цене: с $42,1 трлн. долл. в 2001 году до $63,9 трлн. долл. в 2007 году (400% по отношению к ВВП США) – но уже к 2009 году, из-за разразившегося ипотечного кризиса, это совокупное личное богатство американцев «сдулось» до $51,1 трлн. долл. за один только 2008 год. Обозреватель Б.Казман эту эпическую человеческую драму назвал «конвульсиями поведения». Надо сказать, что это была уже вторая волна заимствований со стороны домашних хозяйств: первая началась в 80-е годы ХХ века во времена «рейганомики», когда либерализовали рынок ипотечных кредитов, чтобы оживить совокупное предложение в стране после депрессии 70-х годов. В то время совокупное личное богатство американцев составляло 106% по отношению в ВВП США, а совокупный долг домашних хозяйств был менее 50% от этой суммы. После этого и с учётом указанной второй волны заимствований в США общий долг домашних хозяйств на 2007 год составил уже 138% по отношению к их располагаемому доходу. Остальное уже довершил ипотечный кризис. В этом плане, разительно от американцев отличается поведение современных китайцев, которые, как отмечает всё тот же The Economist, вопреки общемировым традициям сберегают больше в возрасте или до 25 лет, или же после 60 лет (до 30% от своего располагаемого дохода) – во всём мире эти возрастные категории, как правило, отличаются больше расточительностью, нежели бережливостью. Это связано с тем, что молодые граждане Китая больше ориентированы на сбережения в условиях первоначального накопления капитала, чтобы попытаться начать свой собственный бизнес, а пожилые люди желают обезопасить себя во время старости на случай возможных «рисков» в сфере социального обеспечения Китайской республики. Это также связано с тем, что даже такое богатое государство, как КНР, экономически не в состоянии пока проводить эффективную социальную политику общего благосостояния. Между тем, как отмечают обозреватели английского издания, именно мотивированное поведение человека, а не «конвульсионное» поведение, определяет конечный успех или неуспех экономической политики национальных правительств в условиях современного рынка. В этой связи, они в своём обозрении вспоминают известного экономиста Р.Солоу, который ещё в 1957 году отмечал: потенциал экономического выпуска основан на трёх составляющих – труде, капитале и изобретательности человека, где доля участия последней составляющей в приросте совокупного экономического выпуска на один человеко-час составляла (по его расчётам за период с 1909 года по 1949 год) 88% от потенциального выпуска. Эту изобретательность человека (его способность к инновациям, как мы сейчас говорим) Р.Солоу назвал «техническими изменениями», которые стимулируют отдачу от факторов труда и капитала [32]. Поэтому целью нашей работы выступает обоснование приоритетности социальной экономической политики со стороны нашего федерального правительства в условиях современных рыночных отношений, где личное и общее благосостояние людей в стране является важнейшей субъектной предпосылкой и главным функциональным императивом инновационного поступательного развития всего народно-хозяйственного комплекса в РФ. 1. Приоритеты экономической политики общего благосостояния: 1.1. Социальная защита и социальное страхование В настоящее время в современной рыночной экономике есть две равноправные модели общественного экономического развития: - так называемая, неоклассическая или монетарная, которая строит свои рекомендации, исходя из отрицания роли государственной собственности как противовеса значению частной собственности, что предполагает резкое сужение социально-экономических функций государства; - так называемая, кейнсианская или социальная, которая строит свои рекомендации, исходя из самодостаточности государственной собственности в процессе её сосуществования с частной собственностью, что предполагает резкое расширение социально-экономических функций государственного прогнозирования и программирования путей развития. Социально ориентированная рыночная экономическая система стала разрабатываться в теоретическом виде уже в конце Х1Х – начале ХХ веков, где не последнюю роль сыграла победа социалистических идей в России. Но практически социально ориентированный рынок как система развития связан с именами таких известных политиков, как Л. Эрхард (Германия) и Г. Мюрдаль (Швеция). Это было уже во второй половине ХХ века: потребовались годы социальных потрясений в мире, чтобы понять одну вещь – эффективно управлять обществом может только само общество. В основе экономических реформ, проведённых Л.Эрхардом, лежала концепция «социального рыночного хозяйства», которую он возвёл в ранг официальной государственной доктрины, будучи одним из лидеров партии «Христианско-демократический союз» в послевоенной Германии. Основные положения экономической программы Л.Эрхарда были просты: - высокий уровень благосостояния для всех слоёв общества; - свободная конкуренция и частное предпринимательство; - активная и ответственная регулирующая роль государства; - широкий спектр гражданских свобод и демократических институтов. Социальная ориентация «рынка по Эрхарду» предполагала, прежде всего, выбор общественных приоритетов, а также целенаправленное стимулирование определённых сфер и направлений хозяйственной жизни. Он справедливо считал также, что социальное рыночное хозяйство немыслимо без приведения в порядок государственного бюджета посредством систематического снижения расходов и смягчения налогового бремени, что предусматривало увеличение номинальных доходов, главным образом, за счёт постоянного улучшения качества предлагаемых рынку товаров и услуг. Стимулами здесь помимо низких налогов выступали законы в защиту конкуренции на внутреннем рынке и свободы частных инвестиций, что в итоге и дало миру немецкое «экономическое чудо», где на первом месте находился общий тонус социальной защищённости граждан в Германии. Социальная защита касалась, прежде всего, тех, кто был, по-настоящему, физически слаб и не защищён объективно – это дети, инвалиды, пожилые люди, безработные, многодетные семьи. Вместе с тем, относительно самостоятельным элементом социально ориентированного рынка было создание системы эффективной занятости, где речь шла, прежде всего, о механизме подготовки и переподготовки кадров, регулирования рабочих мест и развития программ общественных работ для неквалифицированной рабочей силы. В рамках социальной политики своего правящего кабинета Л.Эрхард осуществлял освобождение от налогообложения всех социально слабых слоёв населения, а с другой стороны – финансирование социальных программ за счёт высокого налогообложения социально сильных слоёв общества и ликвидации некоторых субсидий для богатых граждан. В целом, за время этих реформ в Германии выплата пенсий и других государственных пособий выросла в несколько раз. Л.Эрхард исходил из идеи сильного государства как «конституирующей» и регулирующей силы в обществе – далёкой от роли «ночного сторожа», что позволяло политике активно использовать имевшиеся у неё в наличии макроэкономические рычаги для позитивного и активного воздействия на хозяйственную конъюнктуру. Именно при нём в научный обиход вошёл термин «социальное государство» как альтернатива «государству монетарному». Таким образом, социальное государство – это тип государства, которое проводит сильную социальную «справедливую политику» в интересах всех своих граждан и создаёт наиболее благоприятные материальные, организационные и духовные условия для активной жизнедеятельности всего населения в обществе. |
Добавить документ в свой блог или на сайт
