Muttersprache und geistesbildung
Скачать 2.7 Mb.
|
То, что и здесь следует считаться с эволюцией, не могло не обнаружиться на самом раннем этапе исторического исследования словаря; однако правильный подход к этим фактам не был найден, поскольку сущность языковых образований осталась непознанной. Если вновь сравнить средне- или древневерхненемецкое словоупотребление, то легко заметить, что использование обозначений подвергается постоянному изменению: к примеру, одна и та же звуковая форма используется в свн. как krage для обозначения понятия Hals (шея), а в нвн. как Kragen для воротника (хотя ср. в нвн. es geht ihm an den Kragen, русск. "его дела плохи", доел, "к его шее подбираются"). Или schlecht: в свн. то же, что einfach (простой), glatt (гладкий) (ср. в нвн. schlecht und recht "с грехом пополам"), в нвн. же - "плохой". Или другой вид наблюдений: состояние, которое свн. именовал siech, мы называем krank (больной). В тех случаях, когда в архаичном немецком языке говорили winistar, winster, мы сегодня говорим linkfs) (левый, слева). Этими явлениями, известными как эволюция значения и обозначения (Bedeutungsund Bezeichnungswandel), занимается языковедческое учение о значении и учение об обозначении. О чем свидетельствуют такие наблюдения, в частности за содержанием слов? В этом пытались усматривать отчасти непосредственные свидетельства изменений в содержаниях слов, а отчасти простую смену обозначения. Первое столь же неверно в общем, сколько и второе. Если мы встречаем так называемое изменение значения у формы Zweck (свн. Nagel "гвоздь", особенно в центре мишени (ср. нвн. Heftzweck "чертежная кнопка"), в нвн. Ziel "цель", Absicht "намерение"), то это, конечно же, не означает, что путем этого "развития значения" из понятия Nagel родилось понятие Zweck. Или же если мы констатируем, что Mьhle (мельница) поначалу обозначалась германским названием в двн. - kutrn, а в позднейшем немецком называется Mьhle, то мы не можем усматривать в этом обычное "развитие значения", а должны как минимум исследовать, имеется ли ввиду тот же тип мельниц, не означало ли двн. kuirn ручную мельницу, а двн. mulin - водяную мельницу. В своей статье "Семасиология - тупик языковедения?" [1271 я попытался изложить, почему наблюдения за так называемым "развитием значения" и "развитием обозначения" следует оценивать весьма осторожно, что они не дают нам непосредственного представления об изменении словесных содержаний (понятий) . Здесь мы опять сталкиваемся с туманным понятием значение, которое нам уже приходилось неоднократно обсуждать. Следует сказать, что исследование "семантических явлений" лишь тогда может считаться конечной целью или самоцелью, если звуковую сторону признать самым важным или даже единственным в языке, если отождествлять слово со звуковой частью слова (именем), а содержательное не относить к языку. Тогда можно будет воспользоваться названиями как масштабом, увидеть в "развитии значения" разные способы применения одного и того же "слова" и приступить к тому, чтобы классифицировать эти наблюдения, установить "законы развития значения" и тем самым считать свою задачу выполненной. В действительности же этот путь бесперспективен; ведь простое размышление покажет, что так называемое развитие значения вообще не может быть никаким развитием, никаким процессом, а является лишь отражением инородного процесса, развития означающего или другого изменения в словаре. Если, таким образом, лат. testa претерпело изменения от значения "черепок, чаша" до франц. tete "голова", то этот процесс произошел не потому, что (осознанно или неосознанно) одному и тому же звукоряду вместо его прежнего содержания присовокупили другое, а потому, что этот звукоряд избрали для обозначения другого содержания. Это разделение, которое, быть может, выглядит несколько искусственным, чрезвычайно важно. Оно демонстрирует нам, что наблюдения за так называемым развитием значения следует вначале преобразовать в исследование лежащих в основе этого изменений означающего (или иных изменений в словаре), а ведь эти явления тоже довольно сложны (см. подробнее мою статью "Предложение относительно метода и терминологии исследования слова" [130]). Эти проблемы мы только обозначим здесь, чтобы показать, что учение о значении и учение об обозначении не могут дать непосредственного представления об изменениях словесных содержаний. Однако с их помощью мы, пожалуй, получим важные указания на направление дальнейших изысканий, наблюдения за ними прокладывают нам вместе с другими путь к осознанию действительных изменений в словесных содержаниях, в понятиях. Ведь на самом деле содержания слов, понятия некоего языка в той же мере подвержены постоянному изменению, как и звуковые формы. И если видеть решающие возможности языка конкретного народа в его гносеологической значимости (Erkenntniswert), то придется считать именно эти содержательные изменения существенными. Чтобы проиллюстрировать то, как такие понятийные изменения в словаре осуществляются и как их можно наблюдать, обратимся вновь к примеру с немецкими словами родства. Попытаемся определить понятийный строй нвн. системы родства и выявить его особенности путем сравнения его с другими языками. Мы можем, однако, также проследить с помощью наблюдений из сферы истории языка становление этой нвн. системы в ее звуковой и содержательной части. Исследуя исторически нвн. слова родства, мы прежде всего замечаем, насколько молоды многие из названий родственных отношений и как много среди них французских заимствований. Наиболее явным из них является Kusine (двоюродная сестра), которое было заимствовано в первой половине 17 века. Немного старше Onkel (дядя) и Tante (тетя), которые также были заимствованы в 17 веке из французского языка. Более скрыто чужое влияние в наших словах Großvater (дед) и Großmutter (бабушка), которые появляются в немецких рукописях с 15 века и в отношении которых по определенным причинам полагают, что они были образованы, вероятно, в 12 веке по образу и подобию франц. grandpere и grandmere. Наконец, означающее Familie (семья) также внедрилось в немецкий язык около 1700 года. Verwandter (родственник) встречается в позднюю свн. эпоху. В противоположность этому мы видим, что исчезая многие яа более распространенных ранее в немецком языке обозначений родственников: Oheim, Muhme, Base нынче вряд ля кому-либо известны, а свн. hiwische вовсе исчезло. Sippe (род) влачит ляль искусственное существование; свн. обозначение родственника mac более не существует; о Schnur (cbh.shuot) более ве говорят, Schwacher (свн. swaeher, sweher) также присущ налет старины. -Учение о значении тоже предоставляет нам точки опоры: ввн. Vetter, которое означает сына дяди и тети, т.е. двоюродного брата, соответствует в свн. vetere, служившее, правда, для обозначения брата отца, т.е. дяди по отцу. Свн. one (мужского и женского рода) обозначает деда и бабушку, в то время как ныне Ahne используется для более отдаленных предков. Свн. niftel - это дочь с е с т р ы , а современное Nichte распространилось на дочерей братьев и сестер вместе и даже дальше. То же самое относится к свн. nefe и нвн. Neffe. А в качестве основы этих изменений в значении учение об обозначении предлагает нам изменения типа: брат отца назывался в свн. vetere, а в нвн. Onkel; сестра матери называется в свн. muome, а в нвн. Tante и пр. Мы видим, таким образом, как исчезает множество обозначении родственников, как появляются новые, а старые используются по-новому. Неужели при всех этих многочисленных изменениях названий понятийный строй системы родства оставался неизменным? Да вряд ли, напротив, указанные изменения именах родства большей частью идут рука об руку с новациями впонятиях родства. Легко увидеть, что, к примеру, ранний свн. язык не содержит понятия, соответствующего нашему понятию Onkel, а из четырех или даже восьми родственных связей, которые мы ныне понятийно объединяем под Onkel, ои выхватывает две и выделяет их отчетливо и определенно, не располагая неким обобщенным понятием для них: vetere - это брат отца, oheim - брат матери. Или: дети дядь и теть не обобщались понятийно, как в современном немецком языке, - Vettern и Kusinen, а как правило вплоть до 16-18 веков существовало разделение на Basenkindt (дитя сестры отца), Vetterkindt (дитя брата отца), Mumenkmd (дитя сестры матери), Ehemkind (дитя брата матери) и пр. (см. Schoof [99, с.253 ]). И многое можно было бы еще привести в качестве доказательства того, что и понятнйный строй нвн. системы родства лишь в относительно недавнее время приобрел свой современный вид. Другой пример: для нас, носителей нововерхненемецкого языка считается само собой разумеющимся воспринимать часть чувственных ощущений, цветовые явления, адъективно, другую часть, явления контраста, глагольяо. То есть нам представляется, что предметы синие, желтые, красные, с другой стороны, что они блестят, сияют, светятся, сверкают и т. д. И нет сомнения в том, что мы в результате такого положения в языке привыкли видеть в одном случае качество предметов, в другом - воздействие предметов на нас или процессы, происходящие вокруг этих предметов; (здесь недействительно то возражение, что мы привносим это адъективное видение в одном случае и глагольное в другом уже впоследствии лишь в силу грамматической срормы языковых средств; мы еще рассмотрим примеры, которые свидетельствуют о том, что непредвзятый говорящий в одном случае действительно думает о качествах, а в другом - о процессах). Является ли этот способ видения цветовых явлений как свойств предметов, а явлений блеска - как воздействий, как процессов, происходящих вокруг предметов, правильным? Нет смысла приводить, здесь исследования физических процессов, происходящих в обоих случаях. Даже если ограничиться чисто языковыми наблюдениями, то в глаза бросается следующее: хотя цветовые явления в основном воспринимаются адъективно, то все же существует несколько оборотов в немецком языке, в которых они выступают в глагольном виде. Мы можем сказать: die Bдume grьnen (деревья зеленеют), der Himmel blaut (досл.небо синеет), der Tag graut (доел, день сереет, т.е. занимается). Так что мы обнаруживаем три глагола grьnen, blauen, grauen, которые выражают не наступление какого либо состояния, как errцten (покраснеть), vergьbeninoxemerb) и т.д., а только переводят в русло глагола то состояние, которое мы обычно выражаем адъективно. Наиболее ясно это в случае с grьnen и blauen: деревья, которые зеленеют, не становятся зелеными, они уже зеленые, небо, которое синеет, уже синее. И наше языковое чутье позволяет нам ясно осознать разницу, которая существует между выражениями деревья зеленые и деревья зеленеют; в последнем случае видят в известном смысле воздействие силы, которая демонстрирует зеленый цвет, и весьма поучительно то, что использование глаголов grьnen, blauen, grauen ограничено этими совершенно определенными выражениями, ведь я только о растении могу сказать в немецком языке, что оно зеленеет, в только о небе (я, пожалуй, о море), что оно синеет, и только о дне, что он сереет. - Полную противоположность этому являют собою прилагательные, служащие в немецком языке для выражения явлений блеска. Конечно, считается наиболее-общепринятым заявлять, что звезды leuchten (сияют), оконные стекла blinken (сверкают) и т.д., но можно говорить и о сияющих звездах (licht), начищенных до блеска оконных стеклах (blank) и пр., и всякому сразу же станет ясно различие в способах видения, представленных в каждом из этих случаев. Однако это адъективное видение явлений блеска проявляется довольно редко; blank - единственный часто встречающийся пример; licht ныне очень ограничен в своем использовании (глаза и т.п.) и производит несколько искусственное впечатление; то же самое касается lauter (сверкающе-прозрачный, блистательно-чистый); быть может, сюда же можно отнести grell (яркий, резкий, кричащий) (и вряд ли можно hell - светлый и dunkel - темный), glьh (пылающий, жгучий о глазах), blitz (сверкающий) и blank. Близки к ним glanzig (блестящий - только о тканях) и glitzrig (сверкающий, блестящий), которые, правда, служат переходной ступенью к глагольной сфере причастий glдnzend (блестящий), leuchtend (сияющий) и т.д. В целом картина выглядит сегодня так: адъективное видение цветовых явлений с небольшим количеством совершенно определенных случаев глагольного видения цвета; глагольное видение явлений блеска и лишь несколько случаев выразить его адъективного выражения. Если исследовать эти обстоятельства исторически, то с в н, покажет совсем другую картину. Прежде всего глагольное видение явлений контрастности отступает на второй план перед адъективным. В то время как в нвн. не найти ни одного литературного произведения, в котором не играли бы большой роли глаголы типа glдnzen и leuchten и особенно причастия типа glдnzend и funkelnd, то в свн. эпосах использование этих слов намного более ограничено. Такое произведение, как "Ивейн" Хартманна, не содержит ни одного подобного причастия, хотя случаев там достаточно для того, чтобы поговорить о блистающих, сияющих предметах, а из глаголов обнаруживаем там только schuhen (лишь в нескольких местах, в смысле leuchten) и лишь раз Hehlen (672: begunde liehten der tac). Можно вспомнить о том неоднократно констатировавшемся факте, что у Хартманна чувственное восприятие не играет никакой особенной роли. Но один лишь взгляд на "Песнь о Нибелунгах" выявит нам то же самое. И там глагольные выражения контрастности относительно редки (schtnen, Hunten, очень редко laugen, lohen, backen), хотя для народного эпоса типично внимание ко всему блистающему; причастия же обнаруживаем только один раз (L 1943, 4: diu liebt schinenden mal). Дальнейший анализ средне-верхненемецкой литературы приводит к тому же результату: глагольный способ выражения явлений контрастности относительно редок, в атрибутивные причастия от таких глаголов практически отсутствуют.- Легко убедиться в том, что компенсацию этих отсутствующих слов следует искать среди прилагательных. Одним из наиболее распространенных свн. прилагательных является lieht (применительно к schilt, helm, varice, kleider, типе, ougen и пр.); наряду с ним, употребительны luter, clSr и особенно glдnz (как прилагательное: Nib. 1779, 1: einen helmen glanz, часто у Вольфрама и др.), glitz (например, Suchenwirt 102,154: Der spiegel glitz was worden sat), liuhtec и т.д. В древневерхненемецком и древнесаксонском это обстоятельство выражено еще более ярко, к примеру, у Отфрида: lioht, beraht, luthar, в "Хелианде"; berht, lioht, skin и многие другие. Теперь можно наблюдать, как это адъективное видение явлений контрастности все более и более оттесняется на второй план глагольным, sein рано становится неупотребительным как атрибутивное прилагательное, хотя ср. ein schinez vur (Lexer); berht исчезаете вместо него появляется одно из самых первых причастий brehende (см. Wirnt [264, 34]: rubin brehende als ein kerzen lieht), а к 16 веку в общем и целом складывается сегодняшняя картина. - И для видения цветовых явлений в нвн. сравнение с прежними временами поучительно в том смысле, что там в существенно большей степени, чем ныне, было возможно глагольное видение: наряду с blauen, grünen, находим также schwarzen, roten, braunen (ср. еще у Mayfart: allda blühen die rosen, weißen die lilien, gelben die saffranen, sekwartzen die baisame. Цит. по Grimm, Wörterbuch, под словом schwärzen) и т.д., и хотя тем самым зачастую выражается наступление состояния, их использование как чистых глаголов состояния было вполне закреплено. Детали, стилистические моменты и уместное здесь сравнение с другими языками, в особенности с латинским, я привожу в своей статье, вышедшей в томе 12 журнала "Wörter und Sachen", озаглавленной "Адъективное и глагольное видение чувственных: ощущений". Это историческое исследование доказывает, таким образом, что и здесь понятийное созидание подвержено изменениям я что теперешнее состояние нашего языка - довольно новое явление. Эти примеры ясно свидетельствуют о том, что и языковые содержания преобразуются, развиваются далее. Этот факт по некотором размышлении станет столь очевиден, что подробное обоснование покажется излишним. Следует сказать: развитие языка охватывает и языковые со-, держания, и, с точки зрения основной возможности языка, именно эти изменения - самые главные. Так что и внутренняя форма каждого языка есть результат исторических процессов; в течение долгих столетий сформировались понятия словаря, синтаксические средства, и над их совершенствованием продолжают неустанно трудиться. |
Похожие:
 | Тема урока: Wo und wie wohnen hier die Menschen? Где и как живут люди? У.: Guten Tag, liebe Freunde und Gäste. Ich freue mich euch zu begrüßen. Motiviert euch zur erfolgreichen Arbeit. Unser heutiges... |  | Неrr Dorn kommt und grüßt: "Guten Tag!" Der Unterricht beginnt. Wer fehlt heute? Неrr Dorn kommt und grüßt: "Guten Tag!" Der Unterricht beginnt. Wer fehlt heute? Heute sind аllе da, wie immer. Wir kommen sehr gern... |
| Тема урока: „Die bekannten deutschen und österreichischen Dichter und Schriftsteller“ Цели урока Тема урока: „Die bekannten deutschen und österreichischen Dichter und Schriftsteller“ | | Указатели новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии О доскональности изучения свидетельствует, например, реферат Лейбница в издававшемся им журнале «Monatlicher Auszug aus allerhand... |
| Конспект к уроку. Тема урока: Die deutsche Sprache. Bedeutung und... У.: Guten Tag, liebe Freunde und Gäste. Ich freue mich euch zu begrüßen. Motiviert euch zur erfolgreichen Arbeit. Unser heutiges... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... С 26 Informations- und Geoinformationssysteme und ihre Verwendung [Текст]: метод разработки по немецкому языку для студентов специальностей... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... П.: Guten Tag! Ich freue mich: niemand hat sich zur Stunde verspätet. Auf wie viel Uhr hast du den Wecker gestellt? Und du? Wann... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Конкурс проходит под девизом : „Wer keine Fremdsprache spricht, kennt seine Muttersprache nicht“ (J. W. Goethe) |
| Und verein „ehemaligen russisсhen mauthausen-häftlinge“ Fonds „erinnerung... Ф «поб» 17 ноября2002 г в письмах №№162 и163. Решение руководства ф «поб» о выделении средств для поддержки проекта с предложением... | | Конкурс: «Мой открытый урок в 5 классе» Тема : «Was wissen Sie über... ... |
| Тема урока : „Wohnen und Wohlfühlen“ Воспитание и развитие качеств личности, отвечающих требованиям информационного общества | | Презентация лингвострановедческого проекта. Задачи урока Тема: "Die Umweltprobleme im Vergleich in Deutschland und in Russland. Проблемы окружающей среды" |
| Развитие и критика учения о волеизъявлении Отрывок из книги: Manigk Alfred. Willenserklarung und Willensgeschaft. Berlin, 1907. S. 27 ff. Примеч перев | | Урок по теме: «Massenmedien Pro und Contra» Расширить кругозор и дать представление учащимся о видах и задачах сми в Германии, об их положительных и отрицательных сторонах |
| Урок развития умений диалогической речи по теме «Im Geschäft» Тема учебного занятия: «Obst und Gemüse. Im Geschäft» («Фрукты и овощи. В магазине») | | Конспект урока Тема: "Was wir schon wissen und können " Совершенствование ранее приобретённых обучающимися коммуникативных умений и навыков в лексике и грамматике по теме «Что нового в... |
