Скачать 10.22 Mb.
|
Глава первая "АРГОНАВТЫ" ГОД ЗОРЬ Есть узловые пункты, стягивающие противоречивые устремления, пересекающие отвлеченные порывы с конкретною биографией: в такие моменты кажется: ты - на вершине линии лет; перебой троп, по которым рыскал, сбиваясь с пути, вдруг являет единство многоразличия; что виделось противоречивым, звучит гармонично; и что разрезало, как ножницы, согласно сомкнулось в крепнущей воле1. Такой момент - 1901 год, ставший праздничным; это год согласия жизни с мировоззрением, встреч с новыми друзьями, первой любви, признания меня - М. С. Соловьевым, Брюсовым, Мережковским, начала биографии "Андрея Белого", нового столетия, совершеннолетия, роста физических сил2. Чем острее резали ножницы противоречий с детства, тем радостней переживалось первое полугодие 1901 года;3 точно я, опьянясь новогодним шампанским, с шумом в ушах и с блеском в глазах, так и не протрезвился: шесть месяцев4. С 1901 года начинается мое сближение с отцом; многое ему не ясно во мне; но принцип нестеснения свободы в нем жив вопреки крикам, с которыми в споре кидается он на меня; каждый обед превращается в спор; с пожимом плечей он читает Чехова, не принимает Горького, не понимает Фета; подчеркивает болезненность в Достоевском, негодует на дух отчаяния в Ибсене, хохочет над Метерлинком; и вместо Бальмонта, о котором не желает ничего знать, патетически читает риторику поэта П. Я. или декламирует "Три смерти" Майкова: я же в союзе с матерью прославляю Гамсуна; отец, подкрепленный заходом дяди, Г. В. Бугаева, требует от меня, вынув часы, чтобы я в пять минут доказал правоту своих истин; и, выслушивая меня, смотрит на часы; "старики", гораздые спорить, растирают меня в порошок;6 и читается нотация с подмахами разрезалки: "Голубчик, для понимания эстетики надо, знаешь ли, изучить литературу предмета!" И я изучаю: Гюйо, Кант, Гегель - лежат у меня на столе; закон Цейзинга и правила золотого деления7 волнуют меня; отец - озадачен; наш спор теряет остроту крика и переходит в дебаты на темы, к которым оба питаем слабость; разводя руками, признается матери: - "У Бореньки есть... знаешь ли... живая мысль!" Мать добавляет: - "И вкус". Отец - морщится: "вкус" и гонит меня от науки; его успокаивает компромисс: оправдание "вкуса" при помощи... Оствальда и Милля; будучи стилистом, он вызывается даже править мой слог в реферате "Формы искусства" (слог, а не мысли)8. Из Парижа является ценимая им Гончарова, ученый доктор; она - на моей стороне. - "Ваш сын понимает искусство"9. И он разводит руками: - "Боренька свои мнения заимел". Выходят "Tertia Vigilia" Валерия Брюсова;10 летом читаю отцу стихотворение "Ассаргадон". - "Ничего-с, так себе!" И поревывает в липовой аллее, отмахиваясь от мух: Я царь земных царей: я царь Ассаргадон! Владыки и цари: вам говорю я - горе! Это можно читать псу, Барбосу, дирижируя костью: перед отдачею псу; отец поревывал звучными строчками, держа кость перед псом; и он утверждал: пес, ожидающий кость, хвостом машет ритмически, когда отец над ним дергает: Едва я принял власть, на нас восстал Сидон. Сидон я ниспроверг; и камни бросил в море. Египту речь моя звучала как закон11. - "Ишь какой, Ассаргадон: тоже - мужик!" - поглядывает на меня; ассиро-вавилонский стиль импонирует; он любит романы Эберса:12 - "Профессор, египтолог, а пишет романы!" Привезенный им роман Мережковского "Юлиан"13 в его вкусе: являются бородатые философы и говорят против "попов", растерзавших математика, Гипатию, чего отец им не может простить: - "Сожгли Бруно, преследовали Галилея!" Мережковский удовлетворяет; семейство Соловьевых имеет нечто против него; отец взволнован влиянием на меня Соловьевых; он готов уступить Мережковского мне, лишь бы я повторял: - "Владимир Соловьев - больной-с!" Брюсова он не ругает; восклицание о "бледных ногах" считает чудачеством; сам при случае может дернуть строкой подобного рода, посвящаемой... Дарье; прочел прачке Ларионовне стихи, сознавая их ужас: И вскричал тут Алексей, Муж ее больной: "Не ропщи и зла не сей, И не плачь, не ной, Ларионовна, старушка, А белье стирай. За свои труды, ватрушка, Прямо пойдешь в рай!" "Ватрушкой" ужасал мать; "бледные ноги" скорей забавляют: - "Черт дери, - чудачище!" Страшнее старушка Коваленская, защищающая поэзию пяти убийств в драме Шиллера: - "Ложный пафос... Больная старушка!" Брюсов для отца не больной: озорник, мужичище, пишущий в стиле Кузьмы Пруткова. Узнав, что Брюсов чуть ли не оставлен при профессоре В. И. Герье, он решил: - "Чудак!" Решил; и - успокоился. Он знал, что Бугаевы - "хорохоры": брат Жоржик и брат Володя; он требовал, чтобы мои "чудачества" были бы обоснованны; и - по пунктам: пункт "а", пункт "бэ", пункт "вэ". В сфере естествознания он принимал мои взгляды; они же - отстой его собственных. Запомнилось последнее лето в деревне, проведенное с ним, когда уже задыхался он;14 но сквозь задох детски вперялся в закат; и шептал: - "Хорошо-с! Рай, Боренька, - сад-с: и только-с! Мы, - раскидывал руки, - в саду-с!" Такими вставками конкретизировал свои философские тезисы. Помню ночь; мы - на приступочках террасы, задрав головы к звездам; над головою - звездный поток; он протягивал руки, вырявкивая: - "Летят Персеиды: из-за Нептуна; в будущем году в эти же дни они будут лететь-с!"15 Вдруг замолчал. Через год я сидел на этих ступеньках; Персеиды летели; я вспомнил слова отца и мысли о том, как мы с ним будем отсюда разглядывать их; отца - не было; в Новодевичьем монастыре16 поставили новый крест. Дружбу с ним переживал я, как радость. В спорах обреталось сближение. В той же мере я сблизился с матерью; там, где отец отступал от меня, ужасаясь сердцем (и только сердцем), понимала мать, вместе переживая Художественный театр и художников "Мира искусства"; я не без гордости организовывал вкусы матери, подбрасывая Врубеля, Сомова, Левитана, таща на выставки, на драмы Ибсена, Гауптмана; ей читал Метерлинка. Изумительно, до чего отец и мать в подходах ко мне до конца жизни остались антиподами; отец не доверял литературным вкусам, но поощрял к музыкальным импровизациям, которым я отдавался: тайком от матери; он заставил сыграть ему какую-то дикую композицию; сидел, выпятив ухо: - "Что ж, - недурно! Сочинение мелодий развивает изобретательность". У него были странные вкусы; глубина темы не интересовала его; главное, чтоб мелодия вытесняла мелодию; он удивлялся: у музыкантов мало изобретательности; требовал от мелодии переложения и сочетания; раз пущена мелодия, скажем "абвг", - боже сохрани, если она повторится, пока не исчерпаны модуляции - бега, вгаб, гвба и т. д. Вот если бы музыканта вооружить теорией групп! - "А вы сами попробуйте", - язвила мать. - "Отчего же нет-с!" И садился, кряхтя, за табурет, и прикладывал нос к пальцу, которым нацеливался на черную косточку (играл одним пальцем); и вдруг бородою кидался на палец; пальцем же галопировал по клавишам: - "Бам-бам-бам... Вот-с! Да и вот-с: бам-бам". И с видом победителя оглядывал нас; или он наревывал деритоном собственные арии на собственные стихи: Афросинья молода, - Не бранится никогда. Увидав меня за роялем, он поощрил изобретательность. Ему не нравились мои стихи, но нравились мои мелодии; тут-то и ополчалась против меня мать, которой нравились стихи, а не мелодии. - "Нет, знаешь ли, - не расстраивай инструмента; за стеной у Янжулов удивляются: "Кто это у вас там бьет?.." - "По-моему, - недурно", - настаивал отец. - "Много вы понимаете!"17 Раз, застигнутый соседкой, я ей сыграл импровизацию. - "Что за прелесть!" - воскликнула она. Она призналась матери: - "Ваш сын прекрасно сочиняет". Никакого впечатления! Впоследствии С. И. Танеев, рассматривая мою руку и растягивая ее так и эдак, сказал: - "Рука музыканта". Одна из музыкально настроенных барышень усаживала за рояль и требовала, чтобы я брал аккорды: - "Вы не поэт: композитор, себя не изживший в музыке ". В те годы чувствовал пересечение в себе: стихов, прозы, философии, музыки; знал: одно без другого - изъян; а как совместить полноту - не знал; не выяснилось: кто я? Теоретик, критик-пропагандист, поэт, прозаик, композитор? Какие-то силы толкались в груди, вызывая уверенность, что мне все доступно и что от меня зависит себя образовать; предстоящая судьба виделась клавиатурой, на которой я выбиваю симфонию; думается: генерал-бас, песни жизни есть музыка; не случайно: форма моих первых опытов есть "Симфония". Пути - путями; но - не до них. Душа обмирала в переживаниях первой влюбленности; тешила детская окрыленность; я стал ребенком (в детстве им не был); встреча с "дамой" ужаснула бы меня: пафос дистанции увеличивал чувство к даме; она стала мне "Дамой". "Беатриче", - говорил я себе; а что дама - большая и плотная, вызывающая удивление у москвичей, - этого не хотел я знать, имея дело с ее воздушной тенью, проецированной на зарю и дающей мне подгляд в поэзию Фета, Гете, Данте, Владимира Соловьева; "дама" инспирировала; чего больше? 18 Я нес влюбленность и радовался сознанию, позволяющему отделить "натуру" от символа. Я восхищался стихотворением Фета "Соловей и роза": соловей и роза любят друг друга; когда поет соловей, роза спит; когда раскрывается роза, соловья не слышно. Знал: хитрый Михаил Сергеевич Соловьев, с добродушной улыбкой выслушивающий мои ораторствования о поэзии Фета, о "Песни песней", о Суламифь; и даже о премудрости мировой души. Ему рассказал его сын, Сережа, сам по уши влюбленный в арсеньевскую гимназистку20 и проливавший в подъезде, где жила "она", флаконы духов; был налет "мистики" в нашем чувстве от детской, невинной глупости. Подчеркиваю: в январе 1901 года заложена опасная в нас "мистическая" петарда, породившая столькие кривотолки о "Прекрасной Даме"; корень ее в том, что в январе 1901 года Боря Бугаев и Сережа Соловьев, влюбленные в светскую львицу и в арсеньевскую гимназистку, плюс Саша Блок, влюбленный в дочь Менделеева, записали "мистические" стихи и почувствовали интерес к любовной поэзии Гете, Лермонтова, Петрарки, Данте; историко-литературный жаргон - покров стыдливости21. Читатель, не представляй меня помесью романтика с резонером; в тот год во мне не было ничего упадочного; заскоки фантазии - избыток сил, остающийся от чтения, споров, лабораторных занятий, писания кандидатского сочинения; и - многого прочего; за четыре года прохождения университетского курса ни разу я не болел, если не считать пореза скальпелем, которым вскрывал труп (легчайшее заражение, вышедшее нарывами); мускулы были упруги; ловкости хоть отбавляй; в беге никто не мог обогнать; в прыганьи тоже; я укреплялся верховою ездой, купаньем и солнечным прожаром; и правил тройкой вместо кучера. Угрюмый в гимназии, в университете я - весел, строю шаржи с Владимировым, со студентом Ивановым, сею пожарной кишкою, бившей гротесками; когда мы с грохотом выбрасывались на крышу из окон лаборатории, начиналось лазанье по карнизу и по перилам: со стаканом чаю на голове (мой номер). Я появлялся в обществе, где музицировали и пели; меня выбирали распорядителем на концертах; между писанием и теоретизированием я находил время распространять билеты, благодарить Никиша и Ван-Зандт;22 были слабости: к хорошо сшитой одежде; но стиль "белоподкладочника" был ненавистен; раз кто-то сказал: - "Белый ходит с Кантом". Разумелся философ: Иммануил Кант; было понято: - "белый кант" студенческого сюртука, которым шиковали дурного тона студенческие франты; каламбур характерен для мозгов мещан: в этих мозгах превращалось хождение Белого с Кантом (книгою Канта) в "белый кант" сюртука; однажды меня пустили без одежд, но в маске по собственной вилле, которой не было, - кончики языков модернистических дамочек и роговые очки кавалеров: от желтой прессы. - "Как, вы есть Белый! - воскликнул глупый присяжный поверенный, встретив меня за обедом у И. К. 2 . - Вы так скромны!" Он думал: моя программа-минимум - битье зеркал. И я решительно разочаровал Дягилева, познакомясь с ним осенью 1902 года; Дягилев жаловался на меня Мережковскому: - "Я познакомился с Белым... Я думал, что он запроповедует что-нибудь, а он - ничего!" Дягилеву хотелось видеть меня юродивым; его оскорбил мой вид студента, любящего поговорить о... Менделееве; внутренняя жизнь - одна; вид - другое; вид был выдержанный; недаром профессора проспали нарождение декадента; он сидел в месте сердца, пока рука студента подавала приличные "рефератики", вызывавшие приличные надежды в приличном обществе. КРУЖОК ВЛАДИМИРОВЫХ Прорвавши кордон из профессоров, к нам являются новые люди; и эти люди ходят - ко мне. Я переживаю приятное знание, что ко мне, к Петровскому, к Владимирову прислушиваются; квартира Владимировых - эмбрион салона; чайный стол М. С. Соловьева - эмбрион академии, в которой родители моего друга Сережи и я с другом, различаясь в возрасте, - заседающий центр, где, себя ища, начинаем законодательствовать; непонимающие не фыркают, как студент Воронков (ныне профессор) во время моих занятий: по остеологии. - "Когда говорит Бугаев, - не понимаю: точно китайский!" Отныне "язык" мой принят в кучке, добровольно пришедшей к нам из других обществ, где выражаются понятно, но скучно. До 1901 года мой разговор с друзьями - разговор с глазу на глаз; происходит он - в университетском коридоре, под открытым небом: в Кремле, на Арбате, в Новодевичьем монастыре или на лавочке Пречистенского бульвара; я - перипатетик24, развиваю походя свою философию жизни; поднимая руку над кремлевской стеной, я клянусь Ибсеном и Ницше, что от быта не останется камня на камне. Раз я свергаю с перил моста в желтые воды Москвы-реки только что вышедшую "Книгу раздумий" со стихами Брюсова, Курсинского, Бальмонта и Модеста Дурнова25. Как был сконфужен года через полтора, когда выслушал от Брюсова: - "За что вы гневаетесь на "Книгу раздумий", Борис Николаевич?" - "Я?" И Брюсов с улыбкой докладывает: - "Вы же ее свергли в воду с Каменного моста?" Соловьевы передали |
Андрей Белый Начало века Воспоминания в 3-х книгах | Андрей Белый Между двух революций Воспоминания в 3-х книгах | ||
Начало века Воспоминания охватывают период с 1901 по 1905 г. В них нарисованы портреты видных литераторов и художников, рассказано о зарождении... | Программа история России. XX начало XXI века. 9 класс (68 ч) Рабочая программа составлена на основе Примерной программы по истории для 5-9 классов (М.: Просвещение, 2010) и адаптирована к учебнику:... | ||
Программа история России. XX начало XXI века. 9 класс (68 ч) Рабочая программа составлена на основе Примерной программы по истории для 5-9 классов (М.: Просвещение, 2010) и адаптирована к учебнику:... | Дипломный проект социальная ответственность как фактор повышения эффективности компании Охватывают три отрезка 70-е, 90-е годы прошлого века и начало 21 века (рис. 1) | ||
Петрова Ю. А. История Отечества XX начало XXI века.: Учебник для... Данная программа на основе программы курсов «История Отечества. XX – начало XXI века. Программа курса и тематическое планирование... | Исаева Оксана Николаевна 2012 г учебник: История России, XX начало... Учебник: История России, XX – начало XXI века, А. А. Данилов, Л. Г. Косулина., М. Ю. Брандт | ||
Реферата: конец XIX начало XX века Благотворительность безвозмездная деятельность, направленная на общественную пользу. И тема моей работы: Развитие Благотворительности... | Данилов А. А., Косулина Л. Г., Брандт М. Ю. История России. XX начало XXI века. 9 класс А. А. Данилова, Л. Г. Косулиной 6-9 классы. – М.: Просвещение, 2011. и адаптирована к учебнику: Данилов А. А., Косулина Л. Г., Брандт... | ||
Михляева Людмила Ивановна Учебник: А. А. Данилов «История России,... Учебник: А. А. Данилов «История России, XX – начало XX i века: 9 кл., М.: просвещение, 2005» | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Это воспоминания, воспоминания и кое-какие размышления об Эвальде Ильенкове, о времени и немного о себе | ||
Реферат написан на основании собственного опыта, а также по материалам... Микропроцессорный комплект Z80: Справочное пособие. В 7-ми книгах. Кн "Центральный процессор Z80cpu". Минск, укик "центр" 1991 г | Урока Тема урока Планируемые результаты освоения Песни о Степане Разине. 20-е годы XVII века начало XVIII века. Солдатские песни XVIII –xix веков | ||
Рабочая программа по учебному предмету «История России XX -начало XXI века» «Всеобщая история» Программа курса «История России 20-21 века» для учащихся 9 класса разработана на основе и соответствует требованиям | История России с древнейших времен до конца XX века в 3-х книгах Омский институт водного транспорта (филиал) фбоу впо «Новосибирская государственная академия водного транспорта» |