Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 1.49 Mb.
|
* с 2011 года тарифная ставка будет увеличена до 34% ** Пенсионный Фонд – 20%, Соцстрах – 2,9%, Медстрах – 3,1% Источник: Международная организация труда и Росстат Но в формировании и использовании этих фондов есть свои особенности: задуманные, как страховые, они не всегда соответствуют принципам формирования и использования страховых фондов. В их деятельности бывают очевидные черты бюджетного подхода: обязательность и нормативность отчислений, плановое расходование средств, отсутствие персонификации накоплений и др. По своей экономической сущности эти фонды не являются собственно страховыми, и по своей форме они, скорее, относятся к внебюджетным фондам. Таким образом, на сегодняшний день в исторической практике и экономической теории имеются три основные модели организации социального страхования: - германская (модель Бисмарка), где при организации социального страхования в стране максимально присутствует учёт природы трудовых отношений и где главной целью является сохранение у застрахованного работника, в случае наступления социальных рисков, достигнутого им уровня и качества жизни, а также имеющегося у него социального статуса; - английская (модель Бевериджа), где присутствует трёхуровневый тип социального страхования в лице государства (базовые гарантии социальной защиты для всего населения), работодателя (социальная защита застрахованного работника), работника (личное социальное страхование); - советская (модель Ленина), где при организации страхования основных социальных гарантий для всего без исключения населения в стране в его основу закладывался базовый принцип классовой социальной солидарности, что не возлагало на застрахованных от социальных рисков лиц никаких обязательств по отношению к предмету страховых случаев. В настоящее время в России региональный рынок социального страхования невелик – в общем объёме поступающих страховых взносов его доля составляет примерно 1,5% по РФ. Наконец, сам федеральный рынок социального страхования также далёк от совершенства, на что мы указывали выше. Поэтому, нам кажется, что часть средств Стабфонда, направленная в систему «обязательного социального страхования» станет дополнительным, помимо расходов бюджетов всех уровней, источником финансирования личного и общего благосостояния в России. 1.2. Критерии и индикаторы общего благосостояния Как явление совместной жизнедеятельности людей понятие общего благосостояния известно с момента появления первых государственных образований на земле и начала участия государственных институтов в общей хозяйственной деятельности совместно с институтами частной собственности. В эволюции теории общего благосостояния можно условно выделить три концептуальных подхода: социально-уравнительный, социально-либеральный и социально-рыночный. Отличительной чертой первого подхода выступает «равномерность распределения общественных благ без допущения баснословного богатства и ужасающей нищеты». Первыми сформулировали концепцию построения совершенного общества представители, так называемого, «утопического социализма» – А.Сен-Симон, Ш.Фурье, Р.Оуэн. Главную причину неравенства в благосостоянии людей они усматривали в противоречии между интересами коллектива и индивида, что выражалось, прежде всего, в неравенстве уровней материального благосостояния индивидов. Унаследовавшая их идеи теория «научного социализма» главной причиной имущественного неравенства между людьми в обществе считала наличие противоречия между общественным характером производства и частной формой присвоения результатов этой общественной трудовой деятельности. Наиболее последовательно и аргументировано эти идеи «социального равенства» отстаивали такие теоретики социализма, как: К.Маркс, Ф.Энгельс, В.Ленин. В дальнейшем в условиях советской плановой экономики в СССР был сформулирован основной экономический закон социализма: наиболее полное удовлетворение всё возрастающих материальных и духовных потребностей советских людей. Закон был вполне научный, если научную теорию общего благосостояния объяснять не столько удовлетворением материальных и духовных потребностей трудового народа, сколько теми социальными условиями, которые обеспечивают саму возможность удовлетворения этих всё возрастающих потребностей индивидуумов. Но уже тогда в середине ХХ века было ясно, что на основе только прямого директивного распределения совокупных общественных благ между всеми членами общества «благосостояния для всех» достичь не возможно. В основе социально-либерального направления развития теории общего благосостояния лежал принцип «священного права частной собственности» и возможность, уже по определению, неравномерности распределения общественных благ между людьми. Первые научно систематизированные идеи этой теории персонифицированного благосостояния были изложены в трудах представителей, так называемой, «классической политической экономии» – А.Смита и Д.Рикардо. Индивидуальное благосостояние по Смиту держится на трёх основных составляющих: количество труда, разделение труда, бережливость потребления. Взгляды Д.Рикардо на условия роста индивидуального благосостояния были более близки к «концепции народонаселения» Т.Мальтуса: количество труда и количество потребления имеют обратную динамику по отношению к благосостоянию людей – их излишний рост отрицательно влияет на уровни индивидуального дохода и потребления. В этом случае бедным странам необходимо повышать уровень своей капитализации для использования сравнительных преимуществ богатства. Эта теоретическая позиция классиков политической экономии была в дальнейшем развита, так называемой, «школой маржинализма» (У.Джевонс, К.Менгер, В.Парето, Л.Вальрас), которая добавила к концепции индивидуального благосостояния предельные характеристики. В рамках маржиналистской концепции благосостояние человека определялось максимальной полнотой удовлетворения его потребностей и изначально рассматривалось изолированно от экономической власти. Начало «новой» концепции благосостояния в обществе связано с именем В.Парето, который, по сути, сформулировал первую теорему общего благосостояния в условиях либеральной конкурентной экономики: если всем индивидуальным участникам сделки удаётся максимизировать свою полезность, то в результате достигается общественное эффективное распределение ресурсов (богатства), что позволяет максимизировать и общее благосостояние людей. Вторая теорема общего благосостояния лишь проводит разграничение между аллокативной (рыночная цена) и дистрибутивной (рыночный объём) эффективностью достижения общего благосостояния в либеральной конкурентной рыночной экономике. В любом случае, именно работы экономистов школы предельной полезности положили начало развитию современной социально-рыночной концепции общего благосостояния, в рамках которой затем, использовав идеи – «внешних эффектов» А.Пигу, «эффективного спроса» Д.Кейнса, «смешанной экономики» Г.Мюрдаля, «государственного инжиниринга» Дж.Гелбрейта, была разработана «модель государства благосостояния». Эта рабочая модель имеет свои плюсы (социальная защита, социальная справедливость) и минусы (дефицит бюджета, неэффективность расходов). Но как показывает опыт всех развитых экономик мира, экономика общего благосостояния или экономика welfare – это всегда компромисс между экономической эффективностью и социальной справедливостью, когда, в каждом отдельном случае, вырабатывается определённое согласование между индивидуальными и общественными интересами с учётом достижения благополучия как нынешних, так и будущих поколений людей. В рамках концепции «государства благосостояния» выделяют две методики оценки достигнутого уровня общего благосостояния в стране. Первую можно назвать субъективистской, потому что она исходит из оценки уровня общего благосостояния с точки зрения субъективной удовлетворённости людей своей жизнью [26]. Примером такого рода оценки уровня общего благосостояния в своей стране выступают опросы, целью которых является выявление «самой счастливой страны» в мире. Так, компания Gallup в течение пяти лет проводит подобный опрос среди стран мира. В последнем подобном опросе приняли участие жители 155 государств, а с его результатами за 2009 год общественность мира ознакомил сайт Forbes. Критерием для оценки служил крайне субъективный параметр: у респондентов спрашивали, насколько они довольны своей жизнью, и просили оценить собственный «уровень счастья» по 10-бальной шкале. При этом, учитывалось ежедневное состояние опрашиваемых, а также то, насколько они чувствовали себя уставшими, уважаемыми, интеллектуально востребованными и физически здоровыми. На основании этого исследования была составлена сводная таблица, в которой указан процент «удовлетворённых» и «страдающих» граждан того или иного государства. Выяснилось, что более всех довольны своей жизнью граждане скандинавских стран: на первом месте оказалась Дания, на втором – Финляндия, на третьем – Норвегия. Для примера: США занимают в этом списке «благосостояния» 14-е место с 57% довольных жизнью граждан из числа опрошенных, Россия заняла лишь 73-е место – после Коста-Рики, Панамы и Бразилии, наравне с Ливаном, Румынией, Словакией, Украиной и ЮАР. Последнее место в этом списке заняло африканское государство Того – 1% счастливых граждан из опрошенных. Как видно на этом примере, результатами подобных обследований являются оценки восприятия людьми своего жизненного уровня в зависимости от своих культурных и бытовых особенностей, системы общественных ценностей и существующих на данный момент времени в стране жизненных стандартов. Поэтому межстрановый срез полученных самооценок трудно проанализировать на качественном уровне оценки благосостояния, тем более что сами респонденты с течением времени могут поменять свою самооценку удовлетворенности жизнью. Поэтому наряду с субъективистским подходом к оценке уровня благосостояния в стране существует также и объективистский концептуальный подход [23]. В основе этого подхода оценки уровня благосостояния лежат следующие принципы: - объективность оценки уровня благосостояния населения на основе установленных и известных всем нормативов (нормативный критерий); - возможность сравнения показателей благосостояния населения по прошествии определённого периода времени (временной критерий); - возможность сопоставления показателей благосостояния населения между различными странами и регионами (географический критерий). Как видно, в данном случае уровень благосостояния оценивается не самими людьми на основе субъективной самооценки, а сторонними экспертами на основе объективных критериев, имея для этого необходимую квалификацию и достоверную информацию. Такой подход изначально предполагает наличие системы комплексных показателей или социально-экономических индикаторов для наиболее полного и многомерного отражения уровня благосостояния населения в стране, а также для сравнения полученных данных с определёнными социальными нормативами или международными стандартами в целях получения более объективной характеристики фактического благосостояния населения. По рекомендации ООН в международной статистике с 1978 года жизненный уровень населения оценивается количеством и качеством потребляемых в стране жизненных благ (материальных и духовных), для чего применяются следующие показатели [20]: - демографическая характеристика населения; - санитарно-гигиенические условия жизни; - потребление продовольственных товаров; - обеспеченность товарами длительного пользования (включая жильё); - доступность услуг образования и культуры; - существующие условия труда и занятости; - уровень доходов и расходов населения; - стоимость жизни и потребительские цены; - наличие транспортных средств и средств связи; - организация физической культуры и спорта; - доступность услуг социального обеспечения и отдыха; - уровень моральной и физической свободы человека. Таким образом, при оценке эффективности социальной политики, проводимой в рамках модели государства благосостояния, важно обратить внимание на такие её критерии, как уровень и качество жизни населения. Именно они с наибольшей адекватностью и транспарентностью способны отобразить социальную направленность любых экономических реформ. В мировой практике чаще используется понятие уровня жизни – для характеристики качества жизни в стране со стороны объективизма. Со своей стороны, сторонники субъективизма при анализе качества жизни обращают внимание на состояние внутреннего мира субъекта и степени удовлетворённости его индивидуальных потребностей, что делает более актуальной этнометодику исследовательского подхода к благосостоянию. Видимо, в современных условиях представляется более целесообразным выявление всей совокупности факторов, поддающихся реальному расчёту и оценке, на основе чего, в дальнейшем, формулировать концепцию «общего благосостояния» или «качества жизни» в стране. В целом, уровень жизни населения представляет собой сложную и многоаспектную социально-экономическую категорию, выступающую сущностным обозначением (критерием) всей совокупности социальных и экономических процессов в стране. Уровень жизни выражает совокупность условий жизни, труда и быта людей – жизненных затрат (стоимости жизни), а также достигнутую в данном обществе степень удовлетворённости людей в благах и услугах. В узком смысле категория уровня жизни используется для отражения степени удовлетворённости только личных потребностей людей, в широком смысле – для отражения условий, созданных в обществе для гармоничного и всестороннего развития всех его участников. В современной научной литературе уровень жизни характеризуется, как: - степень развития и удовлетворения физических, материальных и духовных потребностей человека в обществе; - комплекс социальных условий функционирования человека в сфере общественного потребления; - уровень развития физиологических и духовных потребностей людей, а также степень их социальной удовлетворённости; - обеспеченность населения необходимыми для жизни материальными и духовными благами и достигнутый уровень их социального потребления; - совокупность условий жизнедеятельности (труда, быта, досуга), устойчиво обеспечиваемых при достигнутом уровне общественного воспроизводства. Таким образом, уровень жизни – это современное понятие, характеризующее степень удовлетворения материальных и культурных потребностей человека, которое наряду с понятием качества жизни входит в число важнейших условий образа жизни или жизненного стандарта. Сам жизненный стандарт – это форма человеческой жизнедеятельности, которая типична для конкретного содержания исторических социальных производственных отношений. Причём, уровень жизни является категорией относительной и зависит не столько от размеров фактического потребления материальных и духовных благ (услуг), сколько от развитости самих человеческих потребностей в этих благах и услугах. Чем выше степень развитости человеческих потребностей, тем выше, при прочих равных условиях, уровень жизни самих людей и в стране в целом. Во времена СССР для характеристики достигнутого за годы советской власти уровня благосостояния населения, в основном, использовались такие понятия, как «народное благосостояние» или «уровень жизни» советских людей. В современной России, особенно с началом нового тысячелетия, категория «качество жизни» всё чаще характеризуется со стороны субъективизма. Субъективная индивидуальная оценка качества жизни имеет более широкое содержательное наполнение, нежели его объективная стандартная оценка со стороны внешних экспертов. Качество жизни в его субъективном восприятии в большей степени характеризует социальное самочувствие как отдельного индивида, так и отдельной социальной группы. Дело в том, что проблема качества жизни людей включает в себя такие комплексные жизненные показатели, как условия и характер труда, уровень и доступность благосостояния семьи, демографические и этнографические человеческие детерминанты, развитие окружающей человека среды обитания. В этой проблеме есть также и институциональные составляющие: права и свободы граждан, поведение и психология людей, общий идеологический и культурный фон. Для оценки качества жизни имеют существенное значение: площадь и обустройство жилища, его обстановка и убранство, планировка и благоустройство населённых пунктов, прочность и разнообразие товаров широкого потребления, в том числе и длительного пользования. На качество жизни влияет и такая составляющая, как уровень и доступность услуг системы образования, здравоохранения, культуры, досуга. Самое непосредственное влияние на субъективную оценку качества жизни влияют условия и характер труда, его напряжённость и эффективность, его соответствие личностной и социальной самооценке индивида, а также свобода выбора специальности, возможность повышения квалификации или переквалификации, а также наличие травматизма на производстве, материальное и моральное удовлетворение от исполненного труда. В целом, формирование качества жизни в стране происходит под влиянием множества факторов, а именно: микроэкономические (уровень развития материального производства и непроизводственной сферы деятельности), макроэкономические (уровень и структура потребления, рост цен и инфляция, реальная покупательная способность денег), распределительные (доходы, налоги, трансферты), территориальные (экономический потенциал среды обитания, достаточность регионального бюджета и его самостоятельность), социальные (количество населения трудоспособного и нетрудоспособного возраста). Поэтому, если уровень жизни характеризует качество жизни с помощью поддающихся учёту статистических данных, то качество жизни нуждается в применении специальных методик и показателей. Для оценки качества жизни служат научно обоснованные нормативы потребностей людей и степени удовлетворённости в процессе потребления, где присутствует индивидуальный подход к личностным оценкам уровня благосостояния. Всю группу обобщающих показателей, которые характеризуют уровень жизни в широком смысле этого понятия, можно разбить на три группы: - синтезированные (уровень удовлетворения различных социальных потребностей, производство ВВП на душу населения, потребление товаров отдельными социальными группами и др.); - натуральные (объёмы потребления конкретных материальных благ, уровень прожиточного минимума и др.); - структурные (распределение богатства, структура потребления, дифференциация доходов и др.). Интеграция методологических подходов к определению уровня и качества жизни позволяет комплексно подходить к объективным условиям и субъективным интерпретациям жизненных стандартов на уровне отдельной личности, социальной группы и населения страны в целом. Такой подход к определению качества жизни требует выявления следующих дополнительных характеристик: - условия жизни различных социальных групп, обладающих определёнными социальными ролями и статусом в системе общественных производственных отношений; - условия жизни отдельной личности (границы качества её жизни), где присутствует стратегия личностной социализации (воспитание, образование, потребности, ценности, модель поведения). В этом смысле при определении качества жизни как непрерывной социальной деятельности отдельной личности по удовлетворению широкого спектра своих возрастающих потребностей продуктивно использовать методику структурирования потребностей А.Маслоу: - витальные (пища, жилище, отдых и т.д.); - экзистенциальные (здоровье, настроение, стабильность и т.д.); - социальные (дружба, любовь, общение, участие в организациях и т.д.); - престижные (карьерный рост, получение статуса, признание заслуг и т.д.); - духовные (творчество, самообразование, подвижничество и т.д.). Индикаторы данного подхода к характеристике качества жизни были предложены Э.Аллардтом, который полагал, что качество жизни человека достигается за счёт удовлетворения трёх её базовых ценностей: иметь, любить, быть. Первые потребительские ценности включают в себя материальные условия жизни: обеспеченность ресурсами (минимальный доход), условия проживания и труда, наличие здоровья и образования. Потребность «любить» формирует такие направления личностной активности, как общение в рамках социальной идентичности на уровне локальных сообществ, дружеских связей, групповых интересов, отношений с коллегами по работе. Потребность личности в бытии означает качественную идентификацию её индивидуальной жизни через интеграцию в общественную жизнь, гармонию с природой, рекреацию и иные формы досуга. Каждая из указанных групп потребностей обладает своим реальным потенциалом, который способствует большему развитию потребностей отдельной личности, социальной группы и общества в целом, что, в свою очередь, повышает их ответные требования к характеристикам качества жизненных стандартов в стране. Каждая страна старается выработать такие индикаторы благосостояния, которые наиболее адекватно отражают их социальную и экономическую реальность. Например, в 1980 году Советом Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), которая является неофициальным клубом наиболее богатых стран мира, был предложен список социальных индикаторов, в котором были подробно представлены показатели качества формирующегося благосостояния в данном социальном пространстве [18]. В этом списке социальные индикаторы сгруппированы по определённым направлениям формирования качества благосостояния людей (здоровье, образование, занятость, экология и др.), где наряду с показателями качества были представлены и проблемы, которые обычно сопровождают этот сложный социальный процесс [Прил. 1]. В современной российской практике отслеживания уровня жизни граждан применяется методология, разработанная Федеральной службой государственной статистики РФ. Показатели уровня благосостояния рассчитываются статистической службой ежеквартально на основе обследования бюджетов домохозяйств, где под статистическую выборку подпадают, обычно, до 50 тысяч домашних хозяйств [26]. Полученные статистические данные делятся на три группы показателей [Прил. 2]. Показатели из первой группы дают характеристику распределения населения в зависимости от уровня среднедушевых денежных доходов, а также демонстрируют степень дифференциации населения по уровню этих получаемых доходов. Здесь используется в качестве инструмента известная кривая Лоренца и вычисляемый на основе её корреляции индекс Джини (или коэффициент концентрации доходов). Кстати, по той же классификации, предложенной Советом ОЭСР, считается, что: если индекс Джини составляет «0,2», то уровень несправедливости в доходах «очень низкий»; если индекс находится в районе «0,25», то несправедливость распределения доходов в обществе «низкая»; если индекс Джини находится на уровне «0,33» и более, то имущественная несправедливость в формировании доходов граждан «высокая» и «очень высокая». Во второй группе показателей общего благосостояния граждан, согласно российской методике, лежит величина прожиточного минимума, который определяется на основе Федерального закона «О прожиточном минимуме в Российской Федерации» № 134-ФЗ от 24 октября 1997 года (ред. 24.07.2009) и, в соответствии с этим законом, на основе методических рекомендаций по определению потребительской корзины для основных социально-демографических групп населения РФ. Согласно предложенной методике, минимальные нормативы потребления продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг определяются с учётом научных рекомендаций по минимальным объёмам потребления и перечню товаров и услуг, необходимых для сохранения здоровья и обеспечения жизнедеятельности человека и с учётом финансовых возможностей государства. Общая стоимость (цена) такого минимального набора благ, необходимых человеку для его воспроизводства, является прожиточным минимумом. Кроме того, определяется относительный уровень бедности, исходя из сопоставления прожиточного минимума со стандартом потребления, преобладающим в данной стране. Относительные показатели уровня жизни характеризуют не столько зону физиологического выживания, сколько проблему недоступности для определённых членов общества удовлетворения своих потребностей на уровне средних для этой страны социальных и культурных стандартов (норм) общественной жизни. В связи с этим, наряду с прожиточным минимумом формируется понятие потребительского бюджета, который может обеспечивать (или не обеспечивать) «физическую (или социальную) дееспособность». Наконец, третья группа показателей, согласно российской методике, представляет собой баланс доходов и расходов домашних хозяйств. С одной стороны, баланс включает в себя оплату труда всех категорий населения, а также пенсии, пособия, стипендии и другие социальные трансферты, поступления от продажи продуктов сельских подсобных хозяйств, доходы от собственности в виде процентов по вкладам, ценным бумагам, доходы от предпринимательской деятельности и др. Второй стороной этого баланса являются: расходы населения на покупку товаров и оплату услуг, обязательные платежи в бюджет и разнообразные взносы, покупка иностранной валюты, прирост сбережений по вкладам и др. Все номинальные денежные доходы и расходы населения, согласно этой предложенной методике, рассчитываются в реальном выражении с учётом действия фактора изменения цен. Пересчёт в новые сопоставимые цены проводится с помощью индексов потребительских цен (ИПЦ). Кроме частных показателей измерения благосостояния в российской практике также применяются обобщающие или интегральные показатели: индекс стоимости жизни и ВВП на душу населения. Так, индекс стоимости жизни рассчитывается государственными органами статистики ежемесячно на основе рыночной стоимости (цены) фиксированного набора благ (потребительской корзины). Соотношение стоимости жизни населения и уровня его доходов позволяет оценить покупательную способность их реальных доходов или качество жизни. Применяемый многими странами такой обобщающий показатель уровня благосостояния, как ВВП на душу населения в стране, не обладает всеобъемлющим охватом. Поэтому проблема построения обобщающего показателя для отражения всех граней благосостояния как многомерной социально-экономической категории остаётся всё ещё актуальной и в наши дни. В качестве таких показателей в разное время предлагалось использовать: долю расходов на питание в общих расходах домохозяйств; среднюю продолжительность жизни населения; показатель свободного времени как меры общественного богатства и др. В этой связи, ещё в 1972 году американские экономисты У.Нордхаус и Дж.Тоббин предложили такой универсальный показатель, как «чистое экономическое благосостояние» (NEW), который корректировал ВВП страны путём вычитания отрицательных факторов (теневая экономика) и добавления положительных факторов (нерыночная деятельность), а также оценки досуга. Используя эту идею, другие американские экономисты К.Кобб и Дж.Кобб-младший разработали свой обобщающий «индекс устойчивого экономического благосостояния» (ISEW), который с успехом используют, например, экономисты-экологи [6]. Наконец, специалистами Программы развития под эгидой ООН для оценки уровня социально-экономического развития стран был разработан такой комплексный показатель, как «индекс развития человеческого потенциала» или «индекс человеческого развития» (ИРЧП). Этот показатель отражает уровень достижений страны в области развития человеческих ресурсов, что означает: насколько условия формирования благосостояния населения страны близки к некоторым общепризнанным в мире критериям благополучия как отдельного человека, так и нации в целом; насколько реализуются возможности в стране для индивида прожить долгую и здоровую жизнь, получить образование и иметь, при этом, достойный уровень материального благополучия [18]. Величина индекса ИРЧП может изменяться от 0 до 1, вне зависимости от уровня развития той или иной страны (как индустриальные, так и развивающиеся страны). На основе ежегодных Докладов ООН Россия по этому показателю относится к группе стран со средним уровнем развития человеческого потенциала. В 2003 году Европа включила в орбиту своей экономической и политической системы ценностей ряд новых стран. Уже через год после этого коллективного вступления в ЕС второй волны стран из Восточной Европы сама Еврокомиссия заказала социологический опрос во всех государствах новой объединённой Европы – Eurobarometer Autumn 2004. Дело в том, что главным мотивирующим началом при создании «Общего рынка» и последующих его трансформациях в Европейский Союз было простое желание людей из вновь присоединяемых стран жить «лучше и веселее» в новом геополитическом образовании [14]. Поэтому первое, что включили в опрос, – это удовлетворённость своей новой жизнью. Так вот, если большинство людей всех 25 государств альянса в целом на жизнь не жаловались (81% - удовлетворены, 19% - нет), то в такой «новой-старой» стране, как Латвия, число довольных своей новой жизнью составляло всего 55% ( из которых только 5% - полностью, а остальные 50% - достаточно). С другой стороны, из 15 стран-старожилов ЕС лишь в Португалии зафиксирован почти такой же низкий уровень удовлетворённости своей жизнью (59%), как в странах-новичках. А довольны были членством в ЕС и своей жизнью в нём больше всех датчане (97%), шведы (96%) и финны (94%). Вторым по значимости вопросом в социологическом опросе был пункт неудовлетворённости своей новой жизнью. Здесь основными проблемами, которые вызывали неудовлетворённость у опрашивавшихся людей, были: инфляция, безработица и здравоохранение (от 30% до 40%). И третьим вопросом, которому уделили внимание организаторы опроса, был пункт: представления людей о Евросоюзе как желанной цели. Здесь приоритетными задачами для ЕС опрошенные посчитали борьбу с бедностью, сокращение безработицы, противодействие инфляции, свобода рынка труда и услуг, противодействие преступности и наркотикам (от 40% до 60%). Таким образом, если привести все данные опроса к графической схеме, то можно увидеть две пересекающиеся кривые с обратной динамикой позитивных и негативных ожиданий людей от присутствия в Европейском Союзе, где были представлены: а). самые позитивные ожидания связаны с общественным сектором экономики (национальная оборона, внешняя политика, предотвращение терроризма, защита окружающей среды, борьба с преступностью); б). самые негативные ожидания связаны с частным сектором экономики (безработица, инфляция, налоги, жильё, пенсии и зарплата); в). одинаковое, в среднем, отношение к тем секторам экономики, где государство и бизнес присутствуют как партнёры по общему делу повышения благосостояния своих граждан и качества их жизни (система образования, здравоохранения, занятости, общественный транспорт, стабилизация рынка) [14]. Поэтому национальные рейтинги, которые периодически публикуются печатными изданиями и доводятся до сведения общественности электронными средствами информации, важны не столько для потенциальных инвесторов – сколько для самой этой общественности [19]. На первом месте среди подобных рейтингов обычно идёт, так называемая, «Конкурентоспособность стран мира» (впервые составлен в 1979 году), где по оценке прошлого года присутствовали 104 державы и который рассчитывался на основе более 100 индикаторов. В том числе и таких, как: основные пропорции макроэкономики, качество государственных институтов, эффективность банковской системы, уровень развития технологий, налоговая и законодательная базы, условия на рынке труда и т.д. Указанные факторы считаются движущей силой экономического роста в средне- и долгосрочной перспективе, а значит и источником роста общего благосостояния граждан. Составитель этого рейтинга: расположенная в Швейцарии независимая международная организация – Всемирный экономический форум. За период 2004-2005 года первую пятёрку стран составили: Финляндия, США, Швеция, Тайвань, Дания (в порядке убывания рейтинга). Причем, финны оказывались среди лидеров три раза за четыре года, а США два сезона подряд шли в компании со скандинавами. Следующим по значимости рейтингом стран является, так называемый, «Треугольный индекс благосостояния нации» (впервые был представлен общественности в 1995 году после Всемирного саммита по социальному развитию, состоявшегося в Копенгагене). При расчете этого индекса учитывается развитие экономики, социальной среды и информационной инфраструктуры государства, что позволяет независимо измерять и определять состояние развития страны относительно общепринятых норм и стандартов развития человека. Здесь рассматриваются только развивающиеся экономики. В 2005 году пятёрку ведущих по этому показателю стран составили: Словения, Израиль, Южная Корея, Чехия, Тайвань (в порядке убывания рейтинга). Тогда в десятку стран также вошли и бывшие республики советской Прибалтики. Следующим рейтингом, достойным внимания с точки зрения удовлетворённости жизнью в стране, можно назвать, так называемый, «Индекс экономической свободы» (впервые был опубликован в 1994 году). Этот «топ» стран в том списке содержал информацию о 161 державе, причём ситуация в каждой из них оценивалась по 50 показателям. Под экономической свободой авторы понимают отсутствие ограничений со стороны государства на производство, распределение и потребление товаров и услуг. Индекс основан на последних данных по налогам, тарифам, банковскому регулированию, иностранному инвестированию, денежно-кредитной политике, теневому рынку и другим показателям. Последний «Топ–5» из этого списка составили такие страны, как: Гонконг, Сингапур, Люксембург, Эстония, Ирландия (в порядке убывания рейтинга). Причём эстонцы в этом рейтинге находятся далеко впереди всех остальных государств СНГ и стран Балтии [19]. Как мы видим, вполне закономерно, что наибольшее удовлетворение своей жизнью все социологические опросы выявляют именно в скандинавских странах, где индексы экономического и человеческого развития взаимосвязаны между собой через наличие в этих странах политически чёткой и социально продуманной экономической политики общего благосостояния. Но в то же самое время не следует забывать, что эти чёткость и продуманность являются результатом некоего негласного общественного договора между государством и бизнесом, где у каждой стороны есть свои обязательства и права. Это требует больших организационных и финансовых затрат с обеих сторон, что в условиях современной действительности делает хорошую жизнь также и дорогой. Здесь очевидна прямая зависимость между уровнем налогового бремени в стране и уровнем удовлетворённости своей жизнью граждан этих стран. Например, как показали данные Евростата [17], эта зависимость чётко проявляется как при сравнении новых стран ЕС и его старожилов, так и при сравнении стран на основе социологического опроса Евробарометра – наиболее и наименее удовлетворённых своей жизнью в Евросоюзе [14]. Данные статистики свидетельствовали, что в период с 2002-го по 2003 год налоговое бремя во всех 25 странах Европейского Союза увеличилось на самую малость – с 41,3% до 41,5% (в среднем на 0,2%) от ВВП. Причём на население семнадцати стран альянса фискальная нагрузка стала давить сильнее, а жители семи стран, напротив, смогли вздохнуть свободнее. Только в Германии всё осталось по-прежнему (как говорится, от добра – добра не ищут). Зато шведским налогоплательщикам завидовать не приходилось: в этом скандинавском государстве предприятия и жители отправляли из своего кармана в госбюджет суммы, равные 51,4% от ВВП. Совсем немного было легче налогоплательщикам в Дании (49,8%), Бельгии (48,1%), Франции (45,7%), Финляндии (45,1%). Вполне вероятно, что не будь у Норвегии нефти Северного моря – её ситуация с налоговыми выплатами в пользу государственного бюджета субъектами рынка отличалась бы от этих показателей не намного (судя по её рейтингу качества жизни в стране). Для сравнения: на сегодня в Европе Топ-5 стран с самой низкой общей налоговой нагрузкой – это Литва, Латвия, Словакия, Ирландия, Эстония (от 28% до 33% от ВВП – по мере увеличения). Наконец, тот же Евростат отмечал и существенное различие в структуре налоговой системы у всех участников Евросоюза. К примеру, в 2003 году самый низкий удельный вес прямых налогов (подоходный налог с предприятий и населения, налог на недвижимость и т.д.) наблюдался в Польше (19,7%), Словении (20,8%) и Словакии (23,2%). Причём в среднем этот показатель по всем 25 странам альянса составлял на тот период 31,6% от общих налоговых выплат в пользу национальных бюджетов. Здесь опять следует отметить, что больше всего прямых налогов было выплачено тогда в Дании (59,6%), Великобритании (42,0%) и Финляндии (41,0%). Новые страны, где нет полной удовлетворённости своей жизнью в объединённой Европе, теряли ровно половину от показателя той же Дании. С другой стороны, лидерами того же 2003 года в Европе по удельному весу в фискальной структуре косвенных налогов (НДС и акциз) стали Кипр (49,4%), Венгрия (42,3%) и Португалия (41,9%). Как видим, опять не самые довольные своей жизнью в ЕС страны. Зато самую незначительную нагрузку непрямые налоги давали в Бельгии (28,8%), Германии (29,7%), а также в Чехии (31,4%). Здесь не последнюю роль сыграла хорошо отлаженная система социального страхования, которая имеет место в этих странах. Та же Германия получала больше всего доходов от взносов социального страхования в Европе – 44,4% от ВВП на тот период [17]. Нынешний 2010 год подтверждает наши выводы: экономики Греции, Венгрии, Ирландии, Испании, Португалии сейчас имеют статус «больных», а Германии, Бельгии, Скандинавских стран – статус «локомотивов» ЕС. Таким образом, мы у себя в России (когда иссякнет резерв высоких цен на энергоносители, а рост доходов в бюджетной сфере подойдёт к черте финансовой безопасности) неизбежно вернёмся к прогрессивному подоходному налогу (в тех же США богатые платят более 40% от своих доходов) и поймём, наконец, что только свой бизнес – через прямые налоги и обязательное социальное страхование рабочей силы – сможет наполнить экономическую политику общего благосостояния реальным содержанием. Но для этого нужен диалог и сотрудничество между бизнесом и правительством, между обществом и государством. Вот тогда у нас в России будет действительно достигнуто благосостояние всей нации, где нет пропасти между бедными и богатыми, где материальное и духовное развитие человека поставлено главным условием и основным критерием развития экономического и политического в стране. 1.3. Субъект и функция экономики благосостояния. Ещё в мае 2003 года, когда ЕС расширился за счёт включения второй волны стран с востока, Европейская комиссия одобрила доклад о политике в области государственных финансов в зоне евро, в котором отмечалось наличие риска нарушения бюджетной дисциплины в странах ЕС по причине «старения» населения Европы. Практически одновременно с Еврокомиссией, Совет ЭКОФИН (министров экономики и финансов) утвердил приоритеты основных направлений экономической политики ЕС на ближайшие пять лет, куда вошли такие приоритеты, как: пенсионная реформа; реформа рынка труда и сферы занятости; повышение конкурентоспособности европейских предприятий, прежде всего, за счёт совершенствования системы подготовки и переподготовки кадров; развитие науки и техники [12]. Этот пример показывает, что на сегодняшний день приоритеты экономической и социальной политики формируются параллельно, одновременно развивая и дополняя друг друга за счёт синергетического эффекта отдачи человеческого потенциала. Поэтому, при оценке действенности и эффективности проводимой национальными правительствами своей экономической политики с точки зрения современной теории общего благосостояния, эксперты задаются вопросом, насколько эта политика адекватно влияет на агрегированное благосостояние людей. Здесь возникают проблемы, связанные с оценкой выбора обратных предпочтений в политике общего благосостояния: - насколько цели и положения определённой политики удовлетворяют индивидуальным предпочтениям граждан страны; - насколько выявлены все предпочтения благ у индивидов, на которые ориентируется проводимая политика в стране; - насколько вписываются эти выявленные предпочтения благ в концепцию «компромисса между справедливостью и эффективностью». Более того, в условиях нестабильности индивидуальных предпочтений выше обозначенные проблемы становятся более актуальными по причине сложности в определении результативности достижения цели проводимой политики благосостояния в то время, когда эти самые индивидуальные предпочтения постоянно меняются. Откуда важно различать два типа предпочтений, определяющих, в конечном итоге, результативность и адресность проводимой государством любой экономической политики. Первый такой тип – адаптивные предпочтения. Люди склонны изменять свои предпочтения в соответствии с тем, что ожидают получить при своём взаимодействии с окружающей их средой. При этом, адаптация их предпочтений к воздействию окружающей среды может происходить или преднамеренно (осознанно), или непреднамеренно (ситуативно). В данном случае, проблема оценки уровня общего благосостояния в условиях адаптации предпочтений заключается в том, что возникает область неудовлетворённости ввиду наличия множественности равновесий, а также в связи с запаздыванием реакции со стороны экономических факторов в ходе проведения политики благосостояния. Второй тип – неадаптивные предпочтения. Индивиды могут умышленно манипулировать своими предпочтениями в случае, если их потребности низшего и высшего уровня не соотносятся друг с другом. Здесь также могут возникать два вида сопутствующих проблем – индивидуальных и коллективных неадаптивных действий. Проблема индивидуальных действий может возникнуть по причине неопределённости явлений в будущем: индивиды могут неверно определить вероятность наступления предпочтительного события. Проблема коллективного действия связана с отсутствием гарантии для каждого индивида из группы в том, что остальные члены группы также будут одинаково последовательно действовать согласно принятому до этого коллективному предпочтению. В связи с этим, в рамках экономики благосостояния научные эксперты предлагают следующие механизмы решения проблемы оценки проводимой политики благосостояния [28]: - «pareto-selfimprovement» (Парето-самоулучшение). Данный оценочный механизм выявляет причину намеренного изменения предпочтений со стороны индивидов и принятия ими определённых норм поведения, которые порождают изменение самих предпочтений индивида. Здесь, согласно мнению экспертов, оценка благосостояния может быть произведена как на основании первоначальных предпочтений индивида, так и на основе изменившихся его предпочтений, поскольку присутствует «парето-улучшение» фактической ситуации индивида. В данном случае, в соответствии с теорией, кривые безразличия «старых» и «новых» предпочтений индивида имеют общую точку пересечения (равновесия); - «noregret-improvement» (улучшение без сожаления). Эта исключительная ситуация имеет место тогда, когда точка предпочтений индивида, характеризующаяся как новый статус-кво, является «парето-улучшенным» состоянием по отношению к точке статуса-кво его старых предпочтений. В данном случае можно утверждать, что оценка благосостояния индивидом может возрастать только в том случае, если его новый набор благ является более предпочтительным по отношению к его старому набору, но уже при наличии у него новых изменившихся предпочтений; - «becker's solution» (подход Беккера). В соответствии с этим механизмом оценка благосостояния строится по принципу: первоначальные эффекты воздействия политики благосостояния оцениваются при первоначальных предпочтениях, а эффекты воздействия политики благосостояния, возникающие в последующие периоды времени, оцениваются на основании уже новых предпочтений индивида. Причём, в обоих случаях сопоставления различных предпочтений применяется одна «метрика цен»; - «shrubbed preference» (очищенное предпочтение). Нередко случается так, что предпочтения индивидов изменяются под воздействием ошибочного восприятия ими окружающей их реальности. Данный принцип предполагает наличие у индивида «очищенного» от влияния «ошибки» предпочтения с тем, чтобы оценить уровень реального благосостояния. При этом, при оценке благосостояния следует учитывать уровень случившейся «корреляции»: если изменение предпочтений индивида под воздействием «ошибки» имеет значительную «погрешность», то для оценки уровня благосостояния используются «очищенные предпочтения»; если изменение предпочтений не несёт большую «погрешность» или причины этой «ошибки» не известны власти, то применение этого механизма оценки благосостояния не желательно; - «constrained efficiency» (напряжённая эффективность). Теория исходит из того, что при проведении какой-либо политики государство является более информированным, нежели другие экономические агенты. Только в этом случае его действия будут носить эффективный характер. Однако в случае, если индивид (равно, как и другой экономический агент) имеет обратное мнение о полноте информированности государства, то экономическая политика общего благосостояния, проводимая государством, не способна будет своими действиями улучшить частное благосостояние индивида. Политика благосостояния, в этом случае, будет носить некоторое «напряжение» с точки зрения взаимоотношений между проводником политики (государством) и её реципиентом (индивидом). Как следствие, результатом такой политики благосостояния, проводимой государством в условиях его недостаточной информированности о возможных в будущем предпочтениях, явится достижение «напряжённой эффективности» у данной политики благосостояния [28]. Таким образом, обеспечение задачи полноценного развития человека в обществе предполагает, что общая экономическая цель максимизации показателей экономического роста будет подчинена таким сопутствующим социальным целям, как повышение общего благосостояния населения, охрана окружающей среды, стабильность занятости, свобода выбора. Откуда активное участие института государства в формировании общего благосостояния населения в стране должна обеспечивать равный доступ к общественным благам, которые необходимы для существования и развития человека и при наличии которых потенциал каждой личности может быть эффективно реализован на повышение благосостояния как самого индивида, так и общества в целом (включая тех, кто уже или ещё не может активно реализовать свои права на достойную и счастливую жизнь). Сущность объектной оценки экономической политики общего благосостояния наглядно демонстрирует пример такого государства, как Швеция с её «моделью социализма», которая максимально вобрала в себя основные характеристики главного лозунга социальной рыночной экономики: благосостояние – для всех! Этот основополагающий принцип социальной справедливости предполагает наличие в экономической системе рыночного распределения национального богатства стержневой регулирующей роли государства в лице сформированной самим народом политической системы социальных гарантий и механизма их реального обеспечения. Поэтому «система социальных гарантий должна включать, прежде всего, гарантии, предоставляемые всем гражданам страны и охватывать следующие основные направления: сфера трудовых отношений (условия, оплата и охрана труда), сфера занятости (статус безработного, пособие по безработице, переподготовка кадров), область пенсионного обеспечения (минимальный размер пенсии, пенсии трудовые, социальные, по инвалидности), сфера государственного страхования (пособия по временной нетрудоспособности рабочим и служащим, по уходу за больным ребёнком, возмещение затрат на погребение), область материнства и детства (пособие по беременности и родам, льготы по медицинскому обслуживанию в период беременности, единовременное пособие при рождении ребёнка, ежемесячное пособие матери на период отпуска по уходу за ребёнком до возраста 1,5 лет, единое для всех семей ежемесячное пособие на детей в возрасте до 16 лет) [27]. Если мы обратимся к недавней практике в период СССР, то увидим, что социальной защищённости граждан в то время уделялось первостепенное значение: могли сэкономить на зарплатах, премиях – но на пособия и льготы старались не жалеть бюджетные средства. Посмотрим на самое успешное в экономическом и социальном плане десятилетие – с 1965 по 1975 годы, и увидим, что на цели общественного потребления, в среднем, всегда уходило 75% национального дохода и 25% шло на общественное накопление. В это же время, прирост номинальной заработной платы (в текущих ценах) у граждан, занятых в промышленном секторе, составлял 20% на каждые пять лет. При этом, реальные доходы граждан (в фактических ценах), занятых в промышленном секторе, прирастали каждые пять лет на 1,5%. Это говорит о том, что основная часть расходов государства на покрытие роста благосостояния граждан шла по линии социальных трансфертов, что подтверждается тем, что 30% общих расходов на социальные выплаты (обеспечение социальных гарантий) составляли трансферты на социальное страхование (включая пенсионное обеспечение) [8]. В современной российской практике наше правительство, начиная с 2000 года, взяло курс на замену льгот денежными выплатами (монетизацию льгот), что оправдывается рыночными отношениями и отсутствием у региональных и местных властей достаточных бюджетных средств, необходимых для компенсации гарантированных льгот населению. В этот период, с 2000 года по 2007 годы, номинальная заработная плата, в целом по стране, выросла в 5-6 раз (в зависимости от сферы деятельности и независимо от уровня первоначальной оплаты труда) [Прил. 3]. Прирост приличный, но если учесть отмену льгот и десяти процентную, в среднем за год, инфляцию в этот период, то получится, что субъективная оценка уровня своего благосостояния населением России не совсем отражала конечную цель, которую поставило себе российское правительство в плане повышения этого благосостояния на этот период. Налицо, как мы отметили выше, «напряжённая эффективность» проводимой нашей властью в стране экономической политики благосостояния. Причём, напряжённость ощущается с точки зрения и зарплатоёмкости, и фондоотдачи общественного производства в современной России. Если обратить внимание на среднедушевые денежные доходы населения по России, то ситуация выглядит вполне нормальная и объективная [Прил. 6], исходя из нынешних возможностей современного российского общественного воспроизводства труда и капитала. Но если обратить внимание на динамику среднемесячной номинальной начисленной заработной платы работников по видам экономической деятельности в современной России, то необходимо будет признать, что некоторые сектора экономики в РФ имеют явную завышенную самооценку с точки зрения зарплатоёмкости [Прил. 3]. В экономически развитых странах все последние годы наблюдается, наоборот, снижение зарплатоёмкости. С другой стороны, по словам директора ЦСП Иинститута экономики РАН Е.Гонтмахера, рост зарплат в нашей стране можно считать, скорее, компенсаторным после кризиса 1998 года: развитые страны нас обогнали – мы их теперь догоняем. Действительно, рост заработной платы не должен опережать рост производительности труда – это правило пока никто не отменял. Но аналитики агентства ФБК заверяют, что если и растёт зарплата в России большими темпами, то пока это не имеет отношения к проблеме «проедания» совокупного продукта: из каждых заработанных российской экономикой 3 рублей, примерно, 2 рубля приходятся на прибыль и лишь 1 рубль идёт на оплату труда наёмного работника. Сейчас экономистов больше волнует проблема, как эти рубли зарабатываются. По расчётам агентства ФБК, на начало 2010 года в России и в Европе общая зарплатоёмкость, в среднем по отраслям экономики, составляла 40% от ВВП, но с точки зрения производительности труда (отдачи капитальных фондов) Россия, по-прежнему, уступает ведущим европейским странам. При анализе заработной платы по укрупненным группам занятости наибольшая заработная плата отмечалась в группе "руководители организаций и их структурных подразделений (служб)" – 33.506 рублей. Уровень заработной платы этой группы в 1,7 раза превышал заработную плату специалистов высшего уровня квалификации; в 1,8-1,9 раза – квалифицированных рабочих промышленных предприятий, строительства, транспорта, связи, геологии и разведки недр; операторов, аппаратчиков, машинистов установок и машин, в 2,2 раза – специалистов среднего уровня квалификации, в 2,7 раза – работников, занятых подготовкой информации, оформлением документации, учетом и обслуживанием; в 2,8 раза – работников сферы обслуживания, жилищно-коммунального хозяйства, торговли и родственных видов деятельности; почти в 4 раза – заработную плату группы неквалифицированных рабочих. Сравнение сложившегося уровня заработной платы по укрупненным профессиональным группам с данными аналогичного обследования, проведенного в октябре 2007 года. показывает, что за этот период более значительно выросла заработная плата руководителей организаций и их структурных подразделений (служб) - на 40% и работников, занятых подготовкой информации, оформлением документации, учетом и обслуживанием - на 39%, в то же время у квалифицированных рабочих; операторов, аппаратчиков, машинистов установок и машин прирост составил только 24-26% (Рис.1).
|
